Текст книги "Тень Одержимого (СИ)"

Автор книги: Феликс Эйли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 34 страниц)

Тартана Пикселя села в начале этого небольшого тупичка, который оказался лишь выемкой в циклопическом фундаменте. Трап опустился, и все корсары, кроме рулевого, выскочили наружу. Там не было ни жилых блоков, ни магазинов – одни железные готические двери подсобных помещений. Снизу тянулись узкие металлические лестницы, которые где-то наверху тонули в слоях тумана. Вода стекала по желобам, выбитым в пологой, покрытой брусчаткой улице.

За флаеробусом дымился чёрный след. Всю носовую часть смяло в лепёшку. От реактивных двигателей высоко поднималось пламя, которое не гасло даже от дождя. Экран с богохульной надписью частично разбился, как и окна на обоих этажах флаеробуса.

– Уходите! – прогремел голос Одержимого. – Я сам задержу их!

Его подельники выбрались на улицу и побежали прочь. Корсары погнались было за ними, стреляя из пистолетов, но враги скрылись за обломками. А на смену им пришёл сам Одержимый. Высокая фигура в длинном чёрном плаще одиноко стояла рядом с пылающим флаеробусом, гордо выпрямившись.

– Вперёд, за ним! – проорал Пиксель, вытащив саблю из ножен.

Одержимый развёл руками, и с щелчком из-под просторных рукавов выскочили лезвия. В этих острых клинках отражались языки пламени.

– Нападай, корсар, – металлическим басом сказал Одержимый, слегка поклонившись.

Команда Пикселя начала подъём по брусчатке. Капитан был первым. Он замахнулся корсарской саблей – и Одержимый отразил выпад, подставив сразу два лезвия.

– О, эта ярость… – с восхищением сказал человек в маске.

– Мы только начали! – огрызнулся Пиксель.

Товарищи подтягивались к капитану, чтобы поймать подельников Одержимого. Но вдруг словно из ниоткуда над переулком завис полицейский флаер. Вернее, некогда бывший полицейским – поверх символов Империи и Рейвенхольда кто-то наспех нарисовал страшные рожи, а на палубе столпились беглые заключённые.

– Да чтоб вас змей задушил! – выпалил Антимон.

Флаер наклонился, низко паря между колоссальными стенами. Завязалась перестрелка. Бритая бунтарка навела на корсаров пулемёт, но её быстро снял Свинтус из пистолета. Остальные преступники спрыгнули с палубы, громко крича. Их оружие было разнообразным – ножи, гвоздодёры, пистолеты, парочка автоматов…

– Получай! – Босс всем весом навалился на разрушителя, чей голый мускулистый торс покрывали татуировки змей.

Врач тем временем проткнул саблей высокого и жилистого беглеца. Их становилось всё меньше, но и несколько корсаров пали от вражеских пуль. Сражение было жестоким – на близкой дистанции и без каких-либо возможностей укрыться. Добраться до обломков флаеробуса было себе дороже.

А чуть поодаль Пиксель сражался с Одержимым, едва уворачиваясь от резких выпадов лезвий. В какой-то момент клинок пронёсся прямо перед носом Пикселя, и у того чуть не остановилось сердце.

– Давай дерись! – дразнил главный террорист.

Корсар не видел лица врага – лишь собственное, искажённое золотистой маской. Как в дешёвой комнате смеха на Сэхримнире, куда водил Пикселя старший брат. Капитан размахивал саблей, но Одержимый всё отразил. И отскочил, расправив плащ, словно тёмные крылья.

На фоне горящего флаеробуса они сошлись в смертельном танце. Сверху лил вечный дождь, а редкие молнии разбавляли сумрак. Движения Одержимого были отточены и изящны. Иногда Пикселю казалось, что злодей – не человек, а нечто сверхъестественное… но то лишь бессмысленное суеверие. Плащ врага то и дело вздымался, будто раскрывающийся зонтик. А стиль капитана не отличался элегантностью: обычная школа сначала сэхримнирских поселений и тюрьмы космоварваров, а затем – узких коридоров на борту кораблей.

