Текст книги "Архипелаги (СИ)"

Автор книги: Елена Варна

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 24 страниц)

53. Дебора Корриа

Бо осталась в Оссенском секторе с Евгенией Вилридж, которая приняла от отца бремя заботы о людях своего округа Это было не совсем законно, точнее, совсем незаконно. Но, право, Бо бы жутко удивилась, реши первый советник напомнить Эве о назначении нового губернатора Оссена после того, как сам подрос в должности. К счастью, в хозяйственности и разумности Евгения даже превосходила отца. А еще она советовалась со своей созвучной почти по любому важному поводу, и это грело тщеславие Бо. Ох уж эта власть – привыкнешь – и все остальное тебе уже не по вкусу.

Оссенский сектор вроде и находился совсем недалеко от первого Стэнвенфского – три с половиной часа на поезде. И все же такая поездка туда-сюда занимала целый день. Бо хотела бы лично следить за развитием дара Эвы, но выбираться чаще раза в неделю не могла. Нет, господину Мартеа она доверяла. А потому очень переживала, когда узнала, что он недоволен.

– Говорит, ученица слишком заякорена на низших измерениях. Хватается за проекции предметов. Быстро утомляется. Что б я еще в этом понимал… Одним словом: дела идут не слишком хорошо, – Кристофер подцепил на вилку маринованного осьминога.

Бо все стеснялась поинтересоваться: такой шикарный стол первому советнику накрывают ежедневно или только по случаю чьего-либо визита? В Оссенском секторе даже Евгения кушала скромно, и считала это весомым вкладом в будущее: неизвестно же, сколько им придется сидеть в Стене. А запасы продуктов только тают. Но от осьминога Бо отказываться не стала.

– Конечно, проще учить любознательных бесстрашных детей. Я вечером поговорю с наставником сама. Господин Мартеа, вероятно, забывает, что Эвин отец был против использования ею дара вовсе, а побочные эффекты пытался устранять медикаментозно. И запугивал дочь сумасшествием Фей Акмеоли – вот уж совсем дурость, да-да! Но Эва, вероятно, впечатлилась.

– Раз Эва такая впечатлительная, может, рассказать ей, что случится, если нас победа достанется Жеарин Вельцгоф? Рассказать, что законная правительница сделает с самозванкой и со всей ее любимой семейкой Брайсов, когда придет к власти? В лучшем случае она их расстреляет. Жалостью этот дом никогда не славился.

– Опять вы преждевременно беспокоитесь за свое кресло, советник Вилридж. Прошел только месяц…

– Прошел уже месяц! – перебил ее Кристофер. – И ставка в этом противостоянии – не мое кресло, а моя жизнь. Нужно ли напоминать о вашей роли в создании Союза-с-венси?

Он скривился, но сделал вид, что это от солено-кислого огуречного соуса.

– О, нет-нет, с памятью у меня пока все в порядке. Но я считаю, что успехи и неудачи Эвы оценивать рано. С надматериальным и надэмоциональным измерениями она справляется. Ей просто нужно успокоиться, привыкнуть. Да и ключа от Адмеи пока нет ни у Вельцгофов, ни у нас. Я слышала только о поражении воздушной эскадры Западного архипелага у Серебряных островов.

– Да, два их дирижабля сгорели, но брат Жеарин, по моим сведениям, успел уйти из боя. Есть вероятность, что он добрался до Восточного Архипелага, а значит и в поисках ханши продвинулся на шаг вперед.

– А что слышно от наших людей?

– Никаких новостей вторую неделю. Если никто не выйдет на связь в ближайшее время, нужно будет посылать новых. И как быстро при нынешнем сообщении они доберутся в Надын – неизвестно. Есть предположение, что Тенды и ее сыновья кочуют по Фэшныу, как простой аыл, пасут кылаги и молятся этому своему хитрому богу, как его там?

– Жааду. Я бы на их месте ублажала Нынд, это она позволяет им тянуть время. Неясно только, зачем.

