Текст книги "Месть Орла (ЛП)"

Автор книги: Энтони Ричес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц)

Он улыбнулся собравшимся офицерам.

– И первый из них находится очень близко отсюда, менее чем в миле вверх по дороге. Дорога здесь раздваивается, ребята, одна тропа ведет на север вдоль Грязной реки и так близко к Клыку, что более зоркие часовые вениконов смогут сосчитать зубы, которые наш коллега Отон  оставил  у себя во рту…

Он сделал паузу, чтобы позволить центуриону обнажить щербатую  ухмылку на лице, потрепанном  еще в те дни, когда он был чемпионом когорты по кулачному бою, и улыбался про себя, несмотря ни на что, пока офицеры ухмылялись и хихикали.

– Но тропа, по которой нам предстоит пройти, ведет вверх, в лес на запад, а затем уходит обратно в кольцо холмов, которые солдаты, служившие здесь, когда еще только строилась  северная стена, называли «Сковородой». Участок земли внутри холмов, как вы видите, более или менее плоский, и, попавши туда, мы окажемся вне поля зрения крепости, которая, как я ожидаю, вызовет у Кальга и того короля, которым он манипулирует, определенное беспокойство. Будем надеяться, что они проглотят наживку и погонятся за нами всем скопом, предоставив нашему  отряду  совершить рейд прямо к Клыку.  Итак, попробуем их разыграть, парни?

Марк собрал свою группу в здании штаб-квартиры форта, пока на узких улочках и вдоль вала, обозначавшего самую северную границу Империи, зажигались факелы. Следующий час он провел, объясняя им, что именно он ожидает от них во время ночного марша, и чтобы никто из них не издавал  никакого шума при движении, и ждал  возвращения Тариона  с поставленной перед  ним задачи. Примипил сопроводил вора в комнату, наблюдая, как Тарион на короткое время прижался к печи, прежде чем заговорить, его лицо было белым и сморщенным от внезапного похолодания, когда солнце опустилось за  безоблачный горизонт.

– Я ждал у подножия стены, закутавшись в плащ от холода. Этот маленький ублюдок чуть не свалился на меня,  так он был близко к форту, но мой плащ слился с тенями и защищал меня от чужих глаз.

– Ты видел его лицо?

Вор кивнул старшему центуриону.

– Всего на секунду. Это был тот рыжеволосый парнишка, который прислуживал в пивной лавке в викусе.

Марк и Дрест обменялись взглядами.  Викус форта  представлял собой небольшой комплекс из полудюжины зданий, построенных для размещения нескольких шлюх с достаточной алчностью и недостаточной осторожностью, чтобы игнорировать риски и следовать за когортой до самого края Империи.

– Хорошо, я выпорю этого  мерзавца лавочника за то, что он привел лазутчика в викус, а потом с ним разберусь…

Марк поднял руку, его комментарий был выражен пренебрежительным тоном, чтобы примипилу было легче его проигнорировать, если бы он захотел это сделать.

– Это всего лишь мысль, господин, но, возможно, вам стоит пока оставить все это при себе, на случай, если мальчишка окажется достаточно смелым, чтобы вернуться.  В викусе их вполне могло быть больше, одного, и я сомневаюсь, что его хозяину, что либо известно,  учитывая, что он прибыл сюда армией с юга менее года назад, а это означает, что единственный способ  заполучить их всех,  нужно подождать и посмотреть, вернется ли мальчишка.

Примипил на мгновение задумался,  затем медленно кивнул.

– Вы правы, центурион, мы подождем, пока он вернется, а затем накроем весь викус, и выбьем из них имена всех заговорщиков.

Марк внутренне поморщился, прежде чем заговорить снова.

– В таком случае, примипил, я думаю, нам пора как можно тише уходить из форта и ….

Старший офицер кивнул.

– Вам лучше всего пройти вдоль задней части стены к посту, расположенному в следующей миле на востоке, а затем выйти через их ворота.  Вы уверены, что не хотите, чтобы часть пути вам показали наши  сопровождающие?  Мы достаточно хорошо изучили местность до того, как поступил приказ прекратить любые операции за стеной, и у меня есть пара приличных следопытов.

