Текст книги "Принц Крови (СИ)"

Автор книги: Елена Прокофьева

Соавторы: Татьяна Енина (Умнова)
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 50 страниц)

В клубе творилось что-то невообразимое, танцпол был забит веселящимися монстрами всех возможных разновидностей и мастей, беснующимися под ритмичную музыку. На невысоких подиумах, отгороженных от людей ажурной решеткой, извивались в танце юноши и девушки, одетые во что-то сетчатое, что почти не скрывало тонких, точеных тел. В неоновых сполохах их движения казались то слишком плавными, то неуловимо резкими, за ними невозможно было уследить, от них невозможно было оторвать взгляд, от них как будто исходили волны совершенно одуряющей похоти, и безумно хотелось прикоснуться к их ослепительно белой коже, которая, казалось, светилась собственным светом в прорехах одежды.

Какая-то девица с перепачканным красной краской лицом и торчащим из груди бутафорским кинжалом, со сладострастным стоном упала Кристиану на грудь и помогла ему отвлечься от завораживающего зрелища. Осторожно освободившись от нее, парень пошел дальше, проталкиваясь сквозь толпу и стараясь не смотреть на существ на подиумах, они казались ему слишком похожими на хищных тварей из его снов, пивших его силу и кровь на расстоянии, меньше всего на свете ему хотелось бы встретиться с кем-то из них взглядами.

Чуть дальше в глубине находился еще один зал, немного меньше первого, сюда почему-то почти не проникала грохочущая музыка из соседнего помещения. Здесь на сцене разворачивалось уже более провокационное действо, кажется, повторяющее эпизод из какого-то классического вампирского фильма – Кристиан от волнения не мог вспомнить из какого именно, – где сразу трое вампиров под чувственную и слегка психоделическую музыку медленно раздевали какую-то девушку, очень-очень натуралистично вгрызаясь ей в шею и в запястья. Невозможно было понять, делают они это по-настоящему или нет. Но их губы окрашивались чем-то очень похожим на кровь. И почти черные в приглушенном свете струйки текли по тонким запястьям и коже полуобнаженной груди девушки, пока кто-нибудь из троих вампиров не склонялся, чтобы слизнуть их. Девушка извивалась и стонала от удовольствия, закатывая глаза, было заметно, как сильно она возбуждена и как ей хочется расстаться с остатками прикрывающей ее одежды.

Наблюдающим за действом людям явно хотелось того же самого. Распрощаться с собственной одеждой. А, возможно, и с кровью. Кристиан был уверен, что никто из присутствующих не отказался бы сейчас подняться на сцену и заменить собой жертву. Он видел, как стоявший рядом с ним парень полез под майку своей подружки, стискивая ладонями ее груди. Две ведьмы ласкали друг друга, с удовольствием демонстрируя всем окружающим отсутствие нижнего белья. В какой-то миг к ним присоединилась третья, – настоящая ведьма с жадно горящими глазами и вдруг блеснувшими в луче света острыми клыками.

Все это могло бы выглядеть пугающим и отвратительным, но все люди здесь были точно заворожены, а может быть, им казалось, что они спят. Во сне ведь можно все… Можно чувствовать близость с незнакомыми людьми и упиваться общими желаниями, во сне можно позволить себе безнаказанно делать все, о чем втайне мечтал наедине с собой. Во сне можно не бояться смерти. Во сне, и – здесь, сейчас, этой ночью, когда чудовища получают право безнаказанно творить зло.

При виде того, как вампирша вонзает зубы в шейку одной из ведьм, у Кристиана закружилась голова, во рту вдруг сделалось сухо, и мурашки пробежали вдоль позвоночника. Воспоминания о его собственном укусе стали так ярки, что ему даже показалось, что струйка крови течет по шее, и он коснулся ее ладонью, едва не застонав от удовольствия, такой чувствительной была кожа. Чьи-то руки скользнули по его плечам, и, развернувшись, Кристиан увидел девушку с бледным застывшим лицом, она потянулась губами к его шее, и он успел заметить рубиновый отблеск, мелькнувший в ее глазах. Он не стал бы сопротивляться. Не смог бы и не захотел. Но девушка вдруг замерла и отпрянула от него сама, растворившись в темноте.

