Текст книги "Палач. Смертельное оружие I, II, III"

Автор книги: Эндрю Никсон

Соавторы: Шейн Блэк,Джеффри Боум
сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 23 страниц)

ГЛАВА 2

Наверное, все-таки он был хорошим актером. В своем непрезентабельном плаще, драных, грязных ботинках он все-таки прошел в бар под тяжелым взглядом вышибалы. Главное – это уверенность в себе. Конечно, это не шикарный ресторан пятизвездочного отеля, но и бродяг сюда не пускают. А он бродяга. И все-таки прошел! Главное – излучать уверенность.

Так, теперь нужно выпить. Жизненно необходимо. Конечно, выпить в баре не проблема. Но это если есть деньги. А если нет?

Гамлет – а какая еще может быть кличка у бывшего актера? – аккуратно присел за столик рядом с добродушного вида мужчиной.

– Хэлло! – дружелюбно улыбнулся соседу. – Не с кем поговорить? Могу составить компанию, я много интересного знаю…

– Пшел вон, – мужчина даже не посмотрел в сторону артиста.

Гамлет не обиделся. Он просто встал и медленно пошел по полутемному залу, выискивая человека, который мог бы подкинуть ему за беседу доллар-другой в виде выпивки. Это должен быть одинокий подвыпивший мужчина пенсионного или предпенсионного возраста, без обручального кольца, более-менее прилично одетый. Найти бы такого, а уж разговорить и подстроиться под собеседника Гамлет мог лучше другого. Но подходящего объекта не было. Гамлет еще раз огляделся и решил подойти к бородатому человеку средних лет, сидящему за стойкой и вяло потягивающему свой джин. Ах, как ему необходим глоток-другой чего-нибудь покрепче!

Не сводя глаз со стакана джина перед бородачом, Гамлет уселся на высокое сидение перед стойкой. Место перед стойкой было опасным, здесь его заметит хозяин бара, а он и так уже пару раз предупреждал Гамлета, чтобы тот не досаждал посетителям. Поэтому Гамлет сразу взял быка за рога:

– Сэр, обратился он к посетителю, – я вижу, вы человек гораздо более счастливый, чем я. И если бы вы могли дать мне…

Бородатый насторожился. Гамлет закончил скороговоркой:

– …дать мне доллар, я был бы чуть счастливее, а вы сняли бы сразу сорок грехов с души, дав страждущему напиться.

– Доллар? – задумчиво сказал собеседник. Гамлет заметил, что в их сторону направился бармен, и заторопился:

– Дело в том, что я бывший актер…

Рука бородача потянулась к карману.

Бармен подошел к ним с другой стороны стойки, поставил на стол шейкер.

Рука бородатого достала кошелек.

Бармен вытер мокрые руки полотенцем висящим у него на плече.

Бородатый нетвердыми руками раскрыл кошелек.

Бармен поднял глаза и увидел Гамлета, перевел взгляд на кошелек в руке своего клиента.

– Я тебя уже предупреждал, ублюдок! Если еще раз увижу сломаю позвоночник! Эй, Ричи!

Охранник встрепенулся и бросился к стойке.

– Ричи! Выброси его. И чтоб больше…

Ричи, чувствуя некоторую вину за то, что Гамлет все-таки проник в бар, рьяно взялся за дело, заглаживая промах.

Нет, сегодня явно был не лучший день для Гамлета. Он вылетел из двери бара и грохнулся на асфальт, ободрав ладонь. Некоторое время артист лежал неподвижно, прислушиваясь к своему потрясенному организму. Нет, похоже такие полеты уже не для его возраста. Сейчас он полежит и пойдет. Но где же все-таки взять выпить? Если бы этот чертов бармен задержался хотя бы на несколько секунд, заветный доллар был бы уже у него в кулаке и никакая сила не вырвала бы его оттуда.

Или, если бы на этом дерьмовом свете был Господь Бог, он бы, конечно, смилостивился и выделил ему от щедрот своих глоточек виски…

Господь Бог был. Его высокие черные сапоги остановились около лежащего Гамлета, а у самого носа артиста с легким стуком опустилась на асфальт бутылка джина. Лежащий Гамлет улыбнулся:

– Господи, благодарю тебя. А я сомневался…

– Господь ничего зря не дает, – сказал голос свыше. – Вставай. Расплачивайся.

Гамлет, кряхтя, поднялся. Он сразу понял, кому принадлежат эти сапоги. Только у одного человека в городе были такие сапоги из-за мягкого голенища которых торчала рукоять узкого кинжала.

