Текст книги "Дьявольская игра"

Автор книги: Френк Г. Слотер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 22 страниц)

12

Будучи верным своему обещанию, данному Рандалу Маккарти, Майк опять воздерживался от свиданий с Жанет. Он проводил вечера у себя дома в надежде, что она позвонит сама, как это произошло в тот вечер, когда он отвез ее пообедать в Аннаполис. Но до конца дня в субботу никаких звонков не было. Потом позвонил отец Джулиан Омира.

– Вы давно не видели Жанет, Майк? – В голосе священника звучало нетерпение.

– С тех пор, как мы приезжали к вам почти неделю назад. А что?

– Несколько минут назад я вернулся из Балтиморы и нашел записку от моей домохозяйки, где сказано, что звонила Жанет сегодня утром и отменила процедуру изгнания.

– Она не могла этого сделать! Вы позвонили ей?

– Да, но ответа не было.

– Она переехала из квартиры мистера Стенфилда. Вы набирали правильный номер?

– Да. Он записан на психиатрическом заключении, которое прислал мне доктор Маккарти. Я также позвонил мистеру Стенфилду домой, но он не имеет ни малейшего представления, где она может быть.

– Пожалуйста не отменяйте процедуру окончательно, отец, – быстро сказал Майк, – я попытаюсь ее найти и убедить совершить этот ритуал.

– Надо получить ее безоговорочное согласие, Майк. Мы никогда не заставляем человека пройти эту процедуру, иначе результаты могут оказаться слишком опасными для его души и тела.

– Подождите, пожалуйста, до понедельника. У меня будет два дня, чтобы попытаться убедить ее.

– Желаю вам успеха. – Отец Джулиан на секунду замялся. – Вы не заметили ничего странного, когда мы беседовали у меня в тот вечер?

– Только порыв холодного воздуха и запах, как в морге.

– Это неоспоримые признаки демона. Так он предупреждал меня не изгонять его, а сейчас дело зашло еще дальше.

– Это означает, что вам звонила Лин, отец, поэтому еще важнее, чтобы Жанет прошла ритуал изгнания.

– Обязательно позвоните мне в понедельник утром. У меня встреча с епископом в десять. Если до этого времени вы не убедите ее, мне придется сказать ему, что процедура отменяется.

– Спасибо, что вы даете мне такой шанс. Если то, о чем я думал, действительно случилось, ее здоровью и жизни угрожает опасность.

– Я с вами согласен. До свидания.

Когда в телефонной трубке раздался щелчок, а потом опять послышался гудок, Майк набрал номер квартиры Рандала Маккарти, но ответа не последовало. Он мысленно выругал психиатра, назвав его предателем, и набрал номер лаборатории, также не надеясь на ответ, но в трубке послышался бодрый голос Маккарти: «Алло».

– Вот вы где, Иуда, – резко сказал Майк. – Вы решили нанести мне удар в спину?

– В чем, черт побери, дело, Майк? И что случилось с вашим английским, какие метафоры вы используете!

– К черту метафоры. Почему вы уговорили Жанет отменить процедуру?

– Когда она это сказала?

– Сегодня утром. Записку о ее телефонном звонке передала отцу Джулиану его квартирная хозяйка. Его не было дома. Он обнаружил записку, когда вернулся.

– Клянусь Богом, я ничего об этом не знаю, Майк, хотя с медицинской точки зрения я не уверен, что для нее это будет полезно.

– Вы догадывались, что она хочет это сделать?

– Она никогда об этом не говорила. Мы должны были вместе с ней работать здесь над статьей для журнала во второй половине дня. Она не пришла, я позвонил ей домой, но ответа не было, и я решил, что Жанет, наверное, поехала с вами в коттедж.

– Я думаю, что она сейчас там – как Лин.

– Наверняка. Когда лечение раздвоенной личности подходит к концу, вторая личность часто захватывает власть в последней попытке удержаться.

