Текст книги "Пленительная страсть"
Автор книги: Ферн Майклз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 31 страниц)
– Нет, я смогу сам найти дорогу. Я знаю, что вам нужно присутствовать на собрании служащих компании.
Риган крепко пожал руку Калеба.
– Я с удовольствием провел время с тобой. Скоро мы повторим это. А теперь иди, чтобы твоя сестра зря не волновалась. Встретимся за ужином.
* * *
Вернувшись домой, прежде чем идти к себе и переодеться к ужину, Калеб направился в комнату Сирены. Сердце мальчика разъедали противоречивые чувства, он был смущен. Еще находясь на «Ране», он выражал свое сомнение, что менеер ван дер Рис организовал нападение Дика Блэкхарта и его команды. А теперь Калебу еще труднее было поверить, что Риган способен на такое. Как мог человек, переживший из-за пиратов столько горя (трагическую смерть жены и потерю ребенка), нанести подобный удар невинным людям? Задумавшись, мальчик некоторое время стоял перед дверью сестры, пока наконец решился постучать и услышал, как она просит его войти.
– Как прошла прогулка, братишка? Тебе понравилось?
– Да, очень. Менеер показал мне свой новый корабль и попросил меня придумать ему название. Он также просил, чтобы я звал его по имени. Он сказал, что нет нужды быть таким официальным. Но я не стал называть его Риганом, – поспешно добавил мальчик, боясь ее недовольства. Он поклялся в верности и сдержит свое слово, несмотря на то, что сомневается в вине ван дер Риса.
Затем Калеб быстро пересказал события дня.
– Тебе известно, что он раньше был женат и что у него был сын?
Сирена постаралась скрыть удивление.
– Да, отец рассказывал об этом мне и Исабель. Тебе нравится менеер, не так ли, братишка?
– Да, – неуверенно признался он. – Но не беспокойся: я ничего ему не рассказывал. Он заметил, что я неразговорчив, и сказал, что ему это нравится в мужчинах, так как дела лучше слов.
Калеб передал историю, рассказанную Риганом о пиратском нападении и заключении его в испанскую тюрьму, хотя Сирене кое-что уже было известно об этом.
– Ты бы посмотрела на его спину! Она вся в шрамах и рубцах. Это старые раны, и они уже затянулись, но все равно вид их ужасен.
– Его истязали и били в испанской тюрьме, а он все равно согласился жениться на испанке! Или, по крайней мере, согласился выполнить волю отца... – удивилась Сирена. – Если то, что он говорил, правда, тогда он, должно быть, затаил желание мстить испанцам, так же, как и я – голландцам.
– Менеер с уважением говорил о твоем отце, Сирена. Он сказал, что благодарен ему за помощь в освобождении из тюрьмы.
– И благодарность менеера выразилась в том, что его гнусные пираты захватили и ограбили «Рану», убили Исабель и дядю! – горько возразила девушка.
Она повернулась спиной к Калебу, отойдя к окну в глубине комнаты, выходящему в сад, и долго стояла там молча. Мальчик подумал, что Сирена плачет. Но когда она наконец обернулась к нему, глаза ее были сухими.
– Пора одеваться. Думаю, этот ужин устраивается из-за нас. Ненавижу великосветские приемы!
– Много будет гостей? – поинтересовался Калеб.
– Если честно, то я не знаю, меня это не волнует. Единственно я надеюсь, что менеер будет вести разговор о своем новом корабле, который отправится в Голландию на следующий день после свадьбы.
Отвлекшись от своих Мыслей, она увидела, что мальчик чем-то взволнован. Считая, что причиной его беспокойства является предстоящий ужин, Сирена успокаивающе заметила:
– Знаю, что для тебя это очень важно, братишка. Все-таки это твой первый официальный ужин. Не переживай, все будет замечательно. Просто наблюдай за мной и делай как я. Ты обладаешь природным чувством такта и вряд ли будешь вести себя неправильно. Если какое-то из блюд вызовет у тебя затруднение, сошлись на плохой аппетит. Голландцы ничего не поймут, это дикари! Сомневаюсь, что им известны такие понятия, как этикет и хорошие манеры. Так что расслабься и наслаждайся едой. Мы слишком долго сидели взаперти, и я уже устала от этого заточения, – выражение досады на ее лице вызвало у Калеба смех. – Все эти молитвы очень утомляют!