Заключённые бросались на корсаров с животной яростью, скопившейся за долгие годы в недрах Кроуярда. Антимон выбил из рук одной женщины нож и застрелил её из пистолета. Босс орудовал кулачищами, разбросав беглецов вокруг себя. Этим уголовникам не помогли даже гвоздодёры и тяжёлые разводные ключи.

Хаямура поднял тартану на несколько метров и задействовал пушку. Пара выстрелов – и громадина флаера рухнула наземь, а его хвост отвалился и улетел в туманную пропасть.

Пиксель замахнулся саблей на Одержимого. Тот парировал лезвием, и оружие засверкало в свете огня. Разозлившись, капитан сделал ещё один выпад. Но клинок лишь прошёл сквозь чёрный плащ. Это же просто голограмма, иллюзия! Дождь проходил сквозь неё, оставляя лёгкую рябь. Тут же тычок сзади – и оружие корсара упало на землю, выбитое из руки.

– Хочешь так, да? – гневно обернулся Пиксель. – Ну получай!

Одержимый лишь слегка наклонил голову. Голограмма тем временем растворилась в воздухе. Корсар сжал кулаки и принял боевую стойку. Он наступал, а Одержимый уклонялся, изредка блокируя удары запястьями. К удивлению, движения врага были пусть быстрыми, но шаблонными и заученными. При всех своих фокусах террорист оставался предсказуемым, будто совсем недавно научился драться.

А Пиксель был стихией. Пройдя через множество стычек с подросткового возраста, он чувствовал себя в бою как рыба в воде. Запомнив манеру противника, теперь он мог обойти смертельные лезвия. Ударом ноги корсар отбросил человека в маске к стене, и один из клинков отломился.

Издав короткий вопль, Одержимый бросился вперёд, словно бешеный бронтодонт, орудуя оставшимся лезвием. Пиксель нырнул за спину врага и толкнул его. Золочёная маска впечаталась в железобетон, и капитан схватил Одержимого за голову. Снова удар о стену – и от шлема пошли электрические искры. Враг пошатнулся, и Пиксель увидел, что маска разбита наполовину. И то лицо, которое под ней скрывалось…

Нет.

Нет.

Это.

Невозможно.

На Пикселя смотрел его давний друг. Чёрный глаз, прямая густая бровь, выдающийся, похожий на клюв нос. Нет, это не мог быть он…

– Карл? – остолбенел корсар. – Карл Птитс?

Одержимый снял остатки маски, и молния подсветила его образ. Это был точно Карл Птитс, словно вернувшийся из мира мёртвых. Только капитан «Аркана» помнил его другим – пусть и подчас холодным, но здоровым и полным жизни. Сейчас же на Пикселя взирало привидение. Худое, со впалыми скулами, а в глазах – боль и нечеловеческая, почти звериная злоба. Чёрные волосы, которые корсар помнил короткими, отросли и топорщились во все стороны.

– Ответь мне что-нибудь! – потребовал Пиксель.

За его спиной продолжался бой. Угнанный флаер стал грудой мусора, а Босс, Антимон и остальные добивали беглых разрушителей.

Карл ничего не ответил. Он лишь кивнул, нервно сжав губы. Капли дождя намочили его бледное, почти белое лицо и тёмные спутанные волосы. В глазах больше не было ненависти, её сменили растерянность и страх.

Корсар сделал пару шагов к Птитсу, и тот схватил его рукой за правое запястье. Потрясённый Пиксель не стал сопротивляться. Что-то подсказывало корсару – это действительно Карл… Птитс поднёс его руку к своей левой щеке. Пиксель смутился, но понял жест своего друга – или же врага?.. Видимо, тот хотел доказать, что не играет, не притворяется, не обманывает голографическими проекциями…

– Да, это я…

Тот самый голос, без искажений от маски. Только непривычно тихий –офицер, которого знал корсар, обычно так не разговаривал.

– Как? – не понимал Пиксель. Он же сам видел, как его друга разорвало на куски…

Карл задрожал. На осунувшемся, мертвенно-безразличном лице проступили морщинки. Рот Птитса едва заметно дёрнулся в подобии улыбки, а во взгляде промелькнула робкая надежда.

– Пиксель… – так же тихо произнёс старый друг. – Помоги мне… прошу тебя.

Звуки сражения стихли. Теперь только журчала вода, стекающая по желобам, и шелестел вездесущий рейвенхольдский дождь.

