Текст книги "Феномен двойников (сборник)"

Автор книги: Елизавета Манова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 30 страниц)

– Мгм. Ладно, поехали дальше. Харви? Слушаете? Тогда продолжим. «Сати», тип АЮ, 18–45. Спецрейс? Уточните. Значит, астероидный пояс? Нот – Пеал – Гават – Ко – Тенар?

– Пройдет.

– Оч-чень хорошо. Дополнительные данные по кораблю. Груз, капитан, состав экипажа.

Груза было полно – и всякого, осточертело слушать. Капитан – Реф Кавас. (Майх покачал головой). Он терпеливо дослушал список экипажа, поблагодарил и откланялся.

– Как насчет знакомых?

– Никого.

– Тогда летим.

– Вот так все просто?

– Да нет, – сказал Хэлан. – Совсем не просто.

Четвертый час они были в пути. Два часа до Харви, четыре до рейса – авось, управлюсь. Он покосился на Кенена и поймал неуловимо быстрое движение, тень движения на его лице. Ишь ты, очухался. А я думал, у меня еще час… Он сунул Майху передатчик, выудил из своих бездонных карманов ампулку-распылитель и дунул Кенену в лицо. Кенен чихнул, но глаза не открыл.

– Это ты зря, – сказал Хэлан отечески. – После брела положено просыпаться.

Кенен открыл глаза. Темный ненавидящий взгляд его схлестнулся с равнодушным взглядом Хэлана и утонул в нем.

– Ну что, – спросил Хэлан, – три-ноль?

– Думаешь, сыграно?

Хэлан промолчал. Нет, конечно. Еще и не серединка.

– Жаль мне вас, Валар! Верьте или нет – дело ваше, – а жаль! Это у нас с ним игра – то ли выиграл, то ли проиграл – а ваша жизнь давно проиграна. Что, не хотите слушать? Как же: пришел, спас, укрыл… жизнь себе из-за вас поломал. А вы подумали, почему? А, Валар?

Майх даже не обернулся. Сидел и молча глядел на дорогу.

– А хотите, расскажу? Он ведь даже не возражает: все правда. Всего-навсего убийство, Валар. Совсем пустячок! Не знаю, скольких он убил…

– Не завирайся, – сказал Хэлан. – Грязно работаешь.

– Ладно, пускай одно! Но это ж ты отрицать не будешь? А как тебе с Валаром повезло! Раз в жизни такое бывает! Ты же за него не только жизнь купишь: все простят… если цену выжмешь. Слушайте, Валар! Не знаю, что он вам там сулил… я врать не стану. Свободы не обещаю, а пойдете со мной – жить будете.

– Зря стараешься, – сказал Майх. На этот раз он обернулся и поглядел Кенену в глаза. – Ему я верю.

Кенен глухо выругался и отвернулся.

– Ну ладно, – сказал Хэлан. – Сделал проверочку, а теперь давай всерьез.

– Всерьез ты со своей шпаной говори!

– Да ладно тебе, не набивай цену! Куда ты денешься? Я тебя крепко держу.

– Как же, известный шантажист!

– Вот именно. И с крючка у меня еще никто не уходил. Как ты думаешь, почему?

– Такое же дерьмо, как ты!

– Да нет, не все дерьмо. Просто со мной стоит иметь дело. Честно играю.

– Жизнь за жизнь? Дешево!

– Поторгуйся. Мне ведь тебя и убивать незачем. Оставлю как есть…

Кенен глянул на него с бессильной ненавистью и уставился перед собой.

– А что, худая шутка? История ведь странненькая… без охоты в такую ловушку не попадешься. Не зря же глупый Бирх не полез, умного Кенена пропустил.

На этот раз он не шелохнулся. Будто и не слышал.

– Ну, мне-то что? Пусть на Фьора 113 разбираются.

Быстрый взгляд – и снова застыл. Как глухой.

– Врать, конечно, не стоит – еще на наркотиках вылезет. А правда… ей-богу, сам бы не поверил. Боюсь, тебе весь курс предстоит. Ну, ты здоровый, выдержишь. Еще, небось, и убивать придется.

– Радуешься?

– Да нет, варианты проигрываю. Это один. Второй: тебя все-таки приходится убрать. Не лучший, конечно, но для нас терпимо. Есть машина, сроку до трех дней. И удеру, и след замету. Теперь третий…

– Я убиваю тебя и арестовываю Валара, – дерзко сказал Кенен.

– Ладно, прокрутим. Взаимно паршивый вариант. Чего для нас – ясно, а ты влетаешь в ту же ловушку, что и я. Да, Майх, а ему ведь это хуже, чем мне!

