Текст книги "Эринкаль"

Автор книги: Евгения Березенкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 31 страниц)

Глава 12

Последующие дни были спокойны и однообразны. Я спал, поднимался с рассветом, спускался в библиотеку, ел и общался с Катрин, но в основном, полностью заменял няньку Корделии. А еще я вспоминал себя. Первые вернувшиеся чувства потянули за собой и ворох не слишком приятных картин из глубин памяти. С одной стороны я был счастлив, с другой же, постоянное нервное напряжение делало характер вспыльчивым и замкнутым. Единственным человеком… или, точнее, человечком, кто с гарантией мог заставить меня покинуть раковину, в которую все глубже забирался, была моя маленькая подружка. Сам не знаю почему, но выговорить Делия у меня никак не выходило, Корделия шло еще хуже и все, на что хватало запала, это Коди. Самой девочке, однако, мой вариант нравился гораздо больше, так что я в скором времени перестал насиловать свой язык и звал ее только так.

Примерно через неделю подобной жизни, когда я уже вполне свободно передвигался самостоятельно, не нуждаясь в присутствии костыля рядом, малышке пришло в голову, что на дворе лето, и мы вполне могли бы проводить время не в сырых стенах, а нежась на солнышке. Загвоздка была только в том, что ей никто так и не догадался (или не решился?) сказать об осаде. Кое-как взяв язык под контроль, я с трудом связал пару слов и родил целое предложение.

– Коди, мы в осаде.

– Осаде? – Попробовала малышка слово на вкус. – А что такое «осаде»?

– Осада, – повторил я. – Ммммм… тюрьма…

– Тюрьма? То есть нас не выпустят отсюда?

– Да, – облегченно вздохнул я.

– Хм, а ты уверен? Почему я об этом не знаю?

– Мммм – немногословно выдал я и стал медленно спускаться по лестнице.

– Ну и ладно, – крикнула Коди, сбегая вниз со скоростью ветра. – Нам ведь не обязательно выходить за ворота, мы просто погуляем по двору! Идет?

– Ага, – как же я люблю этого ребенка! – Идем.

Во дворе было мрачно, сыро и холодно. Ветер нес откуда-то из-за стен дым от огромного количества костров, и это лишь усиливало ощущение западни. Еще вчера я почувствовал перемену погоды, сейчас же, лишний раз убедился в справедливости предчувствия. Дождь, конечно, еще не лил как из ведра, но к тому явно все шло. Небо, затянутое такими мрачными тучами, что на него не хотелось смотреть, давило на голову всем весом. Деревья гнулись под гнетом совсем не летнего ветродуя, а камни и пыль мельтешили вокруг в странном завораживающем танце.

Устало прислонившись к перилам сразу за дверью, я все же не выдержал и сполз на ступеньки, решив не бежать сходу в помещение, а какое-то время посидеть «на свежем» воздухе, который в скором времени грозил стать совсем пропыленным. Вокруг, завывая, проносились то какой-то мусор, выброшенный из конюшни, да так и не прибранный, то стиранные вещи, вывешенные нерадивой служанкой, не следящей за изменением погоды, то прошлогодние листья, выметенные разыгравшейся стихией из неизвестного, но явно труднодоступного, угла. На душе было столь же тоскливо и муторно, как и вокруг.

А еще мне не нравились взгляды, бросаемые в мою сторону населением замка. Я не слишком много видел людей в проведенные тут дни, хотя за последние годы пообвык, вертясь в их обществе, и кое-что в поведении домочадцев Катрин говорило об их обеспокоенности и нервозности. Не зная, что и думать, а главное как узнать истину, ведь при моем владении языком (никто не будет ждать час, прежде чем оглашу вопрос), выяснение представляет из себя серьезную проблему, я прикрыл глаза, уходя в себя, и вновь принимаясь за бесполезное планирование.

Воспоминания, как обычно, нахлынули сами. Я все еще сидел на крыльце, наблюдая за развлекающейся под слабым дождем Коди и пока не собираясь загонять ее внутрь, и одновременно был дома…

– Эрин, а ну иди сюда!

– Эээээ… папа, я…

– Что ты опять затеял? Зачем тебе понадобились камни?