Гамлет потянулся за бутылкой, но короткий толчок в плечо заставил его выпрямиться.

– Рано. – Палач не мигая смотрел в глаза Гамлету. Тяжелый бронежилет надетый под кожаную куртку делал его еще огромнее.

– Когда прибудет груз?

Палач знал кого спрашивать. Вся самая секретная, самая тайная информация, которая зарождалась в верхах мафиозной власти, в конечном итоге оседала на самом дне, в трущобах, среди последних негров, мелких торговцев наркотиками, оборванцев и бродяг, карманных воришек и дешевых проституток. Они всегда знали все. Может быть, не все, не всегда, но у кого-то информация обязательно была, пусть не полностью, но была. Нужно было только знать у кого она, и как ее получить. Потому что разговаривать с посторонними из других слоев общества, тех, что выше грязного дна, а уж тем более с полицейскими, здесь не любили. Этот мир жил по своим законам.

Ни одну более-менее крупную операцию по переброске наркотиков нельзя обеспечить без привлечения массы людей из низовых слоев пирамиды мафии. Нужно подготовить рынок сбыта, охрану, может быть устранить конкурентов. А у исполнителей есть друзья, подруги, знакомые шлюхи, кредиторы. Информация растекается по низу, дробится, искажается, истончается до слухов. Нужно собирать ее, просеивать, анализировать. Все это Палач умел. И всегда он делал это по-разному.

Но то, что он Палач, знал только один его информатор – Гамлет. Старый, умный хитрец как-то раскусил, понял это год назад. Но никому не сказал, что его знакомый парень, который появляется когда захочет, находит его, когда ему нужно, и исчезает, что этот парень – Палач. Да и зачем ему этим хвастаться? И перед кем? Да никто и не спрашивал.

Широко поставленные глаза Палача холодно смотрели на Гамлета:

– Когда придет груз?

– Послезавтра.

– Куда?

Гамлет покосился на бутылку. Один глоток может спасти его. Он оглянулся, их никто не видит, ночная улица пуста.

– Тридцатый причал, ночью. Но не это главное. Главное – там будут все, понимаешь? Ведь они теперь – большая дружная семья под руководством твоего любимого Джонни Франкони.

– Хорошо. Выпей за мое здоровье. Погоди. Почему ты решил, что я хорошо знаю Франкони?

Гамлет усмехнулся, нежно, словно грудного ребенка, прижимая к себе бутылку:

– Счастливой охоты, мистер «П»!

Палач молча развернулся и пошел к своему «Харлею».

– Оттрахай их, как кобель суку! – крикнул вдогонку актер.

Мотоцикл взревел и через пару секунд скрылся в ночи. По городу Палач ездил не включая фару.

* * *

Перегрузка прошла благополучно. Роскошная яхта с потушенными огнями тихо по– дошла к борту черного баркаса, откуда мигали фонарем. В течение двух минут мешки с героином перелетели на палубу баркаса, и яхта отвалила, взяв курс об– ратно.

Механик Рассел помог перетащить мешки в трюм и вернулся в машинное отделение. Он, конечно, догадался, что везут арендовавшие их баркас люди. Но за этот рейс хорошо заплачено, поэтому не стоит ему, мелкой сошке совать нос в чужие дела. Пусть об этом болит голова у капитана.

С включенными бортовыми огнями баркас подходил к порту. В трюмах, поверх мешков с наркотиками тонким слоем серебрилась рыба.

Капитан в рубке закурил. Кажется, все идет нормально. Через десять минут они будут в порту. Эти люди, под пиджаками которых угадывались пистолеты, скажут к какому причалу ему нужно пристать, выгрузят свои мешки и отдадут ему остальные причитающиеся ему деньги. А уж он знает как поделить их с командой. В конце концов, он рискует больше всех членов экипажа, поэтому будет справедливо, если большая часть денег останется у него.

В этот момент ему в глаза ударил слепящий свет прожектора. Что это? Полиция? Пограничники?

– Остановить машину! Бросить якорь! – загремел мегафон.

К ним быстро приближалось какое-то судно. Капитан не мог его хорошо рассмотреть из-за слепящего света прожекторов. Будь проклят тот день, когда он согласился на эту авантюру! Что теперь ему светит? Лет пять? Или все десять? Разве присяжные поверят, что он ничего не знал?

