Текст книги "Пленительная страсть"
Автор книги: Ферн Майклз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 31 страниц)
Сирена обвела всех испытующим взглядом. Она стояла, слегка расставив ноги, руки – на бедрах, темные волосы рассыпаны по спине.
– Согласен, капитана! —отвечали поочередно матросы.
– Мы клянемся в верности тебе, пока будем служить на этом корабле, – сказал один из них за всех.
Остальные члены команды согласно закивали головами, открыто глядя ей в глаза.
– Отлично, – сдержанно сказала Сирена. – И еще одно. Как вы заметили, я – женщина. И потому желаю, чтобы ко мне относились с двойным уважением: во-первых, как к женщине, а во-вторых, как к капитану. Каждый, кто попытается прикоснуться ко мне, будет вынужден соскребать свои внутренности с палубы!
В подтверждение своих слов она с необыкновенной быстротой выхватила саблю из ножен, сделала выпад и отсекла пуговицу с рубашки одного из матросов. Недоуменно опустив голову, тот увидел свою обнажившуюся грудь, и выражение его лица стало угрюмым.
Сирена отступила назад, и глаза ее сощурились.
– Как твое имя, моряк? – властно спросила она.
– Вуутер, капитана, —ответил он и взглянул на нее дерзко, с вызовом и как будто непристойно.
У Сирены от гнева перехватило дыхание, но, сохраняя внешнюю невозмутимость, она приставила кончик сабли к шее непокорного члена экипажа. Прищурившись, с грозной полуулыбочкой, она приподняла острием клинка подбородок этого матроса и, чуть наклонив голову набок, глядя прямо в выпученные глаза побледневшего Вуутера, произнесла:
– Мгновение назад я заметила похоть в твоих глазах. На твоем лице промелькнуло наглое выражение! Если когда-нибудь еще я увижу на твоем лице что-либо подобное, то – не сомневайся! – ты останешься без глаз!
Слюна потекла изо рта моряка. Если бы он сглотнул, кончик сабли врезался бы ему в шею. Вуутер попытался издать какой-то звук и почувствовал, как теплые капли смочили ему грудь. Сирена засмеялась и, перед тем как снова спрятать клинок в ножнах, небрежно вытерла его о штаны матроса.
– Будь осторожен, моряк. Сдается мне, что в голове твоей совсем нет мозгов. Смотри, не допускай больше подобной ошибки.
Сдерживая волнение, униженный Вуутер отступил назад. Команда не спускала с него глаз... Взгляд матроса сделался затравленным и настороженным.
– Понял, капитана, —пробормотал он.
– Инцидент исчерпан! Запомни: я предупреждаю только раз. Второго не будет!
– Кто у нас на корабле кок?
– Это я, капитана, —отозвался морщинистый старик без единого зуба. – Я хорошо знаю свое дело на камбузе.
Сирена улыбнулась.
– Твое имя, кок?
– Якоб, капитана.
– Ты будешь единственным человеком, кроме Яна, который имеет право заходить в мою каюту. Появление там любого другого расценю как мятеж. Это ясно? – спросила она, не спуская глаз с Вуутера.
– Да, капитана, —в один голос ответила команда.
Однако, Сирена заметила, что губы Вуутера остались плотно сжатыми. Она прищурилась. Если что, он будет убит! Когда потребуется, капитанане остановится перед пролитием крови на борту «Раны»!
* * *
– Запомни, что я тебе сказала: мобильность корабля повысится, если трюмы его будут пусты. Для нас скорость – это главное.
– Да, капитана,я помню об этом, – ответил Ян.
– А сейчас мне бы хотелось посидеть над этими старыми картами: нужно пометить на них проходы по реке и наши маршруты. Эти карты никто не должен видеть, кроме меня, Калеба и тебя.