Мальчик не выдержал и рассмеялся открыто, даже слезы выступили у него на глазах.
– Почему ты смеешься надо мной, братишка? Конечно, я сама все это себе придумала, но, – она предупреждающе подняла палец, – если я хочу осуществить свой план, нужно потерпеть и скуку. Только боюсь, что нас разоблачат.
– Нас не разоблачат, Сирена. Ты все спланировала очень хорошо. Нам все удастся.
Темные глаза мальчика возбужденно блестели в предвкушении дальнейших действий. Его единственным желанием было вернуться в море, где, как он считал, его место.
Далекий грохот прервал их беседу. Сначала показалось, что где-то пальнули из большой пушки. Но грохот нарастал, приближаясь. Сирена и Калеб поспешили к окну, ожидая увидеть на горизонте черный дым от пушечных ядер. Неужели обнаглевшие пираты напали на Батавию? Выскочив на балкон, молодые люди напряженно всматривались в даль. Ничего не увидев, они вернулись в комнату.
Лампа, стоявшая на туалетном столике Сирены, начала дрожать, издавая тихий звон. Калеб резко повернулся, и лицо его приняло спокойное выражение.
– Это всего лишь вулканы, – вздохнул он. – Один из вулканов решил напомнить о себе.
Только он сказал это, как звон лампы прекратился, грохот за окном стих.
Сирена была явно испугана, и ее ладони от волнения сжались в кулаки, а губы нервно подрагивали.
– Если ты собираешься жить на Яве, то тебе нужно привыкнуть к капризам огненных гор. Очень редко бывает что-либо помимо грохота. Правда, иногда случаются камнепады...
И сразу же мальчик подумал о том же, о чем и Сирена: два вулкана охраняют вход в бухту, где спрятана «Рана». Если рухнут прибрежные скалы, перекрыв большими валунами реку Смерти, то их фрегат окажется запертым в бухте. Похороненным! Капли пота выступили на верхней губе Калеба.
– Завтра перед дождем, когда менеер уедет в свой офис, поезжай верхом к бухте и посмотри, все ли там в порядке с «Раной», – сказала девушка, надеясь отвлечь мальчика от мрачных предчувствий. – А затем поезжай вдоль берега вниз по реке и посмотри свободен ли проход в море. Хотя я не сомневаюсь, что все в порядке.
Мысли о «Ране» отвлекли мальчика. Лицо его засияло. Если Сирена говорит, что все в порядке, значит, так оно и есть. Ребяческая вера светилась на его лице.
– Хорошо. Я все сделаю, как ты сказала, Сирена! Как хочется снова увидеть корабль!
Калеб явно чувствовал себя здесь не в своей тарелке. Обитая в этом богато обставленном доме, одеваясь в тонкие, из льняного батиста рубашки и обуваясь в блестящие жесткие башмаки, юнга мечтал о море и качающейся под ногами палубе.
Сирена молилась, чтобы ее уверения оказались правдой. Если «Рана» будет заблокирована в бухте, то это приведет лишь к одному – к провалу ее мстительных планов. А тогда лучше умереть!
* * *
Уже наступал вечер, а задвижку на дверь так и не поставили. Сирена была вне себя от гнева. Кто виноват? Экономка или Риган ван дер Рис? Если бы ей пришлось держать пари, она решила бы, что виноват Риган. Фрау просто выполняла распоряжения хозяина. Очевидно, приказа юфрау недостаточно.
Резко постучав в дверь из тикового дерева, Сирена замерла в нетерпении. Дверь открыл сам хозяин с бокалом в одном руке, и с душистой сигарой – в другой. Он насмешливо улыбнулся, уловив еле сдерживаемый гнев на лице девушки.
– Знаете, – сказал он просто, – я уверен, что мы могли быть друзьями. Как... благоразумно с вашей стороны нанести мне визит. И без четок! – Риган шутливо помахал сигарой.
Сердце Сирены подпрыгнуло в груди. Никогда еще ей не приходилось встречаться с таким мужчиной. Она ощущала его обаяние, силу, мужественность; все в нем казалось необыкновенно волнующим и привлекательным. Взяв себя в руки, девушка вспомнила, что, собственно, привело ее сюда.
