Текст книги "Страна Норы Робертс (ЛП)"
Автор книги: Эйва Майлс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 21 страниц)
– Ты, действительно, в дерьмовом настроении сегодня.
– Мередит.
Она вспомнила, как Барлоу зажал ее в углу, решив поцеловать в шею. Она вздрогнула.
– Он... настойчивый. Не боится применять силу. – И рассказывая ему о Барлоу, она осознала насколько разные – герой Норы Алекс Станиславки и заместитель шерифа – это важная деталь. И если бы она сказала об этом Таннеру, он все равно не понял бы, о чем она говорит. (Серия «Семья Станиславски из 6 книг. – прим. пер.)
– Он обидел тебя?
У нее по рукам пробежали мурашки от его спокойного тона.
– Нет. Давай на этом остановимся. – Из двери черного выхода послышался собачий лай, и она повернулась в ту сторону.
Таннер подошел к двери и открыл ее. Золотистая собака с выступающими ребрами прыгнула на Таннера и стала облизывать ему ухо.
– Эй, парень. Ты закончил играть?
Собака три раза тявкнула, а затем помчалась к миске с водой, жадно хлебая.
– Я не знала, что у тебя есть собака.
– Он меня измотал, все время слонялся вокруг дома.
Она не могла себе представить, что Таннера можно чем-то измотать. Она же не смогла.
– Как его зовут?
– Гюго. – Он рассмеялся, когда собака помчалась к нему. – Я тебя не звал. Глупая собака.
Хотя он долго гладил шерсть Гюго, отчего Мередит отвела взгляд, задавшись вопросом – как его руки снова будут ощущаться на ее коже?
«Становится довольно грустно, когда начинаешь завидовать собаке».
Мередит не могла не согласиться, поэтому промолчала. Разведенная Женщина в последнее время была всегда права и это чертовски раздражало.
– Почему Гюго? И что это за порода такая?
– Ветеринар сказал – золотистый шелти, а это значит, что он любит играть и пасти стада. Не так ли, мальчик? А назвал я его в честь Виктора Гюго, моего любимого писателя.
Сердце ее сильно заколотилось в груди. Разве «Отверженные» Гюго не ее любимый роман? Она не сказала этого вслух. Забудь! Но наблюдать за его ласковым отношением с собакой, было выше ее сил. Она даже не стала задаваться вопросом, сколько еще у нее с Таннером может быть общего.
– Я позвоню дедушке. Он должно быть будет дома сегодня вечером. Не думаю, что в церкви есть Бинго.
– Артур Хейл играет в Бинго?
Она допила свой кофе.
– Он говорит, что во время игры получает там больше информации, чем где-либо. И это единственная азартная игра во всем городе. У нас был отель и казино когда-то, но он закрылся во время депрессии. Жаль, что я не видела это заведение в самом расцвете. Деа был местом элиты и бандитов в то время. Теперь «Гранд Маунтин» отель – просто заброшенное здание в каньоне.
Таннер потянулся за своей курткой «Норт Фейс».
– Это почти разрушает имидж Артура. Известный независимый журналист и репортер, который проникает в самое сердце Запада, играет... в Бинго.
– В этом то и суть. Ему нравится иметь дело с обычными людьми. Не все журналисты такие. – Она вспомнила Рика-Дика. Ему не нравились люди сами по себе. Он использовал их, а затем отбрасывал в сторону.
Таннер был другим. Он любил людей, понимал их. Никто не мог изобразить такой интерес, так внимательно слушая собеседника. Он подошел к ней и дотронулся пальцем до ее носа, у нее затрепетали ресницы.
– Подозреваю, что общаться с обычными людьми – это черта характера Хейлов. – Он вышел из кухни, Гюго последовал за ним. – Окажи мне услугу. Постарайся не вести так, словно ты пересиливаешь себя, став моей девушкой. В противном случае, я сделаю тебе наклейку на бампер с надписью – «Настоящие люди играют в бинго» и приклею ее на твою новую ауди. Пошли. Я провожу тебя.
Ее губы дернулись.
– Я сделаю все возможное, чтобы у меня на машине не появилось этой наклейки.
В глубине души она поняла, что ей не придется пересиливать себя, делая вид, что она его девушка, и не важно по-настоящему она была ею или нет.
