Текст книги "Месть Орла (ЛП)"

Автор книги: Энтони Ричес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 23 страниц)

Он потянулся к своей тоге. Полдюжины мужчин напряглись, взявшись за рукояти мечей, только для того, чтобы расслабиться, когда он вместо кинжала  вытащил две дощечки планшета для письма.

– Вот доказательство, Цезарь. – Он поднял одну из дощечек, внешний вид которой был потрепан и обесцвечен темно-коричневым пятном. – Эта табличка представляет собой запись, которую вел аквилифер Шестого легиона, человек большого усердия, делавший кропотливое описание своего Орла, отмечая каждую его царапину и вмятину, прежде чем погибнуть в бою, сражаясь до последнего вздоха, защищая его…  Можно заметить, что внешняя поверхность планшета испачкана его кровью.  А это – он поднял вторую табличку в деревянном футляре с четкими краями и без изъянов – это клятвенное свидетельство центуриона Шестого легиона, человека, который знал аквилифера лучше, чем кто либо другой, поскольку они были братьями. что эта табличка принадлежала его брату и что записи внутри являются точным описанием Орла… Разрешите?

Он протянул руку к Орлу, указав на глубокую царапину на нижней стороне его левого крыла, затем открыл испачканную табличку и прочитал записи, нацарапанные на ее воске.

– Царапина длиной два дюйма, полученная в бою с когортой  батавских предателей. Месть свершилась.

Коммод медленно кивнул, передавая Орла Клеандру.

– Что ж, похоже, что в этом случае трибун действительно заслужил право перебить речь своего императора, по крайней мере, сегодня.  Распорядитель, приказываю вам отремонтировать этого орла и вернуть его в Шестой легион, а также удалить все пятна из записей легиона, связанные с его потерей.  Кажется, Легат Соллемнис стал еще раз  жертвой  ядовитой интриг бывшего префекта претории…  – Он сделал паузу, и на его лице появилась своеобразная улыбка. – Но прежде чем ты это сделаешь, у меня есть идея. Эй, ты, подойди сюда…

Он поманил преторианца, стоявшего у двери тронного зала с копьем в руке. Солдат, давно приученный к немедленному и беспрекословному повиновению, прошел через комнату и вытянулся, приподняв брови, когда Коммод протянул руку и забрал у него копье. Император протянул руку, рассматривая длинное деревянное древко оружия, пристально всматриваясь в место, где его железная головка соединялась с древком.

– Меч!

Солдат незамедлительно повиновался, обнажил спату и отдал ее в руки императору.  Коммод взял меч и выставив копье перед собой, поднял клинок и нанес удар по точке чуть ниже основания длинного железного наконечника, который с грохотом упал на пол, оставив чистый обрубок на месте, к которому он был прикреплен. Император  удовлетворенно кивнул, протягивая меч владельцу.

– Красивый и острый, каким и должен быть солдатский меч. Свободен!

Он подал солдату знак встать обратно на свое место у стены, на мгновение созерцая обнаженное древко копья, прежде чем подойти к Клеандру и забрать у него Орла.

– Зная, как военные любят делать все, соответствующее  более чем одной цели, я могу предположить, что этот штандарт вполне подойдет… Император насадил полое основание Орла на древко, удовлетворенно кивнув.  –  Ну, вот, как я и думал, идеально подошли друг к другу.  Итак, Переннис… Он подошел к опальному префекту, легко держа Орла насаженного на древко копья в одной руке. – Все это время я относился к тебе как к человеку, единственной заботой которого был его долг и благо Империи, а ты, в свою очередь, все это время строил заговор с целью  меня убить и захватить трон. Ты, наверное, собирался  создать династию, не так ли, с двумя своими сыновьями, командующими паннонскими легионами?  Хороший план… Быстрый марш по Италии, и у тебя будет полдюжины легионов, которые подкрепят твои претензии наряду с недавно купленными легионами в Британии. Конечно, я прикажу убить их обоих, и жаль только, что ты не доживешь до того, когда это произойдет. Распорядитель?

Вольноотпущенник шагнул вперед, его лицо ничего не выражало, несмотря на масштаб триумфа, который он устроил над своим соперником.