– Эээээ… ну понимаешь, я в одной книге прочитал…

– Эрин, ну сколько тебе можно повторять, что все эти твои игры в войну, лишь напрасная трата времени! Войны нет, не было и не будет!

– Но папа, я ведь видел Ренала, он говорил о…

– Я знаю, о чем он говорил! А вот тебе, откуда это известно? Снова подслушивал?

– Аааай… папа, отпусти ухо, больно!

– Я тебе сколько повторять буду, никаких фокусов с магией!

– Но я не использовал магию!

– Тогда как? – Растерянно замер отец, буквально подвесив меня на уже почти оторванном ухе.

– Алинкаль, а ну отпусти ребенка!

– Но Морана, – отец резко убрал руки за спину, виновато посматривая на жену, а я обиженно посматривая на него, принялся растирать пострадавшую часть тела, – ты не должна вмешиваться в воспитательный процесс…

– Ах, не должна? – Мама приняла воинственную позу и в упор уставилась на мужа. – А ты, вместо того, чтобы брать мальчика с собой и учить примером, орешь на него лишь за то, что он учится всему сам! Да он уже сто раз перещеголял тебя по всем пунктам!

– Эээээ… – отец замялся, – ну я бы так не сказал…

– Угу, потому что знаешь, что я совершенно права!

– Дорогая, конечно, ты права, ты всегда права, разве ж в этом кто-то сомневается?

Тут родитель мне украдкой подмигнул и я понял, что пора его спасать, а то мама окончательно уронит авторитет Повелителя перед собственными подданными, усиленно делающими вид, что ничего вокруг не видят и не слышат.

– Мам, а что ты тут делаешь?

– За тобой пришла, малыш.

Я театрально поморщился, хотя уже давно не реагировал на это ее ласковое обращение, в конце концов, ну и какая разница как зовет меня собственная мать? Она меня любит, в этом я абсолютно уверен, а уж с теми, кто решит посмеяться, разобраться сил у меня всегда хватает.

– Ох, прости, опять вырвалось. Конечно, ты у меня уже совсем взрослый!

– Мам, – я опять поморщился и обнял ее за талию, – не переигрывай!

– До чего же ты у меня умный, – ее ласковые руки взлохматили мою гриву, тут же вернувшуюся в прежнее состояние. – Нет, определенно нужно что-то решать с его волосами, Алинкаль, ты не находишь?

– А что с ними не так?

– А ты сам не видишь?

– Мам, ну сколько можно? Оставь ты их уже в покое! – Взвыл я, почувствовав особенно сильный рывок.

– Но, малыш… ох, Эрин, разве тебе самому они не надоели?

– Да, но это же честь рода! Я не могу их остричь! И никогда не сделаю этого, если не посрамлю чести семьи!

– Фи, как высокопарно! – Отец подошел поближе и тоже взъерошил мои лохмы. – Но ты прав, сынок… я верю, ТЫ никогда не посрамишь чести, поскольку она – часть твоей крови!

– Пап, а это тоже высокопарно.

– Да? – Недоуменно переспросил родитель, почесав переносицу. – Ну, извини, лучше не получилось!

– Ээээ… Алин, а ты что тут делаешь? – Мама прищурилась. – И за что это ты пытался наказать нашего сына?

– Яааааа… эээээ… ну…

– Папа пришел посмотреть на мою новую магическую машину и она ему не понравилась…

– Да? А мне покажешь?

– Конечно, пошли, – я схватил мать за руку и потянул за собой, счастливо и беззаботно смеясь, как могут только дети, никогда не видевшие ужаса войн.

Возвращение к реальности никогда не бывает приятным. Нет, меня не били по голове и не скандировали над ухом «Бей его!», только внутри словно оборвалась струна, напоминая о том, что свершилось и назад не вернется. Словно в унисон мыслям небо, наконец, стало абсолютно черным, отчего ощутимо потемнело вокруг, и прямо над замком пронесся оглушительный громовой раскат, сопровождаемый не менее эффектной молнией.

Коди с визгом повисла на моей шее, заливая мою одежду водой, потоками стекавшей с нее, а потом, завернувшись в мою куртку и крупно дрожа, с восторгом уставилась ввысь.

