Текст книги "Дьявольская игра"

Автор книги: Френк Г. Слотер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 22 страниц)

16

– Вы одержали очередную победу, – сказал Майк Маккарти, когда психиатр вошел в его приемную сразу же после ленча, – над моей медсестрой.

– Да, вибрации там были положительные. Вы не возражаете, если я приглашу ее на ленч… и другое?

– Ленч – пожалуйста, но ничего другого, – сказал Майк твердо, – она счастлива замужем и мать двоих детей. Давайте посмотрим на эту складку кожи под вашим правым ухом. Наверное, мои ножницы сбились, когда я срезал излишки.

Майку едва ли потребовалось десять минут, чтобы ввести новокаин под основу этой складки, удалить излишки и зашить небольшую ранку несколькими стежками.

– У вас есть несколько свободных минут? – спросил Майк, когда накладывал повязку.

– Конечно. Рита делает себе прическу, а Роджер занят в Комиссии по атомной энергии. Мы встречаемся у Юнион Стейшн в пять.

– Они интересная пара. Вы рассказывали, что знаете их уже давно.

– Больше десяти лет. Как я уже говорил зам, у нас с Ритой много общего, хотя она и не профессионал.

– Однажды она упоминала об Ок-Ридж.

– Их направили туда из Дюка. Они провели там несколько лет, пока Роджер не приступил к выполнению более специальной работы в Чикагском университете в прошлом году. Это был центр атомной физики с момента первого подземного испытания во время второй мировой войны.

– Похоже, они довольно известны.

– Как все талантливые люди в академическом мире. Кроме того, Роджер и сенатор Магнес друзья с детства, а учитывая то, что Магнес является большим человеком в Комиссии по атомной энергии с тех пор, как проиграл на перевыборах два года назад, Роджер мог выбирать любую работу, и он выбрал Вашингтон.

– Я кое-что помню об этих выборах, – сказал Майк, – и Магнес был очень расстроен, да?

– Естественно, недобрать восемь голосов, при том, что все они и еще ряд других были сомнительны. Но Магнес республиканец, а в условиях правления демократического Конгресса у него не было никаких шансов. Он отдал свой штат Никсону и за это получил место в Комиссии. Однако я вас отрываю, а мне надо еще заехать в университет на секунду. Так что же вас беспокоит?

– Эта вторая личность, которая временами контролирует тело Жанет. Может ли быть так, что она всегда была там и проявилась только сейчас?

– Насколько мы знаем, именно так и происходит, но должен признать, это трудно объяснить. Так же трудно объяснить, как один может доминировать, а другой ничего не помнит, когда происходит переключение.

– Как раз это и не дает мне покоя.

– Мы много с ней беседовали в больнице, когда оба были еще пациентами. Из всего ею сказанного я сделал вывод, что Жанет всегда была девушкой с сильной волей во всем, что касалось ее собственной работы и интересов. Полная противоположность общительной порхающей бабочке, типичного члена женского клуба. Тогда неудивительно, что организации, к которым она принадлежала в школе и колледже, объединяли отличников. Она редко ходила на свидания, поскольку не была по общепринятым стандартам привлекательной, что еще раз показывает, насколько глупы мужчины в оценке красоты. Кроме маленькой груди, которую вы прекрасно исправили, она сложена, как сказочная красавица. По моему мнению, недостаток ее популярности был связан с тем, что, в отличие от других учениц, в те дни она не опрокидывалась на спину перед любым парнем, который хотел поваляться на сеновала.

– Дай Бог ей сил.

Маккарти улыбнулся;

– Вы рассуждаете, как потенциальный муж. Как бы там ни было, Жанет прекрасно знала, что может завоевать популярность, если действительно этого захочет, и частичка ее эмоционального «я», по ее словам, постоянно упрекала ее за чрезмерную скромность. Но она сдерживала себя усилием воли, сконцентрировав всю свою энергию на строительстве своей карьеры журналистки высокого класса, и была уже на пути к этому еще до того, как случай с Лин Толман сделал из нее знаменитость.

