Текст книги "Архипелаги (СИ)"

Автор книги: Елена Варна

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 24 страниц)

3. Кассида

– Сто-оять на месте!

Как можно стоять на месте, когда тебя окликает патти? Ноги сами понесли Касси за угол, вниз по переулку.

Теперь-таки все, крышка! Теперь и на разрешение никто смотреть не будет. Как так-то? Тьфу. Дура!

Дух-дух-дух-дух – стучали по брусчатке тяжелые ботинки. Через пару кварталов переулок упрется в забор. Он невысокий, и перелезть его легко. За забором – крутой откос, главное – не поскользнуться. Под ним – рельсы, ныряющие в тоннель. Эти тоннели ветвятся под Стеной, как мышиный лабиринт в лаборатории Стефана. Там-то она будет в безопасности. Ну, поднажмем!

В натертую пятку раз за разом вонзались гвозди, сердце бухало в уши, а сумка так и норовила соскочить с плеча. Сумку потерять было никак нельзя. Там важные бумаги.

Касси обогнула толстенную тетку, неожиданно выкатившуюся из едва заметной двери, и пару секунд спустя услышала за спиной возмущенный возглас. Топот сапог патрульного неумолимо приближался. Даром, что он толстяк!

Переулок стал уже, но в просвете между домами замаячил забор. Перебежать через Паровозную дорогу, перелететь через него – и-таки все! Все, считай, безопасность. Не сунется патти за ней в Стену по путям.

Она втянула носом воздух и собрала последние силы для решающего рывка. Четыре метра, три… Касси услышала скрип колодок по металлу и хлопки спускаемого пара. «Детрия шесть», как пить дать! Только этот паромобиль и тормозит с характерным утробно рыгающим звуком. Игрушка местных богатеев…

Касси повернула голову, чтобы убедиться в своей правоте, а потом из горла сам вырвался не то крик, не то визг. Удар пришелся в бок. Да такой сильный, что ее откинуло вперед на пару метров. Сумка соскочила с плеча и улетела в сторону. Голова ударилась о булыжники мостовой, и волосы тут же намокли.

«А оставалось-таки совсем чуть-чуть,» – подумала она, рассматривая морщины на лице патрульного. Крякнув, мужчина склонился над ней и протянул руку. Касси не пошевелилась, только моргнула разок. Из-за плеча служителя закона возникла кукольная женская головка. Замысловато уложенные черные волосы йенки венчала нелепая декоративная шляпа: без полей, маленькая, похожая на птичий клюв. Огромные карие глаза девицы, казалось, сейчас вылезут из орбит. Пухлые губы ее едва слышно прошептали:

– Жива?

То ли она Касси об этом спрашивала, то ли к патти обращалась. Через пару секунд в мозгах лопнул кулек с болью. Содержимое его мириадами разноцветных шариков заплясало перед глазами. И большеглазая девица поплыла куда-то вбок, а лунообразное лицо патрульного – вверх, и послышался паровозный гудок, а может померещилось…

Когда Касси разомкнула тяжелые веки, мир уже не вращался. Высоко над ее головой из лепных цветов на белом потолке торчала газовая люстра, и проливала вниз тусклый свет. Стены покрывали обои с диковинным узором, тяжелые синие шторы им в тон спускались с резного карниза. На низком столике у окна стояло огромное овальное зеркало в поворотной раме. Кажется, деревянной. Пуф с мягким сиденьем попирал кривыми ножками паркет. Паркет! Ничего себе! Прямо-таки как в модном журнале. Огромный комод отполировали до блеска, и в боковине отражалось изножье кровати. Деревянной. На которой Касси лежала, утопая в белоснежном белье.

Она зажмурилась. В висках застучали железные молоточки, опухшим мозгам стало тесно в черепной коробке. Касси расслабилась и медленно открыла глаза снова. Нет, обстановочка ей не снилась…

Так-с, нужно понять, как она сюда попала. И-таки куда это – сюда? И почему? И зачем? И что у нее на голове такое белое?

