Текст книги "Противостояние"

Автор книги: Елена Орлова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 24 страниц)

Глава 13
ПРЕДОПРЕДЕЛЕНИЕ

Машина летела вперед, рассекая черным блестящим корпусом весенний воздух, который свежей волной ударялся в подставленное ему навстречу радостное лицо Милы. Он трепал ее волосы, шумел в ушах, перехватывал дыхание рвущимся в легкие ветром, кружил голову терпким ароматом разгоряченной майским солнцем зелени, и все это женщине необычайно нравилось. Колеса с мягким шуршанием проглатывали километры дороги, мимо проносились, похожие на пышные наряды невест, белоснежные сады в изумрудном окружении.

Для Милы весна означала нечто неизмеримо большее, чем просто время года. Поэтому часть отпуска она предпочитала брать именно в мае.

При въезде в село их встретил радостный колокольный перезвон.

Лицо женщины озарилось светлой улыбкой.

– Надо же, словно нас встречают!

– Хочешь заглянуть в храм? – предложил Андрей, явно намереваясь угодить жене.

– А как ты догадался? – она благодарно взглянула на мужа.

– Я же тебя люблю! Так пойдешь? – еще раз спросил он.

– Конечно! Я ненадолго, только поздороваюсь с батюшкой Стахием.

– От меня привет передавай.

– Может, вместе?

– Как-нибудь в другой раз.

В понедельник муж, собираясь на работу, пообещал, что к выходным вывезет на дачу всю домашнюю живность.

– Вот если бы ты еще Василису прихватил!

От Андрея не укрылся грустный вздох жены.

– Кстати, она вроде собиралась!

– Правда?! – обрадовалась Мила. – А мне почему-то ничего не сказала!

– Наверное, хочет сделать сюрприз.

– Знаешь, иногда я так скучаю по прошлому, когда Лиса была еще маленькой и мы вместе ездили на дачу…

– Помнишь, по дороге мы покупали вкусные чебуреки?

– И останавливались, специально, у леса, чтобы их съесть, – продолжила с улыбкой Мила, – конечно, помню.

– Время, к сожалению, невозможно повернуть вспять! Через год наша дочь окончит институт и станет совсем взрослой, самостоятельной девушкой!

– Кажется, недавно туда поступала!

– Постараюсь в пятницу уйти с работы пораньше, – пообещал жене Андрей и торопливо поцеловал на прощание. – Ты тут без меня не скучай, буду звонить. И дом, пожалуйста, по вечерам не забывай запирать!

– Слушаюсь, мой генерал! – Мила шутливо «взяла под козырек».

– Нет, я серьезно! Обещай, а то я буду волноваться!

– Андрей, я уже давно не маленькая девочка!

– И все же…

– Не волнуйся, буду запирать. Поезжай, иначе опоздаешь!

Оставшись одна, она собралась, как всегда после зимы, устроить в доме генеральную уборку. Но, прежде чем к ней приступить, Мила достала с чердака сундучок и, усевшись на диван, задумчиво поставила его рядом с собой. Вид знакомого серебряного футляра всколыхнул прежние сомнения: «Вдруг похитителям, несмотря ни на что, удастся сделать книгу видимой? Лучше, спрятать ее где-нибудь в саду, так будет надежней. У калины, например. Вряд ли кому-то придет в голову там искать. А если кто-нибудь случайно увидит, как я закапываю? Нужно дождаться ночи».

День, заполненный длинной вереницей утомительных дел, наконец подошел к концу. В изнеможении, Мила добрела до кухни и включила свет. Часы показывали десять. Быстро покончив с чаем и бутербродами, она прилегла на диван и сама не заметила, как задремала. Ей снился залитый солнцем двор и сказочно-прекрасная, большая птица на крыше своего дома. «Жаль, что, кроме меня, никто не видит такую красоту!» – подумала Мила. Волшебная гостья спустилась на землю и направилась к калитке. Остановившись, она оглянулась на женщину, приглашая следовать за собой. Указывая дорогу, птица долетела до старой сосны, растущей у святого источника, уселась у самых ее корней и принялась клювом снимать дерн, то и дело посматривая на изумленную Милу…

Очнувшись, женщина нащупала в темноте кнопку ночника и взглянула на часы.

