Текст книги "Феномен двойников (сборник)"

Автор книги: Елизавета Манова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 30 страниц)

– Господи, ну почему? Ктар, вы можете мне что-нибудь объяснить? Это просто непорядочно! Без Майха ничего не выйдет!

– А если вас из-за Майха перебьют – это порядочно? Думаете, пожалеют? Перед законом… или уж беззаконием мы все одного стоим.

– Кто вас станет здесь искать?

– Те, кому за это деньги платят. Денька через три пойдут повальные обыски… у вас тоже. Сами понимаете: застукают нас…

– Но если…

– Это уже наше дело, Рас. А вы трое должны уцелеть. Хотя бы ради той тайны.

– Но, Ктар, я…

– Хватит об этом. Самому жаль, что все так. Вряд ли свидимся, так что спасибо и прощайте.

– Дадите вы мне, наконец, договорить? – закричал Рас. – Что вы за сыщик… Битый час не могу вам сказать, что у меня есть, где спрятаться. Идем!

Он вскочил и потрусил в лабораторию, Хэлан с Майхом переглянулись и пошли следом.

Прошли через комнату, где они с Майхом работали, потом еще через одну – большую, грязную, плотно забитую приборами. Рас толкнул узенькую дверцу, усмехнулся торжествующе:

– Видите, генераторная? Осторожно, все под напряжением. А вот, – он бочком протиснулся вдоль стенки, что-то сделал – и кусок стены медленно съехал вбок. На и стенка: шага два толщиной!

– Я тут, собственно, хотел реактор… не разрешили! Два года добивался… все сам! Даже в плане нет!

– Неплохо. Можно глянуть? – Хэлан осторожно заглянул в круглую каморку. Ни одного отверстия, и воздушок того… – Не задохнемся?

– Так у нас же целых три дня!

Теперь и Хэлану пришлось впрячься. Больше, как подсобная сила: подать, принять, замерить.

А Майх с Расом лихо работали: так спелись, что им и слов не надо. За два дня собрали автономную воздушную систему корабельного типа – без прикидок и расчетов, прямо на глаз. Тут уж Майх командовал, но и Рас был совсем не плох. Хэлан даже не выдержал, спросил как-то:

– Слушайте, Рас, а я и не думал, что ученые так здорово руками орудуют. Или не все?

– Не все, – сказал Рас. – Собственно, я ведь не ученый. Ученые – это те, которые делают, что велят, а за это им дают деньги и звания. Правда, кое-кто исчезает… Тоже случается. А я в деньгах не нуждаюсь. Звания? Не знаю, как-то не волнует… Наука? Понимаете, Ктар, наука ведь разная. Есть сегодняшняя – она требует целых институтов и громадных средств, и есть Наука – она требует только определенного типа мышления, знаний… ну и, естественно, всей жизни.

– А как насчет исчезновения?

– Вот поэтому мне и приходится уметь все самому, – с этой самой своей детской улыбочкой ответил Рас.

На третий день с утра справили новоселье. Хэлан прошелся по дому, проверил насчет следов. Приметил, что в их комнате чище, чем в прочих, и заставил Раса пустить уборщика по всему второму этажу.

Впрочем, в каморку они пока убирались только на ночь. Майх с Расом работали, как проклятые, наверстывая упущенное, Хэлан опять взялся за планшет. Про Конт теперь надо забыть, уже не прорвемся. Только Харви. Можно подумать, туда пробьюсь! Он немного лукавил с собой, потому что мысль уже была. Такая дикая, что сам испугался – отбросил и забыл, и все-таки знал, что не забыл, что она зацепится где-то и будет вариться, пока не выскочит готовым планом. Пускай. Лишь бы он сам был тогда готов.

На этот раз они обедали прямо в лаборатории – не хотелось отрываться от дела.

– Скажите, Ктар, – вдруг спросил Рас, – а правда, что в полиции пытают?

– В какой?

– Ну… у вас.

– У нас нет. Бывает, конечно, дашь в морду – не без того… а пытать… зачем? Мы ведь, сыщики, Рас, без прямых улик не берем.

– А в других местах?

– Бывает. А что?

– Ничего, – спокойно ответил Рас. – Думал, что врут. – Помолчал и сказал доверительно: – Я как-то мало сталкиваюсь… с остальным миром. Всегда что-то неприятное. Понимаете, физика – это прежде всего логика, ну, а там…

– Тоже логика, – сказал Хэлан. – Даже арифметика. Просто в ней дважды два – это сговор.

