Текст книги "Статьи, выступления, письма "

Автор книги: Эрнесто Че Гевара

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 43 страниц)

–Перед лицом объективной и исторически неумолимой реальности латиноамериканской революции—каково поведение империализма янки? Он намерен развязать колониальную войну против народов Латинской Америки, создаёт аппарат подавления, политические предлоги и псевдозаконные обязательства, под которыми стоит и подпись местных реакционных олигархий, для того чтобы огнём и кровью подавить борьбу латиноамериканских народов».

Эта объективная ситуация показывает нам всю—потенциальную—силу нашего крестьянства и необходимость использовать эту силу для освобождения Латинской Америки.

Третье. Континентальный характер борьбы.

Может ли рассматриваться новый этап освободительной борьбы в Латинской Америке как противоборство двух местных сил, оспаривающих власть в каждой отдельно взятой стране? Вряд ли. Борьба не на жизнь, а на смерть будет происходить между всеми народными силами региона и между всеми силами угнетателей. Это же предсказывают и цитировавшиеся выше положения Второй Гаванской декларации.

Вмешательство янки неизбежно—и в силу классовой солидарности интересов, и в силу той решающей роли, которую играет Для них сегодня борьба в Латинской Америке. Фактически янки уже занимаются подготовкой репрессивных сил и созданием аппарата подавления освободительной борьбы в масштабах всего континента. Далее они продолжат эту деятельность со всевозрастающей энергией; постараются использовать против народных сил все имеющиеся в их распоряжении орудия разрушения; они не будут давать консолидироваться революционной власти; если же им это не удастся—

3411 сентябрь 1963 года

они возобновят атаки на неё: откажутся её признавать, попытаются расколоть силы революции, будут засылать саботажников всех возможных видов, разжигать пограничные конфликты, натравливать на революционную власть соседние реакционные государства, попробуют задушить новое государство экономическими методами. Попросту, сделают всё для того, чтобы новую власть уничтожить.

С учётом подобной ситуации в полушарии, кажется маловероятным, что победа может быть достигнута и закреплена в какой-либо одной его стране. Союзу сил репрессии необходимо противопоставить союз народных сил. Во всех странах, где гнет становится невыносимым, должно взвиться знамя восстания, в силу исторической необходимости это знамя должно стать знаменем континента. Анды призваны стать Сьерра-Маэстрой Латинской Америки, как сказал Фидель, и всей огромной территории континента суждено стать ареной борьбы не на жизнь, а на смерть с империалистической властью.

Нельзя заранее предсказать, в какой именно момент борьба примет истинно континентальный характер и как долго она будет продолжаться, но мы можем Предсказать её приход и её победу, поскольку они—результат неизбежных исторических, экономических и политических процессов, чье течение не может быть повернуто вспять. Долг революционеров—начать эту борьбу, как только сложатся необходимые условия в их стране, вне зависимости от того, созрели ли условия в других странах континента. Само развитие борьбы будет определять её общую стратегию; предвидение того, что она будет носить континентальный характер, вытекает из анализа сил каждого из её участников, но это никоим образом не исключает локальных взрывов. И подобно тому, как начало борьбы в любом уголке какой-либо страны предполагает распространение борьбы на всю её территорию, так и начало борьбы в одной стране способствует складыванию новых условий для революций в соседних странах.

Как правило, развитие революций происходит через чередование подъёмов и спадов революционной волны, причем подъём революции прямо корреспондирует с отступлением контрреволюции, и наоборот. В периоды отлива революционной волны положение народных сил становится трудным, и они должны прибегнуть к самым эффективным методам обороны, чтобы уменьшить свои потери. Их противник чрезвычайно силён—и он «континентален». По

3421 партизанская борьба как метод

этому они не могут более ограничиваться анализом относительных слабостей местной буржуазии, принимая решения, ограниченные масштабами одной страны. Еще менее обоснованы надежды на возможность союза между этими олигархиями и вооружённым народом: Кубинская революция прозвучала как колокол тревоги. Поляризация сил стремится к пределу: эксплуататоры—с одной стороны, эксплуатируемые—сдругой; масса мелкой буржуазии будет примыкать то к одному блоку, то к другому, в соответствии со своими интересами и с политической успешностью линии, проводимой по отношению к ней. Нейтралитет станет исключением из правила. Так будет выглядеть революционная война.