Сирена развернула карты и принялась внимательно их изучать. Благодарение Богу! Отец ее многому научил, а сейчас она сама обучала Калеба, который обещал стать хорошим мореходом. Если укоротить паруса, дав возможность фрегату плыть по направлению ветра, то они обгонят Ригана и прибудут на указанное место раньше, чем он. «Рана» поплывет вдоль южного побережья Явы, а Риган, несомненно, отправится вдоль северного побережья, направляясь в порт Сумбу. Сирена надеялась, что «Тита» – или «Странник» – еще не оставила сандалового острова, ибо если этот корабль уже покинул порт, то неизвестно, по какому маршруту он последует дальше. Однако у Сирены было одно немаловажное преимущество перед Риганом: его более габаритное судно намного медленнее пойдет под парусами в штормовую погоду, чем «Рана». В шторм «Ява Куин» не сможет дрейфовать под грот-марселем.
Сирена взглянула на небо. Погода скоро совсем испортится. Сердце девушки учащенно забилось, как только она представила, что встретит корабль, на котором капитаном является Риган. Возможно, они встретятся возле Бали – прекрасного острова недалеко от восточного мыса Явы, где ван дер Рис должен повернуть на юг. Что он подумает, когда увидит ее на борту корабля? Узнает ли он свою жену? Вряд ли. Разве сможет мужчина узнать женщину, настолько ему безынтересную, что он даже в первую брачную ночь пожелал покинуть ее?
Воспоминание об этом снова причинило боль. Ведь так хотелось тогда напомнить ему о данном обещании уважать ее траур и позволить ей посвятить себя молитвам! Щеки Сирены загорелись от стыда, когда она вспомнила, как тщательно занималась в тот вечер своим туалетом, как ждала своего мужа и репетировала свою речь. А он лишил ее даже того ничтожно малого удовольствия, на которое она только могла рассчитывать, – увидеть желание в его глазах! И теперь ей порой мстительно хотелось, чтобы он узнал ее! Пусть уж лучше ему будет известна ее тайна, чем то, что она одиноко прождала его всю ночь в своей комнате и проплакала все утро от разочарования. Все что угодно, но только не быть предметом его насмешек! Возможно, им даже не суждено встретиться в море. Если быть благоразумной, то нужно захватить «Странника» и быстро исчезнуть (порой несколько мгновений стоят вечности). Все будет решать скорость, и только скорость. Сирена снова углубилась в карты и засмеялась.
* * *
Уже два дня «Рана» шла под сильным западным ветром. Она миновала восточный мыс Явы и остров Бали, и наконец показались берега Сумбавы.
– Виден парус! – раздался крик с грот-мачты.
Все-таки ей это удалось! «Я оказалась права, – подумала Сирена, обрадовавшись. – Я его обогнала, а теперь еще и перехитрю!»
– Какой флаг на корабле, Калеб?
– Никакого. И корабль идет с грузом.
– Хорошо. Братишка, поспеши сюда! Всех наверх! – закричала Сирена. – Четверо крепят ванты! Четверо – к нок-рее! Надо срезать снасти «Странника». Я на полной скорости врежусь в их корму и протараню ее. А теперь живее натягивайте парус. Когда я дам команду, стреляйте из пушки по носовой части корабля, а я в этот момент пойду на них тараном. У них не будет времени развернуть парус! Вперед, ребята! – закричала Сирена, схватившись за штурвал. – Калеб, подними красный флаг на грот-мачте. Быстрее, братишка, поторопись! Неожиданность – наш лучший союзник. Нельзя терять ни минуты!
Калеб взобрался на ванты и вместе с другими моряками повис на тросах. Сирена действительно шла на таран «Странника». Мальчик не ожидал, что она решится на это. По выражениям на лицах матросов можно было сделать вывод, что они тоже не ожидали такого. Но если Сирена сказала – значит, она это сделает. Она управляла кораблем лучше всех, кого Калеб знал.
Добыча уже была рядом, и Сирена видела, как моряки «Странника» карабкались наверх.
– Стреляйте на счет «три»! – приказала она. – Один!.. Два!.. Три!
Послышался страшный треск: пушечное ядро попало в бывшую «Титу», пробив дыру на баке. А когда «Рана» протаранила корму судна, большие деревянные обломки полетели в разные стороны. Некоторые матросы стали прыгать за борт, другие побежали к пушке... Грохот и треск были оглушающими.
Сирена приказала своей команде прыгать на палубу «Странника».
– Быстрее! Он потонет в течение часа.