– Аль, это так здорово! Давай еще посидим тут?

– Ты мок… пром… вода, – наконец, разочарованно выдохнул я, так и не справившись с произношением согласных.

– Ну и что? – Прекрасно поняла малышка. – Я о тебя погреюсь!

– Угу, – кивнул я, предпочитая не спорить, тем более что нам обоим было хорошо.

Взъерошив короткие, едва до плеч, растрепанные волосы, я с отвратительным чувством тяжести на душе уставился в дождь. Честно говоря, в детстве часто грезил о дожде, а сейчас даже не знаю как именно к нему отношусь? Посреди пещер и горных склонов дожди редкость. Там влага в основном приходит горными потоками или подгорными родниками, иногда, в особенно узких пещерах, образуя взвесь с воздухом, создает ощущение пара или тумана. В то время я просто напросто не знал, что такое дождь.

Сейчас знаю. И даже, наверное, привык. Вот только определенное отношение к нему так и не родилось. Иногда меня бесили потоки воды, льющие на голову и за шиворот. Иногда радовали настолько, что я готов был благословлять небеса. А иногда мне просто становилось вот так тяжело, словно вместе со стихией в душу закрадывается боль, погружая и так не радужный мир в еще большую зад… темноту.

Этим вечером, после того как за прогулки под дождем нас отругали все, кто имел такое право, а также попытались те, кто не имел, я сидел в библиотеке, внимательно вчитываясь в едва видимый текст старинной книги, обнаруженной совершенно случайно. Не знаю, кому принадлежало это творение мастера, но написано оно было волшебным старинным языком эльфийского народа. В совершенстве зная язык, между тем я абсолютно ничего не мог поделать с книгой, кроме того как прочесть, по очень приземленной причине – магии во мне не было ни капли.

За начальным этапом самобичевания, а также полнейшего упадка самомнения до нуля, меня и застал Лионэль, словно чувствуя накопившуюся отрицательную энергию вокруг. Он остановился в дверях, глядя на меня обвиняющим взглядом и при этом не издавая ни звука, потом шебурша краями своей обычной длиннющей ярко белой мантии по полу прошествовал к столу и осторожно сел на стул напротив. Первое время я старательно делал вид, что говорить не умею, а также и не хочу и все его многозначительные поглядывания и постукивания тросточкой вообще не слышу. Но все занятия рано или поздно надоедают и это приелось довольно быстро. Вскочив на ноги, а подвижность ко мне возвращалась гигантскими темпами, гораздо быстрее общительности, я отошел к окну и чуть хрипловато односложно спросил: «Что?», на что получил гораздо более развернутый ответ.

– Эринкаль нам давно следовало поговорить. Я не имею права лезть вам в душу, но поверьте, мое сердце отнюдь не из камня и оно обливается кровью, чувствуя вашу боль. – Я внимательно всмотрелся в собеседника, пытаясь разглядеть то, что мне недоступно, а именно эмпатическую окраску. – Да, вы правы, – усмехнулся старик в ответ на мой взгляд, – я эмпат. Пожалуйста, поправьте меня, если не прав, магические способности вас покинули?

Не утруждая себя ответом, я лишь согласно кивнул, почти по пояс высунувшись в окно и разглядывая разрушения, устроенные непогодой.

– Это удручает… хотелось бы мне произнести слова утешения и уверить в том, что со временем все восстановится, но… нет, я совсем не уверен и в обратном, только… – он глубоко вздохнул и с улыбкой затряс руками. – Вот что делают с эльфами годы, совсем разучился разговаривать!

– Я знаю, – не нужно было смотреть на старика, чтобы понять, насколько он расстроен.

– Вы еще молоды, Эринкаль, у вас впереди вся жизнь. Почему же я вижу лишь сожаление и ни капли радости? Такое настроение впору старику, подобному мне, а уж никак не юноше, не достигшему даже совершеннолетия. Кстати, – он вдруг звонко хлопнул себя по лбу и вскочил на ноги, – как раз хотел спросить. Сколько вам лет, Эринкаль? Надеюсь, мой вопрос не слишком бестактен, но самостоятельно вспомнить не выходит, а узнать не у кого…

– Девяносто четыре, – кое-как выстроив язык в нужной позиции проговорил я.

