Текст книги "Месть Орла (ЛП)"

Автор книги: Энтони Ричес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 23 страниц)

– Туда нам не войти, сенатор, если только мы не хотим избавиться от нашего оружия, а может, и того хуже...

Марк кивнул в ответ на эти слова, рефлекторно положив руку на кинжал, зарытый глубоко в складках тоги. Альбинус и Скавр были вооружены аналогичным образом, и у каждого человека из двадцати телохранителя при себе был спрятан по крайней мере один нож в дополнение к тяжелым дубинкам, в основном привязанным к плечам и бедрам под туникой. Дозорные, стоявшие на страже у Виминальнских ворот, одного из северо-восточных входов в город, явно не торопились досматривать очередь людей, желающего войти в Рим, и с одинаковой тщательностью обыскивали каждого мужчину, женщину и ребенка так, что у арочных ворот выстроилась длинная очередь. Даже в темноте, через несколько часов после захода солнца, движение в город и из города через открытые ворота было таким оживленным, как будто это был полдень, и Марк был благодарен телохранителям Альбинуса за защиту, которую они обеспечивали безоружным тунграм и за свет их горящих факелов. Он провел взглядом вверх и вниз по тенистой длине очереди с выражением раздражения.

– Я до сих пор не понимаю, почему так ограничивают проход внутрь стен. Когда я уходил отсюда, ворота не охранялись, и стражи вообще не было, как я помню.  Кому пришла в голову мысль охранять ворота города, который расположился на всех клочках пригодной для жизни земли на тысячу миль во всех направлениях, где сам город давно перерос стены, когда-то окружавшие его?

Альбинус криво рассмеялся, хлопнув его увесистой рукой по плечу.

– Что ж, центурион, ты говоришь совсем как сенатор, чьим мнением я так восхищался, когда он спорил по этому вопросу, до того, как был убит префектом преторианцев вместе со всей своей семьей, чтобы заставить замолчать потенциального инакомыслящего и  забрать его имение в императорскую казну.  Он оглядел Марка с ног до головы в свете факела, как бы оценивая его. –  Вообще то, ты не очень похож на него, но по манерам и интонациям ты вполне мог бы стать сыном Аппия Валерия Аквилы, насколько я разбираюсь в людях.

На секунду Марк задумался, собирается ли он сделать очевидный вывод и идентифицировать его с единственным оставшимся в живых потомком убитого сенатора, но здоровяк махнул рукой в сторону ворот.

– Ответ на твой сварливый вопрос достаточно прост, центурион, если принять во внимание политику дня и нашу сегодняшнюю миссию. Переннис контролирует не только преторианцев, но также городские когорты и городскую стражу. И если первые, как правило, проводят большую часть своего времени, сидя в казармах, ожидая бунта или бандитских разборок, которые дадут им повод  разбить несколько голов, то дозорные стражники более привычны к общению с людьми, поэтому он использует их для  контроля тех,  кто  приходит в город,  если ты понимаешь, что я имею в виду.

Скавр наклонил голову вперед, понизив голос до почти шепота.

– Вы говорите, что он заставил их осматривать все это…

Он закатил глаза и посмотрел на ближайший из сундуков, стоявший посреди переулка, вокруг которого стоически ждали полдюжины мускулистых тунгров, ждущие команды поднять его о тяжелый веси.  Альбинус кивнул с понимающей улыбкой.

– Действительно, я так сказал. Если бы мы встали в начало этой самой неприятно пахнущей очереди, мы наверняка бы  могли ожидать, что нам прикажут открыть сундуки. И, хотя нас гораздо больше, чем солдат на страже, мы быстро окажемся в меньшинстве, если подойдет подкреплением, будем окружены, арестованы и доставлены на местный сторожевой пост, – он понизил голос и принял торжественное выражение лица –  и тогда мы его никогда не увидим.  Поэтому, я жду…

Трибун поднял бровь.

– Чего ждете …?

Улыбка Альбинуса вернулась на место.

