Текст книги "Статьи, выступления, письма "

Автор книги: Эрнесто Че Гевара

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 43 страниц)

4821 социализм и человек на Кубе

институты. В сознании масс, устремлённых в будущее, концепция ин-ституционализации представляется гармоничным комплексом хорошо функционирующих каналов, ступеней, барьеров, хорошо смазанных механизмов, которые помогают нашему продвижению, способствуют естественному отбору тех, кому суждено идти в авангарде, присуждают награды или определяют наказания тем, кто строит новое общество или противодействует этому.

Институционализация революции ещё не достигнута. Мы ищем чего-то нового, такого, что позволило бы достичь полного отождествления власти с обществом в целом; отождествления, которое было бы приспособлено к особым условиям строительства социализма, максимально избегая общих мест буржуазной демократии, пересаженных в организм формирующегося общества (таких, например, как законодательные собрания). Без излишней поспешности уже предприняты определённые эксперименты с целью постепенной институционализации революции. Основной наш тормоз– это боязнь того, что какой-либо из формальных аспектов процесса может отдалить нас от масс и личности, что мы потеряем из виду конечную и самую важную революционную цель—увидеть человека, освобождённого от его отчуждения.

Несмотря на отсутствие институтов, которое постепенно должно быть преодолено, сегодня массы уже творят историю как сознательный коллектив личностей, борющихся за общее дело. При социализме человек вопреки кажущейся стандартизации является более цельным; несмотря на отсутствие совершенного механизма, его возможности для самовыражения и для того, чтобы дать почувствовать свой вклад в развитие социального организма, неизмеримо выросли.

Всё ещё необходимо усилить сознательное участие личности —индивидуальное и коллективное—во всех управленческих механизмах. И увязать это с идеей необходимости получения технического и идеологического воспитания так, чтобы личность почувствовала, насколько тесно взаимозависимы эти процессы и насколько параллельным должно быть их развитие. Только так человек сможет полностью осознать свою социальную сущность, что равнозначно тому, что он полностью состоялся как человеческое существо, разорвавшее цепи отчуждения. Это конкретно проявится и в восстановлении его природной сущности в процессе освобождённого труда, и в выражении его личности через культуру и искусство.

4831 февраль-март 1965 года

Для того чтобы решить первую из этих задач, труд должен при| обрести новое содержание; человек-товар прекращает своё существование, и возникает система, которая выделяет ему долю за выполнение общественного долга. Средства производства принадлежат обществу, и машина—это только окоп, где исполняется долг. Человек начинает освобождать своё мышление от досадного факта, предполагающего необходимость удовлетворять свои природные потребности посредством труда. Он начинает видеть себя, отражённого в своих свершениях и осознавать свою человеческую ценность в произведённом им продукте, в проделанной им работе. Это уже не влечёт за собой необходимость отчуждать часть своего «я» в форме продаваемой им своей рабочей силы, более ему не принадлежащей. Напротив, это означает эманацию его собственного «я», вклад в жизнь общества, выражающий выполнение им своего долга перед этим обществом.

Мы делаем всё возможное, чтобы придать труду эту новую характеристику общественного долга и соединить его, с одной стороны, с техническим развитием (что создаст условия большей свободы), а с другой—с добровольным неоплачиваемым трудом (базируясь на мысли Маркса о том, что человек в полной мере достигает своей человеческой сущности лишь тогда, когда производит, не подвергаясь принуждению физической необходимости продаваться, подобно товару).

Ясно, что труд, даже если он добровольный, пока не свободен от элементов принуждения; человек ещё не преобразовал любое окружающее его принуждение в условный рефлекс своей общественной природы; во многих случаях он ещё производит под давлением среды (Фидель называет это моральным принуждением). Ему ещё предстоит достичь состояния полного духовного удовлетворения от собственного труда, без прямого давления общественной среды, но связанного с нею новыми навыками. Это и будет коммунизм.

Перемены как в сознании, так и в экономике не совершаются автоматически. Они происходят медленно и неритмично: периоды ускорения сменяются застоем и даже упадком.

