Текст книги "Дьявольская игра"

Автор книги: Френк Г. Слотер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 22 страниц)

6

Майк позвонил доктору Рандалу Маккарти в его приемную при медицинской школе и, узнав, что тот уехал из города для участия в семинаре, попросил передать ему просьбу проконсультировать Жанет Берк на следующий день после возвращения. Около одиннадцати часов Майку позвонил Джордж Стенфилд.

– Мой дежурный репортер в университетской больнице сообщил, что, по слухам, Жанет никогда не придет в сознание, – сказал он. – Это правда?

– Больницы всегда полны слухов, мистер Стенфилд Я подозреваю, репортеры сами начали их распространять, чтобы было о чем писать.

– Может быть, вы и правы. Тема «благородной смерти» уже широко обсуждается. В воздухе запахло сенсацией. Ну а как Жанет?

– Я не отрицаю, что летальный исход возможен. Я вас уже предупреждал.

– А в остальном все в порядке?

– Я никогда не видел, чтобы столь искалеченный человек держался так хорошо.

– Но если она не придет в сознание…

– Мы обсудим это, когда это станет очевидным, – твердо сказал Майк.

– Я только что разговаривал с редактором газеты «Пост». Они намерены опубликовать завтра утром статью, где говорится, что Жанет все еще жива лишь благодаря искусственному стимулированию, и высказывается предположение, что она пожизненно может остаться неполноценным человеком.

– Вы можете положить конец некоторым слухам и даже опередить «Пост», – успокоил Стенфилда Майк. – Напечатайте мои слова о том, что я собираюсь извлечь катетер и электрод сегодня после обеда, поскольку сердце Жанет уже нормально функционирует самостоятельно и ее дыхание больше не нуждается в стимулировании. Я ожидаю, что она придет в сознание в ближайшие двадцать четыре часа.

– Мы это опубликуем. У нас еще есть время до выхода последних новостей «Уолл-Стрита», но не идете ли вы на риск, доктор Кернз?

– Я уже пошел на риск, когда решил, что у нее есть шанс выжить, мистер Стенфилд. Еще одна попытка мне не навредит.

– ФБР уже связывалось с вами?

– Нет. А зачем?

– После катастрофы они нашли чемоданчик Жанет, который был с ней в самолете. Его выбросило из переднего салона, где она сидела, и его содержимое осталось нетронутым огнем.

– Вы видели, что в нем было?

– Еще нет. ФБР его не выдает как важную улику, но из частных источников я узнал, что там записи Жанет для будущей статьи о Лин Толман и несколько кассет с записями ее интервью. В настоящий момент мой адвокат в федеральном районном суде подает прошение о передаче всего этого мне как ближайшему родственнику, и мы ожидаем, что положительное решение в нашу пользу будет принято уже сегодня вечером.

– А кто-нибудь уже востребовал тело Толман?

– Я ничего об этом не слышал. По-видимому, никто даже не хочет признать себя родственником женщины-дьявола. Пожалуйста, информируйте меня о состоянии Жанет.

– Конечно, при каждом удобном случае.

– Кстати, – добавил Стенфилд, – жених Жанет, Джеральд Хатчинсон, прилетает сегодня поздно вечером из Чикаго. Как я говорил, он редактирует религиозно-философскую страницу, которую мы распространяем среди десятка газет.

– Он что, проповедник?

– Нет, но он является лидером и активистом Эписторальной церкви. Он наверняка захочет с вами поговорить, но я прошу вас умолчать вопрос о неисправимых уродствах…

– Я не предвижу таковых, – сказал Майк. – Более того, послезавтра я закончу подготовку модели. Так мисс Берк сможет выглядеть, если захочет.

– Вы считаете, что попытка исправить мать-природу благоразумна, доктор?

– Давайте предоставим решать ей самой, – ответил Майк. – Я надеюсь, изменения, которые я предлагаю, ей понравятся.