– Если, конечно, ничего не произойдет, что отвлечет дозорную стражу от их важного долга. Всякие бывают способы.  Вон, например,  один мужчина, который только что прошел через ворота, конечно же, тщательно обысканный и не имевший при себе ничего более опасного, чем огурец в его кармане, даже сейчас пытается отвлечь их именно таким образом.

Он на мгновение умолк, глядя на ночное небо над надвигающимися городскими стенами, прежде чем заговорить снова.

– Проблема с владением недвижимостью в городе, конечно, заключается в том, насколько некоторые здания подвержены риску возгорания. Достаточно малейшей   искорки не в том месте, чтобы загорелся целый многоквартирный дом, перевернулась кухонная плита в таверне на первом этаже или, возможно, свеча зацепилась за кусок продуваемой ветром ткани. И, конечно же, как только одна из этих проклятых штук загорится, все вокруг окажется под угрозой. Хорошо, что у нас есть дозор, который должен справляться с такими чрезвычайными ситуациями, ты согласен?

Словно по его команде, сквозь ворчание очереди прорвался слабый хор яростных криков, и Альбинус самодовольно кивнул. После недолгого ожидания, во время которого крики из-за стен становились всё громче, над валом стены появилось зарево, и в поле зрения стал виден поднявшийся грязно-серый дым, подсвеченный снизу пламенем огня. Первоначальные признаки пожара быстро усилились, серое пятно, скрывавшее звезды, становилось гуще, поскольку пожар уже охватил и то, что с треском горело за стеной.

– Я бы сказал в любое время,  и, по крайней мере, я, химеры их забери, на это надеюсь...   –  Пока Альбинус говорил, полдюжины мужчин, стоявших на страже у городских ворот, были отозваны тяжело дышащим бегуном, и сенатор мудро кивнул головой: указывая на дворнягу, опорожняющую свои кишки в тени ворот. – Ах, кажется, огонь разгорается сильнее, чем предполагалось вначале. Полагаю, соседнее здание тоже загорелось, и я готов поспорить на золотой ауреус  против куска  дерьма, который так деловито выдавливает из себя собака, что это горит еще одна моя собственность. Когда боги решают наказать человека, они, конечно же, делают это тщательно продуманно, не так ли?

Крикнув стоящим в очереди людям, чтобы они оставались на месте, стражники побежали к огню, оставив ожидающую своей очереди толпу в изумлении смотреть друг на друга.

– Единственная болезненная проблема городской стражи,  это совмещать обязанности охраны порядка и пожарных. Когда случается пожар, кто должен следить за городом или, в данном случае, за городскими воротами?  Тогда пойдемте быстрее, не будем заставлять нашего господина ждать. Он необычайно вспыльчив, когда не получает должного уважения!

Сенатор провел их через неохраняемые ворота вслед за остальными стоявшими в очереди людьми, которые так же быстро воспользовались отсутствием стражи.

– Идите сюда,  и давайте свернем здесь направо, а затем пойдем вниз по  Виминальскому холму, пока у нас не останется другого выбора, кроме как нырнуть в трущобы. Скоро ты начнешь зарабатывать свои барыши, а Котта?

Улицы Рима были еще теплыми спустя три часа после того, как солнце скрылось за горизонтом, и Марк чувствовал жар, впитавшийся в камни, сквозь кожаные подошвы сандалий, которыми их снабдил  Альбинус. Как и остальная одежда, которую ему дали, обувь была самого высокого качества, сделанная из мягкой, шкуры, которая облегала его ноги, как вторая кожа. Все трое офицеров были одеты в тяжелые шерстяные тоги, края одежды обоих тунгров были украшены тонкой пурпурной полосой, характерной для всадников, а льняная туника из тонкой ткани под тяжелой одеждой Марка быстро намокла от его пота.  Скавр потихоньку  посмеялся над своим центурионом, когда молодой человек неуклюже надевал тогу, с ее сложным прилаживанием складок после столь долгого перерыва с тех пор, как он в последний раз облачался  в такую одежду,  с сочувственной гримасой указывая на тонкую полоску всадника.

