Текст книги "We're all on fire (СИ)"

Автор книги: Эмили Стаффорд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 41 (всего у книги 49 страниц)

– Да о чём ты говоришь, твою же мать? – воскликнул Луи. Тайлер выглядел не лучше.

– Митч мне ещё лет в тринадцать признался, что влюблён в Гарри, – изрёк Зейн. Луи раскрыл рот и шокировано уставился на Тайлера. Тот лишь поджал губы и тяжело вздохнул. Они оба поняли, какая из версий, оказывается, является правдивой. – Он мой друг, Луи, понимаешь? Старый друг. Если бы ты уехал, а потом приехал, я бы тоже должен был помогать тебе, верно? Я должен был бы молчать, расскажи ты мне какой-то секрет. И с ним то же самое, понимаешь? Я не могу, я не…

И в тот же миг он дёрнул руку, которую до этого сжимал Луи, и прижал её ко рту, чуть наклоняясь вперёд. Тайлер, громко и смачно ругнувшись, крепче сжал его плечо и уверенно повёл куда-то. Луи тут же пошёл за ними.

Через полминуты Тайлер ударом ноги открыл дверь в ванную комнату и подвёл Зейна к его маленькому спасению. Тот упал на колени, а Луи лишь прижался спиной к стене, прикладывая ладонь ко лбу.

Перед его глазами всё кружилось. Он видел, как Тайлер прогонял из комнаты какую-то пару, до этого самозабвенно целующуюся. Впрочем, услышав звуки, исходящие от Зейна, они удалились сами вполне добровольно, обходясь лишь парой ругательств в сторону “малолеток, которые не умеют пить”. Луи закрыл за ними дверь на щеколду.

Он не совсем понимал, что так повлияло на него. Был ли он удивлён заявлением Зейна? Да не особо. Просто это было отправной точкой очень многих мыслей, тем. И, судя по взгляду Тайлера, тот это прекрасно понимал.

– Что ж вы такое пили, друг мой? – тяжело вздохнул Тайлер, положив руку на плечо Зейна. Тот успел лишь одарить парня коротким взглядом, а затем вновь склонился над унитазом, наполняя комнату нелицеприятными звуками. – Чел, ты как? – нахмурился Джозеф, обращаясь к Луи.

Шатен закусил губу. Как он? В принципе, нормально. Он поругался с парнем, а теперь понимал, что на то были основания. Он был, считай, прав. Конечно, он перегнул, но всё равно, его ревность имела место быть. Но было ли от этого легче? Едва ли.

Тем не менее, сейчас ему нельзя было запираться в себе и своих мыслях. Тайлер поймёт его, он знал, но прямо сейчас перед ним на коленях сидел Зейн, и ему явно нужна была помощь. Его недавнее откровение открыло Луи глаза. Оказывается, не только Гарри бывает слеп, он и сам тот ещё кретин. Так разве его дальнейшие действия не ясны? Наверное, очень даже.

– Я нормально. Сейчас нам нужно помочь этому горю, – вздохнул Луи, тоже подходя к Зейну. Тайлер в ответ одарил его гордой улыбкой.

***

Гарри закусил губу и зажмурился почти до боли. Хотя, всё и так болело слишком сильно, он не сделал абсолютно ничего. Он не соображал. Он не видел и не слышал. Он даже не понимал. В его голове лишь мелькала мысль о том, что что-то он делает прямо сейчас не так. Совсем не так. Он должен остановиться. И поэтому он должен был причинить себе боль. Она бы отрезвила. Хотя бы привела в чувства, заставила очнуться, вспомнить… что? Что он должен вспомнить? Он не понимал. Он что-то забыл? Но что же?

Гарри было очень хреново и очень хорошо в одно и то же время. Он помнил, что переборщил абсолютно со всем. Он много выпил и много принял. И это давало ужасный результат, он всегда это знал. Но что же сегодня? Он не помнил, почему так произошло. Он был зол. Так сильно, что даже не мог успокоиться. Его, кажется, даже трясло. А потом… ничего. Потом он просто оказался здесь. И, что самое забавное, он даже не знал, где он.

Горячие и сухие губы скользили по его телу ниже, мучительно медленно касаясь почти каждого миллиметра кожи. Гарри этого и не чувствовал, и почти плавился от любого прикосновения. Он точно обкурен. Он просто не воспринимает реальность так, как должен. Потому что его мозг либо не воспринимает ничего, либо в следующий миг становится сверхчувствительным. И, если честно, Гарри было на это плевать.

