Текст книги "Дьявольская игра"

Автор книги: Френк Г. Слотер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 22 страниц)

14

У ресторана Говарда Джонсона на окружной автодороге на другом берегу Потомака Майк и Жанет обнаружили Джорджа Стенфилда, нервно расхаживающего по автостоянке.

– Что случилось? – спросил Майк газетчика, после того как он указал им на пустую стоянку и они вылезли из машины.

– Пойдемте внутрь. Мы можем заказать гамбургеры и кофе, пока я объясню. Боюсь, что это весь обед, которым я сейчас могу вас угостить.

– Если все это связано с тем, что произошло в «Таверне Милано» прошлым вечером, дядя Джордж, – сказала Жанет, – то я виновата. Но я немного выпила и, наверное, много болтала?

– Не оправдывайся, – проговорил Стенфилд, – мне самому не стоило держать тебя в тени так долго, но я планировал представить одновременно новую книгу и новую Жанет Берк.

– Я ничего не помню после двух рюмок, выпитых еще в коттеджа. Алкоголь всегда на меня так действовал.

Стенфилд кивнул официантке:

– Гамбургеры и кофе для троих. Мы спешим. – Потом он повернулся опять к ним. – Наш осведомитель по району Западного берега был в таверне и сообщил сегодня утром по телефону репортеру светских новостей, что ты была там и произвела сенсацию. Поскольку мы не знаем, кто еще из газет, радио или телевидения был там, мы решили, так сказать, раскрыть тебя в воскресном выпуске, перед тем как телерепортеры окружат тебя в твоем коттедже. Какую информацию вы можете дать нам из больничных записей, Майк?

– Вам они не понадобятся. Больничный фотограф отснял всю операцию, и у меня есть все цветные отпечатки. Они хранятся в папке Жанет в моей приемной вместе с разрешением больницы на их использование.

– Отлично! Это избавит нас от многих забот при подготовке главного материала. Мы хотим напечатать детальный отчет о хирургическом чуде, которое не только спасло ей жизнь, но и превратило ее в прекрасную женщину. – Стенфилд наклонился и внимательно всмотрелся в ее лицо. Потом одобрительно кивнул. – Этот темный макияж, которым ты пользуешься, скрывает почти все оставшиеся пятна, дорогая. Гример, которого я нанял для работы с нами сегодня в студии, вероятно, скроет их все.

Затем он повернулся к Майку:

– А где отливка, которую вы сделали с модели, подготовленной до операции?

– У меня дома. Вместе с остальными материалами по этому случаю. Я готовился к выступлению и экспозиции на осеннем совещании местного общества специалистов по пластической хирургии.

– Тогда поезжайте домой прямо отсюда и привезите все, что нужно, а я отвезу Жанет в издательство, где уже ждет гример, – сказал Стенфилд. – Ты захватила с собой купальник, как я просил, дорогая?

– Да, но он очень откровенный.

– Чем откровеннее ты будешь, тем больше газет мы продадим в воскресенье, – заверил ее Стенфилд. Мы будем в фотостудии «Стар ньюз», Майк. Когда приедете, скажите охраннику, кто вы такой, и он поможет донести весь материал. Да, и не забудьте отливку модели.

– Я также захвачу цветное фото Афродиты из Британского музея, – пообещал Майк, – когда мне пришла идея его использовать, я позвонил другу в Лондон, и он прислал мне цветной снимок. Он опоздал к операции, но это очень приятная картинка.

– Отлично, – сказал Стенфилд, – Молли Вокер, наш лучший репортер по гуманитарным вопросам, уже ждет нас и начнет интервьюировать Жанет, пока мы займемся картинками «после». А та фотография, которую я вам дал, Майк, когда вы работали над моделью, будет «до этого», поэтому обязательно возьмите ее тоже.

– Эй! – воскликнула Жанет. – А мне вы позволите вставить хоть слово?

– Конечно, – сказал Стенфилд, – что тебе не нравится?

– Да ничего, просто получается, что я всему причиной.

Жанет позировала в белом бикини, когда Майк вошел в ярко освещенную фотостудию примерно час спустя. Он принес бронзовый бюст, отлитый с модели, подготовленной им перед операцией. Охранник нес за ним две коробки с рентгеновскими снимками Жанет и фотографиями, сделанными в операционной.