Подумаем, как может возникнуть партизанский очаг. Относительно небольшие группы находят зоны, благоприятствующие ведению в них партизанской войны—и начинают в этих зонах операции с намерением перейти в наступление либо отвлечь внимание противника. Необходимо чётко усвоить следующее: в первые моменты относительная слабость партизан такова, что их непосредственная цель заключается лишь в том, чтобы закрепиться в зоне операций, изучить местность и людей, установить контакты с населением и укрепить те местности, которые, вероятно, станут затем их опорными базами.

Для того чтобы обеспечить выживание «становящейся» гери-льи, в этих условиях необходимо соблюдение трёх принципов: постоянная мобильность, постоянная бдительность, постоянная недоверчивость. Без обязательного следования этим трем элементам военной тактики герилья вряд ли выживет. Надо помнить, что в эти моменты героизм партизана определяется величием поставленной цели и непрерывными жертвами, которые он приносит ради её достижения. Эти жертвы приносятся не в ежедневных сражениях, не в борьбе с врагом лицом к лицу—они принимают менее явные и более трудные формы, переносить их тяжелее и для тела, и для духа партизана.

Герилья, как правило, испытывает тяжёлые удары правительственной армии; отряд нередко оказывается раздробленным на мелкие группы; попавших в плен ждут пытки и смерть; в зонах боевых действий их преследуют как диких зверей; они постоянно опасаются, что противник напал на след отряда; они вынуждены никому не доверять, так как запуганные крестьяне нередко предают их, чтобы избавиться от присутствия карательных отрядов; единственный выбор

3431 сентябрь 1963 года qo

для партизан—смерть или победа, в момент, когда смерть—это постоянно присутствующая реальность, а победа – миф, о котором революционер может только мечтать.

Это и есть партизанский героизм; поэтому и говорится, что передвигаться—значит сражаться, и уклониться от боя с противником—тоже значит сражаться. Тут дело в том, чтобы в условиях значительного военного перевеса противника найти такую тактику, которая могла бы обеспечить партизанам относительное превосходство сил в конкретной выбранной ими точке, то есть сосредоточить в ней больше бойцов, чем у противника, либо так разместить их с учётом особенностей местности, что это изменит баланс сил. Именно это и обеспечивает тактические победы; если же нет уверенности, что вы добились относительного превосходства, лучше не ввязываться в бой. Нужно уклоняться от такого боя, который не приведёт к победе,—во всяком случае тогда, когда у вас есть возможность выбирать, как и когда.

В рамках широкой военно-политической кампании, элементом которой она является, герилья растёт и консолидируется. Тогда и наступает время создавать опорные базы—важнейшее условие успешного развития партизанской армии. Опорные базы—это территория, на которую армия противника может проникнуть лишь ценой больших потерь; бастионы революции,—опорные базы являются и убежищем партизан, и местом их подготовки ко всё более дерзким и всё более глубоким рейдам.

Но этого момента удастся достичь только в том случае, если будут успешно преодолены и тактические, и политические препятствия. Партизаны никогда не могут забывать о своей главной функции– авангарда народа, о полученном от него мандате, и потому они должны создавать все необходимые условия для установления революционной власти, основанной на полной поддержке её массами. Основные требования крестьянского населения должны быть удовлетворены в той мере и в той форме, какую позволят осуществить обстоятельства, что превратит всё население в сплочённую и готовую к борьбе общность.

Какой бы тяжёлой ни была в первое время военная ситуация, политическая ситуация может оказаться не менее щекотливой; и если единственная военная ошибка способна привести к гибели ге-рильи, то одна политическая ошибка может на долгое время затормозить её развитие.

3441 партизанская борьба как метод :qdt?i

Борьба носит характер политико-военный, именно так её следует развивать и—соответственно – понимать.

