Текст книги "Этот мир не для нежных (СИ)"

Автор книги: Евгения Райнеш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 22 страниц)

– Можно, – сказал он.

Одновременно Лив открыла глаза и совсем рядом услышала злобное шипение Саввы:

– Допрыгались?! Рыцарь чертов, о чем ты думал?

Лив с Джонгом разом посмотрели сквозь только что пройденное ими пространство перехода. В стеклянный пол прекрасно просматривалось, как к зданию быстро стекаются силуэты в белых халатах. Девушка удивилась такому оживлению в пустынных землях ржавого паука, но тут же поняла, что фигурки эти снуют внизу по их души. Очевидно, их живописная пара всё-таки привлекала внимание кого-то наблюдающего за переходом.

А потом они все трое разом услышали всё нарастающий и усиливающийся гул множества голосов, который сливался в одно слово. «Управитель, управитель!», – то ли восхищённо, то ли испуганно неслось снизу, оттуда, где под стеклянным полом копошилась толпа существ в белых халатах. Чей-то звенящий от напряжения голос выкрикнул восхищенно, разрезая общий гул:

– Прокуратор!

И мгновенно стало тихо.

Лив медленно оглянулась, ожидая, что увидит нечто ужасное.

– Твою ж, – выдохнул над её ухом Савва, а Джонг просто застыл немой тенью с вытаращенными глазами.

– Привет, Миня! – тут же попытался сориентироваться Савва, но получилось у него как-то не очень убедительно. И совершенно недружелюбно.

Прямо перед ними, сжимая в сверхчеловеческих руках две старинные шпаги, возвышался минотавр.

Глава 8. Дуэль с минотавром

– Дуэль, – прохрипел Миня, и его бычьи глаза налились кровью. А так же стремительно побагровели шея, щёки, под которыми угрожающе и нервно ходили желваки, и, кажется, стал напряженно пунцовым даже затылок. Впрочем, за рогами этого видно не было.

– Я буду драться с тобой, Мытарь, – неистово прохрипел он, и стал пихать в Лив эфесом одной из шпаг, которые принёс с собой.

– Не, ну не дурак ли? – риторически спросил Джонг и протиснулся между Лив и нацеленной на неё рукоятью шпагой.

– Я не дурак! – ещё громче и свирепее проревел Миня. – Я – управитель!

Он смёл одним движением локтя Джонга, преградившего ему путь, и эфес шпаги опять тяжело и больно толкнул Лив в ключицу. Она поморщилась и схватилась за ушибленное место, чувствуя, как под футболкой наливается густой краснотой синяк.

– Будем драться, Мытарь! Честно! – продолжал напирать минотавр. – Без дураков.

– Миня! – осторожно зайдя с другой стороны, Савва робко тронул его за плечо. – Не глупи. Чего ты завёлся?

Повалившийся от могучего удара в угол Джонг пытался подняться, но запутался в длинном халате. Все его попытки прийти на помощь пока были тщетными.

– Или Мытарь, или я! – управитель был непреклонен.

– А есть другие варианты? – пытался успокоить его Савва.

– Нет!

Лив надоело стоять в гуще событий, делая вид, что она совершенно не при чём. Девушка схватила эфес и попыталась убрать шпагу от себя. Как так получилось, что оружие осталось у Лив в руке, девушка и понятия не имела. Нападающий же такому повороту дел обрадовался.

– Ты принял вызов, Мытарь, – возопил Миня, – обнажим наши шпаги.

– С дуба рухнул? – Савва, уже не церемонясь, с силой обхватил плечи минотавра. Вернее, одно плечо, потому как на два его не хватило. Миня всё-таки был могуч. – Я понимаю твою древнюю ненависть к мытарям, но она же девушка! Какой вызов, какой «обнажим»? Опомнись, приди в себя! Не позорься.

Наконец-то поднявшийся Джонг подскочил к Мине и повис на другом плече. Так они и болтались на нём, как два ведра с водой на коромысле у красной девицы. Красна девица – Минотавр – рвалась в бой. Лив с недоумением вертела в руках грозное даже на вид оружие.

– Не буду я с тобой драться, – наконец произнесла она.

– Как! – опять взревел Миня, и у Лив на секунду заложило уши от его рёва.

