Текст книги "Архипелаги (СИ)"

Автор книги: Елена Варна

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 24 страниц)

24. Нед Гаррет, Крессильн, Северный архипелаг

Он хотел взять голову Катти Лавенго в ладони, и сжимать, пока череп не треснет. Даже не верилось, что у этой курицы оттуда вытекут мозги, а не полезет вата. А с другой стороны, может это – своего рода месть? Что, если мистри прекрасно понимала, насколько недалек Карл Эллусеа, и намеренно лишила Неда надежного северного плацдарма?

Что хуже – потерять Стэнвенф или лишиться мастера манипуляции – он пока не решил. Жеарин Вельцгоф ему без Гармода не достать, а получи он Гармод – в ней отпадет необходимость. Проклятая восточная ханша Тенды хорошо спряталась. А Вирджиния мертва. Где взять мистри манипулятора? И сработает ли схема без него?

Нед вышел на балкон, который опоясывал башню губернаторского дворца приемов, заложил за спину руки и сделал круг. Посмотрел вниз, на крабовую клешню Стены. Настанет день, и сюда пришвартуется его плавучий остров. Все равно настанет, кто бы не вставлял ему палки в колеса!

Когда он только начинал готовить переворот, его еще посещали сомнения. Он постоянно выяснял, чего не хватает народу. Переодевался в штатское и ходил по рынкам, кабакам, цирюльням и домам удовольствий. Даже принял участие в собрании рабочих ткацкой фабрики с острова Уль. И заметил, что лучше всего объединяет простых людей общий враг. Вне зависимости от того, чем были недовольны собеседники: маленьким жалованием, налогами, плохим состоянием жилья, грязью на улице, дороговизной лампового масла или риса – во всем они винили правительство.

Что ж, в некоторых случаях Нед не мог с ними не согласиться. Чем дальше, тем больше в нем крепла уверенность, что единственное, чего действительно не хватает государству – цели, к которой стремились бы его люди. Сообща.

Такой цели, как у Венсийской империи. Гражданин ее с рождения знал, чем будет заниматься и чего сможет достичь. Он жил и умирал во благо государства, он воспитывал так своих детей, а те – своих. Империя развивалась, крепла, богатела. У венси появились технологии, о которых сейчас оставалось только мечтать. Они управляли погодой, передавали информацию по воздуху, погружались на дно океана. Они однажды добрались бы и до треклятого материка, сломав пространственные барьеры. Если бы не одаренные…

И Нед возродит империю. Только без венси. Они уже потеряли свое право на будущее. Выродились. Кто среди них остался? Такие, как Стефан Брайс с его подружкой? Нужно, кстати, решить их судьбу. Химик может пригодиться, а девчонка – вряд ли.

Нет, империя Неда будет Йенской!

Он повернулся к городу.

На улицах возле Управлений патрульного корпуса, до сих пор толпился народ. С высоты башни люди выглядели крошечными точками. Нед указал им на врага. Дал оружие и направил в бой. Потом придется многих из них повесить, но пока пусть делают свое дело. И помогают Неду делать общее – готовиться к запуску Гармода.

– Господин генерал! – из дверного проема шагнул на балкон его первый адъютант. – Разрешите…

– Докладывайте.

– Госпожа Алис Лавенго просит, чтобы вы ее выслушали.

– Если у нее есть, что сказать, кроме нытья, пусть передаст через вас. Свободны.

– Господин генерал, она сказала, дело касается Эвы Эллусеа! – отчеканил молодой офицер.

– Хорошо, ступайте.

Нед спустился на лифте на два этажа вниз. Он терпеть не мог разговаривать с женщинами, особенно, если те при этом рыдали. Катти не проронила ни слезинки. А вот ее мать норовила затопить губернаторский дворец. Нед бы избавился от Алис Лавенго, не будь она сильнейшей предсказательницей. В Йене ее уже ждала нестеитовая пластина. Но женщина до сих пор не понимала, что ее никто не отпустит, пыталась торговаться, умолять, даже угрожать. Откуда ей стало известно, что Неду нужна Эва?