– Вы быстро управились, Майк, – сказал Стенфилд, вошедший в студию из темной комнаты, – первые черно-белые отпечатки отличные. Вы захватили цветную фотографию Жанет, которую я вам дал перед операцией?

– Вот она. – Майк достал ее из конверта и передал фотографу, который шел следом за издателем. Тот посмотрел внимательно на снимок и одобрительно кивнул.

– Фотография была сделана по системе Кодаколор, да? – спросил он Жанет.

– Да, а что, она не годится?

– Это то, что нам как раз нужно для контраста с полномерными цветными отпечатками, которые я сейчас делаю. – Он увидел отливку с модели и картинки из энциклопедии. – Вы знаете, что будет сенсационно? Фотография бюста из энциклопедии, отливка с модели доктора Кернза и фото мисс Берк рядом на одном развороте. – Фотограф даже присвистнул. – Красота двухтысячелетней давности, модель доктора Кернза, показывающая, что он собирался с вами сделать, и окончательный результат – а-ля Афродита.

– Но хотя бы в купальнике, что на мне сейчас, – улыбнулась Жанет.

– О’кэй, если вы так хотите, – сказал фотограф, пожав плечами.

– Одна фотография этой прекрасной груди сделала бы доктора Кернза богатым человеком, – сказала Молли Вокер, – с утра в понедельник женщины будут толпиться у его приемной, умоляя сделать им такой бюст.

– Леди отказалась, и все тут, – произнес Майк твердо. – А потом, я и так не беден.

* * *

Было уже за полночь, когда Майк и Жанет ехали по затихшим улицам Вашингтона по авеню Конституции с красивой аллеей к югу от нее, которая сотню лет назад была просто свалкой, мимо Белого Дома и возвышающейся башни Капитолия. Повернув под огромную арку старой Юнион Стэйшн, они направились к новому шоссе, идущему на юг к Мэриленду.

Дядя Джордж предложил Жанет провести ночь в его квартире, чтобы утром Майк отвез ее в коттедж. Однако она очень хотела пораньше приступить к работе над последними главами книги, и поэтому они с Майком решили отправиться в коттедж сразу же.

Ночь была прекрасной. Когда они достигли шоссе 210, движение по дороге заметно поубавилось. Жанет свернулась на своем сиденье, положив голову Майку на плечо, и сразу же уснула. Она проснулась только тогда, когда он остановил машину во дворе коттеджа и легонько потряс ее за плечо.

– Вы действительно устали, – сказал он ей, – заснули, как только мы выехали из Колумбии и направились в Мэриленд.

– Я и сейчас чувствую себя уставшей, но не знаю, смогу ли теперь заснуть снова.

– Я сделаю виски с содовой, пока вы переоденетесь ко сну, – предложил Майк, – это поможет вам расслабиться, и вы сразу же уснете.

Он приготовил напитки и постучал в дверь ее спальни, однако обнаружил, что Жанет крепко спит, раскинувшись поперек кровати. Ее платье было уже помято в машине, и Майк решил оставить ее и не будить. Оставив дверь открытой для вентиляции, он вернулся в кухню, выпил оба напитка сам и пошел к себе в комнату.

Его разбудил запах кофе и звук печатной машинки на фоне привычного утреннего щебета птиц и тихого шелеста Потомака у пристани. Взглянув из окна спальни на заднее крыльцо и пристань за ним, Майк увидел Жанет, печатающую на машинке, которая стояла на карточном столике, чтобы шнур удлинителя мог достать через окно спальни до розетки внутри комнаты. На девушке были шорты и легкая майка, и, как обычно, она представляла собой прекрасную картину.

– Доброе утро, – крикнул он, – кофе еще остался?

– Посмотрите на кухне, – ответила она. – Когда я увидела, что вы выпили оба стакана прошлой ночью, я поняла, что наутро у вас будет похмелье, и приготовила полную кофеварку кофе. В аптечке, кстати, полно аспирина.

– Я сперва выкупаюсь, а потом попью кофе. – Надев купальные трусы, Майк вышел из дома и наклонился, чтобы поцеловать Жанет.

