Текст книги "Страна Норы Робертс (ЛП)"
Автор книги: Эйва Майлс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 21 страниц)
Эйва Майлс
Страна Норы Робертс
Пролог
Сказки, как и туфли, бывают разных форм и размеров. Лягушки превращаются в принцев. Принцы ищут даму в хрустальной туфельке.
А сейчас я снова возвращаюсь к туфлям. Они такие комфортные, правда? Они ни разу меня не подвели, не бегали вокруг, не разрушали мои мечты «о долго и счастливо навеки».
Мой муж так и не превратился в прекрасного принца. Он довольно устойчиво обосновался в семье рептилий, возможно, хамелеонов? Я почти уверена что, если бы когда-нибудь потеряла туфельку, даже если бы она была бесценной из лимитированной коллекции Маноло Бланик, он бы и пальцем не пошевелил, чтобы ее найти. Почему я не замечала этого раньше, что он никогда не станет моим принцем?
Современные сказки существуют только в романах, написанных такими писателями, как Нора Робертс. Годами ее слова уносили меня в волшебные места, где любовь побеждала все. И я погружалась в ее книги, как наживка на крючке с грузилом и леской. Теперь мне нужно отложить в сторону понятие любви и все лживые обещания, связанные с ней. Потому что это всего лишь бизнес… причем грязный бизнес.
Так что, куплю… по больше обуви. Нет, забудь об этом… я куплю... нижнее белье La Perla.
Я хочу быть супергероиней... Разведенной женщиной.
Она знает, что нужно делать после подписания документов о разводе.
Может быть альтер эго поможет мне вернуть уверенность в себе.
В конце концов, у меня уже есть много обуви, и туфли мне не помогли.
Запись в дневнике журналистки Мередит Хейл в день развода
Глава 1
Мередит Хейл всматривалась в витрину книжного магазина. Вот она – новая книга Норы Робертс с обложкой яркого, впечатляющего пейзажа неба и воды.
Ее супер-геройское альтер эго Разведенной Женщины, не смогло унять мурашки на руках и как скрутило живот. Мередит погладила красное кружево бюстье La Perla под черным пиджаком, и неуверенно подошла к витрине, задержав дыхание, рассматривая на видном месте выставленные книги Норы. Она представляла себе Разведенную Женщину, говорившую ей взять себя в руки. В конце концов, это был всего лишь книжный магазин. Здесь ей не грозила пуля, спасая жизнь президента, или что-то типа того.
Год назад она перестала верить в книги Норы, когда ее бывший муж Рик-Мудак швырнул роман «Черные холмы» об стену, зарычав, что ее любимый автор создала у нее нереалистичный взгляд на любовь.
– Наши проблемы – ее вина, – сказал он. – Она заставила тебя поверить в «долго и счастливо навеки», а любой взрослый знает, что это миф. Пора повзрослеть. – Затем он собрал свои костюмы и хлопнул дверью их шикарной манхэттенской квартиры.
Сначала она подумала, что он был прав. Но она скучала по книгам Норы. И развод не стал легче, пока она проходила по всем процедурам, не читая ее романов, а также не исчезли и панические атаки.
Черт возьми, сейчас ей хотелось вернуть Нору Робертс. Пришло время вернуться ее в свою жизнь.
К сожалению, всего лишь глядя на обложку ее книги, она пребывала на грани панической атаки. У нее стали сильно потеть руки. Она вытерла их о свой черный костюм, зарывшись в сумочке в поисках мобильного телефона. Ее сестра сможет ей помочь, уговорить зайти в магазин. Ведь Джил могла уговорить кого угодно.
– Привет, Мере, – произнесла Джил, на заднем фоне слышались песни ее любимой группы «АББА». Джил хотела жить жизнью «Королева танцев».
– Привет, – ответила она, стараясь, чтобы голос звучал спокойно. – Как идут дела в кофейне?
– Ну, после того, как региональный продавец молочных продуктов попытался уговорить меня изменить название моего магазина «Без сои со мной» на «Не дои меня», я почти готова была биться головой об эспрессо машину. Он был настолько настырным. Я попыталась объяснить, что это игра слов, но он моргнул, словно одна из молочных коров, и сказал: «О-О!»