25.
Артур Хейл обладал острым умом. Таннер заметил блеск в его глазах, когда он перечитывал отчет о вскрытии. И наблюдая за легендой журналистики за работой, словно за Брокау или Вудвордом, ему показалось, что земля под его ногами вдруг стала святой. Он не задавал вопросы, просто наслаждался.
Они собрались в гостиной Артура, на потертом голубом диване рядом со старинным кофейным столиком. Таннер слушал, пока Артур рассказывал все, что узнал. Мередит вставляла свои два цента, выглядя, как всегда прекрасно в красном свитере и серой юбке. Затем Таннер передал свой разговор с Рэем.
Артур раскусил свою адскую жгучую конфету.
– Ну, между нами тремя нет секретов. Я не смог дозвониться до Джина, но готов поспорить на винчестер моего деда он опустил в своем отчете наркотики, как и сказала Мередит, из добрых побуждений. Ты должен знать их паству, Таннер. Если бы всплыла эта информация, у верующих она могла бы вызвать апоплексию. Мы все же маленький городок. Люди присматривают друг за другом, даже когда их не просят. Джин знает, что эта информация не вернет Джемму.
– Значит, вы не думаете, что у него могли быть другие мотивы? Например, подзаработать, потому что рухнул фондовый рынок?
Артур с силой постучал тростью.
– Нет, Джину может и придется поработать еще один год, но он никогда не пойдет против закона. Я знаю его с детства, они вместе выросли с моим сыном.
– Хорошо. – Кто может возражать против такой характеристики?
Артур нахмурился и посмотрел ему в глаза.
– Я не буду спрашивать, доверяешь ли ты своему информатору о наркотиках.
Таннер встретился с его взглядом.
– Сомневаюсь, что в полицейском отчете будет что-то новое, – продолжал Артур. – Из того, что я слышал, дело рассматривалось как обычный случай. Ее уровень алкоголя был выше нормы. Она умерла из-за шумов в сердце. Дело закрыто.
Мередит передала Таннеру папку.
– Дедушка составил список имен студентов, которые обращались в отделение скорой помощи. Пусть твой источник подтвердит, что он продавал им марихуану. Если они были его клиентами…
– Тогда мы добавим Джемму в этот список и у нас появится закономерность, – вставил Таннер.
– Совершенно верно, – добавил Артур. – И тогда, возможно, твоя сестра Пегги сможет доказать, что в наркотиках было что-то еще, как утверждает твой источник. В Деа нет такого оборудования. Тесты, которые делал Джин, могли запросто пропустить какие-то субстанции.
– Тем временем мы начнем с основного поставщика, который указал мой информатор, и последуем за ним по цепочке, – сказал Таннер. – Так сказать, потрясем кусты.
Артур кинул еще одну жгучую конфетку себе в рот.
– Итак, твой информатор знает только парня, который поставлял ему наркотики в гараже. Кенни Хопкинса. Нам нужно больше информации. Я до сих пор не понимаю, почему умерла только Джемма, а больше никто не умер. Потому что других рвало, выворачивая на изнанку?
Таннер задавался тем же вопросом.
– У нас больше вопросов, чем ответов, но так всегда начинается сенсационная история.
Мередит подняла руку.
– Может мне стоит зайти к Джину завтра вечером после работы? Таким образом, сможем получить какие-то ответы от него.
– Ладно, – согласился Таннер. – Ты можешь попросить его провести еще один тест, раз он ничего не нашел в первый раз? Мне нужен еще один результат. Джин тестировал ее... останки. Пегги может проверить наркотики. Это совсем другое. Но, пожалуйста, не говори Джину о другом тесте.
То, что они доверяли коронеру, не означало, что он должен ему также доверять.
Артур наклонился вперед.
– Отлично. Два теста будут иметь больший вес. Лучшее подтверждение для суда, если мы что-нибудь найдем. Какого черта, такая милая девушка, как Джемма, решила покурить марихуану? Это же бессмысленно.
Мередит похлопала деда по старческой, в пигментных пятнах руке.
– Пит появился на вечеринке в честь Хэллоуина с другой девушкой, и Джемма очень разнервничалась.
Артур сжал трость.