В процессе своего роста герилья приходит к этапу, когда деятельность отряда полностью покрывает определённую территорию, более того, численность бойцов и их концентрация в этой зоне становятся даже излишними. Тогда происходит явление, напоминающее роение пчел: пользующийся авторитетом партизанский командир переходит в другой район—и там вновь повторяются все этапы развития партизанской войны, по-прежнему под руководством единого центрального командования.

Нужно при этом подчеркнуть, что нельзя рассчитывать на победу, пока не создана народная армия. Партизанские отряды могут расширять зону своих действий—но до определённого размера; народные силы в городах и в других легко доступных для противника зонах могут наносить ему определённый урон; но всё это не способно разрушить военный потенциал сил реакции. Между тем всегда надо помнить, что конечным результатом борьбы должно быть уничтожение противника. Поэтому партизанские отряды, начинающие борьбу во всё новых оперативных зонах, в тылу врага, в главных городах страны, должны сохранять отношения зависимости от единого командования. Речь идёт не о строго иерархическом подчинении (что характерно для регулярных армий), а о подчинении стратегическом. Располагая определённой свободой действий, партизанские отряды обязаны, однако, выполнять все стратегические указания центрального командования, базирующегося в самой надежной, самой мощной из партизанских зон и готовящего условия для объединения в нужный момент всех народных сил. Разве может существовать другое решение, ведущее к меньшим потерям?

Как правило, партизанская, или освободительная, война в своём развитии проходит три стадии. Первая—стратегическая оборона, когда партизаны небольшими подвижными силами наносят беспокоящие «укусы». Это не поиск убежища для пассивной обороны на ограниченной территории, это оборона, которая на самом деле представляет собой наступательные операции ограниченного масштаба (поскольку только на такие партизаны тогда и способны). Следующая стадия – стадия равновесия сил, когда оперативные возможности партизан и противника оказываются примерно равны. И последняя стадия—стадия полной утраты репрессивными силами контроля над ситуацией, что ведёт ко взятию крупных городов,

| сентябрь 1963 года

к крупным решающим сражениям, к полному уничтожению противника.

После того, как достигнута точка равновесия, когда силы обеих сторон оказываются приблизительно равны, партизанская война в своём развитии приобретает новое качество. Партизаны начинают использовать маневр; крупные партизанские колонны атакуют опорные пункты противника; происходит переход к мобильной войне, которая предполагает переброску на большие расстояния значительного количества живой силы и относительно мощных средств ведения войны. Но поскольку противник сохраняет возможность эффективно сопротивляться и способен контратаковать, эта маневренная война не может ещё окончательно заменить войну партизанскую. На данном этапе она представляет собой лишь одну из форм действия герильи, отражающую рост численности партизанских сил. Но в конце концов рост этот воплощается в создании народной армии, партизанские части становятся соединениями. Но и в этот момент продолжают действовать партизанские—в собственном смысле слова—отряды: они ведут борьбу перед фронтом наступления главных сил, уничтожая коммуникации противника, дезорганизуя весь аппарат его обороны.

Мы предсказывали, что война будет континентальной. Это означает, помимо прочего, что она будет длительной, будет вестись на многих фронтах, и будет стоить большой крови и многих жизней. Но активно развивающиеся сегодня в Латинской Америке процессы поляризации сил и чёткое разделение между эксплуататорами и эксплуатируемыми, которое произойдёт в ходе будущих революционных войн, неизбежно приведёт к тому, что при завоевании вооружённым авангардом народа власти в стране или в странах, где это произойдёт, будут ликвидированы одновременно все виды угнетения– как со стороны местных эксплуататоров, так и те, носителями которых выступают империалисты. Первый этап социалистической революции останется позади, и народы будут готовы к тому, чтобы, залечив раны, приступить к строительству социализма.

Существуют ли возможности, сопряжённые с меньшим кровопролитием?