– Не такая, к какой тебя приучали, а центурион, ведь тогда тебя готовили к ношению широкой полоски?

Марк, пожав плечами, взглянул на полоску, которая на  белой ткани одежды символизировала  его предполагаемую принадлежности к классу всадников.

– Имперский закон гласит, что я стану самозванцем, если надену тогу с  полоской любой ширины, учитывая предполагаемые преступления моего отца. И кроме того, трибун, я пожертвую своей жизнью из-за полосой любой ширины ради шанса вызволить свою семью из-под постоянной угрозы смерти.

Люди Альбинуса образовали защитный кордон вокруг отряда, пока они продвигались по Большой дороге, которая шла прямо по склону Виминальского холма, и пока сенатор вел их по тесным, грязным улицам Субуры, его люди подошли ближе, поднимая тяжелые дубинки и многозначительно поглядывая на всех, кто интересовался колонной  тащившей сундуки. Первый этаж каждого многоквартирного дома был занят тавернами, от просто захудалых до откровенно распущенных, со шлюхами и их сутенерами разгуливавшими  здесь же, в поиске платежеспособных клиентов.  По команде Котты полдюжины человек отделились от группы, которая продвигалась через пресловутый район, и пошла впереди нее, проверяя улицы по обе стороны от своего маршрута с дисциплинированной компетентностью, которая намекала на то, что они раньше работали вместе. Увидев взгляд, брошенный молодым центурионом на своих людей,  Альбинус замедлил шаг и пошел рядом с ним.

– Они все бывшие солдаты, центурион, легионеры одного из Паннонских легионов. Их нанимают всех вместе одним отрядом, и их главное преимущество в том, что они еще ни разу не подводили  клиентов. В настоящее время я нанял их практически на полный рабочий день. Он казал рукой на мужчину, идущего рядом с ним. – Котта был тем самым человеком, которому пришла в голову блестящая идея создать с ними  совместное предприятия по охране.

Марк склонил голову, принимая объяснение Альбинуса, встретившись глазами с человеком, на которого указал сенатор, и обнаружил, что они хладнокровно насторожены, когда вожак телохранителей пробежался глазами по солдатам, потеющим под тяжестью сундуков.

– Должно быть, у них очень высокие рекомендации, если вы доверились им сопровождать нас через самый бедный и опасный район города с таким ценным грузом.

Альбинус с забавной ухмылкой кивнул на высказывание Марка.

– Я не думаю, что есть какая-то опасность в том, что они нас предадут. Я служил легатом Первой Италики вместе со старшим центурионом Коттой, и когда два года назад ему наскучил выход на пенсию,  он решил собрать вместе нескольких своих  ветеранов, уходящих в отставку  для создания этого милого небольшого предприятия,  и пришел ко мне попросить немного денег, которые ему были  нужны для этого..,   ну,  я, конечно, согласился. Он наклонился ближе к уху молодого центуриона. – Человеку моего положения в такие тревожные дни необходимо обеспечить некоторую защиту на улицах Рима.

Скавр нахмурился, подслушав их дискуссию.

– А вам от этого какая польза, сенатор?

Вельможа фыркнул от смеха.

– Ты действительно слишком долго отсутствовал в Риме, Гай. Под «человеком в моем положения» я имею в виду человека, которого могут восприняты как представляющего опасность для императора,  и  вокруг личности которого может, так сказать, объединиться оппозиция правлению Коммода?  В конце концов, я в некотором роде герой войны, и на моем счету недавняя сокрушительная победа над сарматами в Дакии, не говоря уже о моем превосходном командовании вспомогательным кавалерийским крылом и двумя легионами в германских войнах при последнем императоре.  Я происхожу из древней и знатной семьи и, как все хорошо знают, более чем достаточно богат,  что что люди, управляющие имперскими финансами, видят своими широко и открытыми глазами-бусинками любую возможности подвергнуть сомнению мою лояльность, или предложение казнить меня и конфисковать мое имущество и состояние. – Он покачал головой трибуну с мрачной улыбкой. – Возможность, которую я им, конечно, никогда не предоставлю, учитывая, что я никогда не делаю никаких заявлений, ни публичных, ни частных, которые каким-либо образом критиковали бы Коммода. На самом деле, как раз наоборот, но всегда остается риск политически мотивированного убийства. И эти люди – моя защита от такой попытки лишить меня жизни…   Вот это да, кто это еще идет по дороге?  Кто это такой смелый вошел в эту помойную яму, и никто ему не препятствует.