И тут Кристиан почувствовал устремленный на него взгляд. Он поднял голову вверх и увидел утопающий в полумраке балкон, где, кажется, были расставлены диваны и столики, за которыми кто-то сидел, имея возможность с удобством наблюдать за происходящим на сцене и вне ее, по крайней мере, он различил какие-то неясные силуэты. Но он не приглядывался, потому что не мог оторвать взгляда от того, кто смотрел на него. Затаив дыхание, Кристиан замер, глядя на своего вампира, а тот вдруг поманил его к себе.

На подгибающихся ногах Кристиан пошел к нему, будто его тянуло магнитом, поднялся по лесенке и снова попал в какое-то другое измерение, ему показалось, что все, происходящее внизу, закрыто какой-то невидимой пеленой, глушащей музыку и свет. Он вдруг подумал, что вряд ли люди в зале, подняв головы вверх, увидят этот балкон. Если, конечно, их специально не позовут. Потому что происходящее здесь явно не было предназначено для посторонних глаз. Здесь пировал вампирский высший свет, не утруждаясь тем, чтобы создавать какую-то видимость того, что они не делают ничего предосудительного.

Вальяжно развалившись, и положив ноги на столик, Филипп сидел на диванчике в одиночестве, словно ему доставляло удовольствие просто наблюдать за тем, как развлекаются другие. И Кристиан вдруг почувствовал мгновенное облегчение, когда понял, что нигде поблизости не видно того красавца блондина, что был тогда вместе с Филиппом в его доме на Анатоль Франс.

– Привет, – выдохнул Кристиан, опускаясь на диван рядом со своим вампиром. Желание прикоснуться к нему было невыносимым, словно голод, требовавший немедленного удовлетворения, и он не удержался, прильнув к нему и прижавшись щекой к его плечу.

– Редко встретишь существо, так настойчиво стремящееся к смерти, – сказал Филипп, снимая с его лица маску Призрака Оперы.

Кристиан посмотрел на него сияющими глазами и улыбнулся.

– Ничего не смог с собой поделать. Я скучаю по тебе.

– Ты подсел на укус, детка. Мне все же следовало заставить тебя забыть.

– Я подсел на тебя.

– Это очень глупо.

– Но ведь ты не против, правда?

Кристиан перебрался к нему на колени и поцеловал. У Филиппа были холодные губы. Как у мертвеца.

– Ты не питался, – проговорил парень удивленно, – Почему? Здесь столько… – он запнулся на мгновение и усмехнулся, – Столько еды!

– Я ждал тебя, – ответил вампир.

– Шутишь?

– Нисколько. Я был почти уверен, что ты явишься сюда сегодня. Ты бродил вокруг моего дома, а когда не бродил, то звал меня к себе… Как, кстати, ты узнал мое имя, хотел бы я знать?

– В Интернете… – пробормотал Кристиан.

– Бесподобно!

Кристиан смотрел на вампира с изумлением.

– Ты слышал меня?! Как ты мог меня слышать?!

– Я пил твою кровь. Мы связаны.

– И что, вот так каждый может…

– Не каждому я оставляю память, – проворчал Филипп, – И еще меньше тех, кому хватит наглости ждать, что я влечу в его окно летучей мышью.

– Зачем мышью? И я не ждал… Я вообще не знал! Я думал, ты забыл обо мне через минуту после того, как исчез!

– Забудешь о тебе…

Филипп провел ладонью по его шее сверху вниз, забираясь пальцами под воротник рубашки, и у Кристиана перехватило дыхание.

– Чего же ты ждешь теперь? Я здесь… Твоя еда… Разогретая, готовая к употреблению.

– Как твое имя, еда?

Филипп потянул его к себе, и, встретившись с ним взглядом, Кристиан почувствовал, как его затягивает в темный водоворот.

– Тоже хочешь иметь возможность позвать меня?

– Я могу сделать с тобой все, что мне вздумается, продолжая называть тебя едой, жалкий смертный.

– Вы все только обещаете. Меня зовут Кристиан.

– Ужасное имя.

