Текст книги "Принц Крови (СИ)"
Автор книги: Елена Прокофьева
Соавторы: Татьяна Енина (Умнова)
сообщить о нарушении
Текущая страница: 39 (всего у книги 50 страниц)
– Монсеньор просил тебя позаботиться о нашем госте.
Кристиан поспешно проглотил остатки круассана, остававшиеся во рту.
– О… Хорошо. А что… Что мне надо делать? – пробормотал он, заикаясь.
– Исполнять все его желания, – зловеще сказал Жак и ушел в дом, не снизойдя больше ни до каких объяснений.
А фэйри смотрел на Кристиана и улыбался. И во взгляде его было столько тепла и искренней симпатии, будто они знакомы сто лет и являются лучшими друзьями. От этого взгляда в голове будто звенели серебряные колокольчики и хотелось взлететь. И хотелось обнять это чудо, как кого-то очень близкого и родного, кто вернулся домой после долгого отсутствия. И по кому ты дико, смертельно скучал.
– Приветствую тебя, милый юноша, – произнес фэйри, – К сожалению, я не знаю твоего имени.
– Кристиан.
– Это имя означает твою принадлежность к культу вашего Бога?
Кристиан не сразу понял, что он имеет в виду, мысли порхали в его голове, как обезумевшие бабочки.
– Э-э… Нет, это просто имя.
– А мое имя Тиалон.
– И ты… фэйри?
Глупо задавать такие вопросы, наверное, даже неприлично. Но, черт возьми, ему нужно подтверждение, просто услышать, что это действительно так!
– Я принадлежу к роду сидхэ.
– Здорово… – Кристиан как-то судорожно улыбнулся, – В общем, это… Я в твоем распоряжении. Если что-то хочешь…
– Я очень давно не был в вашем мире, с тех пор он так изменился, что я почти его не узнаю. То, что я видел в волшебном зеркале и успел увидеть в окно… – фэйри на миг запнулся, – автомобиля, произвело на меня сильное впечатление. И если бы ты сопроводил меня по городу, я был бы очень тебе благодарен.
– Да не вопрос. Я с радостью.
– И еще Филипп сказал, что нужно купить одежду, которая позволила бы мне походить на людей. Ты поможешь мне?
– Конечно, – проговорил Кристиан, но в голосе его, видимо, прозвучало сомнение, потому что Тиалон посмотрел на него вопросительно.
– Одежда это фигня… в смысле ерунда, не имеет значения, – продолжал Кристиан, – Народ сейчас ходит в таких прикидах, что твой наряд никого не удивит. Подумают, что ты косплеишь эльфа, вот и все.
– Я что делаю с эльфом? – удивился Тиалон.
– Играешь в эльфа. Ну, не важно, – хмыкнул Кристиан, видя непонимание в его глазах, – Важно то, что ты слишком красивый. И сияющий…
Тиалон нахмурился.
– Мне нужно еще усилить гламор? Я постараюсь.
Постарался он или нет – ничего не изменилось. И Кристиан про себя вздохнул. Хотя с другой стороны, чего ему париться? Вряд ли люди на улице примут Тиалона за настоящего эльфа. Ну, будут таращиться, как на кинозвезду, это не страшно.
– Филипп дал мне вот это, – Тиалон протянул Кристиану пластиковую карточку, – Для приобретения одежды. Так теперь выглядят деньги?
– Типа того…
Кристиан вдруг испугался, что слишком долго топчется с гостем на пороге. Это тоже, наверное, неприлично!
– Ты хочешь отдохнуть с дороги? – спросил он поспешно, – Может чаю? Или что там еще… Или сразу пойдем в город?
– Я не устал. Мы можем сразу пойти, – весело сказал Тиалон.
– Ага, ладно. Тогда подожди меня где-нибудь здесь, всего пару минут, я переоденусь и пойдем!
На одном дыхании Кристиан взлетел по лестнице на шестой этаж, помчался к себе и принялся одеваться, панически соображая, куда повести эльфа, и что ему может быть интересно. Сначала надо купить какую-то одежду, ну а потом? Куда обычно водят туристов? Лувр?.. Эйфелева башня?.. Какой, должно быть, там на верхотуре сейчас дубняк! Музей Помпиду? Нотр-Дам? А может наоборот – Дефанс? Или Диснейленд?