– Вот и мне – тоже. Сама ханша машину не запустит. И, поскольку для йенцев все фэшны – на одно лицо, ищи их теперь в этой проклятой степи…

– Все потомки дома Хынам еще и по седьмому измерению легко ходят, так что, да, задачка сложная, – Бо потянулась за кувшином и подлила себе вина. – А что у нас с Гармодом?

– Гаррет уже отправил туда несколько кораблей. Думаю, готовит лагерь. У Жеарин тоже какие-то планы на счет этой горы металлолома. Пусть они там хоть перебьют друг друга – нам это только на руку.

Бо прикрыла лицо платком и тихо чихнула. Третий месяц осени выдался на редкость холодным. Может даже и снег выпал снаружи… Надо бы спросить у патрульных. Она уже не покидала своих комнат без пальто, шарфа, сменила туфли на сапоги. А то ли еще будет, когда зима наступит? Венси, конечно, быстро перевели печи в жилых помещениях на уголь, но с большими котельными дело обстояло хуже. Темные коридоры пахли сырой ржавчиной. Так к весне Стена прохудится до дыр, и Гаррет их зальет огнем…

– Орден считает, что любая попытка сдвинуть плавучий остров с места вызовет катастрофу. Он застрял на разных измерениях. Там даже время течет неправильно.

– Ну, если что-то и произойдет, то довольно далеко от наших берегов.

– А если они не двигать его собрались? Мы должны знать, что там есть ценного. Не считая нестеита. Кристофер, я хочу от вас откровенности. Имен, если точнее, я уверена – вы их знаете. Кто плавал на Гармод с Бенджаменом Эллусеа?

Советник пожал плечами, разломил рассыпчатую сладкую картофелину и перечислил всех участников запрещенной экспедиции. Ну, за исключением разве что экипажа корабля, хотя капитана назвал. Почти все эти фамилии Бо тут же вспоминала. Руппериа – историк, скончался от сердечного приступа в 207 году. Тиабердоф – майор патрульного корпуса Алумы, с ним произошел несчастный случай на учениях, тоже лет пять назад. Инвергоф – наставник, член Ордена, сослан на Холодные острова примерно в то же время. Тубирс, брат и сестра – венси, какие-то там инженеры – их судьба Бо была неизвестна, но она решила при случае поинтересоваться. И, конечно, Эллусеа, но брату Вирджинии все сошло с рук.

54. Кассида

Касси провела весь первый день охраняя фургоны. Нет, она отошла-таки немного вверх по дороге до интересной конструкции, которая напоминала висящие в воздухе счеты, но быстро вернулась назад. И до вечера писала дневник, который в дороге забросила из-за дурного настроения. Порой она касалась пальцами подбородка, вспоминала, как Ян на нее смотрел. И что-то дрожало в груди. И становилось так тепло… Может, она ему все-таки нравится?

Только вечером он этого никак не показывал. Все вернулись усталые, грязные и какие-то озлобленные, что ли, кроме Дэниса. Но за ужин ее поблагодарили. А утром она проснулась в одиночестве. И уже к обеду не знала, куда-таки себя деть от скуки…

Ян попросил не уходить дальше границы квартала. И Касси решила найти эту самую границу. Ну, хоть что-то ее напоминающее.

Она поднялась до «воздушных счет», слушая тихую печальную музыку, а потом решила заглянуть в ближайший «дом». У строения было три бетонных стены и одна – пустая, как рама для стекла. В углу притаилась шахта лифта, которую выдавали свисающие тросы. Прямо на решетке ограждения располагалась панель управления, крышка которой оплавилась. Кнопки превратились в единое месиво из железа и чего-то напоминающего стекло. Касси заглянула в черноту, уходящую далеко вниз. На дне шахты сверкнула красная точка. И погасла. Или, таки, померещилось?