Они проследили за его взглядом и обнаружили одинокого мужчину, идущего к ним навстречу , кивнувшего, проходя мимо,  первому из людей Котты.  К удивлению Марка, их реакция была нелепой: солдаты подталкивали друг друга и с ухмылками указывали на спину одинокого пешехода, и он с любопытством посмотрел на проходящую мимо мощную фигуру, получая в ответ мгновенный прямой взгляд. Лицо высокого и мускулистого человека было отмечено парой шрамов, которые образовывали кривобокий крест на правой скуле, его волосы были подстрижены близко к черепу.

– Химеры меня забери, это же Велокс!

Альбинус остановился и с изумлением смотрел на удаляющуюся фигуру.

– Волокс?

Альбинус  утвердительно качнул головой.

– Господа, мимо нас прошло истинное величие. Это прошла половина гладиаторской пары, подобной которой этот город не видел на моем веку. Велокс – младший из пары близнецов, которые безраздельно правят на Арене уже больше года. Он и его брат Мортиферум родом из земель к северу от города, которым когда-то принадлежали этруски, и они, без сомнения, самые быстрые люди, которых я когда-либо встречал, великолепно владеющие  мечами, любой из них может сразиться с любыми другими тремя гладиаторами Рима. Когда они дерутся, что в наши дни происходит нечасто, учитывая,  их статус, они обычно выходят на песок Арены парой, сражаясь против полдюжины противников одновременно. А поскольку они ни разу не проиграли ни одной битвы, ни вместе, ни в одиночку, плебс их почитает. Это  и объясняет, почему он не боится ходить здесь ночью  –  в Субуре нет человека, который осмелился бы прикоснуться к нему из страха, что его забьют до смерти его же друзья.

Пока они смотрели, одинокий гладиатор свернул с дороги и вошел в сад особняка, который Марк заметил минуту назад, чья территория плотно втиснулась между парой многоквартирных домов. Альбинус тихо рассмеялся, покачивая головой от удовольствия.

– Ну вот,  мне интересно, дома ли хозяин дома. Я слышал, что этот молодой человек имеет вполне оправданную репутацию человека, злоупотребляющего своим высоким статусом гладиатора. Я не безосновательно думаю , что он перетрахал всю респектабельную женскую часть богатых и обеспеченных людей,  входя в них как горячий нож масло. Женщины и гладиаторы, да? Интересно, что же влечет их к людям, которые так унизили себя, приняв статус бесславных изгоев? Имейте в виду, ходят слухи, что его близнец шатается неподалеку, если вы меня понимаете, и, возможно, он тоже делает все возможное, чтобы уравновесить развлечения брата…

Покачав головой в кривом веселье, он дал Котте сигнал возобновить марш, и группа продолжила свой путь на юг с возрастающей осторожностью, приближаясь к краю района Субуры.  Альбинус приказал остановиться на углу улицы, тревожным взглядом окинув первый из Форумов, которые им предстояло пересечь.

– А теперь время максимального риска, ребята.  Если Переннис предупредил своих людей на улицах, чтобы они обращали внимание на несущих тяжелую ношу, тогда мы будем выделяться, как вымя на быке.