Митч этим моментом явно наслаждался. Он не спешил, спокойно целовал Стайлса, затем спускался к шее или груди, а затем снова поднимался. Ему будто бы не хватало времени, чтобы всё это запомнить, и поэтому он решил делать это так долго, как только сможет. И Гарри был не особо против.

Тёплые, нежные и уверенные руки, тёплые губы, влажный язык, горячая кожа… Всё это пьянило Гарри лишь сильнее. В его голове были лишь пятна. Тёмные, несуразные, размытые. Он не мог разобрать абсолютно ничего. Что было ранее? Почему он был зол? Почему пытался остановить себя минут десять назад? На то вообще были причины? Потому что он сейчас уж точно их вспомнить не мог.

– Кажется, мы всё-таки переборщили, – шепнул Митч ему на ухо, в следующий миг прикусывая мочку уха. Гарри зажмурился и подался вперёд. Это было действительно приятно, но в то же время как-то… знакомо? Что за абсурд?

– С чем именно? – выдавил из себя Стайлс. Наверное, он даже может отключиться через пару минут. Кажется, так много он не употреблял ещё ни разу в жизни.

– И с наркотой, – Митч мягко поцеловал Гарри в шею, – и с виски, – а затем вновь накрыл его губы своими, зарываясь мягкими пальцами в кудряшки.

Гарри отвечал на поцелуй и чувствовал, что Митч с каждой секундой возбуждается всё сильнее. Наверное, он всё-таки принял меньше. Он действительно чувствовал и осознавал этот момент. Гарри же был где-то не здесь. Он был нигде. Он пытался прийти в себя, но не мог. Да и ласки Митча отнюдь этому не способствовали.

Гарри лишь жмурился и кусал губы. Он был где-то высоко-высоко, парил, летал. Его мозг же остался где-то там, внизу. Проблемы остались там же. Мысли, переживания, ярость. На что же он так злился? Лишь эта мысль не давала ему просто отдаться Митчу целиком и полностью. Хотя стоп, отдаться? Как-то это слово звучало непривычно. Кажется, что-то должно быть по-другому…

Когда Митч поцелуями спустился от груди кудрявого к животу, а от неё ещё ниже, остановившись лишь у кромки боксёров, Гарри приподнял голову и вдруг нахмурился. Этот образ был подозрительно знаком. Нет, он определённо раньше не спал с Митчем, это уж точно. Но почему-то он буквально знал, видел это раньше. Так в чём же дело?

Когда Митч осторожно спустил боксёры ниже, мозг Гарри начал работать. Пусть не так, как должен был, но всё же, это было хоть что-то. Стайлс продолжал прокручивать в голове мысль о ярости. Что же там было? На что он разозлился? Что же к этому привело?

Митч продолжал покрывать его кожу поцелуями, а Гарри постепенно приходил в себя. Он пошёл от обратного, а то есть от того, что было сейчас. Они с Митчем сидели у него дома и что-то пили. Виски. С ними был кто-то ещё, кажется. Гарри не мог вспомнить. Перед этим Митч пытался его успокоить. Что-то говорил о том, что Гарри не виноват. В чём не виноват? Кажется, в чём-то здесь фигурировала ревность, абсурд и… скейтборд.

– Блять… – Гарри распахнул глаза и выпрямился. Митч сделал по инерции то же самое. – Блять! – воскликнул кудрявый.

– Гарри, ты в норме? – обеспокоенно спросил Митч.

Гарри начал яростно мотать головой, отчего та лишь закружилась. Что же он сделал? Что же он… Господи, пожалуйста, пусть он сейчас просто очнётся где-нибудь за несколько часов до этого. Пожалуйста!

– Гарри, что с тобой? – голос Митча звучал действительно взволнованно. Он беспокоился по-настоящему. И Гарри, приложив ладонь ко лбу, просто мысленно признал себя главным уёбком века.

Конечно, Митчи не виноват. Потому что Гарри вспомнил. Это ведь сделал он. Он поцеловал его. Он трепался о том, что ему что-то там нужно. Тепло, понимание. Это всё сделал он, но теперь напуган был именно Митчи. Он смотрел на Гарри огромными глазами и, кажется, был готов в любой миг броситься куда угодно, стоит Стайлсу сказать лишь слово. Какая же он мразь.