– Как мне помочь тебе? – капитан убрал руку с его лица. – Что вообще с тобой стало? Ты опять разрушитель?

Карл лишь горько улыбнулся давнему другу, смотря на него с мольбой. Вдалеке завыли полицейские сирены.

– Я не могу… – вдруг отвернулся Птитс. – Мне пора.

Карл подобрал осколок маски Одержимого, лежавший на дороге, и бросил из-под плаща дымовую гранату. Серая густая пелена расползлась по тупику, и Птитс в ней как будто растворился.

Окутанный туманом по пояс и до ниточки промокший, Пиксель возвратился к своей команде. Произошедшее буквально минуту назад – казалось нереальным… и невозможным. Безликий и безжалостный террорист в маске, заставивший играть по своим правилам целый город и проникший в защищённую цитадель охранителей – воскресший Карл Птитс? Тот своеобразный и не без недостатков, но добрый и надёжный друг? И он чего-то боится, а теперь просит Пикселя о помощи?

– Всё в порядке?

Сквозь раздумья Пиксель услышал голос Босса.

– Да, – кивнул капитан корсаров. – Только я упустил его.

Корсары поднимали трупы погибших товарищей и уносили их на борт тартаны. Антимон бегло осматривал раненых. Капитан встал рядом со старпомом, обречённо разглядывая капли, падающие на брусчатку. И стекающие по ней ручейки воды, красные от крови убитых и раненых.

А шум сирен усилился. Два полицейских флаера подлетели к переулку. Одна из машин зависла в воздухе, озарив корсаров прожекторами, а другая снизилась, позволив нескольким блюстителям закона спрыгнуть на землю.

Вместе со стражами порядка прибыл и хромированный флаер гражданской модели. Над серебристой радиаторной решёткой блеснул золотой символ Охранительного Бюро. Дверь плавно поднялась, изнутри вылезла женщина в белых плаще и брюках – полная, с широким лицом.

– Капитан Пиксель и его команда! – Её голос сочился неприязнью. Корсар не мог разобрать, с каким акцентом она говорит, но явно не с рейвенхольдским.

Полицейские окружили «космических волков» и навели на них автоматы.

– Вы позволили мерзкому предателю сбежать, – холодно произнесла женщина.

– Что? – вырвалось у Пикселя. – Я его одолел, но он скрылся…

– Именем Священного Имперского Охранительного Бюро, – провозгласила она, никого не слушая. – Вы арестованы.

Глава 18

Глава 18

Конец пути

Фрегат вернулся из гиперпространства и завис на орбите маленькой серой планетки. Из ангара корабля вылетела и устремилась к поверхности тартана. Пробивпелену пасмурного неба, транспортный челнок уже вскоре снижался над заснеженными горными вершинами. За белеющими каменными громадинами простирался хвойный лес. Тартана проносилась над сотнями елей, росших на горных склонах. Она держала путь к озеру, чья голубая гладь навечно застыла посреди лесов и гор. У берега на небольшой возвышенности находился завод. Из высоких серых труб не шёл дым – цеха уже давно не работали. Чуть в стороне от фабрики, среди снежных сугробов, чернели развалины городка.

Тартана миновала оборонительные башни, возведённые перед заводом, и зашла на посадку. Створки полукруглого ангара рядом с главным корпусом раздвинулись, и транспортник приземлился, выпустив опоры.

Затем крыша ангара закрылась, а ворота, наоборот, распахнулись. Изнутри выскочила чёрная тень в зеркальной маске. Она шла быстро, оставляя сапогами следы на снегу. Длинный чёрный плащ реял за её спиной. За Одержимым из тартаны вышли его подельники. Крысюк довольно топал короткими ножками, а брат и сестра Раттиган чуть не прыгали от эйфории.

Старая мозаика, украшавшая вестибюль заброшенного завода, местами уже осыпалась. Имперские символы и лозунги вроде «Праведный труд – служба Ему» были закрашены змееподобными знаками разрушителей. Но всё это осталось лишь памятником минувшей эпохе. Когда-то на той планете Империя и Тёмный Замок вели ожесточённую борьбу за ресурсы. Фабрика сменяла владельцев до тех пор, пока не наступил ледниковый период, и обеим сторонам пришлось уйти. Именно поэтому её выбрал в качестве базы тот, кто пал ниже самого Змея Разрушения, кто выступил против как имперцев, так и их главных врагов.