– Я поинтересуюсь у полиции. Даже, если мы не получим никакой полезной информации, по крайней мере, узнаем, кто еще был на месте преступления вместе с Джином, кроме помощника Барлоу. Мне не нравится, что никого не опрашивали потом.
– По законам Колорадо коронер отвечает за место преступления, – сказала Мередит Таннеру.
Артур кивнул, а затем сказал:
– Мере, спроси Джина, были ли найдены какие-либо наркотики после той вечеринки в качестве доказательств.
– Кто-то мог их смыть в унитаз, – предположил Таннер. – Мой источник сказал, что он не смог найти все, что спрятал тем вечером.
– Мы узнаем больше, когда я поговорю с Джином.
– Как ты собираешься объяснить ему свои вопросы? – Спросил Таннер.
Мередит постучала себя по подбородку.
– Я скажу, что Джил отчаянно хочет узнать больше. У него к ней слабость. Она всегда подкупала его маминым шоколадным печеньем, чтобы он взял ее с собой на рыбалку.
– Он купится на это, – ответил Артур. – Против Джил он не устоит. Детали могут очень помочь.
И опять же, детали не могли изменить того, что Джемма уже была мертва.
– Я хотела бы встретиться с твоим информатором. – Мередит потянулась к конфетам в хрустальной вазе на кофейном столике.
Таннер отрицательно покачал головой.
– Не получится.
– Но мы же партнеры. Ты приведешь его ко мне… нам. – Она посмотрела на дедушку. – Мы знаем местную сцену действий. Мы можем спросить его о том, о чем ты даже не догадываешься. Дедушка, скажи ему.
– Нет, Мередит. Я бы чувствовал то же самое. Хороший репортер никогда не сдаст свой источник информации.
Таннер поднял глаза и встретился с взглядом Артура Хейл, и между ними промелькнуло полное понимание и уважение.
– Задавай свои вопросы. Я спрошу его.
Мередит стукнула ногой. Таннер боялась, что у нее от раздражения из ушей начнет извергаться пар.
– В любом случае, ему все равно придется выйти из тени, – убедительно заявила она.
– Он надеется, если мы найдем достаточно доказательств, ему не придется.
Она фыркнула.
– Верно, потому что он сядет в тюрьму.
Не отвечать казалось хорошим подходом.
– Ты не поддашься ни на йоту? – опять спросила она.
Он посмотрел на нее, она положила руки на бедра.
– Я потерял своего информатора, когда был молод и глуп, доверившись другому журналисту. Я не повторю ту же ошибку дважды.
– Это делает тебе честь, Таннер.
Произнес дедушка, откинувшись на спинку дивана, потирая одну старческую руку другой. Таннеру бы очень хотелось увидеть этого мужчину в расцвете сил, скачущего верхом на лошади среди пирамид, как на фотографии над камином.
– А ты думал, что Деа скучный городок, – произнес Артур.
Таннер поставил кофейную чашку, вставая.
– Я никогда не говорил, что скучный. Просто без стрессов, к которым я привык.
Артур взял еще одну «горячую» конфетку, похрустывая.
– Что делает твой информатор? Все еще продает?
– Он сказал, что после Джеммы многие бояться покупать по многу. Кроме того, с приближением конца семестра будет меньше вечеринок. Если кто-то спросит, он скажет, что забыл взять свою заначку. Я попросил его не высовываться.
– Тянуть время – хороший план. Посмотрим, что еще можно узнать. – Артур развернул фантик еще одной конфеты, после чего Таннер решил, что его язык имеет постоянный красный оттенок.
– Хорошо.
Мередит потянулась за шоколадной конфетой «Дав» в хрустальной вазе. Забавно, но Соммервиль не включил ее любимую марку шоколада в свое досье.
– Нам придется подождать несколько дней, пока Пегги не сделает тест марихуаны после Дня Благодарения, – добавил он.
Брови Мередит сошлись на переносице.
– Что? – спросил он.
– Я здесь только до Дня Благодарения. Может, я смогу выпросить больше времени. – Она заломила руки и нахмурилась.
Артур усмехнулся.
Таннер хмыкнул. Если у нее так и не появится Ее Герой, то статьи не будет, так ведь?
– Мы с твоим дедушкой сможем все сами закончить.