Кроме того, надо иметь в виду, что мы сталкиваемся не с чистым переходным периодом, каким его видел Маркс в «Критике Готской программы», а с новой, не предусмотренной им фазой, первым периодом перехода к коммунизму, или строительством социализма. Для этой фазы характерна острая классовая борьба при наличии в

4841 социализм и человек на Кубе

недрах процесса элементов капитализма, которые затемняют правильное понимание этого процесса.

Если ко всему этому прибавить схоластику, затормозившую развитие марксистской философии и помешавшую систематическому исследованию переходного периода, исследование политической экономии которого так и не было развернуто, то нужно согласиться с тем, что мы всё ещё находимся в «пеленках» и нам необходимо заняться изучением элементарных особенностей этого периода, прежде чем приступать к выработке более основательной экономической и политической теории.

Такая теория, совершенно очевидно, отдаст предпочтение двум основополагающим факторам созидания: формированию нового человека и совершенствованию техники. По этим направлениям предстоит ещё многое сделать, и тем непростительнее отставание, когда речь идёт о технической стороне дела, так как здесь уже можно продвигаться не вслепую, а следовать по пути, проложенному более развитыми странами мира. Поэтому Фидель с таким упорством говорит о необходимости технологического и научного просвещения всего нашего народа и тем более—его авангарда.

В области идей, которые направляют непроизводительную деятельность, легче заметить разделение между материальной и духовной потребностями. На протяжении длительного времени человек пытается избавиться от отчуждения посредством культуры и искусства. Он ежедневно «умирает» на восемь и более часов, когда выступает в роли товара, и воскресает в духовном творчестве. Но это последнее средство несёт в себе возбудителя аналогичного заболевания: он одинокое существо, которое ищет слияния с природой. Он защищает свою индивидуальность, подавленную общественной средой, и реагирует на эстетические идеи как единственное в своём роде существо, стремление которого состоит в том, чтобы остаться непорочным.

Речь идёт лишь о попытке к бегству. Закон стоимости уже не является простым отражением производственных отношений; капиталистические монополисты обнесли его сложной системой «лесов», которая превратила искусство в послушного слугу, даже когда используемые ими методы следует назвать чисто эмпирическими. Надстройка навязывает определённый вид искусства, в духе которого надлежит воспитывать художников. Непокорные укрощаются механизмом общественного давления и только исключительные та

4851февраль-март 1965 года кн-ун n

ланты могут создавать независимые произведения. Остальные превращаются в стыдливых поденщиков от искусства—или «перемалываются».

Изобретается концепция художественного «поиска», который и преподносится как критерий свободы, но этот «поиск» имеет свои пределы, не ощущаемые до тех пор, пока на них не натыкаются, например, при постановке действительных проблем человека и его отчуждения. Безадресный пессимизм и вульгарное времяпрепровождение являются удобными выпускными клапанами для человеческого беспокойства; отвергается идея превращения искусства в орудие обличения.

Если вы принимаете правила игры, то добиваетесь почестей, сходных с теми аплодисментами, которые могла бы получить обезьяна, придумавшая новый пируэт. Главное условие—не пытаться убежать из невидимой клетки.

Когда революция взяла власть, произошёл исход тотально прирученных; остальные—революционеры, и не только они—увидели новый путь. Художественный поиск получил новый импульс. Однако маршруты были более или менее известны, и смысл концепции бегства в себя от действительности, от общества укрылся за словом «свобода». Даже среди революционеров часто сохранялось подобное поведение – отражение буржуазного идеализма в их сознании.

В странах, которые пережили схожий процесс, пытались бороться против этих тенденций с позиций ультрадогматизма. Общая культура стала подобием «табу», был разработан кодекс дозволенных культурных устремлений, формально точно представляющих реальности природы. Затем этот комплекс превратился в механическое отражение реальностей социальных—таких, какими их хотели видеть; идеальное общество почти без конфликтов и противоречии; общество, каким его пытались создать.

Социализм молод, у него есть ошибки. Нам, революционерам, часто недостаёт знаний и интеллектуальной смелости, необходимых для того, чтобы взяться за развитие нового человека методами, отличными от общепринятых, а общепринятые методы испытывают на себе влияние общества, которое их создало. (Снова возникает тема взаимоотношений между формой и содержанием). Утрата ориентации весьма сильна, и проблемы материального производства нас буквально поглощают. У нас нет пользующихся неоспоримым авторитетом деятелей культуры, которые имели бы одновременна

4861 социализм и человек на Кубе

и большой революционный авторитет, поэтому деятели партии должны взять на себя решение и этой задачи, чтобы добиться достижения главной цели: воспитания народа.