Одержимый брёл по серому, едва освещённому коридору. Окна были заколочены от морозов – стёкла когда-то выбили мародёры при эвакуации с планеты. Белые лучи света просачивались только через зазоры в досках и листах металла. Вдоль серых обшарпанных стен появлялись дверные проёмы. Далеко не все они были открыты. С потолка коридора свисали лампы, и лишь некоторые из них до сих пор работали.

В бывшей заводской столовой Одержимый нашёл свою команду. В честь победы на Рейвенхольде пираты устроили пир за длинным столом, разложив где-то раздобытые припасы. Рядом с ними громко гудел гигантский обогреватель – отопления здесь тоже давно не было. В полутьме Крысюк травил байки, обгладывая куриную кость и распивая ром из кружки. Биг Панч стоял у стены, неуклюже играя на аккордеоне. Пальцы его живой руки ловко перебирали кнопки, а кибернетическая могла лишь раздувать меха. Под музыку безносого силача лихо отплясывали Раттиганы. Сестра и брат отстукивали ритм ногами по разбитой плитке на полу, а затем сходились и закручивались в вихре. Другие пираты следили за их танцем, а некоторые хлопали в такт музыке.

– Эй, кэп! – Крысюк заметил Одержимого. – Присоединяйся к нам!

Тот промолчал – и который раз обрадовался, что маска, теперь запасная и целая, скрывала его раздражение. Он добрался до конца коридора, до обитой кожей двери. Рядом на полу валялась давно забытая табличка с надписью «Директор».

В просторной комнате за дверью было темно. Темнее, чем на остальном заводе. Окна были так хорошо заделаны, что солнце находило путь лишь через одни тонкие щели. Одержимый закрыл дверь, и помещение залил жёлтый свет от электрических свечей в канделябрах. Чтобы никто не потревожил главаря и не выведал его тайны, он задвинул несколько щеколд.

Одержимый осмысливал последние события на Рейвенхольде. Он всё ещё видел перед собой Пикселя, чувствовал прикосновение ладони к лицу. Поможет ли ему старый друг? Или деньги и преданность Империи значат для Пикселя больше? Корсар мог сильно измениться за два года после истории с кинжалом.

Но в любом случае всё прошло хорошо. Даже практически идеально. Одержимый достиг своей текущей цели, и его не поймали ни местные охранители, ни прилетевшая с Земли Ефросинья Пронина.

Несмотря на это, его раздирала чудовищная злость. Ненависть переполняла его, и он не мог от неё избавиться. Она отравляла разум, но этот яд был сладким, приятным. Если бы кто-то зашёл сейчас в комнату Одержимого (что было невозможно из-за замков), тот бы активировал оставшееся лезвие и устроил резню без раздумий.

А ведь когда-то всё было иначе. Когда-то он был другим…

…Карл сидел в библиотеке Тёмного Замка, за одним из компьютерных терминалов, тянувшихся вдоль длинной каменной стены. Он носил чёрные, мягкие на ощупь одеяния Лорда Разрушения, с его лица ещё не сошёл едва заметный румянец жизни, а чёрные волосы были коротко пострижены. Авис хотел бы их отрастить, но улетел в Замок ненадолго и вскоре должен был вернуться к обязанностям адъютанта на Зекарисе.

За спиной поднимались книжные полки со множеством трудов по мятежеведению, философии и эзотерике, а где-то вдалеке инициаты делали домашнее задание. Карл всмотрелся в прозрачный, слегка мерцающий экран, внимательно пролистывая список. Там были имена, лица и краткие биографии тех, кто служил в имперском Охранительном Бюро.

«Айзенхауэр, Айзенхайм, Айзенхорн… не, мне его лицо не нравится, – мысленно рассуждал Карл, – Айзенманн, Айзенштайн. Что-то знакомое… Стой. Да это же он увёз Шери… Но его биография уж очень хорошая, безупречная для охранителя, да и работает он на Кригсхайме… может пригодиться».

