Текст книги "Тень Одержимого (СИ)"

Автор книги: Феликс Эйли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 34 страниц)

Пиксель, Босс, Антимон и два других корсара покинули железнодорожный вокзал и очутились на оживлённой улице. Над ними поднимались небоскрёбы, соединённые балками, и сверкали огни рекламы. Туда и сюда бродили толпы народа. Кого только Пиксель не увидел, протискиваясь с командой через плотный поток людей! Пираты и разбойники всех мастейв кожаных куртках. Дети-оборванцы, что крутились вокруг взрослых, выпрашивая мелочь. Сектанты из ордена Ревнителей Заезженных Мемов, изгнанные за ересь из какого-то имперского монастыря, чинно шествовали в тёмно-синих балахонах и читали молитвы своим неизвестным богам. Два путешественника из таинственного и закрытого Омнисоюза выглядели так, будто собрались на мусорную свалку. Они прятали свои тела и лица под белыми высокотехнологичными скафандрами, и Пиксель был уверен, что воздух внутри стерилен. Крупные и рослые люди с планеты Тиросс, земляки Босса, на две-три головы возвышались над толпой.

– Как здорово замутить с такой красоткой, – шепнул Пикселю Антимон, глядя на статную тиросску.

– Заткнись, – буркнул капитан, пытаясь сосредоточиться на задании.

В спёртом воздухе витал запах скорпоктоподов, которых старик в лохмотьях жарил на гриле у стены небоскрёба. Корсары завернули за угол, медленно пробираясь сквозь толпу. Для убедительности Босс ткнул паре зазевавшихся прохожих в лицо ствол тяжёлого автомата. Большинство прилетевших на Кровавый Предел, как и местных жителей, было людьми, но встречались и чужаки. Рядом с неприметной автоматической дверью трое людей – судя по одежде, пираты, – разговаривали с двумя мирмекидами. Насекомоподобные существа, которые стояли на двух из шести ног, клацали жвалами и двигали усиками, а переводчик разъяснял, что они имели в виду:

– Воля королевы такова, что мы примем ваши дары и позволим вам высадиться у нашегоулья… – взволнованно пересказывал юноша в балахоне – скорее всего, студент-недоучка из имперского вуза.

Космоварвары в примитивной, склёпанной из ржавых железок моторизованной броне собрались у входа в магазин «Ружья Рика». За их спинами поднимались выхлопные трубы, откуда валил густой чёрный дым. Двое чужаков о чём-то спорили:

– Ты первый начал, йоп!

– Не, ты первый начал, йоп!

Лицами космоварвары походили на свиней и обезьян одновременно: у них были маленькие злобные глазки, широкие лица и вздёрнутые носы, напоминавшие пятачки.

– Да заткнитесь уже! Ща наваляю обоим! – прорычал третий космоварвар.

И толкнул двух других. Между чужаками завязалась драка, которую пришли разнимать Вершители – охрана платформы. Облачённые в толстую броню и вооружённые электродубинками люди пытались растащить чужаков, но ничего не выходило. Вершители только разозлили дерущихся, и те, забыв прежнюю ссору, как один вступили в бой.

Пикселя это не волновало – у него была своя цель, а трое чужаков точно не могли уничтожить всю станцию. Команда миновала ярко-алую вывеску кафе-борделя «Руж», у ступенек которого завлекающе танцевали проститутки – как живые человеческие женщины, так и роботы. А рядом с ними были закованные в малиновую броню громилы-охранники.

– Какие симпатичные… – мечтательно протянул Антимон.

– Похоже, ты дразнишь меня, – усмехнулся Пиксель. – Как-нибудь подарю тебе секс-бота на день рождения.

– Мне незачем – у меня есть Дженни, – открестился судовой врач.

Он имел в виду хозяйку дома в «лабиринтах», где жил.

– Расскажи, как до сих пор её терпишь, – послышался голос Джеффа.

– Давай о чём-нибудь другом, парень, – отрезал Антимон. – Знаешь, что это за место?

Он указал на голубую неоновую эмблему, к которой они приближались. Это была вращающаяся спираль ДНК, будто уходившая вверх, в бесконечность.

– Нет, – покачал головой Джефф.