Она прижала руки к груди.
– Нет, я должна здесь остаться. Закончить все.
Он пытался не улыбнуться. Черт, она не собиралась так просто сдаваться.
Артур постучал тростью.
– Я всегда могу сделать текст образца в лаборатории, которая находится не так далеко от нашего города.
– Нет, – сказал Таннер хриплым голосом. – Мне нужен человек, которого я хорошо знаю.
Артур взглянул на Мередит.
– Да, ты всегда можешь довериться семье и открыться.
Мередит приподняла подбородок и обменялась взглядом с дедушкой, Таннер не смог понять их взгляд. Может Артур подозревал, что Мередит находится в городе совсем не по тем причинам, которые ему озвучила? Этот мужчина явно был не глуп, обладал потрясающе острым умом. Таннер точно слышал сейчас с какой скоростью вращались колесики в голове его внучки, как только она поняла, что время ее пребывания в городе, подходит к концу, также, как и Артур?
– Жаль, что ты не можешь отправить образец по почте, – выдавила Мередит.
Таннер наклонился и выпрямил конец загнувшегося персидского ковра, который зацепил, пока расхаживал по комнате.
– Это слишком рискованно, а до Дня Благодарения осталось чуть больше недели.
Артур обнял Мередит.
– В прежние времена я мог спокойно отправлять наркотики по почте или перевозить с собой в самолете.
Мередит поцеловала деда в щеку.
– Ах, старые добрые времена.
– О, не говори, деточка. – Он дернул ее за волосы. – А теперь сбегай наверх и принеси старику свитер. Серый.
– Когда ты вообще стал заботиться о цвете свитера?
– С тех пор, как я снова начал ходить на свидания. Ты тоже можешь попробовать. И я не из тех, кто притворяется.
Внезапно Мередит с большим интересом стала разглядывать свои черные сапоги, словно видела их впервые.
Таннер взял «горячую» конфетку Артура.
– Я продолжаю ей все время говорить, что это может быть больше, чем прикрытие, но она упряма.
Мередит побыстрее решила выйти из комнаты, сказав:
– Это особенная черта Хейлов. Кроме того, это не я упрямлюсь.
– Хватит бормотать там! – крикнул Артур, когда ее каблуки застучали по лестнице. – Ты. – Он указал тростью на Таннера. – Пойдем со мной.
Его радар опасности немедленно включился, но он последовал за Артуром в его кабинет. Все стены были увешаны фотографиями, рассказывающими замечательную историю жизни и карьеры Артура Хейла. Он отвел взгляд от фотографии Артура и Джона Кеннеди, когда Артур стукнул его по груди газетой.
– Не хочешь рассказать мне, почему в сегодняшней газете Ричарда Соммервиля появилась дерьмовая статья о твоем брате? Странно, ведь твой брат – член городского совета.
Сердцебиение Таннера удвоилось. Господи, он же знал, что Артур обладал острым умом?
Он беззаботно пожал плечами.
– Все знают, что Соммервиль – придурок. Это дрянная личностная журналистика. Я не могу понять, почему ваша внучка вышла замуж за такого засранца.
Артур поправил очки.
– И еще кое-что… один из лучших друзей Соммервиля рекомендовал тебя в качестве преподавателя в «Эммитс Мерриам».
Таннер стер с лица все эмоции, но дрожь прошлась до пальцев ног. Артур Хейл был слишком умен, но Таннеру придется солгать ему. Черт побери.
– Я не знал, что он знаком с Соммервилем. Журналистика – маленький мир.
Артур стукнул тростью Тэннера по ботинку.
– Я очень на это надеюсь. Я не очень хорошо тебя знаю, МакБрайд. До сегодняшнего дня я был в тебе уверен, теперь уже не так уверен. Я намерен очень внимательно присматривать за тобой. – Он кивнул на закрытую дверь. – Особенно с тех пор, как ты подружился с моей внучкой. Любой, у кого имеются глаза, может понять, что здесь и не пахнет никаким прикрытием.
– Вам следует знать, что я испытываю только самое высокое уважение к вам и вашей семье.
Артур схватил газету.
– Это совсем не значит, что ты не попал в какую-нибудь передрягу. Я не собираюсь рассказывать Мередит об этой статье. По крайней мере, если мне не придется.