Он занёс в свою тетрадь с котом на обложке пометку: «Вильгельм Айзенштайн, род. 966, Кригсхайм». В памяти Птитса до сих пор остался тот печальный вечер на улице Адмирала Горина, когда на глазах семнадцатилетнего подростка охранители забрали умную и добрую учительницу общеимперского языка. Это заронило семена ненависти к Империи в его молодую и наивную в ту пору душу.

Впрочем, Лорд Авис должен был оставить эмоции – если он ввязался в опасную игру, где на кону стояла его жизнь, то Айзенштайн как раз мог помочь. К тому же тогда Вильгельм был всего лишь учеником другого охранителя и явно не отдавал приказа похитить Шери. Эх, где же она сейчас, пропавшая отовсюду, из всех баз данных?

– Привет, Авис, – за спиной Карла послышался голос. – Зачем тебе информация об охранителях?

Разрушитель вздрогнул, вернувшись в реальный мир. Он обернулся и увидел Лорда Валериана. Они общались, но не были близкими друзьями.

– Мне поручили одно задание, Валериан, и в нём может быть замешана охранка, – голос Ависа был усталым после часов работы с данными. – Прошу не мешать мне.

Он надеялся, что кудрявый, слегка самоуверенный Лорд послушается и уйдёт по своим делам.

– Эх, ладно, – пожал плечами Валериан.

Он пошёл в сторону книжных полок, но вскоре остановился.

– Постой, Авис, – снова услышал Карл.

– Что тебе нужно? – раздражённо спросил Птитс.

– Что за задание такое, если не секрет? – полюбопытствовал Валериан.

– Секрет. Философ просил не распространяться.

– А, понятно.

Валериан взял у соседнего терминала стул из чёрного дерева и сел, придвинувшись к Карлу.

– Я знаю всё, – кудрявый разрушитель старался говорить тише. – Тебя отправили за кинжалом чужаков. Сочувствую тебе, Авис. Они явно хотят от тебя избавиться.

Авис насторожился. Он сам давно понял, что у Верховного Владыки Философа и Совета Тринадцати свои коварные планы, и что руководству Тёмного Замка нельзя верить. Но почему об этом заговорил Валериан? Это провокация, тест на лояльность? Или же Лорд преследует какую-то собственную цель? В любом случае Карл пока ничего опасного не сказал и не сделал.

– Как же – всё распланировано, я должен… – Авис решил притвориться наивным дурачком.

– Неумело врёшь, – закивал его собеседник. – Если бы всё было так, ты бы не сидел эти четыре дня как на иголках и не листал списки охранителей.

Карл замер, внутри него всё раскалилось добела. Валериан явно знал больше, чем ему полагалось. Но откуда?

– Чего ты хочешь? – Авис решил, что прямой вопрос будет хорошим следующим ходом.

– Помочь, – коротко ответил Валериан.

Его взгляд казался искренним, но чувствовалось в нём что-то… иное.

– Мне не нужна помощь, – сухо произнёс Карл. – План в целом составлен, надо только определиться с деталями. Тебе, конечно, не расскажу.

– Нужна, – настоял кудрявый. – Если ты вызовешь Охранительное Бюро, то окажешься между двух огней – их и нашим. Как поступишь, если тебя прижмут к стенке? Охранка, змея, кто-то ещё?

Авис задумался. Похоже, эту часть плана он проработал плохо.

– Не знаю… – он тяжело вздохнул. – Постараюсь выкрутиться…

– А если не сможешь? – вопрос Валериана бил точно в цель.

У Карла промелькнула дикая, страшная, отчаянная мысль, что он может взорвать себя – и при этом унести с собой жизнь Леди Серпентиры. Или Философа. Так он избавит себя от страданий в казематах и пыточных и заодно сдвинет Вселенную с мёртвой точки, сделает её хотя бы чуть лучше для близких – Пикселя и Барбары Винтер. И так закончится полная метаний и разочарований жизнь Карла Птитса – на не только красивой, но и осмысленной ноте…

– Придётся подорваться, но живым я никому не достанусь, – каждое слово этой фразы отдавалось в сердце Ависа как признание. Как готовность, решимость это сделать.

– Ты серьёзно? – удивился Валериан.

К терминалам подошла библиотекарь – Леди Когниция. Карл прервал разговор и свернул вкладку на экране, а вместо неё поставил заранее приготовленное для таких случаев толкование эзотерических символов.