Всё это и порождает тенденцию упрощения, поиск того, что было бы «понятно всем», то есть понятно и чиновникам. Ликвидируется подлинный художественный поиск, а проблема общей культуры сводится к присвоению (как эталона) «социалистического настоящего» и мертвого (а следовательно, безопасного) прошлого. Так на основе искусства прошлого века рождается социалистический реализм.

Но реалистическое искусство XIX века также является классовым, пожалуй, даже более капиталистическим, чем декадентское искусство XX столетия, которое отражает тревогу, смятение отчуждённого человека. Капитализм в культуре дал всё, что мог и имел, и в искусстве от него остался лишь запах разлагающегося трупа – сегодняшнее декадентство. Но зачем искать в застывших формах социалистического реализма единственно стоящий рецепт? Нельзя противопоставлять социалистическому реализму «свободу», каковой ещё не существует и не будет существовать вплоть до полного развития нового общества; но нельзя и безапелляционно осуждать с папского трона «ультрареализма» все формы искусства, возникшие после первой половины ХТХ века. Так можно впасть в прудонистскую ошибку возвращения к прошлому, надев смирительную рубашку на художественное самовыражение человека, который рождается и формируется сегодня.

Отсутствует развитие культурно-идеологического механизма, который стимулировал бы поиск и способствовал бы очищению от сорной травы, так буйно разросшейся на почве, удобренной государственными субсидиями.

В нашей стране ошибка механистического реализма не получила развития, зато налицо заблуждения обратного характера. Произошло это из-за непонимания необходимости воспитать нового человека, который не был бы носителем идей ни XIX века, ни века нынешнего—упадочнических и болезнетворных. Человек XXI века —вот кого нам предстоит создать, хотя пока это субъективное и не систематизированное стремление. Именно это—один из основных пунктов нашего исследования и работы.

И в той мере, в какой мы достигнем конкретных успехов на основе нашей теории или, наоборот, сделаем широкие теоретиче

4871февраль-март 1965 года

ские обобщения на базе наших конкретных исследований, мы внесём важный вклад в марксизм-ленинизм, в дело всего человечества. Мы отринули духовные ценности человека XIX столетия, но это привело нас к рецидиву декадентства XX века; это не очень тяжкий грех, но нам надо его исправить, иначе откроется широкое русло для ревизионистских тенденций.

Широкие массы будут развиваться, новые идеи приобретут в нашем обществе соответствующий размах; материальные возможности всестороннего развития абсолютно всех членов общества сделают наш труд ещё более плодотворным. Настоящее принадлежит борьбе, грядущее будет нашим.

В порядке резюме: изъяны многих наших интеллигентов и деятелей культуры коренятся в их первородном грехе: они не являются подлинными революционерами. Конечно, мы можем попытаться привить грушу вязу11, но одновременно надо сажать и грушевые сады. Придут новые поколения, свободные от первородного греха. Вероятность появления выдающихся художников будет тем большей, чем больше расширится поле культуры и возможности для самовыражения. Наша задача состоит в том, чтобы не дать нынешнему поколению, раздираемому своими конфликтами, развратиться и разложить поколения молодых. Мы не должны плодить ни поденщиков в искусстве, послушных официальным взглядам, ни «стипендиатов», живущих под крылышком бюджета и практикующих свободу в кавычках. Придут, придут революционеры, которые запоют песнь нового человека подлинным голосом народа. Но этот процесс требует времени.

В нашем обществе особую роль играют молодёжь и Партия. Особенно важна первая, ибо является той «мягкой глиной», из которой можно лепить нового человека, свободного от родимых пятен прошлого. С ней обращаются соответственно нашим стремлениям и надеждам. Её воспитание становится всё более совершенным, и мы не забываем о её включении в трудовой процесс с самых ранних лет. Наши стипендиаты занимаются физическим трудом во время каникул или одновременно с обучением. В одних случаях труд—это поощрение, в других—средство воспитания, никогда—не наказание. Рождается новое поколение.