Три человека из команды и пять человек «пассажиров» сгрудились у борта. Даже Рассел вышел из своего машинного отделения поглазеть. Ребята сопровождающие груз о чем-то совещались.

О чем совещаются эти идиоты?! Нужно сдаваться! Неужели они не понимают? Если полиция откроет огонь… А ведь и его могут тут убить. Запросто, шальная пуля.

Капитан решил от греха подальше спуститься в трюм, повернулся к выходу из рубки и остолбенел: прямо перед ним стоял аквалангист в маске, акваланге и резиновом гидрокостюме. Капитан раскрыл было рот, чтобы крикнуть, но не успел. Брошенный аквалангистом сюрикен[1]1
  Метательное оружие с остро заточенными краями (в форме диска, звезды, ромба или квадрата).


[Закрыть] воткнулся ему в лоб.

Капитан уже не увидел, как забравшиеся с противоположного от полицейского катера борта аквалангисты быстро перебили команду. С «полицейского» катера на палубу баркаса попрыгали люди в черных трико с автоматами. Они быстро заняли места в рубке и машинном отделении. Катер погасил прожектор и ушел во тьму, а баркас продолжил свой путь к порту. Но уже с другой командой.

Эндрю и Адриан, несмотря на схожесть имен, были из разных семей, разных кланов. С чего им было любить друг друга? Но они понимали, что огромный кусок пирога одному Франкони не проглотить, поэтому и стоят они сейчас у причала номер тридцать вместе, каждый со своими людьми, обеспечивая охрану.

Причал был оцеплен по всему периметру. Везде стояли и прохаживались их мальчики с рациями и автоматами «узи» под полой пиджака. Были люди и в порту, практически на всех переходах и углах.

Эндрю дунул в рацию.

– Черт! Не работает, сука!

Адриан молча отобрал у него коробочку, нажал две кнопки и в динамике зашуршало. Он снова передал радию Эндрю и усмехнулся:

– Очень сложная техника для деревенского парня.

– Заткнись! – рявкнул Эндрю. Намеков на сельское происхождение он не любил.

– Да, если бы ты поучился в школе еще полгода, ты бы безусловно, сумел нажать эти кнопки.

– Ах ты, мразь! – в руке Эндрю появился пистолет.

Но Адриан тоже не дремал, и противники застыли,

наставив друг на друга стволы и готовые спустить курки в любую секунду.

– Эй вы, уроды! – к петухам подскочил брат Франкони, Стив. – С ума сошли, что ли? Здесь сейчас будет полмиллиарда баксов, нашли время! Хотите остаться без своей доли?.. Лучше проверьте охрану.

– Доложить обстановку! – срывая злобу на радии заорал Эндрю.

– У меня все тихо, – доложил один из парней, стоящий у дока, отключил радию и захрипел: в горло ему вонзился сюрикен. Но Эндрю его уже не услышал. Он говорил со вторым своим подопечным:

– Как у тебя, Дик?

В динамике зашуршало:

– Все спокойно.

Эндрю переключился на третьего стража, а у второго в горле забулькала кровь: остро отточенное лезвие перерезало ему горло.

В течение пяти минут переклички люди в черном вырезали почти всю охрану, подчиненную Адриану и Эндрю. Теперь уже «черные» контролировали всю территорию порта. Но ни Эндрю, ни Адриан этого не знали. Все их внимание было сосредоточено на акватории порта. Они ждали баркас, который вывалил из-за пирса и уже подходил к причалу.

А сверху за баркасом наблюдал Палач. Он сидел на стреле козлового крана и был третьей стороной трагедии. Палач держал в руках мощный арбалет с двадцатикратным оптическим прицелом за 700 долларов. Он уже испытал его. С пяти метров стальная стрела вонзалась кончиком в бетонную стену, отбивая в разные стороны крошку.

Палач рассчитывал, что встретить груз придет сам Франкони, но внизу суетился только Стив, его брат.

Баркас подошел к причалу, стоящий на носу человек, одетый почему-то в черный гидрокостюм аквалангиста, бросил встречающим канат. И как только Адриан с Эндрю накинули канат на причальную тумбу, человек в гидрокостюме упал на палубу, а из рубки, поверх его головы ударили два автомата. Адриан и Эндрю рухнули.

Это было неожиданно не только для встречающих, но и для Палача. Он уже поймал в перекрестие прицела голову Стива, но когда в рубке засверкали огоньки автоматов, опустил арбалет, стараясь разобраться в обстановке.