Марк  покачал головой.

– Я благодарен вам, но чем больше людей мы возьмем, тем больше вероятность, что нас обнаружат. Кроме того, мой разведчик  Арабус провел с вашими следопытами достаточно много времени, чтобы довольно хорошо спланировать ситуацию в своей голове, и я полагаю, что ваш солдат  Верус  знает больше, чем любой из них. Я думаю, что мы сохраним наш состав в девять человек  и помолимся  нашему   Митре, чтобы вениконы не вышли на охоту сегодня вечером.

– Вот он. Да, это  и есть Клык. Я стоял здесь однажды вечером перед началом восстания, когда форты на стене Антонина представляли собой не более чем череду сгоревших сооружений, заброшенных двадцать лет назад. Мы с Арминием распустили наш кавалерийский эскорт и приехали сюда одни, чтобы уменьшить риск того, что вениконы нас обнаружат и выследят, как любых злоумышленников, которыми мы, очевидно, и были. Они пользовались устрашающей репутацией даже тогда, задолго до того, как мы столкнулись с ними на берегах Красной реки.

Трибун Скавр указал на долину с выгодной точки склона, на который они с Юлием поднялись, когда последний дневной свет угас на западном небе. Кольцо холмов, окружавшее их, темной полоской виднелась на горизонте под сиянием звезд безоблачной ночи, но к северо-востоку от их места, на склоне холма, над краем тени, где находилась крепость вениконов, можно было разглядеть мерцающий свет, стоявший высоко над долиной на расстоянии десяти миль. Тунгры двинулись в середину плоской местности, которая, как сказал Скавр своим центурионам, называлась  Сковорода, чаша шириной в десять миль, окруженная со всех сторон холмами, маршируя по двое в ряд  по тропы, которая была немногим больше, чем тропы охотников, осторожным шагом, приглушенным ковром из хвои под ногами и густым лесом со всех сторон. С наступлением ночи они разбили лагерь в тени холма в его центре, их палатки были подняты в углу давно заброшенного походного форта легиона, сооруженного в лесу двадцать лет назад.

– Мы можем предположить, что они уже знают, что мы здесь, поэтому завтра нам нужно привлечь их внимание, прежде чем они зададутся  вопросом, может ли здесь  находиться нечто  большее, чем одна вспомогательная когорта, рискующая  против единственного оставшегося в целости племени, теперь, когда восстание  себя исчерпало.

У Юлия в памяти всплыл склон холма, усеянный трупами варваров два года назад, и он нахмурился в темноте

– Вы не верите, что мы их разбили в бою у Крепости Тысячи Копий?

– Тогда это сделать было можно, а сейчас?  –  Скавр покачал головой, этот его жест был едва заметен из-за отсутствия луны, освещавшей окрестности. –  Нет примипил, я считаю, что мы уничтожили большую часть их воинов  и убили их короля, но я готов поспорить на хорошие деньги, что у них все еще осталось достаточно варваров , чтобы быстро расправиться с семью сотнями пехотинцев. Учитывая, что наш старый друг Кальг теперь, похоже, имеет там некоторое влияние  (он снова указал на долину)  и его, очевидно, съедает страсть  выбраться из своей могилы,  так, что самого  слова  «тунгры»  должно быть  достаточно, чтобы у него пошла пена изо рта от желания увидеть, как нас выследят и уничтожат. Хотя,  не так давно его прилично покалечил наш приятель –  центурион Корв.

Юлий смотрел на пятнышко света, которое светилось на далекой вершине холма, венчающей мрачную черную массу, нависшую  над долиной реки, с тревогой  задаваясь вопросом, с каким сопротивлением может столкнуться группа захвата, если им удастся преодолеть стены крепости.  Обернувшись, чтобы посмотреть вниз по склону, он махнул рукой в сторону костров, которые были зажжены в тени холма, надежно скрытые от глаз, которые будут искать любые признаки их присутствия  со стороны  варварской крепости высоко над широким пространством Грязной реки.