Немало времени прошло с того момента передела мира, при котором Соединённые Штаты захватили большую часть нашего континента; сегодня империалисты Старого Света вновь серьезно укрепили свои силы, и напор европейского «Общего рынка» внушает страх

3461 партизанская борьба как метод

самим североамериканцам. Это способно породить надежды на то, что можно будет вначале наблюдать со стороны за схваткой между империалистами, чтобы потом добиться продвижения вперёд, быть может, в союзе с национальной буржуазией там, где та наиболее сильна. Однако, не говоря уже о том, что пассивная политика никогда не приносила добрых плодов в классовой борьбе, а союзы с буржуазией,—какой бы революционной та ни выглядела в данный момент, необходимо носят временный характер, существуют и иные факторы, которые заставляют революционера занять другую позицию. Речь идёт об особенностях нынешнего этапа борьбы, об «обстоятельствах времени». В Латинской Америке обострение основного противоречия кажется столь стремительным, что это подавляет «нормальное» развитие противоречий, возникающих в ходе борьбы за рынки между империалистами.

Буржуазия латиноамериканских стран в подавляющем большинстве своём вступила в союз с североамериканским империализмом– и поэтому в каждой стране она должна будет разделить его судьбу. Даже в том случае, когда национальные буржуазии, вступив в союз с европейскими империалистами, окажутся вовлечёнными в противостояние с империализмом североамериканским, этот конфликт будет развиваться в рамках главного конфликта – борьбы, которая примет характер противостояния между всеми эксплуататорами и всеми эксплуатируемыми. Сегодня поляризация сил антагонистических классов опережает развитие противоречий между эксплуататорами, противоречий, возникающих из-за дележа прибылей. Налицо два лагеря—и выбор между ними становится всё более ясным для каждого человека и для каждого специфического социального слоя, общества.

«Союз ради прогресса»—это попытка сдержать то, что сдержать невозможно.

Если же вдруг наступление европейского «Общего рынка» (или какой-то другой группы империалистов) на американские рынки начнет опережать развитие основного противоречия, тогда нам осталось бы ввести в образовавшуюся между империалистами трещину—подобно клину—народные массы, и именно они должны будут возглавить борьбу и, используя новых участников этой борьбы, не заблуждаться относительно их конечных целей. Нельзя классового врага пускать на свои позиции, нельзя делиться с ним оружием и секретами, если мы не хотим лишиться всего.

3471 сентябрь 1963 года

Подъём революционной борьбы в Латинской Америке уже начался. Кто окажется в центре бури—Венесуэла, Гватемала, Колумбия, Перу, Эквадор..? Не окажутся ли эти столкновения лишь демонстрацией недовольства, которая не принесёт желанных плодов? Результаты сегодняшней борьбы не имеют принципиального значения. Для конечного итога борьбы не важны временные поражения того или иного движения. Главное то, что решимость продолжать борьбу усиливается день ото дня, день ото дня крепнет сознание необходимости революционных перемен и убеждённость в их осуществимости.

Так выглядит наш прогноз. Мы выступаем с ним, убеждённые, что история подтвердит нашу правоту. Анализ объективных и субъективных факторов как в Латинской Америке, так и в империалистическом мире внушает нам уверенность в правильности наших выводов, которые основаны и на Второй Гаванской декларации.

«Cuba Socialista», № 25, сентябрь 1963 г.

с. 349

Заключительная речь

на Международной встрече студентов-архитекторов

29 сентября 1963 года

Товарищи студенты и преподаватели архитектуры со всего мира! Мне выпало на долю, как говорят на Кубе, сделать резюме или завершить несколькими словами Международную встречу студентов.

Я должен прежде всего сделать весьма тягостный для себя вывод: признать свое предельное невежество в этих вопросах; я даже не знал, что эта, завершающаяся Международная встреча студентов носила неполитический характер. Я полагал, что это встреча студентов, и не знал, что её проводит организация, подчинённая Международному союзу архитекторов.

Студенты, активно участвующие в жизни страны, тем самым —политики, считал я и, прочитав заключительные документы, убедился, что речь идёт о невежестве коллективном: ведь это документы вполне политические. (Смех, аплодисменты).