Представив себе Тиалона в Диснейленде, Кристиан рассмеялся и едва не упал, запутавшись в джинсах. Наверное, на первый раз будет достаточно просто прогуляться по улицам. Для него это и так будет крутой аттракцион.
Уже спускаясь вниз и размышляя о том, какую надеть куртку, Кристиан вдруг подумал, что фэйри в своей тонкой рубашке будет выглядеть странно даже для ролевика. Все же на улице поздняя осень. Надо подобрать ему какую-нибудь верхнюю одежду. Ростом Тиалон ближе всего к Лоррену, хотя и сложен изящнее, можно попробовать позаимствовать что-нибудь у него.
В гардеробной парень некоторое время с сомнением смотрел на плащ Лоррена так, будто боялся, что тот его укусит. Трогать его не хотелось, потому что Лоррен наверняка разозлится на такое самоуправство. А с другой стороны: к черту Лоррена. Хватит его бояться, ни к чему доставлять ублюдку лишнюю радость. В конце концов, может быть, и правда он от него отстал? Филипп, похоже, умеет им управлять, и ничего он Кристиану не сделает. Пусть злится молча.
В Лорреновом плаще Тиалон выглядел почти как человек. И от этого красота его становилась еще более потрясающей. Кристиан подумал, что это, должно быть, оттого, что грубость и несовершенство человеческой одежды вошли в диссонанс с его волшебным обличием. Плащ был Тиалону широковат в плечах и смотрелся не очень, видно было, что с чужого плеча. Но Кристиан решил закрыть на это глаза. Филипп не увидит – и ладно. В любом случае, светло-серые эльфийские штаны и изящные мягкие сапожки с черным кожаным плащом составляли странное сочетание.
Для пришельца из мира, бесконечно далекого и чужого от того, где он сейчас находился, Тиалон держался в городе вполне достойно. Если что-то и ужасало его, он никак не давал этого понять, и было заметно, как старается он найти здесь хоть что-то хорошее. Кристиан любил Париж, но сейчас ему было неуютно в этих каменных джунглях, среди стекла и бетона, среди проносящихся мимо вонючих машин, шума и грохота, а отражающая свинцовое небо река и облетевшие деревья в парках казались ему измученными уродцами, корчащимися от боли. Наверное, сквозь гламор ему передавались отголоски ощущений фэйри…
Но Тиалон не жаловался. Он шел по закованной в асфальт земле, как мог бы, наверное, идти крестьянин по своему выжженному пожаром полю, где все уничтожено, и все погибло, но жизнь на том не кончена, и она может возродиться, если приложить старания. Он даже интересовался какими-то архитектурными сооружениями, дворцами, соборами и памятниками, и Кристиан радовался, если мог что-то рассказать о них.
Вот этот бронзовый всадник король Генрих IV, дед Филиппа.
А вон в том скверике есть статуя Людовику XIII, это его отец.
Этот музей бывший королевский дворец, где Филипп жил в детстве.
А в Пале-Рояле он жил после того, как женился на Генриетте Английской. Теперь здесь какой-то Государственный Совет.
Тиалон долго смотрел на Эйфелеву башню, потом спросил: «Зачем это?» Сказать что «для красоты» у Кристиана язык не повернулся, и он рассказал что-то о всемирной выставке в честь юбилея Великой Французской Революции и о том, что сооружение это планировалось, как временное, но потом как-то так вышло, что оно осталось навсегда и даже стало символом города. Но вообще лучше уж она, чем гигантская гильотина, проект которой предложил вместо нее какой-то умник. Когда Тиалон узнал, что такое гильотина, он согласился, что башня, пожалуй, действительно лучше.
Все было бы хорошо, но Тиалон катастрофически притягивал взгляды окружающих, которые на него откровенно пялились, порой даже застывая на месте с изумлением во взорах, и забывая, что это невежливо. И дело было даже не столько в его потрясающей красоте, сколько в неосознанном ощущении волшебства, возникавшем у всех проходящих мимо, – все равно как если бы под ногами этого парня распускались цветы или зверушки скакали бы вокруг него и пели песенки, как в диснеевском мультике. И пусть не было ни цветов, ни зверушек, – ощущение чуда все равно было.