Касси согнула правую руку. Та оказалась тяжелой, словно камень. Левой она отодвинула одеяло. Ох, легкое-то какое! Наверное, его наполняет пух. И как оно хрустит странно…

Правая рука оказалась загипсованной от предплечья до пальцев. А, точно, в этот бок ее ударил паромобиль! «Детрия шесть». После она отлетела, приземляясь – ударилась головой о мостовую. К ней тогда подбежал патти, протянул ручищу. А потом возникла девица в дурацкой шляпке. И все. Дальше Касси не могла ничегошеньки вспомнить.

А сумка? Где сумка-то? Стефан ее грохнет, если пакет пропадет.

Касси села, спустила с кровати ноги, ступнями ощутила плотную щетину ковра. М-м-м-м, какая приятная штука! Она поводила ногами по поверхности: ворсинки приминались и расправлялись обратно. В Стене даже мэры не могут себе позволить паркет и ковры. Значит она в доме йенцев. Богатых йенцев. И как-таки она сюда попала?

Касси соскользнула с кровати. Ее замутило, голова налилась такой тяжестью, что шее стало трудно ее удерживать. Пришлось постоять немного, уперев руки в стену. Когда попустило, она направилась к дверям.

Распашные, двустворчатые, с витой ручкой, отполированные, как и комод. Деревянные. Она приложила к полотну ухо, прислушалась: снаружи было тихо. Кажется, тикали часы, но где-то далеко. Какое дерево все-таки приятное и теплое! Касси нажала на ручку и толкнула створку от себя. Внутри щелкнуло, но дверь не поддалась. Вторая попытка успеха тоже не принесла. Заперта. Ее заперли. Зачем-таки?

Только сейчас она осознала, что одета в чужую ночную сорочку. И сорочка ей почти впору. Материя простая, недорогая. Белье на кровати было не в пример глаже и нежней. Хм. Что если над ней над… ну, нет, кажется, нет. Эту мысль Касси не стала даже додумывать.

Ни ее брюк, ни ее куртки, ни сумки. А сумка – это самое важное.

И который-таки час?

Нетвердой походкой она добралась до окна, отвела в сторону штору, вцепилась в подоконник, чтобы устоять на ногах: так закружило…

Касси выглянула-таки наружу. Сгущались осенние сумерки. Лиловое северное небо, грозящее затяжным дождем, низко нависало над Стеной. О, ничего себе: богатый дом с видом на Стену! И внизу – железнодорожные пути. Жаль, она так плохо знала город, что даже не представляла, в каком районе сейчас находится.

Какая же Стена снаружи уродливая! Черно-бурая, исчерченная балками, местами сереющая заплатами из нового металла. Она совсем ведь другая внутри. Здесь, в Стэнвенфском секторе, в Стене даже красиво. На верхних ярусах так и вовсе музей кованного искусства. Да и на средних, где широкие галереи ярко освещаются мириадами круглых газовых светильников, пестрят вывесками мастерских и сценками с манекенами в витринах лавок.

Конечно, город вокруг не в пример богаче и разнообразней. Город, в который мечтает вырваться каждый второй житель Стены, и она сама – тоже. Этот город принадлежит йенцам. Как и все другие города мира. И в городе тебе никогда не стать с ними на одну ступеньку. Где бы венси ни был, он останется венси, вторым сортом. Но вот это небо! И солнце, дождь, ветер! И запахи…

Касси коснулась оконного стекла в месте, где к нему прилипла первая дождевая капля. В горле встал ком обиды. Всплыла в памяти летная школа: надежды, мечты, планы. Она коснулась рукой кулона-дирижабля – всего, что от них осталось.

