Текст книги "Одиночка"

Автор книги: Эндрю Гросс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 26 страниц)

Глава 73

Они пробирались через лесные заросли к месту приземления самолета. Блюм был уверен, что они следуют в направлении, указанном ему Юзефом.

В темноте только луна освещала им путь. Они старались держаться в тени, чтобы их никто не мог увидеть. Пока они шли, Блюм молился, что оправдается его призрачная надежда на то, что самолет все-таки сядет и посадочная полоса где-то рядом. Он понимал, что их кто-то выдал. Сомнений в этом не оставалось. Но был ли это Юзеф? Или бригадир Мачек? Или даже Аня? И какая часть плана была известна немцам? Блюм пытался просчитать, прошла ли атака партизан по плану и что они подумали, когда он и Мендль не появились. Что их либо убили, либо арестовали. И что тогда? Они могли сообщить об этом и отозвать самолет. А если так, то в Англию Блюм, Лиза и Лео не попадут никогда.

И встретит ли их кто-нибудь на посадочной полосе?

– Ты уверен, что мы правильно идем? – обернулся Лео. На его лице отразилось отчаяние человека, гоняющегося за призраками.

– Да, нам нужно следующее поле, – ответил Блюм. – Я уверен.

Он сам должен был в это поверить.

А что, если его не будет? Самолета. И никто их там не встретит. Блюм вспомнил про убежище в Райском… Не вариант – они ушли слишком далеко. Сейчас на каждом блокпосту искали «Даймлер». Скоро леса будут кишеть немцами. Шансов дойти пешком до Райского не было.

Путь у них был только один, и Блюм это хорошо понимал.

– Не останавливайтесь, – подгонял он Лизу и Лео, но больше пытался убедить себя.

– Натан, можно немного передохнуть? – попросила, задыхаясь, Лиза. Ее босые ноги были изранены в кровь.

Он глянул на часы. Десять минут второго. До посадки двадцать минут. Местность выглядела незнакомо. И никаких признаков того, что их тут встречают. Только луна освещала им путь.

Но, может быть, следующее поле.

– Нет, мы должны идти. Давай я тебе помогу, Лиза. Я тебя понесу.

– Нет, я пойду сама, – ответила она, устремляясь вперед.

– Ты помнишь, как мы играли в прятки на даче? – попытался он ее отвлечь.

– Да, но это было днем, при свете. И с нами был наш кузен Януш, который подсказывал мне, где ты прячешься.

– А ты подкупала его печеньем, чтобы он не выдал тебя.

– Жулик, – хихикнула Лиза. – Вот почему он был такой толстый.

– Да, я думаю он действовал сообща с нашим котом Шубертом…

Раздался шум. Откуда-то сзади. Лео тоже обернулся.

Блюм похолодел.

Это лаяли собаки. Звук был далекий, но отчетливый. Они лаяли где-то позади них.

– Тихо! – Блюм схватил Лизу и показал жестом, что надо замереть.

Издалека послышались голоса. Кто-то кричал.

– Черт! – так и есть. Немцы уже гнались за ними.

– Как же они так быстро?.. – Лиза была в отчаянии.

– Я не знаю. Я не знаю… – Блюм в нерешительности покачал головой. Неужели это водитель? Так быстро? Лео, конечно, был прав. Надо было пристрелить ублюдка. Не стоило его отпускать.

А может быть, тот, кто их предал, рассказал и про место посадки.

Какое это теперь имеет значение? Их уже почти догнали. Осталось меньше километра.

– Бежим! – Он схватил сестру за руку и рванул через поле. – Это здесь, я уверен, – убеждал их Блюм. Пятьсот метров на юго-восток от места высадки. Это где-то тут. Ведь не он должен был привести их сюда, а партизаны… Все здесь было ему незнакомо.

Они бежали, пока совсем не выдохлись.

– Куда мы бежим, Натан? – едва переводя дыхание, спросила Лиза. – Нам не убежать от них.