– Лучше сказать звезду.

– Так или иначе, она продолжала делать карьеру и завидовать красивым девушкам, когда познакомилась с Джеральдом Хатчинсоном. Он был первым, кто серьезно за ней приударил, и Жанет не успела опомниться, как оказалась с ним обрученной.

– Не могу понять, почему с самого начала она не смогла распознать в нем пустышку.

– Может быть, и распознала, но не показывала этого, потому что он был симпатичным и выбрал ее. Потом она в беспамятстве вылетает через стекло кабины пилота и встречает прекрасного принца, который делает из нее неописуемую красавицу и дает ей сознание того, что теперь она может заполучить практически любого мужчину, включая вас. Естественно, она разрывается между своим прошлым обликом и тем, чем она запросто может стать, будь то идол публики практически в любой области – шоу-бизнес, социальные круги Вашингтона и все что хотите.

– Я бы хотел видеть жену и мать, но, судя по тому, как вы это излагаете, у меня практически нет шансов, – сказал Майк угрюмо.

– С учетом раздвоения ее личности, нет. Ее вторая личность просто могла выйти на поверхность в результате удара головой в аэропорту. И поскольку Жанет весьма сообразительная девушка, она не может не понимать, что приобрела в вашем лице.

– Готовы ли вы помочь ей избавиться от этого состояния? Я имею в виду как психиатр?

– Конечно. Это один из самых интересных случаев, с которыми я когда-либо сталкивался. Но сможете ли вы мне доверять?

– Как ни странно, да, несмотря на вашу репутацию, заверил его Майк, – и я еще надеюсь, что любовь ко мне не позволит второй личности Жанет завести ее слишком далеко в отношениях с кем-нибудь еще.

– Возможно, но если вы видели, как вы выразились, второе «я» в действии… – Маккарти неожиданно замолк и, когда заговорил опять, его голос звучал возбужденно. – Вот вам и решение вашей проблемы!

– О чем вы, черт возьми, говорите?

– Вы боитесь, что кто-нибудь соблазнит «Жанет-два», так станьте этим «кем-нибудь» сами.

– Но как?…

– В тот вечер два бокала «Дикой индюшки» решили все, и у вас есть там все необходимое для романтической интерлюдии.

– Не получится.

– Почему же?

– Я уже предлагал это, и меня отвергли.

– Но это же была не «Жанет-два».

– Нет.

– Значит, это зависит от вас, ну и, конечно, от нее, попробовать еще раз с «Жанет-два». И, судя по моему опыту общения с женщинами, это будет незабываемо.

– Обманывать ее нечестно…

– Поверьте, Майк, обмануть женщину, которая сама хочет, чтобы ее любили, обойдя ее предрассудки, значит, сделать ей одолжение… и себе тоже.

– Какие есть альтернативы?

– Я таких не знаю. Пояса невинности вышли из моды много веков назад, и даже тогда, я уверен, было много смышленых взломщиков. – Маккарти поднялся. – Жанет знает, что вы обратились ко мне с просьбой заняться ее лечением? До сих пор я только немного занимался гипнотизмом, в основном чтобы произвести на нее впечатление.

– Я говорил с ней об этом перед отъездом. Между прочим, Джордж Стенфилд приедет к ней на выходные. Я позвонил ему сегодня утром. Он не уверен, что вторая личность существует.

– Он поверит, когда увидит это.

– Как вы предполагаете это сделать?

– Попробую гипноз и, если это не сработает, я всегда могу предложить ей пару стаканчиков. Ваш бурбон может пробудить сексуальные начала даже у снежной бабы.

17

Джордж Стенфилд позвонил Майку в приемную в понедельник утром через неделю и пригласил его на ленч в Гридирон-клуб в двенадцать тридцать. Издатель сидел в баре со стаканом в руке, когда вошел Майк.