– Я хочу, чтобы на моей двери поставили задвижку! – потребовала Сирена. – Крепкую железную задвижку, – медленно произнесла она, четко выговаривая каждое слово, чтобы не возникло никаких сомнений по поводу серьезности ее требований.
Голубые глаза Ригана чуть сузились. Он поднес серебряный бокал к губам и неторопливо начал пить, не отрывая при этом взгляда от раскрасневшегося лица взволнованной невесты, затем решительно опустил бокал на стол и взял в рот сигару. Пахучее облако дыма расползлось по комнате.
– Задвижка вряд ли помешает мне войти в вашу комнату, если, конечно, я захочу туда войти. Но я не имею желания делать этого. Пока. И хочу, чтобы вы это ясно представляли, – насмешливо произнес он.
Сирена вздрогнула, как будто ей отвесили пощечину. Она еле сдерживала себя, и ее бездонные зеленые глаза потемнели от гнева.
– Если, – тихо произнесла она, – кто-то в этом доме вздумает без приглашения войти в мою комнату, я буду вынуждена...
Риган прервал ее. Глаза его смеялись, но голос был невозмутимо-насмешливым:
– Вы будете вынуждены взять четки и усиленно молиться, чтобы какая-нибудь волшебная сила разверзла небеса и поглотила непрошеного гостя. Моя дорогая сеньорита, позвольте мне повторить: никакие железные засовы, никакие магические молитвы над четками не сдержат меня, если я захочу войти.
Голубые глаза остановились на бокале, который он машинально взял со стола. Сирена также безотчетно смотрела на этот предмет. Загорелая сильная ладонь Ригана сплющила серебряные бока ни в чем не повинного бокала.
Глаза их встретились.
Ей хотелось наброситься на этого человека, бить, царапать его, хотелось заставить его считаться с собой, хотелось разодрать в кровь его красивое насмешливое лицо. Как смеет он думать, что может запугать ее, демонстрируя свою силу!
– Будет интересно посмотреть, как вы ломаете закрытую дверь. Я думала, что человек вашего склада характера и воспитания окажется выше этого. В любом случае, менеер, задвижка и замок не будут означать отказа вам в ваших супружеских правах, а просто обеспечат необходимое мне одиночество и защиту от любых вторжений (слуг, фрау Хольц, лично ваших), когда я молюсь или нахожусь в уединении. Все, разговор закончен. К завтрашнему дню обеспечьте установку задвижки и нового замка на моих дверях, – холодно произнесла Сирена и повернулась, чтобы уйти.
Ее всю трясло. Боже, что в этом человеке заставляло ее испытывать такое волнение?!
Сирена уже взялась за дверную ручку, как вдруг почувствовала: ее приподняли и повернули. Взгляды их встретились. И тут же она почувствовала на своих губах его жесткие губы. Голова у нее закружилась, тело напряглось. От менеера исходил волнующий мужской запах. Все поплыло у нее перед глазами... Но вдруг Риган грубо оттолкнул от себя девушку. Глаза его смеялись над смущенным выражением ее лица.
– Я всегда побеждаю, сеньорита, – холодно произнес он. – Запомните это.
Сирена, ощущая унижение и гнев, ответила ему в тон:
– А что будет, менеер, если в результате вашей победы вы окажетесь ни с чем?
– Тогда, сеньорита, так и будет. Иногда ничто – например, как сейчас, – лучше, чем что-то, – слегка наклонив голову, он дал ей понять, что больше ее не задерживает. – Завтра после обеда вам поставят задвижку и новый замок. И будем оба молиться, чтобы они вам помогли.
ГЛАВА 7
Сирена швырнула четки на кровать и распахнула дверки платяного шкафа. Она смотрела на одежду, а в воображении своем видела разбитую в щепки входную дверь, себя, испуганно сжимающую в руках четки, и Ригана, набрасывающегося на нее. Наконец она отогнала от себя все эти картины и принялась исследовать свой гардероб.
Фрау Хольц по просьбе менеера сняла с Сирены мерки и заказала в городе у портного несколько новых платьев. Заказ был очень быстро выполнен, но девушка не желала носить эти обновы. Проблема заключалась в том, что ей нужны были платья с длинными рукавами, чтобы скрыть шрам на руке во избежание ненужных вопросов, на которые она еще не была готова ответить.