1) От испанской поговорки «требовать груши от вяза», т.е. просить о невозможном.

4881 социализм и человек на Кубе

Партия—это организация авангарда. Лучших трудящихся их товарищи по работе рекомендуют ко вступлению в её ряды. Партия немногочисленна, но пользуется большим авторитетом благодаря качеству её активистов. Мы стремимся к тому, чтобы партия стала массовой, но только тогда, когда массы достигнут уровня развития авангарда, иными словами,—когда уровень их сознания станет коммунистическим. Именно на воспитание такого сознания нацелена наша работа. Партия—живой образец; её кадры должны подавать пример трудолюбия и самопожертвования, вести—своим действием—массы к конечным целям революции, что потребует многих лет нелёгкой борьбы против трудностей, классовых врагов, язв прошлого, против империализма...

Теперь хотелось бы объяснить роль, которую играет личность, человек как индивидуум—вождь масс, творящих историю. Речь идёт о нашем опыте, не о каком-то универсальном рецепте. Фидель дал импульс Революции – в её первые годы, руководство и общую тональность—постоянно. Но есть и немалое число революционеров, которые развиваются в том же направлении, что и лидер, и широкие массы, которые следуют за своими руководителями, потому что верят им, верят именно потому, что те смогли выразить чаяния самих масс.

Речь не идёт о том, сколько килограммов мяса можно потребить, сколько раз в году отдохнуть на курортах, сколько импортных вещей можно купить на нынешнюю заработную плату. Речь идёт о том, насколько удовлетворённым чувствует себя человек, насколько он богат духовно, насколько развито у него чувство ответственности. Человек, личность в нашей стране, знает, что славная эпоха, в которую ему довелось жить, это эпоха самопожертвования. И он знает, что такое самопожертвование. Первыми поняли это бойцы в Сьерра-Маэстре и повсюду, где шла борьба против диктатуры. Позднее это осознала вся страна. Куба—авангард Америки и должна идти на жертвы, потому, что она находится на передней линии, потому что она указывает народам Латинской Америки путь к полному освобождению.

Внутри страны руководители должны выполнять свою роль авангарда. И—надо сказать это со всей искренностью—в подлинной революции, в той, которой отдаётся всё и от которой не ждут никакого материального вознаграждения, задача авангарда, революционера одновременно великолепна, тревожна и мучительна.

4891 февраль-март 1965 года л-1

Рискуя показаться смешным, хотел бы сказать, что истинным революционером движет великая любовь. Невозможно себе представить настоящего революционера, не испытывающего этого чувства. Вероятно, в этом и состоит великая внутренняя драма каждого руководителя. Он должен совмещать страстность духа и холодный ум, принимать мучительные решения, не дрогнув ни одним мускулом. Наши революционеры из авангарда должны поднять до уровня идеалов свою любовь к народу, к своему святому делу, сделать её нерушимой и целостной. Они не могут принести даже малую дозу повседневной человеческой нежности туда, куда её приносит обычный человек. У руководителей революции есть дети, в чьём первом лепете не слышится имя отца; жёны, вынужденные стать частью той общей жертвы, в которую приносится жизнь их мужей—для того чтобы привести Революцию к её цели. Круг их друзей жёстко ограничен—это товарищи по Революции. Вне её—нет жизни.

В подобных условиях надо обладать большим зарядом человечности, чувства справедливости и культа правды, чтобы не впасть в крайности догматизма, в холодную схоластику, в самоизоляцию от масс. Каждый день надо бороться за то, чтобы эта любовь к живому реальному человечеству превращалась в конкретные дела, в действия, которые служили бы примером, стимулом мобилизации.

Революционер—идеологический движитель революции в рядах своей партии. Он сжигает, расходует себя в этой непрерывной деятельности, которую может остановить лишь смерть, если только новая жизнь не победит во всемирном масштабе. Если же вдруг его революционный пыл остывает, когда самые насущные задачи предстают как решённые в локальном масштабе, если он забывает о пролетарском интернационализме, то революция, которой он руководит, перестаёт быть для него движущим фактором—и он впадает в сладкую дрёму, чем и пользуется наш непримиримый враг, империализм, переходя в наступление. Пролетарский интернационализм —это долг, но также и революционная необходимость. Так мы воспитываем наш народ.