– Или же эту власть захватывает вселившийся демон.

– Если вы верите в существование таких вещей… я – нет. Но что бы собираетесь предпринять?

– Конечно же, поехать в коттедж и постараться убедить ее не разрушать себя.

– Вы звонили, чтобы предупредить ее о вашем приезде?

– Нет. Сперва я хотел убедиться, что ее нет в Вашингтоне Кроме того, если я предупрежу ее, она может скрыться.

– Можете себе представить куда?

– Нет, но однажды вечером, когда мы обедали в Аннаполисе, она мне рассказывала, что с помощью ваших фокусов видения на расстоянии вам удалось увидеть ее где-то вместе с мужчиной, о чем она не в состоянии вспомнить.

– Это не фокусы, Майк, – голос Маккарти стал серьезным, – но уж лучше бы так.

– Значит, вы подозреваете, что это был Роджер Ковен?

– Нет, я уверен, что он просто походил на Роджера.

– Как вы можете быть уверены?

– Роджер и Рита часто находят наслаждение в извращенном секса. По правде говоря, я и сам в этом плане не безгрешен, но когда Жанет стала моей пациенткой, я предупредил их, что она noli me tangere, и они не отважились бы воспользоваться расстройством ее эмоционального состояния. Видите ли, я слишком много знаю об их отношениях с определенными людьми.

– Например, с сенатором Магнесом.

– Ну послушайте! Вы что, не знаете, что половина телефонов в Вашингтоне прослушиваются?

– Ну хорошо. Я поверю вам на слово, что это был не Роджер, но вы хотя бы имеете какое-либо представление, что это за место?

– Нет. Но это чем-то напоминало туннель. Вдоль стен были огни, и пол был каким-то необычным, но я не разобрал.

– Попытайтесь еще, – попросил Майк, – а я поеду в коттедж.

– Обещайте мне только одно, Майк, – сказал Маккарти озабоченно, когда Майк уже собирался повесить трубку, – если Жанет там, а я думаю, что это так, разыграйте все так, как ей бы хотелось это сыграть.

– Как это?

– Если она Жанет – хорошо. Подойдите к ней мягко и не читайте ей мораль по поводу изгнания. Подыгрывайте ей и дайте ей возможность выговориться, если она пожелает.

– А если это Лин?

– То же самое – и пусть природа возьмет свое.

– Что, черт возьми, вы имеете в виду?

– Возможно, вам удастся сделать открытие, о котором мужчины могут только мечтать – две любовницы в одном теле могут быть гораздо интереснее, чем одна. О Боже, как я вам завидую.

* * *

Майк заметил желтую купальную шапочку далеко на реке, когда вышел на пристань, оставив машину во дворе коттеджа, где уже стояла машина Жанет. Ему не нужен был бинокль, чтобы узнать красивый кроль, которым ее грациозное тело рассекало поверхность воды, после того, как она помахала ему рукой в знак приветствия. Он стоял на пристани у лестницы. Протянув руку, он помог ей выбраться из воды, как богине, появившейся из пучины моря.

– Дорогой! – От звука этого голоса у него забегали мурашки по спина. Она бросилась в его объятия, мокрая и прекрасная. И еще до того, как ее губы раскрылись под его устами, ее язычок запульсировал в поисках своего сотоварища, Майк уже знал наверняка, что, хотя это тело, без сомнения, принадлежало Жанет, в данный момент им также, несомненно, владела Лин.

– У-ух, любовничек! – воскликнула она смеясь и оттолкнула его после весьма продолжительных и восхитительных объятий, – теперь, когда ты здесь, у нас будет достаточно времени для ЭТОГО позже.

– Почему? – спросил он, вовремя вспомнив совет Рандала Маккарти на тот счет, чтобы не читать ей нравоучений и дать возможность вести свою партию.