…В отличие от прошлого раза, Кристиан помнил все очень смутно, честно говоря, почти ничего не помнил, кроме сменявших друг друга ощущений: захватывающего дух полета и головокружительного падения, и этого несравнимого ни с чем экстатического удовольствия от укуса. Несколько раз сознание уплывало в темноту, и он терялся во времени и пространстве, неожиданно оживая для нового удовольствия, и снова умирая, отдаваясь скользящим по его коже рукам и губам, ставшим такими теплыми, почти горячим, отдаваясь клыкам… Последнее, что он помнил, – его несли на руках, и кажется, это был невесть откуда взявшийся блондин, отсутствие которого еще недавно так радовало Кристиана. Еще он помнил запах кожаного салона автомобиля и еле слышный шум мотора. И то, что он бесчувственной тушкой лежал на коленях у них обоих, у Филиппа и его любовника. И помнил свою совершенно невозможную мысль: они забрали меня с собой!

5.

Проснувшись, Кристиан долго не мог понять, где он находится. Он лежал в абсолютной, кромешной темноте на мягкой кровати и было ему так плохо, как никогда еще в жизни. Даже испугаться как следует не хватало сил. Глазам было больно смотреть в непроглядную тьму, и парень закрыл их. Память потихоньку возвращалась. Кристиан вспомнил, как пришел на вечеринку в клуб, вспомнил Франкенштейна, пропустившего его внутрь так легко, будто приглашение было выбито у него на лбу. Вспомнил монстров, в открытую пирующих в одурманенной толпе. Вспомнил, что нашел своего вампира. Потом… все как-то смутно. И, похоже, он потерял сознание. Что ж, это вполне естественно для того, кто связался с вампирами – терять сознание от потери крови. Но до того как окончательно отрубиться, Кристиан вспомнил еще и то, что его куда-то везли. Вряд ли в больницу. Там не могло бы быть так темно. Значит, все-таки к себе?

Наверное, стоило подать какой-нибудь знак, что он пришел в себя, может быть, даже встать и попытаться выяснить свое местонахождение, но вместо этого Кристиан снова уснул, а когда он проснулся в следующий раз, в комнате оказалось уже не так темно, жалюзи были открыты, и в окна вливался свет фонарей. Ночь. И он в доме, полном монстров. Клево… Как в кино. Хотелось бы почувствовать величие момента, но почему-то и на это не было сил. Может быть, не хватает музыки? Тревожной. Или какой-нибудь романтической.

Кристиан приподнялся на кровати и огляделся. Глаза уже привыкли к темноте, и он без усилий разглядел помещение, где находился. Трудно было назвать его просто комнатой, слишком огромной и бескрайней она казалась в сумеречном свете, это были целые апартаменты, похоже, поделенные на зоны перегородками.

На сей раз долго лежать в одиночестве Кристиану не пришлось, через несколько минут он услышал, как открылась дверь, по полу на миг скользнул луч яркого света из коридора и снова стало темно. Еще через пару мгновений Кристиан увидел силуэт девушки, осторожно, чтобы не оступиться, несшей ему поднос с едой.

Девушка поставила поднос на столик у кровати.

– Можно я включу свет? – спросила она, – Ничего не вижу.

Кристиан повыше натянул одеяло.

– Да, пожалуйста.

Вспыхнувший свет оказался таким ярким, что он застонал и закрыл глаза рукой.

– Извини, – пробормотала девушка, устраивая на его кровати столик, с помощью которого обычно питаются лежачие больные или сибариты, привыкшие получать завтрак в постель.

– Как ты? – спросила она, посмотрев на него.

– Ничего… – Кристиан осторожно открыл глаза и смахнул выступившие слезы, – Кажется, жить буду.

– Будешь, – уверила его девушка, – В тебя влили пол литра крови, когда принесли. Не помнишь?

Кристиан покачал головой.

Глаза почти привыкли к свету, и он смог разглядеть свою гостью. Обычная девица – ничего особенного, волосы забраны в хвост, на носу очки. Одета в джинсы и в футболку, на которой, вероятно, в знак протеста против вампирского произвола была изображена бутылочка с кровью и надписью «True Blood». Оригинально, ничего не скажешь.

– Сколько я уже тут? – спросил Кристиан.

– Вторые сутки.

– Вот зараза… А могу я позвонить домой?

– Конечно.

Девушка отошла куда-то вглубь комнаты и вернулась с телефоном.

– Звони, – сказала она, протягивая ему трубку, – Только подумай прежде, что скажешь.

Девушка казалась милой и держалась просто, Кристиану очень хотелось поговорить с ней, расспросить об этом доме и… обо всем. Интересно, кто она такая? И в каком качестве живет здесь? И в каком качестве находится здесь он сам – вот что самое интересное. Но он не решился расспрашивать. Ладно. Будет еще время.

– Обязательно поешь, – сказал девушка, прежде чем уйти, – Тебе нужно восстанавливать силы.

Звонить домой было страшно.

Вторые сутки? Это значит, он не ночует дома уже третью ночь, тогда как декларировал у Николь только одну. Интересно, они с отцом уже обратились в полицию? Обзвонили морги? Блин… Хорошо, что никто из них не сможет убить его по телефону.

Подумав какое-то время над тем, что же он, в самом деле, скажет, Кристиан набрал номер. Трубку снял отец. Сразу же. Значит, они все не спят, ищут его, черт-черт-черт!

Естественно, отец орал. Кристиан слушал все, что тот о нем думает, даже не пытаясь что-то объяснять или оправдываться. В конце концов, он, в самом деле, поступил по-свински. И какая разница, что он не предполагал, что все так получится. На самом-то деле – он на это надеялся.

Оторавшись, отец спросил:

– Где ты?

Ну вот, теперь можно поговорить.

– Мы слегка перебрали после вечеринки, – сказал Кристиан самым виноватым голосом, какой только мог изобразить, – Поехали с ребятами за город, ну там… продолжили… Телефон сел, пап. Ты же знаешь, аккумулятор дохлый… Ну, и с чужого не мог позвонить. Мы перепили, говорю же. Мне было хреново. А потом я спал… Ну, извини, а?.. Конечно, я приду домой. И ты сможешь врезать мне, раз уж так хочешь… Да, я это заслужил, и готов понести… Ничего смешного, ты прав… Когда? Ну, утром, наверное…

Фух… Как обременительно иметь семью, когда начинаешь вести беспутный образ жизни. Хорошо хоть, родители в полицию все-таки еще не заявили. Николь хотела, но отец уговорил ее подождать, сказал, – будто так и знал, что сынуля просто где-то загулял.

Теперь нужно встать и попытаться найти ванную.

Хотя нет, сначала – все-таки поесть.

Как выяснилось, ему было не так уж плохо, как казалось на первый взгляд. А после завтрака сделалось еще лучше. Обойдя свои – свои? – апартаменты Кристиан нашел ванную и принял душ, отчего стало совсем хорошо. Вот только шмотки пришлось надеть те же самые. В том числе и идиотскую рубашку Призрака Оперы. А что делать? Не выходить же голым? А прогуляться по вампирскому логову было довольно любопытно. Да и Филиппа не мешало бы найти, пока не рассвело.

Но, как выяснилось, Филиппа дома не было и когда он будет, никто не знал. Впрочем, здесь и так было весьма интересно. Люди и вампиры занимались какими-то своими делами, и не всегда даже можно было понять, кто здесь живой человек, а кто ходячий мертвец. Впрочем, охрана у входа на этаж совершенно точно состояла из вампиров.

Никто не обращал на Кристиана особенного внимания, будто в его пребывании здесь – и в бесцельном гулянии по коридорам в рубашке Призрака Оперы – не было ничего особенного или странного. Никто не останавливал его и не мешал ходить туда, куда ему вздумается. Впрочем, двери в некоторые комнаты были закрыты, и Кристиан не стал пытаться сунуть туда нос, считая такое любопытство не совсем уместным.

В какой-то момент он увидел девушку, принесшую ему завтрак. Она сидела в огромном холле перед компьютером, и, хмуря лоб, что-то искала в Интернете.

– Тебе что-то нужно? – спросила она, увидев Кристиана.

– Ничего, – тот сел в соседнее кресло, – просто брожу по дому. От нечего делать.

– Тебе лучше лежать.

– Попросили присматривать за мой, да? – улыбнулся Кристиан.

Девушка улыбнулась в ответ.

– Вроде того. Филипп беспокоится о тебе.

Кристиан отвел глаза, отчего-то смутившись.

– Ну да, – пробормотал он, – Приятно слышать…

Девушка ничего не ответила, снова обратив взор на экран компьютера.

– Не знаешь, когда он вернется? – спросил ее Кристиан.

– Нет, конечно. Ну, уж к рассвету будет определенно.

Кристиан помолчал какое-то время, потом не удержался и спросил:

– Извини за любопытство, но ты здесь кто?

Девушка посмотрела на него мрачно и ничего не ответила.

– Неприличный вопрос? – вздохнул Кристиан, – Ну, извини еще раз… А свое имя ты хотя бы можешь сказать?

– Катрин, – неохотно отозвалась девушка.

– А я Кристиан.

– Я знаю. Хочешь совет, Кристиан? Поменьше задавай вопросов. А лучше вообще их не задавай… Нужно что-то узнать, спрашивай у Филиппа. Если он сочтет нужным, то ответит.

– Понятно, – Кристиан вздохнул и поднялся из кресла, – Как в фильме про мафию. Семья Сопрано… Ладно, не буду тебе мешать.

От резкого движения в глазах потемнело, и он схватился за спинку кресла, чтобы переждать головокружение. Катрин тут же вскочила, чтобы его поддержать.

– Ну вот, – проворчала она, стискивая его локоть, – Иди ты уже в постель! Не создавай мне проблемы!

– Я утром обещал быть дома, – пробормотал Кристиан, – Я смогу уйти?

– Все вопросы к гуглу! – отвечала девушка, настойчиво ведя его обратно в комнату.

Уложив парня на кровать, Катрин пощупала ему пульс, а потом сунула в руку шоколадный батончик с гематогеном, – Жуй и спи!

– Ненавижу гематоген.

Катрин посмотрела на него иронично.

– А вот это зря.

После ее ухода Кристиан с отвращением съел батончик, напичканный бычьей кровью, а потом и правда заснул. А что еще было делать?

Проснулся он от поцелуя и, открыв глаза, увидел рядом с собой Филиппа. Ну надо же, он пришел к нему… На сей раз пришел сам!

– Поцелуй меня еще раз, – попросил Кристиан, невольно улыбаясь.

Он отметил, что губы его вампира были теплыми, и почему-то почувствовал укол ревности, хотя, учитывая обстоятельства, это было чудовищно глупо. Хорошо все же, что вампиры не умеют читать мысли людей…

– Скоро рассвет? – спросил он.

– Через полчаса.

Кристиан удержал Филиппа за руку, не позволяя отстраниться. Как же ему нравилось смотреть в его глаза, особенно если совсем близко. Как будто что-то внутри обрывалось и летело в пропасть.

– Побудешь со мной немного? Хотя… сейчас я снова не гожусь в качестве еды.

– Я не смог вовремя остановиться, – проговорил вампир, ложась на край его постели и подпирая голову локтем, – Ты слишком вкусный.

– Сочту за комплимент. Я тут говорил с одной девушкой…

– И о чем же?

– Хотел расспросить ее о вашей тайной организации, но она была нема, как рыба, и отправила меня за ответами к гуглу… В смысле к тебе.

– И что ты хочешь узнать?

– Хочу узнать, нет ли у тебя тут какой-нибудь вакансии, ну… чтобы остаться. Вот она ведь живет у тебя в доме, правда? Эта Катрин?

– Катрин учится на врача-реаниматолога, в будущем от нее может быть польза. Впрочем, от нее уже есть польза, – она присматривает за такими вкусненькими, как ты. Помогает откачивать, если кто-нибудь откусит от вас слишком большой кусок.

– Понятно, – вздохнул Кристиан, – В таком случае мне вряд ли что-то светит.

Филипп смотрел на него задумчиво.

– Тебе совсем не страшно? – спросил он, – Ты ведь едва не умер. Я не хотел тебя убивать, но не могу обещать, что этого не произойдет. Ты действуешь на меня как-то… – Филипп умолк, словно пытаясь подобрать слова, – Мне трудно себя контролировать.

– Ого, так это здорово! – воскликнул Кристиан.

– Что здорово? – не понял Филипп.

– Может быть, это значит, что ты ко мне и правда неравнодушен? Как Лестат к этому… как его… к Луи!

– Ты вообще понимаешь, о чем я тебе говорю? – поморщился вампир, – О том, что ты едва не умер. И не надо делать меня героем мелодрамы, это отвратительно. Знал бы ты меня чуть лучше, то не нес бы такой ахинеи. Нормальный человек сейчас попросил бы, чтобы его отпустили домой, и постарался бы забыть о приключении, которое едва не стоило ему жизни. Здравомыслящий человек попросил бы еще и стереть себе память, чтобы не было искушения и дурацких сожалений.

– Ну, уж нет.

– Нет?

– Я хочу остаться с тобой.

Филипп обреченно застонал и поднялся с кровати.

– Черт, а я в кои-то веки хотел проявить великодушие. Ладно, оставайся, если так хочешь.

Не веря своим ушам, Кристиан приподнялся на постели.

– Что, правда? Я могу остаться здесь? Просто так? Навсегда?

– Кто говорил про навсегда? Пока не умрешь от потери крови.

– Не надо меня пугать. Я уже все понял, – ответил Кристиан смиренно, – Буду служить подопытным кроликом для Катрин. Должна же она на ком-то тренироваться.

– Ничего ты не понял, – мрачно сказал ему Филипп и направился к выходу.

– Злишься? – нагнал его голос Кристиана.

Филипп обернулся к нему и посмотрел иронично.

– Ты еще не знаешь, как я злюсь. Но если останешься, наверняка будешь иметь сомнительное удовольствие это видеть.

– Это хуже, чем умереть от потери крови?

Филипп сделал вид, что задумался.

– Пожалуй, все же не настолько плохо. Хотя близко к тому.

– Ну тогда ладно… Слушай, а мне можно выходить куда-нибудь? Я домой обещал зайти. Ну и так, вообще…

– Ты совершенно свободен, – отозвался вампир, – Можешь приходить и уходить, когда захочешь.

И он опять как-то внезапно исчез.

– Ну, просто круть! – пробормотал Кристиан, падая обратно на подушку. Спать теперь уже абсолютно не хотелось, его переполняли восторг и эйфория. Он съездит домой и захватит какую-нибудь одежду. Скажет Николь, что переедет жить к девушке. Она-то впрочем, отнеслась бы с пониманием, даже если бы он сказал – к парню. Но вот отец вряд ли такому обрадуется. А уж мать… Ладно, пусть живут безмятежно.

Кристиан расправил кружевные манжеты рубашки Призрака Оперы. Впрочем, под курткой ее, к счастью, все равно не будет видно.

Метро уже открылось, так что вполне можно ехать домой. Может быть, и на занятия сходить стоит? Надо же куда-то девать этот день…

На счет занятий он погорячился. Да и насчет метро тоже. Энтузиазма хватило только на то, чтобы спуститься на первый этаж, после чего Кристиан весь покрылся холодным потом, а руки и ноги дрожали.

Уже у самых дверей к нему подошел мужчина в строгом костюме и осведомился:

– Куда вас отвезти?

– Домой, – проговорил Кристиан, – Я скажу вам адрес…

– Скажете водителю. Подождите здесь, пока он подгонит машину.

…Спустя всего лишь неделю с небольшим, Кристиан понял, насколько, в самом деле, было щедрым и великодушным предложение Филиппа выставить его восвояси и заставить все забыть. Он и теперь не принял бы его. Потому что никто добровольно не соглашается лишиться памяти и стать бессмысленной овцой, ничего не знающей о том, что ждет ее в скором будущем и радостно скачущей на бойню. Но насколько же проще было бы не знать… И вести свою прежнюю жизнь, – ходить на занятия и бесцельно таскаться по городу, полагая, что впереди еще целая жизнь. Планировать что-то, чего-то ждать, и чувствовать себя счастливой-счастливой овцой.

И умереть, толком не поняв, что произошло.