О, что же надеть на этот пародийный прием, на котором она обязательно должна была присутствовать?!
На глаза попалось ее испанское платье, которое осталось нетронутым людьми Дика Блэкхарта, перерывшими все сундуки на корабле. Это было траурное платье, сшитое ею год назад, когда умер ее отец. Неглубокий вырез платья, отделанный темным янтарем, открывал длинную красивую шею девушки и оттенял ее нежную смугловатую кожу. Обтягивающий лиф подчеркивал полную грудь и тонкую талию. Сирена решила, что попросит Джулию помочь зачесать волосы назад и закрутить их в тяжелый узел на затылке, заколов его высоким гребнем, отделанным лунным камнем, с нежной кружевной мантильей.
Она представила, как бы дополнила свой наряд, надев на шею четки. Конечно, она не решится на такое, но эта мысль развеселила ее. Сирена вообразила себя в развевающемся черном платье, с четками на шее и с крестом на груди. И тогда при каждом взгляде на нее Риган сразу бы вспоминал, что его невеста предпочитает одиночество, а не его общество.
В своих мыслях девушка уже видела, как голландец, стиснув зубы и сощурив глаз, срывает четки с ее шеи. Его руки касаются...
Она вспомнила последнюю сцену, разыгравшуюся между ними.
– Я всегда побеждаю! – уверенно заявил он. И это было сказано таким холодным, жестким тоном, что ее бросило в дрожь.
Чего она испугалась? Его слов? Да был ли это страх? Скорее, что-то другое... Может, он разбудил в ней какие-то чувства?
Тряхнув головой, девушка постаралась избавиться от сентиментальных мыслей, нахлынувших на нее. Сирена села к окну и заставила себя думать о братишке. Риган нравился Калебу, это было совершенно ясно. Она заметила, с какой симпатией и любовью смотрит голландец на мальчика. Он уже два раза брал с собой Калеба. Один раз они верхом объезжали плантации, а во второй раз была прогулка на причал.
* * *
Калеб позвал за дверью. Джулия, которая уже заканчивала прическу сеньориты, положила серебряную расческу и пошла открыть дверь.
Сирена улыбнулась, увидев, что мальчик не может справиться с галстуком.
– Давай, я тебе помогу. Вот так лучше. Ты выглядишь просто великолепно. Я буду гордиться тобой сегодня вечером.
– Вся эта одежда да еще нижнее белье! Сколько времени я должен так одеваться? – пожаловался Мальчик.
– Ты скоро привыкнешь к этой одежде. Она тебе очень идет. Думаю, что ты менееру очень понравишься.
– Ты такая сегодня красивая, Сирена! – восхитился Калеб. – Менееру понравишься ты, а не я!
* * *
Риган собрался было закурить одну из своих экзотических сигар, как вдруг увидел Сирену и Калеба, спускающихся по широкой лестнице. Девушка, чтобы не споткнуться, приподняла свои пышные юбки, открывая таким образом на обозрение стройные лодыжки.
Эффект произведенного впечатления был явным. Рука потрясенного ван дер Риса застыла в воздухе, горящая тонкая свеча едва касалась конца сигары. Оценивающе рассматривая свою невесту, голландец чуть не выронил сигару изо рта.
Придя в себя, Риган задул свечку, так как пламя чуть не обожгло кончики его пальцев. Подойдя к нижним ступенькам, он протянул девушке руку, а она величественно подала ему свою.
– Вы восхитительны, сеньорита.
– Вы очень любезны, менеер, – ответила Сирена, скромно опустив глаза. Его взгляды, слова и рука, сжимавшая ее руку, взволновали девушку, и она чувствовала, что щеки ее пылают.
– Ты должна называть меня просто Риганом. Нашим гостям не нужно знать, что у нас такие официальные отношения.
Постоянная насмешливость голландца раздражала ее. Захотелось вцепиться ногтями ему в лицо, чтобы уничтожить эту улыбочку. Но вместо того она нежно улыбнулась.
– Спасибо... Риган.
