Текст книги "Дьявольская игра"

Автор книги: Френк Г. Слотер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 22 страниц)

8

– Передние структуры лица мисс Берк представляют собой сплошное месиво, Майк, – сообщил доктор Торндайк, старший рентгенолог и старый друг, когда Майк зашел в его приемную в рентгенологическом отделении больницы на следующее утро. – Не представляю, как ты сможешь сделать что-нибудь кроме Facies scaphoidca.

«Плоское лицо» – так переводилось это латинское выражение, означающее малоприятное состояние, встречающееся главным образом в виде врожденных уродств, а также при серьезных повреждениях лица, когда необходимая хирургическая помощь не была вовремя оказана.

– Ее носовые проходы раздавлены, – продолжал доктор Торндайк, разместив для просмотра серию сделанных утром рентгеновских снимков на светящихся экранах. – Ее верхняя челюсть тоже раздроблена, скуловые кости вдавлены в верхнюю челюсть, не говоря уже о четырех повреждениях нижней челюсти, правда, к счастью, без смещений.

– Я догадался об этом, когда она смогла говорить вполне внятно, – сказал Майк, внимательно изучая снимки. – Она еще здесь?

– Да. Я не отправлял ее назад в палату, пока ты не получишь все необходимые снимки.

– Покажи мне, что осталось от внешних стенок синусов верхней челюсти.

– Конечно, – сказал Торндайк. – Сейчас сделаем снимок. Я сам за всем прослежу.

Пока рентгенолог отсутствовал, Майк еще раз изучил всю серию снимков, прикидывая, как нужно проводить реконструкцию.

– Передние стенки синусов немного вдавлены внутрь, как ты и думал, Майк, – сообщил доктор Торндайк, когда вернулся в приемную и принес проявленные снимки. – Скуловые дуги также раздроблены. Я тебе не завидую, когда тебе придется все это выправлять. Ты будешь вынужден разрезать ее лицо на куски и делать открытые операции по исправлению повреждений.

– Основную работу я проведу изнутри рта.

Брови доктора Торндайка удивленно приподнялись.

– Как, черт побери, ты намерен поднять скуловые арки, не вставляя скобы в ее скулы?

– Ты видел маленькую ранку с внешней стороны от правого глаза?

– Да, но…

– Она достаточно велика, чтобы я мог просунуть элеваторий в полдюйма шириной, – объяснил Майк, – и добраться к скуле сверху.

– А как с другой стороны, где нет ранки?

– Я сделаю небольшой разрез кожи точно в таком же месте, подобный имеющейся ранке у правого глаза. Когда обе ранки заживут, ее глаза приобретут несколько восточный вид, и пусть кто-нибудь скажет, что это не прекрасно.

– Только не говори мне, что точно знаешь, как она будет выглядеть в конце операции, – сказал Торндайк.

– В таких случаях я всегда заранее изготавливаю модель, чтобы показать пациенту, что должно получиться.

Майк открыл коробку, которую принес с собой в радиологическую лабораторию, и достал пластилиновую модель.

Доктор Торндайк уставился на голову, которую Майк мастерил в течение двух вечеров.

– И ты собираешься сказать ей, что сможешь сделать ее похожей на это? – засомневался Торндайк…

– Конечно, я попытаюсь, если она согласится. Как ты думаешь, ей понравится?

– Понравится? Да большинство женщин отдадут все, включая свое целомудрие, чтобы так выглядеть. Но не делай этого, Майк.

– Почему нет, черт возьми?

– В случае удачи ты превратишь ее в современную богиню, а они приносят только несчастья тем, кто им поклоняется. Оставь ее как есть сейчас…

– С месивом вместо лица? Она может подать на меня в суд и лишить всего, что я имею, хотя это не так уж много.

– Тогда просто верни ей прежний облик.

Из коричневого конверта, который принес с собой, Майк достал фотографию, присланную ему Джорджем Стенфилдом.