– «Генетик-студия», – авторитетно выдал Антимон. – Я там подрабатывал, ещё когда Империя не прилетела на Зекарис.

– Это правда, – спросил Свинтус, – что там тела людей сшивают в чудовищ?

– Нет, враки. Я такого не видел. В основном студия занимается всяким омоложением, генной терапией… Но они точно погорели на клонах – сам барон Блад…

– Тсс! – пригрозил Пиксель Антимону. – Хватит разговоров!

Он указал наверх, где над башнями медленно проплыл флаер Вершителей.

– Ну ладно, – стушевался болтливый врач.

Корсары свернули с людной улицы и прошли под балкой. На железном каркасе светилась синяя вывеска: «Катц и Хаузен – космические юристы». И стрелка, ведущая в какую-то подворотню, куда Пиксель не собирался. Вместо этого он направился в узкий тёмный переулок, заставленный мусорными баками. Пройдя мимо «Весёлого Сильвера» – самого подходящего заведения для тайных сделок, где два года назад сняли компромат на Фокса, команда «Аркана» вырулила на небольшую площадь. Если этот пятачок между четырьмя небоскрёбами можно было так назвать.

Перед ними вырос настоящий боевой корабль. Он стоял вертикально, на корме, а нос стал вершиной этого здания. Пушечные гнёзда были заменены на мирные иллюминаторы, как на пассажирских или грузовых каравеллах. Изнутри доносились смутные, едва различимые ноты и ритмы. Пиксель издалека любовался цилиндрической симметричной формой и серебристой обшивкой. Корабль напомнил ему флагман Освободителей…

– Ты чего? – спросил Антимон, увидев замешательство капитана. – Пойдём.

Эта площадь примыкала к чёрному входу в искомое заведение. Парадные двери находились на более людной улице, и корсары видели лишь конец неоновой вывески, переливающейся от розового до бирюзового и подсвеченной прожекторами: «…лис».

По небольшому пандусу команда поднялась к двери, проделанной в обшивке корабля. Капитан нажал на кнопку звонка, и вход открылся. Навстречу вышли три вооружённые автоматами фигуры в иссиня-чёрной броне. Две из них двигались угловато и носили глухие шлемы – это были роботы. Шлем третьего не закрывал лицо, и Пиксель видел густую бороду и зелёные линзы, которые то ли усиливали зрение, то ли заменяли настоящие глаза.

– Стоять! – потребовал охранник. – Кто вы? Что вам нужно?

– Я Пиксель и хочу поговорить с Бэзилом ван дер Бюреном, – беззлобно ответил корсар. – Слышал, он тут главный.

– Почему вы прошли не через парадный вход? – поинтересовался вышибала.

– Не люблю очереди, – усмехнулся капитан.

– Нелюбовь стоит пять империалов, – строго произнёс служащий. – С каждого из твоих ребят.

Со звуками гидравлики роботы угрожающе повернули головы.

– Эх… ладно, – капитану не хотелось расставаться с деньгами, но он бросил в бронированную ладонь несколько монет из кармана куртки.

– Так-то лучше, – вышибала улыбнулся в бороду. – Оружие сдайте.

Пиксель снял с пояса саблю и пистолет и протянул их охраннику. Затем тот пристально вгляделся в капитана. В зелёных искусственных очках мелькнули лучи.

– Проходите, – безразлично сказал охранник.

Он собрал оружие у всех корсаров и тоже их просканировал. Взяв пушку Босса, мужчина согнулся под её весом – он не был настолько силён, как старпом Пикселя.

– Вам на одиннадцатый этаж, – крякнул бородатый.

– Спасибо, – подмигнул Антимон.

Команда оказалась в неприглядном сером помещении, залитым холодным светом. Ван дер Бюрен изрядно переделал корабль, чтобы превратить его в здание – снёс палубы и добавил множество перегородок. На лифте, встроенном в коридор корабля, корсары поднялись в обширную круглую комнату, погружённую в полумрак. Высокие, растянувшиеся на четыре этажа окна капитанского мостика были задраены защитой от гиперпространственных прыжков. На огромной танцплощадке, занимавшей почти весь зал, собралась куча людей. Они весело прыгали и тянули руки к потолку, где блестящие шары левитировали вокруг прожекторов, рассеивая разноцветный свет.