Майк уже собирался пойти в буфет, когда дежурная медсестра сообщила, что инспектор Стаффорд хочет его видеть. Он вышел и поздоровался за руку с высоким седеющим сотрудником ФБР, который сопровождал его в вертолете.

– Я как раз собирался пойти перекусить, инспектор, – сказал Майк. – Вы уже ели?

– Нет.

– Тогда присоединяйтесь ко мне. За углом есть вполне приличный ресторан.

Стаффорд посмотрел на часы:

– В три часа у меня намечена встреча с диспетчером аэропорта Даллас, который вел рейс шесть-двадцать вчера, но у нас есть время перекусить и поговорить.

– Есть какие-нибудь новости о причине взрыва? – спросил Майк, пока они шли в ресторан.

– Устройство было довольно простым. Несколько трубок динамита и детонатор были укреплены на шасси. Система управления закрылками, хвостовым оперением и тормоза были выведены из строя. Выпускаемые колеса приводили в действие взрывное устройство.

– Кто-то проделал всю работу со знанием дела.

– Арманд Деско – большой специалист, – сказал Стаффорд – Армия США убедилась в этом перед тем, как демобилизовать его по восьмой статье из Вьетнама.

– Как вы догадались, кто это сделал?

– Мы знаем, Деско был довольно продолжительное время важной фигурой, после Толман, в чикагской секте, но не могли его взять. Все предыдущие взрывы бомб, организованные сектой, имели идентичные признаки, поэтому и этот тоже, несомненно, работа Деско.

В ресторане их проводили к столику и приняли заказ. Потом они продолжили разговор.

– А как насчет чемоданчика Жанет Берк? – спросил Майк. – Собираетесь ли вы отдать его мистеру Стенфилду?

– Мы договорились: Стенфилд разрешил нам сделать копии со всех документов, а мы вернем ему оригиналы. К сожалению, того, что мы искали – имен других членов секты, – не оказалось ни в записях, ни на пленках с интервью Лин Толман.

– Инспектор, а что вы подразумеваете под сектой?

Стаффорд пожал плечами:

– Секта объединяет радикалов, сумасбродов, шизиков и религиозных фанатиков. Толман, похоже, возглавляла группу поклонников дьявола, которая, прикрываясь своей верой в Сатану, организовывала взрывы и поджоги, это стало их отличительной характеристикой. Мы считаем, что почти все мужчины являются ветеранами вьетнамской войны, демобилизованными из армии за какие-то провинности.

– Если это верно, как удалось Деско организовать взрыв в самолете?

– Ему пришлось действовать очень быстро, – объяснил Стаффорд. – Чикагское бюро получило приказ отправить Толман в Вашингтон только в полночь. После этого предстояло уговорить ее, а когда она отказалась лететь без Жанет Берк, нашим людям там пришлось искать мисс Берк и информировать ее о том, что должно произойти. В этот период и произошла утечка.

– Вы подозреваете мисс Берк?

– Нет. Мы проверили телефон в ее номере в Чикаго. Единственный разговор у нее был с мистером Стенфилдом. Значит, утечка была в бюро. Неприятно в этом признаваться, – добавил Стаффорд с кривой усмешкой, – однако если взрыв должен был произойти в тот момент, когда рейс шесть-двадцать находился в воздухе, как и планировал Деско, то любой замешанный в этом деле человек должен был знать, что погибнут наши сотрудники, сопровождающие Лин Толман, а также много других пассажиров.

– Может быть, цель взрыва заключалась также в том, чтобы заставить замолчать одновременно и Жанет Берк?

– Мы тоже так считаем. Поэтому я прошу вашего разрешения поставить у нее круглосуточную охрану.

– Конечно, если руководство больницы не будет возражать.

– Я уговорю их, доктор Кернз.

– Тогда зачем вы спрашиваете меня?