– Идите купайтесь, пока я приготовлю завтрак, – подтолкнула она, вернув перед этим его поцелуй, – я ждала вас к завтраку, но я не могу напечатать и слова без моего утреннего кофе, поэтому мне пришлось выпить чашечку, пока вы спали.

Когда пятнадцать минут спустя он вошел в кухню в старых джинсах и майке, завтрак был уже на столе.

– Как я понял, вы будете сегодня работать, поэтому я тоже надел рабочую одежду, – пояснил Майк, налегая на яичницу с беконом, – хочу немного убрать во дворе.

– Там будет жарко.

– Если станет невмоготу, я всегда могу окунуться и остыть, – заверил он ее, – у меня есть небольшой садовый трактор в сарайчике, где я храню бензин для катера, и я могу, по крайней мере, скосить высокую траву и собрать ее в кучу на берегу реки. Если ее бросить в реку, она станет пристанищем для леща и карпа, а эта рыба понадобится нам для питания, когда мы состаримся.

– Вы все продумали, да?

– Нет, не все. Перспектива провести остаток жизни с самой прекрасной девушкой в мире, наблюдать за ней, когда она станет толстой от беременности, потом произведет на свет пару маленьких ангелочков, похожих на нее полностью, занимает мои мысли и отдаляет все остальное.

– Если я все же решу выйти за вас замуж, я не возражаю, чтобы девочка походила на меня, но хочу, чтобы наш сын походил на вас и был таким же хорошим хирургом, как его папочка. – Она отнесла тарелки в мойку. – Но если я не перестану всматриваться в будущее и не закончу книгу, кто-нибудь другой меня опередит.

– Почему бы вам не перестать противиться тому, чего вы сами хотите, и не выйти за меня замуж не откладывая?

Жанет внезапно остановилась с тарелкой в руке, перед тем как положить ее в посудомоечную машину, уставившись в никуда. Ее голос был сдержан.

– Я уже говорила вам, что мне нужно прежде выяснить, кто я есть, Майк. Беда в том, что я не могу избавиться от мысли, или скорее от страха, что я являюсь еще кем-то, кроме той, кто я есть в данную минуту. Я также не уверена, что тот, другой, хороший человек.

Он с удивлением заметил, что она дрожит, и, быстро обойдя стол, обнял ее.

– Вам все еще не дает покоя та ночь, когда вы даже не помните, что были королевой бала в «Таверне Милано»?

– Не только это. Однажды утром на прошлой неделе мои волосы были мокрыми, когда я проснулась, как будто я купалась ночью, как это произошло тогда, когда мы сюда приехали.

– Жаль, что меня не было рядом.

– Мне не до шуток, дорогой. Сперва купание, затем я не помню, что делала или говорила во время вечеринки. Что мне делать, если и дальше это будет продолжаться?

– Решением проблемы будет наша свадьба.

– Я не могу на это пойти, если никогда не знаю, когда превращусь в кого-то другого и, возможно, вам изменю.

– Я думаю, что эта вторая личность. – Майку и самому хотелось верить, что дело только в этом, – недостаточно сильна; чтобы заставить вас изменить своим моральным принципам. Больше всего меня беспокоит, что вы можете утонуть, купаясь в одиночку, или сесть за руль и попасть в аварию. Почему бы вам не вернуться в город, где ваш дядя и я могли бы за вами присмотреть?

Она решительно отвергла это предложение:

– У меня хорошо идет работа над книгой, и, кроме того, мне нравится коттедж, река и все вокруг. Кем бы ни было мое второе «я», я далеко не так уверена, как вы и, похоже, Рандал, что это просто другая личность. Я должна справиться с ней сама.

– Но…

– Вы сами сказали, что мои моральные принципы сильны. Так оно и есть. Даже во время провалов памяти ни один мужчина не сможет этим воспользоваться.

– Они могут попытаться, особенно послезавтра, когда «Стар ньюз» напечатает статью о вас. Пистолет лежит в доступном для вас месте?

– Он в ящике, где вы его оставили.

– Может быть, перед отъездом я вставлю обойму, так, на всякий случай.