– Слушаю, Цезарь?

– Отправь отряды быстрых всадников, чтобы они призвали сыновей этого предателя обратно в Рим, отметь при этом, что их вызывает отец. Пусть они поверят, что он занял трон, и, несомненно, возьмут с собой убедительные доказательства его предательства.  Затем, их следует казнить и похоронить там, где их никогда не найдут. –  Клеандр поклонился и отвернулся, чтобы выполнить приказ своего хозяина. –  Да, и еще, Клеандр...  Слуга императора обернулся с понимающим взглядом.

– Слушаю,Цезарь?

Пока Марк смотрел, та же странная улыбка вернулась на лицо императора.

– Призови  «Ножей Императора» . Пусть они придут ко мне сюда.

– Как пожелаете, Цезарь.

Коммод повернулся к опальному префекту, взмахнув импровизированным штандартом.

– Ну, в вот, Переннис, колесо делает полный оборот. Ты  создал этих «Ножей Императора» для выполнения грязной работы, необходимой для поддержания  блага Империи, и теперь я прикажу им зарезать твою семью. И она будет искоренена с той же тщательностью, которой ты расправился с семьей Квинтилев, братьев Аквила и...

– Аквила!  – Глаза Перенниса были прикованы к Марку, широко раскрывшись от внезапного озарения. – Это он! Он Аквила!  Он, единственный выживший сын Аквила. Он  стал другим, старше, но это он, я это знаю наверняка!

В глубине своего ужаса перед неминуемой смертью он ухватился за имя семьи Марка и, наконец, установил связь, которая ускользнула от него несколько мгновений назад, запоздало узнав тунгрийского центуриона, стоявшего перед ним.  Вырвав руку из рук своих охранников, он обвинительно указал пальцем на Марка, его голос был близок к истерике.

– Он служил в гвардии до того, как отец отправил его в Британию, чтобы спасти от имперского правосудия, и он убил людей, которых я послал арестовать его и вернуть в Рим.

Коммод медленно повернулся и взглянул на молодого центуриона, который пристально смотрел на стену позади Перенниса.

– Действительно? Я вспоминаю, что ты пытался когда-то говорил мне, что один из  офицеров вспомогательной когорты, служащий в британской армии, является сыном сенаторской семьи, которую ты ликвидировал три года назад? Давай проверим это утверждение, не так ли? –  Император обратился к Марку, который напрягся, ожидая вопроса. –  Итак, центурион, как тебя зовут?

Марк ответил без колебаний, зная, что в конечном итоге он может умереть вместе с человеком, который приказал убить его семью, если ему не удастся убедить императора в своей личности.

– Марк Трибул Корв, Цезарь!

– А где ты родился?

– Здесь, в Риме, Цезарь, в Целии!

Коммод задумался.

– Я понимаю. А как ты попал на службу во вспомогательную когорту? Не лучше ли сыну всадника занять должность в одном из легионов?

Марк сложил губы, изобразив нежное, но неконтролируемое веселье, понизив голос после резкого лая, который он использовал, отвечая на предыдущие вопросы императора.

– Мой отец, Цезарь, служил в той же когорте, когда был в моем возрасте. По его мнению, для меня было бы лучше сформировать характер, если бы я познакомился с более суровыми законами армии.

Коммод улыбнулся.

– Действительно, это так! Отцы имеют привычку желать своим сыновьям того, что, по их мнению, является лучшим, даже если их мнение иногда противоречит тому, что предпочли бы их сыновья. Мой собственный отец, да упокоят боги его смиренный дух, настоял на том, чтобы я учился у нескольких наставников, хотя все, что мне действительно хотелось, – это научиться лучше владеть мечом.

Ободренный замечанием  императора, Марк сделал последний комментарий.

– А для меня, Цезарь, обучение обращению с оружием всегда было важнее философических занятий.

Император рассеянно кивнул, отойдя еще до того, как расспрос молодого центуриона был окончен, и указал на Марка рукой.

– Именно такие люди, захотевшие служить в самых тяжелых условиях, защищая наши границы, и привели Империю к успехам, которых она достигла,. И ты, Переннис,  безрассудство очерняешь доброе имя этого человека, принимая его за известного предателя!