Глаза ее смотрели насмешливо, свет лампы отражался в них, заставляя играть и лучиться.
– Кто же наши гости?
Тон, с которым она произнесла «наши гости», удивил ван дер Риса. Голос девушки был нежным, улыбка невинной, но под черными длинными ресницами мелькнуло нечто виденное им раньше в глазах Гретхен. Должно быть, он ошибся. Не может быть, чтобы это было выражение триумфа!
– Сегодня мы встречаемся с капитаном Антоном Клоссом и его женой Хельгой. Также должны быть сеньор Цезарь Альварес, главный представитель испанского правительства в Ост-Индии, и Фрау Линденрайх, вдова капитана нашей компании, немка. Сегодня будет только узкий круг. Уверен, вечер тебе понравится.
– Я в этом не сомневаюсь, мен... Риган, – Сирена притворно скромно улыбнулась и, оставив его стоять у лестницы, прошла в гостиную.
Обескураженный ее безразличием, он не нашел ответных слов. Затем его внимание привлек Калеб.
– А-а, вот и наш молодой человек! Как прекрасно ты выглядишь! Но боюсь, что ужин покажется тебе скучным. Однако мне бы хотелось, чтобы гости увидели, какой у меня симпатичный новый родственник и какая красивая у него сестра! Я постараюсь завтра познакомить тебя с мальчиками твоего возраста, пусть у тебя появятся друзья. Я хочу, чтобы ты был счастлив в своем новом доме.
Сирена слышала разговор Ригана с Калебом. Если она не будет начеку, то этот хитрый голландец похитит у нее мальчика.
– Лучше потом, менеер. Именно сейчас я предпочитаю общество сестры. По крайней мере, пока горе не притупится.
«Отлично, братишка», – мысленно похвалила его Сирена.
– Хорошо, Калеб, как пожелаешь, – сказал Риган. – Я не стану тебя принуждать.
Шаркая босыми ногами, вошел слуга, одетый в свободные белые штаны и белую рубашку без воротника. Он сопровождал высокого крупного мужчину и полноватую розовощекую женщину, оба были пожилого возраста. Казалось, эта пара чувствовала себя в доме ван дер Риса свободно. По всей вероятности, они были здесь частыми гостями. Риган представил их Сирене, и все обменялись любезностями.
– Сеньорита, вы должны называть меня просто Хельга, – улыбаясь заявила жизнерадостная женщина. – Риган, хитрый пес! Ты ни разу не сказал, какая красивая твоя будущая жена! Весь остров будет в шоке. Редко можно увидеть такую чистую и гладкую кожу. Теперь у нас на Яве будет две красавицы. Фрау Линденрайх придется смириться о появлением конкурентки на острове, так как до сих пор корона красоты была у нее, – Хельга хитро подмигнула Сирене. – Я не думаю, что Гретхен обрадуется появлению такой красавицы в наших местах.
Сирена улыбнулась, ей понравилась мефрау Клосс.
– Однако большинство красивых женщин всех конкуренток находят безобразными.
Риган хмыкнул, услышав, как толстушка Хельга весело рассмеялась замечанию девушки. Сирена была очаровательна, а жена капитана вела себя очень мило. Но что будет, когда заявится Гретхен? Кажется, он совершил ошибку, пригласив ее. Нужно было повременить и познакомить Сирену с Гретхен после свадьбы. Но теперь было уже слишком поздно, так как шикарная, с глазами газели вдова уже входила в зал, а мальчик-слуга, шаркая ногами, пытался поспеть за ней.
– Риган, как прекрасно ты сегодня выглядишь! У меня просто дыхание захватило!
Она чувственно улыбнулась, подставляя ему для поцелуя ароматные губы. Мысленно проклиная ее, он вежливо коснулся губами ее розовой щеки.
Продолжая улыбаться, она обвила его своей белой рукой вокруг талии.
– Капитан Клосс и Хельга, как я рада вас видеть! – мило проворковала она. – А это маленькое создание, приютившееся в кресле? Можете мне не говорить, – она шаловливо подмигнула капитану Клоссу, – должно быть, это невеста Ригана... Так и есть. Какое скромное маленькое создание! Представь меня! – потребовала красавица-гостья, шутливо толкая хозяина в бок.