– Так-так, значит у нас еще шесть лет… что ж, к моменту вашего совершеннолетия мы придумаем как вернуть вас домой! Осталось только решить – как…

– Нет, – резко выдохнул я, от особо ярких чувств чуть не вывалившись за окно, а потому отскакивая от него как от огня.

– Что «нет»? – Удивленно переспросил задумавшийся собеседник. – Вы не хотите возвращаться? – Я отрицательно мотнул головой, упорно не поднимая взгляда. – Но почему? Вы – Повелитель, вы не можете бросить свой народ!

– Нет, – на этот раз получилось чересчур устало и тускло.

– Эринкаль, что не так? Или… вот это чувство, что это? Вина? Но в чем вы виноваты? И ваши волосы… О, Боги, идиот! – Наконец выдохнул Лионэль, вновь заехав себе в лоб. Это было настолько необычно, что я позволил себе посмотреть на него искоса. – Не может быть! Вы действительно вините себя в произошедшем? Но…

На этой возвышенной ноте наш разговор был прерван появлением Коди, которой совсем невдомек до взрослых, серьезных посиделок. Едва заскочив в комнату, ребенок сначала громко проорал: «Вот ты где!», потом повис на моей шее, поскольку я вовремя подхватил мелкую комету на руки, а уж следом обрушился такой поток информации, что мы рты пораскрывали, пытаясь уследить за полетом мысли ребенка и при этом не слишком тормозить. Вычленив главное: «пошли покажу», я предательски взмахнул рукой и не обращая внимания на возмущение собеседника, позорно покинул поле боя. Совсем мне почему-то не хотелось обсуждать собственные выводы и слушать предпосылки ничего не понимающего эльфа!

Глава 13

Следующие три дня в лесу стали для меня отдыхом. Если не считать почти полного отсутствия еды все остальное было прекрасно до умопомрачения. Погода радовала теплотой, небо кристальной голубизной, правда прикрытой изрядным слоем листвы (деревьев в лесу много!), спутники веселы и дружелюбны… чего еще нужно?

А вот нет, оказалось еще необходим покой в душе! Какое-то время я напрасно гнал от себя негативное предчувствие, посчитав его навязчивой мыслью шизофреника, потом задумался, а не проверить ли, а чуть позже убедился, сколько себя не уговаривай, а пока не проверишь, все равно будешь вздрагивать от любого шороха. И именно этот момент выбрала Исса чтобы привязаться с очередной жалобой, которые не то чтобы меня не беспокоили, а скорее развлекали, заставляли отвлечься от черных мыслей, живущих внутри.

– Аль! Ну, Аль, стой! Куда ты так спешишь? Я уже больше не могу идтииии… – проныла Исса у меня за спиной, правда, быстро переключилась на брата, поскольку я не обратил внимания на капризы. – Рон, останови его, а? Я серьезно! Рон!

Тут она остановилась, театрально осмотрелась со сложенными на груди руками и плюхнулась посреди тропинки, при этом поместив под себя наш небольшой мешок с запасом продуктов.

– Исса! – Взвыл парень. – С ума сошла! Что мы теперь есть будем?

– А меня нужно было слушать вовремя, вместо того чтобы игнорировать!

– Нет, сестренка, твои капризы меня уже просто достали! Удивляюсь, как только тебя Аль еще терпит?

– А куда он денется, – девушка удивленно пожала плечами. – Он же мой должник!

– Он твой должник, – серьезно кивнул парень, – а не нянька! Прекрати вести себя как изнеженная аристократка, такие фокусы больше с нами не пройдут!

– Говори за себя! – Глаза девушки, когда она подпрыгнула на ноги, зло сверкали. – И, потом, ты тоже, если мне память не изменяет аристократ! Это только Аль у нас не пойми кто, даже имени толком нет…

– Я думаю, он… хотя… какая разница, что я думаю?

Осторожно покосившись на Рона, задумчиво смотрящего в сторону, я заинтересовано промолчал. Вообще-то, им обоим совсем не стоит знать обо мне ничего лишнего, но вот Рон… парень, судя по всему, не промах и вполне может сам прийти к определенным выводам… главное, чтобы эти выводы были подальше от истины. Как-то совсем не охота, чтобы дети Императора заинтересовались и так почти истребленными расами вампиров и дроу.