– Что почему? – спросила она, сняв желтую шапочку и раскидав свои волосы по плечам.

– Почему не сейчас, а потом?

– О, ты хочешь сразу и все! – сказала она таким же гортанным голосом. – Который час?

– Почти семь часов. Переоденьтесь, и я отвезу вас пообедать в «Таверну Милано».

– Только не сегодня вечером, дорогой, – сказала она, когда они шли по пристани к двери коттеджа. – Мне еще надо пару часов поработать над статьей для журнала. Я специально приехала сюда, чтобы меня не беспокоили. – В дверях она повернулась и еще раз его поцеловала. – Но ты сам – как раз то беспокойство, против которого я никогда не возражала.

На секунду Майку показалось, что перед ним опять Жанет, настолько ее голос и манеры походили на те, что он наблюдал в течение первых нескольких недель летом.

– Поскольку ты не заказывал столик сегодня на вечер, – продолжала она, – тебе придется пообедать бутербродами с сыром и яблочным соусом плюс бутылкой ягодного вина, которое я нашла в придорожном магазине на Потомакских высотах. У него великолепный букет. Почему бы тебе не выкупаться быстренько, пока я приму душ и переоденусь? До праздников еще неделя, а по ночам здесь стало уже прохладно. Ужин будет готов к тому времени, когда ты выкупаешься.

– Хорошее предложение. Пойду переоденусь.

Переодевшись и выйдя из своей спальни, Майк услышал плеск воды в душевой. Пробежав по пристани, он нырнул далеко в Потомак и быстро отплыл ярдов на сто от берега и там, дрейфуя в воде, стал обдумывать положение дел. У него не было сомнений в том, что ситуацию контролировала Лин, хотя она научилась вести себя и даже говорить голосом счастливой и сдержанной в сексуальном плане Жанет. Это означало, что, как он и догадывался, это Лин позвонила и оставила записку отцу Джулиану. Однако в настоящий момент Майк не видел, что ему даст попытка вернуть ее обратно в состояние Жанет, и даже чувствовал себя немного виноватым, ощущая нарастающее возбуждение при мысли о возможности провести выходные в обществе другой личности, расположившейся в теле любимой им девушки.

У задней двери коттеджа что-то мелькнуло. Он увидел, что Жанет махала ему рукой, и быстро и размашисто поплыл к лестнице. Когда он поднялся на пристань, она бросила ему махровое полотенце.

– Накинь его, душ примешь позже, – сказала она, – я уже налила вина, нельзя допустить, чтобы оно согрелось.

Обернувшись полотенцем, Майк снял купальные трусы и оставил их на пристани. Маленький столик на кухне был накрыт на двоих. На бумажных тарелках лежали бутерброды с сыром, рядом стояли плошка с яблочным соусом и два высоких бокала, наполненных красным вином.

– За нас. – Жанет подняла свой бокал, когда он уселся на скамью напротив нее. – И предстоящие восхитительные выходные.

– Вы обещаете? – Его бокал был уже наполовину пуст, хотя вино и имело какой-то странный привкус миндаля, часто встречающийся в итальянских ликерах.

– Это вино делает итальянская семья недалеко отсюда. Они добавляют туда немного миндального масла для вкуса. – Внезапно Майк вспомнил слова отца Джулиана о том, что злые духи умеют читать мысли других людей. – Но мне это нравится, и тебе после нескольких рюмок тоже понравится. – Она опять подняла свой бокал. – Извини, что я тороплю тебя, дорогой, но если ты не будешь есть и я не успею поработать, у нас не останется времени для других забав.

Бутерброды были великолепны, а вино показалось еще более вкусным и ароматным, когда Майк пригубил второй бокал. После этого он помог ей убрать со стола. В небольшой кухне они беспрестанно натыкались друг на друга. Майк почувствовал, как выпитое вино ударило ему в голову. От такого рода напитка он никак не мог ожидать этого. И наконец, когда у него закружилась голова и он начал спотыкаться, Жанет обняла его и, смеясь, отвела в спальню.