В больших динамиках играла электронная музыка – громкая, но не тяжёлая и не навязчивая. Пиксель задрал голову и увидел за толпой установленный на возвышении диджейский пульт. Сейчас там стоял робот.

– Где же этот змеев прохвост? – вслух произнёс капитан, но его слова потонули в музыке.

Впереди на цветных клетках танцевали люди. Мужчины и женщины, в основном молодые, прибыли сюда отдохнуть от тягот пиратской жизни либо тяжёлых рабочих дней в порту или офисах Кровавого Предела. Пиксель чувствовал, как они вместе с приятной прилипчивой музыкой окружили его волнами радости, но напомнил себе, что сейчас он на задании и должен сосредоточиться.

– Внимание – он идёт! – громким механическим голосом сказал робот за пультом. – Встречайте: великий, обаятельный, талантливый, сногсшибательный – БЭЗИЛ ВАН ДЕР БЮРЕН!!!

На сцену вышел высокий мужчина. Под его простой белой рубашкой с цветочным узором проступала спортивная фигура – без лишних бугров мышц, но подтянутая и сбалансированная. Светлые волосы ван дер Бюрена были коротко стриженными, а в чертах лица сочетались воля и обаяние. Едва увидев его, танцующие завизжали от счастья.

– Привет, народ! – Бэзил отобрал микрофон у робота. – Я так рад видеть всех вас здесь, в «Транстехнополисе»! И тебя! – он показал пальцем на кого-то из толпы. – И тебя! Спасибо всем, кто пришёл на вечеринку! Ну а теперь зажжём так, что мало не покажется!

Лучезарно улыбаясь, ван дер Бюрен поколдовал руками над пультом. Ритм стал быстрее и чётче, а мелодия – сочнее и громче. Толпа ещё энергичнее затряслась в танце.

– М-да, так просто к нему не подобраться, – задумался Пиксель.

– Может, бухнуть пока? – Антимон повернулся к барной стойке сбоку от танцпола.

– Нет, – серьёзно покачал головой капитан. – Хотя… иди, только не бери ничего крепкого.

Он уже устал спорить с судовым врачом.

– А я пойду проведаю Бэзила, – сказал Пиксель. – Босс, Джефф, Свинтус – за мной.

– Но я тоже хочу в бар! – посетовал Свинтус.

– Потерпишь, деточка, – фыркнул капитан. – Пошли. Только осторожно.

– Как скажешь, – басом отозвался Босс.

Четыре корсара с трудом продирались сквозь шумную толпу, танцующую под электронные ритмы Бюрена. Световые зайчики, отражаясь от шаров, прыгали по лицам и плечам корсаров, пока те медленно двигались к своей цели. У Пикселя возник соблазн растолкать отдыхающих, но он напомнил себе, что эти люди – не Освободители Зекариса. К тому же среди них было столько красивых женщин…

– Бэзил! – капитан попытался перекричать музыку, когда подобрался ближе к пульту.

Диджей, довольно кивая в такт, водил пальцами по сенсорной панели. Робот стоял за ним.

– Бэзил! – громче выпалил капитан.

– Бэзил! – проревел Босс.

И ван дер Бюрен услышал.

– Что? – громко переспросил Бэзил, поднеся к губам микрофон. – А, Пиксель, дружище, привет! Неужели ты наконец пришёл на мою пати?

– У меня к тебе дело! – проорал Пиксель. – Срочное!

– Срочное дело!!! – у Босса лучше получалось победить музыку.

– Срочное дело, говоришь? – усмехнулся ван дер Бюрен. – А у меня здесь – срочная вечеринка! Посидим наверху, когда закончу представление, поговорим в спокойной обстановке. Ну, а пока оттянись по полной!

– Бэзил, у нас… – упорствовал Пиксель.

– Не будь занудой, Пикс! – весело ответил музыкант. – Влейся в танец, развлекайся! А сейчас, дамы, господа и мультигендеры, моя лучшая композиция для нашего замечательного гостя – самого Пикселя с планеты Зекарис, грозы Освободителей!

Люди изумлённо смотрели на оказавшихся среди них корсаров. Некоторые, особенно девушки, были в таком восторге, будто Пиксель – живой бог.

– Ой, нет! – возмутился он было, когда толпа подняла его на руках.