– Где сговор, а где нормальный экипаж, – резковато заметил Майх. – Разная бывает математика!

– Майх, – спросил вдруг Рас, – а как вы с Лийо сошлись? Он ведь очень не любит к себе подпускать.

– Летали вместе. – Помолчал и сказал задумчиво: – Он совсем один был. Как отрубленный. А я пришел – и сразу влюбился, в рот стал глядеть. Первый Капитан, понимаете? Знаете, я до того на «Сиянии» ходил, с Глери. Посуду от старта до посадки не убирали, на вахту ребят отливали водой. А еще раньше на «Небесном госте», у Кфаса. Тоже вспомнить… Было раз, дюзу разворотило. Так мы капитана и не видели, сами выпутывались. Вы ведь не поймете, Ринел. Я летать хотел, сколько себя помню. В Хафти три года не мог попасть… как собака жил… голодал… пробился! А тут… Только на «Звезде» и понял: нашел! Мой корабль. А теперь… – замолчал на полуслове, нахмурился, и угрюмая, безысходная решимость медной маской легла на лицо. – Ладно, Ринел, извините. Давайте-ка работать, пока не мешают.

И они работали, работали, пока Рас не взмолился о пощаде. Выключили приборы, прибрали бумаги, и вдруг почувствовали, как не хочется расходиться. Там, за дверью, караулила тишина улицы, тишина города, тишина мира, жаждущего их убить.

– Слушайте, Рас, – спросил Хэлан, – а зачем вы в это влезли? Зачем вам рисковать?

Рас удивленно поднял на него свои кроткие глаза, слабо улыбнулся.

– Ей-богу, не знаю, Ктар! Мне просто интересно. А что?

– Да вот, никак концы не сведу. Не ложится в голову – и точка. Из-за чего, собственно, весь шум?

– Вы о корабле?

– Ага. Ну вот: узнал бы я про корабль. Ну и что? Оно мне надо? В Столице одиннадцать миллионов человек, сколько народу такое сообщение заметит? Ну, десять, ну, двадцать, ну, сто. А тут вдруг весь аппарат на ушах. Значит, все-таки важно? Почему?

– Интересный вопрос. Как-то даже неожиданно… Почему это важно для меня? Ну, сам факт существования Разума не только на Сатлире – это считалось более, чем спорным. Более совершенная техника, иной круг идей… Может быть, более совершенные способы познания мира. Мой интерес профессионален, я не стыжусь этого. Но вот почему это важно для… аппарата? Не знаю.

– У вас профессиональный интерес, у меня, – сказал Майх. – Что-то тут не так, Ринел. Не стоило бы нас убивать, будь это так.

– Профессионалы! А вот Нэфл другое кричит: «Событие, единственное, невероятное, из тех, что меняют судьбы Мира». Что вы на это скажете?

– Унол – романтик, как все математики, – с неудовольствием сказал Рас. – Они все пытаются формализовать жизнь, а жизнь не формализуется, Ктар. Я не верю, что какое-то событие может изменить судьбу Мира… разве что глобальная катастрофа.

– Это смотря что считать катастрофой. Вы же поймите, Рас: я сейчас прямо носом в стенку. Весь мой опыт на дыбы: зачем так прятать то, что никого не касается? Третий индекс секретности – это же с ума сойти! Я в полиции 25 лет, знаю даже то, что мне и знать не положено, а такого еще не встречал. Ну?

– Может быть, они боятся нападения?

– Глупо, – сказал Майх. – У корабля есть связь с их планетой. Только при нас два раза передавал. Не могли не засечь – мощность громадная. Так еще неизвестно, нападут или нет, а вот если разведчика уничтожим…

– Другие корабли могут появиться и через сто лет.

– А нам что, лучше? Давно обо всем позабудем – а тут враги. Техника ведь у них хуже не станет, все равно будут лет на сто впереди.

– А на двести не хотите? – спросил Рас. – Учтите, Майх, скорость технического прогресса – величина переменная. У нас она очень незначительная и имеет тенденцию к дальнейшему снижению.

– А кому это интересно? – сказал Хэлан. – Им что сто лет, что никогда. Лишь бы сегодня урвать. Нет, ребята, чепуха. Нападение! Да они б от радости завизжали. Нам ведь чего не хватает? Врага. Сразу все оправдано, что ни натвори, и вякнуть никто не посмеет. Да вы сами первые поскачете Мир защищать. А, Майх?

– Поскакал бы, – сказал Майх задумчиво. – Жаль все-таки, что так и не потолковал с Николом.