Его ноздри раздулись, когда он непроизвольно втянул в легкие воздух, Марк боролся со своим рефлексом броситься на императора, в то время как Коммод неосознанно повторил ложное обвинение, в результате которого вся его семья была убита. Как раз в тот момент, когда он уже собирался поддаться непреодолимому желанию вырвать руку и раздавить императору горло, Коммод повернулся, взяв импровизированный штандарт легиона одной рукой, и опять подошел к Переннису, в его голосе нарастал гнев. когда он приблизился к съежившемуся пленнику.

– Я отправился с отцом в Германию около десяти лет назад вместе с полдюжиной легионов и хорошо помню парад победы после того, как мы разгромили маркоманов. Перед своим легионом стоял знаменосец, одна  его рука была на перевязи, а другая держала Орла, гордо поднятого вверх, а мой отец подошел к нему и положил руку ему на плечо, повернувшись ко мне спиной с гордой улыбкой.  «Вот это настоящий солдат, Люций, – сказал он, – человека, который будет сражаться насмерть за своего Орла, даже когда враги будут роиться вокруг него».

Он сделал паузу, повернул древко, чтобы показать свой импровизированный штандарт всем в тронном зале.

– Видишь ли, этот аквилифер, несмотря на то, что его правая рука была сломана, продолжал сражаться и расправился с полдюжиной варваров своим щтандартом, размахивая им, чтобы разбивать им головы. Но это было не все, что он сделал, не так ли, Переннис? Я уверен, что ты  тоже помнишь эту историю?

Голос префекта задрожал, когда  он попытался ответить.

– Цезарь?

– Я думаю, ты точно знаешь, о чем я говорю, не так ли, Переннис? Этот благородный знаменосец также воспользовался своим штандартом в полной мере и яростно!

Император перевернул штандарт, показав им блестящий металлический наконечник древка, полированный железный конус, предназначенный как для предотвращения раскола деревянной оконечности оружия, так и своего рода оружие в случае потери его острого наконечника.

– Конечно, шип обычно ни на что не годится по сравнению с лезвием.  Греки называли его зауротером,  (Σαυρωτή)    хвостом ящерицы, но, как доказал этот знаменосец, можно убить человека  и хвостом ящерицы, если ты достаточно жесток.

Он развернулся и с громким ворчанием пробежал вперед, вложив всю свою силу в древко штандарта, когда железный шип с влажным стуком вонзился в нижнюю часть живота Перенниса, кровь брызнула по обе стороны от преторианца, когда копье вырвалось наружу. через его спину, пронзив его насквозь. Переннис рефлекторно ахнул, в ужасе глядя вниз на древко, торчащее из его тела, и его глаза закатились, когда он упал вперед.  Коммод театрально взмахнул окровавленными руками, отпустив штандарт, и отвернулся, когда его опальный префект, шатаясь, сделал несколько шагов вперед и растянулся во весь рост на мозаичном изображении бронированного тела секутора, в медленно растекающейся луже крови,  а его голос повысился до пронзительного всхлипа от отчаяния.

– Ты приказал убить достаточно людей, Тигидий Переннис, так что меньшее, что ты можешь сделать, это встретить свой конец, как мужчина.  – Император пролаял свой последний приказ и направился к маленькой двери в свои личные покои в дальнем конце зала. –  Пускай он остается лежать там, пока не умрет. И любой человек, решивший преждевременно прекратить его страдания, должен будет  умереть точно таким же образом.

Мужчины, оставшиеся в зале, уставились друг на друга, их глаза были обращены на префекта преторианцев, который, тяжело дыша, лежал на кафельном полу, его руки терзали древко копья, пронзившим его пах.

– Ну, кто мог предсказать, что все закончится так хорошо? –  Клеандр повернулся к своим спутникам с широкой улыбкой. – Мой единственный серьезный соперник умирает, с проткнутыми  копьем кишками, а я  остаюсь с сотней миллионов сестерциев золотом. И еще я имел удовольствие быть свидетелем того, как ты, трибун, совершенно безрассудно рисковал своей жизнью, чтобы восстановить честь человека, которого он никогда не знал. Совершенно удивительно…

Он снова повернулся к Переннису, грустно улыбаясь умирающему.