Джонг, который понял всю пагубную нелепость ситуации, оставил плечо жаждущего крови вояки и выхватил шпагу из рук Лив. Он оттолкнул её за себя и встал перед Миней, на котором всё ещё висел Савва.

– Дерись со мной! Я всё-таки рыцарь.

– Бывший, – обиженно произнёс минотавр.

– Бывших рыцарей не бывает, – успокаивал его Савва. – Рыцарь, он всегда такой… Рыцарь.

Сказано было так, что Лив показалось, он издевается не столько над Миней, сколько над Джонгом.

– Он принял вызов, чего тебе ещё надо? – продолжал увещевать Савва. – Так сразись с рыцарем!

Добавил он с нескрываемым удовольствием. Под прозрачной поверхностью перехода любопытствующих становилось всё больше, они прибывали и прибывали. Геройская троица и воинствующий Миня со шпагами наперевес словно зависли между небом и землёй, а внизу, запрокинув головы, ждали зрелищ зеваки. Словно только что выпавшим снегом белыми халатами они сплошь закрыли серую бетонную поверхность, Лив казалось, что если она упадёт сейчас вниз, то непременно провалится в снежный сугроб.

– Мне нужен Мытарь! – Миню, кажется, заело, это было и смешно, и жутко одновременно. Но нисколько не умаляло страха, который Лив испытывала перед ним. Он был фанатично тупым и отчаянно злобным – хуже врага и представить себе нельзя. А ещё он был неотвратим, как назначенное самой себе наказание. Упёртый зверь с человеческими пороками.

– Фиг тебе, а не Лив, – крикнул Джонг, подстраиваясь под тональность и настроение минотавра, и тут противник его наконец-то услышал и принял.

Миня издал предупреждающий рык и бросился в атаку. Шпага тонко блеснула в холодном кубе коридора, Лив даже услышала её короткий клацающий призыв. Реакция Джонга была молниеносна. Он тут же резко отклонился и успешно парировал.

– И-и-х, – неожиданно тонко взвизгнул минотавр и яростно набросился на бывшего зелёного стража. Джонг, судя по всему, решил придерживаться оборонительной тактики. В этом был ряд преимуществ. Во-первых, Миня нападал, а он защищался. Во-вторых, минотавра душила и ослепляла ярость, Джонгу нужно было только продержаться какое-то время, пока управитель не успокоится или пока не представится случай как-то ещё разрешить эту глупую ситуацию. Он успешно парировал ещё несколько довольно опасных выпадов, несмотря на некоторую безрассудную беспечность. Лив показалось, что Джонг всё ещё уверен, что кто-то прикрывает его тылы, и действует соответственно этому врожденному чувству. Но он быстро сориентировался перед лицом реальной опасности, перестроился на ходу. Бывший рыцарь Шинга привыкал выживать сам по себе на редкость стремительно.

А затем шпаги с невероятной быстротой замелькали в воздухе, проявляясь только фантомными отблесками света. Дуэлянты то сходились, то расходились, словно в каком-то странном и нелепом танце. Миня был грандиозен и напорист, что компенсировало его некоторую излишнюю для фехтования тяжеловесность, Джонг, наоборот, – лёгок и пластичен.

Лив смотрела на рыцаря Шинга с возрастающим восхищением. Она не знала его таким, открывала с новой стороны, будто смотрела на незнакомца – самодостаточного, уверенного в себе и очень загадочного. Джонг весь ушёл в ритм поединка – кружил и замирал, проскальзывал и отклонялся. Он всё ещё удерживал противника на расстоянии, бросая быстрый клинок в останавливающие блоки.

Хрустальную тишину разрезали удары металла о металл. Шпаги, напитываясь энергией боя, всё гуще наливались независимостью. И уже казалось, что это они сами по себе, без контролирующих рук, уклонялись в сторону, самостоятельно меняли направление, и вот уже упругость стали запела о том, как гибок клинок, принимающий удар, как неумолим тот, что атакует. Танец отточенных лезвий на грани ультразвука переходил в песню энергии, азарта, концентрации жизни и смерти.

Вообще-то, это было красиво. Очень. Лив поняла, что забыв о суровой действительности, любуется зрелищем. Словно она один из этих белых халатов, которые с раскрытыми ртами жадно ловят каждое движение действа, наполненного такой страстью, которая никогда не встречалась в их бесцветной, унылой жизни.