– Что, засомневался?

– Нет. Вот ты, Хэл… ты пустил бы нас на корабль?

– Я? Ни за что. Близко бы и то не подпустил.

– Я тоже. Вот поэтому я ему и верю.

– Извините, Майх, – кисло сказал Рас, – это ничего не доказывает. Эмоции – и только.

Хэлан усмехнулся.

– Не скажите, Рас! Я его эмоциям больше верю, чем всяким вашим доказательствам. Знаете, почему? Его вся – вся, понимаете! – полиция Мира 35 дней найти не могла. Если б он хоть в одном человеке ошибся… А доказать все можно. Вот хотите: возьму сейчас и докажу, что вы – это не вы, а убийца Сэлен. Давайте, а? Я вам доказательства, а вы мне только: «Боже мой! Но ведь это неправда! Это какая-то ужасная ошибка!»

Хэлан изобразил это так похоже, что Майх захохотал. Рас поморгал, махнул рукой – и тоже засмеялся.

– Почему вы не пошли в актеры, Ктар? Ну, а, собственно, что вы хотите сказать?

– Собственно, ничего. Просто вижу, что тут вы мне не поможете. Ладно, все равно докопаюсь.

Майх очень внимательно поглядел на него, чему-то улыбнулся и отвел глаза.

Они нагрянули на следующую ночь, когда Хэлан с Майхом спали в своем убежище. Это так называется: спали. Майх-то спал, а Хэлан мучился: то погружался в сонную муть, то выныривал из нее, как пробка.

Он бежал, бежал, бежал, впереди была лестница, она все отодвигалась, и надо было добежать, надо было, надо… Хрипло вскрикнул звонок, Хэлан вскочил, еще там, во сне, схватился за лингер.

– Это в дверь, – спокойно сказал Майх, он всегда просыпался мгновенно. – Провел на всякий случай.

– Дельно, – хрипло сказал Хэлан. Сел, помял ладонями лицо. – Вот черт, спать хочется.

Не хотелось ему спать, просто надо было заполнить словами эту пронзительную, ледяную пустоту внутри.

– Который час?

– Скоро два.

– Ублюдки! Профилактический обыск ночью!

– А что, нельзя?

– По закону, нет.

Майх засмеялся. Сел и принялся не спеша одеваться. Не боится?

– Рас не подведет, – ответил Майх прямо на мысль. – Железный мужик.

Хэлан промолчал. Ничего не понимает – потому и железный. Умом знает, а не верит. Это у них у всех… у благополучных. До самого конца не верят, что и их… Поглядел на Майха и тоже оделся. Все занятие.

– Надолго? – спросил Майх.

– Часа на три, если чисто.

– А если нет?

– Засаду оставят.

Тишина, будто оглох, только сердце в горле мотается. И не выстрелишь, если что…

– Хэл, ты говорил: они по твоему следу шли. А Норин? Что с ней?

– Ничего. Теперь я ее не найду, не то, что секретка.

– Вот такие они дураки?

– Это вы дураки, а не они. Валите всех в одну кучу… полиция! Надоело, понимаешь? Есть мы, а есть они. Мы – уголовка, плебеи, расходный материал. Всю жизнь в дерьме, только б вам получше жить. Да думай ты, что хочешь, только не убивай, сволочь такая! А они – чистюли, они в дерьмо не лезут. Они с безоружными: следи, слушай, а мало – берут человека и ломают… вот просто так: берут и ломают. Что, смешно, да?

– Нет, – ответил Майх, – страшно.

– В столице сорок тысяч полицейских против трех миллионов преступников. Хороши цифры? В политической никак не меньше, сколько в секретках, никто не знает… что они делают? Здоровенные такие лбы, тренированные, любой меня по стенке размажет… они-то чем заняты? А я один – один, понимаешь? – против банды иду, на брюхе вокруг них ползаю, они же меня в минуту придавят, я же один!

– Понимаю. Паршиво, когда один.

– Сколько они за тобой бегали? А я бы тебя в пять дней нашел… если б хотел.

– Жаль, что нашел.

– Меня, что ли, жаль? Зря. Может, так оно и лучше.

И опять Майх как-то слишком внимательно поглядел на него. Замолчали – и опять навалилась тишина. Окружила, сдавила, зазвенела в ушах. Это мы их и не услышим. Стенка сдвигается – и конец.

– Майх, а откуда ты знаешь, что Никол тебе ответит? Или уговор был?