Таннер наклонил голову, благодарный за отсрочку.
– Если тебе нужна помощь, дверь всегда открыта. Не навреди моей внучке, потому что я все еще верю в самосуд.
Он прошелся по комнате, поправляя свою фотографию, где был на лошади с дробовиком в руке. Артур выглядел подростком на старой зернистой фотографии.
– Еще одна вещь, по которой я скучаю по старым временам.
Таннер показал на газету, которую Артур бросил на стол.
– Я понимаю это чувство, сэр.
– Думаю, понимаешь, – сказал Артур, внимательно изучая его в тишине комнаты, где тикали старинные часы.
Мередит вошла в кабинет без стука.
– Дедушка, я не смогла найти твой серый свитер, но принесла черный. В любом случае, он лучше подойдет к твоим серым брюкам. Раз уж ты так переживаешь.
Он ущипнул ее за щеку, а затем стал натягивать свитер через голову.
– Тот, должно быть, в прачечной. Ты права. Этот, действительно, выглядит лучше. Спасибо, дорогая.
– Чем вы двое тут занимались?
Таннер молчал, его внутренности все еще дрожали, как после гриппа.
Взяв фотографию, где Артур был молодым с дробовиком, он сказал:
– Я показывал эту фотографию Таннеру. Ты помнишь эту историю?
Она засияла.
– Конечно. Ты и прадедушка Хейл выследили вора в Сардин Каньон, который украл лошадей с ранчо. Мне нравится эта фотография. Ты выглядишь таким молодым.
Он выпятил грудь.
– Мне было всего пятнадцать лет. Я никогда не рассказывал тебе эту историю до конца, Русалка.
– Не рассказывал?
Таннер прислонился к стене, надеясь, что сделал свое лучшее невозмутимое лицо.
– Мы вернули лошадей и двух никчемных конокрадов доставили шерифу. Но их напарник не выжил.
– А что с ним случилось? – Спросила Мередит, широко раскрыв глаза от удивления.
– Он пытался выстрелить моему отцу в спину. Я выходил из-за скалы. И вовремя поднял пистолет. Убив его.
Мередит приложила руки к губам.
– О, Боже мой! Дедушка!
Он вздохнул и поставил фотографию на место.
– Думаю, тот момент я буду помнить до конца своих дней, но я получил один очень важный урок. – Он провел рукой по ее щеке. – Я сделаю все, чтобы защитить свою семью.
Он обнял Мередит, бросив взгляд на Таннера.
Таннер не отвел глаз.
26.
– Рэй, – окликнул Таннер через два дня после лекции. – Не мог бы ты задержаться?
Мальчик тут же выронил книгу. Когда он поднял взгляд, его красные глаза смотрели, как у загнанного в угол кролика. Бедный ребенок.
– Речь идет о твоей последней статье, – добавил Таннер, положив руку на спину Рэя, отчего все его тело напряглось под зеленой рубашкой. – Это не твой обычный стиль. – Он понизил голос, но не сильно, чтобы если кто и прислушивался к их разговору, все же услышал его слова. – Я подумал, что ты, возможно, чем-то расстроен. Куча людей расстроилась из-за смерти той молодой женщины.
У парня дернулось веко. Он потер его пальцами, испачканными чернилами.
– Ты был с ней знаком?
Рэй задохнулся, как будто проглотил жука.
– Эээ… да.
Таннер вывел его из аудитории.
– Пойдем ко мне в кабинет. Я хочу дать тебе свои комментарии о статье.
Как только дверь его кабинета закрылась, парень набросился на него:
– Что за черт вы творите?
– Создаю видимость для нас поговорить. Ты не можешь больше приходить ко мне домой. И твои проблемы с заданием – лучшее, что я смог придумать.
Рэй ходил по маленькому кабинету без окон.
– Чувак, у меня чуть сердечный приступ не случился. Какого черта, вы спросили про Джемму? Там кругом народ!
– Потому что, если я скажу, что ты без причины стал вдруг получать плохие оценки, все начнут задаваться вопросом – что, черт возьми, с тобой происходит? Все знают, что ты отличник. – Таннер говорил тихо и ласково. – Других студентов тоже расстроила смерть Джеммы. Это хорошее оправдание. К тому же, здесь тебе не придется притворяться.