– Господи, Митчи, прости меня, – прошептал Гарри и с трудом поднялся на дрожащих ногах.

Гарри бегло оглянулся и понял, что он понятия не имеет, где находится. Светлые стены и ковры, какие-то картины, дорогая мебель из тёмного дерева, какая-то посуда на столиках. Оглянувшись, Гарри увидел позади себя большую кровать с белыми простынями и мысленно застонал. Они в чёртовом отеле. Хуже просто и быть не могло.

Гарри начал одеваться, слыша позади себя голос Митча. Тот что-то ему говорил, но Стайлс не понимал. Он просто осознал, как сильно сейчас облажался. Хуже сделать он просто не мог. Он облажался просто пиздец как. Перед двумя дорогими людьми. Перед… Лу, господи.

– Блять, родной, прости меня, – прошептал Гарри, дрожащими руками пытаясь натянуть на себя футболку.

Стайлс не стал оборачиваться, так как просто не был уверен, сможет ли. Его голова кружилась так, будто бы он находился на херовом тренажёре для космонавтов. Она болела, перед глазами были тёмные пятна. Гарри почти не видел, поэтому направился к выходу на ощупь, скользя кончиками пальцев по стенам.

– Гарри, остановись! Гарри! Тебе нельзя никуда в таком виде! – донеслось до него откуда-то сзади.

Стайлс его правда не слышал. Ему было очень хреново, но он буквально чувствовал, что должен выйти отсюда. Митч, очевидно, предпочёл сначала одеться, так как сзади послышалась возня и ругань, но Гарри всё равно не повернулся. Вместо этого он, наконец, дошёл до двери и скользнул по ней ладонью наугад, чисто случайно находя ручку.

– Гарри, стой! Ну облажался я! Постой! Я не пущу тебя никуда! Стой!

Гарри вышел в освещённый коридор и тут же зажмурился. Всё перед глазами поплыло. Ему показалось, что из-под ног исчезает пол, а сам он падает. Сделав шаг назад, парень привалился к стене и сжал ладонями виски, начиная мотать головой.

– Гарри, посмотри на меня, – прошептал Митч, выскочив из номера следом. Он сжимал ладонями лицо Стайлса и даже не знал, почему ещё сам не был в таком же состоянии. – Гарри, только не отключайся. Ты слышишь? Гарри, прошу, – выдохнул он.

Гарри приоткрыл глаза и судорожно вздохнул. Он смог разглядеть Митча по-настоящему. Белоснежная кожа, совершенно бледная, огромные глаза, почти синеватые губы. И слова. Он что-то сказал. Что-то важное. И Гарри, кажется, услышал. Потому что последнее, что было в его голове, прежде чем он отключился и сполз по стене, вниз, было…

– Прошу тебя. Я просто прошу тебя, Гарри, слушай меня. Я люблю тебя…

Телефон, лежащий на одном из столиков в номере, завибрировал. На дисплее высветилось “родной”. На звонок никто так и не ответил.

Комментарий к 30. Борьба, которую ты не видишь, но ведёшь

Ух, мясо

========== 31. Твой шанс ==========

Луи нёсся по коридорам больницы так быстро, как только мог. Он знал, что где-то позади тенью за ним следует Тайлер, не проронивший ни слова за последние десять минут. Именно столько им понадобилось, чтобы добраться из одного конца города в другой. Оказывается, испуганный Тайлер может ехать со скоростью сто двадцать километров при положенных пятидесяти.

Шатен бежал и даже не знал, о чём именно ему думать. Что произошло? Он не разговаривал с Гарри менее шести часов, а тот уже в больнице. Им что, совсем уже разлучаться нельзя? Всё, произойдёт разрыв вселенной? А никто не напомнит ему, когда об этом, мать его, говорилось?

Луи даже не знал, насколько ужасно он выглядит. Перед получением сообщение, в котором говорилось о больнице, он и Тайлер отправились на поиски своих друзей. К несчастью, они нашли почти всех. А ещё, всё так же к несчастью, все они были пьяны почти так, как и Зейн. К слову, тот отрубился прямо в ванной уже минут через пять. В ней парни его и оставили.