– Вы хотите, чтобы завтра утром мы снова разожгли  костры  для приготовления пищи?

– Да. И на этот раз нам нужно  будет как можно больше  дыма, ровно настолько, чтобы убедить варваров   как можно быстрее навестить нас. Мы оставим костры гореть до тех пор, пока не подготовимся  к маршу, а затем, следуя стандартному распорядку, их  потушим.  И, не будем рисковать, чтобы наша уловка стала слишком очевидной. А теперь я предлагаю, пока не стемнело, пойти и посмотреть, удалось ли Титу и его людям закончить работу, которую мы им поручили. Завтра нам понадобятся всадники Сила, чтобы устроить убедительное представление, если мы хотим уклониться от удара, который Кальг нанесет нам, как только решит, что знает, где мы находимся.

Вызванный к королю, Кальг обнаружил, что Брем ждет его в большом зале среди полдюжины вождей кланов племени и  изуродованного охотника Шрама, стоящего в стороне, с женщиной Морригой, предводительницей его стаи охотниц стоявших за ними. Даже седые вожди кланов время от времени бросали взгляды на Лисицу, и сельгов  мог различить в их взглядах ту же смесь любопытства и осторожности, которая была в  его собственной неконтролируемой реакции на охотницу каждый раз, когда он ее встречал. Мальчик, едва достигший подросткового возраста, стоял на коленях перед королем, и сельгов узнал в нем одного из тех, кого завербовали по его предложению, чтобы пересечь широкое болото реки и проникнуть в римские форты по ту сторону их стен. Увидев, как Кальг входит в зал, Брем нетерпеливо кивнул, указывая ему на трон.

– А вот и он! Теперь, когда мой уважаемый советник здесь, возможно, мы сможем услышать новости, которые наш лазутчик принес от римлян!

Кальг занял свое место рядом с королем, как всегда с болью осознавая, что он единственный безоружный человек в группе воинов, чьи торсы ощетинились острым железом.  Доверенные члены ближайшего окружения Брема, каждый из присутствовавших  здесь  носил на поясе по крайней мере по два кинжала а у некоторых из них хо было до полудюжины ножей, в то время как он решил никогда не спрашивать разрешения на ношение даже ножа, зная, что такое разрешение никогда не будет дано. Правда, при нем всегда бы нож для еды

– Что, за новости, мой король Брем? Готовятся ли римляне, наконец, к великому отступлению на юг?

Брем повернулся и ухмыльнулся ему без особой шутливости.

– Вовсе нет, Кальг. Несмотря на твои неоднократные заверения, что они повернутся хвостом к нам и ускользнут, они продолжают прятаться за своей стеной, как испуганные дети.  Мне кажется, я слишком долго сдерживал свое естественное желание послать против них своих воинов, и теперь у нас есть новости о прибытии новых солдат в крепость, которую они называют Ленивым Холмом. Ты знаком с этими людьми по имени их племени, и я, их  конечно,  тоже  знаю. Они называют себя тунграми.  Кальг вздрогнул, услышав это слово, а Брем ухмыльнулся ему с новым весельем. – Да. Те же самые люди, которые разбили наголо  армию моего племянника,  и тем вырвали бьющееся сердце моего племени. И  это, те же самые люди, которые отняли у тебя способность ходить быстрее, чем у иссохшего дряхлого старца. Теперь они снова двинулись на север, оскверняя мою землю своими сапогами.

Кальг медленно кивнул.

– Кто принес эту новость?

Брем указал на мальчика, стоящего перед ним на коленях.

– Этот парень с наступлением темноты отправился на болото, чтобы принести нам эту весть...

Король все еще говорил, но Кальг внезапно перестал слышать его слова и пристально посмотрел на ребенка.

– Сколько человек двинулось на север, мальчик?

Ответ последовал незамедлительно.

– Все, мой король. Я пересчитал их штандарты, как меня учили, и увидел, как через северные ворота форта ушли те же девять центурий, которые прибыли туда три дня назад.