– Полежи, пока я уберу в кухне и поработаю над рукописью, – сказала она, помогая ему поудобнее устроиться на кровати. Она накрыла его одеялом, когда он наконец освободился от сырого полотенца. – Как можно отключиться после двух бокалов легкого вина?

Эти слова вошли достаточно глубоко в затуманенный мозг Майка, чтобы заставить его собраться и приподняться на локтях достаточно высоко, чтобы более четко видеть улыбающееся лицо девушки, стоявшей у его кровати.

– Ты что-то подмешала в вино, – обвинил он ее, но она только рассмеялась и толкнула его обратно на подушку. Потом наклонилась и поцеловала, от чего у него по всему телу растеклось тепло.

– Это всего лишь щепотка гашиша, – призналась она, – я же обещала тебе наверстать все до конца выходных.

Она ушла, а когда Майк попытался подняться и пойти за ней, его руки и ноги не слушались, поэтому ему ничего не оставалось, как погрузиться в приятное море грез, где его ждала прекрасная нагая богиня, которой каким-то образом удалось вернуться к жизни и добраться сюда из Британского музея в Лондоне.

* * *

Затуманенные наркотиком глаза Майка не могли точно различить цифры на святящемся циферблате часов на столике у кровати, когда он вернулся в полусознательное состояние, но ему показалось, что было около часа. Одно он различал четко: голоса в большой комнате коттеджа, то и дело прерываемые гортанным смехом, который всегда означал присутствие Лин.

Откинув одеяло, прикрывавшее его нагое тело, Майк попытался подняться, но ему удалось лишь ползком добраться до ванной комнаты как раз вовремя, чтобы его быстро, но основательно вытошнило. Пробираясь назад к кровати, он увидел отразившуюся в зеркале картину происходящего в комнате. Свет был притушен, но Майк смог различить Лин, председательствовавшую среди собравшихся в гостиной людей.

Один голос показался ему чем-то знакомым. Этот голос принадлежал человеку, который, похоже, давал распоряжения, и Майк разобрал слова «пятнадцать миль». Однако, поскольку его мозги были затуманены наркотиком, который Жанет подсыпала ему в вино, он не мог точно сказать, было ли все, что он видел и слышал, галлюцинацией или реальностью. Даже отражения в зеркале колебались и пропадали, поэтому он наконец сдался и забрался обратно в кровать, опять впав в бессознательное состояние.

Майка разбудил неожиданный укол в левую ягодицу, и он еще не успел пошевелиться, как почувствовал боль от мышечной инъекции.

– Это должно быстренько привести тебя в чувство, любовничек. – Это был голос Лин. Он поднял глаза и увидел ее, стоящую у кровати со шприцем в руках. – Хорошо, что у тебя в медицинском саквояже оказался адреналин, – добавила она и бросила пластиковый шприц вместе с иглой в мусорную корзину, начав расстегивать свою блузку. – Арманд научил меня пользоваться им, когда имеешь дело с людьми, перегруженными наркотиками. Если бы у тебя не оказалось с собой этой ампулы, ты бы, вероятно, проспал до утра.

– С-сколько времени? – Зрение и сознание быстро возвращались к нему под воздействием сильного стимулятора центральной нервной системы, но цифры на часах были все еще расплывчатыми.

– Только три, – засмеялась она, – наша ночь еще впереди.

Она повесила блузку на стул. Заломив руки за спину, расстегнула бюстгальтер и тоже бросила его на стул. Когда она возилась с пряжкой красивых бежевых брюк, великолепно очерчивающих нижнюю часть ее тела, ее брови вдруг изумленно поднялись. Ее взгляд упал на бесспорное свидетельство того, что Майк определенно приходил в себя благодаря инъекции.