– Почему?

Хорошо подыграл, точно. Эдак, без интереса, через плечо.

– Я ведь мог тебя и того – при задержании. А Кенен не может. В его игре ты нужен живой.

– Ему же хуже.

– Мне или тебе? – с усмешкой спросил Кенен.

– Тебе, – сказал Хэлан серьезно. – Вот ты Майху сказал, что его жизнь проиграна. Это твоя жизнь проиграна, Гвел. У меня ведь хоть какой-то был шанс. – Я все-таки от Канцелярии работал. И то, как посчитал, что пятый буду…

– Струсил?

– И тебе советую. Ты ведь смотри, какая картинка… Идет общеполицейская акция. Учти: не просто акция, а литерная – под индексом. Значит, все незадействованные службы ни слухом, ни духом, а иначе – статья 221б: пять лет без суда с высылкой по отбытии. Ну, при чем тут армейская контрразведка, а, Гвел?

Подождал ответа, не дождался.

– И ведь как хитро работал, а? Не искал, не мельтешил – ти-ихо ждал, кто на след выйдет. Когда же это ты мне на хвост сел? После Мланта? Нет. А! Это когда я разговоры велел записывать. Значит, Тенил Краст на вас работает? Не знал.

Опять ни слова. Насупился и молчит.

– Гвел, – тихо сказал Хэлан, – а ты хоть задумался, что это значит? Третий индекс секретности, весь аппарат на ушах – и все, чтоб какому-то жестяночнику рот заткнуть…

– Не дурней тебя.

– Дурней, раз надеешься живым остаться…

– Вот так ты все знаешь?

– Не все. Только заслуги и покровители – это теперь без надобности. Сам посуди: дело не в Валаре, дело в его тайне. Если армейское командование идет на такой риск… ну, сам понимаешь, чем это пахнет.

В первый раз тревога мелькнула в угрюмых глазах Кенена и в первый раз он поглядел на Хэлана без злобы.

– Значит, если я его добуду…

– Да, – сказал Хэлан, – не сомневайся. Тут уж свидетели не нужны.

– А если я его убью?

– Тем более. Операция сорвалась, а ты слишком много знаешь.

– А если я вас не догоню?

– Это уже четвертый вариант. Думай.

– А если сначала пятый? Вас берет другой…

– Тебе же хуже, Гвел. Если нас берут – мы говорим. Выходишь на первый.

– Ладно. Твои условия?

– Оч-чень легкие. Сажаешь нас в Харви на корабль, а сам едешь в Млант и ищешь нас помаленьку.

– И попаду под подозрение?

– Чего ради? Машина заэкранирована, маяк выключен. Ночью вернешься, никто и не узнает.

– Эх, – с чувством сказал Кенен. – Встретил бы я тебя!

– Зачем? Тебе это вредно, Гвел.

– Отпусти его, – сказал Майх. – Противно.

– Подождем до Харви, малыш. Есть ведь еще и шестой вариант.

Кенен коротко, зло засмеялся.

Хэлан освободил его, когда они сошли со скоростного шоссе. Кенен умело растер руки, рванул на себя спинку сиденья и мигом оказался впереди, рядом с Майхом. Бросил ему:

– Сворачивай на кольцевую, – и взялся за передатчик.

И закрутилось.

Говорил, вызывал, приказывал, сыпал кодовыми названиями. Только раз уронил, не глядя:

– Какой корабль?

– «Сати». Тип АЮ, отправление 18–43.

Кивнул и продолжил свое занятие.

Наконец, Кенен выключил передатчик и повернулся к Хэлану. Сказал недовольно (а в глазах злорадство!):

– Без оформления не выйдет. Только через… – он ткнул пальцем вверх.

– А зачем? Оформляй.

– Пальцы тоже?

– Все, кроме регистратора, чего и тебе не советую.

– Спасибо! Где бумаги?

Хэлан кивнул Майху, тот достал из кармана документы и молча сунул Кенену.

– Тиэм Линт, 27, холост, без родителей, Лтагвар, механик?

– Да, – сказал Майх сквозь зубы.

Кенен сдвинул щиток рядом с приборной панелью и вытащил камеру видеокрайда. Сунул туда бумаги – щелчок, вспышка – вытащил и вернул Майху.

– Руку.

Теперь он возился с какой-то коробкой: что-то подстраивал, переключал, потом выдвинул тонкую пластинку в форме отпечатка руки. Хэлан с интересом подался вперед.

– Дактон? Что, новая модель?