– Что касается тебя, Тигидий Переннис, то, боюсь, мне придется выполнить приказ Коммода относительно твоей возможной смерти.  Преторианцы, очистите зал!

Стоявшие вокруг комнаты гвардейцы немного поколебались, прежде чем их дисциплина преодолела их изумление, и по лающей команде центуриона, командующего отрядом, выстроились по стойке смирно и вышли из комнаты, оставив четверых мужчин стоять вокруг извивающегося тела умирающего Перенниса.  Клеандр наклонил голову к двери, через которую они вошли.

– Вы тоже, господа,  можете идти и своих солдат вы можете забрать с собой. Золото, конечно, оставьте здесь.

Скавр с  Альбинусом переглянулись, сенатор пожал плечами и повернулся к двери, жестом приказав своим спутникам следовать за ним. Они молча прошли через дворец в сопровождении преторианца, которому было поручено проводить их к воротам, и вышли из просторов Палатина на ступеньки, выходящие на Большой цирк, где песок ипподрома бледно блестел в лунном свете. Котта и его люди терпеливо ждали у подножия широкой мраморной лестницы, и отставной центурион, перепрыгивая через  две ступеньки за раз, спешил присоединиться к своему патрону.  Преторианский гвардеец повернулся и поднялся на последние полдюжины ступенек, оставив группу.

Альбинус обратился к Скавру.

– У меня есть к тебе претензии, трибун, и я не нуждаюсь в зрителях из любопытных солдат.

Скавр кивнул в ответ на едва сдерживаемую ярость сенатора, а затем повернулся к стоявшим вокруг солдатам.

– Ты, будешь старшим. Отведите этих людей к низу ступенек и построй их для марша. Нам придется вернуться в казармы тем же путем, которым мы пришли, и будьте наготове, в Субуре будет не менее оживленно, чем раньше.

Котта и Марк на мгновение посмотрели друг на друга, ветеран с легкой улыбкой оглядел своего младшего коллегу сверху вниз, как будто прикидывая  его шансы, в то время как Марк просто слегка пожал плечами и развел ладони, наклонив голову и подняв брови. Альбинус, в своем самодовольном гневе, не сумевший обменяться мнениями, ткнул пальцем в лицо Скавру и разразился яростной тирадой.

– Ты предал мое доверие, Рутилий Скавр! Ты спровоцировал гнев императора, который слишком легко мог выплеснуться наружу и тогда бы мы с тобой лежали рядом..,  мертвыми, а что касается этой  дурацкой выходки с Орлом…

Трибун вдруг посмотрел на него глазами, твердыми, как кремень, и Марк понял, что Альбинуса ждет еще один неприятный шок.

– У вас не хватает слов, сенатор? Вы потеряли дар речи от удивления, что я могу пойти на риск, чтобы спасти честь погибшего?  – Он подошел ближе к более крупному мужчине, его лицо исказилось от гнева, столь же сильного, как и Альбинуса.  –  Посмотрите на себя хорошенько, Децим, или вы возомнили себя  Клодием Альбином, имя которого подвергли  «проклятию памяти» теперь, когда я оскорбил «ваше достоинство»? Человек вашего класса умер в Британии в начале восстания, преданный и оставленный, чтобы взять на себя вину за потерю Орла своего легиона, и если вы не видите чести, в том что нужно, восстановив его репутацию, тогда я могу только  вас пожалеть.

Альбинус усмехнулся, покачивая головой в гневном смущении.

– Ты можешь просто называть меня сенатором, когда мы встретимся на улице, трибун, но оказывать мне должное уважение, если не хочешь, чтобы я натравил на тебя  Котту и его людей, чтобы они отплатили тебе хорошими побоями  за неуважение. Не говоря уже о том что вы  слишком долго шли к Риму, мы еще подождем когда любимый вольноотпущенник императора поймет, сколько золота вы забрали из этих сундуков, чтобы освободить место для Орла и головы Гая Соллемниса.

Скавр холодно улыбнулся ему в ответ.