– Опустите флаг! – приказал Ян, прыгая с абордажной саблей на тонущий корабль.
Капитана стояла на носу «Раны», наблюдая, как ее команда сражается, захватив «Странник». Это было старое, изъеденное корабельным червем судно, да и команда на нем была никуда не годной.
– Закрепите судно! – закричала Сирена, стоя на носу «Раны». – И не дайте никому скрыться!
Ловким движением она ухватилась за канат, который ей метнул Калеб, и перепрыгнула на захваченный корабль, стукнув своей абордажной саблей о палубу во время приземления.
– Сколько человек на корабле, Калеб? – спросила она, запыхавшись.
– Две дюжины, если только некоторые не спрятались, испугавшись. Мы уже победили!
– Спускайте шлюпки, мы дадим им возможность спастись. Но сначала, – выкрикнула она, – скажите, нет ли на борту человека с крюком вместо руки?
Моряки из команды «Странника», раскрыв рты, глупо таращили на нее глаза. Они с изумлением смотрели на бабу в таком чудном одеянии, властно командовавшую своими матросами, и молчали.
– Протяните вперед руки! Все до единого! – Сирена выхватила из ножен саблю и сердито рубанула воздух. Тогда, один за другим, матросы вытянули свои руки. – Вам повезло, что на вашем корабле не оказалось этого человека! – холодно и жестко заметила она.
Один из мужчин – первый помощник на «Страннике» – вздрогнул при этих словах.
Внезапно она рассмеялась, весело и звонко, как колокольчик. При этом смехе у Калеба волосы поднялись на затылке.
Сирена с угрожающим видом расхаживала перед командой захваченного судна. Моряки были выстроены у борта, и лица их казались желтыми при свете коптящих ламп. Она шла вдоль шеренги выстроившихся матросов, каблуки ее размеренно стучали по деревянной палубе. Наконец она остановилась перед высоким грузным человеком, которым стоял поодаль от всей команды. По его одежде и шляпе с пером можно было догадаться, что это капитан. Взгляды их встретились. Губы Сирены скривились в отвращении. Человек, представший перед нею, был весь потный от страха, грудь его бурно вздымалась, а толстые губы дрожали.
– Вы – капитан, не так ли? – требовательно спросила она. – Отвечайте!
Мужчина смог только утвердительно кивнуть головой.
– Кому принадлежит корабль? Кому вы подчиняетесь? – спросила Сирена, сохраняя внешнее спокойствие, но глубоко в душе сгорая от стыда, потому что почти все члены команды говорили по-испански. Капитан, не сводя глаз с сабли, которой она размахивала, переминался с ноги на ногу. – Отвечай мне, свинья! Чей это корабль?
Ее зеленые глаза угрожающе сверкали. Она двинулась на допрашиваемого, и тот поспешно отступил назад, испуганно вскрикнув. И прежде чем Сирена успела что-то сделать, он закричал, прыгнул за борт и исчез под водой. Дул сильный, зло завывающий ветер, но крик тонущего капитана все еще продолжал звучать в ее ушах. Матросы «Странника» посмотрели вниз, в бурлящее море, бормоча:
– Ну все... утонул... Он никогда не умел плавать... Он это заслужил... трус.
У Сирены пропало желание задавать свои вопросы. Сквозь завывание ветра она услышала голос Калеба:
– Весь груз у нас на борту!..
– Все в шлюпки!
Команда «Странника» была посажена в шлюпки, а сам корабль довольно быстро погружался в воду.
– Всем вернуться на фрегат! – Сирена проворно перепрыгнула расширяющееся пространство между двумя кораблями. – Вот так, Ян. «Странник» теперь недолго продержится на плаву. Идем по ветру! Поторопитесь!
«Рана» продолжала держать курс на запад. Сирена стояла на носу корабля, одной рукой держась за леер, другой – за эфес сабли, и наблюдала за морем. Так как весь день ветер крепчал, волны становились все круче. Путь дальше на запад не будет легким, и, возможно, придется какое-то время держаться носом на волну, пока шторм утихнет.
Сирена первой увидела парус, а затем раздался крик матроса:
– Виден парус!
Она быстро повернулась к Калебу, стоявшему неподалеку.