– Нет, конечно. Просто надеюсь, что Лийо там.

– Чего это вдруг?

– Не знаю. Хочу верить.

– А надо ли?

– Не знаю. Понимаешь, Хэл, Лийо – особенный человек. Наверное, и ты таких не встречал. Если он решит, что должен… короче: он все сможет!

– Перебить в одиночку весь флот?

– Не знаю. Может быть, перехитрить.

– Хотел бы я, чтоб в меня так верили!

– А разве мы в тебя не верим?

…Когда сдвинулась стена, Хэлан даже не шевельнулся. Только острый холодок в спине – и почти дурнотная легкость, когда в проеме засветился бледный лоб Раса.

– Ушли? – спросил он лениво.

– Да. Я подождал еще полчаса.

– Крепко шарили?

– Не знаю. По-моему, не очень. Наверху все осмотрели, а в лабораторию едва заглянули.

– Извинялись?

– Да, и очень старательно.

– Ну, и хорошо. Можно досыпать. – Потянулся, зевнул – непритворно. – Очень волновались?

– Н-нет, пожалуй. Вы же все проверили?

Хорошо быть простаком!

– Спасибо, Рас. Вы это здорово придумали.

– Да, – ответил тот самодовольно. – Кажется, получилось неплохо.

…А еще через день наступила, наконец, торжественная минута. Все готово, можно вешаться. Хэлан был не духе прямо с утра – молчал или огрызался. Сам себя не очень понимал… нет, притворялся, что не понимает. Если не выйдет… ох, не хотел бы я на месте Майха быть! А вдруг получится? Подумал – и во рту стало кисло. Почему-то ему совсем не хотелось, чтоб получилось.

К вечеру собралась вся троица – радостные, торжественные, только речей не хватает. Гори улыбается, Нэфл обдергивается, а Рас все усесться не может: на одном стуле посидел, на другом – и к стенке прислонился. Тьфу! Сам Хэлан как устроился в темном углу, так и просидел молча, пока они улыбались, переглядывались, о пустяках говорили. Как ребятишки перед тортом. Всем не терпится, и никто не хочет показать.

И Майх молчал. Он-то не суетился. Жесткий он был и спокойный, только в глазах особенный блеск: не становись на дороге.

– Друзья! – звонко сказал Рас. – Должен признаться, что мы с Майхом отказались от нашего последнего решения. Точнее, вернулись к первому варианту.

– Вот как? – безразлично уронил Гори.

– Нам удалось сжать сигнал до трех миллисекунд!

Они заговорили наперебой, загалдели, как вспугнутые птицы. Хэлан не слушал. Что со мной творится? Почему я их сейчас ненавижу?

– Поздно, – сказал вдруг Майх. – Мы послали сообщение.

Тишина была, как удар. Хэлан поглядел на их обиженные, растерянные лица, и ему стало чуточку легче. Это было глупо. Это было несправедливо. Этакая маленькая, гаденькая радость, что у приятеля беда.

– Да что с тобой? – спросил себя и растерянно пожал плечами.

– Ответ есть? – это Гори.

– Нет, – спокойно ответил Майх. – Мы указали время приема. Скоро.

– Думаете, услышал?

– Мы передавали несколько раз. Может быть.

– А если он не следит за эфиром?

– Если там Лийо – следят, – сказал Майх очень спокойно.

– Лийо? Откуда?

Майх не ответил. Поглядел сквозь него и уставился на свои руки.

Гори покосился на Нэфла, криво усмехнулся.

– Хорошо. Предположим, мы не должны этого знать. А вы уверены, что Лийо решится ответить?

– Да, – бесстрастно сказал Майх. – Я кое-то упомянул… только мы это знаем.

– Значит, был какой-то план?

– Нет.

– Тогда не понимаю!

– Хватит вам суетиться, – сказал Хэлан. – Все узнаем.

В первый раз за вечер он подал голос, и все немедленно уставились на него. Снова тоскливое раздражение подкатило к душе; он чувствовал что может сейчас наговорить, ненавидел их за то, что смотрят, ненавидел себя за эту ненависть – и тут в лаборатории рассыпалась сухая дробь печатающего автомата.

Они – все трое – кинулись туда, а Майх… он не шевельнулся. Сидел, уставившись на сжатые кулаки, и губы у него были совсем белые. И тут… просто влажный сгусток мрака, лежащий на душе, эта тупая угрюмая тяжесть вдруг больно лопнула, и стало горячо… легко… свободно. Хэлан улыбнулся облегченно и бессмысленно, как улыбаются, когда утихает боль, поглядел на Майха и спросил:

– Как, возьмешь в долю?