– Да, – кивнул Карл, когда Когниция отдалилась. – Я не вижу иного выхода.

Он уже представил, как достаёт из кармана бомбу и активирует её, и Леди Серпентира разлетается на куски… Хотя ещё не факт, что ему придётся так поступить.

– А что, если… – произнёс Валериан, взявшись за подбородок, – если есть способ инсценировать взрыв? Подорваться, но при этом выжить?

Авис чуть было не рассмеялся – это же невозможно!

– Ты про телепорт? – уточнил он. – Для переноса материи нужно время, и просто не получится поймать момент. Да и пронести телепортатор на Нод или Зекарис у меня не выйдет.

– Нет, я про клонов, – слегка улыбнулся Валериан.

– Ты что? – Карл невольно повысил голос. – Это же бешеные деньги!

Он слышал, что некоторые использовали двойников-клонов, чтобы инсценировать собственную смерть, но все они были пиратскими баронами или иными богачами, способными позволить себе заигрывания с природой.

– А что, если ты знаешь, у кого они есть? – похоже, у разрушителя был на всё заранее готовый ответ.

– У тебя, что ли?

– Не у меня, а у тех, кому я служу.

– Кто они? – насторожился Карл.

– Не хочу здесь говорить.

– Империя? – Авис желал знать.

– Нет, – вздохнул Валериан и, поднеся рот к уху Карла, прошептал: – «Чума».

– Что? – Птитс посмотрел на него с опаской. Что это за «Чума» такая и почему о ней раньше ничего не было слышно?

– Как говорил один древний поэт, «Чума на оба ваши дома», – тихо произнёс Валериан, отстранившись от Ависа.

– Пушкин?

– Шекспир. Он писал о вражде двух аристократических домов – бессмысленной и требующей жертв. Мешающей жить, любить…

Карл подумал о себе и Барбаре. Ему только предстояло поделиться своими планами с криганкой, и если она согласится в них участвовать, то они вдвоём окажутся между молотом и наковальней, имперской Сциллой и Харибдой Разрушения, и бессмысленное противостояние могучих сил обязательно заставит их чем-то пожертвовать.

– То есть вы против всех?

– Не хочу вдаваться в подробности. Пойми меня правильно, здесь не самое безопасное место для разговоров.

– Согласен, – кивнул Карл. – Но я должен всё понимать.

Валериан улыбнулся.

– Я знаю, где можно это обсудить.

Карл нашёл путь согласно выданным инструкциям. Он осторожно пробирался по узким проходам, вырытым в глубинах астероида под Тёмным Замком. Шёл внутри гигантских каменных труб, пока не наткнулся на работающий вентилятор системы очистки воздуха. И завернул в маленькую каморку, служившую помещением для персонала. Там его ждал Валериан.

– Нас много – не знаю, сколько точно, – рассказывал агент «Чумы». – Мы есть и в Империи, и в Замке.

Они сидели за маленьким грубым столиком из железа. Единственный свет проникал в каморку через небольшое прямоугольное окно – свет далёких звёзд, рассеянных по космосу.

– А что у вас за цель?

– Обрушить Империю и Замок и установить свою власть, – не стал скрывать Валериан.

«Опять власть, – подумал Карл, – но они, в отличие от Ребеллии и Грюнвальда, честны и не прикрываются высокими словами. И я могу использовать их стремления в своих интересах…»

– Действительно «Чума», – усмехнулся он. – А почему вам понадобился именно я? Не Ариан, не Майтрейя, а я?

– Я знаю тебя несколько лет, Авис, – сказал Валериан. – Ты человек умный, понимающий. Я помню, как ты был недоволен решением Совета послать тебя шпионом на Зекарис. Уже тогда ты почуял подвох во всей здешней системе…

«Манипулирует, причём откровенно. Но пусть договорит».

– … а потом этот случай с кинжалом. По «Чуме» слухи ползут быстро, а тут авантюра такая, что от этого задания зависит судьба всей Галактики. Поэтому помочь тебе выгодно для нас, – закончил кудрявый Лорд.

– А что вы предлагаете? – в лоб спросил Карл.