В какой-то момент Тайлер опередил Луи и подбежал к проходящей мимо медсестре быстрее. Луи был ему за это благодарен. Он не знал, сможет ли говорить сейчас с людьми по-нормальному. Он молчал всё это время и осознавал, что, наверное, когда он откроет рот, чтобы сказать что-либо, его прорвёт. И уж лучше это случится при разговоре с другом, а не незнакомой медсестрой.

Затем Тайлер, бросив шатену короткое “Четвёртый, сто шестая”, побежал к лифту, Луи – за ним. Замкнутое пространство почему-то показалось Луи пугающим. Стены будто бы давили, а потолок, казалось, вообще должен вот-вот обвалиться им с Тайлером на головы. Но вот, когда на табло, наконец, загорелась нужная цифра, парни выбежали в коридор и побежали по нему, судорожно высматривая железные цифры на дверях.

Луи считал. Сотая, сто вторая. Его сердце разрывалось. Он не знал, почему, но было очень, очень больно. Так бывало, когда должно было что-то произойти. Это сопровождалось предчувствием чего-то ужасного, что должно наступить с минуты на минуту. Но ведь ужасное уже наступило, причём в двойном масштабе. Неужели случится что-то ещё? Или, быть может, он ещё не совсем осознаёт случившееся? Может, всё ещё ужаснее, чем кажется? Случилось что-то, о чём он даже не подозревает?

Сто четвёртая и… сто шестая. Тайлер не дал ему даже остановиться или просто подумать хотя бы о чём-то. Он сам себе, кажется, даже не дал. Просто влетел всем телом в дверь, а затем ввалился в палату. Сердце почему-то заболело ещё сильнее.

Луи стоял и понимал, что наступил тот самый момент, когда его мозг просто перестал работать. Такое бывает, когда вы истощены. Луи был истощён. Морально и физически. Этот день был слишком долгим, чтобы быть настоящим. И неужели это ещё не конец?

О нет, даже близко не конец.

В комнате было светло, но Луи всё равно пришлось несколько раз закрыть и открыть глаза, чтобы, наконец, начать нормально видеть. Сердце разрывалось. Если это предчувствие, то, наверное, там уже кого-то должны убить. Но Луи было всё равно, потому что в тот момент всё вокруг перестало существовать. Лишь четыре человека, находящихся в одной комнате. И чёрт знает, чем всё это закончится.

– Что произошло? – выдохнул Луи.

Он так и остался стоять около двери. Тайлер стоял чуть поодаль, на несколько шагов ближе к кровати, на которой расположились сразу двое. Гарри лежал и смотрел на только что вошедших гостей. В его глазах не было ни тени радости. Губы были поджаты, а брови сведены к переносице. Он был бледен и явно слаб. Он смотрел сначала на Тайлера, а затем, заработав от него приветственный кивок, повернулся к Луи. И, казалось, в тот же миг он стал еще бледнее, чем был. Но ведь лишь казалось?

Подле его ног, на этой же кровати, сидел Митч. Луи не хотел смотреть на него, но отвести взгляд всё равно не смог. Он тоже был бледен и явно измотан. Сейчас он выглядел расслаблено, но по одному только взгляду, полному неясно чего, было понятно, что он был очень испуган совсем недавно. Он не смотрел ни на Тайлера, ни на Луи. Он пялился в противоположную стену и не произносил ни слова. С кровати Гарри он, тем не менее, тоже не встал.

Луи смотрел на него и не знал, как ему себя вести. Этот парень появился здесь пять дней назад, но из-за него уже всё успело пойти под откос. Хотя, из-за него ли? Уж не из-за самого ли Луи? Не будь его ревности, не было бы и ссоры, а затем и всей этой ситуации. А ревность возникла из-за того, что Луи сам себя накручивал. Так в чём же тут вина Митча? В том, что он жил тут раньше и стал лучшим другом Гарри до появления в его жизни Луи? В том, что он вновь приехал, а Гарри его не забыл? В том, что он влюбился в своего друга много лет назад? В чём он виноват?

– Смешали дозу и алкоголь. Вышло нехорошо, – коротко ответил Митч на уже достаточно давно заданный вопрос. Луи вскинул брови и обернулся на Тайлера в поисках поддержки.

– Смешали? – переспросил Джозеф. Ему такой ответ тоже явно не нравился.