– Сеньорита Кордес. Фрау Линденрайх, – голос ван дер Риса выдал его состояние неловкости.
Сирена поднялась, узнав в Гретхен женщину, которая смеялась над ней из кустов, и сдержанно кивнула ей.
– Она умеет говорить, Риган? Или ты уже отрезал ей язык? – немка поняла, что испанская невеста узнала ее, и вызывала ту на конфликт.
Риган переводил взгляд с Сирены на Гретхен, а затем, словно в поисках подмоги, беспомощно посмотрел на капитана Клосса. В воздухе запахло грозой.
По водянисто-голубым глазам капитана ван дер Рис понял, что сам должен решать свои проблемы. Две красивых женщины в одной комнате – это ошибка. Вечер только начался, а старый моряк уже затосковал по морю. Женщины! От них одни несчастья, и Риган скоро почувствует, что бед у него будет по горло.
– Ну? – настаивала Гретхен. – Она умеет говорить или нет?
Сирена, не мигая, смотрела прямо в лицо этой бессовестной блондинке, и прозрачная черная кружевная мантилья бросала таинственные тени на ее нежную кожу.
– Я говорю, когда ко мне обращаются, – медленно и отчетливо произнесла она каждое слово, как будто разговаривала с недоумком. – А пока что вы говорили все время обо мне, словно меня здесь вовсе не было. Если вы соизволите обратиться именно ко мне, то я отвечу вам как цивилизованный человек.
Ее тон явно указывал на то, что Гретхен в разряд цивилизованных людей никак не попадала.
Светло-карие глаза немки опасно сверкнули, Риган громко расхохотался, Калеб нервно заерзал, а Хельга удовлетворенно улыбнулась. Сирена же оставалась невозмутимой, ее красивые изумрудные глаза были устремлены на разозлившуюся блондинку.
Придя в себя, Гретхен заставила себя улыбнуться.
– Моя дорогая, я просто шутила. Конечно, мне известно, что вы умеете говорить. Иначе как еще вы смогли бы принять предложение Ригана выйти за него замуж? Вы же сказали ему «да», не так ли?
– Риган бы не принял «нет» в ответ.
«Это должно поставить ее на место! – неприязненно подумала Сирена. – По всей вероятности, эта Линденрайх – любовница Ригана. Как мог он выносить такие плохие манеры! Собственническое отношение немки к менееру видно любому дураку. Что ж, пусть владеет им. Но за это она должна попотеть!»
Гретхен показалось, что ей влепили пощечину. Но прежде чем она смогла ответить на оскорбление, капитан Клосс подтолкнул к ним свою жену. Мефрау Клосс была довольна. Жизнь на Яве так скучна и однообразна, а тут представлялась возможность немножко развлечься. Было бы интересно посмотреть, как испанка еще разок поставит на место зарвавшуюся фрау Линденрайх. Но, увидев умоляющие глаза мужа, Хельга встала между двумя женщинами. Она никогда не переставала удивляться мужчинам: проявляя смелость и смекалку в бою, они превращаются в жалких трусов, когда женщины в их присутствии вдруг показывают коготки.
– Сеньорита Кордес, Антон и я были недостаточно внимательны, – заявила мефрау Клосс. – Пожалуйста, примите наши соболезнования по поводу ваших недавних утрат.
– Вы очень добры, мефрау. Вы оба, – грустная улыбка Сирены была адресована капитану и его жене.
Красота этой девушки не оставила равнодушным капитана Клосса, который в начале своей карьеры бесчисленное количество раз бывал в Испании и всегда считал испанских женщин интригующими, а их сдержанность – маской, под которой скрывался страстный темперамент.
«Риган – счастливчик! – подумал он. – Его невеста красива и хорошо воспитана. У нее лицо мадонны и характер подходящий».
– Бедная сеньорита, – сказала Гретхен, сочувственно причмокнув языком. – Я не знала.
Риган коротко пересказал историю Сирены для вдовы. Он говорил, а глаза его при этом привычно оглядывали ее фигуру. Сегодня Гретхен была поразительно красива. Она превзошла себя в выборе наряда: ярко-желтое платье оттеняло ее бело-розовую кожу и светлые, пепельные волосы.
– Тогда все понятно! – отозвалась немка.