А потом… Потом Лив и Савва поступили с Миней некрасиво. Не специально, просто так получилось. Почему-то Савве в самый напряженный момент дуэли понадобилось крикнуть:

– Ты не прав, Палач!

Минотавр, услышав своё истинное имя, на долю секунды замешкался, Джонг ловким поворотом кисти вышиб из его руки шпагу, которая отлетела в сторону на несколько шагов. Миня рванулся за своим оружием, но Лив совершенно машинально подставила на его пути ногу. Мощное тело всем своим весом обрушилось на пол. По инерции минотавр пролетел, скользя по прозрачному полу, ещё несколько метров и врезался со всей дури рогатой головой в стеклянную стену. Несмотря на то, что стена казалась довольно основательной, удар Мининых рогов она выдержать не смогла. От небольшой дыры тут же радостно во все стороны поползли юркие трещины, послышался очень подозрительный хруст. Сначала редко, а потом с нарастающей интенсивностью посыпались осколки. В прозрачном переходе стало очень неуютно. А главное – ненадёжно. И тут же на Лив упала ненормальная тишина.

Застывшую бессловесной мумией Лив кто-то дёрнул за руку. Это был Савва, он, кажется, кричал ей прямо в лицо, но девушка почему-то ничего не слышала. Она поняла, что оглохла, так как это была не просто тишина – всё перед ней происходило, как в немом кино. Быстро приближался Джонг, отбросив шпагу в сторону затихшего под осыпающимися осколками минотавра. Рыцарь, ещё не остывший после битвы, тоже, кажется, что-то громко произнёс. Лив стало смешно смотреть, как он с раскрасневшимся лицом в немом крике открывает рот, и она засмеялась.

– Что это с ней? – звук голоса Джонга прорезался в голове Оливии внезапно и оглушительно.

Савва покачал головой:

– Нервы. А теперь…

Лив прекратила смеяться так же внезапно, как и начала.

– Опять бежим? – спросила обреченно она.

– А ты как думаешь? – все так же зло ответил Савва и потянул её за собой. – Конечно, бежим.

И они опять ринулись в неизвестность. Сзади с пронзительным хрустом осыпался острыми гранями перекосившийся переход, осколки сыпались вниз, в толпу. Люди в белых халатах кричали, пытались бежать, толкаясь в суматошной давке. Кто-то, кажется, упал, потом ещё, и ещё, потому что среди криков, толкающих беглецов в спины, всё чаще прорывались сдавленные хрипы. Лив раздиралась на бегу между желанием помочь этим несчастным, холодным расчётом, что от неё там будет мало толку, и осознанием: эти люди собрались, чтобы поймать её… И… Зачем? Что она им сделала? Они даже не были знакомы. Непонятность ситуации пугала и заставляла бежать ещё быстрее, без оглядки. А призрак ушибленного и разгневанного Мини являлся лучшей мотивацией для ускорения.

Перед Лив, Джонгом и Саввой раскрывались какие-то холлы, огромные пустые конференц-залы, опять коридоры, всё это быстро оставалось позади, и неожиданно беглецы влетели уже в производственные цеха. Яркие краски, переливающиеся в огромных прозрачных трубах и колбах, бурлящие и стекающие в хрустальные ёмкости, резко защемили в отвыкших от разноцветия глазах. Боковым зрением, не имея возможности остановиться и рассмотреть получше, Лив выхватывала словно отдельными картинами и эти красочные агрегаты, похожие на гигантские самогонные аппараты, и каких-то заторможенных существ в серых комбинезонах, направляющих в нужное русло то ли потоки сгущенного разноцветного пара, то ли радужную жидкость. Комбинезоны на рабочих были такие же, как на младенцах в инкубаторе, только, конечно, несоизмеримо большего размера. Если и были удивлены внезапным появлением посторонних эти бесстрастные люди, всю свою жизнь проводящие в этих цехах, то они совершенно ничем это не показали. Скорее всего, рабочие уже знали, что случилось там, на улице, они не могли не слышать о катастрофе, но оставались абсолютно безмятежными. Как роботы. Кажется, их не могли вывести из себя абсолютно никакие обстоятельства. Даже когда Джонг с разбегу случайно врезался в одного из них, попавшегося на пути, никто им и слова не выкрикнул вслед. Хотя сам Джонг непроизвольно схватился за свое плечо, чувствовалось, что удар был сильным, а пострадавший так вообще, не удержавшись на ногах, упал и, очевидно, некоторое время, не мог подняться.