Кальг на мгновение задумался, а затем снова повернулся к Брему, который смотрел на него с выражением, то ли  раздражения, то ли гнева из-за того, что его проигнорировали.

– Три дня? Это ничего не значит, Брем. Их набег на твою землю – не что иное, как отвлечение внимания, уловка, чтобы увести ваши силы и оголить крепость . Они намереваются вернуть  Орла!

Брем покачал головой с выражением недоверия.

– Орла?  Он посмотрел Кальгу в глаза, прежде чем заговорить снова, на этот раз его голос стал громче. –  Орла?   –  Он встал и почти-что проорал:  – Я ждал, что ты дашь мне  мудрый совет, Кальг, поделишься теми знаниями, которыми ты славился, но все, что я слышу от тебя, – это Орел, Орел и Орел! Достаточно! Я знаю, что ты захватил римский штандарт! Я знаю, как дорожат они  этой фигурой птицы! Но, не нужно при каждом удобном случае тыкать мне байкой о своей победе над римлянами!

Кальг шагнул вперед, широко раскинув руки, умоляя короля прислушаться к его словам.

– Но мой король, иначе, зачем им было ждать три дня до самой темной ночи месяца? Пока эти тунгры будут  играть  роль червяка на крючке, какой-нибудь отряд обязательно  бесшумно передвинется  по болоту Грязной реки и проникнет в эту крепость,  надеясь...

Брем нетерпеливо махнул рукой:

– Хватит, Кальг!  Я уже решил. Мы выступаем с первыми лучами солнца, с теми  воинами, которые к тому времени  соберутся в крепости  с  оружием, а остальные получат приказ идти по нашему следу. Мы выследим этих тунгров и когда, с благословения Коцидия, отрубим их головы, то выставим их в твоем святилище! На твоего Орла будут пялиться семьсот пар римских глаз, целая когорта, и это  святилище станет пристанищем ужаса, от пола до потолка усеянным головами захватчиков и посвященным от моего имени нашему богу, и он удостоит нас великой милостью в награду за такую честь.  А ты, только одно и знаешь, что советовать!  Настало время сражаться! Поскольку  сейчас  ты ходишь как ребенок, тебя посадят на одну из моих лошадей и ты поедешь со мной на эту битву, которая нас ждет.  Когда придет время, я вложу тебе в руку меч, и ты будешь сражаться с нашим врагом вместе со мной, зарабатывая уважение людей, которые  еле терпят твое присутствие  здесь,  мечтая отомстить  тебе за смерть  моего брата, кипящей в их сердцах.

Кальг поклонился так низко, как только мог.

– Конечно, король Брем.  Ваш приказ – мой долг. Могу ли я узнать, кого вы оставляете для защиты этого места?

Брем понимающе кивнул.

– Вряд ли я  настолько глуп, как ты думаешь, Кальг. Охранять Клык под командованием моего сына будет оставлено пятьдесят человек, этого более чем достаточно, чтобы защитить его от любой группы набегов, а мой главный охотник и его Лисицы  будут патрулировать болото в качестве меры предосторожности против любых попыток подхода со стороны реки. Я еще не встречал римлянина, который мог бы пересечь эту зловонную грязную пустыню, не имея охотничьих навыков, а, Шрам?

Пройдя милю из ворот крепости, отряд Марка медленно двинулся вперед во тьму, давая глазам возможность привыкнуть к темноте, хотя небольшой свет исходил от бесчисленных звездочек, величественно кружащихся над ними. Осторожно  двинувшись вниз по длинному склону пригорка, на вершине которого силуэт Ленивого Холма возвышался над длинной прямой линией стены  они старались идти беззвучно, или хотя бы  не громче, чем шелест высокой травы, покрывавшей равнину. Они сгруппировались  вокруг Марка, когда он прошептал команду. остановиться. Луго  размотал веревку, обвязанную  вокруг  своего тела, и протянул ее конец  римлянину, а тот, в свою очередь, передал его ожидавшему легионеру.