Паника Мередит стала медленно затухать. Джил с ее историями всегда были утешением для нее.
– В Нью-Йорке я не часто сталкиваюсь с продавцами молока. У них какая-то своя спецодежда?
– Нет, слава Богу. Кстати о молоке, ты получила мой подарок?
Шагнув поближе к витрине магазина, чтобы ее не затолкал поток людей, Мередит сказала:
– Ты имеешь в виду кофейную кружку с надписью: «Ты мое вымя»?
– Да. Я пыталась хоть как-то успокоить парня, продающего молоко, сказав, что выставлю кружки на витрину, но он не уходил. Он даже предложил научить меня доить корову. Думаю, он подкатывал ко мне.
Мередит приглушенно засмеялась, и проходящий мимо банкир неодобрительно покосился на нее. Его обувь, ремень и портфель соответствовали костюмам с Уолл-Стрит.
– Я думала, что моя личная жизнь вызывает жалость.
– Какая личная жизнь?
– Смешная. Кстати говоря, я стою возле книжного магазина. Я проснулась сегодня утром и решила, что хочу начать читать.
– О, дорогая, я не знала, что ты не умеешь читать.
– Ха, очень смешно, – Мередит смотрела на людей, входящих и выходящих из книжного магазина на 82-й и Бродвее.
– Хорошо, сделай глубокий йоговский вдох. Господи, ты говоришь, как двоюродная бабушка Хелена, когда она дышала кислородной подушкой, чтобы тайком сделать глоток дедушкиного скотча на Рождество.
– Точно. Вдох. – Неужели пелена перед глазами? – Я делаю небольшой шаг вперед.
– О, детка, я жалею, что мамы и меня нет рядом с тобой, чтобы увидеть это.
Злой юмор ее сестры прорезал туман у нее в голове. Мередит словно парила над телом, но оно двигалось, когда она шла. Ее рука смогла открыть дверь. Она вошла, покачиваясь на своих ногах внутрь, как распутанный йойо.
– Ты еще здесь?
Она протиснулась в книжный проход, мимо проходили люди.
– Да.
– Добро пожаловать назад в страну чтения.
Разве можно найти еще что-нибудь более утешительное?
– Спасибо тебе. Я стою возле секции с триллерами и саспенса. И на ум приходит дедушка. Он убежден, что в университете существует тайная организация. Я провожу исследования для него по торговле наркотиками в университете. Может, мне лучше купить ему книгу Джона Гришэма.
– Слышала! Он продолжает накачивать меня информацией о вечеринках, на которые я ходила. Я сказала ему, что на тех вечеринках слишком много пили и блевали. Конец истории.
– Скажи это его чертовой журналистской интуиции. – Не то, чтобы Мередит могла указывать пальцем. Ведь ДНК Хейлов передалось и ей тоже.
– Я знаю, что семья благодарна тебе за помощь с газетой после сердечного приступа отца, – сказала сестра, – но папа все еще слишком много работает. Он любит газету, как своего ребенка также, как и дедушка.
– Знаю, Джил. – И внезапно она почувствовала такое сильное чувство вины, сдавившее ей грудь, такое же сильное, как и паническая атака. Да, она помогала, но ей хотелось помогать больше. Иногда такой отстой находиться так далеко от дома.
Ее сестра прочистила горло.
– Я не знаю, как сказать, но тебе стоить это знать. Извини, время не очень подходящее, учитывая твой развод, но... – сестра тяжело вздохнула на том конце линии. – Доктор обеспокоен прогрессом отца на поправку и хочет, чтобы он взял отпуск. Мама не хотела тебя просить, но кто-то должен помочь дедушке. Я знаю, что он может бегать кругами вокруг нас, но ему за семьдесят. У тебя не появится возможности вернуться домой и помочь хотя бы несколько месяцев? Я бы взялась за эту работу, но у меня нет инстинкта журналиста. Плюс, я работаю в кофейне «Без сои со мной».
– Вернуться домой? – От неожиданности она споткнулась и навалилась на книжную витрину, с изданиями в твердом переплете Джеймса Паттерсона, которые посыпались на пол. Ее легкие от этой мысли не могли сделать вдох. – Я не могу дышать... я, на самом деле, этого хочу. – Она хватала ртом воздух.