Майх поднял на него непонимающий взгляд.

– Я к тому… давай и дальше вместе?

Майх все глядел на Хэлана, губы у него порозовели.

– Но, Хэл… – увидел его гримасу и улыбнулся ясно, от души. – Спасибо, Хэл!

И они тоже пошли в лабораторию.

Там было черт-те что: аппарат все стрекотал, они рвали ползущую с него ленту, читали вслух, выхватывали куски друг у друга, они орали, толкались, перекрикивали один другого; это было нелепо, это было уморительно, Хэлан глядел на них и хохотал, радуясь этой пьянящей, пенящей кровь легкости.

– Ринел, – с трудом сказал Майх, – ну? – И его тихий голос отрезвил их. Они вдруг замолчали, переглянулись неуверенно, словно приходя в себя после припадка. Рас провел ладонью по лицу, Гори принялся стыдливо одергивать костюм, и только Нэфл рванулся к ним.

– Он там, он… Майх!

– Лийо?

Руки Нэфла ходили ходуном, и глаза были совсем сумасшедшие.

«Мы спятили, – подумал Хэлан. – Вот здорово: все спятили!»

– Майх, это он, понимаешь?!

– Унол! – крикнул Майх, стиснул его до хрипоты и пошел обнимать всех подряд. Господи, как это было глупо и как хорошо!

– Ну что, – сказал Хэлан, когда они проснулись в своей берлоге, – поехали? Пора и честь знать.

Майх ничего не ответил. Приподнялся на локте и глядел на него.

– Пока у нас даже выбор есть. Грузовой порт в Харви или грузопассажирский в Тоти. Куда?

– В Харви, – ответил Майх, не задумываясь. Он все глядел на Хэлана со спокойным любопытством, будто никогда не видел.

– Заметано!

Сегодня даже их камера показалась ему уютной, плевал он на неуют! Тело легкое, голова ясная, и на душе ничего не лежит. Как на море, если заплыть подальше… в самую тишину.

В лаборатории словно черти плясали, а в гостиной и того хуже: бутылки, объедки, грязная посуда. Вот бы сейчас повторный обыск! Он засмеялся и пошел в ванную. Долго стоял то под горячим, то под холодным душем, выколачивая из себя эти проклятые дни. Тоску. Страх. Сомнения.

Жесткие струи били по плечам, по груди, он подставлял им лицо, отфыркивался и смеялся над своей радостью. Сегодня он мог все. Черт их возьми, им же хуже, что со мной связались!

Ему уже наскучила эта забава, и он шагнул под раструб сушилки. Струя теплого воздуха обняла его, он нежился, ему не хотелось уходить, все та же непонятная радость звенела внутри и тут сумасшедший, наглый, великолепный план сразу со всеми деталями возник в нем.

Хэлан даже задохнулся, так это было здорово. Он больше не смеялся. С размеренной точностью автомата оделся и пошел в гостиную – убирать.

После завтрака Хэлан поехал в город. Оставил машину на Сетти, пересел на такси и долго мотался, выискивая место. Ему еще не приходилось охотиться на такую дичь, и это даже было здорово: вот так, напоследок, проверить, чего же ты стоишь.

Центр, окраины, трущобы – все не то. Перейдя на ручное управление, Хэлан упрямо обшаривал узкие улочки старого города. Квартал за кварталом – эх, кажется, пролетел, уже и сворачивать пора, как раз упрусь в зады Эснан.

Подумал – и не свернул, доехал до конца. И нашел! Улочка, в самом деле, уперлась в громадный дом, он развернулся, двинулся назад, и сразу увидел то, что искал: другая улочка, пошире, отходящая влево, тоже кончилась тупиком, ее перегородил какой-то громадный промышленного вида комплекс. Оно!

Хэлан поставил машину, вылез – и тут-то началась настоящая работа.

Через пару часов он вернулся в центр. Отпустил такси и пошел, позванивая по справочным, от автомата к автомату. Почти десяток перебрал, пока нашел то, что надо: почти неисправный аппарат с полосами по экрану и роскошным хрипом в динамике. Усмехнулся и позвонил в полицию.

– Мне Тена Гираса, – сказал он мутному призраку дежурного.

– Его сейчас нет, – зыбко прошелестело в динамике. – Что передать?

Ну, если и меня так слышно…

– Завтра позвоню, – ответил он и отключился.