– Исса, – я осторожно развернул девушку лицом к себе, – нам нужно пойти дальше! Понимаешь, меня что-то беспокоит… обычно, это чувство просто так не появляется…

– Беспокоит? Ты смеешься? Мы посреди необитаемого леса, а тебя только сейчас начало что-то «беспокоить»? – Взвизгнула девушка.

– Исса, – Рон устало потер лицо и посмотрел на сестру в упор, – он говорит об интуиции. Знаешь что это такое?

– Но, почему именно сейчас? Я устала…

– Мы все устали, – Рон отошел немного в сторону и оперся плечом о ближайший ствол. – Но чувствам Аля стоит доверять, у него они развиты на несколько порядков лучше наших!

– Ладно, – я вновь повернул девушку к себе и предложил, – а если я оставлю вас здесь обустраивать лагерь, а сам осмотрюсь в округе? Такой вариант устроит?

– Я не против, – равнодушно пожал плечами наш спутник.

– Я… пожалуй, тоже… – наконец, выдавила Исса и с облегчением уселась на прежнее место.

– Хорошо, постараюсь добыть что-нибудь на ужин, – неопределенно пообещал я.

Конечно, за прошедшие пару месяцев после снятия клятвы я научился более менее разговаривать. По крайней мере, сейчас, мне не приходится делать длинные паузы между словами и сглатывать из-за перехватывающих горло судорог, но все же… большая часть моих умений так и осталась невосстановимой. Среди подобных, кстати, было самое элементарное интуитивное владение магией. Я ее попросту больше не чувствовал. Представьте себе: эльф, не чувствующий магию! Это же просто… уродство это, вот что!

Отойдя примерно на километр, я утомленно привалился к дереву и закрыл глаза. Чем больше дней проходит с моего побега и собственно освобождения из-под постоянного присмотра, тем больше мучает вопрос «а ради чего все это?», хотя, пока что у меня есть как минимум одна цель и очень надеюсь, что осуществить ее удастся. Честно говоря, в первый момент, когда услышал, что Иссе нужно в Брияр, даже не поверил собственной удаче. Не иначе Ларох все же услышал мои молитвы и решил оказать свою высочайшую поддержку? Ну да ладно, сейчас меня больше волнует моя развивающаяся паранойя. Что-то же тянет в этот лес… а вот что?

Открыв глаза, я переместился чуть в сторону и прижался к дереву уже спиной. Вокруг была тишина, пели птицы, порхая с ветки на ветку, но до них добраться было не возможно. Где-то за соседним кустом с ярко красными ягодами жутко ядовитого хараща, скребся и шуршал какой-то небольшой зверек, но добраться до него, скорее всего, тоже не удастся, рефлексы-то тоже стали значительно медленнее… стоило бы начать тренировки по утрам, но я все откладывал, вдруг они будут лишними…

Сосредоточившись на звуке возни, я различил, что зверек там оказывается не один, а целых два. Слух, как ни странно, начал возвращаться чуть ли не единственным из всех остальных органов чувств. Ночное зрение, конечно, тоже проявило себя, вот только процентов на двадцать. Теперь я мог видеть контуры предметов вокруг, и иногда даже пересечь полянку ни разу не запнувшись, но вот о том, чтобы рассмотреть что-либо более чем на два-три метра вперед не было и речи. А дневное зрение у меня и не пропадало, не зря же лучшим стрелком был до войны…

Приготовившись к прыжку, я постарался прочно позабыть про все свои раны, не успевшие до конца зажить, и сжался словно струна. Моментально преодолев куст, аж даже успел поразиться, что могу прыгать так высоко, я крепко вцепился в хвост мелкого зверька, ужасно похожего на грызуна. Зверек дергался и вырывался, раскачиваясь из стороны в сторону, а я все никак не мог совладать не только с ним, но еще с головокружением, обнаружившимся так некстати. Вот, Ларох, что вообще со мной творится такое?