– О-о, ты настоящий мужчина, Майк Кернз. – От восхищения она тихо присвистнула. Затем сбросила брюки, и еще одна еле заметная часть ее туалета полетела за ними на пол. – Более того, дорогой, тебе предстоит испытать то, что французы назвали бы frequentation а la Taillman.[1]1
  Частое использование по методу Толман.


[Закрыть] И поверь мне, эту ночь ты никогда не забудешь.

13

Яркое утреннее солнце, светившее через южное окно спальни, разбудило Майка около десяти часов. Он почувствовал на своей щеке нежную женскую грудь. Жанет лежала на боку, все еще крепко прижавшись к нему, как это и было в течение долгих часов этой ночью в перерывах между взрывами подлинного экстаза.

Двигаясь осторожно, чтобы не разбудить любимую, Майк отодвинулся, приподнялся на локте и взглянул на нее. Перед ним открылась прекрасная картина: она лежала, прикрыв поясницу легким одеялом от утренней прохлады, однако верхняя часть ее тела была так же не прикрыта, как и у него.

Он наклонился и поцеловал губы, которые казались такими ненасытными в течение ночи, но сейчас просто мягкие и очень нежные. Затем, когда в полусонной реакции на его поцелуй они прижались к его губам, Майк заметил, как зрачки Жанет неожиданно расширились, пока не превратились в темные озера красоты, в которых, как ему казалось, любой мужчина с удовольствием утонул бы. Красивая рука в медленном полусне обняла его за шею, и когда ее груди прикоснулись к его коже, Жанет вдруг отпрянула и резко села на кровати. В ее глазах была растерянность от непонимания, где она находится.

– Майк! – вскрикнула она. – Что мы здесь делаем? В таком виде?

– Вы пришли сюда по своей собственной инициативе, – сказал он ей, все еще сомневаясь, действительно ли это Жанет, или же это Лин опять избирает его объектом своих любимых мрачных шуток. – Доказательства вон там на стуле и на полу, где вы все побросали в три часа ночи, – добавил он, указав на одежду, сброшенную ею перед тем, как упасть к нему в объятия.

Жанет продолжала сидеть на кровати, прижав одеяло к своей груди жестом девичьей невинности, при виде которого, он был уверен, Лин умерла бы со смеху.

– Я ничего не помню, Майк, с того времени, как готовила завтрак у себя дома перед тем, как отправиться в лабораторию в Рандалу для работы над статьей.

– Это было ВЧЕРА утром, – сказал он ей, – когда отец Джулиан обнаружил после ленча у себя дома записку о том, что вы звонили ему и отменили процедуру изгнания…

– Я ничего не отменяла!

– Я знаю, что вы это не делали, – заверил он. – Когда Рандал сообщил мне, что, вопреки договоренности, вы не пришли к нему вчера во второй половине дня, я сложил два и два вместе и понял, что Лин опять доминирует…

Жанет поежилась:

– Я больше не могу ее останавливать, Майк. Она делает, что хочет, вернее, заставляет мое тело делать это. – Внезапно ее глаза удивленно расширились: – Значит, она… вы?..

– Мы, – сказал он. – Неужели вы не помните ничего, что произошло этой ночью?

Она отрицательно покачала головой:

– Ничего… только сон о том, что мы были вместе где-то.

– И занимались любовью?

– Да.

– Боюсь, это был не только сон. – И он рассказал ей, как Лин подсыпала наркотик в вино, потом разбудила его с помощью инъекции сильного стимулятора.

– Вы говорите, что у нее была здесь какая-то встреча? – спросила Жанет.

– Да, здесь было около десяти человек, которых я никогда раньше не видел или просто не помню.

– Лин готовит что-то ужасное, Майк. Ее это не беспокоит, потому что, если меня убьют или посадят в тюрьму, она просто перейдет в другое тело. А я ничего не могу сделать.

– Зато мне кажется, я могу кое-что сделать, – сказал он и обнял ее.