Да, эти существа были похожи на роботов, с такой механической обреченностью они двигались по одному и тому же маршруту, и Лив так бы и подумала, что это совсем не люди, если бы не услышала ещё сегодня утром историю Изнанки.

И, да, о Боги, это было всего лишь утром, а казалось, что с тех пор прошла целая вечность.

– Они здесь, – тяжело дыша на ходу, произнёс Джонг.

– Кто? – Лив уже понимала, что приближается охрана, она чувствовала затылком надвигающиеся тени, но зачем-то спросила, расходуя на ненужный вопрос драгоценную энергию.

Ей никто не ответил. Они выскочили на чёрную лестницу, и побежали вниз. Дверь позади и уже где-то наверху пронзительно хлопнула, уже не тени и неясные отзвуки, а вполне различимый, реальный топот погони, приближаясь, гулко разносился по лестничным пролётам. На площадку выскочили несколько лаборантов наперерез убегающей троице, они нелепо растопыривали руки, всё так же молча и растерянно. Джонг одним взмахом руки убрал эту живую баррикаду. Лаборанты явно не умели и не хотели драться, и повалились, не издав ни звука, белой кучей, запутавшись в своих длинных халатах. Лив перепрыгивала через вяло барахтающихся рабочих, словно через кукол, набитых ватой, и не могла думать о них, как о людях, настолько безропотными и неопределёнными они казались. Никто даже не попытался схватить её, например, за ногу.

Лестница потеряла ширину, сузилась, и Лив поняла, что они на пути к нулевому этажу. Ступени уперлись в железную дверь, и, кажется, никто не взял на себя труд её запереть как следует, потому что от легкого толчка дверь сразу же раскрылась. Беглецы ввалились в открывшийся проём, и сразу оказались в подвале, где опять попали в царство ржавых труб и бетонной крошки под ногами. Джонг уже с этой стороны навалился всем телом на дверь, огляделся вокруг, поднял глаза на низкий потолок и в сердцах произнёс:

– Чёрт! Тут нечем даже подпереть.

– Твоей несгибаемой логикой можно, – сказал Савва, – она у тебя прямолинейная, как крепкая палка.

– А ты, случайно, не можешь хоть раз что-нибудь действительно полезное делать, а не метать тут бронебойные шутки?

Савва только усмехнулся, а Джонг, ещё, кажется, не остывший от поединка с Миней, сделал угрожающий выпад в сторону раздражающего спутника.

– Вы оба можете сказать мне, куда теперь? – встала между ними Лив.

Савва снял свой халат и немыслимыми узлами быстро намотал его на огромную ручку двери, соединив с выступом на косяке.

– Вот что могу, – гордо сказал он, и Лив прыснула смехом, несмотря на неподходящий для веселья момент. Но очень уж забавный вид был у Саввы. Как у схватившего самую крупную крошку воробья. Довольный.

– Я слышу насос, – вдруг сказал Джонг, и все, прислушавшись, тут же почувствовали гудящую вибрацию. Ещё с той стороны тянуло ощущением, что это вибрирует, плотоядно ухая, огромное неопрятное животное.

– Он наверняка охраняется ребятами поопытнее, – Джонг, оставив в покое дверь, ринулся прямо по курсу к этому звуку, они непроизвольно поспешили за ним. – Наше оружие – внезапность и страстное желание добраться до выхода. Подчёркиваю – именно страстное желание.

– Ну да, эти трансы … Видели, какие они, мягко говоря, вялые? – кивнул Савва.

– Нет страсти, нет цели, – назидательно произнесла Лив. – Нет цели, нет энергии.

– Быстрее уже, – рявкнул Джонг. – Философы…

Вовремя.

Сзади бухнуло.

Сразу же ещё раз.

И ещё.

Дверь выбивали, и Лив не слышала, а скорее ощущала, как узлы, накрученные Саввой, натянулись в напряжении, и хлопчатобумажная белая ткань с треском надрывается. Сначала чуть-чуть, затем прорехи расползаются, пожирая нетронутые нити. Очевидно, тряпичные узлы не могли долго сдерживать натиск. Даже тряпичных кукол, если этих кукол было очень много.