– Отсюда мы последуем за Верусом.  Всем держаться за веревку и двигаться медленно и осторожно. Если  вдруг вы услышите звук, который покажется вам подозрительным, дважды резко потяните за веревку, и сразу же останавливайтесь  и падайте на землю. Если это произойдет, то ни в коем случае не вставать без моей команды.  Любого, кто ослушается я верну назад в лагерь.. И поверьте,  мне не хотелось бы остаться здесь одному.  Арабус, держись поближе к Верусу, возможно, нам  понадобятся твои навыки..

Тунгрийский следопыт  согласно кивнул, занимая место позади легионера. Накануне вечером он обследовал долину Грязной реки, после дня, проведенного в разговорах  с Верусом и разведчиками гарнизона Ленивого Холма о том, как безопаснее пройти через болота речной долины. Проскользнув через стену вскоре после захода солнца, он ушел так незаметно, что часовые, уставившиеся в ночную мглу, не услышали в неуловимых звуках его ухода ничего не обычного, кроме тех ночных шумов, к которым они привыкли.  Марк предупредил дежурного центуриона, что его человек вернется ближе к рассвету, а тот  скептически улыбнулся от неверия, что кто-то смог покинуть форт не замеченным  его людьми,.

– Мой следопыт учился своему искусству в дремучих лесах  Ардуэнны, в Нижней Германии. Так что, в сегодняшней темноте он мог бы подобраться достаточно близко к любому из ваших часовых и перерезать ему горло, а затем незаметно исчезнуть.

Пожав плечами на недоверчиво уставившегося на него офицера, Марк  взял его с собой  на стену, предупредив дежуривших легионеров, чтобы они отказались от своего обычного скучающего патрулирования  по валу, тупо глядя. в темноту, а следили за появлением следопыта. Наконец разведчик выступил из стены прямо под ними, подошел к свету их факелов под удивленный вздох ожидающих солдат, приблизился к валу в нескольких десятках шагов от форта, пока не оказался прямо под офицерами. Пройдя через ворота в стене , он проинформировал Марка о том, что обнаружил в пойме Грязной реки.

– Это темное, но довольно таки  спокойное место для одинокого ходока, центурион, если ты знаешь, где следует ступать по  тропам через болота. Давным-давно, когда эта стена была первой линией защиты вашей Империи от северных племен, легионы соорудили дамбы в болотах Грязной реки. Они выложили деревянными дорожками   более твердую почву болота  и засыпали тонны гравия в топкую грязь, чтобы создать безопасные тропы, по которым можно было отправлять людей  патрулировать местность, не  боясь потерять их в трясине, но с годами большая часть их усилий просто утонула в болоте. Я проследовал  в направление, которое указал мне Верус, пересек реку и за ней нашел место, о котором он мне рассказывал: рощу деревьев недалеко от подножия холма, на котором построен Клык, где мы можем переждать целый день, не будучи замеченными.  Я простоял там в тишине среди деревьев достаточно долго, чтобы привыкнуть к ночным шумам.  –  Он посмотрел на Марка с тревогой в глазах.  –  В долине кипит жизнь, большая часть которой протекает  тихо и незаметно, но я также услышал звуки, которые не издает  ни одно животное. Вдоль болот на северном берегу реки, я думаю, бродят охотники, опытные и по большей части такие же бесшумные, как и я сам, и я их услышал.  Когда я уже было собрался  покинуть  свое убежище,  обратил внимание на звук чего-то движущегося сквозь высокую  траву, и поэтому я застыл на месте и стал ждать, пока не увидел его. Это был охотник с копьем наперевес, сверкающим в свете звезд, когда он изучал растительность и искал, как я полагаю, меня. Что-то предупредило этого охотника о моем присутствии, возможно, другой запах или случайный шум, который я издал, когда пересекал долину.

Он замолчал, и Марк на мгновение взглянул на своего следопыта, оценив его темперамент и не обнаружив в его глазах страха, а, скорее, легкое недоумение.

– Сколько их было, Арабус?  Сколько мужчин охотились за тобой?