Совсем печально обстояло дело в магазинах. Девушки-продавщицы в присутствии Тиалона просто впадали в ступор и добиться от них чего-то было крайне затруднительно. Кристиану приходилось самому копаться среди вешалок, ломая себе голову, во что же такое можно одеть эльфа, чтобы вечером Филипп, его, Кристиана, не убил. Задача казалась ему не такой уж сложной, – что бы Тиалон не надел, на нем все как будто преображалось и смотрелось здорово, можно было брать все без разбору.
Уже ближе к вечеру, они зашли в ресторанчик на Риволи, и Кристиан постарался заказать Тиалону что-то максимально натуральное. Тот все попробовал, но видно было, что без удовольствия. И выглядел он усталым.
– Понравился тебе Париж? – спросил его Кристиан с беспокойством, – Может быть, ты ждал чего-то другого?
– Очень интересный город. Нет, действительно, очень… – фэйри грустно улыбнулся, – Но слишком много техники и железа. Мне надо привыкнуть.
Кристиан счел за благо отвести его домой.
Дома для Тиалона была приготовлена комната, где все было из дерева и натуральных тканей и, разумеется, – никакой техники и электроники. Вряд ли в этих стенах фэйри будет по настоящему комфортно, но большего для него сделать невозможно. Кристиан по быстрому показал ему, как следует пользоваться туалетом и душем, и удалился.
Пока Кристиан шел в сторону гостиной, он чувствовал себя так, будто постепенно рассеивается наваждение, и он возвращается в реальность из какого-то светлого сна. На душе было удивительно легко и сладко. Его переполняла эйфория и жажда ощущений. Мир выглядел прекрасным и энергия била через край. Кристиан напоминал себе заряженную батарейку, даже перезаряженную, и очень надеялся, что Филипп сочтет его пригодным в пищу, ему до смерти хотелось укуса и секса.
Филипп, одетый в банный халат и с мокрыми после ванной волосами лежал на диване с телефонной трубкой возле уха. Когда сияющий Кристиан вломился в гостиную, он приложил палец к губам и жестом велел ему сесть на диван рядом с собой.
– Нет, – сказал он кому-то, – Я в этом абсолютно уверен. Если вам не жаль своих людей – делайте что хотите. Но я советую вам прислушаться к моим словам… Да, и этого тоже не нужно…
Кристиан был не в силах сидеть и ждать, когда он закончит. Он стянул с себя свитер вместе с футболкой, и уселся на Филиппа сверху. Хищно облизнув губы, он медленно потянул пояс его халата.
Филипп попытался сделать суровое выражение лица, но в глазах его плясали веселые искорки.
– Это бессмысленно, – сказал он в трубку.
Кристиан изумленно вскинул брови.
– Бессмысленно?! – прошептал он и наклонился, целуя его в губы и потом в шею.
– Совершенно верно, из надежного источника, – сказал Филипп, стараясь, чтобы голос звучал ровно, – Теперь прошу меня извинить. Неотложные дела.
Нажав отбой, он кинул телефон на пол и приблизил лицо Кристиана к своему. Заглянул ему в глаза.
– Ты весь горишь, и сердце колотится, – проговорил он, нежно поглаживая его по спине, – И взгляд дикий. Что с тобой такое?
– Хочу тебя, – страстно выдохнул Кристиан, – До безумия!
– Это день, проведенный с фэйри, так на тебя подействовал?
– Ох, да! Фэйри! Скажи, где ты его взял?!
– Купил для тебя в магазине игрушек. Ты же хотел фэйри?
Кристиан рассмеялся.
– Должно быть, он дорого тебе обошелся!
– Не особенно, у них там сейчас распродажа. Так он тебе понравился?
– Понравился? – возмутился Кристиан, – Что за слово! Он восхитительный, волшебный… С ним рядом чувствуешь себя как в детстве, когда веришь во все чудесное. В ангелов. В рождество. В фей… В то, что все будет хорошо. Понимаешь?
Филипп кивнул.
– Это эльфийская магия.
– Хочешь сказать, что он всех… зачаровывает?
– Не намеренно. Думаю, он честно пытается выглядеть человеком, но не очень получается. Тиалон не был среди людей полторы тысячи лет, он забыл, как вы слабы и восприимчивы.