Она обогнула строение с лифтом: за ним нашлась заасфальтированная лесенка с полосатыми крашенными перилами, которая вела на большую площадку внизу, огороженную забором с широкими воротами. На другой стороне площадки в скальной породе зияло три квадратных провала. Касси сбежала по лестнице, заглянула в проем. Ровный железный пол, металлические стены. На одной из них нашлась панель с прорезями, а рядом на цепочке – пачка резных пластин из странного стекла. Касси попробовала согнуть одну – та не поддалась. По ширине пластина подходила одной из прорезей. Забавы ради Касси вставила ее туда до упора. Что-то щелкнуло, назад она уже не вытащилась. Пол неожиданно наклонился.

Касси не удержала равновесие, шлёпнулась на бок и съехала вниз по наклонной плоскости, очутившись в нескольких метрах под полом на большой платформе. Таки, не растерявшись, она взяла разбег от противоположного края и взбежала наверх. Но наклон оказался чересчур велик – достигнув середины подъёма, Касси поскользнулась и сползла назад.

Едва она решила повторить попытку, раздалась серия щелчков, и панель под ней шурша и скрипя понеслась вниз. Скорость возрастала с каждой секундой. Касси завизжала от ужаса и распласталась по холодной поверхности, ухватившись за ее край. Шорох оборвался резко, платформа глухо ударилась обо что-то мягкое, а Касси, влекомая инерцией, сорвалась с неё и улетела в кромешную темноту, где шлепнулась на пол, как мешок. Из легких вышел воздух, и она было решила-таки, что умирает.

Темнота окружила Касси со всех сторон. Она была вязкой, густой, тяжёлой. И неприятно пахла. Когда стихла боль от падения, Касси ощупала пространство вокруг себя. Пустота.

И что делать в этой пустоте и темноте? Куда теперь идти? Где выход?

– Эй? – тихонько произнесла Касси, не ожидая ответа.

Звук вышел гулким. Это-таки подсказало ей, что помещение довольно велико. И тут она, наконец, испугалась. До озноба испугалась!

Как она будет выбираться? Что ей теперь делать в абсолютной темноте без фонаря? Что подумает Ян? Как они будут ее искать?

Касси села, подтянула к груди колени и обхватила их руками. Тишина давила на уши. Страх только усиливался. Ладони покрылись липким холодным потом, капельки сбежали и по спине. Ей стало казаться, что кроме того участка пола, на котором она находится в мире больше ничего нет.

– Нет, так дело не пойдет, – сказала Касси сама себе.

Сколько времени она просидела, прежде чем отважиться заговорить? Вечность-таки, не меньше! Она встала на четвереньки, чтобы ни за что не запнуться и никуда не рухнуть, и двинулась вперед, ощупывая ладонями пол. Одежда шуршала. Звук усиливался пустотой и страхом. Касси приходилось делать остановки, чтобы убедиться в собственном одиночестве. Ведь там, в чернильной гуще, мог скрываться…

Да, кто-таки мог там скрываться?

Касси глупо и мерзко расхохоталась. Там шестеренчатая ржавица – детское чудовище, которое живет в вентиляционной шахте Стены, вот там кто! Она приползет и перемелет все косточки глупой трусихи!

Нет тут никого. Больше двухсот лет уже нет.

Рука нащупала стык пола со стеной. Касси поднялась. Пошла вдоль стенны, пока не наткнулась на железную ручку. Потянула на себя. Толкнула от себя. Но ручка сдвинулась вниз. Рубильник. Касси посчитала до трех, зажмурилась и опустила его до упора.

Ничего не произошло. За минуту она успела придумать около десятка вариантов, самый безобидный из которых заканчивался открытием под её ногами очередного люка в полу. Но потом с потолка, медленно набирая яркость, полился оранжевый свет.

Касси подняла голову вверх: там, очень высоко, нагревались тонкие металлические спирали. Они шли по потолку всего огромного длинного зала, в который ее спустило на платформе.