– Они нагонят нас через несколько минут, – сказал Лео. – К тому времени мы…

Тут он споткнулся и вскрикнул. Через три метра он снова наткнулся на что-то и упал.

– Что за черт? – Лео держал в руке какой-то предмет.

– Это – световой маяк, – понял Блюм. Незажженный.

– Тут есть еще, – объявил Лео. Он отполз на пару метров: – И еще один.

Пробежав немного вперед, Блюм тоже наткнулся на маячок.

Их было несколько десятков. Они были уложены в два параллельных ряда на расстоянии десяти метров друг от друга.

– Тут какая-то дорога, – предположил Лео. Грунтовка, разумеется. Расчищенная посреди ухабистого поля. Бугристого. Тянулась она довольно далеко. По ней мог бы проехать трактор или грузовик. Или…

Они переглянулись, засияв от радости. Понимая, что нашли ее.

– Боже правый! Это же посадочная полоса, – закричал Блюм.

Он посмотрел на часы. Они успели. До самолета оставалось пятнадцать минут.

Блюм закружился, ему хотелось воспарить от счастья, но он понимал, что немцы будут здесь через несколько минут.

– Теперь нам надо…

Из ниоткуда возникла рука и, обхватив голову Блюма, зажала ему рот. К горлу приставили нож.

– Nie ruszaj sie, – послышался шепот. Не двигайся.

Из леса вышли вооруженные люди.

Лиза и Лео подняли руки вверх.

– Как вы здесь оказались, мать вашу? – зашептал в ухо Блюму человек с ножом.

– Мы бежали. Из лагеря. Мы принесли вам трюфели, – ответил Блюм, используя пароль, который дал ему Юзеф. – Я пришел издалека…

Партизан, бородач в охотничьей куртке и кепке, отпустил Блюма и убрал за пояс свой нож.

Потом Блюм увидел Аню, девушку, которая встречала его вместе с Юзефом. Ее светлые пряди выбились из-под вязаной шапочки. В руках она держала неизменный пистолет-пулемет «Блыскавица».

– Где Юзеф? – спросил Блюм.

– Юзеф погиб.

– Как погиб?

– Его схватили. Немцы. Мы думали, это ты его выдал.

– Я? Да ни за что! Никогда.

– Тогда почему тебя не было в ночной бригаде на путях? – потребовал ответа бородач. – Нам пришлось прорываться через засаду. На встречу никто не пришел.

– Мы пытались, но нас схватили на выезде из лагеря и допрашивали. Кто-то нас выдал.

– Это была ловушка, – сплюнул бородач. Похоже он был старшим в группе. Из зарослей вышли еще человек десять в темной одежде. – Мы потеряли шестерых хороших бойцов.

– Ловушка?

– Нас поджидали. А где старик? Вас должно было быть двое.

– Он не дошел. Будем только мы, – объяснил Блюм. – Задание все еще в силе.

Командир посмотрел на них подозрительно и осуждающе. Потом не без презрения уставился на Лео:

– Кто бы ты ни был, надеюсь, твоя шкура стоит жизни нашего Юзефа. На его счету было немало убитых нацистов.

– Что с самолетом? – спросил Блюм. – Немцы идут за нами по пятам.

– С немцами мы разберемся сами, – командир махнул своим людям, и они начали рассредоточиваться в лесных зарослях. – Что касается самолета… Александр, неси назад радио. По правде сказать, мы решили, что отправлять будет некого. Придется отозвать ваш транспорт обратно.

Стросс не успел связаться с Донованом, чтобы сообщить ему плохие новости. Внезапно радист схватил его за руку.

– Задержитесь на минутку, сэр. Они опять на связи.

– Охотник за трюфелями-Один. На связи Катя… – перевел оператор с польского. – Вам будет приятно узнать, что мы все-таки получили ваши трюфели. Три больших трюфеля. Они готовы к отправке. Забирайте их, как было условлено. И, пожалуйста, побыстрее, тут есть другие покупатели.