Он грыз ноготь, пока разведчики  обследовали широкое и пустое пространство, залитое лунным светом, оставаясь в тени, где это было возможно. Но  они не обнаружили никаких признаков ни преторианцев, ни гражданской стражи, и основные силы отряда проследовали за разведчиками через  Форум  как можно быстрее, как  и тунгры, под  сокрушительной тяжестью сундуков с золотом, которое кто-либо другой вряд ли смог бы даже сдвинуть с места.  Еще несколько мгновений нервного продвижения привели их к зданию Сената на западном конце Форума, и Котта жестом позвал их под укрытие здания, находившегося примерно в ста шагах от главного.

– У здания Сената наверняка будет охрана. Подожди здесь, и я позову вас, когда путь будет свободен.

Он подал сигнал своим людям, и пара суровых на вид здоровяков вышла из тени, держа друг друга за плечи, как старые друзья, после тяжелой вечерней попойки. Один из них вытащил пробку из кожаной фляжки с вином и сделал такой неуклюжий глоток, что красное пятно растеклось по его тунике из переполненного рта. Он повысил голос в пьяном крике так, что его слова разнеслись по всему открытому пространству Форума.

– Лука, мой старый приятель Лука, давай покажем этим преторианским придуркам, как маршируют настоящие солдаты, а?

Его спутник схватил флягу и перевернул ее, вино потекло в равных количествах ему в рот и по передней части туники, а затем швырнул ее в сторону здания Сената с явно пьяным жестом вызова.

– Да, преторианцы! Идите сюда и взгляните на настоящих солдат, вы, гребаные туники из игрушечных коробок!

Пара, пошатываясь, вышла на Форум и запела, их слова были невнятными, как будто после долгого пьянства, но все еще узнаваемы фаворитами претории с тех времен, когда когорты имперской гвардии воевали вместе с регулярной армией.

– Скорпион – их эмблема, любимых мальчиков императора,

Они ходят как герои и производят очень много шума.

Они смелы и отважны, когда они на параде, а опасность они боятся,

Но когда наступает время боя, они бегут в тыл, и в их сапогах хлюпает моча!

Первыми отреагировали люди, охранявшие двери Сената: пара безукоризненно выглядевших солдат протопала по ступенькам, чтобы противостоять пьяницам, которые имели наглость так публично их оскорбить. Старший из них подошел ближе, держась одной рукой за рукоять меча, и даже через  пятьдесят шагов Марку было видно, что его лицо потемнело от гнева.

– Убирайтесь к с Форума, вы, пара пьяных мулов, пока я не разгневался, и я не ударил вас плашмя клинком.

Телохранители, играющие роль пьяниц, на мгновение покачнулись на ногах, прежде чем отреагировать, а затем разразились смехом: один из них указал на гвардейца, в то время как другой поддерживал себя, опираясь на своего друга, очевидно, охваченный истерикой.

– Ха… ха-ха-ха!  – Указывающий на него мужчина вытер глаза, чтобы смахнуть слезу. – Он собирается отхлестать нас своим мечом!

Его спутник хохоча, освободил плечо собеседника от хватки,  упал спиной на плиты, и загоготал фальцетом  переходящим в визг.

– О-о-о-о!  Своим свинцовым мечом!?

Истерический смех первого мужчины усилился, когда он упал на колени, а затем рухнул на землю, а преторианец покачал головой в бессильном гневе, когда двое мужчин катались у его ног. Другой стражник присоединился к нему, и какое-то время они пристально смотрели на явно беспомощных пьяниц, прежде чем старший  стражник махнул рукой стражникам, дежурившим в Храме Веспасиана, и повысил голос, призывая их подойти.

– Вот ребята, вот урок надо преподать этим двум идиотам!

Получив соответствующее подкрепление, четверо мужчин взяли по рукам каждого и подняли пьяных солдат на ноги, вызвав новый залп оскорблений со стороны пленников.

– Идите на хер,  засранцы, разве у вас нет ослов, которых можно отодрать?!

Быстрая пощечина заставила протестующих замолчать.

– Заткнись, солдатик. А то узнаешь, что произойдет, если обругаешь преторианскую гвардию в нашем городе еще раз!