– Что понятно? – спросила Хельга и сразу же пожалела о своем вопросе, когда увидела, как светло-карие глаза Гретхен стали вдруг темно-зелеными.
– Понятно, почему она одета как ворона!
Сирене пришлось собрать всю свою выдержку, чтобы остаться сидеть на месте. Просто невыносимо! Ее оскорбляет любовница Ригана. «О-о! – простонала она про себя. – Я бы сейчас вырвала ей все волосы!»
Вмешался Риган:
– А я нахожу платье Сирены очень красивым. На тропическом острове, где даже у птиц пестрое оперение, женщина, соревнующаяся с природой в яркости красок, утомляет глаза мужчины.
Мальчик-слуга вошел в зал и объявил приход дона Цезаря Альвареса. При этом он многозначительно взглянул на тихо тикающие часы на камине. Сирена сразу представила возмущение фрау Хольц, курсирующей между кухней и гостиной. Последний гость опаздывал, и по-особому приготовленный ужин грозил быть испорченным.
Сеньор Альварес вошел в гостиную, облаченный в бархатные штаны темно-вишневого цвета и розовый парчовый сюртук, который был намеренно распахнут, открывая взорам расшитый серебряной нитью жилет и пышный, собранный вокруг шеи воротник. Испанец был высок, хотя несколько ниже Ригана, и хорошо сложен. Другого бы мужчину такая броская одежда сделала бы похожим на женщину, но у этого осанка и манера держаться были отменными, потому он выглядел привлекательно и элегантно. Цезарь был денди, а не просто фат.
Ван дер Рис представил гостя невесте. Сирена была озадачена холодностью тона хозяина дома. Если ему не нравился испанец, зачем тогда он пригласил его на этот спокойный ужин в узком кругу?
– Вы должны меня называть Цезарем, сеньорита. Общество на этом Богом забытом острове слишком небольшое, чтобы чересчур рьяно придерживаться официальностей, – произнес он и, склонившись, поцеловал руку Сирены. Задержав ее ладонь в своей, Альварес лучезарно улыбнулся. Улыбка, сверкнувшая ослепительными белыми зубами на фоне черной бородки, клином сужающейся книзу, преобразили его лицо. Черные глубокие глаза осветились таинственным блеском, когда он взглянул на девушку из-под изогнутых густых бровей.
Сирену очаровала его красота. Она заговорила с ним по-испански.
– А вы, в свою очередь, можете называть меня Сиреной. Как приятно в такой дали от родины встретить соотечественника!
– Должно быть, вам невыносимо трудно здесь. Мне потребовалось довольно продолжительное время, чтобы привыкнуть к этим нидерландцам, искажающим наш мелодичный, ласкающий слух язык своим грубым гортанным выговором. Для моих ушей это было так болезненно, и я решил отплатить им тем, что научился говорить по-голландски. Теперь страдают их уши, а не мои.
Сирена весело рассмеялась, и Риган раздраженно взглянул на них. Но какое ей до этого дело? Цезарь – остроумный, красивый мужчина, ее соотечественник. Ей было приятно, когда он говорил о голландцах «они», а все, что касалось его и Сирены, определялось как «наше».
– Сегодня весь вечер, моя дорогая соотечественница, мы будем говорить по-испански, – сказал он, поднося ее пальцы к своим губам. Поймав на себе уничтожающий взгляд хозяина, Цезарь обратил к нему бесстрастное лицо: – Риган, ты отыскал сокровище! Сеньорита такая красивая! Ты не достоин ее.
– Я вижу, моя невеста произвела на тебя впечатление, – холодно заметил ван дер Рис.
Гретхен вся кипела, наблюдая, как двое мужчин обменивались колкостями из-за этой!«Как два пса, дерущиеся из-за кости! – презрительно подумала она, окидывая оценивающим взглядом Сирену. – Слишком мало мяса на этой кости!»
– Веди себя прилично, Риган. Есть другие гости, требующие твоего внимания!
Цезаря удивил упрек вдовы: кошечка ревнует!
– Гретхен права, Риган. Тебе нужно развлекать чету Клоссов и, конечно, очаровательную фрау Линденрайх. А я пока познакомлюсь получше с моей прелестной соотечественницей и ее юным братом.