– Хорошо, что вы смогли прийти, – улыбнулся он; когда официант провожал их к столу. – Хотите выпить? Я бы позволил себе еще стаканчик.

– Бурбон с содовой, – сказал Майк, а Стенфилд заказал шотландское с водой.

– Когда я позвонил в субботу к вечеру, голос Жанет звучал так, как будто вы собирались устроить торжественный вечер в коттедже, – заметил Майк издателю, в то время как они ждали свои напитки и изучали меню.

– Все было великолепно. Жанет очень нравится там, и она весьма успешно работает над книгой. Мне также удалось побеседовать с доктором Маккарти, и должен признаться, что я его недооценивал. У него хорошее чувство юмора, и хотя, по-моему, он не очень обременен моралью в том, что касается секса, он неглуп и с ними не соскучишься.

Им принесли напитки, и они сделали заказ. Небольшой бифштекс для Майка с вареной картошкой и кофе. Стенфилд, который был склонен к полноте, ограничился жульеном и салатом.

– Что вы думаете о Ковенах? – спросил Майк, когда официант ушел.

– Она явно готова на все даже с таким стариком, как я, а ее муж, похоже, не возражает. В мои молодые годы общество бы их отвергло, но в наши дни это кажется вполне приемлемым. Роджер Ковен либо живет глубоко сам в себе, либо слишком обозлен на весь мир. Не знаю, чего в нем больше. В любом случае что-то в кем отталкивает, меня, но я не могу сказать, что именно.

– У меня такое же чувство, но они оба были очень любезны с Жанет.

– Кажется, они ей нравятся, и именно она находится сейчас там с ними.

– Проявлялась ли ее вторая личность, пока вы были там?

– Нет. И, может быть, вы делаете скоропалительные выводы только потому, что Жанет всегда плохо переносила алкоголь. Насколько я знаю, она почти не пила в Чикаго, поэтому не привыкла к спиртному. Пара рюмок из многих женщин может сделать кошечек, и это легко принять за что-то другое.

– Надеюсь, вы правы.

– Маккарти пытался провести какое-то экспериментальное лечение Жанет с помощью гипноза, но, мне кажется, он мало чего добился. Он сказал, что сообщит вам о результатах.

– Я жду его у себя в приемной, чтобы снять шов, оставшийся после удаления некоторых излишков кожи. Я обязательно спрошу его о результатах лечения Жанет.

– Должен сказать, вы прекрасно над ним поработали. Я бы его никогда не узнал. Между прочим, увидев у вас в кухне список телефонов полиции и пожарных, я позвонил моему другу и партнеру по рыбалке шерифу Ноту прямо из коттеджа. Он сказал, что в округе не было замечено никого, кого полиция не опознала бы, но я все же попросил его, чтобы кто-нибудь из его людей навещал Жанет каждый день. Несмотря на то что инспектор Стаффорд считает маловероятной какую-либо попытку со стороны чикагской компании Толман заставить Жанет замолчать, мне все равно страшновато оставлять ее там одну.

– Я также попросил Маккарти и Ковенов присматривать за ней. Нас редко беспокоят жулики, но разного рода хиппи иногда разбивают лагерь в ближайшем лесу. Каждый год у меня пропадает радиоприемник или маленький телевизор, и я часто нахожу свидетельства того, что молодежь использует дорогу, ведущую к коттеджу, как аллею свиданий.

– Жанет планирует закончить свою книгу о Лин Толман и передать ее издателю к следующим выходным, а я хочу устроить пресс-конференцию и объявить об этом в пятницу вечером, чтобы успеть подготовить материал к воскресному выпуску, – сказал Стенфилд, – в нем мы также помещаем статью Жанет о Лин Толман как введение к серии выдержек из ее книги, которые будем публиковать несколько воскресений до выхода самой книги.

– Отлично! – обрадовался Майк. – Значит, она будет в городе в следующие выходные, когда мне придется дежурить в больнице.