– Иди вниз, братишка. Если это менеер ван дер Рис, то он не должен тебя видеть. И молю Бога, чтобы он не узнал свою робкую сеньориту.
Она поспешно нарумянила щеки и накрасила губы, надеясь, что новая внешность и костюм изменили ее до неузнаваемости. Калеб неохотно подчинился ее приказу.
– Подготовить орудия, но стрелять только по моему приказу! – крикнула Сирена Яну. – Идем прямо на них. Их судно также двигается прямо на нас, и если оно не изменит направления, то мы протараним его, как «Странника»!
Волосы ее развевались по ветру, а глаза сияли возбужденно. Когда она рассмотрела мужчину, стоявшего на носу приближавшегося корабля, победная улыбка заиграла на ее губах.
– Не бойся! – крикнула она побледневшему Яну. – Они уступят и свернут. А если нет, то я прикажу таранить. Так, они ослабили парус! Я вижу матросов на вантах. Они убирают парус. Это бриг, и он с полными трюмами. Через несколько минут мы поравняемся. Стрелять только по приказу!
– Да, капитана! —раздались ответные возгласы членов команды. Они теперь полностью доверяли ей и находились в радостном возбуждении после победы над «Странником».
– Хозяин стоит на носу корабля, капитана.
Корабли почти поравнялись. Риган ван дер Рис с изумлением смотрел на женщину, стоявшую на носу совершенно черного фрегата: ее рука покоилась на эфесе сабли, распущенные волосы развевались по ветру, а на губах играла победная улыбка. Вдруг он заметил быстро тонувшее судно позади фрегата. Холодным прищуренным взглядом голубых глаз смотрел он на полуодетую женщину, отвесившую ему насмешливый поклон, не выпуская при этом из рук абордажной сабли.
Риган видел перед собой не противника, а женщину. Слегка расставив длинные стройные ноги, она прочно стояла на палубе, одной рукой держась за леер, а другой – за эфес. На предплечье ее левой руки он заметил полузатянувшийся свежий шрам. Чувственные яркие губы пиратки растянулись в торжествующей улыбке, обнажая ровные белые зубы. Как загипнотизированный, Риган смотрел на нее, даже не стараясь побороть или скрыть свое изумление.
– Трофеи достаются победителю, капитан! – перекрывая ветер, прокричала красотка.
– Только потому, что я позволил это! – крикнул он в ответ.
Она засмеялась. Веселый мелодичный смех опять разнесся над волнами. От этого смеха у Калеба мурашки разбегались по коже.
– До скорой встречи, морская тигрица!
– Да уж, не сомневайся, мы непременно встретимся снова! И не один раз! – крикнула в ответ Сирена. Гибко изогнувшись, она смотрела вслед кораблю, который прошел мимо фрегата в направлении тонущего «Странника».
– Женщина-пират! – изумленно ахнула команда ван дер Риса.
– Она одержала верх над «Титой» и разоружила ее!
– И, несомненно, захватила добычу!
«Да, – улыбнулся Риган, все еще думая о ее сногсшибательной фигуре, длинных ногах и лице мстительницы. – Не женщина, а злой ангел!» Несомненно, он мог бы дать бортовой залп по фрегату и, продырявив его, потопил бы, уничтожив всю команду. Но голландец был в благодушном настроении.
Черт с лицом ангела! Напряжение в бедрах спало, нижние части тела расслабились.
– Укоротить паруса! – приказал Риган, когда «Ява Куин» быстро приближалась к тонущему судну. – Всем наверх! Держитесь! Сейчас будет сильный удар! – закричал он первому помощнику, стоявшему у штурвала.
Два судна с силой столкнулись. Ван дер Рис понимал, как опасно находиться сейчас на полузатонувшем корабле, но, быстро перебросив швартовы, он перескочил на «Титу» и помчался на ют, где должны были остаться инициалы его пропавшего сына. Воспоминания о том, как они вырезали эти буквы, и смехе малыша затуманили его взор слезами.
Но даже без этих инициалов Ригану не нужны были доказательства, чтобы узнать знакомый старый корабль, построенный по проекту отца. Это судно было как пропавший без вести старый друг, а теперь, к тому же, умирающий. Не став дольше задерживаться, ван дер Рис вернулся на «Яву Куин» и приказал матросам убрать швартовы с «Титы».