– Так? – спросил он. – Зачем, когда она может выглядеть как Афродита?

Старый доктор поглядел на фотографию, затем снова взглянул на модель:

– Мне кажется, ты с чистой совестью можешь предложить ей выбор, – сказал он с некоторой неохотой. – Надеюсь, она была удовлетворена своим прежним обликом и его и выберет. Если ты сделаешь ее похожей на эту модель, она разобьет много людских сердец, может быть, начав уже с твоего…

9

Майк сопровождал носилки, на которых Жанет Берк везли из рентгенологического отделения обратно в кардиологическое.

– А что в этой коробке? – спросила она, когда Майк помог уложить ее обратно в постель.

– Вы, или, скорее, ваш возможный вариант.

Она пожала плечами:

– Ну, открывайте тогда. Я готова к плохим новостям.

– Закройте глаза.

Мисс Берк послушно закрыла глаза, и Майк поставил модель на тумбочку у кровати, чтобы она сразу ее увидела, когда откроет глаза снова.

– Можете открыть глаза.

Он увидел, что при первом взгляде ка модель ее глаза расширились от удивления, удовольствия и, наконец, сомнения.

– Вы же… не можете сделать меня действительно похожей на это, – сказала она наконец, направив на него испытующий взгляд. – Не можете?

– Я готов поставить на карту мою репутацию хирурга.

– Почему?

– Наверное, это вызов, заключающийся в чисто технической стороне необходимой в данном случае операции. Объяснить вам, что я планирую сделать?

Она отрицательно покачала головой:

– Я не хочу об этом слушать. А если вам не удастся?

– Вы не будете выглядеть хуже, чем прежде, а это, – добавил он быстро, – не так уж плохо.

– Можете быть со мной вполне откровенны, доктор Кернз. Каждый раз, когда я встречалась с Лин Толман, даже в тюрьме, она заставляла меня чувствовать себя гадким утенком. Но я уже давно научилась максимально использовать то, с чем родилась, и не позволяла себе расстраиваться по этому поводу.

– Когда выйдет ваша книга о Лин и чикагской секте, вы тоже станете знаменитостью.

– Если вы сделаете меня такой, какой собираетесь, я буду еще большей знаменитостью.

– Это тоже неплохо.

– Я не стану отрицать, что в мечтах представляла себя ослепительно красивой. Это происходит со всеми девушками, даже если они в этом и не признаются. Но то, что вы предлагаете мне, просто захватывает дух.

– Я не требую от вас сиюминутного решения. Я оставлю модель здесь, и вы сможете ее рассмотреть. Пусть мистер Стенфилд тоже ее увидит, и вы примете решение совместно.

– Мой жених Джеральд Хатчинсон прилетел из Чикаго вчера поздно вечером, поэтому я поговорила с ним только по телефону. Они с дядей придут сюда после завтрака, но мне не хотелось, чтобы он видел меня сейчас, лучше после операции.

– Это вполне понятно. К счастью, он может судить по модели, каков будет конечный результат.

Жанет посмотрела на него задумчиво.

– А хотели бы вы, чтобы ваша жена выглядела как богиня любви? – спросила она наконец.

– Да, особенно если я сам ее такой создал.

Она улыбнулась, как могла, своим изуродованным лицом.

– Интересно, разделит ли Джеральд ваши прогрессивные взгляды, доктор Кернз. Он довольно консервативен. Скажите, какую скульптуру вы использовали в качестве модели?

– Афродиту Праксителя. Ее копия хранится в Британском музее.

– Никогда там не была.

– Я принес энциклопедию. – Майк открыл большой том на странице, где была изображена Афродита, как ее представлял самый знаменитый из греческих скульпторов, и положил книгу на тумбочку, чтобы Жанет могла ее видеть. – Вот она.

Девушка изучила фотографию и снова взглянула на модель.