Теперь-то наружу вылезаешь только со временным разрешением: забрать неисправный паромобиль из гаража очередного богатейчика, чтобы оттащить в мастерскую, или вот за посылками для Стефана. И странная штука: пока находишься за рулем буксира – ты как бы в Стене, на своей территории. А вот пешком в городе чувствуешь себя голой. Что ее заставило сегодня драпануть от патти? Ведь было же временное разрешение! Лежало в кармане сумки. Может, патти и не стал бы ее досматривать.

Живот Касси издал громкое возмущенное урчание. Ее тут кормить-таки будут?

Патрульный ее нагнал, значит, а в тюрьму не отвез. Странно это…

Услышав, как за спиной щелкнул дверной замок, Касси отпустила подоконник и развернулась. Пол отчего-то поплыл под ногами. Она попыталась ухватилась за столик, на котором стояло зеркало, но рука в гипсе лишь стукнулась об угол. На вошедшую даму пришлось смотреть снизу вверх.

Та шлепнула поднос на комод, подплыла к Касси, наклонилась и подхватила ее под мышки.

– Зачем ты встала с кровати? Тебе нельзя, – сурово заявила она.

Силы даме было не занимать: Касси не успела оказать никакого сопротивления, как была уже поставлена на ноги.

– Опирайся на меня, пошли, ляжешь назад. Доктор велел напоить тебя бульоном с лапшой. Но я захватила еще и остатки утренних оладий, ты ведь, верно, голодная жутко?

Касси сглотнула и кивнула. От подноса чарующе пахло свежим хлебом и супом. Потом сглотнула еще раз.

– Если начнет тошнить – а доктор полагает, что может начать – вот тебе миска.

– Что за доктор? – спросила она, когда устраивалась в подушках. – Где-таки я?

– Доктор Эллусеа – отец госпожи Эвы, которая нынешним утром сбила тебя паромобилем. И до того ей стало стыдно, что она притащила тебя к себе домой, лечить. Потому что у вас, говорят, в Стене, только одни санитары и есть. Так что тебе повезло, что и госпожа, и господин такие добрые.

Дама протянула Касси тарелку с золотистой жидкостью, над которой струйками вился ароматный пар.

– У тебя перелом руки, большущий синяк на весь бок и сотрясение мозгов. Господин Бенджамен сказал, что придется соблюдать постель около недели, но в целом жизнь вне опасности.

– Хорошо, – ответила Касси и шумно втянула с ложки жирный бульон. – Я-таки буду соблюдать постель. Дома. Я уже могу уйти домой, в Стену?

– И далеко ты уйдешь, когда на ногах еле стоишь? – дама, заправив за ухо невидимую прядь волос, придирчиво осмотрела манжет своей кремовой строгой блузы и протянула Касси салфетку. – Зовут-то тебя как?

– Кассида Флеминг. В разрешении же написано было.

– Меня – Герта. Я прислуживаю горничной у госпожи Эвы. Не было при тебе разрешения, насколько я слышала.

– Было, – Касси проглотила лапшу, не разжевывая. – В сумке.

– И сумки у тебя не было. Не бойся, в этом доме все, – дама слегка скривила рот, – почти все хорошо относятся к венси. Даже слишком. Так что когда придет время, тебя переправят в твою Стену.

– Точно-таки не было сумки? – переспросила Касси.

Внутри похолодело. В пакете для Стефана были планы города и графики патрулей. Если он попал не в те руки – ей конец. Ведь в разрешении написано ее имя. И дознавательский отдел расколет ее, там ведь служат одаренные, мистри, читающие мысли. Нужно как-то предупредить Стефана. Но как?

4. Мортимер

Некоторым счастливчикам из Стены выпадала возможность посмотреть мир. Машинистам, например, пилотам, водителям паромобилей. Последним, конечно, в меньшей степени, потому как с дорогами на Северном Архипелаге дело пока обстояло туго. А самые большие перспективы открывались перед талантливыми инженерами. Тех могли позвать в экспедицию, например. На маленькие острова. На Гармод. Нет, туда – нет. Только не туда. Но большинство жителей проклятой консервной банки ни разу в жизни не выходило на солнечный свет. Особенно здесь, в Стэнвенфском секторе.