Наша нынешняя ситуация чревата и специфическими опасностями. Это не только угроза догматизма и замораживания отношений с массами, но и опасность поддаться обычным соблазнам. Если человеку придёт в голову мысль, что, посвятив всю свою жизнь Революции, он имеет право на то, чтобы по крайней мере не беспокоиться о том, что его сыну не хватает какого-то продукта или что детская обувь у него истрепалась; имеет право быть избавленным от мысли, что его семье не хватает каких-то благ—то под покровом подобной логики начинают прорастать семена будущей коррупции.

В нашем случае мы утверждаем, что наши дети должны иметь то и не иметь того, что имеют и чего не имеют дети обычных людей. Наши семьи должны понимать это и бороться за это. Революция делается через человека, но и человек должен изо дня в день выковывать в себе дух революции...

Так идём мы вперёд. Во главе огромной колонны—Фидель, и мы не стесняемся и не боимся говорить об этом. За ним—лучшие кадры партии, а вплотную к ним, причём так близко, что ощущается его огромная мощь, примыкает народ в целом, несокрушимый костяк индивидуальностей, идущих к общей цели. Это личности, обретшие сознание того, что нужно делать; люди, борющиеся за то, чтобы вырваться из царства необходимости в царство свободы.

Эта огромная масса людей организуется. Организация обусловлена осознанием её необходимости. Это уже не раздробленная сила, разделённая на тысячи фракций, движущихся по разным траекториям, подобно осколкам взорвавшейся фанаты, каждый из которых стремится достигнуть любой ценой в борьбе с себе подобными определённого положения, чего-то, что даёт точку опоры перед лицом неясного будущего.

Мы знаем, нам предстоят новые жертвы, и мы должны заплатить высокую цену за героическую решимость создать из нации – авангард. Мы, руководители, понимаем: право сказать, что мы идём во главе народа, который находится во главе Америки, должно быть оплачено. Все и каждый из нас вносят свою долю самопожертвования, сознавал, что нашим вознаграждением станет чувство исполненного долга; сознавал, что мы все двигаемся по направлению к новому человеку, облик которого уже вырисовывается на горизонте...

Позвольте мне попытаться сделать несколько выводов.

Мы, социалисты, свободнее остальных, потому что мы более Цельны; мы более цельны, потому что более свободны.

Остов нашей полной свободы создан. Ему не хватает белкового вещества и одежды. Мы их создадим.

Наша свобода и её фундамент—цвета крови и сцементированы самопожертвованием.

Наше самопожертвование—сознательно. Это цена, которую мы платим за свободу, которую мы строим.

4911 февраль-март 1965 года

Путь наш долог и частично неизведан. Мы знаем, что нас ограничивает. Но мы сформируем человека XXI века—нас самих.

Мы выкуем себя в каждодневном действии, создавая нового человека, владеющего новой техникой.

Личность выполняет мобилизующую и руководящую роль в той мере, в какой она воплощает самые высокие качества и стремления народа,—и не сбивается с пути.

Путь прокладывает группа авангарда, лучшие среди хороших, Партия.

Главный материал нашего строительства—молодёжь. На неё мы возлагаем свои надежды, её мы готовим для того, чтобы она взяла знамя из наших рук.

... Если весь этот лепет, что-то разъясняет,—письмо достигло цели, с которой я его посылаю.

Прими наше традиционное приветствие—как если бы это было рукопожатие или «Ave Maria Purisima». Родина или смерть!

«Магспа», Montevideo, 12 мая 1965 г.

с. 493

Из выступлений на заседаниях руководства Министерства промышленности

20 января 1962 г.

Мой способ делать дело состоит в том, чтобы всегда говорить правду. Я лично считаю, что это—лучшее из того, что может быть...

Вообще-то случается, что в странах, находящихся на ранних стадиях революции и революционного возбуждения, моральные стимулы оказываются сильнее, чем материальные. И те, и другие тесно связаны между собой... Мы не собираемся отказываться от материальных стимулов или же устанавливать такое положение, при котором моральные стимулы должны максимально долгое время использоваться для поощрения рабочих... делать моральные стимулы главными2.