– Но ведь от этого может даже наступить смерть, – произнёс шатен. – Вы вообще думали, когда что-то делали? – спросил он. Гарри почему-то после этого вопроса вообще опустил взгляд и сжал пальцами край одеяла. Митч не шевельнулся.

– Гарри, видимо, принял больше, чем я, – продолжил он, даже не собираясь, похоже, смотреть на Луи или Тайлера этим вечером. – Его срубило, меня – нет. Ничего такого.

– Ничего такого? – выдохнул Луи, неосознанно делая шаг вперёд.

– Луи, – предупреждающе произнёс Тайлер, на всякий случай положив ладонь ему на грудь.

Томлинсон остановился, но взгляда от Митча не отвёл. Его захлестнула злость. Ничего такого. Его парень мог умереть, а для Митча это “ничего такого”. Как много нужно выпить и принять, чтобы потерять сознание? Чтобы оказаться в больнице? Это, блин, точно не “ничего такого”.

– Я не буду спрашивать его, он мне всё равно вряд ли ответит, – Луи скинул руку Тайлера и сделал ещё шаг вперёд, пытаясь поймать взгляд Митча. – Я спрошу тебя. Ты думал хотя бы о чём-то, когда давал ему это делать? – спросил он совсем тихо.

Митч резко поднял голову и посмотрел Луи прямо в глаза. Его губы поджались, а брови слегка приподнялись. Он просто смотрел, но не отвечал. Карие глаза были полны чего-то совершенно нечитаемого. И затем он вдруг повернул голову вправо и вперил свой взгляд в Гарри. Луи, повернувшись, с болью в сердце осознал, что тот, очевидно, всё это время смотрел именно на Митча.

Гарри поджал губы, получив ответный взгляд друга. Они оба думали не о том. И Гарри было очень и очень страшно, потому что ситуация не просто вышла из-под контроля, она под ним попросту и не была. Он облажался так сильно, что просто даже не знал, как себя оправдывать. Он бы не смог. Такому оправдания нет. И сейчас всё было очень и очень опасно, особенно если посмотреть на ситуацию с позиции Митчи.

Гарри помнил его последнюю фразу достаточно смутно, но она всё равно осталась в его памяти. И, наверное, вряд ли она когда-либо исчезнет. Он его любит. Или он сказал, что просто волнуется за Гарри? Нет, он сказал, что любит. И Гарри слышал. И тогда всё встаёт на свои места. Очень и очень нехорошие места.

Гарри почти воспользовался Митчем, считая, что это то же самое, что и Зейн. Друг, с которым ничего не связывает. Забыл про то, что его самого удерживает от этого всего уже совершенно другой человек. И Гарри почти использовал своего друга, который, оказывается, от Зейна всё-таки отличается.

Если смотреть с такой позиции, то всё выходило ещё ужаснее, чем казалось Гарри. Митч не смог сопротивляться, хотя сам всё это время держал себя в руках. А подтолкнул его в итоге сам Гарри. И что же теперь? Он сидит здесь, между Стайлсом и человеком, который, возможно, сейчас является для него единственным препятствием. Ради Гарри Митч, скорее всего, старался не думать обо всём в таком свете, но Стайлс сам вынудил его.

Гарри просто понимал, что в любой миг Митч может рассказать всё. Выложить всё так, как есть. Что произошло? Митч с чистой совестью может просто взять и сказать, что они почти потрахались. И это будет правда. И это будет честно. Это будет верно для него. И не его проблемы потом, как будет выбираться из всего этого дерьма Гарри. И это действительно было бы честно.

– Если ты не заметил, я тоже был под дозой, – ответил, наконец, Митч. Гарри ожидал каждое его слово так, будто бы в любой миг в него могли выстрелить. И это бы, наверное, было даже лучше. – И нет, я не думал, что мы делали.

Гарри дёрнулся. Мы. Это делал не он, они. Вместе сглупили. Причём дважды. И с дозой, и с тем, что произошло после. Ну как же они так облажались? Как же так?

– Что ж, пора начать думать хотя бы о чём-то помимо себя, – скривился Луи.