Через несколько секунд уже весь тридцатый причал грохотал очередями. Баркас прошивали автоматные очереди от пакгауза и со стороны крановой опоры. Судно огрызалось из рубки и с бортов.

Не понимая, кто с кем воюет, Палач пропустил момент, когда к людям с баркаса подошло подкрепление. Бледно-голубой микроавтобус «Понтиак» с визгом тормознул у края причала, и с борта в его открытую заднюю дверь люди в гидрокостюмах начали перекидывать белые полиэтиленовые мешки с героином.

И Палач, и люди Франкони уже поняли, что груз кем-то перехвачен еще на подходе к порту, И это явно была не полиция.

«Черт возьми, как сильно выступили эти новички! Кто они?.. Но если уж не удалось убрать самого Франкони или Стива, может удастся перехватить груз?» – подумал

Палач.

Пластиковые мешки уже перебросали в кузов, один из автоматчиков захлопнул дверь, и «Понтиак» тронулся с места. Палач поймал в перекрестие прицела лобовое стекло, голову водителя и плавно потянул спуск. Тетива вскрикнула и стрела, пробив стекло, пригвоздила водителя к задней стенке.

Палач отложил арбалет, быстро закрепил на раме крана карабин альпинистского троса, рывком передвинул из-за спины автомат и, схватившись левой рукой в перчатке за трос, скользнул вниз. Тем временем «Понтиак» остановился.

Как только подошвы его сапог коснулись асфальта, Палач рванулся к микроавтобусу, стреляя на ходу в бегущие наперерез фигуры. Рывком открыл правую дверцу, вскочил внутрь, ударом ноги вышиб мертвого водителя наружу и перебрался за руль. Завел двигатель; и «Понтиак» рванулся с места. Теперь по нему стреляли все – и люди Франкони и те, кто перехватил у них груз. В одно мгновение машина превратилась в решето, накренилась на бок, с левого переднего колеса слетели ошметки расстрелянной покрышки. Палач развернул руль вправо, стараясь удержать машину, уже потерявшую скорость. В этот момент кто-то на ходу открыл правую дверцу и втиснулся в кабину. Не глядя, Палач повернул в его Сторону ствол и нажал спусковой крючок. Автомат молчал: одна из пуль попала в затвор и узи заклинило. Человек влезший в машину, несколько раз выстрелил в бок Палачу. Тот застонал, швырнул бесполезный узи в лицо нападающего, рука метнулась к сапогу и через мгновение стилет уже торчал в горле противника.

Поняв, что на такой машине, он далеко не уедет, Палач вывернул руль, направил «Понтиак» в море и вытянув рукоятку подсоса выпрыгнул из машины. Петляя побежал к темному складу. Теперь он был почти безоружен, если не считать пистолета, который Палач сжимал в руке, и из которого выстрелил в кого-то, внезапно выросшего на пути. Но этот некто тоже успел выстрелить. Пуля, выпущенная в упор, попала в грудь. Палача отбросило. Скрипя зубами он поднялся и, сдерживая стоны, бросился во тьму.

Тяжелый армейский бронежилет, который держал с десяти метров винтовочную пулю, опять выручил его. Это был уже третий бронежилет. Не один десяток раз жилеты спасали ему жизнь, он выбрасывал старые, истерзанные пулями и одевал новые. По всей видимости этот жилет тоже вскоре придется сменить. От выстрела в голову Бог его пока миловал, если не считать шрама на щеке от срикошетившей пули. И шрама на шее, правда уже от ножа. Раны Палач прижигал каленым железом и

потом долго не выбирался на свет, не решаясь пугать людей страшными ожогами.

И теперь, нещадно избитый пулями, он будет некоторое время отходить в своем убежище. Хорошо, если еще целы ребра. Однажды пуля выпущенная из М-16 в упор угодила ему под сердце. Бронежилет выдержал, но дыхание перехватило, из глаз посыпались искры, заломило в груди. Врач соседнего штата, куда, кусая губы он добирался на мотоцикле, констатировал перелом ребра и две недели Палач валялся на больничной койке под чужим именем.

Сейчас, кажется, переломов нет, но боль жуткая. Сипло дыша, Палач свернул за угол склада. Только бы добраться до припрятанного мотоцикла, а уж куда ускользнуть, он знает.

* * *

К утру порт уже кишел полицейскими. Подъехал туда и Роджер с напарницей.

– Ну что? – Роджер подошел к лейтенанту, задумчиво следившему за водолазами, которые пытались зацепить крановые крюки за что-то на дне.