Так вот, прежде всего я думал сказать, что согласен с этими выводами, которые кажутся мне логичными: они не только революционные, но и научные—одновременно и научные, и революционные. И выступить с небольшой речью, если хотите, немного политической. Но сейчас я уже не знаю, подходящий ли это момент, чтобы говорить о политических делах. Во всяком случае, решать вам (ведь в технике я не очень-то разбираюсь). (Аплодисменты, возгласы «Да!»).

Хорошо. Я выступлю, это не дешевая демагогия и не попытка нарушить регламент. Я не знал вашего регламента, просто пришёл сделать резюме именно в своём качестве политика, политика нового склада, народного политика, но так или иначе политика по своим Функциям; к тому же на меня произвело впечатление, что значительным большинством здесь одобрены выводы, с большей частью которых я согласен и которые фиксируют роль студента и роль технического специалиста в обществе.

Честно говоря, эти выводы меня даже немного удивили, ведь конгломерат приехавших к нам—это люди из всех стран мира. Число стран, где уже построен социализм, невелико, хотя людей в них живет порядочно. Много стран, которые борются за освобождение, переживая различные моменты развития этой борьбы; но правительства в них тоже разные, а специалисты не всегда руководствуются общими с ними интересами. У капиталистических стран, естественно, своя идеология. По всему этому тон дискуссий нас [приятно] удивил.

Я думал, может быть, несколько механистически-догматически, что вообще-то студенчество многих капиталистических, колониальных и полуколониальных стран принадлежит к тем слоям населения, которые по своим возможностям не являются пролетариатом и поэтому их идеология весьма далека от революционной идеологии, которой мы на Кубе придерживаемся и которую поддерживаем.

Однако из-за своего механицизма я забыл, что и на Кубе существовал слой студентов, который по социальному происхождению в огромном большинстве не принадлежал к пролетариату. И тем не менее этот слой студентов участвовал во всех революционных действиях недавнего времени на Кубе. Он дал делу освобождения некоторых из самых любимых нашим народом павших героев, другие влились в наши ряды, а третьи ещё продолжают учебу; они интегрировались в революционный процесс и полностью его поддерживают.

Я забыл, что есть нечто более важное, чем общественный класс, к которому принадлежит человек,—это молодость, свежесть идеалов, это культура, которая, когда наступают годы юности, становится на службу самым чистым идеалам. Позже социальные механизмы различных режимов угнетения, при которых приходится жить, могут постепенно изменить этот склад сознания. Но студенчество в своём значительном большинстве – революционно. Оно лучше или хуже осознаёт факт научной революции, лучше или хуже понимает, чего именно хочет для своего народа и мира и как этого добиваться, но студенчество по природе своей революционно, так как принадлежит к слою молодёжи, открытой жизни и каждый день получающей новые знания.

В нашей стране было так. И несмотря на то, что немало специалистов и студентов от нас уехало, мы с большим удовлетворением, а иногда и с удивлением, видим, что огромное большинство студентов и специалистов осталось на Кубе, хотя у них были все возможности уехать и несмотря на все искушения, которые обрушивал на них империализм.

3501 речь на международной встрече студентов-архитекторов

И причина понятна: даже учитывая, что при эксплуататорском общественном строе студенты не могут выбирать род занятий, следуя настоящему внутреннему призванию, всегда сохраняется связь между призванием человека и его последующей профессиональной деятельностью, случаи разочарования в ней довольно редки. Обычно человек выбирает занятие не без влияния ряда экономических соображений, но в основном потому, что это занятие его интересует.

В нашей стране специалистам и студентам дана возможность, к которой должен стремиться настоящий специалист: возможность располагать всеми средствами своего труда, чтобы иметь возможность делать свое дело.

Впервые в истории Кубы специалисты почувствовали себя настоящими строителями общества, причастными к этому обществу, ответственными за это общество. Они перестали быть наемными работниками – раньше это более или менее скрывалось разными формами эксплуатации, но в конечном счёте они в огромном большинстве были наемными работниками, должны были трудиться на других, приспосабливаться к желаниям и взглядам других, всегда создавать своим трудом богатство других.

Конечно, вначале существуют немалые ограничения. Наши учёные не могут вести те исследования, какие хотят. Иногда им не хватает красителей, всякого рода технических материалов, необходимых для исследований. Наши архитекторы не могут до конца выражать в своих проектах свой вкус и чувство прекрасного.