Справа от Касси обнаружилась закрытая дверь без ручек. На то, что это дверь, указывал зубчатый шов, проходивший между чуть утопленными в стену железными плитами. В них тускло отсвечивали высокие прямоугольники стёкол. Касси осмотрела стену, сами двери и даже пол – ничего похожего на ручки, кнопки, вентили видно не было.

Касси вернулась через весь пустой зал к платформе, которая ее сюда спустила. Та крепилась к изогнутому рельсу, нырявшему в темное отверстие высоко в стене. Да, вряд ли она туда долезет…

Касси подергала платформу – та шаталась. Заглянула вниз, нашла крепежный механизм и вытянула из него толстенный фиксирующий шплинт. Платформа с грохотом рухнула ей под ноги. Касси взвесила в руке деталь, подошла к двери и, размахнувшись, изо всех сил ударила стержнем в стекло двери. Поверхность покрылась паутиной трещин, но выдержала. Касси вдохнула, собралась и ударила снова. Осколки осыпались на пол. Она стала расширять получившуюся дыру, выбивая самые крупные фрагменты ногами.

Из коридора за дверью тянуло несвежим, но прохладным воздухом. Высунув голову наружу, Касси осмотрелась. Одна из стен была прорезана узкими стеклянными окнами, от которых на покрытый пылью пол падал тусклый свет. Да, только через такое она-таки не пролезет. Но можно разбить и покричать, вдруг кто-нибудь услышит?

Касси сжалась, завернулась в куртку и боком протиснулась в пробитую в дверях дыру. Острые осколки, торчавшие со всех сторон, рассекли её штаны и сапоги, прорвали рукав и оцарапали кожу. Коридор уходил в обе стороны насколько доставало взгляда. Через равные промежутки в него выходили закрытые двери со стеклянными вставками, такими же, как только что ею разбитая.

Она решила идти налево. Для иного выбора, таки, не было логичной причины: уходивший направо коридор не отличался ничем. Узкие окна ее разочаровали – за ними сплошным потоком текла вода, но шума слышно не было.

Касси шла всё быстрее, потом побежала. Коридор свернул, уходя вниз. В следующем его отрезке сгущалась темнота. Касси уже решила повернуть назад и пойти в другую сторону, когда услышала приближающееся из темноты металлическое клацанье и гул. Она попятилась в освещённую часть коридора и крепче сжала шплинт. Звуки, приближаясь, становились громче. Касси продолжала отступать. Из темноты коридора на неё посмотрели круглые красные фасеточные глаза. И тут же монстр выкатился на свет! Он напоминал огромную гусеницу! Тело состояло из катающихся шаров, внутри которых что-то щелкало.

Касси завизжала и стремительно понеслась прочь. Монстр устремился за ней. Громкий гул шаров не отставал. Она запнулась и кубарем слетела по лестнице в темноту, стукнулась обо что-то головой, ощутила вкус крови во рту.

Зажмурилась и поняла: гусеница с глазами. Гусеница из шаров. Чем-таки она могла навредить человеку? Чем?

Гул затих у нее под боком. Фасеточные глаза по-прежнему горели красным. Внутри по-прежнему щелкало. Касси погладила монстра – он оказался теплым.

И тогда она разрыдалась. Дура! Ду-ура!

Ян и Ридингэ были правы. Она как ребенок, и в неприятности попадает детские.

– Ну и что ты такое? – обратилась она к механической гусенице. – Наблюдатель?

Пальцы покалывало. Касси прикрыла глаза.

«Семь ящиков пустых кассет» Надпись горит на блестящей доске. Касси читает сообщение и понимает, что нужно взять транспортировочного механикума и отправиться в приемный зал. Она кладет ладонь в углубление на столе. С тихим шорохом отъезжает панель одной из ячеек в стене комнаты. Оттуда выкатывается похожий на столик механикум с синим сигнальным маяком. Касси наклоняется и прикладывает палец к его датчику, думает про груз. Маяк загорается желтым, и они направляются в зал, где на платформе ждут ящички с партией нестеита.