– Является ли ваше негодование продуктом вашей преданности трону или просто уязвленной гордостью за то, что я взял больше золота, чем вам удалось пополнить свой кошелек еще в Дакии, когда мы отбили рудник у Гервульфа и его германцев?

Альбинус покачал головой, на его губах заиграла улыбка превосходства.

– Вы не сможете доказать это обвинение, трибун!

Улыбка исчезла, когда Скавр поднял на него бровь.

– А может, это не так, сенатор? Достаточно ли вы в этом уверены, чтобы рисковать своей жизнью? Когда вы приказали мне передать записи о том, сколько именно золота мы добыли, вы когда-нибудь задумывались, не мог ли я догадаться, какова будет ваша реакция на такое количество золота?  –   Альбинус молча смотрел на него. –  Да, я сохранил копию.  По правде говоря, то, что я вам дал, на самом деле было копией, а оригинал так и остался в моем походном сундуке. Он настоящий, отмеченный официальными знаками шахты, подлинность которых, я уверен, такой умный человек, как Клеандр, мгновенно подтвердит, а то, что я вам дал, имеет некоторые небольшие, но важные недостатки. В моей Первой когорте есть очень находчивый знаменосец, человек с алчностью, не уступающей вашей, хотя и не столь знатного происхождения, и он ловко подделывает любые записи, будь то погребального клуба своей центурии или официальные  документы об имперском золотом руднике.

Он ухмыльнулся сенатору, кивнув головой в ответ на внезапный испуг аристократа.

Я позаботился о том, чтобы маленькие подсказки, которые он оставил, были еле заметны, не такие конечно, чтобы сразу бросались в глаза при беглом осмотре, но достаточно доказуемые , чтобы увидеть, что вас осудят как вора  большого масштаба, если когда-нибудь появится хотя бы намек на ваше грязное маленькое хищение и эти сведения доберутся до нужных ушей и побудят к надлежащему рассмотрению документов. Я полагаю, что не составит большого труда определить, сколько золота вы оставили себе, по сравнению с исходной документацией, которую я могу предоставить распорядителю, если возникнет необходимость. А говоря  вам о …

Клеандр появился на вершине каменной лестницы, и некоторое время стоял, вопросительно глядя на них, прежде чем легко спуститься и присоединиться к ним, оставив пару вооруженных копьями преторианцев неодобрительно смотреть на них сверху вниз.

– Вы выглядите немного обеспокоенным, сенатор?  События сегодняшнего вечера не оправдали ваших ожиданий? Должен сказать, что я очень доволен жизнью теперь, когда с моим единственным соперником в борьбе за контроль над  дворцом расправились так жестко. Я знаю императора достаточно хорошо, чтобы быть уверенным, что он обратится ко мне за советом, так как избавился от Перенниса, советом, который откроет мне возможности  и влияние на политику императорского двора, как только наши новые отношения стабилизируются. Он так любит тратить свою энергию на соблазнение девушек и тренировки с мечом, наивно воображая себя матерым гладиатором, а не правителем цивилизованного мира. Просто неохотно взяв на себя тяжелое бремя моего Цезаря, я добьюсь такого же контроля над Империей, которого этот дурак Переннис пытался достичь всеми своими интригами и заговорами.

Он блаженно улыбнулся им.

– А теперь я думаю, что вам пора отправляться домой, сенатор, будучи уверенным в том, что вы выполнили свой долг перед своим императором и отвратили угрозу, которая нависала над ним, когда  предыдущий префект претория наслаждался своей властью..

Альбинус кивнул с большим уважением, чем Марк видел в нем ранее, жестом приглашая своих товарищей сопровождать его.

– Мы возобновим эту дискуссию в другом месте. В любом случае, она, вероятно, не подходит для ступеней императорского дворца.

– Только вы, сенатор, и ваш телохранитель, конечно. Мы с трибуном останемся еще на минутку, прежде чем он уйдет.

Альбинус недоверчиво изогнул бровь, но нашел в пристальном взгляде Клеандра что-то такое, что успокоило бы любую жалобу, которую он мог бы высказать, и спустился вниз по ступенькам, махнув Котте. Телохранитель секунду смотрел на Марка, а затем кивнул ему.

– Я надеюсь, мы еще встретимся, центурион Корв.