Нормально отвечают, молодцы! Гираса он знал: когда-то вместе работали. Попался на взятке и спихнули в Млант. Еще в прошлый приезд слышал, что Гираса подстрелили – надолго улегся. Ну что, можно начинать?

И он опять поехал на улицу Лоти. Убогая была улочка: древние обшарпанные дома, магазинчик, кафе и подозрительный подвал в угловом доме. Да, наверное, так.

Хэлан вернулся к началу улицы и спустился в подвал. Длинная грязноватая кишка: духота, полумрак – и запах. Оч-чень знакомый липкий приторный запах. Ну, это уже везуха! Чтоб так наугад – и на курильню напасть?

Равнодушно и уверенно он шел между пустыми столиками к стойке. К хилому человечку с бегающими глазами и бегающим кадыком.

Он шел, равнодушный и неотвратимый, как судьба, расстояние сжималось, и хозяин тоже сжимался, усыхал на глазах, и кадык его метался, как перепуганная мышь.

Их уже разделяла только стойка; пустой и холодный взгляд Хэлана камнем лежал на поблекшем лице.

Красно-белой вспышкой мелькнуло удостоверение, и хозяин слабо кивнул. Готов!

– Хочешь услужить?

Что-то шевельнулось в этом обеспамятевшем лице, чуть живее стал взгляд.

– Я?

– А кто еще?

– К-конечно!

– Этот тип, – Хэлан вытащил из кармана потрепанную фотографию, подержал у него перед носом. – Запомнил?

– Д-да, господин!

– Трется тут. Девка у него где-то. Узнай, куда ходит. Мне не с руки, видел он меня. Ну?

– Не знаю… не видел.

– Отказываешься? – Хэлан многозначительно шевельнул ноздрями, и хозяина затрясло.

– Н-нет, господин! Я все… все!

– То-то! Позвонишь, – он пошарил по карманам, кивнул на лежащий на стойке блокнот и продиктовал номер. – Спросишь Тена Гираса. Не застанешь – скажешь дежурному. Все.

– А что… что мне за это? – с робкой наглостью спросил хозяин.

– Пока не тронут, – равнодушно ответил Хэлан.

Домой он вернулся ночью. Глянул на их встревоженные лица, блаженно улыбнулся и повалился в кресло.

– Поздно гуляете, Ктар, – сердито сказал Рас. – Мы тут с ума сходим…

Хэлан глянул на него с веселым удивлением, пожал плечами.

– Слушайте, а я хоть ел сегодня? Вот забегался!

Майх молча встал и вышел.

– Что случилось, Ктар?

– Да, вроде, ничего. Завтра уходим.

Рас глядел на него, приоткрыв рот; недоумение и какая-то детская обида были на его лице.

– Ну, Ринел, сколько можно? Век нам тут, что ли, сидеть?

– А куда вам спешить?

Прямо хоть по головке погладь.

– В нашем положении вредно засиживаться. У вас тут очень мило… и не очень опасно, но все до поры…

Вернулся Майх, притащил посудину с дымящимся птэ и пиво. Вот спасибо, малыш!

– Майх! – возмущенно сказал Рас. – Ктар собрался завтра уходить!

Майх поглядел на него, на Хэлана, опять на него, спокойно улыбнулся.

– Он прав, Ринел. Нас ждут.

Хэлан ел, слушал, как Майх уговаривает надувшегося Раса, и ему было смешно и немного стыдно. Паршиво вышло, зря я так. Пустяки это были, сущая ерунда. Он был благодарен Расу, он многое бы для него сделал, и все-таки уходил без сожаления. Нечего было отрывать – ничего не приросло.

– Майх, – спросил Рас, – неужели навсегда? И… и не узнаю?

– Почему? Доберемся – постараюсь связаться. Ну, а если нет…

– Мне будет вас недоставать, – тихо сказал Рас. – Глупо, но я к вам, кажется, привязался, – поглядел на Хэлана и добавил – к обоим.

– Хэл, – спросил Майх, лежа в постели, – ты мне ничего не хочешь сказать?

– Сам не знаю. Может, потом? – поглядел на Майха, вздохнул: – Паршиво, что тебя надо подставлять. За приманку, понял?

– Только на это и гожусь?

– В нашей игре – да. Ты не обижайся… этот тип… ну, ты для него не противник. Если что, он и из меня кашу сделает. Слышь, Майх, не будем пока, а? Не люблю до дела. Сам увидишь.

День клонился к вечеру. Они сидели в крохотном заброшенном скверике – единственном безопасном месте, что удалось найти поблизости от Лоти.