– Иди в кофейню и присядь. Положи голову на колени.
Она плюхнулась на стул и увидела секцию романов. Ребра сжало, словно удав, убивающий свою жертву. Ей было наплевать, что о ней подумают люди. Она опустила голову между коленями, увидев красный сигнал на телефоне.
Ее телефон зажужжал в сжатой руке, сигнализируя о другом звонке. Она проигнорировала его, глубоко дыша. Когда к ней вернулось самообладание, она еще раз глубоко вздохнула, пока не убедилась, что вдохнула весь циркулирующий воздух Манхэттена. Она снова приставила телефон к уху.
– Ты все еще здесь?
– Ага. Ты в порядке?
Тянет на вопрос года.
– Я не потеряла сознание, но была близка.
– Мередит, твой муж изменил тебе, а потом обвинил в этом тебя и книги Норы. Ты прошла через стресс, вызванный эмоциональным срывом. Дай себе передышку. Я все время говорю это Джемме.
Лучшую подругу Джил только что бросил возлюбленный, хотя они полюбили друг друга еще в детстве.
– Ты очень хорошо даешь советы.
– Практика. Джемма опустошена.
– Да, я понимаю. – Ее глаза наполнились слезами, и она ущипнула себя за переносицу. – Я не вынесу еще одной ночи у себя в квартире. Я скучаю по своей Трибека, питаюсь в ресторанах и посещаю открытия галерей. Я не скучаю по Рику-Мудаку, но я скучаю по набитому битком, как сельди в бочке, миру.
– У тебя определенно Звездная парочка Хандры, Мере. Может возвращение домой, когда ты сможешь помочь газете, откроет тебе новую перспективу. Там, в Нью-Йорке у тебя нет близких. Большинство твоих друзей переметнулись, когда ты развелась.
Правда, за последний год она на себе испытала поговорку: «Друг до первой беды».
– Я скучаю по вам, ребята. – Но возвращение домой? Она поселилась в Нью-Йорке, как только поступила в Колумбийский университет. – Давай я выпью кофе.
– Жаль, что меня нет рядом с тобой, чтобы сделать твой любимый. Я бы обняла тебя и рассказала, как Пейдж Лортон решила понюхать взбитые сливки и опустила свой нос прямо в них, а старик Перкинс решил, что она задохнется и произвел на ней приемчик Хеймлиха. (Приём Хеймлиха, хватка Хеймлиха, манёвр Геймлиха (применяется для удаления инородных тел верхних дыхательных путей и особенно эффективен при их полной обструкции (закупорке). Этот способ считается самым эффективным, поскольку при резком ударе, направленном под диафрагму, из нижних долей легких с силой выталкивается запас воздуха, который никогда не используется при дыхании. – прим. пер.)
Мередит засмеялась и ее смех походил на последние зерна попкорна, лопающиеся в микроволновке.
– О, Джили, я люблю тебя.
– Я тоже тебя люблю. Ты моя старшая сестренка. Я скучаю по тебе, Мере.
На пару секунд отодвинув телефон в сторону, она подошла к прилавку и заказала свой кофе (большой, без пены латте) прежде чем вернуться к стулу. Она откинулась на спину и прислонила телефон к уху.
– Дай мне поразмыслить по поводу возвращения домой.
– Конечно, Карен знает, сколько ты пахала, как только присоединилась к ее газете. Ты там уже целый год работаешь. Плюс, это конкурирующая газета Рика-Мудака. Это должно быть дополнительные бонусные очки.
Ее кофе волшебным образом появился перед ней. Она подняла глаза и увидела миниатюрную баристу с зачесанными, прилизанными волосами.
– Похоже, тебе нужно принести кофе.
Доброта случалась не часто в Нью-Йорке. В ее родном городе Деа Вэлли, Колорадо, подобное происходило чаще, она бы сбилась со счета, если бы начала подсчитывать сколько раз.
– Спасибо. – Ее захлестнула волна тоски по дому. – Может ты права, Джил. Было бы здорово оказаться рядом с теми, кто знает меня так хорошо.