– Я вижу, где и что вы изменили в своей модели, но вам все же удалось сохранить красоту статуи нетронутой. Вы понимаете, что сделаете меня немного похожей на Лин, особенно в области рта?

– У меня были здесь сложности, – признался Майк, – пластилин как бы упрямо принимал в моих руках форму, отличную от той, которую я хотел ему придать.

– Я не понимаю. – Жанет нахмурилась.

– Я тоже. Но каким-то странным образом мои пальцы старались придать циничный, саркастический изгиб губам, который вам не характерен.

– У Лин это было. Откуда вы ее знаете?

– Я видел ее только один раз, когда она лежала мертвая рядом с вами на полу аэропорта, но я никогда не забуду выражения ее лица. Тогда я подумал, что именно так представлял ее живой.

– Я много раз видела это выражение лица в те месяцы, когда изучала ее в Чикаго.

– Вы не хотите немного походить на нее? – спросил Майк.

– Нет, не очень, особенно с учетом того, как прекрасно я буду выглядеть, если вы воссоздадите меня по образцу этой модели. Но неужели необходимо придавать моим глазам какой-то восточный оттенок?

– Эта повязка на уголке вашего правого глаза закрывает небольшую рану, – объяснил Майк, – она меньше дюйма длиной, но небольшой кусочек кожи все-таки вырван. Когда я буду накладывать шов, мне придется изменить форму века только чуть-чуть, и, естественно, я сделаю другое веко идентичным по форме.

– Вы рассуждаете как портной.

– Успешная пластическая хирургия требует таланта портного, – улыбнулся он.

– А когда можно будет убрать эту трубку из моего горла?

– Как только закончится воздействие легкого анестезирующего препарата, который нам пришлось вам ввести внутривенно. Но я бы оставил трубку для дополнительного доступа воздуха на случай, если у вас возникнут трудности с дыханием вследствие перенесенного сотрясения мозга.

– Ну тогда, конечно, оставьте ее, – сказала Жанет. – Вы оживили меня однажды, не в следующий раз нам может не повезти.

10

Джордж Стенфилд позвонил в приемную Майка около десяти часов.

– Джеральд Хатчинсон и я только что были у Жанет. Сейчас мы выходим из больницы, – сказал он. – Хатчинсон очень хочет поговорить с вами. Вы не возражаете, если мы сейчас заедем к вам, поскольку это по дороге и весьма близко.

– В ближайшие полчаса у меня не будет пациентов, – сказал Майк, – так что милости прошу.

Двое мужчин появились минут через десять. Джеральд Хатчинсон оказался коренастым и довольно симпатичным. Его волосы были длинными и волнистыми, что, по мнению Майка, носило явно искусственный характер. Из-под позолоченной оправы очков смотрели серые глаза. Он чувствовал себя уверенно, рукопожатие было крепким, и Майку пришлось напрячь свои натренированные теннисом и бейсболом мышцы, чтобы ответить достойно.

– Не буду скрывать, доктор Кернз, перед отлетом я посетил медицинскую библиотеку при больнице Кук Кантри и посмотрел справочник медицинских специалистов, – сказал он. – Оказалось, что вы получили диплом по своей специальности только в прошлом году.

– Это точно.

По манере разговора Хатчинсона Майк понял, что за этим последует. Если этот коренастый газетчик был действительно влюблен в Жанет Берк и собирался жениться на ней, как утверждал Стенфилд, он вправе требовать, чтобы она получила лечение по высшему разряду.

– Это значит, что вы практикуете не так долго?

– Меньше года, – сказал Майк. – я прошел курс по пластической и восстановительной хирургии здесь, в университетской больнице.

– Насколько я знаю, доктор Эльмо Себастьян – один из ведущих специалистов в этой области и автор многих работ – является начальником отделения в этой больнице.

– Совершенно зерно, мистер Хатчинсон, я работаю помощником профессора-клинициста в отделении доктора Себастьяна.