– Твою мать… – в изумлении выдохнул Кристиан, – Полторы тысячи лет? Полторы тысячи?! Он выглядит, как будто ему лет двадцать!
– И будет выглядеть так еще пару тысяч лет. А может и больше.
– А я общался с ним, как с равным. Нет, я догадывался, что он сильно старше, чем кажется, но… полторы тысячи… Это даже представить невозможно. Что у нас было в это время? – Кристиан призадумался, – Англы, саксы, франки… Хлодвиг… Падение Римской империи…
– Король Артур и его рыцари…
– Король Артур? А он действительно существовал?
– Спроси у Тиалона, он был с ним знаком.
– Офигеть… – Кристиан схватился за голову и взлохматил волосы, – Знаешь, за последний месяц я узнал столько нового, что чувствую, скоро загремлю в психушку. Мой слабый мозг не способен все это переварить.
– И не надо переваривать, – улыбнулся Филипп, – Принимай как факт. Так проще.
– Я пытаюсь, пытаюсь… Тиалон знал короля Артура, – подумаешь, какая фигня, – Кристиан со стоном уронил голову вампиру на грудь, – Нет, я не могу себе этого представить! Не могу представить, что он такой древний, мне с ним легко, как будто мы ровесники!
– Ты видишь в нем человека, но фэйри очень непохожи на людей. Больше, чем кажется. У них другое восприятие времени. И всего сущего вообще.
Кристиан молчал некоторое время, потом произнес задумчиво:
– Да, наверное. Они слишком прекрасны, люди такими не бывают. Пока мы гуляли, я все время наблюдал за Тиалоном и старался запомнить, как он говорит, как смотрит. У меня в спектакле роль ангела, и я думал: как было бы здорово, если бы получилось сыграть что-то такое, абсолютно светлое и возвышенное… Ну, что ты смеешься, чудовище?
– А я бы его трахнул, – мечтательно сказал Филипп, – Но вряд ли получится. Придется обойтись рождественским ангелом. Возвышенным.
Он стянул с Кристиана джинсы и перевернул на спину, оказываясь сверху.
– Укуси меня, – попросил тот, – Ну, пожалуйста. Или – я сам тебя укушу!
– Что-то общение с фэйри не идет тебе на пользу. Пожалуй, следует вернуть его обратно в магазин.
Филипп поцеловал парня долго и нежно, потом заскользил губами вниз по его груди, по животу, и вонзил клыки в бедренную артерию.
3.
Кристиан уже знал, что не стоит резко вставать с кровати, после того, как у тебя пили кровь. Лучше вообще не вставать хотя бы пару часиков, и лежать в объятиях вампира, чувствуя, как в венах растворяется сладость, словно пузырьки в выдыхающемся шампанском.
Но у вампира никогда нет на это времени. А в одиночестве валяться скучно.
– Я бы с удовольствием провел всю ночь с тобой, но, к сожалению, не могу позволить себе такой роскоши, – проговорил Филипп, одеваясь, – Охотники регулярно трахают мне мозг на тему, что им надоело собирать сушеные тушки. Планируют какие-то рейды по подземельям и меня склоняют принять в них участие. Сдерживать их пыл очень непросто. Так что придется заняться делом.
– И что ты собираешься предпринять?
– Это нам сегодня предстоит обсудить с твоим прекрасным фэйри.
– А можно с тобой? Мне интересно, как вы будете спасать мир.
– Как хочешь. Но вообще тебе лучше было бы сейчас поспать.
– Не-а, надоело спать…
Кристиан поднялся с дивана, очень осторожно, готовясь к тому, что закружится голова и в глазах потемнеет. Но нет, ничего… Слегка подташнивает и во рту сухо, а так – вполне сносно.
– Ты как? – спросил его Филипп.
– Я нормально. Только пить хочется.
Филипп, видимо, сообщил об этом Жаку, потому что уже через пару минут принесли минералку. Кристиан залпом выпил всю бутылку, и действительно полегчало.
Тиалона в его апартаментах не оказалось. На вопрос, где он может быть, охранники сообщили, что он в фехтовальном зале, вместе с Теодолиндой.
Филиппа отчего-то это известие очень возбудило.