– Гляди, – говорил Хэлан, разложив на коленях самодельный план. – Тут улица Кэла. Видишь, въезд с одной стороны, мы его никак не пропустим. Вот поворот на Лоти. Тоже тупик. Вот это местечко. Три дома. Номер тринадцать по Кэла, номер два по Лоти, номер семь по Бигел.

– Двор?

– Ага. По Бигел проезда нет – загорожено. Двор проходной: во втором и в седьмом доме арки. Теперь так: по Лоти в угловом доме кабак. Хозяин… ну, словом, он тебя ждет.

– Давно?

– Неважно. Трус он, понимаешь? Ночь не спал, а тут такой гостинец. Зайдешь, что-то выпьешь… пить очень хочется, понял? – и сразу на ту сторону Лоти. Можешь оглянуться разок. Прошел через арку – и в 13 дом. Третий подъезд, понял? Далеко не ходи, он сразу звонить побежит. Попозже все промерим, засечем, а утречком…

– А если он не станет ждать утра?

– Ну, Майх, это же полиция! Дежурный, как получит сообщение, сам решать не станет – доложит начальнику. Тот кого-то свободного будет искать, чтоб послать на опознание. Пока доедет, пока доложат, пока тот что-то решит… ничего наш красавчик до утра не узнает.

– И приедет один?

– А чего ему трепыхаться? След сомнительный, только что отработать.

Вечером все прошло, как по нотам. Хозяин выскочил вслед за Майхом, глянул из-под арки и кинулся назад. А еще через часок к кабаку подъехал серый «фог» с двумя крепкими молодцами. Побыли немного и умчались.

Порядок.

Ночью, когда на улице ни души, они поработали над деталями. Вымеряли все по шагам и секундам и залезли в тот самый подъезд на чердак – подремать. Хэлан встал еще затемно, разбудил Майха и в сотый раз повторил свои наставления:

– Главное, машину не пропусти. «Лийг» или «оди», ты их ни с кем не спутаешь. И ни секунды! Постарайся выиграть побольше, а то шагов 80 без прикрытия. Поухмыляйся мне! Забыл, с кем играем? Значит, выходишь – и быстро…

– Во вторую арку, – терпеливо сказал Майх.

– Увидишь его – можешь бегом. И не дай бог, чтоб вы вместе в арке! Он пулями будет стрелять… в ноги, а нам не легче.

– Да ладно тебе, Хэл! Иди!

Хэлан ушел и занялся укрытием. Работы еще хватит, и сделать ее надо только сейчас – чтоб без накладок. Отличная штука эти старые дома, прямо как на заказ. Это ж надо: продырявить дом такой длиннющей, всегда темной аркой! А в арку еще и черный ход вывести, а? Правда, с одной стороны дверь уже успели замуровать, зато эту только заколотили. Тут просто: поддеть скобу… вот так. Теперь пилочку. Это ж я ее, родную… дай бог памяти… ну да, еще в 36-м у Лифра. От самого-то Го-Стервятника инструмент, семь лет без подзарядки, а металл, как масло, режет…

Он прорезал узкую щель где-то от глаз до середины груди, посмотрел, как ходит дуло, можно ли повернуть. Тщательно убрал опилки, проверил со стороны. Почти незаметно. Ладно, сойдет. Майх – парень проворный, некогда ему будет по сторонам глазеть.

Теперь оставалось только ждать – и долго ждать. У Хэлана уже занемели ноги, когда, наконец, появился Майх. Вышел из подъезда и, словно бы даже не торопясь, направился к арке. Да нет, это только кажется – быстро идет.

А потом он увидел Кенена. Стремительная тень вырвалась из черного дула подворотни, Майх глянул через плечо и прибавил ходу. Вроде чуть-чуть, а мне бы за ним бежать пришлось!

Кенен побежал.

Майх все так же не спеша, очень быстро шел к арке. Играется, дурак? Кенен уже пролетел больше половины двора, Хэлан видел его лицо: глаза в щелочки, зубы из-под верхней губы. Сейчас…

Мягким, почти ленивым движением он просунул лингер в щель, повел дулом.

И тут… нет, вдруг. Майх даже не оглянулся. Просто его не стало на том месте, где он только что был. Исчез, растаял – и вдруг оказался почти посредине арки… Нормально!

Кенен словно споткнулся. Ощерился, выхватил лингер… куда там! Майх уже мелькнул на том конце и исчез. Ну, все.