У нас ваши трюфели. Забирайте их!

– Мы снова в деле! – закричал Стросс, обнимая радиста и чуть не сорвав с него наушники. Он схватил микрофон, чтобы соединиться с пилотами в возвращавшемся самолете:

– Водяная Собака-Один, Водяная Собака-Один, мы возвращаемся! Повторяю, они на месте. Садитесь и заберите их как можно скорей. На земле может возникнуть суматоха. Действуем по плану!

Сквозь треск помех раздался голос второго пилота:

– Принято. Мы уже в пути.

Стросс сел. Его обуревали эмоции, которые он при всей своей сдержанной натуре с трудом мог контролировать.

– Отмените звонок Доновану, – велел он связисту и ударил кулаком по столу с такой силой, что посыпались бумаги. – Мы снова в деле! Они на месте!

Черт знает, чего это стоило Блюму, но они дошли!

Тут Стросс остановился и подумал о том, что сказал партизанский командир. Он присел на край стола и озадаченно пробормотал, нахмурив брови: «Трое?..»

Глава 74

Партизаны вернулись в укрытие, а трое беглецов притаились в кустах. Аня с товарищем побежали зажигать маяки.

Через несколько минут посадочная полоса осветилась огнями.

Блюму теперь оставалось только молиться, чтобы партизаны смогли сдержать немцев.

Пять минут.

– Самолет уже близко, – сообщил Януш, командир партизан. – К сожалению, у нас тут на подходе еще одна встречающая делегация.

Судя по собачьему лаю, погоня быстро продвигалась через поля и должна была настигнуть их через считанные минуты. Было слышно, как перекрикивались немцы, темноту то и дело пронизывал свет их фонариков.

Блюм проверил люгер. Он чувствовал прилив адреналина. Было ясно: предстоит бой.

Внезапно над ними в ночном небе раздался звук двигателя.

– Ты слышишь? – обратился Блюм к сестре, возбужденно указывая в небо. – Ну за кем еще сюда прилетит самолет? Через несколько часов мы будем в Англии.

Впервые с того момента, как он увидел ее в лагере, она широко улыбнулась и доверчиво посмотрела на него, как делала это в далеком детстве.

– Я слышу, Натан.

– Видишь, Лео, – Натан радостно подтолкнул юношу. – Я же говорил, что мы пришли, куда надо!

– А я и не сомневался, – улыбнулся в ответ Лео. Но с тревогой посмотрел туда, откуда раздавались голоса погони.

Через минуту гул над их головами стал еще громче. Януш объяснил, что самолет сядет без огней, ориентируясь на маяки, горевшие на посадочной полосе.

– Вон там! – Лео показал на небо.

Едва различимая тень самолета, возникшая над горизонтом и освещенная лишь светом из кабины летчиков, приближалась с севера. Вскоре он снизился до полусотни метров над землей, было видно, как ветер покачивает его крылья.

– Скоро он будет на месте, – сказал Блюм.

– Готовьтесь. Самолет приземлится через тридцать секунд, – произнес Януш. – Когда он сядет, мы…

Послышался оглушительный треск. Это были чешские ручные пулеметы ZB-26. Партизаны неожиданной атакой попытались оттеснить немцев от места посадки. Им нужно было продержаться каких-нибудь пару минут.

Блюм видел темные силуэты солдат, бежавших по полю, которое они с Лизой и Лео только что пересекли. Вокруг вспыхивали желтые огоньки автоматных очередей.

– Пригнитесь! – скомандовал Януш. – Сейчас будет жарко.

Немцы начали отстреливаться в сторону леса, где засели партизаны. Стоял такой грохот, что было не понятно, засекли ли они самолет.

– Их слишком много, – Януш оттянул затвор «Блыскавицы». – Как только он сядет, вам придется выдвигаться быстро. Что бы ни случилось, не останавливайтесь.

Блюм кивнул, взяв Лизу за руку:

– Я все понял. Ты поняла?