– По одной причине. Как только мы показываем свою силу, кто-нибудь сразу же жалуется своему конгрессмену, который тут же находит политически необходимым глубже изучить деятельность ФБР и обращается в соответствующий комитет Конгресса, и мы имеем еще один виток охоты на ведьм.

– Теперь я вижу, что за этим кроется.

– Это еще не все, доктор. Обещайте, то, что я вам сейчас скажу, останется исключительно между нами.

– Обещаю, если только это каким-либо образом не угрожает благополучию моего пациента.

– Угрожает.

– В таком случае, боюсь, мне должна быть предоставлена возможность решать самому, что подлежит и что не подлежит оглашению.

Стаффорд кивнул:

– Я предполагал, что ваша реакция будет такой, поэтому предварительно обсудил все с директором. Мы готовы оставить решение за вами при условии, если вы сообщите нам, что иг сказанного здесь мною вы решите придать гласности.

– Это вполне разумно. Я согласен.

Когда принесли кофе, Стаффорд сказал:

– Действительная причина всей этой затеи заключается в том, что привезенные мисс Берк из Чикаго материалы представляют бесспорный интерес для нее как для репортера и для ее руководства, однако они не дают нам никаких ключей к тому, кто связан с Толман и что они собираются делать дальше.

– Может быть, они утратили свою силу, когда Толман была арестована. Кроме того, Деско запутал все окончательно, взорвав самолет.

– Ну, ему пришлось работать в трудных условиях. Сам план и место установки заряда были тщательно продуманы, но ему нужно было проникнуть в ангар, потом в сам самолет, разместить взрывчатку и провода в нужных местах и исчезнуть оттуда за несколько минут.

– Откуда вы знаете?

– Несколько механиков работали с самолетом всю ночь, прервавшись примерно на минут пятнадцать, когда уходила смена, работавшая с одиннадцати до семи часов, и заступала смена, которой предстояло работать с семи до трех. По нашим расчетам, около пятнадцати минут самолет оставался без надзора. В это время кто-то в спецодежде авиакомпании Три-континенталь мог пронести в ангар что-то похожее на чемодан с инструментами. Учитывая его умение и опыт, Деско вполне мог установить бомбу и скрыться до того, как пришла новая смена.

– Вполне возможно.

– Не только возможно, доктор, а совершенно точно. После того как рейс шесть-двадцать поднялся в воздух, в мусорном контейнере на служебной автостоянке аэропорта была найдена спецодежда механика, но никто тогда не почувствовал опасности, пока рейс не закончился катастрофой.

– И никто даже не заметил подозрительную личность?

– Когда так много людей входят и выходят во время пересмены, трудно кого-либо заметить. Нам необходимо выявить остальных руководителей секты Лин Толман другим путем.

– Но как?

– Мистер Стенфилд согласился намекнуть в своей статье, которую он намерен поместить сегодня в последнем выпуске «Уолл-Стрит», что Лин Толман сообщила Жанет Берк имена своих людей, а также места, где они совершают свои злодеяния.

– О Боже! Вы делаете из Берк приманку!

– Это главная идея. Откровенно говоря, нас это тоже беспокоит. За этими злодеями уже числится полсотни трупов, включая людей, погибших в авиакатастрофе, но мистер Стенфилд заверил нас, что, если бы Жанет Берк была в сознании, она бы помогла нам уничтожить их.

– Я полагаю, что в конечном итоге мы придем к простой статистике, – сказал Майк. – Вы рискуете одной жизнью, чтобы спасти многих, однако это все же очень серьезно для того, кто подвергается риску.

– Вы можете нам здорово помочь, доктор Кернз, если переведете вашу больную из отделения интенсивной терапии в отдельную палату, – сказал Стаффорд, когда они выходили из ресторана. – Там ее охранять будет гораздо проще, чем в отделении, где она сейчас находится. Надеюсь, ей не грозит ухудшение состояния.