Недостаёт материалов. То, что есть, приходится делить между многими, чтобы больше доставалось тем, у кого нет ничего. На этом этапе необходимо перераспределять богатство, чтобы было понемногу у всех.

Но в этих конкретных условиях, в занятии профессией, которую вы представляете, проверяется творческий дух человека. Проблема ставится материалами, которые имеются в наличии, делом, которое должно быть сделано, но решение этой проблемы должны найти наши специалисты.

Тут им надо сражаться, как если бы они сражались с природой, со средой, не зависящей от воли человека, чтобы суметь наилучшим возможным образом осуществить стремление больше дать нашему народу и испытать личное удовлетворение от строительства нового общества своими собственными руками, своим талантом, своими знаниями.

3511 сентябрь 1963 года мак

Наша Революция отличается большой широтой. Крупных проблем, которые в других строивших социализм странах возникали со специалистами вокруг дискуссий по вопросам искусства, у нас не было и нет. Мы подходим к этому очень широко.

Мы согласны не со всем, что утверждают наши специалисты и наши художники. Нередко нам приходится с ними горячо дискутировать, но мы добились того, чтобы даже люди, не убеждённые в социализме, не приверженные социализму, более того, чувствующие злость на социализм и тоску по старым временам, оставались на Кубе, боролись, спорили, трудились и созидали. И на практике эти люди оказываются социалистами, в чём и заключается наш интерес. (Смех).

Мы никогда не избегали ни столкновения, ни дискуссии. Мы всегда были открыты для обсуждения всех идей и единственное, чего не позволяли,—это идейного шантажа или саботажа Революции. Тут мы в самом деле абсолютно непреклонны, так же непреклонны, как кто-либо иной.

В принципиальных вопросах в нашей стране существует то, что научно называется диктатурой пролетариата. И этот, государственный аспект диктатуры пролетариата мы считаем неприкосновенным и не позволяем покушаться на него. Но в рамках диктатуры пролетариата существует огромный простор для дискуссии, для выражения идей. Единственное, чего мы требовали,—это уважения генеральной линии государства на этом этапе строительства социализма. Так мы жили.

Были специалисты, угодившие в тюрьму за прямые контрреволюционные действия, за саботаж. Но даже эти специалисты в тюрьме исправлялись и трудились сначала там, а выйдя на свободу, включились в работу нашей промышленности и трудятся там сейчас. Мы доверяем им так же, как любому из наших технических специалистов, и они включаются в общее дело, хотя испытали на себе самое тяжёлое и пугающее в Революции – репрессии, к которым вынуждена прибегать всякая победившая Революция. Ведь победой Революции классовая борьба не исчерпывается, а в нашей стране после победы Революции классовая борьба максимально обострилась.

Тут и саботаж, и покушения—вы сами видели, как вчера они приветствовали нас взрывом бомбы прямо во время заседания: продемонстрировали свою «силу», свой контрреволюционный разгул. Так всегда и было.

3521 речь на международной встрече студентов-архитектороа

Вот эту часть общества, которая поднимает против нас оружие, будь то оружие прямого разрушения или идеологическое оружие, направленное на разрушение нашего общества, мы атакуем без снисхождения. Остальным несогласным, честным инакомыслящим, которые заявляют, что не являются и никогда не станут социалистами, мы просто говорим: ладно, вас раньше никто не спрашивал—за капитализм вы или нет, у вас был контракт и вы его выполняли; выполняйте и теперь свой контракт, работайте, и придерживайтесь каких угодно идей; мы в ваши идеи не вмешиваемся.

Так мы ведем строительство – со многими проблемами, со многими скачками назад. Путь Революции—это не путь непрерывных успехов, постоянного ритмичного движения вперёд. Бывают моменты, когда мы заходим в тупик, слабеет революционный напор, теряется ориентация. Приходится перегруппировывать силы, анализировать проблемы, разбираться, в чём мы ошиблись, и продолжать двигаться вперёд.