Лейтенант вздохнул:

– Черт знает что! Настоящая война! Мы ничего не знали. Видимо, была очень большая партия, раз такая заваруха разразилась. Здесь трупы людей из семьи Франкони и других местных семей. И еще… угадай чьи?

– Аквалангисты. Я видел.

– Это японцы. Или корейцы, я не различаю. Позже выясним. Раненый матрос-механик с баркаса рассказал, что неподалеку от порта к ним подошла шхуна, на ней включились прожектора, и в мегафон сказали, что это полиция и чтобы на баркасе глушили мотор. Пока хозяин, капитан и охрана груза столпились у одного борта и решали что им делать, с другого полезли аквалангисты. А с этого, якобы, полицейского катера, подошедшего совсем близко, начали стрелять, взяли на абордаж. Аквалангисты действовали ножами и сюрикенами,

– Чем-чем? – спросила Саманта Ливи.

Роджер и лейтенант одновременно посмотрели на нее, потом переглянулись между собой. При этом во взгляде лейтенанта мелькнуло удивление, а Роджер извинительно усмехнулся уголком рта. Саманта смутилась:

– Я могу спросить, если не знаю?

– Конечно, мэм, – лейтенант сделал два шага к штабелю ящиков и выдернул из одного из них, на уровне головы металлическую звездочку с остро отхоженными лучами и дыркой посередине.

– Сюрикен. Восточное холодное оружие, по-моему, японское – метательная звездочка с заточенными лучами.

– Угу, – Саманта серьезно кивнула. – Я такие в кино видела.

Роджер и лейтенант опять переглянулись. Лейтенант бросил звездочку в море. Саманта проводила ее глазами:

– Там могли быть отпечатки пальцев.

– Нет. Они все – я имею в виду узкоглазых – работали в перчатках… Так вот, баркас они захватили за пару минут, покидали трупы за борт. А когда пристали, началась основная мясорубка. К этому времени японцы, видимо, уже замочили почти всех часовых Франкони. Похоже, что семья Франкони объединила силы для этой операции с другими семьями города. А эти,? лейтенант кивнул на лежащий неподалеку труп аквалангиста в черном гидрокостюме, – их подрезали.

Водолазы, наконец, зацепили крюками утонувшую машину. Трос натянулся и дрожа пошел вверх.

– А где наркотики? – спросил Роджер.

– А хрен его знает! Может в этом фургоне, который мы цепляем, а может япошки увезли. А может наши мафиози отбили. Но если бывают чудеса, то героин, конечно, в фургоне… Теперь я хочу тебя спросить: ты-то что тут делаешь?

– А хрен его знает! Может быть и ничей). Но по идее. Палач не мог пропустить такой случай. Здесь при погрузке мог быть Франкони и его можно было бы пристрелить.

Вода вспучилась и из-под нее показалась корма «Понтиака». Машина медленно поднималась из воды, изо всех щелей вытекали грязные ручьи, один из них, у кабины, был чуть розоватым.

– А есть у тебя какие-то доказательства, что Палач был здесь или только голые умозаключения? – спросил лейтенант.

Роджер достал очередную пластинку жвачки, сложил и зашвырнул ее в рот:

– Одни голые предчувствия. Только голые предчувствия. Целый стриптиз предчувствий. Но, если бывают чудеса. может быть доказательства я найду в фургоне.

Лейтенант вздохнул:

– Нет, столько чудес сразу не бывает.

Стрела крана повернулась, и машина повисла над причалом. Внезапно распахнулась правая дверь и оттуда вместе с потоком воды вывалился труп японца. Из его груди торчала длинная узкая рукоятка.

– Вот что я ищу! – торжествующе воскликнул Роджер, показав пальцем на клинок.

– И всего-то, – усмехнулся лейтенант. – Зачем он тебе?

– А я их собираю, – весело сказал Роджер. – У меня уже три таких есть.

– И ни одного отпечатка пальца?

– Ни одного!.. Но каков ножичек, настоящий стилет! И где он их берет? В Штатах такие не выпускают, я узнавал… Видишь, лейтенант, чудеса бывают. Поищи в фургоне наркотики…

* * *

В офисе Франкони сидели лидеры объединенных семей. Во главе стола восседал, конечно, Франкони. Во-первых, потому что это был его офис, во-вторых, именно он объединил кланы. Нет, он вовсе не лезет в отцы всех семейств, но почему бы ему не быть, ну скажем, председателем общего совета? Вполне здравая мысль. Вполне.