Так что Мор считал себя избранным. Да он и был им. Родится в семье мэра – не просто удача, а дар Творца. Ага, и гнет кучи надежд, которые на тебя возлагает семейство. Все ждут, что ты будешь соответствовать, требуют, чтобы ты достигал и демонстрировал.

Мор мог бы и продемонстрировать, какой он замечательный, если бы отец позволил ему идти собственным путем. Заниматься любимым делом, а не «общественно полезным». А так, выходило, что он раздолбай и всех подводит. И еще старший братец Стефан подлил масла в огонь. Воспоминания о том злосчастном дне, когда он опозорился перед папой, до сих пор вызывали волну негодования. Ладно уж, вышло как вышло.

Он любовался голубым небом, белыми облаками и острыми шпилями башен города с высоты этих самых шпилей, тогда как большинству его ровесников доставались лишь огонь плавилен, затейливая вязь чугунных решёток и хитрое переплетение металлических труб в изгибах мрачных коридоров Стены.

На длинной цепочке под рубашкой у Мора висел серебряный жетон – подарок от отца на совершеннолетие. Бессрочный пропуск на свободу, мечта каждого венси. То есть Мор мог бросить все и пойти куда глаза глядят. В любой момент. Но не шел, потому что не видел смысла. Он торчал снаружи, болтаясь в подвесной люльке, и наблюдал за жизнью большого города. Откровенно поплёвывал на работу и горожанам на шляпы… Последнее было особенно приятно, поскольку йенцев он недолюбливал, но в то же время немного им завидовал.

Вот и сегодня Мор сидел на узком выступе стены, пристёгнутый страховкой, и смотрел, как в облаке пара и дыма с вальяжной медлительностью выползало из тоннеля стальное чудовище с сигароподобной мордой. Нутро вагонов этого монстра было обито синим плюшем и отделано красным деревом.

Но Мор-то знал, что у «311-го» поезда есть и другой вариант состава. Тот, о котором имело представление весьма ограниченное число людей даже внутри самой Стены. И тут он оказался в числе избранных…

Вот йенцы однажды удивятся! Однажды, очень скоро! Стефана, своего сводного братца и руководителя северных повстанцев, Мор на дух не переносил, но мятежа ждал, как любой венси.

Он сдвинул кепи на глаза и почесал грязными пальцами вихрастый огненный затылок. В памяти вдруг отчетливо всплыл Вердэ. Его единственный настоящий друг был машинистом. И погиб на рабочем месте во время взрыва «310-го». Котел разнесло в соломку, двери депо откинуло взрывом на несколько метров.

Поезд, сбавляя скорость, уполз в следующий тоннель, а Мор вернулся к своему занятию по ремонту ржавой секции. Он уже срезал прохудившуюся часть обшивки и поставил её на подвесную люльку. А теперь достал оттуда новый лист металла, закрыл им брешь и надвинул на глаза круглые затемнённые очки, чтобы заваривать шов.

Когда-то Стену сделали из огромных блоков, посаженных заклёпками на каркас. Но время шло, заклёпки разъедала коррозия, ржавела и сама обшивка. Сначала блоки меняли полностью, теперь просто срезали отдельные фрагменты и залатывали дыры. Город вокруг расширялся и рос – Стена оставалась по-прежнему тесной.

Сильный порыв холодного ветра качнул люльку, долетел до Мора и столкнул его с узкого уступа вниз. Спасла как всегда страховка. Он повис, как игрушка для кота на верёвочке, некоторое время покачался, прощупывая металл ногами, выбрал подходящую балку и примостился на ней.

Самое время устроить перекур.