– Ого, думаю, на это стоит взглянуть! – воскликнул он с азартом.
– У тебя есть фехтовальный зал? – удивился Кристиан, – А кто такая Теодолинда?
– Идем-идем, – нетерпеливо ответил Филипп, – Думаю, нас ждет незабываемое зрелище!
Фехтовальный зал занимал половину третьего этажа и был устроен на манер современных спортивных залов со специальным синтетическим покрытием пола, но в нем имелись и некоторые усовершенствования для усложнения игры: в частности, замысловато размещенные лампы, которые можно было расположить так, чтобы их свет мешал одному из противников или всем сразу. Вдоль стен было расставлено и развешено оружие из самых разных стран и эпох. И сталь была отточена остро. Впрочем, – наличествовали и учебные рапиры с тупым клинком.
В эпоху огнестрельного оружия фехтование во многом утратило актуальность, и являлось скорее развлечением, нежели необходимым навыком. Молодые вампиры вовсе не умели фехтовать и ничуть от этого не страдали. Но те, чье человеческое существование пришлось на времена, предшествовавшие XX веку, по прежнему находили в этом искусстве пользу и удовольствие и старались не утратить навыки. Чем древнее был вампир, тем лучше он владел холодным оружием. И уж конечно им в совершенстве владели воины-сидхэ.
Тиалон и Теодолинда несмотря на внешнюю разительную несхожесть, были одинаково искусными бойцами. Увидев лишь несколько выпадов, Филипп понял, что дерутся они практически на равных. Тиалон был ниже своей противницы на полголовы и раза в два ее тоньше, но он был стремителен и гибок, он легко уклонялся от ударов. Теодолинда тоже двигалась очень быстро и разила сокрушительно, – меч в ее руке летал со скоростью молнии, казалось, невозможно было избежать с ним встречи, – но у Тиалона получалось.
Зрелище было завораживающим и убийственно красивым. Для вампирского восприятия. Потому что Кристиан никакого экстаза от лицезрения его не испытал. Он не улавливал подробностей поединка, противники двигались слишком быстро, чтобы он мог за ними уследить. И этот бой казался ему похожим на компьютерный спецэффект, причем смоделированный не очень умело, – зрителю совершенно не за что было ухватиться взглядом.
Впрочем, противника, вернее – противницу Тиалона он смог разглядеть. Эта особа была внушительна и весьма. Она походила на валькирию, явившуюся сюда прямиком из скандинавских легенд, – высоченного роста и монументальной комплекции, с крупными чертами лица и суровой линией губ. При этом она была очень красива. Подавляюще красива, как Статуя Свободы или даже скорее, как Сталинградская Родина-Мать, изображение которой не так давно попалось ему в книге по истории искусства… Кристиан не удивился бы, если бы Теодолинда и впрямь оказалась какой-нибудь языческой богиней. Почему бы нет?
Кристиан хотел было спросить Филиппа, кто эта дама, но тот казался слишком увлечен поединком, он-то, видимо, лучше разбирался в таких вещах.
– Иметь этих двоих телохранителями и не нужна никакая магия, – пробормотал он.
Кристиан взглянул на него, но не стал ничего уточнять.
Спарринг длился еще пару минут и потом вдруг остановился.
Противники отступили друг от друга на шаг.
– Благодарю вас, мадам, за оказанную мне честь, – проговорил Тиалон, слегка поклонившись.
Валькирия ответила ему таким же легким поклоном.
– Вы достойный противник, – пророкотала она, – очень давно я не встречала воина, столь искусно владеющего мечом.
Тиалон улыбнулся.
– Вы, должно быть, не сражались ни с кем из моего народа.
– Это верно, – согласилась та.
Они оба подошли к Филиппу, и почтительно поклонились.
Кристиан заметил на предплечьях Тиалона несколько порезов, на вид неглубоких, но сочащихся кровью. На одежде валькирии тоже были порезы, испачканные кровью, но раны уже успели затянуться. Все это показалось Кристиану несколько… слишком. Если это тренировочный бой, к чему ранить друг друга? Может быть, воины такого уровня не дерутся тупым оружием? Некомильфо?
– Прошу прощения, о Король, – произнес меж тем фэйри, – что не испросил вашего дозволения на поединок.
«О Король?!»