– Чуть не проспала! – с досадой на себя воскликнула Мила и поспешно поднялась с дивана. Прежний план уже не казался столь безупречным. Заварив крепкий чай, она уселась на кухне, ломая голову над тем, что бы мог означать странный сон. «Птица будто показывала, где спрятать книгу, – размышляла Мила, – а что, если так и поступить? Интересно, как отнесется к моей просьбе батюшка Стахий?»

Дорога до храма, в сопровождении затейливых соловьиных трелей и первых, робких лучей солнца, тепло которых уносил свежий ветерок, показалась приятной и необременительной. На южной стороне церковного двора, среди веселых тюльпанов и нежных капризных нарциссов, распускались изысканно-причудливые бархатистые ирисы. Мила остановилась, чтобы полюбоваться свежими цветами в каплях утренней росы. Волнение отступило. Женщина подошла к зарослям белого шиповника и дотронулась до прохладных тугих бутонов, готовых вскоре раскрыться. «Нет, она никогда не осмелится обратиться с такой просьбой к батюшке! Зачем обманывать саму себя? Нужно возвращаться домой, пока не поздно». Собственные мысли показались отвратительными.

– Трусиха, – с презрением прошептала Мила.

– Скажи на милость, что ты там делаешь?

Растерявшись, женщина отступила за живую изгородь.

Настоятель, ласково улыбаясь, посмотрел на кусты и покачал головой.

Мила вышла из своего укрытия.

– Здравствуйте, батюшка.

– И ты здравствуй, Милочка. А почему у тебя такой расстроенный вид? Бледная, под глазами круги. Ты ночью спала?

– Немного.

– Неужели тебе настолько не терпится посмотреть на икону?

– Какую икону?

– Значит, ты здесь по другой причине?

– Батюшка, простите, лучше мне этого не говорить!

– Видимо, дело серьезное. Наверное, оно связано с той злополучной книгой?

– Как вы догадались?

– По твоему мрачному виду. Мила, учти, если ты и дальше будешь продолжать молчать, я не смогу тебе ничем помочь!

– Мне нужен другой тайник…

– Ты кого-то опасаешься?

– Да. Думаю, нет, я уверена, – поправилась она, – скоро за ней придут!

– Кто придет?

– Не знаю.

– Хорошо. Предположим. Но даже если придут, давай рассудим здраво! Книгу нельзя украсть, она же невидима!

– Все правильно. Так было раньше.

– Ты хочешь сказать, теперь что-то изменилось?

– Разрешите мне спрятать книгу у вас!

Неожиданная, горячая просьба Милы застала батюшку Стахия врасплох.

– Почему именно у меня? – опешил он.

– Здесь ее точно не найдут!

– Ты уже и место выбрала?

– Да, – не задумываясь, ответила Мила. – Неподалеку от источника, под старой сосной.

– Странный выбор!

– Во сне я видела большую, сказочно-прекрасную птицу…

– Расскажи-ка поподробнее!

Выслушав Милу, священник задумчиво протянул:

– Надо же!

– Вы о чем, батюшка?

– Помнишь, я спросил тебя, не из-за иконы ли ты явилась?

– Конечно, помню.

– Сегодня, всего на один день, в храм привезут список с чудотворной афонской иконы Иверской Божией Матери. Благодарим Тебя, Владычица наша, Богородица! – благоговейно перекрестился батюшка Стахий. – Так что приходи, Милочка, часам к одиннадцати.

– Обязательно! Но какое отношение к иконе имеет сой сон?

– Дело в том, что образ очень большой, в человеческий рост, и, на редкость, прекрасный!