Уже покидая заросли, я услышал отдаленный крик и настороженно замер на месте. Кто бы это мог быть? Может мои? Ох, только бы ничего серьезного! Быстро закинув будущий ужин себе за спину в почти совсем пустой мешок, выданный Иссой, я припустил назад к оставленным спутникам. Пожалуй, еще одна не потерянная черта – это ориентирование, заблудиться перворожденный не может в принципе! Через какое-то время стало ясно, что звук доносится с несколько иной стороны и по голосу не может принадлежать взрослому человеку? Тогда кто? Дети? Одни в такой глуши? Ладно, отбросив сомнения, я быстро сменил направление движения и понесся в нужную сторону.

В боку нестерпимо кололо, голова с каждой минутой становилась все тяжелее, а вращение перед глазами стало почти осязаемым. Поняв, что если пробегу еще немного, то просто отключусь и прокачусь кубарем под ближайший откос, я начал медленно сбавлять темп. Вместе с тем уходило и головокружение. Нет, определенно с завтрашнего дня начинаю тренироваться, это уже ни в какие ворота! А что нет оружия, тут я наклонился и поднял чуть загнутый крепкий сук, так его можно ведь и выпилить! Благо, у Рона есть охотничий нож, если очень попросить может и даст…

Дети оказались действительно одни. Два мальчика примерно лет восьми – десяти. Они шли в самую чащу и надрывались от воплей «Ау». И что у людей за правила такие, кричать какое-то непонятное слово? Что это вообще такое «ау»? Вроде и на слово-то не похоже, да и что означает, никто объяснить не может, а кричат все равно! Наверное, вся человеческая природа в этом «не знаю, но буду»!

Меж тем, мальчишки, уже изрядно охрипшие и валящиеся с ног от усталости, добрели до поваленного дерева, как раз перед тем местом, где за кустом притаился я, и заговорили.

– Ганс, я не могу больше идти, – проныл тот, что пониже ростом и более щуплый. – Ты уверен, что нас найдут?

– Ну, – второй мальчик опустился на ствол рядом с первым и притянул к себе доверчиво прильнувшего младшего, – рано или поздно точно!

– Тогда, может нам никуда не ходить? Давай тут подождем?

– Нет, Тани, тут мы не можем остаться… – грустно покачал светловолосой головой старший.

– Почему? – Обида в голосе малыша окончательно убедила меня в предположении, что дети просто заблудились.

– Потому что мы уже много времени ходим по лесу. Мы ничего не ели почти два дня и если не умрем от голода, значит, станем ужином какого-нибудь хищника. Понимаешь?

– Но ты же сказал, что нас найдут?

– Ну да, найдут, – мальчишка фыркнул, – живыми или мертвыми.

– Гааааанс, – младший начал всхлипывать и тянуть слова в преддверии зарождающейся истерики, – мы умрееем, да? Ганс, я не хочууууу… Домой хочуууууу…

Никогда не любил слез! Причем, неважно чьих, женских, мужских, детских, в любом случае, если существо плачет, значит ему плохо! А если плохо, значит, требуется помощь. Вспомнив эту непреложную истину, вдолбленную с пеленок, я осторожно покинул укрытие и встал так, чтобы дети меня точно заметили. И только когда старший мальчик поднял на меня настороженный темно синий взгляд, вдруг задумался, как с ними разговаривать, ведь сразу станет видно клыки. М-да… вот это уже проблема, не охота как-то пугать и так перепуганных малышей.

Повернув голову чуть в сторону, я решил показать свои дружеские намерения и первым начал разговор.

– Привет. Вы как тут очутились, заблудились?

– Добрый день, – мальчик замялся, рассматривая мой наряд, видимо, пытаясь определить занимаемое положение, – господин, – решился он, наконец.

– Просто Аль, – отмахнулся я. – А я тут охочусь.

Желая показать добычу, я совершенно случайно сделал шаг вперед и повернулся лицом к собеседникам. А поскольку старался сделать выражение как можно более дружелюбным, то мои губы искривило подобие улыбки и естественно стали видны клыки. Младший мальчишка замер, расширенными от ужаса глазами рассматривая меня, а старший плавно перетек в стоячее положение и попытался прикрыть второго.

– Вампир, – констатировал он. – Не тронь его! – В голосе Ганса чувствовалась угроза, удивившая меня настолько, что я замер на месте.