– Вот иотлично! Подумай об этом. Поговори с Карен. А сейчас выпей латте, а потом мы поговорим о романах. Страна Норы Робертс ждет.
Улыбка тронула губы Мередит.
– Я забыла, что мама всегда так называет книги Норы. Она показывала пальцем на папу и говорила, что уйдет на несколько часов навестить Страну Норы Робертс, а потом закрывалась в спальне. Словно взрослая версия Диснейленда. Папа никогда не понимал ее склонности.
– Да, но, по крайней мере, он не обвинял ее развод из-за книг Норы. Рик-Мудак из тех людей, которые не могут взять на себя ответственность за свои измены, поэтому он обвинял в этом тебя и романы. Разве это не самая жалкая вещь на свете? Это все равно, что обвинять подростка в самоубийстве Ромео и Джульетты. Полная чушь!
– На самом деле, я думаю, мне не привыкать. – Она сделала последний глоток латте и встала. Проверяя равновесие. – Хорошо, я готова.
– Поэтому иди с важным видом и достоинством в секцию романов.
Она шла не с таким уж важным видом, дважды споткнулась. Слава Богу, было за что держаться, книжных полок было полно. Когда она проходила мимо журналов, остановилась как вкопанная, устремив взгляд на фото своего бывшего мужа с самоуверенной улыбкой, которая заставляла женщин влюбляться в него, и Мередит не была исключением.
– Ричард на обложке «Человек Нью-Йорка», – прошипела она, разглядывая его темно-синий костюм и патриотический красный галстук.
– А? – спросила Джил, наверное, потому, что Мередит шипела голосом, словно только что вдохнула из кислородной подушки.
– Рик-Мудак на обложке журнала, – отчетливо выговаривая слова произнесла она. – Этот журнал типа версии журнала GQ.
– И что там написано? Пожалуйста, скажи мне, что он позирует в качестве трансвестита, рекламируя твое нижнее белье La Perla.
После расставания с Риком, она выбросила все свое хлопковое нижнее белье, заменив его бельем La Perla. Облаченная в роскошное нижнее белье, Разведенная Женщина была похожа на супергероиню, только не было вздымающейся накидки сзади и ажурных колготок. Конечно, было странно создать себе альтер эго, но это помогало ей выжить. Она могла притворяться молодой и сексуальной жительницей Нью-Йорка, способной поставить на колени любого мужчину.
Давненько она не ставила настоящего мужчину на колени. Очень, очень давненько.
Тогда был Рик-Мудак. Ублюдок.
Она прочла заголовок: «Медиамагнат бросает шляпу на политический ринг».
– О, черт, – сказала она, взяв журнал.
– Что? – вскрикнула ее сестра.
– Слухи оказались правдивыми. – Она пролистала статью. – Рик наконец-то решился. Он собирается возглавить Исследовательский комитет в Сенате.
– Да ты издеваешься. Подруга, это единственный раз, когда я хотела бы оказаться жителем Нью-Йорка, чтобы проголосовать против него.
Она бегло прочитала статью, затаив дыхание, проверяя, выполнил ли он их договоренности. Ее беспокойство росло, когда она дошла до части о разводе. Нет. Ее пульс начал увеличиваться, как только она увидела обложку.
– Он нарушил наше соглашение о разводе, мы решили не говорить о нем.
– Мудак. О чем там говорится?
– Написано..., – ее пульс удвоился, когда она стала читать. У нее возникло искушение тут же положить голову на колени и начать медленно дышать. – Он сказал, что у нас разные представления о совместной жизни. Он хотел служить высшему благу. Он желает сказать общественности... улучшить их жизнь. Полное дерьмо. О, теперь он хочет быть государственным служащим на выборной должности. Он сказал, что я предпочитаю более традиционную семью с детьми…. о которой вы читаете в книгах… он не против этого. – Боль обжигающе стучала в виске от такого предательства, ей хотелось разорвать журнал. Старые раны ожили, став сырыми и свежими.
– Мудак, ублюдок... – ругалась ее сестра.
Джил продолжала его обзывать, у Мередит кружилась голова. Она заметила работницу книжного магазина с охапкой книг.
– Когда это стало известно?