– Вы хотите сказать, птица…

– Да, осмелюсь предположить…

– Хочется своими глазами увидеть этот список!

– Увидишь, Милочка, увидишь… Правильно говорят: пути Господни неисповедимы! Что же касается твоей просьбы, я согласен, приноси книгу вечером, к закрытию храма.

– Спасибо вам, батюшка!

В тот же день, на месте, указанном дивной птицей, они обнаружили небольшую коробку со свечой. Не догадываясь о ее предназначении, Мила передала находку священнику.

Старый Петергоф, то же время.

Нина приблизилась к измятой постели. Глаза Смарагды были прикрыты. На какое-то мгновение, ей показалось, что внучка умерла. Колдунья пришла в отчаяние. Неужели именно теперь, когда они оказались так близки к цели, все пойдет прахом?!

– Тоня!

Веки больной дрогнули. Землистое старческое лицо исказилось от боли.

– Я уже в аду? – с трудом разлепив потрескавшиеся губы, прошептала Смарагда.

– Ну вот еще! Придумала! – Нина, с деланой бодростью, опровергла ее предположение. – Не сдавайся, крепись, ты же настоящая ведьма! Осталось совсем немного, и ты спасешься! Обещаю!

– Мне слабо верится! – Смарагда, схватившись высохшими скрюченными пальцами за грудь, мучительно закашлялась. – Такое невозможно вытерпеть! – страшным голосом взвыла она. Выплюнув на пол черный сгусток крови, женщина немного успокоилась.

– А я тебя предупреждала, но разве ты слушала, – пробормотала Нина. – К сожалению, все возвращается – закон бумеранга!

– Ты о чем? – тяжело дыша, спросила Антонина.

– Не бери в голову.

– Послушай, – чуть слышно прошелестела ведьма, – нужно спешить!

– Я вся внимание! – колдунья склонилась над постелью.

– Мне дали увидеть последнее: она унесла книгу к сельскому священнику. Ищи у него!

– Благодарю тебя. – Во взгляде Нины, обращенном на умирающую, мелькнула тень жалости.

– Скажи, теперь, я могу распорядиться жизнью невестки по своему усмотрению?

– Конечно!

– Тогда обещай…

– Ты хочешь, чтобы я убила Милу?

– Нет! Нет! – испуганно, из последних сил, выдохнула Антонина. – Обещай сохранить ей жизнь!

– Что?! – не поверив своим ушам, переспросила колдунья.

– Обещай… Раскаяние… Знаешь, оно побеждает боль…

– Бредит, – озабоченно произнесла Нина.

– Я не брежу! – грозный взгляд Смарагды впился ей в лицо.

– Как прикажешь, дело твое!

– Мое, – прошептала умирающая, прежде чем потерять сознание.

Село Воскресенское, то же время.

Мила заперла двери и, с чувством выполненного долга, осмотрела свой дом со сверкающими окнами и свежими занавесками. Довольная тем, что можно присесть и не спеша выпить чашку чая, она отправилась на кухню. Вскоре чайник уютно заурчал. Женщина вытащила из буфета вазочку с клубничным вареньем и поставила на стол. На кухне было немного душно. Широко распахнув окно, Мила облокотилась на подоконник и прикрыла глаза. Вечерняя свежесть успокаивала, навевая сон. Природа словно застыла. Удивительную тишину нарушало лишь одинокое стрекотание сверчка. Неожиданно, со стороны веранды, громко постучали. Мила вздрогнула и бросила встревоженный взгляд на часы: «Одиннадцать. Неужели Андрей приехал? Нет, машины вроде не слышно. Жалко, Оппи со мной нет». Размышления прервал повторный стук.

– Иду! – недовольно крикнула женщина и, прежде чем открыть, спросила через входную дверь: – Кто?!

– Мам, к тебе захочешь, не попадешь!

Услышав голос дочери, сердце забилось от радости.

– Открываю, маленькая, открываю. Мила поспешно отодвинула засов и на мгновение застыла у входа. Рядом с, Василисой, стояла ее закадычная подруга.