В соседней комнате мерно гудела стракт-машина. Нед плохо разбирался в инженерии, немногим лучше – в теории измерений, знал только, что поле, которое она генерирует, мешает мистри использовать свои способности. А если ее неправильно настроить – может и вовсе вызвать у одаренного приступы судорог, галлюцинации и даже смерть. Алис Лавенго берегли, а вот толпам новоиспеченных охотников раздавали орудия смерти.

При виде Неда патрульные у дверей комнаты вытянули не только макушки, но и лица. Он улыбнулся и постучал – сила привычки, мог давно не делать этого – а потом вошел, не дожидаясь ответа.

– Геневал!

Глаза Алис окружали красные круги, щеки горели, говорила она так, словно вот-вот зарыдает снова. Одной рукой женщина держалась за округлый живот, во второй, манерно оттопырив мизинец, держала булку с кремом. Щека ее была измазана чем-то белым. Алис энергично жевала кусок, который был у нее во рту.

– У меня мало времени, госпожа Лавенго. Надеюсь, вы действительно решили сообщить мне что-то важное.

– Да, но сначала пообещайте мне, что отпустите нас с Катти, когда дело будет сделано. Вы человек слова, и я на него положусь, мне больше не на что… – она торопливо стерла крем со щеки.

– Госпожа Алис, я не торгуюсь. Итак?

– Вам нужны не мы, я знаю, я знала еще раньше, когда Фердинанд… О, словом, моя Катти может достать для вас Эву Эллусеа. Они были подругами в детстве, и потом, в школе…

– Только Эва Эллусеа стараниями вашей Катти мертва уже несколько часов! – поморщился Нед. – Мне пришлось сжечь Стэнвенф после того, что по наущению вашей дочери натворил мой подчиненный. Всего доброго, гос…

– Нет! – перебила его Алис, почти криком.

Она шлепнула недоеденную булку на поднос. Крем брызнул во все стороны, попав ей на платье.

– Нет, она жива! Я знаю, я видела что будет, гораздо раньше, чем вы прилетели в Крессильн, раньше даже, чем вы вышли на балкон в Йене!

– Хорошо. Я вас послушаю, – сказал Нед, отодвигая тяжелый стул.

25. Эва

Они подошли к Денне на закате. Над лесом сгустились лиловые тучи, и оттого пустые скособоченные дома выглядели особенно зловеще в багровых солнечных лучах. Здесь тоже произошел пожар, только потух он очень давно. Сквозь головешки пола постоялого двора уже протиснулась молодая поросль осин, и сейчас их мелкие желтые листья трепетали на холодном ветру. Где-то в глубине леса ухнул филин. Эва поежилась. Она так надеялась провести спокойную ночь в тепле. Судьба просто издевается!

– Ничего, завтра доберемся до Ридфи, а что находится дальше по дороге, я не помню…

– Поражен твоей выдержкой, – заметил Мор. – Будь я девушкой из пятиэтажного особняка, рыдал бы при виде этих развалин.

– Какой смысл рыдать? Это только помешает мне собирать хворост? – Эва поморщилась. – Не знаю, удастся ли нам добыть огонь…

– Это как раз не проблема!

Мор продемонстрировал им с Касси зажигалку.

– Таки вещь! – заметила венси.

Они напились из колодца за развалинами. Воду пришлось доставать грязной железной кружкой, найденной на пепелище. Кружку они с Касси спускали вниз на подтяжках Мора, но жажда пересиливала в Эве брезгливость.

Солнце завалилось за лес на западе, сгущались сумерки. Эва и Мор набрали сучьев, головней, которые остались от пожара на постоялом дворе, Касси нагребла охапку сухих листьев. Они нашли дом на окраине, у которого уцелела крыша, и кое-как расчистили чугунную печь. Но та все равно не желала разгораться. Когда Мор спалил последний хворост, Эва вызвалась пойти и набрать еще. Касси, которая уже клевала носом, предложила плюнуть на огонь и лечь так. Мор снова полез в очаг. С утра он будет похож на трубочиста.