– Специальная, – обронил Кенен. Прижал к пластинке руку Майха, что-то нажал, вытащил снизу белую карточку и тоже сунул в видеокрайд.

– Теперь ты.

Взял документы, прочел:

– Эрас Керли, – с усмешкой глянул на Хэлана.

– Пока, – ответил тот спокойно.

Еще серия переговоров, еще круг по кольцевой, потом Хэлан глянул на часы и сказал:

– Поворачивай.

– Я сам, – бросил Кенен. Покосился на Майха, ощерился в злой усмешке.

– Счастливчик вы, Валар! Легко умрете!

Коротко взвыв, «лийг» перемахнул на служебную дорожку и помчался к порту. На миг притормозил у поста, рявкнул и вылетел прямо на поле. Кто-то с криком шарахнулся прочь, желтые машины портовых служб брызнули в стороны.

Что-то очень большое промелькнуло справа, впереди вдруг взвилась серая башня корабля. Он был громадный, он становился все больше, «лийг» мчался прямо на него… сейчас… Взвизгнув тормозами, «лийг» застыл у самой опоры, кто-то уже бежал к ним со всех ног.

– Убирайтесь! – злобно сказал Кенен.

Хэлан усмехнулся.

– И ты будь здоров! Пошли, Майх.

Человек в желто-серой форме портовика был уже рядом; он все не мог отдышаться, и в руках его так и ходил увесистый ящик дактона. Хэлан кивнул Майху, они вытащили документы.

– Эрас Керли? – прохрипел тот.

– Да.

Хэлан сунул руку в дактон, подождал, пока служащий сверится с документом, и уступил очередь Майху.

– Значит, Керли и Линт. Порядок. – Задрал голову и гаркнул:

– Эй, на «Сати»! Давай подъемник!

Прохладный, по-железному гулкий коридор, серые стены, рубчатый пол. Их уже ждали. Хмурый крепыш не дал оглядеться – мотнул головой и понесся по коридору. Остановился; округлая дверца со стуком съехала вбок, зажегся свет. Здоровенный отсек с голыми стенами, ряды громоздких ящиков. Провожатый уже возился возле ближнего. Стукнула крышка, и Хэлан понял: амортизатор.

– Иди, – сказал Майх. – Я сам.

Он уже открыл соседний ящик, кивнул ободряюще и исчез. Хэлан неловко стал на приступку и закинул ногу через край. Внизу была слабо натянутая ткань, она туго провисала под ним.

Крышка задвинулась, стало темно, что-то упруго толкнуло в спину, ткань расправилась вокруг; он словно бы лежал в постели. По крышке постучали, Хэлан постучал в ответ. И стало тихо.

Здесь было хорошо лежать, покойно – не надо думать. Главное – пока не о чем думать. Кажется, он задремал. А потом словно кто-то встал на грудь коленом. Хэлан испугался и проснулся.

Взлет! Ну, да, конечно, взлет. Он лежал бессильный, размазанный тяжестью – и ему было все равно. Жизнь, смерть, выигрыш, поражение… все все равно.

А потом тяжесть стекла и опять можно было дышать. Поехали. Он усмехнулся – через силу, вытер пот со лба и опять задремал.

Он проснулся, когда свет ударил в глаза, глянул на Майха, на того же хмурого парня, схватился за край и выскочил наружу.

Они долго шли по коридору, поворот, еще поворот, двери, безрадостный пластик стен. Остановились, дверь уехала вбок, небольшая каюта… роскошно! Пластик под дерево, здоровенный видеоэкран, одна стена сплошь в приборах. Человек, который стоял у стены, кивнул и уселся в единственное кресло. Рост выше среднего, сложение нормальное, лет… да, 43–45. Волосы темные, глаза серые, рот… неглуп, но упрям. Капитан, судя по повадке.

– Спасибо, Тисс, – сказал капитан провожатому. – Подождите там. Я вас позову.

Тисс молча вышел.

Они стояли, Кавас сидел и разглядывал их без всякого удовольствия.

– Здравствуйте, господа, – сказал он, наконец. – Керли и Линт, если не ошибаюсь?

– Все верно, господин Кавас, – ответил Хэлан. – Или как надо говорить: господин Капитан?

Тот досадливо дернул плечом.

– Вот что я хотел бы уточнить. Сразу. Это грузовой корабль, господа. Раз уже здесь оказались пассажиры…

– Ну, с нами у вас хлопот не будет!

– Меня не это интересует, господин…

– Керли.

– Так вот, господин Керли, я хотел бы… должен знать…

– Будем ли мы интересоваться экипажем? Нет. Обещаю.