– Естественно, мы приглашаем вас на пресс-конференцию. Я уверен, репортеры захотят задать вам несколько вопросов о том, как вы выбирали модель для восстановления лица Жанет. Думаю, что некоторая известность также не повредит вашей практике.

– Моя клиентура растет каждый день благодаря операции на Жанет. Кажется, половина всех грудей в районе внезапно обвисла.

18

Во вторник, когда Майк вернулся после ленча в «Макдоналдсе» за углом, он нашел Маккарти, развлекающего миссис Фентерс, его медсестру, рассказами о карнавале. Несколькими минутами позже швы уже были сняты с небольших ранок на коже. Закончив работу, Майк пригласил психиатра к себе в кабинет.

– Наверное, Джордж Стенфилд уже рассказал вам, что мне не удалось разбудить второе «я» вашей девушки с помощью гипноза, – сказал Маккарти.

– Какие ваши соображения относительно того, почему вторая личность не проявилась?

– Пока Жанет является доминирующей личностью, она, вероятно, может сдерживать вторую, но когда она выпьет пару бокалов, ее воля временно ослабевает.

– Что означает – она пока является доминирующей личностью?

– После того как я ушел от вас в тот день, я заехал в библиотеку медицинской школы и взял несколько книг и журналов, чтобы освежить свои знания. Появление второй личности у подверженных этому людей обычно указывает на неудовлетворенность объекта своим положением. Большинство пациентов некоторое время оттягивают проявление второй личности, обычно в силу сознания или из-за боязни последствий. Когда второму номеру наконец разрешено появиться, это обычно делает их более счастливыми, чем когда номер один был полновластным хозяином. В этих условиях первая личность зачастую постепенно отходит на задний план и позволяет второй контролировать всю ситуацию.

– Вы хотите сказать, что пациент – теперь мы будем использовать этот термин – все это осознает?

– Совершенно нет. Такого рода изменения всегда происходят подсознательно.

– Всегда? – Брови Майка удивленно приподнялись.

– Иначе не может быть, потому что один будет сознавать присутствие другого.

– Одно из первых правил медицины, которое я выучил: никогда не говорить «никогда», – напомнил Майк психиатру.

– Ну, я думаю, если вы рассмотрите модели памяти в веществе мозга, то найдете кое-какие свидетельства забытого материала, – пояснил Маккарти, – поскольку, как считается, все, что думает или делает человек, никогда не забывается. Поэтому я попытался загипнотизировать Жанет, но не смог погрузить ее достаточно глубоко, чтобы изучить подобные модели.

– Что вы надеялись узнать?

– У особо чувствительных субъектов, каковым она является, глубокий гипноз часто вызывает воспоминания прошлого.

– Как в случае Врайди Мерфи?

– Этот случай широко освещался, но были и другие. По-моему, «Жанет-один», как я ее называю, отказалась превратиться в «Жанет-два», когда ее дядя находился в коттедже, потому что не хотела показать ему часть своей натуры, которая может быть преднамеренно соблазнительной, насколько мы знаем эту вторую личность.

– А если мы каким-либо способом поможем «Жанет-один» встретиться с «Жанет-два», засняв на пленку, когда она будет находиться во второй стадии, может быть, это вылечит ее?

– Может быть, если вы действительно хотите ее вылечить.

– Что вы имеете в виду? – спросил Майк.

– Вы же намерены жениться на девушке, да?

– Конечно. Единственное, что нас удерживает, это ее опасение, что в случае появления «Жанет-два» она может меня огорчить или даже изменить мне.

– Попробуйте убедить Жанет, что вам нужны обе ее личности, как я уже предлагал вам однажды. Таким образом вы получите то, что хотят иметь большинство мужчин – обычную жену для бизнеса, как говорится, и очень необычную для удовольствий.

– Не говорите глупости.

Маккарти пожал плечами;

– Я бы сам выбрал «Жанет-два». Она достаточно обворожительна для любого мужчины.

– Вы уже хорошо знаете настоящую Жанет и должны понимать, что она никогда не будет счастлива, сознавая, что может превратиться в другую личность, за которую ей будет стыдно.