– Я уже вставила. Прошлой ночью я поставила одну из удочек, которые вы храните в сарае, чтобы наловить рыбы к обеду. Когда я утром проверила ее, попались две прекрасные рыбины, но проклятая черепаха съела их всех до головы. Она продолжала плавать вокруг, подняв голову из воды, как будто издеваясь надо мной. Тогда я пошла и взяла пистолет. Когда в нее попала эта мягконосая пуля, черепаха взорвалась, как воздушный шарик.

Майк засмеялся:

– Мне придется предупреждать вас о своем прибытии по телефону со станции автообслуживания на шоссе с этих пор. Мне совершенно не хочется, чтобы эти пули наделали во мне дырок.

15

Утром, когда Майк косил траву на тракторе у самой кромки воды, моторная лодка Ковенов причалила к пристани. В ней сидел Рандал Маккарти.

– Роджер и Рита уехали в Вашингтон, и, как я слышу, Жанет печатает дома, – крикнул психиатр. – Поскольку нас обоих бросили, не хотите порыбачить со мной?

– У меня сейчас нет времени. Когда я скошу тростник и траву вокруг коттеджа, мне придется собрать их в кучу и сбросить в воду, чтобы обеспечить пристанище рыбам.

– Я помогу вам. Рыбачить одному не интересно. – Маккарти закинул леску с лодки и привязал ее к поручням пристани. – А как насчет пивка? У меня тут припасено две коробочки в холодильнике.

– Это можно.

Выключив трактор, Майк присел под деревом, которое росло у самой кромки воды рядом с пристанью и бросало прохладную тень, столь приятную в это время. Он взял банку, которую для него открыл Маккарти, с жадностью отпил и отставил в сторону.

– Хорошо. – Он не мог полностью скрыть раздражения в голосе: – Спасибо.

– Что-то вас гложет, и, похоже, это касается меня. – Маккарти взглянул на Майка поверх банки с пивом, которую держал в руке. – Хотите объясниться?

– Для начала объясните, почему вы решили поправить свое здоровье здесь, так близко от того места, где, как вы знали, планировала пожить Жанет?

– Это просто. Я уже отдыхал на Потомаке, и мне понравилось. Жанет красивая девушка и может привлечь любого мужчину чисто физически, как, например, вас. Но она также умна и откровенна, что сейчас уже редко можно встретить у молоденьких девушек. Мне нравится находиться в ее обществе, и, надеюсь, ей тоже со мной не скучно, и поскольку нам обоим придется находиться здесь, так сказать, в изоляции примерно с месяц или больше, то было бы нелогично предположить, что нам не следует общаться.

– В такой степени, что вы даже платите за Лейк-коттедж?

– Вы хорошо сделали домашнюю работу, и я вас за это не виню. – Тон Маккарти был все еще доброжелательным. – Мы с Ковенами старые друзья еще со времен Дюка. Несколько лет мы работали там в парапсихологической лаборатории. Я был с Ритой в близких отношениях, когда она была еще не замужем, но она поняла, что я убежденный холостяк, и выбрала Роджера. Когда они приехали в Вашингтон, мы снова встретились, но Роджер часто работал допоздна над каким-то секретным проектом в своей Комиссии по атомной энергии, поэтому мы с Ритой проводили много времени вместе, и довольно приятно.

– А Ковен знает?

– Ну, Майк, вы же не настолько наивны. Такого рода ситуации, касающиеся страстных и желанных женщин и их мужей, у которых нет ни времени, ни желания удовлетворять их потребности, встречаются довольно часто, хотя в Вашингтоне нередко можно наблюдать противоположные случаи.

– Боюсь, я слишком консервативен для такого рода вещей.

– Оставайтесь таким. Вы слишком хороший хирург, чтобы быть замешанным в разводе, иметь любовниц или заниматься всякими сложными вещами, которые часто называют сексуальными извращениями. Кроме того, воспитание Жанет заставляет ее жить по высоким стандартам, отрицающим все менее значимое, чем замужество. В любом случае, как я уже говорил, мы с Ковенами дружим со студенческих дней, поэтому, когда мне понадобилось место для поправки здоровья, а им для отпуска, я снял коттедж; они заботятся обо мне как о госте… за те же деньги.

– Звучит убедительно.

– Нас это устраивает. Ну, теперь, когда вы знаете то, что, несомненно, считаете омерзительной историей, что еще вас беспокоит, мой друг?

– Похоже, мне нужен от вас совет психиатра.