Следопыт пристально смотрел на него, даже, несмотря на то, что он медленно покачивал головой из стороны в сторону.

– Это были не мужчины, центурион. Как рассказал нам Верус, на болотах обитают женщины, которые используют собак для охоты на лазутчиков. Я считаю, что грязь Грязной реки ослабила мой запах, и поэтому, когда мы пересечем  ручей, нам всем придется вымазаться  ею, это  будет нашей главной защитой, чтобы нас не  обнаружили.

Группа рейдеров молча следовала по заброшенной дороге на северо-запад от Ленивого Холма, осторожно ступая по разбитой брусчатке дороги и осторожно продвигаясь по еле видимой местности. Марк нашел присутствие дороги неожиданно обнадеживающим, несмотря на то, что она была в запущенном состоянии, заросшая сорняками, и растительность, давящая с обеих сторон, где обычно обочины были бы расчищены на двадцать шагов или больше в качестве меры предосторожности против засады. Примерно через милю слева от них из черной массы леса выросли руины форта, и  Верус остановился, прошептав Марку:  –  Это Форт Ворота. Раньше он служил таможенным постом на границе, местом, куда племена к северу от стены приходили, чтобы пройти  на территорию  Империи. Если бы местный житель появился в Ленивом Холме без соответствующего разрешения, отмеченного на  его руке фиолетовой краской, его бы развернули и отправили прочь  пинком  ботинка  по  заднице, просто чтобы подчеркнуть свою точку зрения. Теперь это просто сгоревшие и гниющие  руины,  в которых  поселились призраки людей, отдавших свои жизни, чтобы захватить и удержать эту землю, духи умерших и, негодующих солдат, что мы предали их дело, оставив стену.  Я слышал, как ребята, возвращавшиеся из ночного патруля, говорили, что  часто слышали шум внутри руин…

Марк кивнул, глядя на силуэт заброшенного форта.   «Мы перестарались, чтобы удовлетворить гордость императора,  – размышлял он, –  и когда Антонин Пий  перестал  нуждаться в плодах своего триумфа, мы отступили к южной стене, не озаботившись  подсчетом числа людей, чьи смерти в служение такому бессмысленному имперскому высокомерию были унижены и преданы  этим отступлением».

Он успокаивающе похлопал  Веруса по плечу, ответив  тихим голосом.

– В таком случае давай, оставим души усопших в покое, ладно?  Нам надо двигаться дальше.

Оставив дорогу на север, в том направлении, в котором тунгры  двинулись ранее в тот же день, цепочка людей двинулась в неоднородную смесь болота и более твердой почвы долины Грязной реки с намеренно осторожным темпом, заданным   Верусом.  Солдат делал медленные и неторопливые шаги, чередуя их  с паузами, во время которых он прощупывал путь перед собой своим копьем, определяя самую твердую почву, на которой можно было бы ступить всем отрядом... Во время одной из таких пауз Марк  решил проверить  землю по одну сторону тропы и обнаружил, что его ботинок погружается в жидкую грязь так легко, что его нога уже утонула по щиколотку, прежде чем он успел  ее вытащить. Громкий всасывающий звук, издаваемый болотом, когда оно отпустило ногу Марка, вызвал резкое шипение у Арабуса и сдавленный смех у Арминия, который прошептал ему на ухо, когда группа снова двинулась вперед.

– Вы подаете нам прекрасный пример, центурион. Возможно, мы могли бы взять с собой и  трубача, просто чтобы быть уверенными, что вениконы точно знают, где мы находимся?

Верус остановился на шум и повернулся, чтобы обратиться к группе, совершавшей набег  тихим, шипящим голосом, так что им пришлось  напрячься,  чтобы расслышать его шепот, в то время как пустынный ландшафт маячивший вокруг них,  был невидимым в темноте, но от этого  казавшийся не менее угрожающим.