Так и делаются революции, так и укрепляются революции. Они начинаются так, как начиналось у нас: группа людей, поддержанных народом, в подходящем для борьбы районе.

Теперь мы дошли до настоящего момента, и мне приходится выступать в роли теоретика в вопросах, в которых я не силён. Попробую с моими скромными возможностями определить, как я понимаю задачи архитектора.

Полагаю, что архитектор, как практически всякий специалист,—это человек, сочетающий в себе общую культуру, достигнутую к этому моменту человечеством, с техникой, общей человечеству или особенной у каждого народа.

Архитектор, как практически всякий специалист,—человек, и он живет в обществе. Он может участвовать в неполитических международных организациях; и так надо для поддержания совместной жизни в обществе и мирного сосуществования, но вот как может человек говорить о себе, что он аполитичен,—этого я не понимаю.

Быть аполитичным—это значит повернуться спиной ко всем движениям в мире, повернуться спиной к вопросу о том, кто станет президентом или главой твоей страны, повернуться спиной к строительству нового общества или к борьбе против его ростков—ведь в обоих случаях приходится заниматься политикой. Человек в современном обществе—это существо политическое по самой своей природе.

3531 сентябрь 1963 года w э

И архитектор как политический человек, соединяющий культуру всего человечества, которую он смог усвоить на сегодняшний день с техникой, которой он располагает, имеет дело с реальностью.

Культура есть нечто принадлежащее миру, примерно так, как язык принадлежит роду человеческому. Но техника—это оружие, и должна использоваться как оружие, и каждый использует её как оружие.

Взгляните на этот мураль"—здесь тоже изображено оружие. Это североамериканский автомат М-1, или «Гаранд». Это оружие было очень уродливо, когда извергало на нас очереди, находясь в руках батистовских солдат, но обретало необычайную красоту, когда мы его захватывали, отнимали у них, когда оно становилось оружием народной армии; в наших руках оно обретало достоинство и, нисколько не меняя ни своего устройства, ни своей функции—убивать людей, обретало новое качество: становилось средством борьбы за освобождение народов.

С техникой—то же самое. Технику можно использовать для укрощения народов, а можно поставить её на службу народов ради их освобождения. (Аплодисменты). Именно этот вывод вытекает из документа, который вы одобрили.

Чтобы поставить оружие техники на службу обществу, надо овладеть обществом. А чтобы овладеть обществом, надо разрушить факторы угнетения, надо изменить нынешние общественные условия некоторых стран и вручить оружие техники всем специалистам, народу; это—дело всех нас; всех, кто убежден в необходимости перемен в некоторых регионах Земли.

Не может быть специалистов, которые, мысля как революционеры, не действуют как революционеры. Совершить Революцию– повелительная необходимость для большинства континентов: почти всей Америки, всей Африки и всей Азии, где эксплуатация достигла немыслимых степеней.

И кто пытается утверждать, что технический специалист, архитектор, медик, инженер, любой учёный должен заниматься только своим делом, работать только в своей области, пока его наро,Я умирает с голоду или гибнет в борьбе, тот на деле уже стал на другую сторону. Он не вне политики, он участвует в политике, но на стороне противников освободительных движений.

1) Мураль (исп.) – настенная роспись.

3541 речь на международной встрече студентов-архитекторов

Естественно, я уважаю мнения всех здесь присутствующих. Наверняка здесь найдутся даже молодые товарищи и немало специалистов, которые думают, что социалистический строй—вернее, то, что им пока известно о нем—это строй угнетения, нищеты, посредственности– в духе вульгарных утверждений, распространяемых пропагандой,– и что человек может полностью реализовать себя только там, где существует свободное предпринимательство, свобода мышления, люди, согласные со всеми обвинениями, которые бросает нам империализм. Многие искренне так думают, и я не намерен с ними полемизировать. Тут полемизировать не о чем. Всё это вырабатывалось долго, на протяжении целых поколений, всем тем коллективным воспитанием, к которому прибегал капитализм, чтобы готовить свои кадры—и если бы он не сформировал кадры, верные его принципам, то уже потерпел бы крах.