– Как жаль, что это не два человека, а две личности в одном теле. Когда я думаю, что мне придется разрушить это существо, которое я впервые увидел в «Таверне Милано», у меня разрывается сердце. – Маккарти собрался уходить. – Ей повезло, что она живет сейчас, а не триста лет назад.

– Почему?

– В те времена людей с раздвоением личности считали колдунами или одержимыми дьяволом и сжигали на кострах.

Прием в честь Жанет, объявившей о начале публикации серии статей о Лин Толман в «Стар ньюз» перед выходом самой книги, состоялся в здании газеты в пять часов вечера в пятницу. Напитки и закуски раздавались бесплатно. Кругом было полно корреспондентов, в том числе телевидения. Майк держался в тени до тех пор, пока Жанет не вытащила его на свет и не воздала ему должное не только за спасение своей жизни, но и за превращение ее в красивую девушку. Во время приема она не пила ничего, за исключением лимонада.

Маккарти присутствовал на приеме по приглашению Жанет и Джорджа Стенфилда. Ковены тоже были приглашены, но отказались прийти. Как обычно, известный психиатр был окружен толпой красавиц, которых он развлекал бесконечными остротами и пикантными историями. Наконец прием закончился, и рукопись, которая во время торжества была выставлена напоказ под охраной, была убрана в сейф.

– Вы позволите будущему жениху пригласить вас и вашего дядю пообедать в каком-нибудь спокойном месте? – спросил Майк, когда Жанет прощалась с последними гостями.

– Идите вдвоем и отдыхайте. Я устал сегодня, – сказал Стенфилд. – Ключ от моей квартиры у тебя с собой, Жанет?

– Он у меня в сумочке. Вы точно не хотите пойти, дядя Джордж? Не в ваших правилах отказываться от таких мероприятий, особенно учитывая вашу любовь к Майку.

– Только не будите меня, когда вернетесь. Я хорошо сплю, но если просыпаюсь, мне потом трудно опять уснуть.

– Я позабочусь о ней, – пообещал Майк. – Куда вы хотите пойти, Жанет?

– А что если в «Вулф Трэп Фарм Парк»? Я часто смотрела записи их программ народной музыки по телевизору в Чикаго, и они мне очень нравились.

– Я позвоню и узнаю, какая у них сегодня программа, – предложил Майк, – они также предлагают отличный легкий обед перед началом представления.

– Нам повезло, – сообщил он Жанет после телефонного разговора. – Нас ждет целый вечер народной музыки под звездами. Я зарезервировал места в ресторане и зале под навесом на случай дождя, а вам лучше надеть что-нибудь попроще, чем это длинное платье.

– Сию минуту, – пообещала она и ушла в спальню, которая была отведена ей в квартире дяди.

Когда Майк и Джордж Стенфилд в спокойной беседе выпили по бокалу вина, она вышла к ним. Она выглядела прекрасно в желтом брючном костюме, завязав волосы платком. По вашингтонской окружной дороге они быстро добрались до знаменитого театр-парка, расположенного около небольшого городка в штате Виргиния, именуемого Вена, и успели к семичасовому обеду. Кухня была хорошей, а старые и новые песни, исполнявшиеся под звуки гитар, банджо и других инструментов, просто обворожительны. Публика в основном состояла из молодых энтузиастов, подобных Жанет.

– Я никогда не получала столько удовольствий в один вечер за всю мою жизнь, – призналась она Майку, когда примерно в половина одиннадцатого они шли по просторной стоянке к машине.

– Теперь, когда книга закончена, вы вернетесь в коттедж?

– Наверное, в понедельник, если я сделаю все покупки до темноты. Дядя Джордж предлагает мне отдохнуть еще месяц, перед тем как приступить к работе в качестве журналиста здесь в Вашингтоне, и я предпочитаю провести это время в коттедже, чем где-то еще. Кроме того, Рандал Маккарти хочет продолжить лечение в течение одной или двух недель и попытаться наладить все процессы в моем мозгу.