Теперь она действительно мертва. По крайней мере, очень скоро этот корабль исчезнет с поверхности моря. Ригану хотелось, чтобы воспоминания, всколыхнувшиеся в нем, также оказались похороненными на дне его души.
* * *
Сирена приняла штурвал из вспотевших рук Яна, и он с благодарностью взглянул на нее. «Откуда капитанаберет силы, чтобы управлять кораблем в шторм? – задался он вопросом. – Ведь как бы то ни было, она всего лишь женщина...»
Когда голландец спустился вниз, к ней на мостик пришел Калеб.
– Братишка, ступай помогать команде обеспечивать безопасность корабля. А потом приходи сюда, чтобы подменять меня время от времени, когда я устану. Скажи матросам чтобы оставались внизу. Я не хочу, чтобы кого-нибудь смыло за борт, – она вымученно улыбнулась, – скажи им: я лично даю гарантию, что они прибудут в порт целыми и невредимыми.
– Хорошо, Сирена. Я все им передам! – прокричал Калеб, пытаясь перекрыть шум бушующего моря.
* * *
Ветер продолжал свирепо завывать, и Сирена управляла фрегатом под укороченными парусами. Она старалась по возможности держать нос корабля по ветру, не уступая шторму, но гигантские волны, напоминающие бурлящие, вспенившиеся валы, катились с запада на фрегат. Мощные брызги летели в лицо Сирены, когда она боролась со штурвалом.
Опасная ситуация требовала сосредоточения всего ее внимания. Руки ее вцепились в штурвал, который был одного с ней роста.
Сверкнула молния, осветив темные облака, бегущие по небу. Дождь еще не начал лить, но приближался. Сирена знала, что штормовой ливень ничуть не меньший враг, чем свирепый ветер. Она слышала рассказы о кормчих, которые утонули, когда стояли у штурвала во время ливня, хотя, казалось, никакой особой опасности на палубе не было. Безжалостный дождь способен довести человека до изнурения, забирая все жизненные силы капля за каплей, словно вампир, сосущий кровь. Человек может задохнуться, так как вода проникает в ноздри, а затем в горло. Дождь способен оторвать кормчего от руля, а ветер, закружив корабль, приведет к гибели.
Опасаясь самого худшего, Сирена схватила длинный кусок парусины и привязала себя к штурвалу. Теперь если она умрет, то умрет на посту, а ее команда будет знать, что она сделала все для спасения матросов.
Минуты казались часами, а часы – вечностью. Шторм разбушевался в полную силу. Привязанная к штурвалу и ослепленная жутким ливнем, Сирена вела корабль интуитивно. Тело ее было все в ссадинах, мокрые волосы хлестали по лицу, обвились вокруг шеи и сжимали ее, словно давящие пальцы. Когда физические силы начинали покидать девушку, железная решимость выжить становилась ее главной целью.
Внезапно Сирену охватило чувство собственной значимости: женщина в одиночку сражается со стихией, разбушевавшейся вокруг и стремящейся погубить все и вся. И в этот момент она осознала, что победит. Она была завоевательницей, победительницей, хозяйкой моря. Она непобедима. Она выживет, несмотря ни на что. Никто и ничто не одолеет ее: ни дождь, ни шторм, ни море, ни Дик Блэкхарт, ни Крюк.
Новые, откуда-то взявшиеся силы наполнили ее, когда она подумала о Блэкхарте и его команде. Раскаты грома превратились в стрельбу пиратских аркебуз, нацеленных на «Рану», вспышки молний – в удары шпаг, проливной дождь, хлещущий по телу – в грубые, жесткие руки пиратов. Беспощадные и свирепые животные срывали с нее одежду, терзали, рвали ее плоть, оскверняя, лишая достоинства. Стонущее завывание ветра превратилось в отчаянные крики Исабель. Черные, нависшие низко тучи стали тяжелыми тушами насильников, издевавшихся над нею и ее сестрой.
Сирена закусила губы от боли и злобы и почувствовала вкус собственной крови. Она подумала о другой крови, которую пролила здесь, на палубе «Раны», – о крови ее девственности.