Беглецы ускорили ход по очередному, привычному уже подвальному коридору, и вскоре за нагромождением труб показался ещё один зал. Вернее, на фоне ржавчины и серости пятнами замелькали белые халаты.

Ещё чуть-чуть и беглецы вылетели к этому залу, где в самом центре восьмигранной площадки прямо в полу зияла огромная, закругленная сама на себя щель. Над щелью ухало и бухало сердце огромного паука, к которому шли все эти многочисленные трубы. И металлические, и гибкие. К этому пульсирующему агрегату тянулись прозрачные змеевидные шланги. Всё та же непонятная для Лив субстанция – то ли сгущенный пар, то ли распаренная жидкость, – пузырилась и клубилась в них.

– Вы помните? Напор, натиск, страсть? – прошептал Джонг. Конечно, он первый заметил то, что могло быть выходом. Но с вариациями. Потому как, кроме этой щели, прямо над ней в стене, была ещё и круглая дверца в половину человеческого роста.

На размышление у него была всего доля секунды, поэтому он сразу бросился к круглому небольшому входу, прикрытому круглой же задвижкой. Как танк, давя всех, кто оказывался на его пути. Растерянные лаборанты как-то очень охотно расступились, и Лив с Саввой кинулись вслед за своим спутником. Девушка оглянулась на приближающийся топот, и поняла, что преследователи прорвали узлы, и преследуют их уже совсем близко. Мелькнули чёрные плащи –за ними гнались на этот раз не безвольные тряпичные лаборанты, а настоящие мастера искать, догонять и хватать – юххи. Это было уже совсем нехорошо. Беспрецедентно плохо.

Джонг изо всех сил дёрнул приржавевшую заслонку, она поддавалась с трудом. Видимо на выплеске адреналина перед лицом опасности бывший страж выдернул этот металлический диск из стены целиком, и нырнул в образовавшийся проем. Лив кинулась за ним, пытаясь одновременно задержать дыхание и не упасть в обморок от смрада затхлости тут же обрушившегося на них из темной бездны. Савва подтолкнул её сзади, причем довольно сильно, она упала и покатилась кувырком вниз по трубе словно с детской горки и вскоре свалилась на Джонга, уже барахтающегося внизу. На неё сверху тут же съехал Савва, и получилась уже целая куча, в которой с трудом можно было разобрать, где чьи руки или ноги. Беглецы, наконец-то выпутавшиеся из совместной свалки, вскочили разом на ноги и бросились дальше по большому, в человеческий рост, коллектору.

Глава 9. Путь в «не туда»

В лицо, кроме затхлого смрада, ударило ещё и сыростью, запахом скользких водорослей и стоячей, подгнивающей воды. Из-под ног во все стороны с чавканьем и чпоканьем полетели темные вязкие брызги полугустой жижы. Глаза, сначала беспомощные, быстро привыкали к темноте, начинали различать гнилушки, подсвечивающие болотной плесенью с закругленного потолка.

По инерции, хотя, судя по всему, за ними никто и не думал гнаться, беглецы неслись прямо и вперёд ещё несколько минут, пока Джонг вдруг резко не остановился.

– Всё, – прохрипел им вслед, и Савва с Лив остановились тоже.

Он, тяжело дыша, уперся руками в полусогнутые колени и несколько секунд стоял так, приводя свои мысли и ощущения в порядок. Затем недоумённо оглянулся вокруг. Выражение крайней растерянности промелькнуло на его лице, и Лив тоже оглянулась, но не нашла ничего, что его так озадачило. Вонючий заброшенный коллектор. И что?

– Джонг, – позвала она требовательно, – что случилось?

– Погоди. Кажется...

Лицо Джонга вдруг стало таким виноватым, что сердце Лив сжалось в страшном предчувствии.

– Что?!

– Кажется, мы оказались не там.

– А где? Где? – закричала Лив, и что-то хлюпнуло уже совсем где-то рядом. Похоже, что какое-то скользкое животное от её крика свалилось-таки в эту жижу, которая противно плескалась у щиколотки.