– Нет, с этой стороны она вроде бы в безопасности, – произнес Майк задумчиво. – Сейчас мы только следим за работой ее мозга с помощью одного из мониторов.

– Значит, вы ее переведете? Я уже переговорил с мистером Стенфилдом, и он согласился.

– Вы уже все продумали?

– Не совсем все, доктор. Если бы мы продумали все, мы бы охраняли самолет в Чикаго с того момента, когда получили приказ из Вашингтона посадить на него Лин Толман.

7

Когда Майк заехал в больницу для вечернего обхода, он обнаружил, что Жанет Берк уже перевели в отдельную палату. Вокруг не было видно репортеров, и настороженный молодой человек с аккуратными черными усиками сидел в небольшом алькове, откуда хорошо была видна дверь в ее палату.

– Доктор Кернз. – Майк поздоровался за руку с агентом ФБР. – Я знаком с инспектором Стаффордом.

– Агент Джим Макайвор, доктор. Рад познакомиться.

– Я буду работать с пациенткой примерно полчаса, если вы хотите сходить в кафетерий и выпить чашечку кофе – пожалуйста.

– Не обижайтесь, доктор, но у меня приказ не покидать свой пост ни по какой причине, пока меня не сменит в одиннадцать часов другой агент.

В палате дежурила медсестра Эллен Страбо. Они с Майком были старыми друзьями, а иногда даже и больше. Она тепло улыбнулась, приветствуя его.

– Как вы себя ощущаете в роли самого знаменитого специалиста по пластической хирургии в Вашингтоне? – спросила она.

– Если я встречу такого, я его спрошу.

– Вы найдете его в зеркале сегодня вечером. Если бы я знала, что вы станете такой знаменитостью, я бы играла только на интерес в тех редких случаях, когда мы вместе слушали очаровательную музыку. – Ее тон резко изменился, когда в палату вошла другая медсестра. – С мисс Берк все в порядке, доктор Кернз. Монитор у нас свободен, поэтому мы постоянно следим за ее электроэнцефалограммой.

– Хорошо. Мы извлечем электрод из ее сердца.

– Хирургический набор готов. Миссис Шефтал сказала, что он вам понадобиться. Эти волны тета-ритма появляются на энцефалографе все чаще и более длинными сериями. Кроме того, больная двигала руками и ногами тоже.

Жанет Берк не пошевельнулась, пока Майк вынимал ее руку из фиксировавшего ее лубка. Постепенно он начал выводить катетер из вены и почти закончил, когда вдруг услышал заставивший его вздрогнуть голос:

– Больно же, черт!

Он быстро поднял голову и встретился взглядом с парой самых прекрасных глаз, какие когда-либо видел. Зрачки были все еще немного расширены, их глубина напоминала замутненную воду глубокого бассейна, зрачки были приятного фиолетового оттенка. В общем, создавался какой-то экзотический эффект, которого он не ожидал от девушки, выглядевшей в нормальной обстановке, судя по фотографиям, вполне заурядно. Даже цветная фотография, отданная ему Джорджем Стенфилдом, не давала никакого представления о красоте ее глаз.

– Решили проснуться? – спросил Майк с улыбкой. – Мы давно ждали.

– Может быть, объясните, кто вы и что происходит?

Ее голос имел приглушенный носовой оттенок из-за тампонов в носоглотке, однако предварительные рентгеновские снимки показали, что в нижней челюсти смещений нет и она может разговаривать вполне внятно.

– Позвольте я сперва закончу начатое. Возможно, будет немножко больно, но я постараюсь свести боль до минимума. А затем мы поговорим.

Извлечение катетера заняло всего несколько минут. Раз или два Майк чувствовал, как девушка вздрагивала от боли, особенно в тот момент, когда баллон на конце трубки проходил через маленькое отверстие на коже ее руки, но она даже не вскрикнула. Кровотечение было незначительным, и он легко с ним справился, перед тем как соединить края маленький ранки над веной и залепить ее тонкими полосками клейкой ленты.