– Дорогая моя, ты, что же, не рада меня видеть? – обиделась Леля.

– Вот так сюрприз! – Мила, просияв, бросилась к гостьям и, заключив в объятия сразу обеих, крепко расцеловала. – Девочки мои дорогие, вы даже не представляете, какой подарок мне сделали! Пойдемте, пойдемте в дом! Надо же! Лелька! Я глазам своим не поверила, когда тебя увидела!

– Сколько раз сама приглашала! Вот я наконец выбралась.

– Ну и умница!

Оказавшись на кухне, Мила расстроилась:

– Вы, наверное, есть хотите, а я, как нарочно, сегодня ничего не готовила!

– Не волнуйся, мы все привезли с собой, – успокоила Леля.

– В кои-то веки ко мне любимая подруга приехала, а мне даже угостить нечем!

– Глупости какие! Мил, а я почему-то твою дачу совсем другой представляла, поменьше и одноэтажной.

– Ты, наверное, забыла, я рассказывала.

– Может быть. Ничего, если я поднимусь на второй этаж?

– Конечно, чувствуй себя как дома!

Леля прошлась по комнатам.

– Здорово, – заключила она, – дача на тебя похожа.

– В смысле, такая же большая? – с улыбкой уточнила Мила.

– Да ты что! – запротестовала подруга. – Вот уж чего нет, того нет! Ты вовсе не изменилась! Я имела в виду, дом очень уютный!

– Спасибо! И все-таки странно…

– Что тебе странно?

– Приехали одни, поздним вечером, без мужчин…

– А зачем нам мужчины? – подруга подмигнула Василисе. – Мы прекрасно добрались на такси! Хотелось посидеть в чисто женской компании.

– Мамочка, тетя Лена столько всего вкусного накупила!

Мила заключила дочку в объятия:

– Как же я соскучилась по тебе, мое солнышко!

– Я тоже, – ответила Василиса и, несколько смущенно, попыталась высвободиться. – Подожди, совсем забыла! – воскликнула она, вытаскивая из сумки большой пакет с первой черешней.

– Ну зачем ты тратилась?!

– Тебе хотела угодить! – вмешалась Леля.

– Это со стипендии, мне «повышенную» дали, – объяснила девушка.

– Спасибо тебе, моя хорошая! – Мила растроганно посмотрела на дочь.

– Золото, а не ребенок! – похвалила Василису подруга, – не то что мой оболтус! Я, Мил, с самого начала говорила: мальчика мы рожаем для мужа, а девочку для себя.

– Никогда не слышала, чтобы ты Артема называла оболтусом! Всегда на сына надышаться не могла!

Подруга, ничего не ответив, принялась разгружать сумки.

– С тобой все в порядке? – встревоженно спросила Мила.

– Конечно. – Лена достала бутылку дорогого красного вина.

– Странная ты какая-то сегодня! Не пойму!

– Чего именно?

– Ты же раньше красного не пила…

– А теперь полюбила! Ведь так бывает?

– Конечно, но у тебя на него всегда была страшная аллергия… Или, может, ты тоже об этом забыла? – Мила уже не скрывала своего подозрения. – Кто ты? – Она, в упор, посмотрела на женщину.

– В каком смысле?

– В смысле, ты не моя подруга! – взволнованно воскликнула Мила.

– Неужели? – недобро усмехнулась лже-Леля. – Надо же, раскусила! Что ж, так даже проще! Шутки в сторону! – Нина приняла свой обычный облик. – Сейчас мы, все вместе, прогуляемся до храма, и ты добровольно отдашь мне книгу.

– А если я откажусь? – Удивительно, но видоизменение колдуньи прибавило Миле решимости.

– Надеюсь, ты не хочешь, чтобы твоя дочь пострадала?

Нина одной рукой прижала испуганную девушку к себе, а другой проворно приставила к ее горлу острие кинжала. На нежной коже тут же выступила капелька крови.