Кавас недоверчиво усмехнулся.

– В любом случае корабельный распорядок для вас обязателен. Вход в отсек управления – только для вахты. В штурманскую, инженерный отсек, реакторную и в мою каюту – только с моего разрешения. В отсеки трюмной автоматики – только с разрешения суперкарго. То же самое – его каюта. Можете находиться в центральном отсеке, у себя в каюте или каютах экипажа – по приглашению.

– Я вас понял, господин капитан, – ответил Хэлан коротко.

– А вы, господин Линт?

– Да, капитан, – четко ответил Майх.

Кавас поглядел на него с внезапным интересом.

– Летали?

– Нет, капитан, – так же четко ответил Майх.

Хмурый Тисс проводил их до каюты и ушел. Ничего была каюта, не хуже, чем в тюрьме. Розовые стены, три откидные койки да столик с прикрепленным сиденьем.

– Роскошно! – сказал Майх. – Ребята говорили, что на АЮ каюты на троих, я так даже не поверил!

– А как насчет подслушивания?

– Только из капитанской каюты.

– Понятно. Слышь… Тим, а ужин когда? Я бы так даже пообедал.

Не сказать, чтоб их тут любили и жаловали. Не в открытую, конечно, – так, заходишь – замолкают, и всех разговоров «да» и «нет».

Ну, Хэлану-то наплевать: кто они мне? Расстанусь – не вспомню. Их право. А вот Майх приуныл. В первый-то день ему в каюте не сиделось: ходил по кораблю, как влюбленная девица, только что стенки не целовал. А на другой уже день Хэлан еле выволок его обедать.

– Не могу, – говорит. – Сидишь, как оплеванный.

Вот так-то, малыш, в нашей шкуре!

Ну, это как раз пузыри: после проклятого обеда придержал Майха в коридоре за локоть и велел выяснить насчет прослушивания.

– Некогда сопли распускать, понял? Давай, шевели мозгами, я тут ни черта не могу!

В капитанскую вахту Майх прошелся по каюте с индикатором и нашел ячейку подслушивания. Портить не стал – так расстроил немного, чтоб гудела при включении. Надо отдать должное Кавасу: так и не гудела до конца рейса. Хорошее чувство самосохранения у мужика.

На третий день Майх попросился в штурманскую. Кавас разрешил сквозь зубы – не нашел предлога отказать. Вернулся только к ужину, усталый, хмурый какой-то. Сел и задумался; Хэлан еле его растормошил, когда пришла пора отбывать еду.

Правда, на этот раз было не так противно: то ли притерпелись к ним, то ли потому, что вахта капитанская, а пилот-помощник – парень веселый и по молодости еще незлобивый.

Вошли и замешкались у порога; штурман подвинулся и махнул Майху, а Хэлан присел на свободное место рядом с суперкарго. Он его еще вчера приметил, сразу имел в виду притереться. Пока без расчета: просто очень уж на других не похож. Большой, грузноватый, явно полсотню перешагнул. Мясистое лицо, рыжеватый венчик вокруг лысины, голубенькие глазки. Спо-окойный. Хэлан никогда не верил слишком спокойным людям.

Взял себе мяса с черным соусом, ел и поглядывал на Майха. А с ним уже говорят! Вон штурман что-то сказал и Тисс, реактивщик этот. Бывает же дар!

– Брат? – спросил суперкарго.

Хэлан усмехнулся, поглядел в эти спокойные глаза.

– Откуда? Я ведь такой, как вы, господин Стет.

Холодный острый огонек сверкнул в их блеклой голубизне – и погас.

– Изучали мое досье?

– Нет. Просто своего почуял. Приятно. Не беспокойтесь, на взаимность не рассчитываю.

– Тогда порядок, – сказал Стет.

А хорошо все-таки закрыть дверь и остаться вдвоем. Ты гляди, они и меня допекли!

– Ну что, – сказал Хэлан, – поговорили?

– Рано, Хэл.

– А по мне так в самый раз. Где хоть слазить будем?

– Не знаю, Хэл. Наверное, на Тенаре. Столица, можно сказать. Рудник, пункт наблюдения пространства, заправочная база. Сотни две народу.

– А дальше?

– Не знаю, Хэл, – опять сказал Майх. Встал, прошелся по каюте, сел, опять встал. – Ничего я не знаю! Понимаешь…

– Что?

Майх вдруг успокоился, сел, поглядел в глаза.

– Надо пробиваться в систему Фаранела.

– Соскучился?

– Не очень. Просто нам надо на Намрон.

– Хм, не слыхал. Зачем?