– Воплотить твой план в жизнь и дойти до «героического самопожертвования», – ответил заговорщик, – но отправить на Нод клона. Мы скопируем ему твои личность и воспоминания, и никто ничего не заподозрит. Так ты сможешь обмануть всех – и при этом выжить.

Звучало заманчиво, но подвох просто должен где-то быть.

– Но клона же выращивают годами, – возразил Карл, вспоминая курс естественных наук Высшего Лорда Штейнштейна.

– Необязательно, – заверил его Валериан. – Я знаю одно место – «Генетик-студию» на пиратской платформе «Кровавый Предел». Кстати, это недалеко от Зекариса и Нода. Там можно заказать «Гомункула X-1000» – его сделают буквально за неделю на основе твоей ДНК. Барон Бладрич именно так и инсценировал свою смерть, когда картели с других платформ загнали его в угол.

– Только для Бладрича сотни тысяч империалов – обычная сумма.

– Не переживай, у нас в «Чуме» есть разные связи. Деньги не вопрос.

– А можно создать трёх клонов? – Карл подумал о Барбаре и Пикселе. – Враги же придут и за моими близкими.

– Увы, но нет, – покачал головой Валериан. – Мы богатые, но не настолько. И ты ещё учти, что «Гомункул X-1000» проживёт всего пару недель. Потом у них начинается быстрое деление клеток, и они погибают. Не знаю, недоработка ли это или намеренное упущение, но всё так. Поэтому клону подорваться даже обязательно, чтобы никто ничего не заподозрил.

Карл нахмурился. Когда-то Штейнштейн развенчивал имперские суеверия и мифы по теме клонов и говорил, что они такие же полноценные люди, со своими мыслями и чувствами. Лорд Авис представил, что принял решение зачать ребёнка в полной уверенности, что тот погибнет через пару недель после рождения от рака, да ещё и отправить его на смертельно опасное задание. Это было очень жестоко.

Но разве не жестоко было убить себя, чтобы уничтожить змееподобную тварь, и при этом бросить тех единственных, кто был Карлу действительно небезразличен – Пикселя и Барбару – наедине с этой беспощадной, израненной войной действительностью? И кто-то должен отдать кинжал Пастырей в надёжные руки Охранительного Бюро, чтобы разрушители не поработили Галактику, и она не перешла к ещё более злобным и мстительным хозяевам, чем имперские министры.

– Я понял тебя, – Ависа разрывали сомнения. – Я ещё подумаю.

Он уже собрался покинуть подземелье.

– Думать нет времени! – осадил Валериан. – Через неделю ты должен вернуться на Зекарис, а это крайний срок! Потом будет поздно.

И Карл не успеет совладать с тем хаосом, что хочет посеять, сгинет в бушующем водовороте и заодно затащит туда Барбару и Пикселя…

– А что мне нужно сделать взамен? – Карл понимал, что просто из щедрости и альтруизма никто не предложит ему дорогого клона.

– Выполнить всего одно задание – так мне сказали. Мы собираемся заменить тебя на клона, когда ты покинешь Замок. Какое-то время ты побудешь на нашей базе на Нойбайерне, и там тебе всё объяснят. Извини, тут я подробностей не знаю.

Это выглядело как ловушка. «Чума» могла запросто убить его или использовать как раба. Но разве нынешняя ситуация лучше? Если Карл выкрутится из неё, то и с «Чумой» потом как-нибудь справится. И Пикселя с Барбарой тоже должен кто-нибудь защитить, помочь им…

В голове Карла крутились слова Лорда Ромулуса – другого приятеля из Тёмного Замка. «Побольше инициативы, Авис! Выбирай сам, куда тебе лететь и как жить. И будешь счастлив!» – так он говорил. И сейчас был тот самый случай, когда Птитс без чьей-то подсказки должен сделать очень важный выбор. Распорядиться своей жизнью наилучшим, с точки зрения известных фактов и возможностей, образом.

– Я… – слова давались Авису тяжело. – Я согласен.

Во взгляде Валериана проскочила довольная искорка.

Вскоре Карл сидел в кресле в другом подземелье, похожем на то, где его лечили от раны, полученной на Антее, только почти заброшенном. В канавках вдоль стен плескалась кислота из системы очистки отходов. На голове Птитса был круглый шлем с датчиками. Перед Лордом Ависом стоял за компьютерной консолью Лорд Валериан, а на металлическом столике рядом с агентом «Чумы» лежал контейнер с несколькими волосками.