– Наверняка не для себя. Никогда не встречал более нормального человека.

– Это касается Жанет. Как вы уже знаете, после несчастного случая в аэропорту с ней случаются, как она это называет, провалы, подобно тому, который вызвал весь этот шум с подписями под согласием на операцию.

– Случаи беспамятства часто сопровождают сильное сотрясение мозга, не мне вам об этом говорить. Она была без сознания около тридцати шести часов, поэтому некоторые клетки ее мозга могли пострадать.

– Меня и, конечно, Жанет беспокоят эти периоды провалов.

– Лучше объясните мне, что вы под этим имеете в виду, Майк. Сюда можно отнести множество медицинских состояний, как вы знаете.

Майк кратко рассказал Маккарти о том утре, когда Жанет обнаружила, что купалась ночью одна, а также о том настораживающем факте, что она не помнит посещения «Таверны Милано» с Маккарти и Ковенами.

– Второй случай я могу легко объяснить, – сказал Маккарти. – Как Жанет говорила вам, мы заехали к ней узнать, не желает ли она отправиться с нами поразвлечься – так Рита научилась это называть еще в Теннесси Жанет не хотела, и мы выпили вашего крепкого и вкуснейшего бурбона. Что это было?

– Виски называется «Дикая индюшка».

– Напиток богов, несмотря на плебейское название. В общем, мы выпили по паре стаканчиков все вместе, и, если можно так сказать, язычок вашей подружки развязался. Жанет решила пойти с нами, и, поверьте мне, она была душой компании.

– Вы не заметили ничего странного в ее поведении?

– Многие люди сильно меняются под воздействием алкоголя, мой друг, а Жанет приняла достаточно, учитывая то, что она не привыкла пить. Признаюсь, я был удивлен, насколько она расслабилась, но, с другой стороны, это часто случается с девушками, которые привыкли всегда держать себя в узде.

– Она не помнит, что поехала с вами. Чем вы объясните это, как не «провалом»?

Маккарти задумался:

– Вы говорите, что она ничего не помнит?

– Совершенно ничего с того момента, когда вы вышли из коттеджа.

– Это действительно странно. Похоже, что в таверне она полностью себя контролировала. Мы немного потанцевали, а потом она разговаривала с Роджером, когда я танцевал с Ритой, и ее речь была вполне логичной.

– Что меня больше всего беспокоит, – признался Майк, – так это возможность сексуальных контактов.

– В этот вечер ничего такого не было, можете поверить мне на слово. Я не пуританин, но не в моих привычках соблазнять девушек, когда они достаточно пьяны и не соображают, что делают.

– А как насчет Роджера?

– Ну нет! Его может расшевелить только что-нибудь с вывертами. Когда выпьет, Жанет может быть весьма соблазнительной, но она вас как бы дразнит – сперва может довести вас до умопомрачения, а в следующую минуту рассердиться на вас. Это ничего, пока она выпивает с нормальными людьми, во в другой компании дело может кончиться изнасилованием.

– Как раз это меня больше всего и беспокоит.

– На вашем месте я бы ей посоветовал не играть роль роковой женщины, если она не готова идти до конца, иначе это может плохо кончиться. Я сталкивался с последствиями таких случаев в своей консультации как психиатр. Зачастую сознание страдает даже больше, чем тело, если такое возможно.

– Может быть, мы имеем чистый случай раздвоения личности? – спросил Майк.

– Возможно. Я не могу сказать точно без полного психиатрического обследования, и даже тогда останутся сомнения. Зарегистрирован ряд бесспорных случаев, когда две или больше личностей существуют в одном теле и контролируют его в различное время. Зачастую они диаметрально противоположны, подобно разнице между обычными действиями Жанет и тем, как она себя вела в «Таверне Милано».

– Когда одна личность контролирует тело, другая знает о том, что происходит?

– Часто не остается никаких воспоминаний, но я думаю, что некоторые сдерживающие функции подавленной личности еще действуют. Когда я наблюдал за Жанет в тот вечер, мне, во всяком случае, показалось, что так оно и было.

– Что вы имеете в виду?