– Ну вот, – сказал он, закончив бинтовать рану, – этот шрам будет таким маленьким, что вы никогда его и не заметите.

– У меня такое чувство, что на мое лицо наступил слон.

– Что-то в этом роде произошло, когда вы приземлились на пол в аэропорту Даллас. – Он повернулся к медсестре. – Спасибо, мисс Страбо. Я останусь здесь и немного побеседую с мисс Берк. Вы можете быть свободны.

Медсестра удалилась, забрав с собой поднос с хирургическими инструментами и катетер. Майк придвинул стул к койке Жанет Берк и протянул руку к регулятору, управляющему положением кровати.

– Вам будет легче разговаривать, если немного приподнять голову, – сказал он. – Подскажите, как вам будет удобнее.

Спинка кровати приподнялась примерно на сорок пять градусов, когда он вдруг услышал стон. Майк увидел, что мисс Берк уже поднялась достаточно для того, чтобы видеть отражение своего лица в маленьком зеркале, стоявшем на тумбочке. Такие зеркала всегда давали больным для того, чтобы женщины могли пользоваться косметикой, а мужчины – бриться.

– Это мое лицо, – воскликнула она, – или то, что от него осталось?

– Все на месте, – успокоил ее Майк. Он приподнял складную часть кровати под ее коленями, чтобы ей было удобнее. – У вас только небольшой разрыв кожи. – Он дотронулся до наклейки на уголке правого глаза. – И когда я закончу работать, вы не заметите никакого шрама.

– А вы кто? Волшебник?

– Я специализируюсь на пластических операциях, но иногда нам нужно немножко волшебства, В вашем случае я обещаю собрать ваше лицо обратно, как было раньше.

– Меня и раньше никогда не называли красивой, а сейчас… – Ее голос оборвался, и она отвернулась к стенке.

– На самом деле положение не так уж страшно, как вам сейчас кажется, – заверил ее Майк и повернул зеркало в другую сторону. – Я исправил много лиц, которые были повреждены больше, чем ваше.

– Но для этого вам придется разрезать его на части… и будет много шрамов.

– Здесь вы ошибаетесь. Вам повезло, и всю работу можно сделать из полости рта в течение одной операции. – Он достал кусочек ткани из коробочки у постели, дал его пациентке промокнуть глаза, на которые навернулись слезы.

– К-как вы сможете сделать все за одну операцию?

– Вопрос заключается в том, чтобы приподнять две кости, придающие форму скулам, – скуловые дуги. Надо сделать их одинаковыми и симметричными. Возможно, я возьму для пересадки небольшой кусочек кости от вашего илиума – тазовой кости, чтобы сделать новую переносицу…

– У меня и раньше была небольшая горбинка. Я сломала нос, когда мне было десять лет, играя в бейсбол.

– Вы хотите сохранить ее?

– Нет.

– В таком случае ее не будет, когда я закончу работу, – заверил ее Майк. – Естественно, ваши челюсти придется на некоторое время скрепить скобами, и вы не сможете так свободно и четко говорить, как сейчас.

– Я не узнаю свой голос. Похоже, что мне не хватает воздуха.

– За прошедшие тридцать шесть часов вы дышали в основном через трубку в трахее, – объяснил он. – Пока она там, часть идущего из легких воздуха не доходит до ваших голосовых связок, но вы сможете говорить громче, если зажмете отверстие тампоном.

Он прикрыл небольшим тампоном выходящий конец трахеотомической трубки, и ее голос сразу же стал громче и четче.

– Выходит, вы спасли мне жизнь, доктор…

– Кернз, Майк Кернз.

– Я должна быть вам признательна, доктор Кернз, но когда я взглянула в это зеркало… – Жанет вздрогнула и замолчала. – Извините, но мне трудно поверить, что я снова смогу выглядеть как раньше.