– Может быть, попозже, Цезарь? Ужин слишком задерживается, – подойдя к Сирене, ван дер Рис подставил ей согнутую в локте руку и произнес: – Леди и джентльмены, я предлагаю вам проследовать к столу!
Пальцы Сирены чуть коснулись рукава Ригана, но она, однако, почувствовала, как напряжена его рука. Губы его были плотно сомкнуты. Итак, у менеера сильно развитое собственническое чувство, и он рьяно охраняет то, что принадлежит ему! Интересно, как далеко он может зайти? В конце концов, вечер обещает быть интересным.
Слуга открыл тиковые двери в столовую, и Риган подвел Сирену к столу, освещенному свечами.
* * *
Ван дер Рис вполголоса беседовал с капитаном Клоссом. Гретхен была вынуждена поддерживать разговор с Хельгой, хотя терпеть ее не могла. Полные губы вдовы сердито кривились, когда она наблюдала за Риганом, Сиреной и Цезарем. «Я вполне могла остаться сегодня дома, мне совершенно не уделяют внимания! – подумала она. – Для чего Риган вообще пригласил меня? Похвастаться будущей женой? Или чтобы поставить свою испанку в неловкое положение? Он ведет себя так, будто раскаивается, что пригласил меня».
– Вы и ваш юный брат Калеб должны оказать честь моему дому и отобедать у меня. Я распоряжусь, чтобы специально для вас приготовили испанские блюда. По сравнению с пресными трапезами голландцев, наша кухня – пища богов!
– Я не против, – Сирена лукаво улыбнулась. – Вы пригласите меня до или после свадьбы?
– До свадьбы. А то вы можете передумать. Риган, ты не будешь возражать? Нам есть о чем поговорить. Мы будем беседовать о нашейродине, – Цезарь нарочно сделал акцент на слове «наша». – Я так давно не разговаривал по душам с соотечественниками! Здесь все говорят только о торговле и кораблях, не так ли, Риган? – обратился он к хозяину, буравя голландца своими жгучими глазами.
– Да, это верно, – мрачно отозвался ван дер Рис.
Зачем он только пригласил этого испанского дьявола! Совсем безголовый! И почему Цезарь не уделяет внимания Гретхен? Однако кто бы мог ожидать, что эта богобоязненная Сирена, все свое время отдающая молитвам, окажется такой остроумной и словоохотливой собеседницей?
А невеста тем временем навострила уши, услышав, что капитан Клосс завел разговор о «Батавии Куин» – одном из кораблей ван дер Риса.
– Я все время убеждаю Ригана, что он должен отправлять корабли с полным грузом. Иначе не будет прибыли. Затраты на перевозки слишком велики, и если их не покрывать, то наша торговля окажется невыгодной.
– Если бы вы хотя бы раз выслушали меня до конца, то, возможно, приняли бы мою точку зрения, – авторитетно заявил Риган. – Я согласен, что судно должно идти с полным грузом, но только в Европу. А в обратный рейс, на мой взгляд, выгоднее отправлять каждое второе судно порожним. Это сэкономит время вдвое за счет увеличения скорости. По моим данным, поступая так, мы сможем организовать четыре дополнительных рейса в год. Надо учесть еще, что мы экспортируем гораздо больше товаров, чем импортируем. Почему вы не хотите с этим согласиться? Цезарь уже применил эту схему и работает очень успешно.
– Ба! Пустые рейсы! Это грех. Твой отец перевернулся бы в гробу, если бы услышал твои слова сейчас, Риган.
– Мой отец первым бы поддержал меня, да будет вам это известно. Он был прогрессивным человеком. Голландская Ост-Индская компания примет мой план!
– Почему ты ничего не предпринимаешь против пиратов, чтобы мы, капитаны, могли спокойно водить корабли? Ты мне вот что лучше скажи...
– Что еще вы хотите, чтобы я предпринял?! – резко спросил ван дер Рис. – Я снабдил корабли дополнительными пушками и новейшим оружием! – он разозлился. – Антон, вы вынуждаете меня сказать вам... Я не хотел, но вы сами меня вынудили!.. Если вы не согласитесь с моим планом, то я должен буду отстранить вас от работы в компании. Мне бы очень не хотелось этого, но все зависит от вас.