– Ну, если бы вы были там и допустить, что Жакет вас любит, то финал, вероятно, носил бы другой характер. Вообще говоря, переключение с одной личности на другую происходит внезапно, и вторая личность не знает, как она – это чаще встречается у женщин, чем у мужчин, – попала в то или другое место. Как правило, ненормальная личность, хотя здесь трудно сказать, которая из них нормальная, а которая нет, часто ретируется, когда попадает в трудную ситуацию. Так это, вероятно, происходит в случае с Жанет.

– Стало быть, вы не склонны ставить диагноз раздвоения личности?

– Я объяснил вам, что необходимо полное обследование, – сказал Маккарти. – Пока я не заехал к вам сегодня утром, мой диагноз звучал так: Жанет – симпатичная девушка, которая не привыкла пить и приняла лишнего в тот вечер и не осознавала, что происходит. К счастью, она была с друзьями, поэтому, когда мы вернулись, Рита уложила ее спать.

– Слава Богу.

– Я также не удивляюсь, что Жанет ничего не помнит, – продолжал Маккарти. – При первой пьянке алкоголик-неофит часто не помнит или очень не хочет помнить, и поэтому его ум как бы опускает занавес перед памятью.

– А как объяснить другие случаи? Она не помнит, как просила меня сделать маммопластику и тому подобное?

– Припишите это сотрясению мозга, которое еще не улеглось. Вы удовлетворены?

– Нет. Но я ценю вашу откровенность, а также ваши гарантии в отношении того, что произошло в тот вечер.

– Майк, мальчик мой, я закоренелый повеса, и не стыжусь этого, – сказал психиатр, – я занимаюсь тем, что часто называют оккультными явлениями те, кто мало понимает в узаконенной паранормальной психологии, но я не нахожусь в союзе с дьяволом.

Жанет вышла из дома, когда Майк собирал в кучу скошенную траву и тростник с помощью напоминающего грабли прицепа к трактору, после того как психиатр уехал.

– Вы готовы к ленчу? – спросила она. – Вы так увлеченно беседовали с Рандалом, что я боялась зам помешать. Кроме того, у нас осталось ветчины только на двоих.

– Я поймаю несколько крабов на обед, – пообещал он и выключил мотор, – а запас ветчины я привезу вам из магазина на перекрестке, когда поеду за воскресными газетами завтра утром.

– Мне будет страшно на них взглянуть, – призналась она.

– Чего бояться? К этому времени завтра весь мир будет знать, что вы – самое прекрасное из его созданий.

– Как оказалось, – сказал Майк Жанет, когда они ели бутерброды с ветчиной, домашний сыр и яблочный соус, – вам не нужно беспокоиться ни о чем, что произошло в «Таверне Милано» в тот вечер. Маккарти рассказывал, что вы были душой компании и настолько соблазнительной, что ни один мужчина там не остался спокойным, но на этом все и закончилось. Несмотря на свои фривольности в плане секса, он оказался джентльменом и уверяет, что вы вышли из положения, не потеряв целомудрия.

– А что еще из интимных подробностей вы обсуждали?? – спросила она немного сдержанно.

– Ничего. Он просил меня предупредить вас, что в компании других мужчин такое поведение может привести к другого рода результатам, но меня интересует, почему вы никогда не вели себя так со мной.

– Только подумайте, что вас еще ожидает, – сказала Жанет и нагнулась, чтобы поцеловать его, – простите меня за упущение. Думаю, правда заключается в том, что я просто напилась и выглядела глупо. Это больше не повторится.

Он улыбнулся:

– А если случится, убедитесь, что я рядом.

– А вы будете таким же благородным, каким был Рандал Маккарти?

– Если честно, то я сомневаюсь, но, к сожалению, эта фаза пребывания двух девушек в одном теле долго не продлится, как бы они ни были прекрасны обе. Это лишь временное явление, связанное с сотрясением мозга.

– Мне хотелось бы быть уверенной в этом так же, как вы, – сказала она задумчиво.

* * *

Когда Майк проснулся в воскресенье утром в восемь часов, Жанет все еще спала, поэтому он, надев шорты и майку и не разбудив ее, поехал в магазин на перекрестке, где купил фунт ветчины. Получив на сдачу несколько монет, он сунул их в автомат и вынул несколько экземпляров «Стар ньюз». Открыв газету на странице местных новостей, он даже присвистнул от восхищения.