середина 1962 г.

Мы создали ситуацию, при которой у множества людей есть деньги, но они до сих пор ничего не производят... из-за ужасно задуманных и безобразно осуществлённых инвестиций, из-за огромного расхода средств. В итоге деньги у людей есть, но всё уже съедено, мы ели коров, а теперь у нас нет и маланги3... Ответственность за это несём мы и должны откровенно сказать об этом. Рабочий класс хочет осудить нас? Хорошо, пусть осуждает, пусть сменяет, пусть расстреливает нас или делает что-либо иное. Но проблема —именно здесь [в нас?].

1) См. Введение. Декрет о назначении Че министром промышленности датирован 21 февраля 1961 г.; заседания руководства (Consejo de Direccion, коллегии) министерства в принципе проводились раз в два месяца. Первое из них состоялось 20 января 1962 г.; последнее —накануне вылета Че в Конго, 22.111.1965 г.

2) Этот и все остальные отрывки из выступлений заимствованы из книги Пако Игнасио Тайбо-П «Guevara, alias Che» (Mexico, 1957) и из статьи К. Таблады (см. Введение).

3) Южноамериканское растение («вестиндская капуста»), корневища . которого идут в пищу; «еда бедняков». ..

22.П.1964Г.

.. .Участие рабочих в управлении предприятиями сегодня равно нулю—вопреки всем нашим инструкциям. Каждый раз, приезжая на предприятие, я спрашиваю, как проходят производственные собрания... и администратор сообщает мне: «Собрания, конечно, проводятся ежемесячно, но проходят они скучно, плохо посещаются, люди не проявляют активности...»

В чём же причина недостаточного участия рабочих и их апатичности? Просто они воспринимают посещение собраний как обязанность перед кем-то посторонним, а не как нечто, необходимое для того, чтобы самим разобраться со всем происходящим...

1964 г."

Речь идёт о статье Суизи2), где тот анализирует одно из китайских писем31, в которых делается попытка доказать, что Югославия является капиталистической страной. Так вот сначала Суизи доказывает догматизм этой китайской позиции, а затем говорит, что на деле Югославия—это страна, идущая к капитализму. Почему? Потому, что в Югославии действует закон стоимости, и с каждым днём во всё большей мере. [Под этим углом зрения] интересно то, что говорил о Югославии товарищ Хрущев, который послал туда людей перенимать опыт. Так вот, то, что он увидел в Югославии и что показалось ему таким интересным,—всё это в гораздо более развитом виде имеется в Соединённых Штатах, потому что там—капитализм. ...Так оно происходит в Югославии. Но и в Польше идут по югославскому пути, происходит деколлективизация, возвращаются к частной собственности на землю, введён целый ряд специальных систем обмена валюты, усиливаются связи со США. В Чехословакии и Восточной Германии также начинают изучать югославскую систему с

1) Точной датой заседания мы не располагаем, но, по-видимому, речь идёт о второй половине 1964 г.

2) П. Суизи—известный американский экономист-марксист, соавтор (с Л. Губерманом) прогремевшей книги «Куба. Анатомия Революции» (1960 г.).

3) Речь идёт о письмах 1962-1963 гг., в которых руководство КПК излагало свою позицию по спорным проблемам международного коммунистического движения.

4941 из выступлений на заседаниях ... министерства...

тем, чтобы в дальнейшем применить её. Таким образом, уже целый ряд стран дружно меняет курс. Перед лицом чего? Перед лицом реальности, которую нельзя игнорировать, хотя об этом не говорится в слух: блок западноевропейских стран развивается быстрее, чем страны народной демократии. Почему же это происходит? И вот здесь вместо того, чтобы идти к сути этой проблемы, решение которой действительно является необходимостью, даётся сугубо поверхностный ответ. И тогда стремятся укрепить рыночные отношения, расширить [сферу воздействия] закон [а] стоимости, усилить материальное стимулирование.

Для меня закон стоимости равнозначен капитализму. Для меня очевидно, что там, где хотя бы косвенно используется закон стоимости—там мы контрабандой импортируем капитализм; во всяком случае, у нас на Кубе существует целый ряд категорий капитализма, которые мы возвращаем в деятельность госсектора.