Быстро двигаясь, гвардейцы оттащили, казалось бы, беспомощных пьяниц в тень здания Сената, и на Форуме воцарилась тишина. Котта кивнул Альбинусу и указал на дальнюю сторону широкой улицы.

– Все ясно, господин. Пойдем сейчас или нам подождать наших парней?

Альбинус поднял бровь.

– Это скорее зависит от того, как долго, по твоему мнению, они пробудут там, не так ли?

Вожак телохранителей криво улыбнулся.

–  Эти два парня  были чемпионами по кулачным дракам в своих когортах, пока я был у них центурионом?  Я думаю, не очень долго …

Словно по команде, два телохранителя вышли из тени Сената, один из них с гримасой потряхивал пальцами, когда они снова присоединились к группе.

– У последнего был офигенно твердый подбородок. Кажется, я сломал сустав.

Группа поспешила через открытое пространство Форума,  Котта с тревогой оглядывался в поисках новых преторианцев.

– Похоже, нам повезло. Вот сюда, и держись поближе к стене, чтобы никто нас не увидел сверху.

На южной стороне Форума над ними нависали оборонительные стены Палатинского холма, окружавшие город внутри города, который представлял собой комплекс императорских дворцов, построенных на протяжении столетий на вершине древнего холма,  объединенных в единое жилище императорской семьи.  Они свернули за угол по указанию Котты, и Марк нахмурился, когда перед ними открылся тупиковый переулок, а впереди замаячила высокая стена. Отставной центурион осторожно поднял руку и повернулся к своему хозяину.

– Вот это место, патрон. Подождите здесь, пожалуйста.

Он взял факел у одного из своих людей и пошел по переулку, позволив тяжелой деревянной дубине выпасть из рукава в правую руку, в то время как оставшиеся телохранители подошли ближе к тунграм, несшим три сундука с золотом. В мерцающем свете факела Марк увидел, как он достиг дальнего конца, очевидно плоской стены из тяжелых каменных блоков, возвышавшейся на пятьдесят футов над улицей. Остановившись на расстоянии досягаемости от, казалось бы, непреодолимого барьера, Котта поднял дубинку и постучал ею по каменной кладке в быстром ритме из трех ударов, сделал паузу на мгновение, а затем повторил последовательность ударов. На мгновение в ночном воздухе воцарилась тишина, но затем с внезапным щелчком  верх каскада стены откинулся на землю, оставив на поверхности стены трещину, идущую по линии каменных блоков на высоту шести футов. С царапающим скрежетом трещина в ранее гладкой поверхности резко расширилась, и широкая часть стены плавно отодвинулась наружу, когда трое, крепко сложенных, мужчин вытолкнули ее, упершись в раму, в которой она была установлена. Внушительная фигура прошла через дверной проем и попала в круг света, отбрасываемого факелом Котты, с явным нетерпением поманив группу вперед, когда полдюжины мужчин с факелами и мастерками прошли мимо него в ночь, один из них нес тяжелое ведро, окрашенное смолой и наполненное мокрым раствором, обвязанное витой веревкой.

– Ладно, не будем заставлять ждать второго самого влиятельного человека во дворце.

Альбинус шагнул вперед, улыбка на его лице сказала Марку, что ему нравится контролировать ситуацию. У потайной двери он поклонился ожидавшему мужчине и крепко пожал ему руку.

– Аврелий Клеандр, как любезно с вашей стороны открыть для нас этот доселе не открываемый вход во дворец.  Вы явно человек, для которого стремление к справедливости и защита нашего любимого императора превыше всего.

Клеандр, в свою очередь, склонил голову, хотя Марку этот жест показался не более чем небрежным, как будто он был ожидаемым, но вряд ли искренним.  Он заговорил, и голос его был богат по тембру,  методичен и убедителен, являясь одновременно оружием убеждения и средством общения.

– Привет, Клодий Альбинус. Вы действительно очень вовремя прибыли, поскольку я боюсь, что наш общий противник близок к тому, чтобы отдать своим убийцам приказ нанести удар по нашему любимому императору. Нельзя терять ни минуты.