Морок растаял, едва она потрясла головой.

Касси поднялась, нащупала стену и побрела по коридору в темноту. Красные глаза механикума светились у ног. Через несколько поворотов коридор окончился большими дверями, створки которых разъехались в стороны, стоило ей подойти ближе. Касси вздрогнула от неожиданности.

Её взгляду предстал кабинет. Он был освещён голубым светом. Окон не было. По центру стоял квадратный стол. Противоположную стену занимали девять закрытых ячеек, в каждой из которых за матовым что-то лежало.

Касси шагнула внутрь. Двери, шурша, закрылись за её спиной. Она обернулась: ни ручки, ни кнопки, ни стеклянных вставок. Путь назад был отрезан. Гусеница лежала на полу рядом.

Касси подошла к столу, стерла толстый слой пыли, прочихалась и рассмотрела поверхность. Углубление для ладони, прямо как ей-таки привиделось. Какие-то схемы, словно нарисованные под стеклом. Она вложила руку в форму и нажала.

«Всем покинуть помещение. Аварийная ситуация!» Надпись горит на блестящей доске, которая выехала из потолка. Касси сует руку под столешницу, отдирает тонкую коробку с кнопками, нажимает их в определенном порядке. Двери открываются, и она бежит по коридору, заскакивает в лифт последней. Рядом с ней стоят люди в серых комбинезонах и сосредоточенно смотрят себе под ноги.

Касси пришла в себя в лифте, когда он с лязгом остановился. Решетка двери кабины совпала с проемом, поскрипывая, въехала в пазы.

Помещение, в котором она очутилась на этот раз, занимали стеллажи высотой до потолка. Наверх вели лестницы наподобие пожарных. Поначалу Касси решила, что на стеллажах стоят книги, но потом обнаружила, что это просто коробки похожего размера. В каждой коробке оказалось по две катушки с широкой тесьмой из скользкого материала. Если приложить усилие – тесьма тянулась в нить. Касси сунула одну такую коробку в карман и отправилась дальше. Может, специалист по старинным технологиям Ридингэ расскажет-таки ей, что это?

Ага, а перед тем отчитает, как маленькую. Опозорит перед Яном… Да куда уже сильнее-то? Он просил не чудить и никуда не уходить. Касси поступила с точностью до наоборот.

Ладно, ей бы сначала выбраться…

Проход нашелся в углу, за передвижным стеллажом. Касси снова попала в лабиринт темных коридоров. Внутренний голос подсказал, что нужно подниматься, а не спускаться, и поворачивать все время направо.

55. Эва

У Эвы оставалась еще четверть часа на то, чтобы успокоиться и привести в порядок свои связи с измерениями. Она заняла удобное положение на полу, закрыла глаза, сосредоточилась на собственном сердцебиении. Для отдыха подходил любой монотонный ритм… Жаль, метроном остался в кабинете наверху.

В первый же день общения с наставником Эва поняла: она ничего не знает о даре. И первая же попытка вытащить в привычную реальность энергию пятого измерения вызвала в ней ужас, граничащий с восторгом. После чего господин Мартеа заявил: пока Эва не начнет себя контролировать, дальше они не продвинутся. Им подготовили пустую комнату для занятий.

Контролировать – считать вдохи-выдохи, сердечный ритм, чувствовать, как рождаются мелкие электрические импульсы, в любой момент готовые породить нервные токи – Эва училась и сейчас. Ежедневно. Ежечасно. Посвящала этому каждую свободную минуту.

Потому что вывести ее из состояния равновесия мог любой человек за считанные секунды. Особенно в последнее время. Она уже не сомневалась, что беременна. Так некстати… Но иначе вряд ли могло случиться. Это открытие ее скорее испугало, чем обрадовало. Война, точнее пока – осада, неопределенность. На нее все надеются, и время бежит так быстро, а она успевает так мало. Эва положила руки ладонями вверх на колени. Вдох.