И мы были озабочены уже не только строительством социалистической экономики. Помимо этого мы создали—думаю, что первыми в истории (можем это сказать, хотя это и звучит тщеславно), первыми в мире мы [поставили себе целью создать] последовательную—или почти последовательную, марксистскую, социалистическую систему, в центр которой был поставлен человек, где прямо говорится о роли индивида, говорится о человеке как о сущностном факторе революции. Но пока что мы оказались неспособными создать такие системы, в рамках которых этот человек даст [обществу] всё, что он может дать; и изъяны в наших механизмах ведут к тенденции превращения человека в машину. Даже такие вещи, как добровольный труд, превращаются в механические. ...Существует некая умственная лень, препятствующая тому, чтобы проникнуть в глубь проблемы, чтобы осознать, что мы делаем, и попытаться понять причины происходящего.

У нас избыток дисциплины в том, чтобы «следовать линии», и недостаток дисциплины сознания, дисциплины поиска ответов [на вопрос «почему»]. Надо изучать все эти вопросы, связанные со строительством социализма; проблемы, которые ставит перед нами необходимость и закономерность создания [нового] человека. И не правда, что... существует связь между финансовым самоуправлением (или хозрасчётом) и [воспитанием] масс. При самоуправлении

49511962-1965 годы

человек оценивается по критерию производимого им. Но ведь так поступают и при капитализме, достигая при этом совершенства, сверхсовершенства. Не существует и связи между поведением масс и способностями руководства... Когда мы начинали ставить подобные вопросы—не знаю, есть ли среди вас те, кто пережил ту эпоху,– так вот тогда в ответ слышалось : «Он ревизует», «Об этом надо спросить у Партии», «Это ещё что такое?». Настоящая буря. Ведь Библией для «борцов за чистоту» был у нас, к несчастью, не «Капитал», а учебник1.

Единственное, в чём я уверен, это то, что либо мы должны быть способными опровергнуть мнения наших оппонентов по данному вопросу, либо предоставить [им] возможность эти мнения [свободно] выражать. Нельзя опровергать чужие мнения палочными ударами; именно это убивает всякое развитие, свободное развитие разума2. Каждый из вас в отдельности слишком мало знает, чтобы суметь в одиночку разработать всеохватывающую солидную теорию. И кроме того, вообще даже умные и знающие люди [в одиночку] солидные теории не творят—особенно в моменты, подобные тем, которые переживает мир сейчас. Стало быть, надо помогать друг другу; вы должны были больше помогать, думать, сотрудничать, прочитать все основополагающие работы—те, которые доступны для общего пользования...

1964 г., декабрь

Все новые инвестиции [должны быть] использованы для того, чтобы производительность труда [на новых предприятиях] достигла мирового уровня, т.е. противоположно тому, как они использовались прежде, когда каждая наша новая фабрика или химический завод оказывались технологически устаревшими [с самого начала] и мало чем помогали [росту] средней производительности в стране...

1) В оригинале «по El Capital, sino el manual». Речь идёт об учебниках и учебных пособиях по политэкономии, диалектическому и историческому материализму и т. п., тоннами (десятками тонн?) ввозимыми из СССР.

2) От этих высказываний Че—прямая дорога к его письму А. Харту (Ае~ кабрь 1965 г.). (см. с. 505-508).

4961 из выступлений на заседаниях ... министерства...

декабрь 1964 г. (после поездки в постхрущевскую Москву)

[Че рассказывает о дискуссии, состоявшейся в ноябре 1964 г. с обучающимися в СССР кубинскими студентами]

... В ходе нашего спора эмоции вышли из под контроля. В те дни студенты руководствовались не Библией «Капитала», а простым марксистским справочником, а тут их познакомили с несколькими точками зрения, в том числе и опасно капиталистическими, на основе которых может возникнуть тенденция к ревизионизму.

... [Я] обсуждал со студентами свои взгляды на моральное стимулирование, говорил о том, что система хозрасчёта в СССР является настоящим бедствием ... У меня никогда не было такой восприимчивой аудитории, потому что мои собеседники (студенты) жили непосредственно в средоточии проблемы.