Марк  встретил его взгляд и кивнул головой в ответ.

– Я тоже так думаю, центурион Котта.  Возможно, мы посоревнуемся в чем-нибудь, когда наши пути в следующий раз пересекутся.

Котта рассмеялся через плечо, следуя за Альбинусом по улице и ожидающим его людям.

– О, я в этом не сомневаюсь!

Клеандр ухмыльнулся Скавру.

– Впм нужно держать свою бойцовскую собаку на более коротком поводке. Центурион, кажется, полон желания перегрызть глотку всем и каждому, кто подойдет к нему достаточно близко. –  Он подошел к  Марку, осматривая его с ног до головы, как будто разглядывал прекрасно воспитанную скаковую лошадь. – Ты очаровательный экземпляр, центурион… Трибулус Корв. Так ты сказал, тебя зовут?

Марк вытянулся по стойке смирно.

– Центурион Марк Трибул Корвс, Первая Тунгрийская вспомогательная когорта, распределитель!

Клеандр кивнул.

– Да, Трибул Корв…  Интересное имя…   – Он посмотрел на Скавра с удивленным выражением лица. –  А я думал,   что «трибулус» – это военная разработка, такие маленькие колючки, которые в большом количестве разбрасывают по местности, где ожидается кавалерийская атака, аккуратное маленькое приспособление из заточенного железа, имеющее наверху шип, способный пронзить копыто и мгновенно сделать лошадь хромой. Весьиа военное имя, и в этом случае оно, несомненно, уходит корнями в давнюю историю города,  и тем не менее люди, которые все знают, сказали мне, что нет никаких записей о каком-либо таком клановом имени. Я внимательно наблюдал за центурионом во время этой занимательной аудиенции у императора и дважды мог поклясться, что видел, как он едва удержался от прыжка сначала на Перенниса, а затем на нашего любимого Цезаря, проявляя, по-видимому, высочайшее самообладание. Итак, центурион, ты просто боевой пес, или, возможно, ты нечто бесконечно более опасное?

Некоторое время он, молча смотрел на них обоих.

– Я считаю невозможным поверить, что вы, трибун, способны  подвергнуть опасности вашего императора, и вы явно доверяете  этому центуриону, и все же мне трудно удержаться от вывод, что Тигидий Переннис на самом деле был прав, когда указал пальцем на этого молодого человека и назвал его объявленным вне закона сыном сенатора, казненного за государственную измену три года назад.  И если это так,  –  он поднял руку на Марка, словно предупреждая центуриона, стоящего с каменным лицом от возражений,  –  если ты действительно Марк Валерий Аквила, то нашел удачное место, где можно спрятаться до конца своих дней на границе Империи. А что может быть  достаточно сильным приманкой, чтобы вернуть тебя в Рим? Месть?  –  Он поднял руки к ночному небу над ними. – Если так, то как тебе повезло, что боги даровали тебе  удовольствие наблюдать, как человек, приговоривший твою семью к смерти, корчится с копьем в своих кишках, даже не от твоей собственные руки. А познакомившись с императором, ты теперь поймешь, что он почти не участвовал в осуждении и убийстве твоего отца … или в любых других мероприятиях по части управления Империей, если уж на то пошло.

Он подождал, пока Марк ответит, неохотным кивком.

– Отлично. В этом случае все  обернулось хорошо. Переннису помешали, золото, которое он стремился использовать в своих целях, возвращено в императорскую казну, его кончина, несомненно, удовлетворила твое желание увидеть его страдания в ответ на страдания, которые он причинил твоей семье, и ты, можешь вернуться в свою когорту и продолжать жить  жизнью анонимного центуриона. Я весьма благодарен тебе за то, что ты честно ответил на мой вопрос, и сохраню при себе правду о твоем происхождении, так, что  возвращайся обратно  в тень, из которой ты вышел.–   Он повернулся к Скавру –  Я даже не обращаю внимания на то небольшое недоразумение , куда могло деться золото, вынутое из этих сундуков, чтобы разместить Орла и голову Легата Соллемниса. Но я уверен, что ваше путешествие сюда не обошлось без затрат.

Скавр открыл было рот, чтобы ответить, но прежде чем он успел заговорить, распорядитель поднял руку.