– Не говори мне ничего. Она прочтет все по моим мыслям и остановит тебя. – Жанет прижалась к нему. – Я боюсь, Майк, ужасно боюсь.

– Оставь все мне.

– Она тебя тоже уничтожит, если ты станешь на ее пути. – Похоже, она не заметила, что легкое одеяло, которое разделяло их нагие тела, теперь упало, и Майк очень остро почувствовал, какую красоту держит в своих руках.

– Ты доверила мне собрать тебя в единое целое, теперь позволь мне сделать тебя целостной натурой, – сказал он, пытаясь найти ее губы.

– Ты моя единственная надежда, Майк! Люби меня. Не дай ей уничтожить меня.

Жанет не сразу ответила на его поцелуй из-за страха и возбуждения, переполнявших ее. Но потом, когда его руки, двигаясь по ее неприкрытой плоти, прижали ее к нему, ее губы приоткрылись навстречу его губам, и Майк почувствовал, как ее тело начало изгибаться, повинуясь древнему, как само время, инстинкту. Это было сладостное единение, наполненное страстью, и когда наконец финальный экстаз окутал их обоих на какое-то время, Майк понял, что все это имело для него гораздо большее значение, чем все то, что он испытал прошедшей ночью с таинственным созданием, которое называло себя Лин.

Когда они проснулись, было около часа.

– Я так голодна, что могу съесть даже жареную собаку, дорогой, – сказала счастливая Жанет, направляясь в душ. Обнаженная богиня невероятной красоты.

– Поспеши, а то я сейчас присоединюсь к тебе, – бросил ей вдогонку Майк, – и если ты не знаешь, что это означает.

– Не рассказывай мне, пожалуйста, и пожалей меня, – ответила Жанет. – В конце концов, репродуктивная система женщины не может вынести такую нагрузку в течение двенадцати часов.

– Тебе всю жизнь придется этим заниматься, – улыбнулся Майк. – А сейчас бифштекс с яичницей тебя устроит? Ресторан у Головы Индейца специализируется на них по воскресеньям.

– Звучит заманчиво. Брось штаны и рубашку, которые носила эта распутница, в шкаф для стирки. Кто первый соберется, заслужит поцелуй.

– Вызов принят, – сказал он, но когда, переодевшись после душа, Майк вошел в комнату, она уже ждала его в легком летнем платье с шарфом, повязанным на голове.

– Ты проиграл, и не беспокойся относительно поцелуя, – сказала ему она. – После того как, пользуясь моим возбуждением, сегодня утром ты овладел мной, я тебе больше не доверяю.

– Сделай одолжение и не превращайся опять в Лин, пока я не закончу свой завтрак. Боюсь, что мои возможности еще не возобновятся.

– Ты справишься, я не сомневаюсь. Что меня больше всего беспокоит, так это то, что мне, вероятно, придется выйти замуж за самого сексуального мужчину в мире.

– Ты никогда этого не узнаешь, если не попробуешь, – сказал он и включил зажигание, – а у меня сложилось впечатление, что у тебя как раз все получится. Я могу утверждать это на основе собственного опыта.

Они вернулись в обезлюдевший Вашингтон на закате солнца.

– Только, пожалуйста, не проси разрешения войти, Майк, – сказала Жанет, когда он остановил машину перед ее домом и ее собственной машиной. – Я оставлю тебя здесь, а мне сейчас нужно крепко подумать, а не заниматься любовью, даже с тобой.

– Я понимаю, – сказал Майк, – только обязательно позвони сегодня вечером отцу Джулиану. Он должен знать, что с тобой все в порядке перед завтрашним днем.

– Я сделаю это сразу же, как только поднимусь к себе, – пообещала она, – поверь мне, дорогой, как и тебе, мне тоже очень хочется поскорее пройти эту процедуру изгнания.