И затем расслабился. Всё же славой стоит наслаждаться.

– Да ты тяжёлый, здоровяк, – прокряхтел кто-то, пытаясь поднять Босса.

Свет, отражавшийся от шаров над потолком, ослеплял Пикселя, и он опустил веки, купаясь в лучах всенародной славы. А музыкальные ритмы тем временем переросли в мелодию – бодрую, жизнеутверждающую и при этом неуловимо лиричную…

…По-настоящему пришёл в себя Пиксель, развалившись на кожаном диване. После концерта его вместе с командой пригласили в покои для VIP-гостей на семнадцатом, предпоследнем этаже клуба. Выше были только личные апартаменты Бэзила. Борясь с сонливостью и головокружением, капитан осмотрел круглую малиновую комнату.

Поскольку раньше это был нос боевого корабля, стены ближе к потолку загибались под углом, а там, где раньше находились пушки, теперь стояли иллюминаторы, за которыми виднелась чернота космоса. Пиксель не мог разглядеть всё помещение – вцентре была шахта с лифтами, а каждый сектор того двенадцатиугольника, который в сечении представлял собой боевой корабль, для удобства гостей разделяли перегородки с широкими плавными арками. Линии в этом зале были изящными, лишёнными углов, и для большего шика дизайнер подчеркнул их светящимися трубками. Из невидимых динамиков лилась музыка – приятная, расслабляющая, более спокойная, чем внизу.

– Где… Бэзил? – с усилием выговорил корсар.

– Не знаю, – честно ответил Босс, который сидел справа.

– Он сказал, что… это… щас будет, – у Антимона, полулежащего слева от Пикселя, от алкоголя заплетался язык.

Капитан заставил себя подняться с дивана. Он медленно подошёл к аркам, разделявшим сектора комнаты, и увидел разношёрстную публику. Богатые подростки в яркой одежде и с блестящими имплантами на теле играли в некую мудрёную игру с картами и фишками. Толстый офицер Имперского Флота самозабвенно курил наркотическую палочку, пока его пухлое тело в чёрном мундире ласкали две полуобнажённые девушки. Два пирата со шрамами на лицах и руках о чём-то ожесточённо спорили, попивая пиво из кружек.

– О, Пиксель! – послышался радостный голос.

Бэзил уверенной походкой приближался к Пикселю, выйдя из лифта. Следом брёл тот самый робот-диджей.

– Бэзил, – поприветствовал капитан.

Ван дер Бюрен был на голову выше приземистого Пикселя и чуть более атлетично сложен. Только сейчас стало понятно, что рубашка Бэзила не так уж проста. Цветы на ней постоянно меняли оттенок – были то зелёными, то синими, то розовыми. На висках и в ушах блестели кибернетические импланты с золотой инкрустацией.

– И ты, маленький Гомес, – обратился Пиксель к роботу. – Рад тебя снова видеть.

– О-хо, всё круто! – стальным безжизненным голосом ответил андроид. Гудя сервоприводами, он неуклюже помахал Пикселю механической рукой.

На самом деле Гомес был не совсем роботом. Николас ван дер Бюрен, младший брат Бэзила, любил прокатиться на флаере с ветерком и потому получил прозвище в честь знаменитого гонщика. Но однажды Ник разбился в катастрофе, и врачи смогли спасти лишь его нервную систему, которую за баснословные деньги поместили в металлополимерный корпус. Разумеется, операцию провели на пиратской платформе Эскобария, потому что Культ Императора выступал против серьёзных модификаций «чистого и священного человеческого тела» и обычно допускал лишь незначительные бионические импланты.

– Мой старый друг, – улыбнулся Бэзил. – Прости, что заставил ждать – дела и всё такое.

– Ничего, – легко ответил Пиксель. – С кем не бывает.

Мужчины пожали друг другу руки. Капитан ощутил металлический холод – в пальцы ван дер Бюрена были встроены микросхемы, которые позволяли мозгу синхронизироваться с диджейским пультом. Пиксель был рад пересечься со старым приятелем, которого зналещё с пиратских времён. Обязанности корсара на службе Императора и занятость Бэзила долго не позволяли встретиться, но теперь у капитана появился хороший повод – задание губернатора.