Молодая женщина остановилась и выдохнув, произнесла:
– Это сигнальный экземпляр. Мы договорились получить его на несколько дней раньше, чем другие магазины, это стоящая история. Он такой симпатичный, правда? Я бы проголосовала за него. – Она отплыла, больше не сказав ни слова.
Мередит вернулась к мобильнику.
– Мы договорились, что не будем говорить о разводе. Мы досконально обсудили этот пункт.
– Он когда-нибудь сдерживал обещания? Бьюсь об заклад, он очень нервничает, что ты можешь рассказать СМИ о его изменах. Избиратели не любят лжецов.
Или политиков, получающих секс за деньги... Но это его никогда не останавливало. Его ничто не может остановить. Вот почему люди называли его магнатом. Ее телефон снова просигналил о звонке. Она посмотрела на дисплей. От знакомого номера перехватило дыхание. Потом ее обуяла ярость.
Рик-Мудак решил позвонить ей. Ну, так он не единственный, кому есть что сказать.
– Джил, это Ричард. Я перезвоню.
– Постой…
Она приняла звонок с другой линии.
– Какого черта тебе нужно?
– Мередит, – радостно произнес он. – Я так понимаю ты знаешь новость, я не дозвонился до тебя раньше.
– Не верю.
– Я звонил твоему ассистенту три раза сегодня утром. Когда она наконец сказала, что не может до тебя дозвониться, я решил позвонить сам.
Она прислонилась к стеллажу. Звук его очаровательного голоса вызывал у нее дрожь в коленях. Впервые за целый год, она разговаривала с ним.
– Ты ублюдок. Ты нарушил наше соглашение.
– Ну, этого нельзя было избежать. Избиратели хотят знать. Я был настолько очарователен, насколько мог. Я восхвалял тебя до небес, но автор статьи не захотел вставлять мои цитаты о тебе.
Клорокс никогда не убрал бы их, он не занимался подобным дерьмом.
– Готова поспорить, что это не так.
– Итак, я звоню, чтобы кое-что прояснить. Не думаю, что тебе позвонят слишком много репортеров, когда объявят окончательно о создании Исследовательского комитета, но я был бы признателен, если бы ты отвечала коротко и мило. Ты можешь рассказать, какой я отличный парень, и так же предположить, что из меня мог бы получиться отличный сенатор, несмотря на то, что мы не смогли ужиться как муж и жена.
Какая наглость! Она покраснела не только из-за нехватки кислорода.
– Ты ублюдок.
– Теперь, Мередит…
– Нет, постой! Ты не позвонил мне раньше, потому что знал, что я буду против. Ты эгоистичный мудак.
Несколько человек, просматривающие книги, подняли брови и решили отойти подальше.
– Черт побери. Я надеялся, что ты не такая. Ради всего святого, я дал тебе щедрые отступные.
Деньги были одним из многочисленных инструментов манипулирования им людьми.
– Дело не в деньгах. Господи. Я любила тебя! – Она стиснула зубы, чтобы взять себя в руки. Двое могли сыграть в эту игру. У нее были свои методы. – Ты надеялся таким образом купить мое молчание?
– Мередит…
– Заткнись. Ты знаешь, что мне известно, и если ты не оставишь меня в покое и не отзовешь... свое дерьмовое сообщения о должности в Сенате, я не беру на себя ответственность за свои действия также, как и кто-то другой, не принял на себя ответственность за свои.
– Не надо мне угрожать.
– Не манипулируй мной! Ты не имеешь права указывать мне, что делать, и, если ты попытаешься, клянусь, я заставлю тебя пожалеть об этом. До свидания, Ричард.
Она так сильно нажала на кнопку выключения, что сломала ноготь. Голова гудела, как рой пчел, обнаруживших мед в ее волосах. Она уверенным жестким шагом потопала в секцию романов.
Больше она не позволит ему руководить и манипулировать собой.
Ноги несли вперед, и прежде чем она поняла, у нее в руках оказалась новая книга в твердой обложке Норы. По позвоночнику словно перышко прошлось лаская. Она водила подушечкой пальца по логотипу NR. Глубоко вздохнула, успокаивая сильно бьющееся сердце.
Как раньше она могла купиться на обвинения Рика-Мудака?