Громко хлопнула входная дверь. Послышался разговор, за ним последовала какая-то возня, топот ног.

Она решила, что кто бы там ни был…

Раздался стук, теперь уже в дверь ее комнаты.

– Войдите, – выдохнула она, поднимаясь с пола.

В дверь заглянул человек из ее личной охраны.

– Прошу прощения, госпожа Эва, плохо госпоже Маргарет.

Она вылетела в гостиную. Там толпились патрульные. Мэг лежала на диване, над ней хлопотал господин Норди, Мина стояла чуть поодаль, бледная, как мел. Ее рот был приоткрыт, рукой она делала едва заметные жесты. Как будто хотела о чем-то рассказать.

Ирвин взглянул на Эву и отрывисто бросил:

– Обморок, с ней ничего серьезного.

– Ее соли в потайном… – Эва не закончила, сама подбежала к дивану и достала флакон, поводила у Мэг перед носом.

Девушка чихнула, потянула руку к лицу.

– На господина Брайса… старшего, – тут же продолжил Норди. – Совершено покушение. В него стреляли.

Эва растерялась. Забрала от носа Мэг флакон, сжала в ладони.

– Он жив?

Глава патрульного корпуса отрицательно покачал головой.

Мина попятилась.

– А убийца?

– Да, женщину схватили. Сейчас допрашивают.

– Мор знает?

– Уже знаю, – прозвучало с порога.

Он стоял в дверях. По поджатым губам Эва поняла: держится из последних сил. Рыданиями разразилась Мэг. Эва поставила флакон на журнальный столик.

Оттеснив патрульного, к Ирвину Норди подошла Мина и показала ему запись в блокноте. Она общалась так с тех пор, как освоила протезы. Эва вдруг, сама того не ожидая, почувствовала охватившее девушку чувство вины. И ужаса. Если бы она раньше рассказала… О, почему она молчала? Ничему не научилась? Брайсы были к ней добры…

Эва подошла и взглянула на написанное Миной.

«В Стене мятежники. Это они. Я тоже виновата.»

– В чем? – почти хором с господином Норди произнесла Эва.

Карандаш зашуршал по листу.

«Мои старые подруги водили меня на собрание в прошлый вторник. Там обсуждали планы поимки мистри, убийства мэров и капитуляции Стены. Я напишу имена тех, кого знаю. Простите, я не решалась сказать.»

Мина склонила голову. На щеках ее блестели слезы.

Мор уже стоял рядом. И тоже видел написанное. Прочитав, он плюнул девушке под ноги.

– Неблагодарная тварь…

Мина опустилась перед ним на колени. Она хотела умереть на месте. Жалкая трусиха. Расскажи она сразу…

– Уберите ее из нашего дома, – он отвернулся. – Где тело отца?

– В лазарете, ему пытались помочь. Не смогли.

Эва присела на краешек дивана рядом с Мэг, обняла ее и прижала к себе.

– Отведите Вильгельмину Ямгу в дознавательный отдел, – скомандовал патрульным господин Норди. – Получите ее показания, и передайте… впрочем, просто отведите. Я позвоню туда сам. Господин Мортимер, могу я воспользоваться аппаратом?

– Следуйте за мной, – Мор проводил Норди в отцовский кабинет.

Патрульные подхватили под локти и подняли с пола Мину. Она повисла, словно сломанная кукла, и едва передвигала ногами. Дверь за ними захлопнулась, и стихшие было рыдания Мэг возобновились.

– Девочки, Милли, Молли, о-о-о, как мы им скажем?

– Как есть, – одними губами прошептала Эва.