Энди Штольц, фотограф, несомненно, был мастером своего дела. Цветная фотография Жанет на четверть страницы, где она позировала перед камерой в бикини, просто захватывала дух. Так же интересны были три черно-белых фотографии меньшего размера, расположенные в ряд в другом углу страницы. На них были изображены созданный Праксителем бюст, собственная модель Майка и прекрасный силуэт Жанет, такой же прекрасный, как силуэт богини, чей портрет был изваян более двух тысяч лет назад.

Под этими фотографиями крупными буквами был напечатан вопрос:

КТО ИЗ НИХ НАСТОЯЩАЯ АФРОДИТА?

Майк заметил, что Молли Вокер тоже великолепно исполнила свою работу. Оставшуюся часть страницы занимал сам рассказ, а в нижнем углу была маленькая фотография Майка. В своем интервью Жанет отдавала ему должное как за спасение ее жизни, так и за превращение ее из, как она выразилась, простой Джейн в потрясающую красавицу.

Когда Майк вернулся, Жанет еще спала. Постучав в дверь ее спальни, он сказал:

– Я ездил за газетами. Мы стали сенсацией дня.

– Один момент, – отозвалась она, – входите.

Она сидела на кровати, прикрыв простыней свою грудь, ее глаза были еще чуть-чуть затуманены сном, а волосы ниспадали на плечи. Майк подумал, что прекрасней ее он никого не видел.

– Ваш дядя Джордж действительно выложился для вас, – сказал он, раскладывая газеты перед ней на тумбочке, – теперь вам будет завидовать каждая женщина, которая откроет воскресную газету.

– О Майк! – воскликнула она, взглянув на фотографии. – Я действительно прекрасна!

– Несомненно. Вам следует привыкнуть к обожанию, включая одного трудолюбивого доктора.

– Вы имеете в виду моего создателя! Все, что изображено на этой странице, творение ваших рук.

– Но только до пояса. Все остальное у вас было и раньше, но вы настолько были уверены, что это все ординарно, что даже и не пытались одеться так, чтобы не скрывать свои достоинства.

– Теперь я буду умнее, – пообещала она.

– Мне бы очень хотелось теперь взять скальпель и удалить ваше второе «я», которое не помнит, что делает.

Жанет задумчиво кивнула:

– Меня это тоже беспокоит. Как я могу знать, что оно не заставит меня сделать что-нибудь, что оно хочет, может, даже… – Девушка замолкла, не закончив фразы, но он понял, что ее беспокоит.

– Я не думаю, что ваша вторая личность сможет заставить вас вступить в половые сношения с кем-нибудь, – попытался он успокоить ее, – по крайней мере я молюсь, чтобы это ей не удалось.

– Как мы можем быть уверены?

– Вы любите меня, хотя еще не признались в этом, и глубоко внутри вас эта любовь не позволит второй личности завести вас слишком далеко, но как бы вы на это ни смотрели, вам нужна консультация психиатра. Я встречаюсь с Рандалом Маккарти во второй половине дня в понедельник, чтобы нанести последние штрихи на его портрет. Он видел вас, контролируемую второй личностью, и я уверен, что он не откажется исследовать вас чисто с психиатрической точки зрения.

– А если вторая личность опять возобладает, мы можем доверять ему?

– Думаю, что да. Чтобы вас не упекли в психбольницу, это, похоже, наилучшее решение, по крайней мере на сегодняшний день. Я попрошу Рандала навещать вас в коттедже время от времени в профессиональном качестве, но сторонитесь Роджера и Риту Ковен. Им я не доверяю.

Она лукаво улыбнулась:

– Не волнуйтесь. После того спектакля, который я, должно быть, разыграла в тот вечер в «Таверне Милано», Рита не захочет оставаться со мной в одной комнате, если там еще будут мужчины. К тому же она говорит, что Роджер проводит все время в Вашингтоне или в лаборатории, которую он устроил в гараже у коттеджа.

– Мне придется дежурить в больнице в следующие выходные, но вы не будете скучать в одиночестве, – сказал Майк перед отъездом на следующее утро, – я попрошу вашего дядю Джорджа приехать и провести эти дни с вами.

– Это будет здорово, – сказала она, – в течение многих лет мы мало общались.