Волны поднимали корабль, и мачты стонали от веса промокшей оснастки. Ритмично, словно грубые движения ее насильников, «Рана» поднималась и падала, двигаясь по бурному, разбушевавшемуся морю. Слезы Сирены смешались с дождем, но это не были слезы поверженного человека. Это были очищающие слезы, рожденные чувством неукротимости. Она, женщина, вела фрегат по горбатым гребням волн: корабль то поднимало круто вверх, то отвесно швыряло вниз. И каждый раз, когда «Рана» оказывалась на гребне, Сирена ощущала радость и чувствовала себя непобедимой.
* * *
Калеб выбрался на палубу, чтобы посмотреть, как дела у Сирены. Команда, состоявшая из опытных моряков, выражала сомнение, что женщине, хоть и капитане,хватит сил вести корабль в такой шторм. Среди сомневающихся самым ярым был Вуутер. И только беззубый старый Якоб выражал полную уверенность, говоря:
– Она не просто женщина! Ей помогает сам дьявол. Она сказала, что приведет корабль в порт, – и сделает это. Или назовите меня сыном сухопутной крысы!
Ветер бросил Калеба на бизань-мачту, и лишь цепляясь за канаты он добрался до мостика, где увидел Сирену, привязанную к штурвалу, всю продрогшую, мокрую, со спутавшимися волосами.
– Я пришел помочь! – закричал Калеб.
Сирена согласно кивнула головой, не отрывая взгляда от бушующего моря. Протиснувшись между сестрой и колесом, он привязал себя к нему и взялся за штурвал.
– Держи крепко, Калеб! Направляй судно прямо навстречу волнам. Малейшая ошибка с твоей стороны может привести корабль к гибели. Не поворачивай судно бортом к волнам, иначе нам конец.
Внезапно на фрегат обрушились тонны воды, угрожая расплющить «Рану»
– Держи штурвал ровно, Калеб. Ты сможешь?
– Да, Сирена, – пробормотал он сквозь стиснутые зубы. Он сможет держать штурвал. Несмотря ни на что, он сможет! Пусть даже погибнет! Как смогла она, женщина, вести корабль без отдыха три часа? Он простоял всего несколько минут, а руки его невыносимо болели, отказываясь повиноваться.
* * *
Поддерживаемый Сиреной, Калеб уже час вел фрегат. Сестра так и осталась привязанной к штурвалу, помогая мальчику советами.
– Мы уходим от шторма. Впереди – спокойные воды! – радостно воскликнула она. – Я говорила, что не надо бояться!
Юнга разминал занемевшие руки и делал героические усилия, стараясь улыбнуться.
– Ты молодец, братишка! – счастливо засмеялась Сирена. – Отлично справился со штурвалом!
Обрадованный ее похвалой Калеб спустился вниз, чтобы рассказать команде, как отважно капитанавела корабль. Матросы в изумлении слушали рассказ мальчика, восторгаясь и благоговея, – все, за исключением Вуутера, который все это время хранил молчание, обуреваемый желанием овладеть этой ведьмой, под чье командование угодил служить.
* * *
Днем позже Сирена уже направляла фрегат в Зондский пролив, а через час прошла между дымящимися вулканами.
Измученная, она размышляла о своем первом морском путешествии в качестве капитана корабля. У нее все отлично получилось! В этом можно было не сомневаться. У команды уже не возникнет опасений на ее счет, когда в следующий раз они снова отправятся в море. Мысли ее переключились на собственного мужа. Она вспомнила, как он стоял на носу своего корабля, цепко держась за леер, так же, как и она на своей «Ране». А когда Риган заулыбался, сердце ее бешено забилось. С самого первого момента, как только она увидела его, Сирена испытала странное волнение. Как он был красив на фоне моря и парусов – высокий, стройный, с золотыми волосами, а его голубые глаза темнели и... Ей показалось, что он восхищался ею, как будто бы в тот момент она была для него желанна... Сирена погрузилась в размышления и вдруг моментально погрустнела. Если бы он узнал, что ее изнасиловали пираты Дика Блэкхарта? И что женщиной, с которой он был предварительно обручен, была Исабель, ее погибшая сестра? Что он сказал бы? Что бы тогда подумал?