Он указал на проход позади себя, на похожие на туннель стены, освещенные факелами, расположенными через каждые несколько футов во встроенных в стены держателях.

– Следуйте за моими людьми во дворец со своими сундуками, и я вскоре присоединюсь к вам. Я должен убедиться, что рабочие, которые будут обновлять раствор, скрывающий эту дверь, понимают важность своей задачи и то, какая неприятная судьба постигнет их, если я смогу найти хоть малейший намек на их небрежность.

Альбинус снова поклонился, отпустив своего телохранителя кивком и взмахом руки.  Котта в свою очередь поклонился своему хозяину и увел своих людей в темноту, в то время как сенатор повел тунгров в туннель позади человека, которого Клеандр назначил их проводником. Он посмотрел на лестницу, ведущую в стену, и покачал головой с явным трепетом.

– Нам выпала честь, господа, стать свидетелями одной из величайших и наиболее тщательно охраняемых тайн императорского дворца. Это один из путей отхода, встроенных в стены дворца, который можно использовать в случае восстания, и о его существовании совершенно не подозревает никто, кроме посвященных в эту тайну. Для Клеандра готовность раскрыть ее существование такому количеству людей является признаком того, насколько серьезно он относится к доказательствам, которыми являются эти монеты.  Не говоря уже о риске, которому, по его мнению, мы подвергаемся, пытаясь доставить эти доказательства императору. Давайте пойдем быстрее и посмотрим, какая судьба нас ждет.

Проводник повел их вверх по лестнице, взбежав по ней легкими шагами, в то время как сзади себя Марк слышал тяжелое дыхание и приглушенные проклятия солдат, которые поднимали тяжелые сундуки по крутой каменной лестнице. Достигнув вершины лестницы, он обернулся и обнаружил недалеко позади себя  первый из сундуков. Лица солдат были искажены болью от подъема, но все еще сохраняли решимость. Альбинус и Скавр проследовали за ними на плоскую каменную площадку наверху лестницы, обошли задыхающихся тунгрийцев и присоединились к Марку.

– Вы назвали его Аврелием Клеандром? Марк едва мог расслышать вопрос, который Скавр шепнул Альбинусу. – Он, что, вольноотпущенник?

– Совершенно верно, Рутилий Скавр.  – Клеандр бесшумно поднялся к ним вверх по лестнице, его шаги были приглушены мягкими тапочками. Он одарил Скавра сардонической улыбкой, его глаза и зубы сверкнули белым цветом в темноте. –  И не надо так удивляться, человек не поднимется до таких высот, которых  достиг я, не будучи уверен в том, что справится с каждой ситуацией, в которую он себя поставит. Мое полное имя, как вы уже догадались, – Марк Аврелий Клеандр. Меня освободил последний император,  да даруют боги покой его ушедшему духу,  и с тех пор, как я взял его имя в благодарность за свою свободу, я продолжал служить его семье после его смерти. Мне повезло, что я получил некоторую небольшую долю ответственности за управление домом нашего божественного императора.

Он подал знак своему человеку открыть перед ними дверь и осторожно выглянул в нее на площадь,  прежде чем кивнуть с явным удовлетворением.

– Преторианцев не видно, так что сейчас самое подходящее время. Следуйте за мной так быстро, как только сможете.

Он провел их через широкий дверной проем и быстро зашагал прочь от тени стены позади них, направляясь к внушительному зданию, находившемуся в доброй сотне шагов от них. Тунгры следовали за ними, шаркая ногами под тяжестью сундуков с золотом, еле неся свою тяжелую ношу,  Марк и Скавр оглядывались по сторонам в поисках каких-либо признаков того, что гвардейцы, стоявшие на страже во дворце, заметили нелепое зрелище их процессии, в то время как Альбинус пробежал впереди них вслед за вольноотпущенником. Достигнув здания, Клеандр постучал в дверь, к которой он их привел, кратко поговорив с человеком внутри, прежде чем впустить группу внутрь.