Мила онемела от ужаса.

– Если я надавлю еще немного, будет поздно, – зловеще предупредила колдунья. – Я не шучу, вспомни своего дорогого Сашу…

– Господи, какой кошмар! Значит, это ты столкнула его в колодец?!

– Вот только обойдемся без Господа!

– Пожалуйста, отпусти мою девочку, я согласна отдать книгу!

– Так-то лучше! Пошли, не будем терять времени! Иди впереди, а мы следом. Кстати, у тебя есть лопата?

– Да, в гараже.

– Возьми с собой. И не вздумай шутить!

В тусклом свете редких уличных фонарей процессия выдвинулась в сторону храма. Как ни странно, боковая церковная калитка оказалась открытой. Колдунья сунула в руку женщины карманный фонарик и приказала:

– Свети!

С трудом ориентируясь в темной роще, Мила отыскала знакомое дерево.

– Пришли, – тихо произнесла она.

– Чего ты ждешь? Закрепи фонарик на кустарнике и копай! – нетерпеливо воскликнула Нина.

Мила, собравшись выполнить приказание, уже поддела лопатой землю, когда услышала голоса приближавшихся к ним людей. Настоятеля храма грубо подталкивал в спину незнакомый мужчина.

– Теперь все в сборе! – усмехнулась колдунья.

– Батюшка! И вы здесь! Простите меня! Я не имела права впутывать вас в это дело!

– Милочка, ты ни в чем не виновата. Не волнуйся, со мной ничего не случится!

– На вашем месте я не стала бы утверждать столь категорично! – заметила Нина. – Все будет зависеть от поведения вашей подопечной. – Она кивнула в сторону Милы. – Надеюсь, ты поняла? Копай, не отвлекайся!

Холмик земли быстро увеличивался в размерах, и вскоре женщина поставила у ног колдуньи сундучок.

– Достань книгу!

Мила открыла серебряный футляр.

– Я не вижу, передай дочери!

– Лисе?!

Колдунью позабавила Милина растерянность.

– Кому же еще?

– Доченька, скажи, ты видишь книгу?!

– Да, – пряча глаза, ответила Василиса.

– На территории храма есть сторожка. Там кто-нибудь живет? – спросила Нина священника.

– Нет.

– Тогда пойдемте! Ключи при вас?

Батюшка Стахий утвердительно кивнул.

В домике колдунья отвела девушку в сторону.

– Давай, моя хорошая, – ласково обратилась она к ней.

– Что?! – Мила попробовала прорваться через охранника. – Доченька, не поддавайся!

Василиса задрожала от окрика матери.

– Думаешь, я воспользовалась магией? Забавно! – ухмыльнулась Нина.

– Хочешь сказать, Лиса помогает тебе по собственному желанию?!

– Вот именно.

– Не может быть! Не верю! Доченька, почему ты молчишь?

Василиса отвернулась.

– Понятно. – Мила смахнула рукой слезу. – Посмотри на меня, Лиса, – попросила женщина упавшим голосом, – скажи, почему?

– Хочешь, чтобы дочь прожила такую же пресную жизнь, как ты?! – презрительно скривила губы Нина. – Ва-си-ли-са, – по слогам произнесла она, – означает: царственная! – Колдунья многозначительно подняла указательный палец. – У твоей дочери будут богатство и власть…

– Но не любовь! – вмешался священник.

– Любовь? Какая глупость! – Глаза Нины злобно сверкнули. – Василисы станут добиваться самые красивые и влиятельные мужчины!

– Вы говорите о страсти, а не о Любви, даре Божием.

– Мама, я должна спасти бабушку, она умирает, – чуть слышно произнесла девушка.

– Значит, ради нее?!

Василиса открыла книгу, и Мила увидела, как пустые листы заполняются древними письменами.

– Тебя обманули, девочка! – громко, уверенно произнес батюшка Стахий. – Вдохнуть жизнь в человека возможно Одному Господу! А книга, которую ты держишь, создана сатаной!