– Если вы захотите выглядеть по-другому, я могу вам сделать практически новое лицо. С помощью пластической хирургии мы сейчас делаем такие вещи десять раз на дню.

– Все это звучит фантастично. Вчера ночью я спала, когда позвонили из ФБР и сообщили, что Лин Толман отказывается лететь в Вашингтон без меня. И вот я здесь… словно месиво.

– Даже при этих условиях вам повезло, – успокоил ее Майк. – Передний салон и кабина самолета были объяты пламенем через секунду после столкновения со стеклянной стеной здания аэропорта.

– Это все как сон, ужасный сон. – Ее передернуло. – Вы видели, как это все произошло?

– Частично. Вчера утром я был на шоссе недалеко от аэропорта.

– И все это время я была без сознания?

– Да. Мы даже начали беспокоиться, что вы никогда не проснетесь.

– Наверное, мне лучше было бы не просыпаться.

– Все будет в порядке. Поверьте мне. Хорошо?

С минуту она смотрела на него оценивающе, затем кивнула:

– Ладно. Похоже, другого мне я не остается.

– Как я говорил, я был на дороге в Даллас, когда произошла эта аварийная посадка «Боинга-727», – продолжал Майк. – Вы узерены, что хотите все это услышать? Кроме всего прочего вы перенесли сильное сотрясение мозга.

– Да, я хотела бы, если у вас есть время. Мне еще многое надо узнать.

– Хорошо, слушайте, но остановите меня, если устанете или у вас заболит голова.

– Обещаю. ФБР подняло меня с постели в Чикаго около полуночи, когда они решили отправить Лин в Вашингтон. Я успела только позвонить дяде Джорджу и бросить в чемодан кое-какие вещи, перед тем как отправиться в тюрьму, где они держали Толман. Оттуда ФБР отправило нас прямо к самолету.

– Мистер Стенфилд рассказал мне об этом. Он очень беспокоился о вас и будет рад узнать, что вы пришли в сознание. Я позвоню ему, когда буду уходить из больницы. Пожалуйста, продолжайте.

– Когда стюардессы разносили завтрак, я выпила пару фужеров шампанского, которое обычно подают в первом классе на таких ранних рейсах. Поэтому я просто дремала всю остальную дорогу. Когда мы стали снижаться, я помню, что пилот предупредил пассажиров о неполадках в шасси, но сообщил, что его помощник пытается выпустить его вручную. С Лин почему-то началась истерика, и я помню, как отстегнула свои ремни, чтобы дотянуться до нее и успокоить.

– Это как раз тот случай, когда нарушение правил спасло вашу жизнь. Вы были единственным пассажиром, который вылетел из самолета до начала пожара.

– Потом произошел взрыв. После этого я почувствовала, как колеса коснулись земли, и успокоилась, поняв, что помощнику пилота удалось выпустить шасси.

– Он погиб при этом.

– Затем пилот сообщил нам, что он не может остановить самолет и катастрофа неминуема. Стюардессы просили всех наклонить головы и раздавали подушки, чтобы смягчить удар. Лин кричала, что мы все сгорим при аварии, а я пыталась ее успокоить. Это же я уговорила ее лететь…

– Ваш дядя сказал, что вы были довольно близки.

– Да, я думаю, ближе, чем кто-либо еще. Я чувствовала себя ответственной за нее, но она была в истерике от боязни сгореть заживо и сильно кричала…

– Завывала, как шаман, – подтвердил Майк. – Я поймал радиопереговоры пилота с центральным пунктом управления полетами в Далласе и слышал ее голос.

– Это было ужасно. – Жанет даже передернуло. – Затем я увидела, что здание аэропорта стало надвигаться на нас, как скорый поезд, и потеряла сознание.