Эва вышла за забор, и побрела вдоль границы леса, прислушиваясь к шорохам, птичьим переговорам и треску веток под ногами. Рука сама расстегнула хлястик на кобуре. От чего она больше дрожала – от холода или от страха – Эва не понимала. Она уже собрала приличную охапку веток и вышла на дорогу, когда до её ушей донёсся глухой стук копыт. За деревьями мелькнул свет фонарей экипажа. Эва бросила хворост на землю и достала оба револьвера. Облака разошлись. На освещённую луной площадку перед пепелищем постоялого двора вылетел деревянный фургон с трубой.

Вардо квени…

Высокий мужчина стоял на козлах во весь рост и горланил «тпру» двум приземистым лошадям. Следом за фургоном с лаем примчались две собаки и тут же направились в сторону Эвы. Она затаила дыхание, но звери приближались, жадно втягивая носами воздух и по очереди скалясь. Возница тоже заметил её, поэтому Эва шагнула вперёд и, стараясь вложить в голос всю оставшуюся смелость, подняла револьверы и направила их на незваного гостя:

– Уберите собак!

– Дон, Лэта – стоять, – тут же скомандовал человек. – Не стреляйте в них, госпожа.

Псы застыли на месте, продолжая тихо порыкивать.

– Я планировала стрелять в вас, – сказала Эва, надеясь, что нервная дрожь в голосе не слишком заметна. – И если вы не скажете, кто вы такой и что вам тут надо – я это сделаю.

– Госпожа, – человек поднял руки вверх и спрыгнул на землю.

– Стойте, где стоите! – почти взвизгнула Эва.

Человек замер:

– Меня зовут Ян, Ян Вилен, я странствующий циркач. И я ищу пристанище на ночь…

Эва задумалась, не врёт ли хозяин фургона. Хотя зачем ему? Ян продолжал:

– Госпожа, вы мне не верите? Я просто ехал по дороге, когда вы выскочили из темноты с оружием.

– Да, это было глупо с моей стороны, – Эва опустила револьверы. – Я вам верю, господин Ян. Мы сегодня спаслись из Стэнвенфа. И я, кажется, до сих пор не в себе, – добавила она устало. – Пойдемте, познакомлю вас со спутниками. Мы заняли здесь лучший дом.

Эва нагнулась, чтобы собрать свою рассыпавшуюся ношу. Поняла, что револьверы нужно убрать. Страх внезапно отступил, и ей стало неловко.

– Дон, Лэта, сидеть, – скомандовал мужчина. – Я могу двигаться, госпожа?

– Да, конечно.

– У меня пока нет дров, но есть топор, одеяла и много ещё чего полезного. Если вы позволите мне остаться, я поделюсь с вами тем, что имею.

Эва кивнула. Потом поняла, что Ян все еще смотрит на нее.

– Да, конечно, спасибо, – повторила она.

– Так показывайте мне, где вы остановились, – сказал циркач.

Мор встретил их на пороге с бревном в руке. Эва нервно рассмеялась:

– Все в порядке, – и вручила ему фонарь.

Ян тащил пару мешков и котёл за спиной. За ним трусили две большие серые собаки с черными масками на умных мордах и пронзительными голубыми глазами. При виде псов Кассида завизжала так, что будь в окнах стёкла – они бы вылетели. И задом поползла прочь. Собаки легли на пол и прижали уши к голове.

– Госпожа, – тихо позвал девушку Ян. – Они вас не тронут.

Касси уперлась спиной в противоположную от двери стену, зажмурилась и замотала головой.

– Это дрессированные собаки, госпожа. И вы их тоже напугали. Так что они к вам еще долго не подойдут. Меня зовут Ян Вилен, я странствующий циркач, – мужчина элегантно поклонился. – Мне нужна крыша над головой на эту ночь. Госпожа Эва позволила мне переночевать с вами.

Позволила!.. Эва едва не начала оправдываться: как можно позволить свободному человеку переночевать в ничейных развалинах? Она просто едва не застрелила Яна от страха, но вовремя одумалась. И спасибо Судьбе, что он после этого решил им помочь.

Только сейчас она рассмотрела нового знакомого. Ростом квени был чуть пониже Мортимера, а в плечах почти вдвое шире. Косичка темных волос лежала между лопаток на белой рубахе, а в ухе блестела серьга. Ян подозвал собак к себе и принялся разбирать вещи.