– Давайте закроем эту дверь… хорошо.  Здесь мы в безопасности от любопытных глаз; преторианцы никогда не посещают эту часть дворца.

Внезапно Марк понял, где они находятся.

– Это дворец  Августов?

Клеандр пристально посмотрел на него прищуренными глазами.

– Да. Но откуда ты это знаешь, центурион, если ты не был здесь раньше?

Молодой офицер пожал плечами.

– Я слышал, что император проводит большую часть времени в этом здании, так что сделал вполне естественный вывод.

Взгляд на нем задержался еще на мгновение.

– Вывод. Я понимаю …

Он отвернулся от Марка, казалось, забыв о своем мгновенном замешательстве, когда обратился к Альбинусу.

– Ну, что, сенатор, самая трудная часть дела уже сделана, за исключением момента, когда мы предъявляем префекту Переннису доказательства его намеренного предательства. Я послал своего человека проверить, свободен ли путь к тронному залу от всех, кто может создать нам помеху, чтобы донести эти сундуки до двери. Пока мы ждем его возвращения, возможно, мне следует рассказать вам, чего  можно ожидать от Коммода , когда мы окажемся перед императором?

Альбинус серьезно кивнул головой, и вольноотпущенник на мгновение остановился, прежде чем заговорить снова.

– Император – молодой человек, и поэтому... как бы это сказать... немного импульсивен в своих манерах. Вдобавок ко всему, он любит посвящать свою энергию другим занятиям, помимо управления Империей, что дало возможность такому человеку, как префект Переннис, взять на себя гораздо большую часть контроля над имперскими делами, что  обычные люди могли бы назвать нездоровым интересом.  За короткий промежуток времени власть префекта выросла до такой степени, что именно он, а не император, контролирует и Рим, и всю Империю в целом. Не питайте иллюзий, господа, когда мы пройдем в тронный зал на аудиенцию к императору, мы выбрали битву, которую должны выиграть, ибо, если нам не удастся открыть Коммоду глаза на правду, мы попадем в лапы Перенниса непримиримого и беспощадного врага.  Вы сказали мне, что у вас есть неопровержимые доказательства его плана узурпировать трон и провозгласить себя императором?

Альбинус указал на ближайший сундук и вытащил из поясной сумки золотой ауреус.

– Каждый из этих сундуков до краев наполнен такими же золотыми монетами, как эта.

Клеандр на мгновение взглянул на монету, прежде чем его брови поднялись в изумлении, когда он понял, на что смотрит.

– Покажите мне все.

Скавр  подал знак  Марку, который отпер ближайший сундук и открыл крышку. Вольноотпущенник глубоко засунул руку в коробку, прежде чем вытащить пригоршню ауреусов, разглядывая  их по одному, чтобы убедиться в том, что его так удивило.

– Клянусь всеми богами, это же наглость, даже по меркам Перенниса! Вы, центурион, делающий выводы,  открываете остальные сундуки. Я чувствую возможность взглянуть на небольшое представление …

Но  в этот момент вернулся раб, которого послали проверить, свободен ли путь к тронному залу, и уважительно кивнул Клеандру в подтверждение. Вольноотпущенник глубоко вздохнул с закрытыми глазами, затем со слабой улыбкой повернулся к ожидающим офицерам.

– Через час мы либо будем все мертвы, либо будем греться в славе спасения самого императора от позорной кончины. Пойдемте и встретим свою судьбу?  – Он повернулся, не дожидаясь ответа. – Идите за мной.

Вольноотпущенник провел их через дворец по маршруту, рассчитанному так, чтобы обойти преторианцев, охранявших подходы к тронному залу императору, по плохо освещенным коридорам и комнатам, которые явно не  все использовались регулярно и скупо освещались одиночными масляными лампами, свет которых с трудом проникал в  углы. Наконец, остановившись, перед закрытой дверью, он глубоко вздохнул.