– Что ему уже удалось сделать?

– Он пытается вызвать другую Жанет – «Жанет-два». Она очень непохожа на настоящую меня. Не понимаю, как она может существовать и что-то делать, когда я об этом ничего не помню. – Впервые за весь вечер ее голос звучал озабоченно. – Она действительно существует, Майк? Или я просто свихнулась?

– Она действительно существует. Я уверен в этом, хотя наши взгляды с Маккарти на природу этого механизма расходятся.

– Я спросила Риту Ковен о том вечере, когда они пригласили меня в «Таверну Милано», но она сказала, что я просто немного перебрала. Она говорит, что алкоголь действует на нее так же, ну, вы знаете, это делает ее сексуальной.

– С той лишь разницей, я уверен, что она не останавливается только на чувстве сексуальности.

– Если я ничего не помню, когда «Жанет-два» контролирует ситуацию, как можно запретить ей сделать что-то, что я, как «Жанет-один», никогда бы не сделала?

– Настоящая ВЫ никогда не позволит другой совершить что-либо неприемлемое для вас, – заверил Майк, но Жанет медленно покачала головой, явно неудовлетворенная его объяснением.

– Хотела бы я быть в этом уверенной, – сказала она, затем ее взгляд прояснился, – но есть способ проверить, настолько вы правы.

– Как?

– Как я помню, на дороге есть коктейль-бар…

– Да, очень популярное заведение, которое называется «Розовая кошечка».

– Давайте остановимся там и выпьем вечерний коктейль. Весь вечер вы спрашивали меня, что я хочу выпить.

– На то были причины, – признался он; – мне вполне хватает «Жанет-один», но виски выпускает вторую личность из клетки.

– Пока я с вами, я в безопасности, даже если стану «Жанет-два».

В баре был притушен свет, тихо играла музыка, и столики были отгорожены, чтобы создать интимную обстановку. Их проводили к одному из них, и Майк заказал напитки. Глаза Жанет заблестели, когда она окинула взглядом зал.

– Здесь хорошо. Все, похоже, заняты друг другом, и это очень романтично.

– Мне не нужны никакие предпосылки, чтобы чувствовать себя романтично, когда я с вами, – заверил ее Майк, когда они чокнулись бокалами.

– Может быть, древний дворец Афродиты выглядел так же.

– Общая идея была та же, – улыбнулся Майк, – но, думаю, ритуал поклонения был более совершенным.

– Мне следует почитать об этом ритуале. Раз уж вы сделали из меня богиню, мне надо знать, что делали богини.

– Что делала конкретная богиня, по образу которой вы созданы, лучше бы вы этим не занимались… ну, если только со мной.

Он не заметил, как опустел ее бокал, пока не появился официант с двумя высокими стаканами на подносе.

– С уважением от администрации для прекрасной и знаменитой мисс Берк, – сказал он, не дав Майку возразить.

– Наверное, он прочитал мои мысли. Я только что собиралась заказать еще, – сказала Жанет, – здесь великолепные напитки.

– И крепкие.

– Ну и черт с ними! – Было уже слишком поздно, когда Майк заметил яркий отблеск в ее глазах, свидетельствовавший о внезапном проявлении ее второй личности. – У тебя утром операция, дорогой?

– Не-е-ет, – произнес он в замешательстве, зная, что последует за этим, и не осознавая, хочет ли он этого или нет.

– Тогда давай устроим из этой ночи фейерверк, – огонь ее глаз бросал ему вызов, обжигавший Майка с головы до ног, – если у тебя хватит пороха, отвези меня к себе на квартиру.

– А что скажет ваш дядя?

– Что мы занимались любовью, что еще? Сейчас все этим занимаются. – Ее голос приобрел хрипловатые нотки. – Разве ты меня не хочешь?