Он поднял руку в воздух.
– Нет, мне не придется притворяться. Я просто с ума схожу!
– Присаживайся. У нас не так много времени. Мне нужно, чтобы ты принес мне тот образец, о котором говорил. Я хочу, чтобы его проверил один человек, которому я доверяю. Отчет о вскрытии – полный тупик, Рэй. – Он чуть не поморщился от каламбура. – Ты можешь это сделать?
Парень провел руками по лицу.
– У меня есть травка, которую она курили. Я принесу вам из этой партии и еще один образец.
– Хорошо. Принеси на занятия. В следующий раз. Мы сможем провести еще одну консультацию частным образом по поводу твоего домашнего задания. Поверь мне, Рэй.
– Знаю, но вы даже не представляете, каково это. Я чувствую себя дерьмово! Каждый день. Несколько человек хотели купить траву, чтобы помочь пережить экзамены. Я сказал им, что у меня сейчас нет, но я не смогу долго продолжать в том же духе.
– Ты говорил со своим парнем в гараже?
Рэй сунул в рот жвачку, начиная сильно и быстро жевать.
– Да, Кенни звонил. Я сказал ему, что мне нужно немного прийти в себя. Я расстроен из-за Джеммы. Покупают сейчас не так много. Он начал кричать на меня, чтобы я отрастил яйца... он не слушал то, что я говорю.
У Таннер желудок жгло.
– Ладно, не ходи в гараж. Позвони ему. Скажи, что понимаешь, и будешь мужиком.
Иногда этого бывает достаточно плохим парням. Хулиганы никогда не сомневаются в своей силе запугивания. Они ожидают, что Рэй развалится, как карточный домик. И это даст им больше времени.
– Послушай, я знаю, это тяжело, но ты должен вести себя так, будто все нормально. Продолжай говорить, что забыл заначку дома.
Рэй громко лопнул жвачкой.
– День Благодарения на следующей неделе. Потом я получу результаты. Ты сказал, что студенты не будут слишком много тусоваться, прежде чем уйдут на каникулы. Ты ведь поедешь домой, верно?
– Не знаю, смогу ли я это сделать, профессор МакБрайд. Что если кто-то еще умрет?
Чавканье жвачки действовало Таннеру на нервы.
– Смерть Джеммы, вероятно, действительно была связана с ее шумами в сердце.
Он надеялся, что у Рэя началась паранойя из-за наркотиков. Он видел подобное дерьмо в Афганистане. Он не ожидал увидеть подобное дерьмо здесь.
– И что мне делать?! Спрашивать историю болезни прежде, чем продавать? Черт, профессор. Вы понятия не имеете, как это работает.
– Рэй, ты же знаешь, я бывал в трудных ситуациях. Ты должен следовать моему совету.
Парень поднял глаза, его выражение на прыщавом лице изменилось.
– Я постараюсь, но это очень трудно.
Он похлопал парня по спине, прежде чем сказать:
– Рэй, у тебя впереди настоящее будущее. Твоя последняя статья была невероятной. У тебя есть все данные, чтобы стать потрясающим адвокатом.
Его лицо тут же осветилось.
– Правда?
– Дай мне еще немного времени, чтобы разобраться во всем. Единственная альтернатива для тебя уйти из института.
Таннер услышал голоса за дверью. Напрягся. Они уже слишком долго разговаривали.
– Но это вызовет много вопросов. Лучше остаться здесь и вести себя нормально, как обычно. Я знаю, это тяжело, но тебе нужно сохранять спокойствие. Теперь давай иди. Поговорим после занятий в следующий раз.
– Спасибо. Я рад, что вы на моей стороне.
– Поблагодари меня, когда пройдешь через это. Позвони мне, если понадоблюсь.
Парень вбил номер его телефона в контакты, а затем выскочил из кабинета и побежал по пустому коридору. Возвращаясь к своему столу, Таннер вспомнил, под каким давлением он жил за границей.
Это давление и напряжение снова нашло его.
На кону жизни людей. Одна уже умерла.