– Джеральд, – прервал его Джордж Стенфилд, – тебе действительно необходимо это расследование?

– Я думаю только о том, что лучше для моей невесты, – бросил Хатчинсон резко. – Никто не отрицает, что умелые действия доктора Кернза в аэропорту спасли жизнь Жанет, за что я ему, естественно, признателен, однако для исправления этих ужасных повреждений лица требуются гораздо большие способности, чем для проведения неотложной трахеотомии.

– Учитывая ваше беспокойство о будущем мисс Берк, я с удовольствием попрошу доктора Себастьяна осмотреть ее и дать консультации, – предложил Майк.

– Это и подразумевалось, – сказал Хатчинсон.

Майк снял трубку телефона и стал набирать номер. Когда доктор Себастьян ответил, он нажал кнопку переговорного устройства, чтобы другие тоже могли слышать разговор.

– Что ты хотел, Майк? – спросил начальник отделения.

– В больнице у меня есть пациентка, которая поступила после катастрофы «Боинга-727» в Далласе несколько дней назад.

– Я знаю. Как я слышал, если бы ты не оказался там вовремя, она не осталась бы в живых.

– Нам обоим повезло, – сказал Майк, – я звоню вам потому, что здесь находится жених мисс Берк и, похоже, сомневается в том, что я достаточно квалифицированный специалист, чтобы оперировать ее.

– Квалифицированный? – прогремел голос Себастьяна из динамика. – После двух лет, проведенных в Бельвю, ты гораздо лучше разбираешься в косметической и восстановительной хирургии, чем я, черт побери.

– Я все же думаю, всем будет лучше, если вы ее проконсультируете, сэр.

– Конечно. Я заеду по дороге на ленч и позвоню тебе.

– Я также прошу вас позвонить жениху мисс Берк, мистеру Джеральду Хатчинсону из газеты «Стар ньюз», в Вашингтоне.

– Хорошо, – сказал Себастьян. – Передайте ему, чтобы не беспокоился. Его невеста находится в руках лучшего специалиста по пластической и восстановительной хирургии в стране.

– Ну все, Джеральд, – сказал Джордж Стенфилд, когда телефон умолк. – Когда вы планируете провести операцию, доктор?

– Завтра утром, если мисс Берк даст письменное согласие. Больница зарезервировала для меня операционную и смену старшего анестезиолога. Если все пойдет по плану, она вернется в свою палату в десять – десять тридцать. Я готов с вами встретиться, когда все закончится.

11

В два часа медсестра Майка проводила последнего пациента из его приемной, но тут же вернулась обратно.

– Какой-то доктор Рандал Маккарти хочет вас видеть, – сообщила она. – Пригласить его?

– Маккарти? Я не помню…

– Он психиатр. Говорит, что вы просили проконсультировать пациентку.

– Ах да. Пожалуйста, пригласите.

Доктор Рандал Маккарти был ростом с Майка, одет с иголочки, и, как показалось Майку, ему около пятидесяти. Он вошел твердой походкой У него была фигура атлета, однако лицо как-то не гармонировало со всем остальным.

Глаза глубоко посажены, ясные, отражающие незаурядный ум. Вместе с тем само лицо казалось увядшим то ли от возраста, то ли от неумеренного образа жизни. Под глазами большие мешки, щеки тяжело отвисали, придавая Маккарти какой-то потасканный вид. Маленькая клиновидная бородка и вовсе делала его безудержным повесой. Довольно длинный нос усугублял это впечатление.

– Я был в центре города на собрании клуба, доктор Кернз, и решил заехать по дороге к вам с сообщением о вашей больной Жанет Берк, – сказал Маккарти, когда они поздоровались. – Свой отчет я также надиктовал для истории болезни.

– Надеюсь, я не очень вас затруднил, доктор. – Майк указал ему на стул у другой стороны стола. – Когда мисс Берк не пришла в себя к ожидаемому времени и мы заметили появление тета-волн на энцефалограмме, доктору Фогарти и мне показалось, что она находится в большем сознании, чем хочет нам показать.