– Слушай, Хэл, давай сначала… Как ты представляешь себе задачу?

– Никак. Ставь на здоровье.

– Ладно. Известно, что корабль сейчас возле Ябта. На секретном полигоне КВФ. Никаких регулярных рейсов туда нет. Не понимаю, зачем Лийо согласился…

– А я понимаю. Если бы не согласился, наши б уже нашли дурака, чтоб силой…

– Это невозможно, Хэл!

– Вот умник! Кому оно интересно, возможно или нет? Главное, чтоб драка.

– Думаешь, они еще надеются на контакт?

– Оно тебе надо? Плюнь и забудь. Главное: как нам туда попасть?

– Никак. Хотя… ты слышал о Намронской чуме?

– Нет.

– Я сам случайно узнал… на Кнете. Тоже был поганый рейс. До Гавата шли перегруженные, а на Гварам уже с недогрузом. Пришли на Гварам, а там подвернулась партия груза на Ктен… ну, сам понимаешь, наша компания все подберет. Пришли, а у тех ничего не готово, три дня торчали. Дел никаких, мы с Лийо все по Ктену шатались, есть на что глянуть. Смотрю, на космодроме корабль стоит, автомат в предстартовой позиции, даже с огнями. День стоит. Два. Спрашиваю, почему его не отправят или не уберут. А Лийо: – Не отправят и не уберут. Это памятник. Ну и рассказал. Лет десять назад было. Тогда на Намроне была планетарная станция. Лийо говорит, там с самого начала было нечисто. Построили черт-те когда, а все не открывали…

– Почему?

– Вот и я спросил, почему. Ответ Лийо могу повторить.

Прикрыл глаза и повторил: – «Вечная беда, что нашей наукой заправляют ничтожества, помешанные на утилитарном подходе. Перспективно то, что быстро окупается. К сожалению, парадоксы окупаются редко, а планетология планет-гигантов – это на три четверти парадокс». Такое объяснение тебя устраивает?

– Ну, раз нет другого… А дальше?

– А дальше станцию все-таки открыли, и на второй сезон там началась эпидемия. Лийо говорит, что карантин объявили подозрительно быстро. Туда даже врача не послали… Впрочем, на Ктене тогда не было врача.

– Вот как? – быстро спросил Хэлан – Почему?

– Не знаю. Когда я спросил, Лийо только усмехнулся.

– Ну?

– Все. Им не позволили покинуть станцию. Даже прислали перехватчики… на всякий случай. Короче, их снабжали с Ктена, автоматами. Этот был четвертый. Он не успел взлететь.

– Веселая история. А мы что на этом… ну, как его? – забыли?

– Там три корабля, Хэл. Лоханки типа Т и ЮЛ, переделанные на автоматическое управление.

– А зараза?

– Понимаешь, Хэл, Лийо сказал, что намроновская чума, видимо, не заразна. Такие случаи были и в Первой и во Второй Фаранельских экспедициях.

– И никто не знает?

– Лийо сказал, что отчеты этих экспедиций никогда не публиковались.

– Еще веселее! Ну, а как попасть на Намрон?

– Не знаю. Район все еще закрыт. Все внутренние спутники Фаранела закрыты.

– Н-да. Хороший у тебя план. Надежный. Значит, Тенар. А потом?

– Может быть, Ктен. Правда, туда тоже не летают.

– Знаешь, Майх, с меня хватит! Сколько до Тенара?

– Двенадцать дней. Послезавтра должны войти в астероидный пояс.

За завтраком Хэлан опять подсел к суперкарго. Просто так. Почти просто так.

Сегодня Майха в штурманскую не пустили: штурман на вахте, а как без присмотру? Ну, лично я на капитана не в обиде. Его право.

Опять закрылись в осточертевшей каюте, Майх взялся за книгу, – успел выпросить, а Хэлан пошел и пошел кругами вокруг стола. Что-то, что-то, где-то, где-то…

– Майх, – сказал он вдруг и остановился, будто на стенку налетел. – Что такое суперкарго?

– Грузовой помощник – ответил Майх из-за книги.

– А подробней?

– Насколько подробней?

– Совсем подробно.

Майх положил книгу и посмотрел на него. Пожал плечами и сказал:

– Человек, который отвечает за груз. Прием-сдача, погрузка-выгрузка, правильная загрузка корабля, состояние в пути. По правилам капитан с суперкарго и представителем грузовладельца только проверяют, как опломбированы трюмы перед вылетом и после посадки. Ну, и в пути, конечно, если придется вскрывать. Правда, у нас на «Звезде» суперкарго сроду не было, Лийо все сам. А что?