И Теодолинда и Кристиан воззрились на Филиппа с изумлением.
– В этом и не было необходимости, – милостиво ответил тот, прикидываясь, что не замечает их взглядов, – ты мой гость, о Тиалон, и можешь быть в этом доме совершенно свободен… Кстати, мы, помниться, решили обойтись в нашем общении без титулов и прочей высокопарности.
– Да, в самом деле, – согласился фэйри.
– Ваш поединок доставил мне массу удовольствия, право, жаль, что я застал лишь его конец. Мне хотелось бы просить вас повторить его. Когда-нибудь позже. А сейчас, увы, нам следует заняться более важными делами. Тиалон, я буду ждать тебя через полчаса у себя в кабинете.
Филипп обернулся к валькирии.
– Теодолинда, мне хотелось бы, чтобы и вы присоединились к нам. Разумеется, если это не будет противоречить намерениям вашей госпожи.
– Моя задача оказывать вам всю возможную помощь, – значительно сказала воительница.
– Вот и отлично.
За сим Тиалон и Теодолинда отправились переодеваться.
– Почему он назвал тебя королем? Он имел ввиду, что ты принц вампиров? – спросил Кристиан, провожая их взглядом.
– Нет, – отозвался Филипп, – Фэйри плевать на нашу иерархию. После того, как французская монархия скончалась в муках, они назначили меня королем Франции.
Кристиан обернулся к нему.
– Тебя?! Серьезно? Или прикалываешься?..
Филипп поморщился.
– Откуда вы берете такие слова? Я разве объявление, чтобы куда-то прикалываться? И почему ты думаешь, что я недостоин быть королем? Между прочим, фэйри зрят истину в душах!
Кристиан пожал плечами.
– Просто ты никогда не хотел быть королем.
– Твою ж мать… Тебе-то откуда это знать?!
– Ты был создан для развлечений и чтобы ничего не делать, – отвечал Кристиан, едва сдерживая смех, – Это общеизвестно!
– То-то я тут развлекаюсь без остановки! – возмутился Филипп, – Знаешь, что еще общеизвестно? Что я вожделел графа де Пейрака и бегал по Лувру за Анжеликой, Маркизой Ангелов, пытаясь ее зарезать! Не помню уже за что… Хватит читать дурацкие книжки и засорять голову чепухой. Идем, поможешь мне найти в Интернете карту мира…
– Это не из книжки. Это из мюзикла «Король-Солнце». Ты там милый. И смешной. И прическа прикольная… Скажи, ты там похож на себя?
– Отчасти. Когда мне было лет семнадцать… Но мы не носили дреды, что очень меня печалит. Доведись Мазарини увидеть что-то такое, и глядишь, отправился бы на тот свет чуть раньше срока.
– Ага, так может, ты и Анжелику пытался зарезать? И кстати, об Анжелике: еще скажи, что ты не вожделел бы графа де Пейрака!
– Он вымышленный персонаж.
– Ну да, а все же? В фильме он клевый… Ну, согласись?
– Соглашусь. Доволен?
– А еще ему там сказали, что он совершил смертельную ошибку, нажив врага в твоем лице.
– Еще один дурацкий вопрос и тебе тоже представится такая возможность.
Кристиан испуганно вскрикнул и повис у него на шее.
– О нет! О мой король, пощадите! Вы позволите мне как-нибудь искупить свою вину?
Филипп взял его за подбородок и заглянул в смеющиеся глаза.
– То, что ты пил только что… Это была минералка? Ты уверен?
– Ничего крепче я больше не пью!
Кристиан потянулся к нему губами, и Филипп не смог удержаться, чтобы не поцеловать его.
– Ты сбиваешь меня с рабочего настроя, – пробормотал он, – Еще немного и я решу, что и впрямь создан для развлечений.
– Ну, уж нет! Пойдем спасать мир, он мне дорог. Кстати, а кто такая Теодолинда? Она древняя богиня?
– Древняя. Но не богиня. Всего лишь вампирша. Посланница божественной Кассандры… Знаешь, кто такая Кассандра?
– А-а-а… Троянская царевна?
– Она самая.
– Все молчи. Больше никаких подробностей! На сегодня с меня достаточно короля Артура!
4.