– Сотри ему всё связанное с нашим разговором, – попросил Карл. – Будто ничего и не произошло, будто «Чумы» и нет. Никто не должен заподозрить.

– Да. Именно так я собирался сделать.

– Спасибо, Валериан, – проговорил Птитс.

– Начинаю сканирование. Сиди спокойно, закрой глаза, думай о своём.

Валериан нажал на сенсорный экран, и в шлеме Ависа что-то загудело. Карл закрыл глаза, пытаясь расслабиться, но из головы никак не шли мысли о Ноде, Серпентире, губернаторе Фоксе, кинжале Пастырей. Об Айзенштайне, «Чуме» и клоне, о Пикселе и Барбаре…

Карл сделал несколько глубоких вдохов, жадно глотая кислород. Он широко раскрыл глаза и перед собой увидел прозрачную круглую стенку гибернационной камеры, а за ней – смутные очертания тайной лаборатории «Чумы» на Нойбайерне. Он был в одних трусах, а к его телу крепилось множество датчиков, отслеживающих состояние здоровья.

Через неделю после судьбоносного разговора с Валерианом Птитс и Барбара вылетели из Тёмного Замка на Нойбайерн. Во время перелёта люди из «Чумы» подменили Ависа клоном, выращенным в «Генетик-студии». Самого Карла они усыпили и поместили в контейнер в трюме, который позже выгрузили в доме Лорда Ромулуса в горах. Как и Валериан, этот разговорчивый круглолицыймужчина тоже состоял в тайном обществе, желающем развалить и Империю, и Тёмный Замок.

А клон продолжил вместе с Барбарой путь на Кригсхайм, откуда должен был улететь на Зекарис. И там срежиссировать план всего с одной целью – увести кинжал Пастырей из-под носа Высших Лордов и Леди Разрушения.

– Ромулус! Ромулус!

Настоящий Авис забарабанил по покрытой конденсатом стенке камеры – вдалеке он увидел человека в белом халате. Судя по движениям, тот явно куда-то спешил. Он порылся в лабораторных шкафчиках, доставая что-то, и затем подбежал к камере с Птитсом.

– Ромулус! Всё закончилось? – крикнул Авис в надежде, что его услышат. – Кинжал у них?

Согласно уговору, его должны были разбудить уже после того, как клон сделает свою работу – чтобы в Галактике не было одновременно двух Карлов Птитсов.

– Нас раскрыли! – голос Ромулуса был гнусавым из-за полимерной стенки. – Времени нет – надо сматываться!

За пределами лаборатории раздались крики. Хозяин дома достал из ящика одежду – простые чёрные штаны и серую рубашку – и поколдовал над приборной панелью. Стенка камеры медленно опустилась, и Карл ступил на пол лаборатории – просторного помещения с белыми стенами и стеллажами, где стояли банки с реактивами и научное оборудование.

– Давай, одевайся быстрее, – поторопил Ромулус. – Ах да, забыл ботинки.

Он достал из другого ящика носки и обувь, пока Карл надевал рубашку и штаны. Звуки за стеной стали громче.

– Heidi, Rommi! (Эй, Ромми!) – орал мужчина на криганском языке. – Komm her, du kannst uns nicht entkommen! (Выходи, тебе от нас не сбежать!)

– Они придут сюда, – круглолицый Лорд кивнул на массивную металлическую дверь. – Пойдём со мной!

Он взял Карла за руку и привёл его к двум таким же на вид цилиндрическим гибернационным камерам.

– Что, снова спать? – растерялся Авис

В его голове словно топталось стадо бронтодонтов.

– Залезай, живо! – почти приказал Ромулус.

Нападающие принялись чем-то бить по двери, и Карл послушался. Прислужник «Чумы» нажал на кнопку рядом с камерой. Прозрачная стенка закрылась, и в этот момент противники расправились с дверью. Она с грохотом разлетелась на части, в лабораторию ворвались люди с автоматами. Карл встречал их раньше – это были разрушители из коммуны Ромулуса. Видимо, они поняли, что он не был верен Тёмному Замку до конца.