– Да, – сказала она со страхом в голосе.

– Готовься. Не отпускай мою руку.

Нетерпение переполняло Блюма, словно вышедшая из берегов река. Он следил взглядом за «Москито», снижавшимся над полем. Было видно, как покачиваются его крылья. Самолет опускался все ниже, свет от кабины уже освещал землю под деревьями. Потом он соприкоснулся с поверхностью земли и несколько раз подпрыгнул на неровностях кустарной посадочной полосы.

– Давайте, он уже на земле, – крикнул Януш.

Самолет проехал до конца поля и тут же развернулся. Он стоял в паре сотен метров от них, готовый взлететь в любую минуту.

В фюзеляже открылся люк.

Януш поднял вверх большой палец:

– Бегите, вперед! – Стрельба раздавалась все ближе и ближе. – Удачи!

Готовясь начать огонь из своей «Блыскавицы», Аня крикнула Блюму:

– Я была неправа! Ты все-таки похож на бойца!

– Как и ты, – улыбнулся в ответ Блюм.

Кивнув Лео, Блюм ухватил покрепче Лизину руку и крикнул:

– Бежим!

Они выскочили на поле и рванули изо всех сил. Позади воздух сотрясся от разрыва гранаты. Вспышка. Оглушенная взрывом, Лиза встала как вкопанная и закричала. Блюм сжал ее руку и потащил: «Не останавливайся!»

Перестрелка шла теперь прямо вокруг них – немцы засекли самолет и сосредоточились на троих беглецах. Пули со свистом пролетали совсем рядом, поднимая вокруг них фонтанчики земли.

– Бежим! – опять закричал Блюм.

Самолет был уже в сотне метров. Они видели, как пилот машет им рукой. Лео бежал впереди, метрах в десяти за ним Блюм тащил Лизу.

– Не останавливайтесь! Бегите!

Он услышал, как сзади раздался еще один взрыв. В то место, откуда вели огонь Януш и его товарищи, упала граната, в отблесках желтого пламени Блюм увидел, как разметало их тела. От канонады они почти оглохли. Из зарослей выступила Аня. Прикрывая беглецов, она вышла в открытое поле и стреляла, пока не кончилась обойма, после чего Блюм услышал ответный огонь и ее крик. Аня упала на землю.

– Аня! – ему хотелось побежать к ней, но бежать нужно было только вперед. – Лиза, Лео, бегите!

Внезапно откуда-то сбоку появился немецкий солдат. Блюм разжал Лизину руку и выпустил в немца последние четыре патрона из люгера Франке. Солдат рухнул навзничь.

Блюм побежал дальше.

Пилот продолжал махать. Двадцать метров. Пули взрывали землю вокруг их ног и громко стучали по фюзеляжу. Дзинь-дзинь-дзинь.

– Не останавливайся, Лиза! Беги!

Они успеют добежать. Оставалось десять метров.

Наконец они добежали до самолета, пули непрерывным градом стучали по фюзеляжу.

– Ты – первый! – скомандовал Блюм, обращаясь к Лео.

Летчик протянул руку:

– Кто они такие, черт возьми? – закричал пилот. – Где старик?

Он затащил Лео в самолет и потянулся за Лизой.

– Мендль погиб, – ответил Блюм. – Лиза, залезай! – Обстрел усиливался, корпус самолета звенел под градом пуль. Одна из них угодила пилоту в плечо. Выругавшись, тот отпрянул назад.

Лиза закричала. Немцы вели по ним ураганный огонь.

– Лиза, вперед! – Блюм подтолкнул ее, пилот схватил Лизу за руку и втащил в самолет. Двигатели ревели, пропеллеры начинали ускоряться.

– Натан, давай! – закричала Лиза.

Теперь настала очередь Натана. Пилот обхватил его руку, пули то и дело били по фюзеляжу вокруг люка.

– Дай мне руку, Натан! – Лиза обернулась, чтобы помочь ему.