Хэлан даже глаза отвел, чтоб Кенен не почувствовал взгляда. Еще чуть-чуть… давай, давай… да! Холодная такая, недобрая радость, когда он влепил ему капсулу точно в правое плечо. По правилам.

Кенен упал не сразу. Считается, что сонная капсула бьет наповал, и все-таки он боролся еще пару мгновений прежде, чем мягко осел на землю. Здоров!

В два прыжка Хэлан оказался рядом, кликнул Майха и взялся за дело. Лингер. Карманы. Ого, сколько добра… пригодится… а, вот ключ! Он, не глядя, ткнул его Майху и велел подогнать машину. Жетон. Хэлан с усмешкой подкинул его на ладони и спрятал в потайной карман. Ну, это все окупит!

Подбежал Майх… из переулка. Порядок!

– Бери за ноги, – сказал Хэлан.

– Я сам, – бросил Майх. Было что-то неправдоподобное в том, как свободно он вздернул на плечи это большое вялое тело и мягко понес к машине.

Наглый красавец «лийг» стоял у загородки. Майх сунул Кенена на заднее сиденье, дождался, пока Хэлан сядет рядом, и нырнул вперед.

– Куда?

– Как куда? В Харви. Сейчас по Кэла, третий поворот налево, потом второй направо и жми до самой Сетти. Там скажу.

«Лийг» рванул с места и бесшумно понесся по пустой улице. Красивый, опасный зверь… Хэлан рывком отодвинул завалившееся на него тело, наклонился, пошарил – ага, вот! – потянул на себя рычажок. Из-под мягкой обивки вылезли захваты; Хэлан зафиксировал руки агента в запястьях и у локтей, ноги у щиколоток, распрямился и поймал в зеркале усмешку Майха.

– Понравилось? Мог бы попробовать.

– Хватит твоих браслетов!

– Да, у них гуманней.

Вывернули на Сетти и сразу потеряли скорость, влипли в поток.

– Ты давай нахальней, – сказал Хэлан. – Пусть видят, кто едет!

Проскочили центр, свернули на Хаув, потом Бло, Наи… Город как-то сразу отодвинулся назад, замелькали белые и черные пятна окраин. Майх незаметно набирал скорость, «лийг» весь распластался над дорогой, встречные шарахались прочь.

– Ты глянь на панельку, – сказал Хэлан.

– Ну?

– Там кнопочки – белая и синяя. Справа, в верхнем углу.

– Есть.

– Давай синюю, а выедем к скоростному – белую.

– А что это? – спросил Майх.

– Что надо. Синяя – машина экранируется, чтоб, значит, не знали, кого везут. А белая – маячок, запрет на опознавание.

– Очень удобно, – сказал Майх.

Последняя дуга – и они вынеслись на скоростное шоссе. Все. Часика на три свободен. Надо бы отключиться, скоро мне свежая голова позарез… главное-то впереди. Главное – всегда впереди.

– Ты как хочешь, а я вздремну. Если что… – он даже не договорил. Уронил голову на спинку и поплыл в мохнатую темноту.

Он проснулся ровно через два часа. Машина неслась по шоссе, Майх то ли дремал, то ли думал о чем-то, Кенен все еще спал без задних ног. Сейчас он казался моложе и, пожалуй, приятней: нет того поганого взгляда, из-за которого так и тянет влепить ему пулю в лоб. Ладно, забудь. Это дело прошлое. Теперь только одно: Человек, с которым надо работать…

– Проснулся?

– Ага. Слышь, там передатчик сбоку… нет, в кармашке. Вот-вот… Дай сюда.

Взял у Майха тяжелую пластинку, включил, сверил по планшету частоты и вызвал Центральную Справочную полиции.

– ЦСП? – достал из кармана жетон, глянул на номер. – Я – А-7, личный код 519/45. Выход на диспетчерскую космопорта Харви. Нет, пока только справки. Надо будет, уточню.

– Харви? Сегодняшнее расписание полетов. Название, тип, порт назначения, время вылета. Нет, по экипажам данных пока не надо.

Он долго слушал монотонную скороговорку диспетчера.

– Стоп! «Лоар», тип АЮ, 16–40. Уточните маршрут. Так. Харви – Рохол – Лихайо? Да, понял. «Ночная птица», тип ЮК, 18–00. Харви – Рохол – Спет – Авлар? Минуточку. Что скажешь, Майх?

– Нет. На Авлар нельзя, Рохол – просто перегрузочная база, а Спет – гиблое место, не выберешься.