* * *
Вуутер стоял на носу корабля и наблюдал, как на берегу Сирена садилась на лошадь, подведенную к ней мальчиком. Огромные руки моряка поглаживали собственные бедра, когда он внимательно следил, как трое всадников: капитана,Калеб и Ян – скрылись в джунглях.
Старый Якоб, наблюдавший за Вуутером, вспомнил, что сказал ему Ян в самый первый день на борту корабля:
– Не своди глаз с этого похотливого ублюдка. Он не должен приближаться к капитане!
– Он никогда не приблизится! – поклялся старик.
ГЛАВА 11
Усталые, но радостные Сирена и Калеб соскочили с лошадей и передали поводья Яну Ферхооку, который, в свою очередь, пожелал им спокойной ночи и скрылся в зарослях кустарника, направляясь на запад. Ему было приказано вернуться с командой в деревню и ждать там дальнейших указаний. А добычу лучше спрятать пока в джунглях или оставить временно на корабле, чтобы другие жители деревни ничего не заподозрили.
Оставшееся до дома расстояние брат с сестрой прошли пешком: сначала по плантации мускатного ореха, а затем через сад позади дома. Была темная ночь, и Сирена не сомневалась, что их никто не заметил. Через несколько минут молодые люди взобрались по решетке на второй этаж и очутились в комнате. Тарелки с едой, принесенные за эти пять дней срок, стояли у двери.
Надо сказать Джулии, чтобы она потихоньку и незаметно убрала всю эту посуду с пищей. Что ж, она молодчина, все сделала как надо... и ей можно доверять!
– Вот фрау Хольц обрадуется, когда увидит нас вдруг после столь долгого «уединения»! – засмеялась Сирена. Она порывисто обняла и прижала мальчика к груди.
– У нас получилось, Калеб!
Он тоже засмеялся.
– Интересно, что думает о тебе команда? Ведь только Яну известно, кто ты есть на самом деле.
– Я расскажу им все, когда сочту это необходимым. Хотя они сами все узнают, так как я намерена часто выходить в море, пока не погублю окончательно Ригана ван дер Риса и не найду того изверга с крюком, который истязал Исабель... Живого или мертвого, но я разыщу его!
Калеб устало направился к себе в комнату, которая находилась неподалеку от апартаментов сестры.
– Спокойной ночи, Сирена. Хорошего тебе отдыха.
Прежде чем лечь спать, она собрала все тарелки с едой и спрятала их в чулане. Джулия потом сможет убрать все это, унеся на кухню.
Только Сирена уснула, как первые лучи солнца разбудили ее (она забыла ночью зашторить окна). Через некоторое время раздался стук в дверь. Это означало, что принесли завтрак.
Соскочив с постели, отдохнувшая и счастливая Сирена удивила фрау Хольц тем, что отодвинула задвижку и открыла дверь.
Старая женщина недоверчиво смотрела на нее. Эти испанцы могут по пять дней находится в заточении по собственной воле, поминая умерших родственников.
Экономка вручила хозяйке письмо, скрепленное печатью с изображением испанской короны. Сеньорита вскрыла конверт и опять направилась в постель. Фрау Хольц последовала за ней, неся поднос с завтраком. Сирена резко обернулась, чуть не перевернув поднос.
– Сегодня я обедаю у сеньора Альвареса, – заявила она.
Удивленная экономка оставила поднос на прикроватном столике и покинула комнату.
– Калеб! Калеб! Иди сюда! – позвала Сирена, и через минуту на пороге появился заспанный мальчик в ночной рубашке. – Меня днем не будет дома. Я хочу, чтобы в это время ты занялся изучением карт: обращай серьезное внимание на рифы и пороги в устье реки Смерти, – она вытащила карты из чулана, где спрятала их после возвращения с «Раны». – Когда-нибудь ты сам сможешь провести корабль по реке. Также изучай западный мыс Явы и Зондский пролив, – затем она вдруг сменила тему разговора: – Калеб, что ты думаешь о доне Цезаре Альваресе? Ты часто встречал его здесь во время приемов.