Из-за приоткрытой кабинета донесся голос Мора:

– И вы тоже виноваты! Вы так кичитесь заботой о безопасности государства, а мятежников…

– А вот тут вы перегибаете палку, молодой человек, – спокойно, но громко перебил его Норди. – Эти мятежники – люди вашего брата, которому потакал ваш отец. Вы эту змею на груди пригрели сами! Я не про девушку, про убийц. Это не йенцы пошли против вас. И давайте к этому возвращаться не будем: часть моей вины в случившемся имеется, я учту.

Затрещал индуктор. Мор выскочил в гостиную, пятерней откинул волосы со лба. Эва поманила его к дивану.

– Где же Макс? – спросил он.

Но ответа не получил.

Опустился на колени рядом с диваном, обнял Эву за ноги и спрятал лицо в ее юбке. Если он и плакал, то беззвучно и незаметно. Но она ощущала его боль, как свою. И чувство вины. И растерянность. И отчаяние Мэг.

Внутри все дрожало. Если она сейчас не успокоится, у нее случится очередной приступ. Эва давно научилась чувствовать их приближение, но немедленно встать и уйти не могла.

Ей вспомнились развалины дома на пути из Стэнвенфа в Денну. Как она рыдала там в рубашку Мора. По папе, по дому, по городу…

Господин Норди за ее спиной вежливо покашлял, привлекая к себе внимание. Эва повернулась. Глава патрульного корпуса протягивал ей большой белоснежный носовой платок. Эва передала его Мэг. Мор быстро поднялся.

– Появились новости. Убийца господина Брайса не была связана с мятежниками. Она мстила за брата, которого несправедливо заключили под стражу, поскольку он стал свидетелем диверсии на водонапорной станции. Которую мэр пытался… – Норди подобрал, наконец, слово. – Устранить своими силами. Брат преступницы болел, и в изоляторе без медицинской помощи скончался.

– Их что, не отпустили? Даже после того, как Стэнвенф сгорел? – недоумевающе спросил Мор.

– Нет. И мало кто в Стене знает, что вина венси в уничтожении города все же есть. И, мы надеемся, что это знание останется при нас. У людей и так хватает поводов для злобы.

Мор сжал кулак, скривил рот и зло процедил:

– Так, значит, поступают политики…

Мэг вытерла щеки и шею, заправила за уши волосы, которые выбились из прически.

– Значит вы могли бы отпустить Мину? Раз она невиновна?

– Невиновна?! Она укрывала информацию о готовящемся перевороте, посещала крамольные собрания. Причем это рецидив, и ситуация со Стефаном, вероятно, ничему девушку не научила.

– Отпустите ее, – спокойно сказала Эва. – Она раскаивается. И она не мятежница, а трусиха.

– Госпожа Эва, не верьте вы слезам и театральным действам с падениями в ноги. Люди очень бояться потерять свободу. И на многое ради нее готовы, даже выставлять себя трусихами, дурочками, умалишенными. У меня значительный опыт в подобных делах.

– Я не верю ее слезам, я верю ее чувствам. И мыслям. И своему дару, господин Норди. Отпустите ее, как только она все напишет.

– А я не хочу видеть ее в нашем доме, – заявил Мор. – Непричастна – но могла же быть причастна?

– Все ошибаются. Теперь она знает, к чему могла привести ошибка. Мор, прошу тебя, она не злая, она… – Мэг замялась, прикрыла рот платком.

Ее мысли Эва прочитала без особых усилий. «Все, что осталось от Стефана. Ты его не любил, но я любила. Он был моим старшим братом. Он помогал мне растить вас!»

– Мор, прости ее. Я прошу, – произнесла Эва, чувствуя, что пора заканчивать.

Мир потерял резкость, массивные стены истончились до состояния энергетической пленки. Глаз уловил распад частиц на фрагменты, время ускорилось. Параллели начали пересекаться. Эва зажмурилась. Вдох. Остальные могут делать, что хотят. Выдох. Прямо сейчас она начнет… Вдох… контролировать свой дар, а не наоборот. Выдох.