– Он говорит правду?! – В сапфировых глазах задрожали слезы. – Нина, ответь?!

Колдунья, не в силах отречься от хозяина, предпочла промолчать.

– Тогда я уничтожу дьявольское сочинение! – гневно воскликнула Василиса.

– Попробуй, глупая девчонка!

– И попробую! У кого-нибудь есть спички?

Батюшка Стахий ясно увидел перед глазами ту самую, найденную накануне свечу. Он подошел к ящику и, достав подарок Богородицы, поднес его к лампадке. Фитилек загорелся.

– Ты что, действительно собираешься это сделать? – встревожилась Нина.

– Тебе незачем волноваться! Ты же сама говорила: книгу уничтожить нельзя!

Лицо Василисы окаменело. Взгляд, полный мрака и огня, заставил колдунью по-настоящему испугаться.

– Не позволю! – Голос Нины дрогнул.

– Неужели? – Никто не заметил, когда в комнате появился монах. Он приблизился к колдунье.

– И ты здесь?! – Только сейчас Нина обратила внимание на исчезновение охранника.

– Значит, создана сатаной? – задумчиво повторила Василиса и поднесла к книге свечу.

– Не позволю! – Колдунья устремилась к девушке, но монах преградил ей дорогу.

Книга вспыхнула и вскоре превратилась в яркий факел.

– «Не две ли малые птицы продаются за ассарий? [91]91
  Ассарий – монета.


[Закрыть]И ни одна из них не упадет на землю без воли Отца вашего;

У вас же и волосы на голове все сочтены», [92]92
  Евангелие от Матфея 10:29,10:30.


[Закрыть]– глядя на догорающий огонь, проговорил Мелетий.

– Хозяин! Хозяин! – дико, отчаянно взвыла Нина и растворилась в воздухе.

Эпилог

Татьяна Васильевна собиралась уйти из дома потихоньку, чтобы не разбудить Алексея. «Пусть хоть в воскресенье подольше поспит», – с нежностью подумала женщина, наливая в кружку кофе.

– Опять в церковь?

Она вздрогнула от неожиданности и обернулась к сыну со смущенной улыбкой:

– Как всегда, Алешенька. Жаль, что одна.

– Не начинай, мам, – недовольно поморщился молодой человек, – ты прекрасно знаешь мою точку зрения по этому поводу! Религиозный культ – не более чем пережиток прошлого! Сейчас на дворе двадцать первый век и твой сын заканчивает физмат университета. Помнишь, у Горького: «Человек – это звучит гордо»! А ты предлагаешь мне заниматься слюнявым самоуничижением, именоваться грешным и убогим рабом, ожидая подачек от Бога? Нет, на такую жизнь я не согласен! – Алексей с укором посмотрел на мать.

Женщина грустно вздохнула:

– Слепой ты, сынок! Господь, рано или поздно, каждого к себе призывает, у кого душа не окаменела. Смотри, чтобы не скорбями!

– Мам, умеешь ты с утра настроение испортить! Вот ты говоришь, Бог – Любовь, а сама скорбями пугаешь!

– Я не пугаю. Только родитель дает своему ребенку не одни сладкие конфеты, но и горькие пилюли, именно потому, что любит его!

– Какой-то невеселый разговор у нас получается! Могла бы хоть сейчас не дудеть в свою дуду! Все-таки через неделю свадьба! – обиженно заметил Алексей.

– Сынок, вы с Верочкой не очень торопитесь? – осторожно спросила Татьяна Васильевна. – Она такая молоденькая, совсем ребенок! Восемнадцать лет! Подумай!

– Я уже решил! – вспыхнул парень и упрямо объявил матери: – Мы любим друг друга!

– Тем более, если любите, можете годик-другой подождать…

– Ты ничего не понимаешь! – вышел из себя Алексей. – В тебе говорит обычная материнская ревность!