– Еще не знаю. Вот мы здесь четыре дня… мало?

Майх пожал плечами и опять взялся за книгу.

– Да погоди ты! Я вот разобраться хочу… насчет Стета.

– Любопытство заело?

– Да нет, скорей чутье, оно ведь умней меня. Ладно, не кривись, мне твоя помощь нужна.

Майх вздохнул и с сожалением закрыл книгу.

– Понимаешь, мне для каждого нужен… ну, грубо говоря, мотив. Почему он делает так, а не иначе. Вот Нерст, например, помощник. Чего он здесь? Дело ему нравится, и сам к делу подходит. Смотри: молодой, а уже помощник, вылетает свое и дальше пойдет. Так пока?

– Пока так.

– А вот Тобар – второй борт-инженер… нет, серый парень. Ничего не светит. А с корабля не уйдет. Все свои и на прочих можно сверху вниз глядеть. Как?

– Похоже.

– Так у них все, как на ладошке. А если нет? Понимаешь, я ведь ваших тонкостей не знаю, тут пролететь… Вот и скажешь, когда заврусь.

– Если смогу.

– Само собой. Значит, Винал Стет, суперкарго. Я так понимаю: третий человек после капитана?

– Да.

– По виду из простых, образование – что сам узнал. Может такую должность человек без высшего занимать?

– Не знаю. Наверное, нет.

– Вот и я думаю, что нет. А то ведь нескладно: второй пилот, щенок, – а при дипломе. А помощник капитана – без. И летает он уже шестой год…

– Сам сказал?

– Нет, Нерст. Я же Стету пока вопросов не задавал, права не имею. Значит, шестой год. Выходит, не случайное нарушение, держатся за него? Специалист, из-за которого и рискнуть можно. Так?

– Наверное, а что?

– А то, что такой специалист и на Планете без хлеба не сидит. Ну, на худой конец, устроился бы где-то в большом порту – на Авларе там, на Лихайо. А он тут – шестой год. Что его держит?

– Летать нравится.

– Сомнительно. Корабль другие ведут, за трюмной автоматикой следить – и то парнишка при нем есть. В каюте сидеть? Тебе оно здорово нравиться?

– Я – другое дело, Хэл. Но ты прав: в нормальном полете суперкарго нечего делать. Хорошо. Хочется мир повидать.

– Ну-у, Майх! Он что, мальчик? Да и работает он в порту: загрузился – и привет.

– Ладно. Ему нравится быть на корабле. Отношения нравятся.

– Нет. Не может ему это нравиться… Как мне бы не понравилось. Какие такие отношения? Они молодые – он старый. Они свои – он чужой. И все на него сверху вниз глядят. Ты подумай: человек в возрасте, до всего большим трудом дошел, не то, что эти щенки. А они к нему свысока. Каково, а?

– Ну, хорошо. Не нравится. К чему ты ведешь?

– Уже вывел. Что-то тут не так, Майх. А раз не так, грех не копнуть, авось что-нибудь вырою.

– Вот как ты работаешь, – задумчиво сказал Майх.

– А что?

– Ничего. Здорово. Только зачем?

– Откуда я знаю? Боится он меня, понимаешь? Спокойный, а сам как в броне – ниоткуда не колупнешь. Такая защита… видно есть, что защищать. Ну что же, сумею раскопать – прижму. – Глянул на Майха, усмехнулся. – Что, уже не так здорово?

– Почему? Просто… неприятно.

– Можешь что-то лучшее предложить?

– Пока нет. Не обращай внимания, Хэл. Притерпись.

Вошли в астероидный пояс и центральный отсек опустел. Вахта работает, подвахта спит, а прочие сидят в готовности по рабочим местам. Обедали теперь вчетвером: Хэлан с Майхом и Стет с помощником. Ничего, нам и беда не без радости. Майх черней ночи: как же, кругом работа, а он пассажир, у Стета каждое слово на весах: пять раз взвесит – один скажет, только Хэлана вроде бы ничего не заботит. Тонкая это работенка – подход: сквозь молчание, сквозь глухую неприязнь осторожненько прокинуть связи. Так, без всякого приятельства, просто нормальные отношения нормальных людей.

Время поджимало, но Хэлан не торопился. Тут нельзя оплошать. Нельзя дать повод заикнуться, прикрыться обидой – настоящей или придуманной. Ни вопросов, ни намеков – так, кое-что ни о чем, эдак легонько о рейсе, о корабле, об экипаже.