Он устал от всего этого. Возможно, ему нужно было, наконец, рассмотреть самый ужасный вариант. И отказаться вообще от журналистики? Сколько он мог это выносить? Где находится то место, где безопасно?
В конце концов, он может сломаться, видя смерть и угрожающую опасность в Деа.
Он взял свой изодранный кожаный портфель. Слишком много раз он смывал с него кровь в слишком многих странах, уже сбился со счета. Он не мог его выбросить и купить новый. Этот портфель стал частью уже его самого.
Потрогав дырку, оставленную в коже шальной пулей, он вышел из кабинета, прислушиваясь к каждому шороху – привычка, от которой он, наверное, никогда не избавиться.
Мать твою.
27.
Мередит впервые в жизни поверила в карму, делая вид на свидании с Таннером, что они по-настоящему встречаются.
Одно его присутствие сводило ее с ума. Он постоянно к ней прикасался – в кафе, на улице. Сегодня они были в «Хейри», где выступала взрывная ирландская группа, базирующая в Денвере, с подходящим названием «Бенгэс». (Bangers – фейерверк. – прим. пер.)
Таннер снова играл ее волосами, совершенно не по-дружески. Нет!
Его коварная рука всегда тянулась к ней, чтобы потереть ей спину, когда они куда-то шли. Он прижимал свою ногу к ее ноге, когда они сидели рядом. А как же забыть рассеянные поцелуи в лоб, в щеку и в шею? Но он не целовал ее в губы.
«Ты же хочешь, чтобы он снова поцеловал тебя в губы? Признайся».
Знакомый голос заставил ее стиснуть зубы. Ей явно требовались какие-нибудь лекарства. Серьезно, может она правда свихнулась? Как Говард Хьюз со своими безумными бутылками молока?
«Я не успокоюсь, пока ты не сделаешь то, что хочешь на самом деле».
Меньше недели они делали вид на виду всего города, что якобы встречаются. Сколько, черт возьми, она еще протянет? Скорее всего, в ближайшее время воспламенится. Потому что Таннер все время ее возбуждал, она уже была вся в жару, горячее, чем медная чашка с кофе, и в ближайшее время остыть ей никто не собирался давать.
– Что-то случилось? – шепотом спросил ее Тэннер на ухо, когда группа объявила перерыв в своем выступлении. Конечно, он обнял ее, при этом до смешного выглядя настолько сексуально в простой белой рубашке и джинсах.
Она почти готова была ему ответить, что ее альтер эго пошло наперекосяк, не переставая говорить о нем.
«Ох, прекращай ныть!»
– Ничего. А что может случиться?
Он склонил голову набок.
– Тебе нужно научиться правдиво врать. Ты ужасна в этом.
Он поцеловал ее в щеку, прежде чем она успела отстраниться.
– И перестань хмуриться. Ты должна быть от меня без ума, забыла?
– Поверь мне, – ответила она, думая о Разведенной Женщине. – Я и есть без ума. – Она прижала руки к грудной клетке, представляя розовое бюстье под светло-голубой рубашкой. Ей необходимо было восстановить контроль.
«Удачи тебе с этим».
Она вскинула вверх руки.
– Хорошо, я сдаюсь.
Дыхание Таннер щекотало ее ухо.
– Так ты наконец-то готова заняться со мной диким, эксклюзивным сексом?
Она двинула локтем ему в бок. И должна была отдать ему должное. Он даже не вскрикнул. У него был каменный пресс, который каждое утро она видела в бассейне. Будь он проклят! Почему у него не было брюшка и морщинистой кожи, как у некоторых мужчин постарше?
Потому что он не настолько стар.
– Сколько еще нам нужно будет следить за Кенни?
– Пока он не сделает что-нибудь, что сможет помочь нашему расследованию.
Они следили за поставщиком Рэя, так как по всем другим направлениям у них было пусто, абсолютно ничего. Джин, действительно, умолчал во время вскрытия о марихуане, чтобы оградить семью Джеммы, но он не нашел ничего в ее организме, кроме марихуаны и алкоголя.
И полиция тоже не обнаружила никаких наркотиков на месте происшествия… так говорилось в отчете.
Они все ждали Дня Благодарения. Если Пегги тоже ничего не найдет…
Тогда, возможно, информатор Таннера был не совсем надежным. И может, у ее дедушки интуиция подвела.