– Неправда! Разве я отговаривала от женитьбы твоих старших братьев? И невесток своих люблю, как родных дочерей! Сам знаешь.

– Я пойду, – недовольно буркнул сын.

В пятницу, накануне свадьбы, Вера, со своим отцом, поехала забирать из салона свадебное платье и исчезла. Время шло. Алексей целый вечер безрезультатно названивал невесте по мобильнику. В одиннадцать он набрал домашний номер и опешил, услышав в трубке незнакомый мужской голос.

– Это кто?

– Сосед Кузнецовых. Извините, вы, наверное, жених Верочки?

– Да. А где Лариса Федоровна?

– Ее увезли в больницу с сердечным приступом. Вы Алексей? – раздалось на другом конце провода.

– Да, – с трудом произнес он, чувствуя, как застывает от внутреннего холода.

– Вера и Валерий Петрович разбились на машине. Их больше нет.

– Нет? – тупо переспросил Алексей. – Как нет? Подождите, как нет?! Вы не понимаете! У нас завтра свадьба! Свадьба, свадьба, свадьба, – убеждал он немую трубку.

Сосед мучительно закашлялся.

– Простите, – извинился мужчина сдавленным голосом, – крепитесь, молодой человек. Прощайте. – Короткие гудки оборвали разговор.

– Прощайте?!

Алексей посмотрел на мать пустыми глазами, в которых застыла невыплаканная мука, и, заикаясь, словно во сне, проговорил:

– Ее больше нет… Это ты! – вдруг сорвался он на крик. – Ты во всем виновата! Радуйся! Она мертва!

– Алешенька, опомнись, – простонала Татьяна Васильевна, с ужасом глядя на агонию сына.

– Да, ты! – Жестокая улыбка исказила родные черты гримасой страшной боли. – И твой Бог!

Женщина закрыла лицо руками.

Прошел месяц. Алексей забросил учебу и все время проводил в своей комнате, стены которой обклеил фотографиями погибшей девушки, лишь изредка позволяя матери туда входить. Татьяна Васильевна всерьез начала опасаться за его душевное здоровье. Как-то она рассказала о трагедии духовнику и попросила отца Серафима повлиять на сына. Договорившись, что через неделю приведет к нему своего мальчика, сама женщина вовсе не была в этом уверена. Она не представляла, каким образом ей удастся убедить Алексея поговорить со священником. Однако, к ее немалому удивлению, сын на разговор легко согласился. И вот теперь, оставив их одних, Татьяна Васильевна прогуливалась по улице. Устав от долгого ожидания, женщина решила заглянуть в храм.

– Мы уже закончили, – сообщил отец Серафим. – Алеша, – ласково обратился он к парню, – я надеюсь на тебя.

– Обещаю, – ответил на прощание сын и, в первый раз после смерти Верочки, обнял мать.

Сидение в комнате сменилось ежедневным пребыванием в храме. Поначалу Татьяну Васильевну радовало данное обстоятельство, затем оно начало вызывать некоторую тревогу, а когда сын сообщил о желании поступать в духовную семинарию, женщина испугалась по-настоящему. Совсем не таким представляла она его будущее.

– Алешенька, ты же всегда мечтал стать ученым! Вспомни, как стремился поступить на физмат! Хочешь перечеркнуть годы учебы?! Я понимаю, в тебе сейчас говорит горе, но что будет, позже, когда пройдет время? Боль утихнет, обязательно утихнет, и тогда, я уверена, прежний интерес к жизни вернется! Прошу, не отказывайся от мечты! – пробовала убеждать она сына.

– Мама, поверь, я хорошо обдумал свое решение. Отец Серафим уже благословил меня.

– Конечно! – ревниво констатировала Татьяна Васильевна, не в силах смириться с крушением надежд.

Алексей оставался непреклонным. Матери вдруг бросилось в глаза, насколько он изменился за последние месяцы. В нем появилась внутренняя сила, заставлявшая с уважением относиться к сделанному выбору.