– Мор, – представился Мортимер. – А девушку, которая боится собак, зовут Касси. Я не могу понять, что не так с этой печью…

Ян пошарил в очаге поленом, деловито осмотрел дымоход, пробурчал себе что-то под нос и поправил заслонки. Вскоре огонь затрещал, пожирая принесенный Эвой хворост и жадно облизывая еще сырые поленца, а на верхней плите зашипел котел, в котором хребет кролика превращался в аппетитный горячий бульон.

– Я еду в Оссен, нагоняю свой гэлад. Могу и вас с собой взять, место есть, – предложил Ян за ужином.

– Мы-таки не просто согласны, а сами уже хотели напрашиваться, – ответила ему Касси. – Но что такое «гэлад»?

К тому моменту она уже осмелела и решилась погладить одного из псов циркача. Правда, загипсованной рукой.

– Гэлад, ну, как бы объяснить… Это люди, которые составляют одну цирковую труппу. Мы не кровные родственники, но живем как семья.

– Эва мне днем сказала, что среди вас много мистрей.

– Мистри. Да, одаренных в гэладе немало. Мы же дети ветра и звезд. А вы знали, что души мистри создает из звездной пыли сама Хранительница?

– Сказки и легенды, – буркнул Мор. – Просто ваш народ несколько веков спасался от имперцев, бороздя океан на мелких шустрых пароходиках, которые чуть что – расплывались врассыпную. И большинство ваших мистри выжило. А йенцы жили оседло, и их одаренных детей забирал император. Хотя я считаю, что дар – это просто фокусы, внушение и гипноз.

– Зря, – ответил Ян. – У меня способностей нет, но я неоднократно видел их в действии. Есть мистри, которые могут управлять чужим сознанием – вот, что действительно страшно! Ладно, когда кто-то прочел твои мысли, или предсказал твой завтрак. Но представь: твоим телом управляет другой человек, превращает тебя в безвольную марионетку. И тебе остается только смотреть, что ты сам творишь…

Эва впилась зубами в кусок крольчатины и зажмурилась. Неужели Ян знает о том, кто она?

– Господин Ян…

– Просто Ян, – перебил квени.

– Ян, а вы… ты не слышал о перевороте? О том, что в Союзе сменилась власть? – продолжила Эва, уводя его от темы одаренных.

– Какое нам, квени, дело до власти, госпожа?

– Просто Эва, тогда уж! До власти, наверное, никакого, но людей вы слушать умеете. Мой папа называл гэлады кочевой газетой.

– Я, признаюсь, навещал друга по пути. Он отшельничает в такой глуши, куда даже эхо слухов не долетает.

– А вы будете показывать цирк в Оссене? Я-таки никогда не видела, – встряла Касси. – И хочу.

– Значит увидишь. У нас прекрасное представление.

– Вы ее только в Стену потом верните, Ян. У нее разрешения нет, – Мор обращался с напоминанием скорее к самой Кассиде.

Но она только фыркнула:

– Квени помогли многим венси обрести свободу и бежать на запад.

– То есть ты не хочешь возвращаться? – спросил он.

– Честно говоря, совсем-таки не хочу. Но, боюсь, шансов у меня не много, – Касси помрачнела. – Я ж не дочка мэра, у меня серебряного жетона нет. Я не красавица, не умница. Я умею крутить гайки и управлять дирижаблем. Что из этого может пригодиться снаружи? А еще я до сих пор-таки не могу понять, есть у меня дар, или просто фантазия богатая…

– Моя мать из венси, – сказал Ян и протянул девушке стакан киселя. – У нее нет сверхъестественных способностей, кроме дара находить общий язык с дикими северными собаками.

– Я и этого, как все уже поняли, не умею, – Касси улыбнулась и снова осторожно потрогала Лэту за ухо.

Эва хотела дождаться, пока все заснут, и пойти на улицу. Там среди сосен она заметила куст звездника. Его мелкие ягоды призрачно светились. Он сошел бы ей за алтарь. Эва почитала бы наизусть Стихи из книги Судьбы – те, которые часто читала перед сном в память о маме. Только теперь посвятить их всей семье, которой больше нет. Или всему городу…

Но вышло так, что она заснула первой.