– Однако мне ясно, что вы оба обладаете некоторыми редкими качествами, которые могут хорошо пригодиться на службе трону, по крайней мере, пока я укрепляю свою власть в городе. Двое таких людей, как вы, при поддержке двух когорт закаленных в боях солдат, не имеющих политических пристрастий?  Да, трибун, очевидно, я поручу вам расследование. Мне говорят мне, что  в политике появилось  какое-то старинное имя, когда-то гордое, а теперь просто пытающееся выжить, не связанное ни с одной из крупных семей. В общем, я бы сказал, что ваше дальнейшее присутствие в Риме вполне может помочь мне ответить на мои самые горячие молитвы. Так что я не хочу и слышать о вашем отъезде в Британию,  и обращаюсь к вам с просьбой оказать мне одну или  две пустяковые услуги.  И, господа, на всякий случай, если вы не поняли значение фразы «с просьбой оказать мне е пустяковые услуги», я употребил их не вместо смысла «вымогательство», а в полном значение этой фразы. Хотя, это действительно не та просьба, в которой у вас есть выбор.

Он повернулся, крикнув через плечо.

– На вашем месте я бы вернулся в ваши казармы и потратил некоторое время, чтобы показать вашим людям достопримечательности города. Так, что смело тратьте ваше золото и рассчитывайте на барыши, которые вы заработаете …  – Он обернулся и подмигнул Скавру, который, не мигая, встретил его взгляд. –  Да, и то, и другое будет вашим, когда я, наконец, решу, на какой из моих многочисленных вопросов вы дадите мне самый лучший ответ.

Трибун и центурион озадаченно смотрели, как он поднялся по ступенькам и исчез обратно во дворце. После долгой задумчивой паузы Скавр заговорил, хлопнув Марка по плечу.

– Ну что ж, центурион, если ты боевая собака, то я бы сказал, что пора вернуть тебя в конуру. Похоже, мы пробудем здесь еще некоторое время, и после всех этих волнений тебе, вероятно, так же сильно хочется принять  ванну  и помолиться Светозарному  Митре, как и мне. Пролитая таким образом кровь имеет обыкновение просачиваться не только в поры, но и в душу.

Марк кивнул.

– Действительно, трибун. Хотя я буду молиться Отцу нашему, чтобы он дал мне возможность пролить кровь других людей, которых я намерен увидеть мертвыми, прежде чем покину этот город,  а не восторгаться, как другой человек проливает ее за меня.

Скавр пожал плечами и повернулся, чтобы спуститься по ступенькам туда, где их ждали солдаты.

– Я не знаю. Не каждый человек может сказать, что его месть была осуществлена самим  императором.

Прежде чем ответить, Марк посмотрел на огромный стадион Большого Цирка.

– Это так, господин. Но если я хочу упокоить призрак моего отца, мне придется самому разобраться с его убийцами, а не стоять в стороне, пока другие люди предают их мечу.

Трибун обернулся и вопросительно посмотрел на него вверх по ступенькам.

– Ты даже не знаешь, с кем будешь дело, кроме имен, под которым они выполняют грязную работу трона.

Молодой римлянин пожал плечами.

– Я скоро узнаю их имена, трибун. В этом городе есть люди, которые знают эти имена, и им придется сделать один простой выбор: либо помочь мне, либо помешать мне. И если они побоятся того, что с ними сделают «Ножи Императора», когда их предательство будет раскрыто, то довольно скоро они больше станут бояться мне отказать. Завтра я приму ванну и помирюсь с нашим богом, но как только это будет сделано, я стану молиться  другому богу, пока этот вопрос не будет решен и  я не отомщу за честь моей семьи.

– Какому, такому Богу?

Он окинул взглядом спящий город, сжав кулак, и ответил на вопросительный взгляд Скавра одним словом, его голос был резким от  едва сдерживаемой ярости и стремления проложить кровавый путь через Рим, выследив и казнив  убийц своего отца.

– Немезиде

Немези́да, или Немеси́да (др.-греч. Νέμεσις «возмездие») в древнегреческой мифологии – крылатая богиня возмездия, карающая преступников

 Конец шестой книги