– Конечно же, хочу, но я не собирался вас соблазнять…

– Соблазнять! – Ее смех был настолько громким и вызывающим, что парочка за соседним столом понимающе заулыбалась, а мужчина поднял вверх руку с растопыренными средним и указательным пальцами в знак одобрения и победы, понятный всем.

Майк понял, что ему следовало раньше увести Жанет из этого переполненного зала, поскольку, будучи такой пьяной и соблазнительной, она привлекала общее внимание.

– Хорошо, мы поедем ко мне, – сказал он ей, – но по дороге мне надо заехать в аптеку.

– Как ты наивен, дорогой, – проворковала она, – оказывается, ты не подготовился к встрече с моей второй весьма откровенной половиной. Вот будет забавно, когда первая половина проснется утром беременной и не будет помнить, как это случилось.

Он не успел промолвить и слова, как Жанет залпом допила свой довольно крепкий напиток и поднялась с кресла. Она уже нетвердо стояла на ногах, и ему пришлось поддержать ее за руку, чтобы она не упала на стол. Держа ее за талию, в то время как она, смеясь, прижималась к нему и то и дело приподнималась на цыпочки, чтобы страстно поцеловать его, Майк с трудом вывел ее из бара и усадил в машину.

Они быстро доехали до работающей круглые сутки аптеки, и он быстро сделал покупку, однако, когда он вернулся в машину, Жанет уже крепко спала. Майка охватило сомнение – разбудить ли ее, чтобы она опять стала собой, той девушкой, которую он любил, вместо этого странного, хотя и обворожительного создания, которое он уже начинал ненавидеть.

Управляя машиной одной рукой, в то время как Жанет спала, прильнув к нему, он медленно поехал на квартиру Джорджа Стенфилда, а не к себе домой. Только тогда, когда он остановил машину, Жанет проснулась и взглянула на здание. В этот момент она внезапно замерла, и Майк понял, что она осознала происшедшее.

– Какого черта! – воскликнула «Жанет-два». – Это не твой дом.

– Вы так быстро уснули. Я подумал, что вы слишком устали, и отвез вас домой.

– Ну, теперь я уже проснулась. Пошли со мной, – сказала она и засмеялась. Затем вылезла из машины и, пошатнувшись, ухватилась за Майка, – ты меня так напоил, что тебе, вероятно, придется нести меня на руках, раз уж мы приехали сюда. Наверху я покажу тебе, как я устала, и не волнуйся, дядя Джордж сказал, что всегда спит крепко.

Обхватив Жанет рукой, Майк почти силком втащил ее в дом и посадил в лифт, моля Бога, чтобы никого не встретить в столь поздний час. У двери квартиры Джорджа Стенфилда она, порывшись в сумочке, достала ключи.

– Сейчас ты имеешь дело с Лин, любовничек. – Ее слова были невнятными, но вполне понятными. – С таким телом, какое ты и Жанет мне дали, я смогу заставить настоящую Афродиту выглядеть девчонкой, которую впервые трахают на заднем сиденье автомобиля… как это однажды случилось со мной.

Не имея другого выбора, Майк втащил ее в квартиру и закрыл за собой дверь.

– Успокойтесь, – попросил он, – вы можете разбудить своего дядю.

Прижав палец к губам и игриво улыбаясь, она кивнула ему в ответ.

– Налей нам еще по стаканчику, пока я переоденусь во что-нибудь более удобное, – сказала она и шатающейся походкой направилась к себе в спальню, закрыв за собой дверь.

В баре в гостиной Майк налил два стакана бурбона со льдом и содовой и поставил их на кофейный столик у дивана. Когда через несколько минут Жанет вышла из спальни, даже не потрудившись закрыть дверь и выключить свет, Майк мгновенно забыл о своем только что задуманном плане напоить ее так, чтобы она заснула.

На ней была только ночная рубашка тончайшего белого нейлона, и силуэт ее фигуры легко просматривался в свете, идущем из спальни. Пройдя через комнату, она взяла свой стакан и быстро осушила его, как мучаемый жаждой мужик в жаркий полдень.