26. Кассида

Сосны угрюмо шумели, из фургона доносились обрывки разговора Мора и Эвы, а порой – ворчание собак. Весь день с небес лилась вода: то брызгами, то струями, то огромными горошинами. Сырость пробирала до костей. Особенно мерзко чувствовала себя рука под гипсом. Касси так хотелось ее почесать, хоть бы даже пришлось разбить этот проклятый гипс об дерево. Она уже готова была попросить о привале: попить теплой травяной настойки и перекусить. И засунуть внутрь гипса колючую веточку сосны. Рука, вроде, уже достаточно похудела для таких экпериментов.

Уже второй день Касси тряслась на козлах рядом с Яном и глазела по сторонам. Голову она замотала цветным платком, а пальто сменила на огромный старомодный плащ. И то и другое раньше хранилось в сундуке у циркача, и источало тяжелый ягодный запах.

Касси видела цирк только на картинках книг: огромные шатры с острым верхом скрывали круглую площадку, на которой выступали тонкие и ловкие танцовщицы, мускулистые силачи поднимали огромные гири выше собственной головы, а фокусники доставали из пустой шляпы платки и букеты цветов. Собак среди артистов не было.

В Стене тоже никто этих животных не держал. Негигиенично и слишком дорого: себя бы прокормить, не то что собаку, кота или даже крысу. Цены на мясо в последнее время выросли почти на треть, и Касси позволяла себе кусочек ветчины по выходным. Вчерашний ужин из ножки кролика с рассыпчатыми картофелинами показался ей просто праздничной трапезой.

– А как твоя мать бежала из Стены?

– Она не бежала, вроде как. Вышла по разрешению, но вернутся вовремя не смогла. Сломала ногу. Мимо, к счастью, проезжал гэлад, который ее подобрал.

– Со мной-таки похожая история. А я могла бы пригодиться в вашем цирке? Я – способная, наверное, меня можно чему-то обучить. Каким-то трюкам.

– Кас, мне неудобно тебе отказывать, но нашему гэладу сейчас никто не нужен. Сезон заканчивается, мы даем последние представления и уходим на зимовку. Жизненные нити в руках Судьбы, может, позже…

– Твое «позже» сейчас звучит почти так же, как «никогда». Вряд ли я снова окажусь снаружи, – перебила его Касси и отвернулась.

Хорошо, что дождь припустил. Слезинки в углу глаза не видно.

Это несправедливо. Да-да, Судьба, если ты существуешь, то я буду идти тебе наперекор. Сдохну, но буду! Ты меня все время дразнишь: то местом пилота на дирижабле, то работой механика в богатом гараже. А потом оставляешь с носом.

Вот у Мора есть бессрочное разрешение. И деньги, и образование есть. И-таки он этим не пользуется! Ничего ему не нужно. «Ты не собираешься возвращаться?!» – мысленно передразнила его Касси. Было бы к чему. Ее папа не содержит.

– Кас, хочешь научиться управлять лошадью?

Она повернулась и обнаружила, что Ян внимательно на нее смотрит. Может врет он, что не одаренный? Вдруг он мысли читает?

– А мы не въедем в дерево? – она посмотрела на поводья с опаской, но уже протянула руку.

– Надеюсь, нет. Проверим, чему и как быстро тебя можно научить.

Она улыбнулась. Капля дождя попала ей прямо в глаз, и Касси потерла его пальцами.

На подъезде к Ридфи она уже обвыклась с ролью возницы. И даже воображала, что фургон принадлежит ей. Нет существует Стены, не нужно никаких разрешений, сгоревший город – всего лишь сон. Есть только бесконечная дорога, шум ветра, стук копыт… Ян, который рассказывает ей истории о давних временах, когда Творец создавал мир, поднимал из недр океана острова и заселял их сказочными созданиями: крылатыми ящерицами, трехголовыми псами, говорящими болотными огоньками. Люди жили надалеком Континенте, и над их головами звездная пыль просыпалась сквозь узкое горлышко созвездия Часов.