На седьмой день была первая посадка – на Нот. Пока тормозили, Хэлан лежал размазанный, дышать не мог. Даже Майх почувствовал: тоже лежал смирнехонько, а потом будто ругнулся сквозь зубы:

– Грузари!

Посадка, разгрузка, взлет – со всем управлялись за пять часов. Честно просидели это время в каюте, носа не высовывали. У Хэлана просто под ложечкой сосало, до того хотелось пройтись по земле. Все равно какой, лишь бы земле.

За ужином – по поводу разгрузки без обеда обошлись, Хэлан в первый раз сумел проколоть броню. Маленький такой ресторанчик в Эсси, Хэлан и сам его любил. Стет вздохнул.

Потом был Пеал все с тем же набором прелестей: торможение, посадка, разгрузка, взлет, разгон, унылое сиденье в каюте. На этот раз Хэлан заговорил о море. Это ведь не всякий поймет. Надо уметь быть одиноким – нахлебаться одиночества по горло, переварить, пропитаться, перестать замечать, чтобы вот так, очутившись меж двух бездн, вдруг почувствовать, как радостно ты одинок, как прекрасно это одиночество – без людей.

– Тяжело без моря, – сказал Стет.

Майх поглядывал удивленно, но молчал, верно, думает, что я отступился. Дурачок! Я ведь, считай, полдела сделал: говорю со Стетом, и он не может меня оборвать.

На Гавате задержались подольше: Стет с помощником перераспределяли груз. Пропали сутки. Была у Хэлана мысль – заглянуть, но передумал. Сегодня у Стета отговорка есть: устал.

Отложил – и не пожалел, потому что на следующий день в центральном отсеке появился капитан. Осчастливил. Хэлан так понял, что просто интересуется, где они слезут. Майх тут же попросился в штурманскую. Кавас поморщился, но разрешил. В самом деле, зачем напоследок нарываться?

Ну, это уже удача! Хэлан подстерег, когда помощник Стета отправился в свою профилактику, и постучал к суперкарго.

Каюта точь-в-точь, как у них, только над койкой у механика налеплены полуголые девицы.

Вошел, улыбнулся виновато:

– Не помешал? Вы уж извините, что-то мне нынче не по себе.

– Бывает, – медленно сказал Стет. Он сидел над какими-то бумагами… Плохо. Надо поторопиться, пока не послал.

– Вы уже не гоните меня, ладно? Немножечко посижу…

Стет кивнул.

Так, влез, а теперь надо закрепиться.

Хэлан сел к столу, обвел тоскливым взглядом розовые стены.

– Господи, и как вам не недоедает!

– Привык. Да и рейсы обычно покороче.

– Это какие?

– Авларская линия.

– Ну да, тогда конечно.

– Замолчали. Стет сидел неподвижно, большой, уверенный, спокойный.

– Давно, наверное, летаете?

– Шестой год.

– Ничего себе! Слушайте, а ведь вы мне могли бы подсказать…

– Смотря что.

– Да нет, дело такое… транспортное. Можно с Тенара попасть на Ктен?

Сказал наугад, а попал точно: холодом налились спокойные глаза Стета, в точку сошлись зрачки, резкие складки легли у губ.

– Нет!

Куда же это я воткнулся? Нет, рано. Надо еще пощупать.

– Жаль. А где вы в Столице жили?

Есть, растерялся. Ответил как-то машинально:

– На Натти.

– Здорово! А я в двух шагах – на Ольмот. Правда, отличный район? Никакого шику, зато человеком себя чувствуешь.

– Не знаю. Я двадцать лет, как с Планеты.

– Двадцать лет?! И не тянет?

Уже сбросил растерянность. Усмехнулся.

– Что поделать? Работа.

– Ну-у, работа! Такие специалисты, как вы, и на Планете в цене.

– В Космосе спокойней. Бандитов меньше.

Ктара это бы задело, а Керли скушает. А довод интересный. Не лезет в схему.

– Так убивают ведь раз, а живешь все время.

– Значит, мне просто нравится так жить.

– Тогда конечно. Скажите, а сами вы на Ктене бывали?

– Нет!

Ага! Значит, все-таки Ктен?

– А на Гвараме?

– Один раз.

– А туда рейсы есть?

– Не знаю.

Это ты зря. Я ведь за это ухвачусь.

– А вот про Ктен точно знаете, а?

Стет улыбнулся… почти естественно.

– Так на Гвараме же полтысячи человек, рудник, порт приличный… должен как-то снабжаться. А Ктен? Черт его знает, что такое Ктен? Зачем он вам понадобился?

Теперь уже усмехнулся Хэлан.