– Мне аж любопытно, где ты надыбал целый боевой корабль? – спросил Пиксель.

– Да вот прикупил у одного барыги на Ирвексии, – ван дер Бюрен обнажил белоснежные зубы. – Настоящий, имперский! Но, увы, подержанный и изрядно побитый, так что на нём уже не полетаешь. Зато меня осенило, что его можно превратить в клуб моей мечты! Так и появился «Транстехнополис» на Кровавом Пределе.

Бэзил с братьями и сёстрами вырос на имперской планете Глизе, известной бизнесменами и торговцами. Он умел насладиться преимуществами жизни богатого человека, но в то же время понимал цену денег. Родители ван дер Бюренов сначала жили в бедности и разбогатели, когда Бэзил был подростком, и он хорошо видел, какими усилиями им дался бизнес.

Позже он стал проворачивать и собственные дела – порой и нелегально. А после обучения в одном из престижных университетов Земли предприимчивая натура юноши забросила его на независимые планеты и пиратские платформы – здесь можно было отдохнуть от государственных монополий и проблем с налогами, которые изрядно надоели в Империи. Либертарианская вольница, установленная баронами Орбитального Братства, весьма импонировала ван дер Бюрену, несмотря на недостатки вроде отсутствия взаимовыручки и чрезмерной склонности пиратов к насилию, которую порой не могли усмирить Вершители. И за нравственностью здесь следили гораздо меньше, поэтому никого не удивляло, что можно жить в своё удовольствие, не страшась кары Господа-Императора.

– Да это круто, Бэзил! – воскликнул Пиксель. – Знай я, что ты осел тут, давно заглянул бы!

– Буду рад тебя здесь видеть, – подмигнул ван дер Бюрен. – Кстати, ты мне сегодня поднял популярности! Если такие люди тусят в моём клубе, его рейтинг скоро взлетит! Знаешь, Освободителей тут никто не любит. Они несчастные фанатики! Так что если взорвёшь пару-тройку их флотилий, будешь героем не только в Империи, но и здесь, на Кровавом Пределе!

Переливы узора на рубашке и харизма Бэзила оказывали на Пикселя гипнотизирующее действие.

– Что ж, рад был подсобить, – усмехнулся корсар. – Но я пришёл по делу.

– И что же привело тебя ко мне?

– Мне нужна информация, – потише сказал Пиксель.

– Я помогу. Разумеется, если у тебя есть чем за неё заплатить.

Бэзил строго посмотрел на брата:

– Гомес, иди поиграй. Старшим пора обсудить дела.

– Угу, братец, – в механическом голосе Гомеса послышалось уныние.

Младший ван дер Бюрен громкими шагами прошёл под аркой и, взяв с теннисного стола ракетку и шарик, принялся играть в пинг-понг со стенкой. Проводив взглядом Гомеса, Пиксель испытал сочувствие. Нервная система парня не была полностью уничтожена в авиакатастрофе, но прежней она уже никогда не станет, а вместо тела у него всю жизнь будет твёрдый саркофаг.

– Я ищу корабль, – Пиксель сосредоточился. – Фрегат, имперский, называется «Неутомимый». Сегодня утром неизвестные похитили его со станции на орбите Скумринга.

– Что, хочешь взять его на абордаж? – шутливо спросил Бэзил. – Уже наскучило летать на бриге, но не собираешься тырить корабли у Империи?

– Не хочу, – покачал головой капитан. – Да и, вообще-то, это тебя не касается. Скажи мне, он был здесь, на Кровавом Пределе?

Ван дер Бюрен пару раз моргнул.

– С тебя тысяча империалов, друг, – невинно произнёс он.

– А разве мне не положена скидка за помощь в раскрутке клуба? – поднял бровь Пиксель.

– Это уже со скидкой! Хотя… могу сбавить до восьмисот. По дружбе.

– Будь любезен.

– Хорошо, но сначала деньги.

Пиксель протянул ван дер Бюрену карту, и тот поднёс к ней ладонь с микросхемами. Импланты пикнули, и Бэзил вернул кредитку её владельцу.

– Не обманешь?

– Нет – я же самый честный человек от Глизе до этого забытого всеми сектора, – радушно заверил Бэзил.