Маккарти улыбнулся какой-то хитрой улыбкой сатира:

– Другими словами, притворялась?

– Что-то вроде этого. Сейчас же она в сознании и кажется вполне рациональной. Боюсь, я зря вас потревожил.

– Ничего, доктор, все в порядке. Мисс Берк довольно умная девушка. Я с удовольствием с ней побеседовал, особенно о Толман. Такой тип психопатичной личности всегда интересовал меня, а мисс Берк была весьма близка к Лин Толман в течение нескольких недель.

– С ней все в порядке с точки зрения психиатрии?

– Она рыжая, а это автоматически придает ей некоторые шизоидные черты…

– Сомневаюсь, что многие рыжие согласятся с вами.

– Напротив. Большинству женщин нравится думать, что в них содержится несколько личностей, и зачастую они оказываются правы. Одна смотрит ежедневные многосерийные мелодрамы и глубоко переживает каждый инцидент. Другая провожает своего мужа каждое утро на работу, отвозит детей в школу, на уроки музыки и в клуб бойскаутов, и так в течение многих лет, а затем в один прекрасный день пакует свои чемоданы и уезжает, чтобы начать свою собственную жизнь. Как правило, рыжие – нормальные женщины, доктор Кернз, за исключением некоторых отклонений в щитовидной железе, что, в общем-то, делает их восхитительными созданиями! Ну, вернемся к вашей больной – мисс Берк. Она вполне нормальная девушка…

– Это хорошие новости.

– Я осмотрел ее только сегодня утром, потому что вчера поздно вернулся с семинара по парапсихологии в моем бывшем университете в Дюке.

– Как вы пришли к экстрасенсорике?

– Прошу отдать нам должное, доктор Кернз. По-научному это называется парапсихология. Когда я учился в медицинской школе, мне пришлось работать в странствующем магическом шоу, где я узнал много стандартных фокусов – левитацию, исчезновения, гипноз и тому подобное. Одна женщина из этой группы представляла номер по чтению мыслей, и я много с ней работал.

– Разве эти номера не обман?

– Обычно да, но некоторые происходившие вещи ни она, ни я не могли объяснить. Поэтому, когда я вернулся в Дюк, я объединил свои медицинские занятия с курсом по парапсихологии. Между прочим, та модель, на которую по вашему плану должна походить мисс Берк после завтрашней операции, была в ее комнате. Прекрасная скульптура, доктор Кернз.

– Спасибо. Я немножко увлекаюсь этим, но никогда не собирался стать профессионалом.

– Я думаю, вы имели бы успех. И если вам удастся воссоздать облик мисс Берк по этой модели, то для человечества вы сможете принести больше пользы как хирург, чем как скульптор.

– Мне тоже так кажется.

– Я хотел спросить, не будете ли вы возражать, если я исследую мисс Берк в плане психологии, доктор Кернз? Конечно, когда вы закончите свою работу и она поправится.

– Как только я выпишу ее из больницы, я перестану контролировать ее действия, доктор Маккарти. Только она сама может дать вам такое разрешение.

– Думаю, она согласится, но я хочу быть уверен, что у вас не будет возражений, если время от времени я буду ее навещать, пока она еще в больнице.

– Не вижу причин вам отказать, но я не могу прописать это и потом выставить ей счет.

– Я и не собирался брать с нее плату за мои визиты, – возразил Маккарти. – Мне, как психиатру, просто интересно, как превращение в одну из самых прекрасных женщин мира повлияет на ее дальнейшую судьбу.

– Как вы думаете, это изменение будет во благо?

– Она умна. Она талантливый журналист. Она честолюбива. Что еще, кроме хорошего, может принести такая перемена?

– Я просто размышляю.