Гарри мысленно сжался, потому что после этих слов Митч поднялся на ноги и сделал несколько шагов по направлению к Луи. Тот поднял голову выше и даже не подумал отвести взгляд. Митч может сделать это прямо сейчас. Он может сделать это в любой миг. Просто взять и сказать. Потому что он не заслужил такого, Гарри это понимал. Но, быть может, его друг всё ещё способен подумать о нём? Может, он всё ещё сможет защитить его зад?

– Поверь, я делаю это даже слишком часто, – сказал он в самое лицо Томлинсона.

А затем он повернулся и посмотрел на Гарри, прямо в глаза. Стайлс с болью в сердце заметил в его взгляде укор. Испуг, вопрос. Сожаление? Господи, ему нужно поговорить с Митчем так скоро, как только это возможно. Только вот если он сам сейчас не оборвёт все связи со Стайлсом.

– Гарри, у меня к тебе убедительная просьба, пока я не ушёл, – произнёс он, даже не мигая. – Пожалуйста, постарайся не облажаться так больше. А ещё лучше бы тебе постараться по возможности всё исправить.

Гарри закусил губу и едва сдержался, чтобы то ли не закричать, то ли не заулыбаться. Он прекрасно понял, что это значило. Митч только что дал ему шанс выбраться изо всего этого. Я не скажу ему и дам тебе шанс сделать это самостоятельно. И лучше бы тебе действительно заняться этим, иначе промедление может стоить тебе слишком дорого.

– Хорошо, – тихо произнёс Гарри, коротко кивая. – Спасибо, – выдохнул он, а затем, когда парень собирался уже отвернуться, совсем тихо добавил, – Митчи.

Парень замер лишь на мгновение. Гарри чётко расслышал его рваный вздох. А затем, не сказав никому ни слова, он развернулся и быстро вышел из палаты. И с его уходом Гарри вдруг понял, что воспользоваться так любезно предоставленным шансом не так уж и просто.

– Ну, что ж, – неуверенно произнёс Тайлер через несколько секунд, взмахивая руками. – Я думаю, теперь я тут уже не нужен. Я лучше вернусь на вечеринку и посмотрю, как там Зейн и остальные.

– Конечно, – кивнул Луи.

– Что с Зейном? – нахмурился Гарри. Тайлер и Луи оба резко повернули головы и посмотрели на него почти с удивлением. Они будто бы не думали, что он с ними заговорит. Всё ещё хуже, чем он думал?

– Напился, – холодно ответил Тайлер и, хлопнув Луи по спине, тоже вышел из палаты, закрывая за собой дверь.

И с его уходом палата погрузилось в тишину, в которой, кажется, данный Митчем шанс просто погиб. И Гарри, к сожалению, не знал, как теперь им воспользоваться.

***

Луи какое-то время просто стоял в центре палаты и смотрел в пол. Его пальцы сжимались и разжимались, что делало его похожим на маленького ребёнка. Гарри стало стыдно в тысячный раз. Как же он смог это сделать? Как же он смог забыть? Разве он должен был быть зол настолько? Да и теперь он понимает, что Луи был прав. И стоило это всего этого? В итоге оказалось, что сцену закатил не Луи, а он сам. И его сцена вышла в несколько раз хуже.

– Ты будешь просто там стоять? Ты немного не вписываешься в концепт этой комнаты, – произнёс Гарри, приподнимаясь и садясь на кровати.

Луи никак не отреагировал на его слова, просто продолжил пялиться в пол и молчать. Он будто бы думал. Размышлял о том, что же делать дальше. И при этом хмурился, будто бы ему что-то мешало. Ох, малыш, если бы ты только знал, сколько всего сейчас мешает нормально думать мне.

– Луи, пожалуйста, просто уже…

– Прости меня, – Луи резко поднял голову, затыкая Гарри и неожиданностью движения, и словами. – Прости меня, я был неправ. Моё поведение сегодня днём было… ужасным. Мне очень жаль. Ты и Митч – друзья, я не имею права вмешиваться в ваши отношения. Мне очень жаль, Гарри. Прошу, прости, – выдохнул он.

Гарри опустил взгляд и закусил губу почти до крови. Это он должен просить прощения. И он почти открыл рот, чтобы сделать это, но вовремя одёрнул себя. Луи считает, что он ни в чём не виноват. За что ему извиняться?

– Да, конечно, – почти неловко пробормотал Гарри, коротко кивая. – Знаешь, я тоже был не совсем прав сегодня, – протянул кудрявый, поднимая на парня взгляд. – Я не должен был так реагировать на твои слова и переосмыслить их, а уже потом что-то отвечать. Так что ты меня тоже прости. И мне тоже.. тоже жаль.