Мальчик открыл было рот, чтобы ответить, но Сирена продолжала:
– Я нахожу его галантным и очаровательным. Все испанцы – джентльмены, не то что эти грубые голландцы. Он держится так величественно... не шаркает и не топает ногами при ходьбе. Он не похож на Ри... Я нахожу сеньора Альвареса очень привлекательным.
– Да, Сирена, он привлекателен.
Калеб ни за что не признался бы, что предпочитает Ригана. Это правда, что голландская речь кажется отрывистой и грубоватой. Но Цезарь Альварес с этой его надушенной заостренной бородкой и усами напоминал дьявола. Калебу больше нравились открытые лица. Что прячет испанец за своей бородкой? Возможно, слабо развитый подбородок, лишающий его лицо мужественности.
Сирена собрала карты и вручила их мальчику.
– Забери это в свою комнату и смотри, чтобы никто не увидел их у тебя. Запомни, Калеб: может быть, когда-нибудь твои знания навигации спасут нам жизнь.
После этого мрачного наставления мальчик покинул комнату сестры, а та, проводив его, занялась своим туалетом.
* * *
Сирена удобно расположилась в мягком кресле, стоявшем в библиотеке Цезаря Альвареса. В руке у нее был серебряный бокал с вином.
– Позвольте мне заметить, как вы красивы, моя дорогая Сирена.
– Я позволяю, – спокойно и насмешливо ответила она.
Его черные глава смеялись в ответ. Цезарь поглаживал свою острую бородку, а Сирена разглядывала костюм испанца, который мало было назвать элегантным – он был просто королевский. Девушка была восхищена: какой все-таки этот Цезарь... красавец!
– Меня сейчас веселит то, что я вижу свое отражение в ваших сапогах, – заметила она.
Альварес улыбался, осознавая, что нравится ей. И это было приятно, так как и сама Сирена была головокружительно красива. «Да, – подумал он, – эти тевтонские дикари не способны оценить такую женщину. Им могут нравиться только похотливые нордические коровы с бледной, как рыбье брюхо, кожей. Но Сирена, с ее темными волосами и страстной натурой, способна захватить воображение настоящего мужчины, заставив его достичь небывалых высот страсти». Он наблюдал за ней, изучал ее и был уверен, что за холодной, сдержанной маской, за хорошими манерами и воспитанием скрывалась темпераментная, буйная натура, способная на изощренную жестокость. И эта ее воображаемая им жестокость возбуждала его страсть.
– Как дела у Ригана? Ручаюсь, он, как всегда, занят.
– Если быть честной, то я не знаю, – ответила Сирена, не спеша потягивая вино. – Он отсутствовал эти пять дней... а где он был, я не знаю. Но почему вы спрашиваете об этом, дон Цезарь?
Она вслушивалась в голос собеседника, который, казалось, исходил из самой глубины его груди. Но, кроме глубины, он обладал убаюкивающим, успокаивающим свойством. Даже за короткое время обеда Сирена почувствовала себя так, словно была дома, в Испании. Легкость, изысканность, мягкая напевность родного языка утихомирили ее напряженные нервы.
– У вас такое прекрасное имя – Сирена!Оно соотносится с чем-то нежным, экзотическим, как лепестки редких цветов, расправленные крылья птиц, легкое парение облака...
– Как вы галантны, сеньор Альварес! Но... вы должны помнить, что я в трауре. Мой отец, мой дядя... И я теперь являюсь мефрау ван дер Рис, – мягко заметила она и постаралась представить, что бы сказал Риган о ее имени. Возможно, он бы предположил, что такое имя больше подошло бы ощипанному петуху. Но Ригана здесь не было, а Цезарь находился рядом.
– Сирена, я не просто так пригласил вас, у меня была особая причина. И я намерен сейчас поговорить с вами об этом. Вы родились испанкой, дорогая, и всегда останетесь ею. Я в этом не сомневаюсь. Из-за того, что вы вышли замуж за голландца, ведь ничего не изменилось, не так ли? Ваш отец был преданным испанцем, и вы, как его дочь, надеюсь, тоже. Глупый вопрос, но я бы хотел услышать от вас самой...