– Ребята, да я вампир, но вреда вам не причиню… – я плотно сжал губы и старался не показывать зубы даже мельком, что было проблематично при разговоре. – Напротив, я выведу вас к деревне.

Я махнул в нужном направлении, то есть практически назад, на что мальчишка еще больше заупрямился.

– Нет, ты врешь! Наша деревня не может быть там, мы оттуда пришли!

– Вы сбились с пути, а я… мммм… я чувствую… чую запах поселения.

– Ты просто хочешь заманить нас в чащу, чтобы съесть! – Младший, перестав реветь, заинтересованно высунулся из-за спины товарища и принялся меня рассматривать.

– Зачем мне это? – Я удивленно осмотрелся. – И потом, куда ж еще дальше? Вы и сами забрались достаточно далеко… ладно, если вы действительно не хотите моей помощи, то я тогда пойду.

С этими словами, я развернулся и зашагал в сторону собственных спутников, от которых на данный момент меня отделяло километра два. Дети недолго находились в нерешительности. Через несколько минут за спиной раздались шорох листвы и легкие шаги малышей, и я обернулся. Мальчики стояли, не доходя до меня шагов десять, и пристально рассматривали. Вернее, с опаской рассматривал меня только Ганс, Тани же в это время восхищенно хлопал глазами, ловя каждое движение губ, и вглядываясь в поисках клыков. Именно он первым сделал шаг на встречу.

– Дядя вампир, а можно мне потрогать ваши зубы?

– Мммм… тебе настолько интересно? – Мне совсем не хотелось, но и отказать, тоже не посмел, почему-то вспомнилась Коди с ее милыми шалостями.

– Ага! Я такие только на картинках про демонов видел… а вы демон?

– Нет, малыш, – я с наслаждением рассмеялся, являя «зубки» во всей красе, – я всего лишь вампир.

– А папа говорит, что все старшие расы – дьявольские отродья.

– М-да? – Я задумался. – Может быть, твой отец и прав… – проведя рукой по волосам, чуть отросшим за период «после службы», то есть, с того момента, как я стал помехой которую просто необходимо убрать, и плюхнулся на землю. – Ладно, можешь потрогать, только палец не порань, они очень острые.

Мальчишка уже практически подошел, когда Ганс сбил его с ног, не подпуская ко мне.

– Ты с ума сошел, Тани? Самостоятельно лезешь вампиру в пасть! Это надо же додуматься?

– И что? – Тани засопел и упрямо вздернул подбородок. – Он же совсем ручной и он не опасен.

Как ни забавно было слышать о себе определение «ручной» в чем-то малыш оказался прав. Мне постоянно доводится переходить из одних рук в другие. Сначала Катрин, долг которой, будем надеяться, я верну уже в скором времени, потом Исса… с этим долгом все и сложнее и легче одновременно. До этого семья и Император… а где же я? Неужели у меня нет права выбора?

«Нет», – шепнуло подсознание, – «ты для того и рожден, чтобы не иметь такого права»!

Тем временем мальчик все же подошел и сейчас усиленно пытался рассмотреть клыки сквозь плотно сжатые губы, при этом, не решаясь дотронуться. Раздвинув губы в хищной улыбке, я какое-то время трепел издевательство в виде засунутого в рот пальца, нажатия на чрезмерно чувствительные клыки, являющиеся у нас своего рода еще одним органом чувств, и скребущее движение ребенка, по всей видимости, проверяющего эмаль на прочность. Когда Тани это, наконец, надоело, я со щелчком захлопнул пасть, вызвав очередной косой взгляд Ганса, и поднялся на ноги.

– Скоро стемнеет, и до вашей деревни мы добраться не успеем, так что, если пойдете со мной, то я отведу вас к своим спутникам, в лагерь.

– У тебя есть спутники? – Подозрительный паренек все никак не мог мне поверить.

– Есть. Это люди: Исса и Рон. Так как, идем?

– А у нас есть выбор? – Мрачно оскалился Ганс, в чем-то повторив мою улыбку.

– Можете остаться здесь…

– И стать ужином диких зверей, – перебил меня паренек. – Или пойти с тобой и возможно стать твоим… но может и нет… ладно, пошли.