Главы ждали некую Танаки, которая попросила Франкони принять ее сегодня в 17–35. Сейчас было 17–30 и лидеры семей смотрели по видеопроектору слайды, которые демонстрировал Франкони. На слайдах была Танаки. Всегда в окружении охраны. Танаки на улице. Танаки садится в машину. Танаки улыбается…

Франкони сообщал ту информацию, которую для него успели собрать к 17–00.

– Леди Танаки. Чуть больше сорока. Есть дочь в Японии. Закончила Гарвардский университет. Возглавляет самый мощный клан якудза. Пунктуальна.

– А на вид не скажешь, что ей больше сорока, – сказал молодой Федерико, ставший после прошлогодней смерти отца главой семьи. – Что ей от нас нужно?

– Сейчас узнаем. – Франкони взглянул на часы. – Если она действительно пунктуальна…

У выходной двери дважды зажглась зеленая лампа.

– Действительно пунктуальна. – Франкони нажал кнопку селектора и секретарь в приемной открыл дверь.

Госпожа Танаки вошла в сопровождении целой свиты: 3 охранника и красивая девушка-европейка – личный секретарь Танаки.

– Здравствуйте, госпожа Танаки, Наслышан, наслышан, – широко заулыбался Франкони, однако с кресла не встал.

– Рада познакомиться, мистер Франкони. Ваша слава также бежит впереди вас… Но давайте сразу приступим к делу.

– Ну разумеется. Присаживайтесь. Там есть свободный стул.

– Спасибо, не стоит. – Танаки никак не отреагировала на вызывающее поведение Франкони. – Надеюсь, мы быстро придем к согласию и наша встреча не займет времени, за которое я могу устать стоя.

– Слушаю вас.

– Мистер Франкони, я давно слежу за вами. – Танаки прошлась вдоль всего стола, за которым сидели мафиози. – Я знаю, что в последнее время вы объединили усилия с другими семьями, представителей которых я вижу сейчас за этим столом. Я знаю также, что за последние год-два ваши ряды сильно поредели в результате войн и бешеной деятельности какого-то сумасшедшего, которого вы тут называете Палачом, и которого мои люди пристрелили сегодня ночью в порту.

На лице Франкони заиграли желваки. Он так и предполагал: это она, проклятая сучка сорвала им всю операцию! – Ваши нынешние главари, – Танаки посмотрела на Федерико. – юны и неопытны, что, кстати, доказала операция в порту. Мы теперь можем запросто лишить вас вашего легального и нелегального бизнеса. Но!.. Но мы предлагаем сотрудничество.

Танаки прекратила прохаживаться и встала в торце стола, прямо напротив Франкони.

– Что же мы будем вместе делать? – лицо Франкони снова было бесстрастным. Он ничем не выдавал своих чувств.

Танаки улыбнулась:

– Вы, как и прежде, будете заниматься своим бизнесом, легальным и нелегальным. А мы будем участвовать в управлении и, если нужно, помогать финансами.

– Да пошла ты к черту! – Федерико вскочил было, но Франкони одним движением глаз усадил его на место,

– И как же будем делиться? – все также спокойно спросил он.

– По справедливости, – улыбка сползла с лица Танаки. – По справедливости и силе. 75 процентов нам, 25 – вам.

– Ах ты японская сучка! – взвился Федерико.

Танаки не изменилась в лице. Не шелохнулся и никто

из ее охраны.

Федерико подбежал в японке и, наставив ей в лицо указательный палец, продолжал кричать:

– Не знаю как вы, ребята, а семья Федерико никогда не будет работать на каких-то узкоглазых!

В одно мгновение Танаки перехватила кисть руки Федерико и молниеносным приемом айкидо вывернула ее так, что Федерико опустился на одно колено и скривился от боли.

– Пока ваши предки, – не изменив голоса и не сняв захвата сказала Танаки, – были пастухами и трахали коз в Средиземноморье, якудза уже руководили всей преступностью в Азии.

Она перевела взгляд на стоящего перед ее ногами Федерико и чуть усилила захват. Федерико скрипнул зубами.

– У вас, американцев, прямо-таки патологическая страсть к насилию. Это нехорошо. Между прочим, вы меня плохо поняли. Я объявила вам не условия договора. Это мои требования. И мы уже приняли меры, чтобы вы эти требования выполнили. До свидания.

Танаки отпустила Федерико и вместе со свитой направилась к выходу…