Мор извернулся, вытянул из одного кармана портсигар, сунул руку в другой и достал оттуда зажигалку. Холодный маленький брусок тяжелого металла, похожего на полированную латунь – но точно не из нее. Такого сплава сейчас не делают, старинная вещь. Этой штуке больше двух веков, она из-под Стены… Мор полюбовался, лихо откинул крышечку, провернул колесо, прикрываясь от ветра другой рукой. Огонек начал жадно пожирать конец сигареты, и он попытался захлопнуть зажигалку движением запястья. Но та выскользнула из пальцев и камнем упала вниз.

Вот говно! Теперь придется спускаться, отцепляться, идти искать пропажу. И было бы перед кем рисоваться! Нет же – так и закрывал бы нормально.

Мор осмотрел территорию, на которой предстояло вести поиски. Здание, которое стояло на участке, примыкавшем к Стене, напоминало сверху склад или мастерскую: высокое, длинное, без единого крыльца. Ну, главное, что не жилой дом.

Разрешение на нахождение в городе у него есть, плохо, если припрут за частную территорию. Хотя – кто припрет? Мор снова бросил взгляд вниз: вроде безлюдно, от улицы владение отделено забором. Ну, эх, была-не была. Подарка старшей сестры слишком жаль. Мало осталось таких древних вещей, напоминающих о великом прошлом венси.

Мор опустился в кусты. Там он отстегнул от пояса карабин и медленно пошел вдоль Стены, внимательно глядя под ноги, достиг забора, повернул назад. Как в домну канула…

Мор заканчивал третий проход, с каждым разом все отдаляясь от Стены. Надежды найти зажигалку таяли. Солнце, выглянув из-за многоэтажного здания на другой стороне Паровозной улицы, лизнуло камни и пыльную траву двора. И что-то сверкнуло, а потом еще раз. Предмет лежал почти у самой двери здания. Мор направился туда, и уже наклонился, чтобы поднять свою потерю с земли, когда за спиной раздался хруст гравия.

Бежать к кустам было поздно. И глупо.

– И че это ты тут шаришься, венси? – услышал он, когда разогнулся.

Тон не сулил ничего хорошего. Мор медленно развернулся, сжимая зажигалку в кулаке.

– Инструмент уронил, вот, поднимаю, – ответил он.

Молодой йенец стоял широко расставив ноги в высоких сапогах. Поверх его кепки нелепо красовались гоночные очки. Из нагрудного кармана жилета торчала сигара.

– Покажи-ка! – к милой беседе тон не располагал.

Йенец заложил два пальца за пояс, отодвинув полу кожаного пиджака, и продемонстрировал кобуру, висящую на бедре. Из нее торчала рукоять револьвера с оссэнским клеймом. Мор поджал губу и раскрыл ладонь, показывая зажигалку. Попробует отобрать. Да что там – отберет! Не нарываться же на пулю…

– И что ты этим ремонтируешь? – насмешливо спросил владелец оружия. – Давай сюда. И проваливай с моего участка… Патрулей звать не буду, так и быть.

Он протянул руку. Мор сделал шаг вперед.

– Виктор!

Голос раздался от здания, почти из-за плеча Мора. Йенец повернул голову и опустил руку, которой отводил полу. Второй он тут же потянулся к кепке:

– О, добрый день, господин Эллусеа!

Мор снова сжал кулак, быстро спрятал зажигалку в карман брюк и тоже повернулся. Склонил голову, приветствуя невысокого седого мужчину, который стоял в проеме раскрытой двери.

– Добрый день!

– Кто это с тобой?

– Он не со мной, он тут по двору шлялся. Небось, что-то стырить хотел, – заявил Виктор.

Господин Эллусеа покачал головой, словно опровергая сказанное.

– Это ведь не так, молодой человек? – обратился он к Мору. – Я наблюдал за вами последние минут десять, и видел, как вы сосредоточенно что-то искали в траве. Словно обронили.

– Ну да. Зажигалку. Ветер из рук вырвал.