– Так, фрегат. Имперский. С орлом на носу. «Неутомимый». Он здесь появлялся за последние стандартные сутки?

Бэзил подумал и ответил:

– Нет. «Неутомимого» не было.

– Но похитители наверняка сменили коды, – предположил Пиксель. – Или же они, по-твоему, хотели быть обнаруженными?

– А ты смышлён, корсар. Я здесь видел посудину капитана Кранжа. Та ещё безвкусица, на мой взгляд. Лишь детишек попугать на День Святых. Ах да… погоди…

Ван дер Бюрен нажал на одно из золочёных устройств, вмонтированных в его голову.

– Так… Был сегодня фрегат, в точности такой, как ты описал, только без названия. Правда, он отчалил с платформы шесть часов назад.

– Змей… – выругался Пиксель.

Он упустил добычу!

– А если отследить в гипере? – раздался деловитый бас.

Капитан перевёл взгляд на Босса, который устроился на диване, словно очень большой и очень сильный ребёнок. Иногда сообразительность старпома удивляла.

– Я не… впрочем… – замялся Бэзил. – Такое возможно. Я поставил гипертрекеры в доках. Это противоречит моим принципам, но доход приносит нехилый… – сказал он совсем тихо, почти шёпотом.

– И сколько ты за это хочешь? – Пиксель подошёл вплотную к ван дер Бюрену.

– Ещё пятьсот.

– Ты охренел? – вырвалось у капитана.

– А ты хочешь знать, куда улетел твой красавчик? Инфа эксклюзивная. Никто тебе больше не скажет.

Пиксель задумался. Найти фрегат было его заданием, и пусть губернатор оплатит дополнительные расходы.

– Да, хочу.

– Тогда плати, – Бэзил протянул ладонь для кредитной карты.

Пиксель перевёл ван дер Бюрену ещё пятьсот империалов.

– Что ж, дело в шляпе! – владелец клуба был доволен. – Подожди – мне надо открыть базу данных…

– Извини, дружище, но без меня ни шагу, – одёрнул Пиксель Бэзила, собравшегося в личные покои.

– Мне нужен любой планшет.

Бизнесмен-музыкант подошёл к подросткам, сидевшим за столом.

– Извините, могу одолжить на минуточку? – Бэзил указал на ярко-розовый информационный планшет, куда они записывали результаты игры.

– Конечно! – в восторге согласилась девушка лет семнадцати с крашеными волосами.

Ван дер Бюрен взял устройство, и они с Пикселем отошли в первую комнату.

– Вот, смотри, – поводив пальцами по экрану, владелец клуба авторизовался в системе. – Карта маршрутов.

Пиксель увидел модель доков Кровавого Предела, где стояли разные корабли. Гиперпространственные пути были обозначены цветными пунктирными линиями.

– Хотя нет, не смотри, – ван дер Бюрен повернулся к капитану спиной. – За другие корабли – отдельная плата.

– Жадный ты, – скривил рот Пиксель.

– Я просто не упускаю выгоду, – вздохнул Бэзил. – Вот, док номер одиннадцать. Фрегат. Пробыл на станции полтора часа, после чего отбыл на… – он сделал драматическую паузу.

– Куда? – Пиксель обошёл друга и встал к нему лицом.

– На Рейвенхольд, – твёрдо ответил Бэзил.

– Чё? – вытаращил глаза капитан.

Они совсем с ума сошли? Угнать имперский корабль и рвануть в один из центральных Девяти Миров Империи – это настоящее безумие.

– Вот, – Бэзил передал Пикселю экран с сухими данными от гипертрекера.

Расчёты с бортового компьютера действительно указывали на Рейвенхольд. На туманную и дождливую родину губернатора Бримстоуна.

– Спасибо тебе, Бэзил, – улыбнулся он другу.

– Всегда пожалуйста, – ван дер Бюрен пожал плечами. – Только кошелёк не забудь прихватить.

Пиксель прыснул от смеха.

– Кстати, ты знаешь, кто вёл этот корабль?

– Ещё двести империалов, и буду знать. Хотя… давай сто. Мы же друзья, да и диспетчер не получил изображения с капитанского мостика.

– Это как?

– Да вот так!

Приняв деньги, ван дер Бюрен открыл на планшете список диспетчерских логов. В записи, соответствующей доку номер одиннадцать, вообще не было изображения – только серая рябь.