Господин Норди сказал «я вас понял», и ушел. Вдох.

– Эва, что с тобой?

Выдох. Она открыла глаза. Шестнадцать ударов сердца. Стенам вернулся латунный цвет. Она различала каждый завиток крученых ножек стола. Все в порядке.

– Все в порядке.

Все, конечно, было не в порядке. Господин Брайс лежал в лазарете, накрытый серым покрывалом. Мэры Стены уже знали о случившемся. Венси предстояло собраться на совет.

После него у Эвы появится новый соправитель – человек, который захочет что-то решать по-своему. И это будет совершенно чужой человек. Он не станет делать ей скидок как члену своей семьи.

Через пару часов Эва поднялась на административный ярус, где ее ждал господин Вилридж. Свои соболезнования он уже принес по телефону. Когда она вошла в кабинет, советник стоял у книжных полок и катал по стенкам бокала золотистый виски.

– Дела наши, признаюсь, не хороши, но и не так плохи, как может показаться, – заявил он. – Господин Брайс был полезным и влиятельным союзником. Но у нас появилась возможность выбирать – и мы используем ее наилучшим образом.

Эва представляла, что он имеет ввиду. Что ж, господин Вилридж был честен и откровенен с самого начала. Он не уважал венси, и последнее, что его волновало – справедливость по отношению к ним.

Он подошел к почти вплотную. Ейв какой-то момент показалось, что сейчас он дотронется до нее. Но – нет, советник посмотрел в свой стакан и залпом его опрокинул.

Эве не понравилось его поведение. Но что не так? Что?

Спокойствие – осенило ее! Возможно, алкоголь притупил его переживания, но… были ли они? Эва потянула на себя надэмоциональное измерение.

Поймать волну мыслей губернатора целиком ей не удалось. Но он источал спокойствие. И довольство. Собой? Лишь мысль о маленьком незавершенном деле металась где-то на задворках его сознания. «Все вышло как надо…за такое можно и заплатить.»

Вдох. Она пропустила его рассуждения мимо ушей. Выдох. Подписала пару бумаг. Вдох. Попросила извинения, сказала, что ее ждут дома. Выдох. Отправилась прямиком к господину Норди. Найти его комнаты оказалось не так уж сложно. Кажется, Стена начинает сдаваться перед ее настойчивостью. О, хотя бы перестала казаться лабиринтом…

Глава патрульного корпуса еще не спал.

– У меня мало времени, и это срочно, – сказала Эва, едва они оказались наедине. – Вы говорили тогда, на Стене, помните, что служите государству, и оно для вас важнее всего.

Норди удивленно уставился на нее.

– Так и есть, я не соврал ни буквой. Что случилось?

– Установите слежку за господином Вилриджем. Немедленно. Он причастен к смерти господина Брайса, – продолжила она тихо.

– С чего вы взяли? – ответил он так же шепотом. – Дознаватели поработали с убийцей. Я же вам рассказывал.

– Дар. Он не расстроен, он доволен. И он собирается кому-то заплатить. Я так думаю: тем, от кого женщина узнала о судьбе брата и получила оружие. Ее брат был простым рабочим водонапорной станции. А она?

– Наладчица станков. Стреляла она не слишком метко, но три раза, с близкого расстояния и в грудь. Револьвер дешевый, собран в монитском секторе, кустарно. Принадлежал раньше ее деду.

– Зачем ей вообще нужен был револьвер в обычной жизни?

– Госпожа Эва, а если это окажется лишь игрой вашего воображения?

– Тогда вы окажетесь всего лишь параноиком. Я же не предлагаю его бездоказательно арестовать на месте. Господин Норди?… – Эва вопросительно подняла бровь. – Я – залог нашей победы. И я каждый день упражняюсь, развивая свой дар, а советник…

Он поднял ладонь, и Эва осеклась.

– Будет сделано.

– И я жду Мину дома.

– Хорошо, – Норди проводил ее до дверей.