Засмеялся негромко Савва, но смех его через минуту превратился в истерический:

– Мы… кажется... – он пытался что-то сказать, но смех душил его. – Оливка, кажется, мы забрались в канализацию. Система, по-моему, заброшена, но нужно молить всех богов, чтобы так оно и оказалось.

– И что теперь? – Лив сникла перед бесстрастным лицом наступившей катастрофы. – Что нам теперь делать?

Она посмотрела на Джонга, но тот виновато молчал и прятал глаза. Ответил Савва:

– Назад нельзя. Пойдем вперёд.

– Ты уже говорил так на лавандовом поле, – она обращалась к Савве, но вспомнив, кому они должны быть благодарны за приключения на изнанке Ириды, Лив метнула негодующий взгляд на Джонга. – Мы уже пошли один раз вперёд и напоролись на этого… спасителя.

Она метнула ещё одну молнию в сторону бывшего рыцаря.

Савва пожал плечами:

– Но назад-то нам точно никак нельзя. Там у норки сидят кошки в ожидании глупых мышей. Думаю, они, эти кошки, в данный момент очень веселятся, рассуждая на тему, зачем нам понадобилась лазейка в канализацию. Ой, не могу!

В раскате эха его голоса со всех сторон послышались громкие плюхи. Неведомые скользкие твари падали в грязь уже, наверное, целыми семьями. Или даже кланами. Чем они там кучкуются?

– Ты, кажется, тоже веселишься, – грустно сказала Лив.

– Ну, это же действительно смешно, Оливка, – Савва держался одной рукой за живот, а второй за скользкую вонючую стену коллектора. Его просто трясло от смеха, до такого бессилия, что он боялся свалиться на ненадежное липкое дно.

– Это же представь только! Они целой армией караулят главный насос, все в состоянии боевой тревоги, в напряжении и ожидании. А тут троица дебилов с уверенным и целенаправленным видом пробегает мимо них и бросается в никому не нужную дыру старой системы канализации. Я только представлю выражение их физиономий…

Савва согнулся пополам, уже грязной рукой вытирая слезы, выступившие на глазах.

– Это же... Это же безумно смешно!

Лив посмотрела на Джонга. Судя по его вытянутому в изумлённой печали лицу, веселья Саввы он не разделял. Девушка подумала, что пока Савва не отхохочется, он совершенно бесполезен, и обратилась к бывшему рыцарю:

– Джонг, так что теперь?

Он быстро несколько раз сморгнул и произнёс:

– Ты же слышала этого весельчака-юмориста. К сожалению, он прав. Нужно идти вперёд. Где-нибудь выйдем.

– Где?!

– Ну, мне-то откуда знать? Остаётся положиться на удачу. Кажется, этой системой, действительно, давно не пользуются. Когда-то здесь были реки, но они мешали прокладке труб для насоса, их подсушили и спрятали под землю. Я думаю, это не канализация, а коллектор. Все, что осталось от такой вот, закрытой глубоко в недрах, реки.

– Если это река, пусть бывшая, она должна куда-нибудь вливаться. В море, например. Или в реку побольше, – вслух подумала Лив.

Савва зашелся в новом приступе хохота, и они переглянулись с немым вопросом, не пора ли насильно приводить его в чувство? Он почувствовал нависшую над ним угрозу расправы, возможно, даже физической. И резко прекратил издевательский смех.

– Откуда здесь моря, – уже почти спокойно произнёс Савва. Только ещё как-то временами хлюпающе подхихикивал. – Тут никаких морей уже на моей памяти не было. Ладно, хватит лясы точить. Пойдёмте уже.

И с совершенно невозмутимым и деловым видом, словно это не он ещё минуту назад тормозил их своими истерическими приступами, Савва отправился вдаль, чавкая на ходу жижей, расползающейся под ногами. Лив и Джонгу не оставалось ничего другого, как быстрым шагом отправиться вслед за ним. Для Лив это было особенно актуально, ни за что на свете она бы не осталась наедине с этими невидимыми ей тварями, которые с таким омерзительным звуком плюхаются с липких стен на кашемалашное дно непонятного назначения коллектора. Ей казалось, что отовсюду – и сбоку, и сверху, и со дна – на неё пристально глядят маленькие, злобные глазки.