– Завтра вечером около семи часов я заеду за тобой, и мы поедем куда-нибудь обедать, – сказал он. – Извини, но вечер во вторник у меня занят, у меня встреча с коллегами.

– Давай лучше пообедаем вместе в среду вечером, – предложила она, – завтра вечером и, возможно, во вторник тоже я буду заниматься подготовкой окончательного варианта статьи для журнала, поскольку я не занималась этим в воскресенье.

По дороге домой Майк вытащил из кармана своей рубашки скомканный клочок бумаги, который выпал из блузки Лин, брошенной ею в тот вечер. Он нашел его, убирая белье в шкаф для стирки. У него не было времени изучить эту бумажку раньше. Но теперь, поставив машину в гараж под домом и выключив мотор, Майк расправил скомканный листок на капоте.

Тщательно изучив его, Майк так же как и в первый раз, когда бегло взглянул на него, подняв с пола, смог прочитать слова, но не понял, что они означают.

«День Д… Втор 10 утр.» – было написано знакомым почерком, который он впервые увидел на документе с согласием на операцию маммопластики, сделанную Жанет, или, по крайней мере, ка ее теле. Ниже следовала дата, но она была стерта, и Майк не смог ее разобрать, а потом слова: «Расстояние пятнадцать миль».

По-видимому, Лин использовала этот клочок бумаги для своих пометок и потом сунула его в себе в карман, возможно, в ту ночь после совещания в большой комнате, которое Майк мельком видел в зеркале, когда пробирался из ванной обратно к себе в кровать. Он опять вспомнил мужской голос, произнесший слова «пятнадцать миль». Он был до боли знаковый, но Майк никак не мог определить, кому он принадлежит.

Когда неделю назад они ездили обедать в Аннаполис, Жанет сказала, он вспомнил это сейчас, что Лин определенно готовит какое-то преступление, и этот клочок бумаги с загадочными записями вполне может оказаться ключом к загадке. Однако, кроме того, что что-то может произойти в десять часов утра во вторник, Майк больше ничего не понял.

Уже у себя дома он подумал позвонить инспектору Стаффорду и попросить совета, но потом решил повременить с этим. Консультация с сотрудником ФБР означала бы разглашение всего, что произошло в выходные, особенно собрания в коттедже незнакомых ему людей. Хотя он и рассказал Стаффорду о диагнозе Рандала Маккарти в отношении раздвоения личности Жанет, а также о теории одержимости Жанет злым духом, выдвинутой отцом Джулианом, Майк был уверен, что инспектор не принял ни одну из этих версий.

Примерно через час после того, как Майк вернулся домой, ему позвонил отец Джулиан.

– Я подумал, что вам будет интересно знать, что ваша невеста все так же страстно желает пройти процедуру изгнания, Майк, – сказал священник. – Когда она позвонила, я дал ей все инструкции и, если вы не возражаете, мы встретимся в вашем коттедже рано утром в субботу сразу же после праздника.

– Значит, это произойдет ка неделю раньше, чем мы планировали?

– Да. Мой клиент, назначенный на это время, попал в аварию и находится сейчас в больнице. Мисс Берк, похоже, жаждет поскорее закончить с этим, поэтому предварительно я назначил процедуру через две недели, если считать от вчерашнего дня.

– Я сам привезу туда Жанет за день до срока, – пообещал Майк. – А как насчет доктора Маккарти?

– Я ему только что позвонил. Он тоже будет свободен. Он приедет утром со мной и моими ассистентами.

– Спасибо, отец, – сказал Майк, – вы не можете себе представить, какой камень сняли с моей души.

– Тогда до встречи в субботу утром. До свидания, сын мой. Я буду молиться за исцеление вашей невесты.

«И молитесь, чтобы любое преступление, задуманное другим обитателем этого прекрасного тела, не свершилось в течение этих двух недель, начиная со вчерашнего дня», – молча продолжил эту молитву Майк.