– Ну, если ты так решил, значит, в нашей семье появится свой батюшка, – улыбнулась женщина и заметила, как от ее слов на переносице сына разгладилась глубокая складка.

– Спасибо за понимание, мама! Я только в храме вижу мою Верочку, – признался Алексей.

Вскоре после их разговора случилось весьма неприятное происшествие. Как-то вечером, раздался звонок в дверь. Татьяна Васильевна посмотрела в глазок и увидела Верину мать. С тяжелым сердцем она открыла дверь и сразу же оказалась решительно отодвинутой в сторону ворвавшейся в квартиру женщиной.

– Где?! Где ваш сын?!

– Успокойтесь, Лариса Федоровна, его нет. Объясните, может, я смогу вам чем-нибудь помочь?

– Помочь? – усмехнулась несчастная. – Вы уже помогли! Передайте своему Алексею, ко мне приходила Верочка. Да не смотрите на меня, словно на сумасшедшую! – в сердцах, воскликнула она, увидев глаза Татьяны Васильевны. – Моя девочка в раю! И она велела передать: все ради него! Слышите?! Ради вашего сына я лишилась дочери и мужа! Господи, как же я буду дальше жить?!

После двухгодичного пребывания в американской миссии, где ему пригодилось хорошее знание английского, Алексей возвращался на родину. Сегодня исполнилось ровно семь лет со дня гибели Веры. Он с горечью подумал, что мама оказалась права, отговорив его от поспешной женитьбы, по окончании семинарии. Милая, добрая Марина! Он пытался, он очень хотел создать семью, но сердце не слушалось! Вспомнились жаркие домашние споры и его безумные слова о человеческом могуществе. «Будете, как боги», [93]93
  Ветхий завет, Бытие 3:5.


[Закрыть]– жестокая, дьявольская насмешка!

Москва встретила Алексея яркими, сочными красками золотой осени, безмятежным синим небом и почти летним теплом. Он обещал: прежде чем уедет в Лавру, недельку поживет дома, встретится со своими братьями.

В следующий понедельник Татьяна Васильевна поехала провожать сына. Алексей, щурясь от солнца, смотрел на расстроенное лицо матери и не находил слов утешения.

– Сынок, может, еще передумаешь? Неужели мало хороших девушек? Служил бы в приходе, – умоляюще произнесла женщина и вытерла слезы.

– Не надо, мам! Помнишь, сама говорила, без любви нельзя?

– Говорила. Только ты себе никакого выбора не оставляешь!

– Я уже сделал его.

– Стать монахом?! Это не выбор, а крест!

– Мам, не мучай себя. – Алексей застегнул верхнюю пуговицу на ее плаще. – Давай прощаться!

Татьяна Васильевна уткнулась сыну в грудь и безутешно расплакалась.

В электричке он, чтобы как-то отвлечься от тягостных воспоминаний, стал наблюдать за проносящимися мимо соломенными полями и ажурными кронами осенних деревьев. Случайно брошенный взгляд заставил Алексея похолодеть. «Неужели Вера?! Нет, это невозможно, наверное, показалось», – пронеслось в голове. Он вновь посмотрел на увлеченную книгой девушку и, плохо понимая происходящее, отчаянно крикнул:

– Вера!

Незнакомка продолжала спокойно читать.

– Вера!

Девушка удивленно подняла на него сапфировые глаза.

– Извините, кажется, вы обращаетесь ко мне?

– К вам, – ошеломленно произнес Алексей.

– Но я не Вера, – мягкий голос незнакомки ласкал слух.

– Скажите, вы верите в любовь с первого взгляда?

Девушка покраснела.

– Красавец! – одобрительно крякнул сидевший рядом мужчина.

– Простите, я не хотел вас смутить! – Молодой человек сильно волновался. Он совсем не походил на искателя приключений. – Меня зовут Алексей. А вас?

– Василиса.

– Василиса Прекрасная! – Алексей лучезарно улыбнулся. – Сказочное имя! И день сегодня сказочный!