Он был полон дерьма… он был сам целой кучей дерьма.
Их развод не имел ничего общего с романтикой и самим браком. Все закончилось, потому что она оказалась замужем за изменяющим мудаком, страдающим манией величия ублюдком.
Боже, сколько ей пришлось пережить всего. Она не позволит ему разрушить свою жизнь.
Она прижала книгу к груди. Ее учащенное сердцебиение постепенно успокаивалось. Она почувствовала теплые объятия Разведенной Женщины.
Книги Норы поднимали дух, заставляли читателей надеяться на лучшее – романтику, горячий секс, любовь, независимость, семью и добро, побеждающее зло. Страна Норы Робертс. Она хотела снова поверить в нее.
Нет, ей необходимо поверить в любовь снова.
Она двигалась между стопками, набирая еще книги, выпущенные после ее развода, особенно те, которые Нора опубликовала под псевдонимом Дж.Д. Робб. Ей необходимо было найти громкий роман, типа Рорка. Может, когда-нибудь она найдет свою версию такого мужчины. (Рорк – гг романа «Потрясающий мужчина». – прим. пер.)
Ее взгляд упал на серию Норы «Возвращение домой». Отчего она вспомнила Джил, которая просила ее вернуться домой и помочь семье. Что было еще важнее, чем семья? Если она правильно вспомнила историю, именно это и сделала героиня Норы в первой книге. И она нашла по возвращении своего идеального мужчину.
Итак, чтобы сделала героиня Норы прямо сейчас?
Вопрос шепотом звучал в голове. Она постучала ногтем по книге, раздумывая.
Героиня Норы... без оправданий встретилась бы лицом к лицу со своим величайшим страхом.
Голова Мередит прояснилась, а вместе с этим и возникла блестящая идея. Новая цель.
«Не знаю, готова ли я к этому, – подумала она, – но я собираюсь дать любви еще одну попытку». Она вернулась в свой офис, сказать боссу, что ей нужно съездить домой помочь семье с газетой. И пока она будет дома, также будет работать над статьей для Daily Herald, повествуя о личном интересе Разведенной Женщины, вернувшийся в свой маленький городок, чтобы найти Мистера Единственного и новое «долго и счастливо навеки», а’ля Норы Робертс.
Ее семья могла бы платить ей, пока она будет работать на них, поэтому деньги не будут проблемой. Карен знала, что Мередит принесла нечто особенное в газету, поэтому постарается сохранить за ней ее должность, пока ее не будет. Даже если она наймет на ее должность кого-то еще, Мередит смогла бы найти другую работу. Имя Хейл открывало многие двери, а она создала сама свою собственную репутацию, считай на другом конце страны. Плюс она напишет, как черт побери выбраться из этой истории, как выяснилось. Кто не захочет прочитать об отвергнутой женщине, пытающейся поверить в силу любви?
Она направилась к кассе. Пришло время попробовать что-то другое.
Она собиралась выбросить Рика из головы. Даже если ей придется встречаться с каждым мужчиной в Деа Вэлли.
Глава 2
Таннер МакБрайд остановился на углу улицы, ожидая зеленого света светофора. Он наслаждался управляемым хаосом, сигналами нервных водителей и гулом жителей Нью-Йорка, решительно двигающихся в разных направлениях. У него почти кружилась голова от чувства – ему не придется больше беспокоиться, что в него могут выстрелить или косо посмотреть, как на американца.
Британский акцент привлек его внимание, он повернул голову. Чьи-то пальцы показывали на карту центра города. Пожилая женщина в цветочном платье покачала головой и шагнула на проезжую часть.
Увидев приближающееся такси, Таннер бросился вперед и оттащил женщину обратно на тротуар. Такси промчалось мимо, ветром задув его новую спортивную куртку, как высушенную одежду на веревке.
Женщина схватилась за грудь.
– Боже мой, я посмотрела не в ту сторону.
Сердце Таннера заколотилось сильнее, затем вернулось к своему обычному ритму. Пульс приучился быстро приходить в норму, если учесть, с чем ему выпало сталкиваться изо дня в день в Афганистане.