– Мне нужен док, – Пиксель услышал с экрана требовательный голос.

Он был очень низким, даже неестественно низким. Похититель использовал вокодер! Похоже, очень старался сохранить инкогнито.

– Вы кто такой? – ответил знакомый голос слегка пьяного диспетчера. – Простите, я вас не вижу.

– Видеокамера повреждена, – пробасил незнакомец. – Прошу отнестись с пониманием.

– Ладно, – протянул диспетчер. – Двадцать империалов за три часа. Прочее потом доплатите.

– Хорошо, – произнёс неизвестный. – Деньги переведены на счёт.

– Ваш док – одиннадцатый. И ведите себя, это самое, хорошо, иначе Вершители вас повяжут!

– Благодарю за гостеприимство и радушный приём.

Запись оборвалась. Пиксель пристально посмотрел на Бэзила, а затем – на разлёгшуюся на диване команду.

– Что ж, – задумался капитан. – Пора нам лететь на Рейвенхольд.

Глава 9

Тщетные мысли

Звездоскрёб, где жила Ефросинья, тянулся к пасмурному небу, похожий на длинный серый карандаш. За ним высился частокол таких же ровных, однообразных, ничем не примечательных зданий. Конечно, Земля как столица Империи могла похвастать чудесами архитектуры, но почти вся её поверхность была покрыта незатейливыми муравейниками, где ютилось бесчисленное множество клерков и чиновников, служащих имперскому бюрократическому аппарату.

У подножия Фросиного «карандаша» темнела круглая подземная площадка. Изогнутые стены с арками, как у древней гладиаторской арены, уходили вниз сквозь гигантский пласт железобетонных опор, который удерживал жилой массив на расстоянии сотен метров от земной коры.

Ефросинья мчалась в турболифте с верхних этажей на высокой скорости. За прозрачными стенами его капсулы раскинулся серый унылый город, которому не было названия, а над острыми шпилями звездоскрёбов нависала громадина Пирамидиона. Здание своим видом напоминало Фросе о работе – и том, что тайна человека в маске оставалась неразгаданной. Но сейчас Пронина просто хотела отдохнуть.

Турболифт привёз её на один из уровней парковки. Тусклые лампы на бетонных столбах едва освещали тёмное помещение. На изогнутой стене Фрося заметила нарисованное кем-то граффити. Сначала она хотела возмутиться нарушению порядка, но разноцветная непонятная загогулина заставила её улыбнуться – тем более что там не было тлетворных символов Тёмного Замка.

Ефросинья шла на свет – солнечный свет, который пробивался на площадку сквозь арки. За одной из них стоял её флаер. Она чувствовала, как вместе со светом усилился и ветер, который трепал её волосы и белую куртку. Прикрывая лицо от суровых воздушных потоков, Пронина отыскала ячейку, за которой стояла белая летающая машина. Со всех сторон флаер был обнесён решётками.

Охранительница поднесла идентификатор к считывающему устройству, и два из четырёх заграждений – перед ней и под аркой для вылета – опустились. Фрося приблизилась к белому сияющему корпусу легкового флаера и подняла водительскую дверь. Внутри салон был отделан бежевой, приятной на вид и ощупь кожей. Пронина неторопливо опустилась в мягкое и удобное водительское кресло и завела машину.

Реактивные двигатели едва заметно заурчали – их шум сдерживала звукоизоляция, а кондиционер сохранялв салоне ненавязчивое, спокойное тепло. Фрося взглянула на икону святой Натальи, покровительницы её родного города, и почувствовала умиротворение – впервые за много месяцев напряжённой работы. Одной рукой Пронина взялась за руль, а другой стала медленно поднимать рычаг взлёта.

Слушаясь хозяйку, флаер плавно завис над ангаром и затем так же неторопливо поднялся над парковкой. Круглая площадка казалась всё меньше, как и жилые звездоскрёбы. Фрося сильнее надавила на педаль газа. Набирая скорость, она отдалялась от жилого массива в направлении Пирамидиона. Но не штаб-квартира была целью охранительницы – флаер нырнул вниз, в туман под городом.