Возможно, ей пора сосредоточиться на своих проблемах.
Таннер большим пальцем выводил круги на ее ладони. У нее мурашки бегали по коже от его прикосновения. И то, как он боролся со своим желанием, ее озадачило. Если бы она не видела явных признаков его возбуждения, то подумала бы, что он играет за другую команду.
«О, прошу тебя. Теперь ты ведешь себя как настоящая стерва».
«Ну, он прикасается ко мне только на людях», – ответила она про себя своему альтер эго.
Она заметила эту закономерность. Так он вел себя на публике, когда они были вместе, наедине он старался с ней не оставаться. Если она предлагала обсудить дело наедине, он всегда настаивал позвать дедушку.
Он снова приподнял прядь ее волос, и его горячий взгляд прожег ее внутренности.
– Тебе нужно попрактиковаться в актерском мастерстве. Ты не сможешь убедить даже свою подругу.
– Ты слишком наслаждаешься происходящим, да?
Он поцеловал ее в шею так медленно, как мед стекает с ложки.
– Ты даже не представляешь насколько.
Она не сводила глаз с Кенни – бывшего военного, на огромных бицепсах которого виднелось несколько татуировок. Его симпатичная белокурая жена сидела рядом и пила светлое пиво. Мередит готова была поставить сотню баксов, что его жена понятия не имела, чем занимался ее муж.
Вопрос заключался в одном, было ли что-то подмешено в марихуану?
Заместитель шерифа написал и подписал краткий полицейский рапорт, который напоминал детсадовский лепет. И удовлетворен ли он отчетом коронера? Или не упоминание следов марихуаны для него считалось маленькой сделкой с совестью, которую он не собирался преследовать по закону?
Она подпрыгнула, когда пальцы Таннера стали растирать ей шею. Желание закрыть глаза и насладиться его массажем было очень сильным. Третье пиво было лишним. Она расслабилась от его прикосновения. Жаль, что она не могла заставить его также страдать.
А в конце концов, почему бы и нет?
Она повернула голову и подарила ему коварную улыбку. Уголки его губ приподнялись. Он совершенно не испытывал угрызений совести за то, что вытворял с ней.
Почему она не может заставить его страдать так же?
Потому что она не верила в проявления чувств на публике.
«Боже, ты такая пай девочка».
Точно. От этого было, действительно, грустно. В этом она винила воспитание матери.
«Почему бы не попробовать для разнообразия?»
Наверное, так и звучал голос Сатаны, который уговаривал Еву съесть яблоко, Мередит теперь прекрасно понимала, почему человечество отправилось в ад.
Что бы сделала героиня Норы Робертс? Ты ведь здесь именно для этого, а?
Она подумала о своем любимом персонаже. Вспыльчивой Анне Спинелли, соцработнике из «Мои дорогие мужчины», которая смогла укротить Камерона Куинна, пока он не стал буквально есть с ее рук.
Может ли Мередит сделать то же самое?
Она решила не задумываться о статье и о том, что в ближайшее время особого прогресса в написании не намечается. Ее босс согласилась на еще одну неделю после Дня Благодарения, но эта была последняя отсрочка. Если у нее ничего не получится, ей придется довольствоваться написанием общей статьи о свиданиях. Боже.
Она потянулась к пиву Таннера и тут же выпила половину. Не зря пиво называли жидкой храбростью. Его бровь приподнялась еще выше.
Наклонившись к нему, она просунула руку под стол и потерла его обтянутое джинсами бедро. Все его тело рванулось вперед. Она чуть не рассмеялась, проведя рукой по его колену, но он поцеловал ее в ухо.
– Ты играешь с огнем, дорогая. – Он нежно укусил ее за шею.
Она дернулась на стуле. В отличие от нее, он не сдержал гортанного, глубокого смеха, заскользившего по ее коже, как теплое масло для ванны. Он сильнее обнял ее, но она собиралась изменить ситуацию.
Она расстегнула несколько пуговиц на своей голубой рубашке, обнажив розовые кружевные чашечки бюстье.
– Мередит.
Скользнув рукой по его животу, она передвинулась к ребрам, а затем медленно опустила руку.
Двигая вверх-вниз. Вверх и вниз.