– Мы ездим по противоположной стороне, в отличии от вас в Англии. Я бы не стал переходить дорогу.
Она пожала ему руку.
– Спасибо вам.
Он направился по переходу.
Все говорили ему, что он будет испытывать чувство нереальности, когда вернется домой, может быть заскучает из-за отсутствия стрессов и хаоса. В этом была крупица истины. Но он надеялся, что Нью-Йорк окажется достаточно большим и достаточно провокационным, и он не сойдет с ума. Он всматривался в нескончаемые ряды закусочных и ресторанов с их логотипами. По крайней мере, здесь была еда. Боже, он хотел съесть все, что попадется на глаза за шесть следующих месяцев, поскольку здесь можно было есть все, в отличие от тех мест, где он был.
Укромный ресторан под названием «Портерхаус» казался странным местом для встречи с новым боссом, но Ричард Соммервиль был известен своей незаурядностью. Несмотря на то, что все считали его придурком, он был уважаемым редактором газеты. И в данный момент он подумывал баллотироваться в Сенат.
Работа в Международной редакции газеты «Стандарт» дала ему потрясающую возможность продолжить свою карьеру. Он платил существенные взносы как международный корреспондент. Пришло время вернуться домой и зажить нормальной жизнью… хотя он, черт побери, понятия не имел, что это значит.
Но он планировал выяснить.
Он был хорош в выяснении многих вопросов.
Когда он открыл дверь в ресторанчик, прозвенел колокольчик. Соммервиль сидел за третьим столиком справа и болтал по телефону, мать назвала бы его симпатичным мальчиком Флойдом, на нем был люксовый, серый, полосатый костюм, который Таннер готов был поспорить, стоил больше, чем его билет на самолет из Кабула в Нью-Йорк. В ресторане имелись истертые красные кабинки, потертые деревянные столы и ни одного клиента. Запах выдержанных стейков и гикори наполнил его рот слюной. Таннер вытащил стул, надеясь, что ему не придется ходить в костюме на эту работу. Спортивная куртка, рубашка на пуговицах и брюки со стрелками были примерно тем нарядом, в который он привык одеваться ежедневно.
Соммервиль пошевелил пальцем, завершая свой разговор.
– Слушай, мне нужно бежать. Ты сделаешь то, что я тебе говорю. Мне больше не нужны оправдания. – Он отключился и положил телефон на стол так же аккуратно, как священник держал бы в своих руках священный документ. – Таннер МакБрайд, рад тебя видеть. Добро пожаловать в Большое Яблоко.
Они пожали руки, оценивая друг друга. Соммервиль может и был респектабельным и высокоавторитетным журналистом, но он слишком уж напоминал персон GQ. Мужик явно наносил на светлые волосы какое-то дерьмо, отчего они были уложены так, некоторые люди могли назвать это модным. Таннеру это показалось вычурным. Скорее всего парень делал маникюр, чтобы соответствовать. И все же блеск в глазах Соммервиля нельзя было не заметить. Хищный, но в хорошем смысле. Глупые люди этого не увидят.
А Таннер не был глупым.
Человек на двери перевернул табличку «Закрыто» и запер дверь. Радар Таннера поднялся, но он даже и виду не показал. Соммервиль хотел уединения. Должно быть что-то серьезное, если учесть, что он выбрал уединенное, неприметное место для встречи, все это стало иметь больше смысла.
– Давай закажем, и ты сможешь рассказать мне о последних днях в Кабуле.
Таннер устал рассказывать о Кабуле, но решил пойти навстречу своему новому боссу. Журналисты, сидевшие за столами в кабинетах, как правило, получали удовольствие от военных историй других журналистов.
Соммервиль попивал свой скотч, пока Таннер рассказывал ему о своей недавней поездке. Ложь, кровь и смерть в значительной степени являлись итогом. Встречались там и хорошие люди, как и везде, но он будет счастлив, если больше никогда не увидит это место. Боже, он устал видеть, как убивают детей из-за политики и наркотиков.
Таннер ждал, когда Соммервиль поделиться с ним причиной личной встречи. Он уже съел половину своего стейка рибай, когда Соммервиль поставил свой напиток, наконец-то решившись перейти к делу. Таннер потянулся за стаканом воды.