Не надо, Лиза…

Он потянулся и коснулся нее, успев заметить в родных глазах любовь к нему, к ее дорогому брату.

В этот момент что-то попало ему в спину и прожгло насквозь. Словно удар боксера-чемпиона. Только еще сильней. Он почувствовал, что внутри у него все горит.

– Натан! – закричала Лиза.

Затем еще один удар, от которого Блюм выгнулся назад и отпустил руку отчаянно пытавшегося удержать его пилота.

Потом еще удар.

Он очутился на земле. Взглянул на самолет. Пилот что-то кричал ему, но Блюм ничего не слышал. Лиза с искаженным от беспомощности и ужаса лицом снова и снова повторяла его имя, но он не слышал ни единого звука. Она тянулась к нему и отбивалась от удерживавшего ее пилота.

Вставай, Натан.

Собрав все силы, которые у него остались, он попытался подняться на колени. Но тяжелейший груз придавил его к земле и не позволил пошевельнуться.

Поднимайся.

Он положил голову на землю. Так ему было хорошо. Моргнул раз или два. Отнял руку от груди и увидел кровь. Все вокруг стало расплываться. Ты должен подняться, говорил он себе. Вставай. Натан ощутил взрыв слева от самолета. Наверное, граната. Его подбросило. Потом опустило обратно на землю.

Он видел, что Лиза и летчик пытаются укрыться от огня.

Лучше бы им поскорей убираться отсюда, сказал себе Блюм. Улетайте.

Вам пора, Лиза. Давайте.

Он положил голову обратно на землю. Послышался рокот пропеллеров. Он жалел только об одном: что не пристрелил проклятого шофера.

Глава 75

– Натан! – звала Лиза, глядя вниз полными ужаса глазами. – Натан!

Она хотела выпрыгнуть из самолета, но пилот обхватил ее обеими руками и удерживал, пытаясь успокоить.

– Натан, нет, нет!

– Нам пора лететь! – кричал пилот. – Огонь слишком плотный! – Он распластался по полу. Они видели немцев, бегущих через поле. Те были в каких-нибудь пятидесяти метрах от самолета. Пилот дотянулся до ручки дверного люка. – Взлетаем.

– Нет! Нет! – продолжала кричать Лиза, сопротивляясь всеми оставшимися у нее силами. – Натан! Натан! Он должен полететь с нами!..

Когда закрывали люк, она посмотрела на него в последний раз, в бессильном ужасе, не замечая вражеского огня. Я видел, как он лежал там. Глаза его застыли и потускнели. Не знаю, может быть, какая-то жизнь в нем еще теплилась. Но страха не было. Ни малейшего намека на страх. Может быть, сожаление. От того, что она улетает. Это прозвучит безумно, но я видел улыбку на его лице.

– Это невозможно, – пилот оттащил ее внутрь самолета. – Он умер.

– Нет! – она продолжала вырываться из его объятий. – Он не умер! Не умер!

– Его больше нет! – прокричал пилот и захлопнул люк.

– Нееееет! – навзрыд повторяла она, когда до нее окончательно дошло, что они бросили его. – Нет, нет, – твердила она, и слезы текли по ее лицу. – Это должна была быть я. Вы не понимаете, я должна была погибнуть. Не он, а я!..

Она подбежала к иллюминатору и смотрела на землю, продолжая выкрикивать его имя.

– Натан! Пожалуйста, вставай…

– Все, мы должны убираться отсюда, – крикнул нам один из пилотов. – Держитесь!

Пропеллеры вращались все быстрей, двигатели набрав обороты, загудели. Самолет поехал вперед.

– Вы не понимаете! Это я должна была умереть! – повторяла она, всхлипывая. – Не он, а я! Натан!

– Вы оба, пристегнитесь! – скомандовал пилот. – Мы взлетаем. Жестко.

– Нет, пожалуйста, не улетайте! – она бросилась к люку. – Не надо! Не надо! – не успокаивалась она, пока самолет разгонялся. – Не бросайте его…

Ее пальцы впились в ручку люка.