Мор повернул голову и нашел взглядом свою люльку, которая покачивалась на прежнем месте. Может и обойдется, раз этот господин вступился. Нужно раскланиваться и скорее валить к себе наверх.

Эллусеа, Эллусеа – где он слышал эту фамилию? И господин показался странно знакомым. А! Мор чуть не хлопнул себя рукой по лбу: врач из госпиталя, что приходил к его отцу после несчастного случая на литейном заводе! Тот, что прописал, а после сам же и намешал мази для лечения ожога и порошки от кашля. И руку отцу пожал.

– А не вы ли – сын господина Брайса? Младший?

Мор покосился на Виктора. Пшеничные брови юноши сходились на переносице, глаза он щурил недобро.

– Ну, я, – тихо пробурчал Мор.

Закончить бы поскорее эту беседу…

– А я правильно помню, что отец нахваливал ваш инженерный талант? Вы ведь и в моторах разбираетесь?

– Немного.

Секунду спустя он подумал, что зря это сказал. Вот видит Творец, зря! Но он разбирался, и неплохо разбирался. Эх, легко же поймать тебя на тщеславии, Мортимер Брайс! К чему этот господин клонит?

– А не могу ли тогда я попросить вас об услуге? Нам очень срочно требуется помощь инженера…

– Инженер… – сердито встрял Виктор.

Но доктор его перебил, и даже погрозил ему пальцем:

– От Кадраса не приедет, ногу сломал. И какая удача, что нам повстречался Брайс-младший!

После чего господин Эллусеа невозмутимо поправил очки и сошел с порога, освобождая проход. Виктор переступил с ноги на ногу, скривил рот, но промолчал и прошел внутрь.

Мор уже готовился сказать, что его ждет незаконченная работа. Срочная работа. Тем более, что оно так почти и было. Но вместо этого выпалил, гордо задрав подбородок:

– Попробуйте, немного времени у меня еще есть. Только инструментов моториста я с собой в карманах не ношу.

– О, этого добра в избытке найдется у нас в гараже. Проходите, пожалуйста, – господин Эллусеа указал рукой внутрь, приглашая войти.

И Мор принял его приглашение.

Помещение ярко освещали выстроившиеся под потолком длинные ряды цилиндрических ламп. Змеились по балкам черные шланги, в которых едва слышно шипел газ. Стены на треть высоты покрывали сетки, на которых были аккуратно развешены инструменты и некоторые расходные детали, корзины с винтами и гайками, трубки разных диаметров и длин, свернутые в кольца. А посреди помещения, блестя отполированными боками, стоял шедевр гоночного искусства. Вытянутый, низкий. Облегченный донельзя. С крышей из прочной металлизированной ткани. Хищный паромобиль. Мастерские Ионы Хаденса были ему родиной. А отцом, вероятно, сам прославленный мастер.

Как чинить такое? Да его скромных познаний едва хватит, чтобы просто снять крышку с котла этого чудовища! Там ведь и болты, наверное, особые. Секретки. Мор начал жалеть о скоропалительном согласии. Взяться – страшно, а не взяться – значит рухнуть лицом в грязь. Перед тем парнем, что смотрел на него, как на насекомое. И перед господином врачом. Мда…

Мор обошел паромобиль, заглянул внутрь через водительскую дверь. Все машины Хаденса оснащены агрегатной крышкой с потайным замком. Вспомнить бы, с какой стороны расположен отпирающий механизм. Эх, Творец, пусть будет слева! Мор сунул пальцы в щель, нажал на маленькую лапку.

Виктор все это время стоял поодаль у верстака и не сводил с машины прищуренных глаз. Кажется, он даже что-то бормотал себе под нос. А доктор, напротив, улыбался. Мор исподтишка бросал в их сторону короткие взгляды, пока осматривал «Хаденс». Ладони его за это время вспотели. Он вытер их о карманы брюк, развернулся и спросил:

– Что с ним не так?