Луи выглядел так, будто бы он сейчас заплачет от счастья. И когда Гарри открыл рот, чтобы, наконец, сказать самое главное, самое ужасное, шатен вдруг подошёл к нему и крепко обнял. И Гарри понял, что решимость умерла снова. Теперь уже в последний раз.

– Ты ни в чём не виноват, – прошептал шатен ему на ухо. Гарри сжал его в объятиях сильнее, незаметно качая головой. – Ты не виноват, родной, – Стайлс закусил губу, чтобы не застонать от боли в сердце. – Я знаю, что я могу доверять тебе целиком и полностью. И теперь я никогда не позволю себе в чём-либо усомниться. Прости меня.

И тогда Гарри решился. Если он не скажет сейчас, он не скажет никогда. А такого допустить нельзя. Потому что Луи такого не заслуживает. Митч такого не заслуживает. Никто из них двоих. Страдать должен Гарри, а не они. Лишь он один. Но почему же в итоге получается совершенно наоборот?

– Луи, послушай меня, – Гарри отстранился, отодвигая парня от себя. Тот сразу напрягся. – Это правда важно. И я.. мне просто нужно это сказать, иначе всё будет гораздо хуже. Как бы мне ни было стыдно, я должен сказать, что я…

Гарри поднял взгляд и судорожно вздохнул. Луи смотрел на него огромными глазами и молчал, слушая. Он смотрел с такой надеждой, с таким вниманием. Разве он заслуживает это? Разве с приходом Гарри в его жизнь всё не стало хуже? Так, быть может, стоит уже, наконец, это изменить? Например, уйти?

– Что такое, родной? – тихо спросил Луи, ласково проведя ладонью по щеке Стайлса.

– Я просто хотел сказать, что я, – секундная запинка, а потом – слабость, как и всегда, – выпил действительно больше Митча. И, судя по словам врачей, несколько дней мне придётся всё-таки полежать здесь.

– Я ещё придумаю, что сделаю с тобой за это, не переживай, – буркнул Луи, театрально вздыхая.

Затем он не сдержался и улыбнулся, прикрывая глаза и вновь заключая Гарри в объятия. Стайлс же смог лишь прикрыть глаза и беззвучно сматериться.

Шанс, брошенный Митчем почти нехотя, теперь остался лежать на полу, растоптанный самим Гарри. И, к несчастью, сам Стайлс не понял, что это, возможно, было его единственным спасением.

***

Гарри вышел из больницы через два дня. проведя вечер воскресенья дома с Зейном, Лиамом и Крисом он, вроде как, почувствовал себя лучше. Они отдыхали, но без алкоголя – Гарри было запрещено его употреблять ещё месяца два, что, конечно же, стало прекрасным поводом для шуток. Митча Гарри попросту побоялся приглашать. Его реакция на подобное могла стать непредсказуемой, а кудрявому этого было нужно сейчас меньше всего. И, быть может, он всё-таки сможет рассказать обо всём Луи?

В понедельник Гарри заставил себя пойти в школу, причём даже к первому уроку. С проблемой он столкнулся ещё тогда, когда вышел из дома. Митч и Луи забирали его в школу каждый по два раза на прошлой неделе. Если сейчас Митчи всё-таки решит это сделать, он точно не станет звонить, чтобы предупредить. И если они с Луи столкнутся здесь, то это может обернуться чем-то ужасным, учитывая, что Гарри так и не нашёл в себе силы, чтобы рассказать о случившемся в том отеле. И, собственно, поэтому он просто пошёл пешком, всё-таки пропустив пресловутый первый урок. Так, в любом случае, было лучше.

На уроках, вроде, было не так уж тяжело. Гарри впервые за всё это время был рад тому, что Митч поступил в Леонардо, а не государственную. Нахождения с ним в одном помещении столько времени Стайлс бы просто не выдержал. И с этим нужно было что-то делать.

Поэтому после уроков Гарри пошёл в Леонардо. Он знал расписание Луи, но понятия не имел, как учится Митч. Было даже возможно, что тот уже уехал домой. Да, глупее и придумать нельзя.