– Это лягушки, – бросил через плечо Савва. – Оливка, ты можешь поцеловать какую-нибудь из них, если так уж боишься.

– Какая связь? – буркнула Лив.– Между страхом перед лягушками и поцелуями. Какая связь?

– Эта лягуха превратится в принца и договорится со своими сородичами, чтобы они тебя не трогали.

Девушка скривилась:

– Глупо...

– Или нет, – Савва резко остановился и оглянулся вокруг:

– Перецелуй их всех. Тебе под ноги будут бросаться сплошные принцы. Слышишь?

Действительно, опять послышался плюх.

– Ещё один прекрасный рыцарь свалился к твоим ногам, – пояснил Савва.

– Тебе же сказали, что это глупо, – Джонг повернулся к спутникам. – Может, прекратишь?

Савва прищурил глаза:

– А ты не ревнуй....

– Чего мне не делать? – Зелёный страж явно казался озадаченным.

– А, проехали, – Савва устало махнул рукой. – Чего объяснять, если ты даже не знаешь, что такое ревность. А туда же....

Он передразнил Джонга:

– «Составим пару в твоём мире»...

Лив вскипела. Она не ожидала, что Савва окажется таким совершенно неблагородным и воспользуется подслушанным разговором для издевательств. Словно пятиклассник, прокравшийся на место свидания старшей сестры. У неё появилось чувство, что он надругался и над ней, и над Джонгом.

– Заткнись! – с чувством сказала она ему.

Савва опешил:

– Что?!

Он, видимо, тоже не ожидал, что Лив может быть так груба и категорична.

– Рот закрой! – Она не собиралась смягчать тон. Этот лесной паренёк-птицеоборотень, совершенно лишённый чувства такта, вывел её из себя окончательно. Лив, высоко подняв побелевшее от гнева лицо, быстро пошла вперёд, толкнув на ходу не успевшего посторониться Савву. В наступившей многозначительной тишине её шаги разносились по трубе ржавым чмоканьем.

Не оглядываясь, она быстро шла минут пять или даже десять. Потом сочла, что уже довольно продемонстрировала свое отношение к мерзкому поступку Саввы и остановилась. За спиной раздавались чавкающие звуки. Конечно, её спутники шли за ней. Лив демонстративно ожидала их приближения.

– Ты обиделась?

Это был Джонг.

– Это подло. Использовать случайно подслушанный разговор в каких-то хулиганских, детских целях. Ещё и в такой ситуации.

Лив наконец-то обернулась. Джонг смотрел на неё с пониманием. Словно вернулся славный, светлый Джонг. Который ещё не был отрезанным банхалом.

– А где этот ... юморист?

Саввы рядом со стражем не было. Шагов тоже не слышно. Закруглённая сфера коллектора уходила в темноту и неизвестность. И впереди и позади.

Джонг тоже оглянулся:

– Не знаю. Я думал, он идёт за мной.

– Нашел время объявлять бойкот, – сказала Лив.

Не очень хотелось поднимать шум, но они всё равно несколько раз позвали его громко. И хором. И поодиночке. А потом позвали ещё раз. Тишина.

– Неужели так обиделся? – удивилась Лив. Савва вообще не был похож на тех, кто обижается. – Ладно, подождём, скоро появится.

Они растеряно посмотрели вокруг. Здесь не на что было даже присесть, чтобы ожидать кого-то. Лив почувствовала, что ужасно устала, и больше всего на свете хочет, если не лечь, растянувшись всем телом, то хотя бы присесть. Хоть бы и в эту грязную жижу под ногами. От внезапно нахлынувшей слабости подкосились ноги, и Джонг подхватил её. Лив тяжело обвисла на его руках.

– Тебе плохо?

– Прости, – она пыталась стоять самостоятельно, но не получалось. – Мне кажется, что я больше не могу. Ничего. Не могу ни остаться здесь и ждать, ни идти дальше. Хочется, чтобы меня вот прямо сейчас не стало.

– Но другого выхода нет, – ласково сказал Джонг. – Иногда просто идти, не зная куда, это подвиг.

И это было хуже всего. То, что он так заботливо говорит такие слова, сейчас самые жуткие для Лив. Она собрала всё, что ещё оставалось бойцовского на дне измученного организма, и кивнула:

– Этот мир не для нежных.