– Тебе бы книги писать! – заметила Касси, останавливая лошадей у входа в гостиницу.

– Я и пишу, – пожал плечами Ян. – Потом подарю их своим детям, чтобы продолжали.

Он спрыгнул на землю, помог Касси слезть.

В «Шальной лошади» оказалось так тепло, что ее еще за ужином потянуло в сон. Тем более, что ели они в молчании, словно все-таки наговорились за день до усталости языка. Когда Ян предложил Мору заказать Бернского темного пива, Эва поднялась и ушла наверх. Касси тоже не стала сидеть с мужчинами дальше. В маленькой комнатке под лестницей теплилась на огромной бочке сальная свеча в грубом подсвечнике, Узкое окно снаружи оказалось закрыто ставнями. Постель представляла собой брошенный на железный сундук плотный матрас и шерстяное одеяло. Все это, если не считать свечного запаха, так напоминало о Стене. Шум воды убаюкал Касси за считанные минуты.

Острые силуэты среди поросших кривыми соснами скал. Металлические хребты спящих тварей. Бетонные пещеры, из которых они выползают на свет. Здесь не растет ни единого дерева. Нет птичьих гнезд на верхних этажах. Мертвый город монументален и тих. Касси задерживает дыхание.

Пустые кубы: никаких стен, только каркасы. Кубы громоздятся друг на друге, валяются на ребрах, стоят на собственных вершинах. В кубах проходят трубы, стойки, провода. Там что-то есть. И оно – живое.

День медленно перетекает в вечер. Тяжелые облака давят на Касси, принуждают ее ступить на землю мертвого города.

Но это не земля! Покрытие выглядит так, словно каменную крошку превратили в пасту и, как маслом, смазали ею все вокруг.

Этот город – творение венси. Не тех, что живут в Стене и не видят неба. Других: гордых своим миром. Своей Империей.

На скальном уступе впереди высится строй металлических башенок. Их обвивают матовые трубки. В сумерках, которые опускаются на город, силуэты едва заметно светятся. В воздухе висит напряженная тишина.

Касси делает шаг. Он рассыпается и тает, звеня. Мертвая музыка. Призрачная, похожая на игру воображения. Толи шум ветра, то ли звук капающей воды, то ли плач десятков маленьких колокольчиков.

– С ума сойти, – шепчет Касси.

– У-а ти, у-а ти, – отвечает ей город.

Касси крадется на цыпочках, заглядывает в пустые конструкции. Добирается до границы света и тьмы. Тьмы непроглядной и живой. Она клубится внутри тоннеля и зовет Касси нырнуть. Нырнуть, плыть, качаясь, в небытие, до раскаленного ядра в недрах планеты.

Касси еще помнит, что боится воды. Она умеет только тонуть. Но тело не слушает ее, делает несколько шагов… И Касси умирает, чтобы воскреснуть за тремя поворотами спирали. Здесь свет слишком ярок. Он режет глаза. Его источают матовые панели, что висят на цепях над дорогой. Место кажется рисунком. Наброском – но в этом наброске есть своя завершенность.

Страх отпускает Касси, и отношение к мертвому городу меняется. Словно топится лёд. Она задирает голову вверх. Призрачные тонкие силуэты танцуют на ветру, серые облака цепляются за них и рвутся в клочья. В носу щиплет от отчаяния.

Касси подпрыгивает и летит в небо. Прямо к созвездию Часов.

Утром, когда Ян запрягал лошадей, Касси подошла к нему и спросила:

– Ты ведь объездил весь Северный архипелаг?

– С севера на юг, – ответил он с улыбкой.

– Нет, я серьезно! Есть ли где-то среди скал и сосен мертвый город, который кажется построенным из пустых кубиков? С башнями, вокруг которых вьются светящиеся трубки?

– Там еще играет ветряная музыка?

– Пустые трубки и колокольчики. И в нем ничего не растет, – досказала Касси. – Птицы не летают. Животные не селятся.

– Только этот город не мертвый. Он спящий. Это Валеда. Читала про нее, да, Кас?

– Нет, – ответила Касси. – В том-то и дело, что не читала и не слышала. Но сегодня он мне приснился.