Я схватил ее и оттащил на сиденье. Пристегиваться времени не было. Самолет уже катил очень быстро. Я почувствовал, как «Москито», преодолевая силу притяжения, несется по ухабистой взлетной полосе.

А я просто держал ее как можно крепче. Она рыдала мне в плечо, вновь и вновь повторяя его имя.

В тот момент я поклялся, что никогда не отпущу ее.

Глава 76

Так вот как все кончится… – сказал себе Блюм.

Люк самолета закрылся. Лиза была в безопасности. Он слышал, как загудели двигатели.

Не так уж все и плохо.

Улетайте, – твердил он. Улетайте скорей. Вам пора.

Гул двигателей становился все громче.

А потом все стихло.

Свет, даже если это было лишь слабое свечение луны, превратился во вспышку, подобную вспышке сверхновой. Ему показалось, что он услышал гул взлетавшего самолета. И еще показалось, что он сделал круг над полем, помахав на прощанье крыльями.

Он испытал прилив гордости. Лео направлялся в Англию. Со всем тем, что было у него в голове. Стросс и Донован будут довольны. Он сдержал слово. Он выполнил задание.

И Лиза… Она была в безопасности. Он о ней позаботился. Как и обещал. Эту свою клятву он тоже сдержал.

Ямочки. Он улыбнулся. Он видел их в последний раз, когда она улыбалась ему в лесу. Не сердись на меня. Я дал клятву. Наш Моцарт сложился в последний раз. Помни об этом и сохрани обе половинки.

Да нет, все не так уж плохо.

Он услышал голоса, но не мог определить, были ли они рядом или далеко от него. И были ли его глаза открыты или закрыты. Какое это теперь имело значение? Алия. Почему именно это слово сейчас пришло ему на ум? Впервые, когда он читал из Торы. Шаг, который отделяет мальчика от мужчины. Он дал обещание однажды вернуться на Святую землю.

– Человек может принуждать всех своих близких отправиться на Святую землю Израиля, – говорил ребе Лейтнер, – но так и не убедить ни одного из них уехать.

Он впился ногтями в мягкую землю, на которой лежал.

Папа, я ведь говорил тебе, что мне не надо уезжать.

Ночь его отъезда была темной, нервы были напряжены до предела. Он еще не стал мужчиной, но уже не считал себя мальчиком.

– Я не хочу уезжать, папа, – твердил он, собираясь в дорогу. – Кто позаботится о ней, если меня не будет?

– Ты должен ехать, – сказал ему отец. – Я освобождаю тебя от данной клятвы, Натан. Ты больше не можешь ее защитить.

– Нет, могу, – с вызовом ответил он.

– Нет, не можешь, – отец покачал головой. – Больше не можешь. В той жизни, что нас ожидает, помочь может только сам Господь. Но есть нечто более важное, что ты в состоянии защитить. Ты доставишь Мишну в безопасное место. Таким образом ты защитишь нас всех, сын мой. Нашу историю. Традиции. Не только свою сестру, а всех нас. Ради этого ты должен уехать.

– Но, папа…

– Хорошее видится на расстоянии, Натан. Ты не забыл? – сказал отец. – Это большая честь. – Он положил руки Натану на плечи. – И для этого был выбран ты, сын. Держи… – отец снял свою шляпу и надел ее на голову Натану. – Она твоя по праву. Ты теперь взрослый мужчина. И помни, шляпа – это не просто предмет одежды, это твой статус. То, кто ты есть.

Натан испытал такую же гордость, как в тот день, когда он впервые поднялся на кафедру и читал Тору. Отцовская бородка топорщилась, он улыбался. Отец погладил Натана по щеке. – Ты ведь все понимаешь, сын?

К нему подбежал немецкий солдат. Дуло его винтовки было направлено прямо в грудь Блюму, палец лежал на спусковом крючке.

– Да, папа, – Блюм смотрел отцу в глаза. – Думаю, я тебя понимаю.