– Хорошо, что ты привез меня сюда, дорогой, – сказала она таким голосом, от которого у него всегда бежали мурашки по спине и учащался пульс. – Теперь тебе не придется выводить меня украдкой из своей квартиры в страхе подмочить свою репутацию.

Жанет подошла к Майку и обвила его своими руками, и даже если бы он был сделан из камня, то не смог бы противостоять этому, да у него и не было желания это делать в тот момент. Осушив свой стакан одним глотком, он принял ее в свои объятия. Она притянула его голову вниз, и их губы встретились. Теплая и ароматная неизвестность ее рта обещала неописуемые блаженства. Ее язык жадно исследовал его уста в длительном поцелуе, продолжавшемся до того момента, когда он вынужден был отвернуться, чтобы отнести ее через открытую дверь в спальню.

– Это только закуска, любовничек, – сказала она, смеясь над ним, – скоро ты попробуешь, каково основное блюдо.

Звук ключа, поворачивающегося в замке, заставил ее на мгновение замереть. Жанет выскользнула из его рук и встала в дверях спальни. Затем, когда дверь открылась и на пороге показался Джордж Стенфилд, она скрылась в спальне, закрыв за собой дверь. Майк остался стоять спиной к спальне, глядя в удивленные глаза ее дяди.

– Привет, Майк, – сказал Стенфилд, – когда вы приехали?

– Только что. – Майк осознал хрипотцу своего собственного голоса и подумал, заметил ли это Стенфилд и понял ли, что должно было произойти перед тем, как он открыл дверь. – Мы выпили по стаканчику, и Жанет пошла… – он запнулся, затем продолжил, – в ванную.

– Не зовите ее. Я иду спать. Я очень устал.

– Что-нибудь случилось? – Майк старался говорить нормальным голосом.

– Сломался один из основных прессов, и мне пришлось ехать в типографию газеты «Рост» и договариваться о печати нашего городского издания завтра утром. Пожелайте Жанет от меня спокойной ночи.

– С удовольствием, – сказал Майк, – спокойной ночи, сэр.

Когда Джордж Стенфилд скрылся в своей спальне, Майк облокотился на бар и вытер лоб носовым платком. Он надеялся, что газетчик не видел Жанет перед тем, как она закрыла дверь в свою спальню.

Когда дверь в спальню Джорджа Стенфилда закрылась и он услышал звук воды в другой ванной, Майк осторожно постучал в дверь, за которой скрылась Жанет. Ответа не последовало, и он, приоткрыв дверь, увидел, что она лежала поперек кровати в той же ночной рубашке. Свет все еще горел, но она спала крепким сном. Войдя в комнату, он поправил ее тело на кровати и слегка потряс ее за плечо. Она не проснулась. Майк потряс сильнее – никакой реакции. Тогда он наконец понял, что произошло.

Когда Рандал Маккарти пытался вызвать другую Жанет, которую она сама назвала Лин впервые в этот вечер, в то время, как Стенфилд проводил выходные в коттедже на берегу реки, все усилия психиатра были напрасны. Это могло означать, только то, что вторая личность отказывалась проявляться в присутствии Стенфилда. Отсюда следовало, что она скрылась в тот момент, когда Стенфилд вошел в комнату в этот вечер. И, не понимая, что произошло, настоящая Жанет рухнула на кровать и мгновенно заснула под действием выпитого ими в тот вечер, начиная с «Розовой кошечки».

Некоторое время Майк стоял и смотрел сверху на красивую девушку в белой ночной рубашке, забывшуюся спокойным сном. Шансы на то, что в ней опять проявится восхитительная личность, обещавшая ему незабываемую ночь, которая почти состоялась, пока дядя не открыл дверь, были слишком малы. Наконец, Майк выключил воду, которую Жанет оставила открытой в ванной, наклонился и поцеловал ее. Те же нежные и теплые губы никак не прореагировали на его поцелуй. Тогда он угрюмо вышел из квартиры и направился домой в свою пустую кровать.