Тем не менее, войдя – не без труда, проклиная охранников – в школу, Гарри мгновенно нашёл выход из ситуации. Вернее, тот сам его нашёл. Он шёл по коридору, когда Гарри поднялся на второй этаж. И выглядел он… неясно.

Гарри не мог сказать, что сделает и скажет Митч. Тот смотрел в книгу в своих руках и шёл почти вслепую, но выглядел он обычно. Не измотанно, не запуганно. Обычный Митчи. И Гарри представил, как бы тот улыбнулся ранее, оторвав взгляд от книги и наткнувшись им на Стайлса. Но это было бы до того, как они почти переспали. Или же…

– Гарри?

Стайлс дёрнулся и мотнул головой, отгоняя навязчивые мысли. Митч замер в трёх шагах, видимо, просто заметив, что кто-то стоит впереди. Он выглядел удивлённым, и Гарри мысленно приготовился оправдываться и приводить аргументы, чтобы хотя бы не закатить сцену на всю школу. Где-то в одном из этих кабинетов сидит Луи, которому уж точно такого лицезреть не стоит. Хотя, так он бы хоть узнал о случившемся.

– Митч, я просто хотел…

– Как тебя пропустила охрана? – спросил Митч. Гарри чуть не уронил челюсть, когда понял, что парень улыбается. По-настоящему, искренне. Так, как и раньше. Глаза горят и чуть ли не источают тепло и радость.

– Я прошёл через чёрный ход, там никого не было, – отозвался Стайлс. Митч склонил голову набок и засмеялся. Гарри не смог сдержать улыбку.

– Мне нужно в библиотеку, сходишь со мной? – протянул Митч, обходя Гарри и направляясь к лестнице на третий этаж. Стайлс, недолго думая, пошёл следом. – Прости, что не пришёл вчера к тебе. Зейн сказал, вы там сидели после твоей выписки. Я просто не знал, что ты уже дома, – Митч послал Гарри мимолётную улыбку и вновь уткнулся в книгу, явно ища в ней что-то.

– Да ничего, это не твоя вина, – махнул рукой Гарри.

Он не понимал. Неужели Митчу всё равно? Он не чувствует напряжения? Его почему-то не было между ними. Почему? Они должны сейчас ссориться, разве нет? Митч должен на него кричать. Так в чём дело?

– Ну, всё можно наверстать, – Митч оторвался от строк и мягко толкнул Стайлса в плечо, улыбаясь. – Пойдём сегодня куда-нибудь? Отметим. Без выпивки, конечно, – фыркнул он. – Ещё не хватало, чтобы ты опять в больнице оказался.

– Волнуешься? – вырвалось у Стайлса. Он даже не успел подумать, а уже сказал. Вот же блять.

– А ты в этом сомневаешься? – ответил Митч.

Парни смотрели друг на друга, а затем одновременно опустили головы. Гарри каким-то образом видел, что Митч улыбается. Смотрит в книгу, снова ищет какие-то строки, но улыбается. И Стайлсу стало почти физически больно от осознания того, что он мог потерять этого парня. И чёрт знает, что бы тогда было.

– Сегодня первая тренировка, придёшь? – вновь заговорил Митч, улыбаясь краешком губ. – Она как раз после этого урока.

– А нужно ли мне туда идти? – стушевался Гарри. Находиться рядом с Митчем и Луи было всё ещё опасно. Но разве не опаснее было оставлять их наедине?

– Ну, мне так будет спокойнее, – пожал плечами Митч и невозмутимо вошёл в библиотеку, даже не представляя, какие чувства вызывает у Гарри подобными словами.

Тем не менее, на тренировку Стайлс пошёл. Он чувствовал себя ужасно, но он всё-таки заставил себя пойти на стадион. Луи, конечно же, был там, и явно удивился, увидев своего парня на одной из трибун. Гарри же лишь выдавил из себя улыбку и указал на капитанскую повязку, как бы выражая свою гордость. Луи этой плохой игры хватило. К несчастью, он всё ещё был наивен.

Всю тренировку Гарри наблюдал за тем, как Луи и Митч буквально противостояли друг другу. Они оба были нападающими, но играли друг против друга. Они обменивались колкостями, злились. Хотя, Митч, как и всегда, был расслаблен. И Гарри понимал, что в любой словесной перепалке с Луи выиграет Митч. И почему-то от этого было не легче.