– Ну и заказали бы корабль. Заведение у вас богатое.

Хорошо вышел на тон. Надо сбивать. Вот черт, подумать некогда. Значит дело в том, что такое Ктен?

– Богатое – это точно. Знаете, а вот мне летать не нравится. Скучища… и перегрузки эти. Вы их переносите?

Есть, сбился. Чуть-чуть. На долю секунды.

– Сначала паршиво, а потом привык.

– Стет, а чего вы так боитесь о Ктене? Слыхали кое-что, а?

– А если и слышал, так что?

– Ничего.

Ктен. Что же у меня было? Памятник. Наверняка, самовольно. «Три дня по Ктену шатались». Не пустили на станцию? Никаких рейсов, сто лет свежих людей не видели – и не пустили? Мало. Что-то важное… вот! На Ктене не было врача. Еще корабль: перед вылетом проверились, в пути дней десять, ну, двадцать. А тут ведь станция: везли человека черт-те куда, припасы ему, кислород, а он взял и загнулся? Мало. Ага! «Лийо только усмехнулся». Может, тюрьма? Паршиво. Не на том колол. Да нет, раз он все-таки испугался… очень. Не Ктен, а как попасть с Тенара на Ктен.

Он почувствовал, что пауза затянулась, и покачал головой.

– Я, Стет, знаете, о чем думаю? Еще позавчера в голову пришло… до чего же мы все одинаковые!

– Мы?

– Мы. Где-то рожденные, как-то воспитанные… кто не спился, не убит и не растоптан. Продрались сквозь жизнь и уперлись головой.

– А вы что, уперлись?

– Лет десять уже. Почти, как вы. Только вы постарше были.

– Угадали или досье?

– Далось вам это! В глаза я вашего досье не видел. О корабле за час до вылета узнал. Говорю же: одинаковые. Правда, с вами, Стет, что-то не так. – Сделал паузу, хоть и не ждал ответа: – Как мы себя ведем, когда упремся? Семья? Мы, приютские, семьи не заводим. Да ведь и некогда было, развлекаться и то толком не научились. Работа – и больше ничего. А тут все: запечатали. Ни шагу вперед. Что нам остается? Можно сломаться. Можно струсить и взяться денежки на старость копить. Можно плюнуть и связаться со шпаной. Правда, бывает, что пробуют судьбу переломить, начать все сначала – в новом деле. Ну, это редко. Деньги не те, а мы уже привыкли к достатку. Но ведь, Стет, на такое сразу можно решиться, ну, через год – но не через пять же лет!

– Почему же? Есть ведь еще и случай.

– Нет, Стет. Случай – это для молодых, а мы с вами давно головой живем. Служили, ведь, небось, в большом порту… на Авларе?

– На Авларе.

– И ценили вас там, наверное, – с такой-то хваткой. Глядишь, и до пенсии бы додержались. Здесь-то надежды мало. Еще год-другой и вышвырнут на пособие…

– В чем дело, Керли? Что вы от меня хотите?

– Пока ничего. Интересно мне, почему это вы на корабле очутились.

– Очутился – и все. Захотелось.

– Не верю. Не весело вам тут. Я за шесть дней от этих чертовых мальчишек озверел…

– А вы что, ждали, что вас на руках будут носить?

– Да, вроде, и вас не очень носят.

– У вас все, Керли? Мне надо работать.

– Нет, – сказал Хэлан, – не все. Не валяйте дурочку, Стет. Сами понимаете: такие разговоры на половине не бросают.

– А то?

– Думаете, пугать буду? Не буду. Просто пошарю на Тенаре как следует. Надо же узнать, как это попадают с Тенара на Ктен.

– Не успеете, – сказал Стет. Совсем немного он опоздал, можно сказать, и не опоздал, потому что пуля свистнула мимо виска. Очень ловко он это сделал, ведь лингер лежал среди бумаг, и Хэлан только и успел, что уйти с дула. А потом все было как всегда: уйти от второй пули, перехватить кисть, вырвать оружие из обмякших пальцев.

– Эх, вы! – с досадой сказал Хэлан, – поторопились! Мне же вас и прижать-то было нечем, одна болтовня.

Стет не ответил. Сидел, разминая занемевшую руку, и в мясистом лице его не было страха.

– Ну, что мне с вами делать? – осмотрел захваченный лингер – ничего игрушечка, надежная! – Разрядил, швырнул на стол перед Стетом. – Раз проиграли, давайте с вами по-другому говорить. И учтите, за это дело, – он кивнул на лингер, – вам бы так врезать стоило…

– Еще успеете.