– Итак, у меня есть для тебя новое задание. Крупное. – Он потер руки, и звук был как от наждачной бумаги по дереву.
– Какое?
Телефон Соммервиля просигналил, но он проигнорировал его.
– Во-первых, я тебя проверил. Люди говорят, ты перегорел. Нужно немного времени, чтобы сойти со скоростной полосы. Так что, пока я переключаю тебя внутри страны.
Таннер сжал челюсти.
– Мы договаривались не об этом.
Соммервиль махнул рукой.
– Я знаю, но это действительно пикантное назначение. – Он порылся в бумажнике и достал фотографию.
Таннер стал изучать ее. Белокурая женщина немного за тридцать, выглядела крутой, как огурец. Ее светлые волосы напомнили ему прически женщин-журналисток из CNN. Она была привлекательной, красивой, если честно… интеллект и уверенность читались в ее зеленоватых глазах.
– Кто она такая?
Соммервиль положил фото на стол, как будто он был дилер в Вегасе, но лицом к Таннеру.
– Она моя бывшая жена, и я хочу, чтобы ты заставил ее влюбиться в себя.
Таннер засмеялся. Он хлопнул Соммервиля рукой по плечу, как морского пехотинца, который пошутил, чтобы снять напряжение, пока они тащились через враждебную территорию.
– Господи, отличная шутка. Возвращаешь меня к работе внутри страны. Точно.
Соммервиль улыбнулся. Отчего его губы стали мокрыми.
Смех Таннера затих.
– Ты это серьезно?
– Я никогда не шучу в журналистике. Если Мередит – это моя бывшая, напишет статью, о которой она заикнулась своему боссу, моя репутация пострадает. Я не уверен, что не буду фигурировать каким-то образом, она явно не оставит меня в стороне. У нас были... разногласия в последнее время. Мне нужен мужчина, который мог бы позаботиться об этом. Ты будешь в центре внимания ее статьи, а потом раздавишь все ее предположения в клочья. – Он выпил свой скотч. – Я не позволю ей разрушить свою карьеру и выборы в Сенат.
Таннер развел руки на столе.
– Я не понимаю, как это связано со мной.
Соммервиль поднял бокал к проходящему мимо официанту, давая понять, что его нужно наполнить.
– Давай я введу тебя в курс дела. Я точно знаю, что моя бывшая жена собирается вернуться в свой родной город Деа Вэлли, штат Колорадо, чтобы написать статью о ее попытках найти любовь, как героиня Норы Робертс из любовного романа. – Он вдруг хлопнул на стол книгу в мягкой обложке. – Когда-нибудь слышал о ней?
Таннер взял книгу «Небо Монтаны». Соммервиль видно сбрендил?
– Конечно, моя мама читает этого автора. Но почему?
– Я винил эти книги в нашем разводе. Моя бывшая жена хочет доказать, что я неправ, на самом деле, она пытается жить жизнью героини этой Робертс, и хочет доказать, что счастливый конец существует.
Так, ладно... Таннер подал сигнал официанту.
– Бурбон. Чистый.
Соммервиль схватил книгу.
– Ты хоть представляешь, сколько людей читают Нору Робертс?
Таннер приподнял плечо. Господи, неужели они реально говорят о любовных романах? Это его задание? Работа его мечты превратилась в пепел, который кучкой лежал у ног. Соммервиль явно невменяем. Ни за что он не согласится на эту работу.
– Мы говорим о миллионах. Эта статью прочитает каждая женщина в Америке… возможно, и за рубежом. Мередит нужно остановить! Я не позволю ей разглашать... не совсем благоприятную информацию о нашем браке и, что подтолкнуло ее к этому нелепому эксперименту. Она ведет себя как истеричка.
Таннер скрестил руки на груди.
– Так ты думаешь, заставив свою бывшую влюбиться в меня, как-то остановишь ее?
Соммервиль потянулся за выпивкой.
– Да. Если она влюбится в тебя, а ты потом ее бросишь, она не сможет написать статью. Плюс, ты можешь за ней следить. Негласно. Я не могу ей позволить высказываться обо мне недоброжелательно.
Невероятно!
– Это не похоже на работу журналиста.