– Подобных  топей по обе стороны реки тысячи, и любая из них может за считанные секунды проглотить солдата целиком, вместе с доспехами, не оставив  от него никаких  следов, кроме нескольких пузырьков.  Бдительный человек мог бы успеть позвать на помощь до того, как его засосет под тяжестью снаряжения, но даже если бы  тропы были хорошо размечены и  на них регулярно укладывался бы  свежий гравий, люди все равно  иногда спотыкались бы в болото  без надежды на спасение. Сейчас, когда тропы почти скрылись из поля зрения, это место в десять раз опаснее, чем было раньше, так что смотрите себе под ноги!

Он повернулся, чтобы возобновить медленное продвижение по болоту, ведя группу вперед, в непроглядную тьму, пока, наконец, то немногое, что осталось от тропы, не достигло темных просторов реки. Ее черная вода взбивалась мелкими волнами под сильным ветром, который кружил болотную траву, по которой они осторожно спускались к берегу широкого, медленно текущего  русла.  Луго шагнул вперед, стянул с себя тяжелую верхнюю одежду и как можно бесшумнее погрузился в черную воду.

– Дайте мне веревку..

Марк протянул ему один конец длинного мотка бечевки, которая была намного тоньше веревки с узлами,  с помощью которой они продвигались по болоту, а другой конец передал Арминию.

– Привяжи  ее к дереву, ладно?

Как только тонкий конец был закреплен на  стволе чахлой ольхи, усеивавших болото, массивный британец стиснул зубы на конце бечевки, которую он держал, а затем повернулся и,  оттолкнувшись от берега реки, соскользнул в более глубокую воду  где медленно и тихо поплыл  по черному простору реки. Люди, наблюдавшие за ним в скудном свете звезд, напряженно ждали каких-либо признаков того, что на дальних берегах могла быть  устроена засада, но через несколько мгновений они увидели, как едва различимая фигура огромного  британца устало вылезла из воды и исчезла в болотной траве. Мгновение спустя веревка натянулась, погружаясь в медленно текущую воду реки посередине течения, но достаточно прочная, чтобы дать пловцу возможность удержать свое оружие и мокрую одежду  от натяжения потока . Марк сделал жест Арабусу, который снял тетиву с лука и, смотав, завернул  ее в плотный сверток из промасленной ткани, который держал во рту. Двое мужчин обменялись многозначительными взглядами, а затем разведчик оказался в воде и быстро и плавно пересек ее, с помощью бечевки  быстрее, чем если бы он просто плыл против течения.  Выбираясь из воды на дальнем берегу, Марк знал, что первым делом Арабус  натянет лук и наладит   стрелу,  как они договорились ранее в тот же день, готовый к любому признаку того, что люди, которые последуют за ним, могут попытаться предать его и выдать их присутствие. Римлянин подождал еще немного, прежде чем жестом предложить Тариону пуститься  в след, затем Арминию, а за ним и близнецам сарматам.

– Я вижу, вы тщательно определили порядок перехода.

Комментарий, произнесенный шепотом  Дреста, донес до ушей Марка нотку горечи. Он пожал плечами, наблюдая, как Рам соскальзывает в воду вслед за братом.

– Действительно, ты угадал. Когда я  полностью буду уверен в  твоих  людях, я воздержусь от мер предосторожности, но до тех пор я позабочусь о том, чтобы любая маловероятная возможность одного из них сорвать наш план, была сведена к минимуму.

Дрест  разочарованно пожал плечами, указывая пальцем на светящееся пятно Клыка на темной вершине, которая появилась перед ними.

– Вам лучше побыстрее принять это решение, центурион. Завтра ночью мы окажемся под  нависающими над нами стенами этой крепости. Если когда-нибудь и наступит момент, когда один единственный  вскрик  разрушит ваши планы, то, я полагаю, это будет именно там?