– По всей видимости, кабина пилота открылась при ударе и вас выбросило через лобовое стекло, – сказал Майк. – Я видел снижающийся самолет и поспешил в аэропорт. Когда я вошел в здание, вы лежали рядом с Толман, но она уже была мертва. Когда я осмотрел вас, дыхание и сердцебиение отсутствовали, но что-то мне подсказало, что еще не все потеряно, и я сделал вам трахеотомию, чтобы наполнить легкие воздухом. К счастью, в это время прибыла бригада военных медиков с базы ВВС в Андрюсе.

– Как погибла Лин Толман?

– От огня. Когда я занялся вами, спасти ее было уже невозможно.

– Бедная Лин. В конце концов я убедила ее, что она еще может что-то сделать в жизни, если признает свою вину и даст показания о соучастниках.

– Вы знаете кого-нибудь из них?

– Нет. Она мне не говорила, да я и не хотела знать. Обладать такой информацией небезопасно в Чикаго.

«Как и в Вашингтоне, если планы ФБР принесут результаты», – подумал Майк, но ничего не сказал. Жанет Берк было о чем беспокоиться и без этого.

– Вы знаете, какой-то страшный рок, – добавила Жанет. – Как только Лин Толман получила шанс спастись от пожизненного заключения или даже смерти, согласившись сотрудничать с правосудием, самолет, на котором она летела в Вашингтон, разбился.

– Он не просто разбился – кто-то заложил бомбу, чтобы она взорвалась в момент, когда выпускается шасси. По плану самолет должен был взорваться в воздухе при подлете к аэропорту.

– Чтобы все находящиеся на борту погибли, особенно я. Это означает, что они, вероятно, считают, будто Лин рассказала мне кое-что о других организаторах взрывов в Чикаго.

– Так считает и ФБР. Эта палата охраняется двадцать четыре часа в сутки.

Жанет непроизвольно съежилась;

– Все так смешалось…

– Вы все-таки живы, – успокоил ее Майк. – И можете стать даже красивее, чем были раньше, если захотите.

– Кто же вы – супердоктор?

– Не совсем, засмеялся он. – Я специалист по пластической и восстановительной хирургии, поэтому знаю, как сделать ваше лицо практически новым.

– Это дядя Джордж поручил вам заботиться обо мне?

– Да… при условии вашего согласия, когда вы придете в сознание.

– Я хотела бы поскорее с этим покончить. Когда вы сможете провести операцию?

– Если повезет, то послезавтра, – сказал он. – К настоящему моменту мы смогли сделать только некоторые рентгеновские снимки, поскольку не хотели вас двигать, а я хочу сделать более подробные снимки завтра утром. Надеюсь, вас это не утомит?

– Я согласна на всё, но, судя по тому как выглядит мое лицо сейчас, мне даже страшно думать о результатах.

– Нам, хирургам, нечасто приходится работать над лицом пациента в целом, поэтому дома я заготовил модель вашего лица, как оно будет выглядеть после операции, когда сойдут все синяки, особенно под глазами. Я уверен, она вам понравится.

Было уже около полуночи, когда Майк собрался спать. Он позвонил Джорджу Стенфилду и рассказал, что его племянница пришла в сознание и, похоже, находится в здравом уме Майк уснул спокойно, поскольку был уверен в том, что завершенная им этим вечером модель может быть успешно воспроизведена на операционном столе.

Единственная проблема была связана с ее ртом. Иногда казалось, что какой-то неконтролируемый импульс его правой руки непроизвольно хотел придать мышцам лица Жанет Берк на модели какой-то саркастический оттенок, который не был им характерен. Снова и снова он исправлял модель, пока не уверился в том, что после окончания операции и процесса заживления Жанет Берк будет просто красавицей, и это станет величайшим вознаграждением гению ее создателя и его хирургическим способностям.

И все же, взглянув последний раз на модель, перед тем как отправиться спать, Майк почувствовал какую-то тревогу, необъяснимое ощущение, что он уже где-то видел это лицо, не лицо Жанет Берк, а кого-то другого, кого, он не мог точно вспомнить.