Маккарти встал и протянул руку:

– Спасибо за приглашение проконсультировать мисс Берк. Думаю, это станет весьма интересным предметом для исследования. Как ей повезло, что в то утро вы оказались на пути в аэропорт.

Майк проводил доктора до двери. Его медсестра, симпатичная мать двоих детей, вносившая записи в истории болезней, подняла глаза, когда за посетителем закрылась дверь.

– Как он вам нравится, доктор? – спросила она.

– Я хотел задать вам тот же вопрос.

– Да, он довольно странный, однако настоящий самец. Он находился в холле около десяти минут, пока вы принимали последнего пациента, и все это время меня не покидало чувство, что он раздевает меня глазами.

12

Сразу же после ухода Маккарти позвонил доктор Себастьян:

– После ленча я осмотрел мисс Берк, – сообщил он. – Ты, Майк, действительно считаешь, что сможешь сделать ее похожей после операции на свою модель?

– Я был совершенно уверен в этом, когда закончил работу над скульптурой, но на сегодняшний день так много людей сомневаются в этом, что я уже утратил уверенность.

– Не позволяй их сомнениям сбить тебя с пути. Если успех будет хотя бы частичным, это уже большое достижение.

– Жених был там?

– Он ждал меня, – сказал Себастьян. – Он быстро осознал, что не заставит меня признать тебя неспособным для такой работы. Тогда он постарался склонить меня к мысли, что после тяжелого сотрясения мозга девушка недостаточно рационально мыслит, чтобы дать письменное согласие на операцию. Я охладил его пыл также и в этом вопросе.

– Не пойму, почему он чувствует ко мне такую антипатию. До того как мисс Берк и ее дядя упомянули о нем вчера, я не знал о его существовании.

– Хатчинсон симпатичный и сильный, и мне кажется, он был доминирующей стороной в их отношениях. Потом вдруг возникла вероятность того, что его невеста может стать исключительной красоткой и будет нравиться многим мужчинам. Бьюсь об заклад, наш друг испугался отойти на второй план, если ты превратишь его девушку в современный вариант Афродиты.

– Доктор Рандал Маккарти тоже осмотрел ее сегодня утром. Он только что ушел от меня.

– Хорош тип, да?

– Я его видел первый раз. Он производит впечатление. Он разделяет ваше мнение о том, что Жанет Берк вполне рационально мыслит, чтобы принимать решения самостоятельно.

– Она уже приняла свое решение сегодня, дав письменное согласие на операцию в моем присутствии, а Хатчинсон стоял и кусал ногти, – сказал Себастьян. – Не стоит, Майк, недооценивать Рандала Маккарти из-за его вида повесы, каковым он, вероятно, и является. В своей области – парапсихологии – он пользуется большим авторитетом. Скажу тебе по секрету, что психологическое отделение университета и отделение психиатрии медицинской школы организуют совместный исследовательский проект конкретно для него, в той области, какую они называют «экстрасенсорное видение отдаленных объектов».

– Никогда об этом не слышал, – признался Майк.

– Это одна из форм экстрасенсорной чувствительности, по которой они специализируются в Станфордском научно-исследовательском институте. Я видел некоторые эксперименты Маккарти. Результаты поразительны.

– Эти два года в Службе косметической хирургии в Бельвю я был настолько занят, что почти не читал газет.

– Поговори с Маккарти когда-нибудь, – посоветовал Себастьян. – Он заставит тебя удивляться многим вещам, которые ты раньше принимал как должное. Да, кстати, можно я буду завтра наблюдать за операцией со смотровой галереи? Судя по тому, что рассказывал Торндайк, будет весьма интересно посмотреть, как ты заменишь изуродованные скуловые арки. Если получится, я хотел бы включить рассказ об этом в новое издание моей работы.

– Будьте моим гостем, – сказал Майк, – может, это придаст мне уверенность.

– Ты получил ее вместе с дипломом доктора, – ответил Себастьян. – Желаю удачи.