За стёклами было не видно дороги – одни клубы серого смога, который стелился у подножий башен. Ефросинья включила навигатор, и на маленьком экранчике возникла трёхмерная модель окружения. Ориентируясь по схеме, охранительница уверенно повела флаер ещё ниже. Фрося снова вспомнила уговоры Нади купить робота-автопилота – с такими доходами можно было его себе позволить. Но Прониной куда интереснее вести машину самой, даже сквозь туман. Ведь жизнь – это посланное Императором испытание, и Фросе нельзя расслабляться и в мелочах, чтобы быть готовой к настоящим трудностям.

За лобовым стеклом по-прежнему стелился туман, но экран показывал, что нужный объект всё ближе. Огромный круглый биокупол подсвечивался красным, и пунктирная линия отмечала, куда нужно было подлететь, чтобы попасть внутрь. Ефросинья крутила руль, следуя инструкциям навигатора. В нужном месте она включила устройство связи.

– Ефросинья Пронина, Охранительное Бюро, – громко произнесла она.

– Доступ разрешён, – ответил механический женский голос.

Затем Фрося услышала шипящий звук – это значило, что всё прошло нормально. Пролетев ещё немного вперёд, она перевела флаер в стационарный режим, и он завис над землёй.

Из-за стен салона раздался низкий гул. Серый дым рассеивался, исчезая в трубах, и за окнами машины проступили белые стены шлюза. Перед флаером и за ним блестели круглые автоматические двери.

– Просьба совершить посадку, – говорил голос. – Просьба совершить посадку.

Фрося аккуратно поставила флаер на небольшую металлическую площадку.

– Производится очистка.

Шлюз наполнился дымом, только на этот раз белым. Ефросинья наблюдала за этим почти безразлично – она уже давно привыкла к подобной рутине. Через несколько минут трубы опять откачали пар.

– Добро пожаловать, мадемуазель, – безразлично оповестил голос.

Створки круглой двери раскрылись, подобно пасти огромного чудовища, и Ефросинья на флаере продолжила путь. За стеклом было ясно – никакого тумана. Рассеянный свет прожекторов на границе купола отражался от его внутренней стороны, имитируя солнце. Яркие белые полосы переливались на серой поверхности сооружения, словно полярное сияние. А под этим искусственным небом простирался город, сквозь который сверкающим серпантином вилась река.

Фрося снижалась, опуская рычаг и покручивая руль. Вот уже она могла разглядеть прямые улицы и проспекты, дома с закруглёнными крышами и зеленеющие парки. В душе Ефросиньи потеплело – она хорошо знала это место и любила там погулять. Она кружила над большим парком у реки, где поднималась ажурная полуразрушенная башня. В центре зелёного массива находился круг из аллей, который пересекала серая дорога.

Пронина посадила флаер именно там, на асфальте, и вышла навстречу городу. Её кожа тут же ощутила свежий, отфильтрованный сложными системами воздух, а в голове появилось чувство свободы, которое словно поднимало на крыльях. Будто бы Фрося оказалась не на Земле… но это была именно Земля. Древняя, доимперская – точнее, одно из немногих мест, что от неё остались.

Вокруг росли деревья с кубическими кронами, а перед ней раскинулся аккуратно подстриженный газон, за которым стояло основание башни из железных балок. Башни, которая некогда служила символом гнилого либерализма и безудержного прогресса. И которую разрушили войска Императора, пересёкшие пролив. Потом другие постройки, так же пострадавшие от войны, восстановили, но ржавеющий каркас не трогали – как напоминание о том, что ждёт всех отступников.

Раньше этот город был полон людей. Они ходили по дорожкам мимо деревьев и вычурных фонарей, снимая всё подряд примитивными фотокамерами. Но теперь там гуляла одна лишь Фрося. Другие тоже посещали это место – позже над городом зависнут роскошные яхты, где молодые охранители устраивали вечеринки… Однако утром, до начала рабочего дня он обычно пустовал.

Это был Париж, одна из столиц старого мира, на руинах которого выросла Империя. Главный город страны под названием Франция – а сейчас никто не мог представить, что Земля когда-то была разобщена. Париж, Лондон, Рим, Нью-Йорк, Москва… Эти названия былисовсем из другой эпохи. Когда-то известные всем, сейчас они стали легендой, бледной тенью прошлого.