Он скользнул в воду, в последний раз многозначительно взглянув на римлянина, и перетянулся через реку, держась руками за бечевку. Оказавшись один на этом берегу, Марк отвязал бечевку от дерева, к которой ее привязал Арминий, и, обвязав вокруг своей талии, осторожно вошел  в воду,  подав  сигнал людям на другом берегу. Течение было медленным, но сама вода казалась густой, словно в ней было больше грязи, чем воды, и он поморщился от неприятного ощущения, когда ил стал проникать ему в подмышки и между ягодицами. Слегка потянув за бечевку, он погрузился в более глубокую воду, а серия дальнейших рывков перенесла его через ширину реки, а несколько рук  протянулось, чтобы помочь ему, бесконтрольно дрожащему, выбраться из холодных объятий воды. Оглянувшись вокруг, он увидел, что все члены отряда, шедшие с ним в рейд,  были измазаны речным  илом, и их лица были неразличимы под слоем свежей грязи. Луго отвязал бечевку, обвивавшую его грудь, свернул ее в плотный комок и вручил Арабусу, который подошел поближе, чтобы поговорить с молодым центурионом.

– Еще две мили, и мы доберемся до того места, которое я вам описал. – Он взглянул на звезды. – У нас достаточно времени, даже если мы пойдем  медленно и осторожно. По крайней мере, это, – он поднял грязную руку, – поможет замаскировать  и отбить любой запах, который может нас выдать.

Марк кивнул и жестом указал своим товарищам следовать за следопытом  вперед, в темноту, наблюдая, как каждый из них берется за основную  веревку с узлами, которая  одновременно будет выдерживать  расстояние между ними и позволит любому из них подать сигнал тревоги.

– Вспомните мои слова, сказанные  ранее. По эту сторону реки бродят охотники, поэтому вы должны  двигаться,  молча и тут-же останавливаться  при малейшем намеке на присутствие здесь кого-либо, кроме нас.  Арабус, веди нас.  –  Он потер глубокую гравировку медальона, прикрепленного к рукояти спаты  тонкой серебряной проволокой, ощущая изящные линии рисунка под мозолистыми пальцами, и пробормотал слишком тихо, чтобы кто-либо, кроме него самого, мог уловить слова:

– Защити нас, Божественный  Митра, от всего, что может встать на нашем пути.

Рассвет  тунгры встретили в жуткой тишине, медленно светлеющего неба, без малейшего намека на ветерок. Солдаты следовали инструкциям и разжигали по одному  большому костру в каждой центурии, добавляя к сухим дровам, которые они собрали накануне вечером, достаточное количество  зеленых веток, чтобы обеспечить,  достаточно дыма  который поднимется  в неподвижном воздухе,  и выдаст их позицию, видимую за много миль вокруг.

– С этой сворой собак, которая будет их вести, от  синеносых обезьян не спрятаться. Для меня это вообще бессмыслица, сначала мы ускользаем от реки, чтобы нас не увидели,  а потом разжигаем костры , чтобы нас нашли.

– А,  почему ты  не слушал   взрослых, когда они объясняли, что нам надо делать, а, Орта? –  Шанга  осуждающе покачал головой, глядя на солдата,  и повысил голос. – Тонкости военной службы для тебя  загадка, не так ли?  Вот, Саратос, ты у себя в поселке был не чем иным, как бедным, тупым варваром,  а сейчас сможешь ли ты объяснить нашему тупоголовому товарищу, для чего мы все это делаем?

Сарматский новобранец еще не полностью освоил латынь, но невозможно было скрыть удивленно приподнятую бровь, когда он повернулся лицом к собеседнику.

– Мы здесь, чтобы заставить врага выйти из крепости. Создаем условия центуриону Марку пробраться в Клык.

Солдат выглядел не понимающим.  –  Клык?  Тот большой форт на холме?

Саратос покачал головой, выплюнув прерывистую струю своей родной речи, которая, судя по выражению его лица, была далека от добропорядочной, прежде чем сделать еще одну попытку. – Смотри, мы сегодня убегали от варваров, а они в это время гонялись за нашими лошадьми.

– Какого Аида они преследовали нашу кавалерию, если могли преследовать нас? Они же не собираются переловить этих  долбанных лошадей, не так ли?

Саратос снова покачал головой, постучав по ней: – Как говорит Шанга, здесь наверху думают, а там внизу, – он указал на свои ноги в ботинках, – там маршируют.  И ты, ты  асе время маршируешь, что головой, что ногами.