Лоррен так и не пришел к ней и не позвал ее к себе, как Ортанс не надеялась. Она понимала: принц Филипп, видимо, приревновал, поэтому и запретил своему возлюбленному утехи на стороне… Но все же каждую ночь ждала.
Две ночи прошло впустую.
В четвертый их парижский день Ортанс с Мишелем решили пообедать не в ресторанчике при «Дубовом листке», а в знаменитой «Серебряной башне»: старинном ресторане, который они посещали во время каждого из немногих визитов в столицу. К тому времени они уже помирились, и Мишель больше не говорил, что хочет убить Лоррена. И вечер был такой спокойный и благостный, и присутствие фоморов в этом районе Парижа ощущалось не так сильно, как в других.
Мишель и Ортанс уже покончили с десертом и неспешно попивали вино, когда в ресторан вошел высокий молодой мужчина в черном кожаном плаще… И что-то в нем было особенное. Что-то, что привлекло внимание Ортанс. Она пригляделась попристальнее… И поняла: это не человек. И не полукровка. Это сидхэ. И хотя у него неплохой гламор, достаточно было смотреть на него не напрямую, а краем глаза, чтобы разглядеть его – истинного…
Ортанс чуть не выронила бокал и плеснула вином на юбку.
Она узнала этого сидхэ.
– Мишель, – прошептала она.
– Я вижу. Это он…
Да, это был он.
Ортанс и Мишель не знали его имени, но ненавидели его сильнее, чем кого бы то ни было в этом мире. Сильнее, чем фоморов, воспринимавшихся, как стихийное зло – что-то вроде урагана или землетрясения. В отличие от этого сидхэ, который был воплощением абсолютного зла. Зла мыслящего, глумящегося, принимающего решения.
…Мало кто из людей знал, что успех немецкой армии во Второй Мировой войне объяснялся не могуществом немецкой военной машины, а могуществом магии. Тем, что именно германцев, потомков людей с острова Туле – людей, некогда служивших сидхэ и сражавшихся за сидхэ! – избрали для своих целей сидхэ-отступники. Сидхэ, желавшие вернуть себе власть над этим миром. Подчинить все народы своей власти. Желавшие заставить людей снова склониться перед своим могуществом.
С конца XIX века они работали над воплощением своего плана. Они учили магов из числа верных им. Они провидели будущее и защищали тех людей, которым предстояло вершить судьбы мира. А когда все началось, они создали из людей отряды убийц: тех, кто должен был выискивать и уничтожать на оккупированных территориях всех, кто мог противостоять магии сидхэ. В основном – фэйри, оставшихся жить в этом мире, сильных колдунов и полукровок. Они проводили безжалостную чистку, истребляя всех, кто мог им помешать. Они захватили Европу, но совершили ошибку, двинувшись на Восток: там в лесах против них поднялась нечисть, которой сидхэ не знали и силе которой они ничего не могли противопоставить, там рождалось в десять раз больше людей, обладавших сверхъестественными способностями, и в сотни раз больше людей, обладавших сверхъестественной отвагой… К такому не были готовы ни сидхэ, ни германцы. Никто. А ведь драться им пришлось на два фронта. Была еще Англия. Маленькая Англия, на земле которой до сих пор обитало чистокровных фэйри в пять раз больше, чем где бы то ни было в Европе. «Элементарная математика», – говорил падре Лазар. Он предсказал, что германцы проиграют эту войну. И дорого за нее заплатят.
Но падре Лазар не дожил до победы.
Как не укрывали они Яблоневый Приют, все же его нашли. Колдуны – не смогли. Но чистокровные сидхэ сокрушили защитную магию брауни. И когда вооруженный отряд людей в грязно-зеленой форме окружил здание приюта, падре Лазар сказал, что осталась лишь одна известная ему магия, которая может спасти их всех… Всех, кроме одного. Кроме того, кого принесут в жертву. И он не позволил бы принести никого, кроме себя…
Тех людей вел сидхэ. Высокий белокурый сидхэ в черной форме. На фуражке у него был изображен человеческий череп и скрещенные кости. И на нем был почти такой же плащ, как сегодня… Только не кожаный, а клеенчатый.