– Так и есть, – ответил Джонг.

Прошло пять минут, десять, полчаса. Савва не появлялся. Это было плохо. Очень плохо. Они, наверное, поняли это сразу, но какая-то надежда на то, что он, по своему обыкновению над ними просто издевается, ещё теплилась. Лив и Джонг, согреваясь тяжёлым теплом друг друга, слушали, как в ржавой влажной тишине гипотетические принцы плюхаются на густое дно.

Минут через сорок окончательно стало ясно: что-то случилось.

– Мне кажется, – хрипло произнёс Джонг, – мы должны вернуться. Или ты можешь подождать меня тут. Постараюсь быстро.

Лив отчаянно вцепилась в него:

– Ну, уж нет. Если пропадешь ещё и ты, это будет полная катастрофа. Вместе. Вернёмся вместе.

Она перехватила его озабоченный взгляд и сказала, вложив в голос как можно больше уверенности:

– Я справлюсь.

Усталые путники побрели назад, время от времени выкрикивая саввино имя. Конечно, никаких опознавательных знаков то место, где они видели его в последний раз, не имело.

– Это где-то здесь, да? – спросила Лив, ориентируясь на смутные временные ощущения.

– Наверное, – пожал плечами Джонг. – Я шел за тобой восемь делений по два. Возвращались мы тоже, примерно, столько же.

– Минут пятнадцать, – перевела Лив для себя его систему исчисления. – У меня такое же чувство. Жаль, мобильный оставила в этой чёртовой Пихтовке.

Она в первый раз вспомнила об оставленном телефоне. А так же, прицепом, о вещах, кошельке и документах. Хотя мало чего из этого ей пригодилось в этой огромной ржавой трубе, но вот куртка бы сейчас точно не помешала.

– Что будем делать? – помолчав, спросила она Джонга. И без того безнадежная ситуация становилась просто патовой.

– Ты не расстраивайся, – сказал её спутник. – Но мне кажется, что твой друг просто – фьють!

Он мазнул ладонью по воздуху, словно отгонял мух.

– Что значит «фьють»? – Лив не поняла его жест.

– Он улетел, Оливия. И не обещал вернуться. Я почти в этом уверен.

– Ты что?! Савва не мог нас здесь так бросить. И даже если улетел, скорее всего, он может посмотреть, что там впереди и вернуться.

– Почему же он не сделал этого раньше? Когда мы только попали в этот проклятый коллектор? Почему нас не предупредил? Прости, Оливия, но насколько я понимаю, этот щегол всегда так поступает в сложных ситуациях. Разве в первый раз он тебя бросает таким образом?

– Там были разные обстоятельства, – не сдавалась и не сдавала Савву Лив, – в которых он не мог поступить иначе. Но всё равно он ведь потом находил меня. И помогал. Пусть и не всегда адекватным образом.

Она немного подумала и добавила:

– Вернее, всегда неадекватным образом. А вот ты...

Она в упор посмотрела на Джонга:

– Вот давай разберёмся, что с тобой! Почему ты напал на нас на фиолетовой границе? «Они»… Кто и что обещал за такое предательство?

– Это было не предательство! И разве сейчас время вспоминать старые обиды?

– О, нет, – Лив вошла в раж. – Не отвертишься. Самое время. Идти нам некуда, Савва пропал. Свободных минут – просто вагон и маленькая тележка. Говори.

Джонг, который, казалось, совершенно не чувствовал себя предателем, возмущённо дёрнул головой:

– Что?! Я говорил уже, что спасал тебя! Меня нашли юххи, это было очевидно, что они меня найдут. Пришли с соглашением от монахини, где мне был обещан пост в управлении. Это невероятная честь, между прочим. Рядом с монахиней работают только особенные банхалы. Вот ты это не знала?

– Да уж, куда мне...

– Этот пост предложили мне. За то, что найду вас с этим птенчиком. Юххи знали, что могу, потому что у нас с тобой уже была пусть слабенькая и хиленькая, но связь. А их приёмники кто-то глушил, когда дело касалось тебя. Всё, что требовалось, это найти и вернуть Оливию Матвееву из Ириды в Пихтовку. Но я не стал ничего подписывать. Потому что не хотел оставаться на Ириде. Решил так сразу, на главной площади. Когда Ма…