Сидхэ мог пронзить взором любую магическую завесу, кроме той, которая была скреплена кровной жертвой. Добровольной жертвой. И он увидел, что приют пуст. И только падре Лазара нашли в его комнате. Он молился перед распятием, перед Богом Людей, готовясь повторить его подвиг.
На самом деле все дети, все брауни, все защитники приюта, и Ортанс с Мишелем, – все были там. Просто их не видели. Не чувствовали. Не замечали. Проходили рядом, едва не касаясь, но никого из них не задевали даже краем одежды. Такова была сила защитной завесы.
Они были там и видели, как белокурый сидхэ приказал своим людям пытать падре Лазара. Они все видели это и приняли его жертву. И чем больше крови изливалось из его тела, тем прочнее становилась защитная магия… А когда сидхэ понял, что волю этого полукровки ему не сломить, он приказал распять падре Лазара на старой яблоне в саду и сжечь заживо вместе с деревом. Они слышали, как кричит дух яблони. Но падре Лазар лишь молился Богу Людей, пока мог говорить…
После войны сидхэ сами нашли и покарали отступников, виновных в том, что людям была дана такая страшная и такая темная магия. Но не всех. Некоторые исчезли. Их не удалось схватить. И, видимо, все эти десятилетия они скрывались среди людей… Под завесой гламора. И им просто везло. Они не встречались с теми, кто мог сорвать с них гламор – и узнать в них палачей.
– Я убью его. Ортанс, я справлюсь, – сказал Мишель. – У меня пистолет… Мне дал один из охранников в гостинице. Он сказал, пули фоморов могут задержать. Думаю, сидхэ пули могут ослабить. Я расстреляю в него обойму, а потом оторву ему голову.
– Надо предупредить принца, – пробормотала Ортанс.
Она достала телефон, набрала… И услышала голос Лоррена: «Я сейчас не могу ответить на ваш звонок. Оставьте сообщение после гудка». После гудка она не нашлась, что сказать, и нажала отбой. Не станешь же рассказывать в пустоту о том, кого они видят сейчас, кто сел за заранее заказанный столик и листает меню! Конечно, еще не стемнело, вампиры еще не пробудились…
– Мишель, нельзя стрелять в него здесь. Здесь люди. Тебя попытаются остановить. Давай дождемся, пока он пообедает, выйдем за ним и нападем на улице. Может, он будет обедать достаточно долго, наступит вечер, и мы успеем предупредить принца.
– Нам не нужны вампиры, чтобы расправиться с этой мразью. Он в любом случае – вне закона. Вне любого закона.
– Да. Но на всякий случай…
Им не повезло. Сидхэ заказал только кофе и стакан воды. Странный выбор для дорогого ресторана… Выпив кофе, он торопливо бросил на столик несколько купюр и вышел. Ортанс и Мишель поспешили за ним.
…Мишель даже не успел вытащить свой пистолет. Сидхэ напал на них первым. Он выхватил откуда-то из складок плаща короткий меч. Тускло сверкнуло лезвие. Сидхэ так стремительно двигался, что Мишель лишь успел поднять левую руку, защищаясь… Сидхэ отрубил ему руку, разрубил горло до позвоночника, вспорол живот и грудную клетку – одним ударом снизу вверх. Развернулся к Ортанс и нанес ей несколько прямых ударов – в живот, в солнечное сплетение, под ключицу… Он исчез с людной, ярко освещенной улицы прежде, чем Ортанс успела упасть, прежде, чем люди увидели кровь и подняли крик.
Мишель был мертв. Ортанс это видела. Ортанс это чувствовала.
Ее собственные раны выжигало нестерпимой болью… У сидхэ был клинок из чистого железа. Но как? Как он смог держать при себе железо? Как… Как они были глупы в своей самоуверенности… Лоррен!
…Какая-то женщина опустилась на колени возле Ортанс, щупала пульс у нее на шее.
Несколько человек сразу истерически кричали в мобильные телефоны.
– Лежите спокойно, милочка, мы вызвали «Скорую», и полиция сейчас будет здесь, его схватят…
Голос женщины доносился словно издалека.
Ортанс нащупала в кармане телефон, нажала кнопку вызова, просто чтобы услышать голос Лоррена… Но после гудка все же прошептала, приблизив губы к этой вещице, таинственным образом соединявшей ее с любимым:
