Текст книги "Противостояние"

Автор книги: Елена Орлова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 24 страниц)

На похоронах Инна Петровна увидела несчастное, осунувшееся лицо Милы и едва сдержалась, чтобы не устроить скандал. Девушка стояла поодаль от свежевырытой могилы.

«Лицемерка, – мысленно возмутилась женщина, – как ей совести хватило явиться сюда, да еще изображать страдание?! Убийца, преступница!»

Мила не замечала испепеляющего взгляда Сашиной матери. Ее глаза не отрывались от гроба, в котором лежал любимый, мертвый, холодный. Больше он никогда не обнимет, не улыбнется, не назовет своей девочкой, самой лучшей на свете, больше никогда… Жизнь закончилась, у них не было будущего.

Инна Петровна очнулась от ударов молотка по закрытой крышке. Разве могла она допустить, чтобы мальчика сейчас отняли и опустили туда, на самое дно могилы?! В исступлении, женщина бросилась на гроб и обхватила его руками.

– Не отдам!!! Не смейте трогать моего сыночка! – Инна Петровна словно обезумела. – А вы что смотрите?! Помогите мне… Ему же в земле холодно будет, неужели не понимаете?! – По кладбищу разнесся громкий, протяжный стон.

Мила застыла.

– Нет, нет… – потрясенно проговорила она и зажала уши руками. – Я не вынесу этого…

Окружающее, странным образом, отдалилось, поплыло перед глазами, звуки пропали, погружая сознание в спасительную темноту.

Прошла неделя. Каждый день приходила несчастная мать к Сашеньке и каждый раз находила на могиле букет больших белых хризантем. Инна Петровна точно знала, кто приносит сыну ненавистные цветы.

– Бесстыжая! Грехи замаливает! Господи, где же справедливость?!

Она, без сил, опустилась на старенькую, рассохшуюся скамейку, поблизости от Сашиной могилы. Кроны вековых деревьев тихо шумели в высоте. Мягкое сентябрьское солнце ласково касалось лица. На какое-то время Инна Петровна забылась прозрачным сном. Открыв глаза, она заметила вдали худенькую фигурку подростка, медленно бредущего по кладбищенской дороге, усыпанной яркими кленовыми листьями. Поникшая голова, опущенные острые плечики, прижатые к груди цветы… Подросток приблизился, и Инна Петровна, с изумлением, узнала в нем Милу. Но насколько она изменилась! В ней почти ничего не осталось от прежней, грациозной девушки.

– Здравствуйте, Инна Петровна, – нерешительно поздоровалась Мила и бережно опустила букет на могилу.

– Здравствуй, Мила, – сухо ответила женщина. После некоторого колебания она продолжила: – Знаешь, я должна выполнить последнюю волю моего мальчика. Хотя, видит Бог, как мне не хочется этого делать! – Их взгляды встретились. Совершенно сбитая с толку, Инна Петровна, в замешательстве, произнесла:

– Саша перед смертью просил передать, что очень любил тебя и никогда не изменял. Он надеялся, ты поверишь его последним словам. – Женщина заплакала. – Как же ты будешь дальше с этим жить?

– Но почему он столько времени молчал, не пытался объясниться? Конечно, я виновата, сначала во мне говорила обида, потом гордость…

– Ты уходишь от главного вопроса!

– Какого?

– Я спросила тебя: как ты будешь дальше жить, после того, что сделала?!

– Вы имеете в виду наш разрыв?

– Нет! Не о разрыве я говорю! Не делай вид, будто не понимаешь!

– Но я действительно не понимаю!

– Ложь! Хватит играть со мной, Мила! Я все знаю!

– Что вы знаете?

– Ты хочешь услышать?! Надо же, какой невинный взгляд! Из тебя бы вышла прекрасная актриса!

Девушка, недоумевая, посмотрела на возмущенную Инну Петровну.

– Зачем ты убила Сашу?!

– Что?! О чем вы говорите?! – Мила, в ужасе, отшатнулась.

– За свои поступки надо уметь отвечать!

– Вы правы! От меня одни несчастья, – добавила она и, ссутулившись, побрела прочь.

Инна Петровна долго колебалась после той встречи на кладбище. Сердце находилось в полном разладе с рассудком. Измучившись сомнениями в виновности Милы, спустя месяц женщина все же решилась обратиться в прокуратуру. Ее направили к следователю с несерьезной фамилией Беленький.

В ответ на робкий стук в дверь раздался густой раскатистый бас:

– Да, да, войдите!

Нерешительно переступив порог прокуренного кабинета, Инна Петровна увидела за столом, заваленным бумагами и папками, солидного, крупного мужчину лет тридцати пяти. Он вопросительно взглянул на посетительницу.

– Здравствуйте, – растерянно произнесла женщина и замолчала.

– Здравствуйте, – недовольно ответил Николай Петрович. – Проходите, присаживайтесь. – Он указал на свободный стул и раздраженно подумал, что сегодня у него опять не получится заняться писаниной.

– Если вы хотите о чем-то рассказать, так рассказывайте, а не молчите! Время дорого! – строго предупредил следователь.

– Да, я хотела заявить, то есть рассказать, – в замешательстве проговорила Инна Петровна, – об убийстве.

– И кого же убили? – удивился мужчина.

– Понимаете, дело у меня деликатное. – Было заметно, что посетительница сильно волновалась.

Следователь Беленький решил смягчить тон.

– Я вас внимательно слушаю. Постойте, мы с вами где-то уже встречались…

Он отложил в сторону бумаги.

– Да, в СЭС, вы приходили к нам в прошлом году.

– Точно! Инна Петровна, если не ошибаюсь?

– Совершенно верно.

– Очень рад вас видеть! А почему вы в трауре?

– У меня погиб сын.

– Приношу вам свои соболезнования…

– Спасибо.

– Насколько я понимаю, Инна Петровна, ваше заявление об убийстве связано со смертью сына.

– Да, гибель Саши сочли несчастным случаем.

– А вы не согласны?

– Нет. Я знаю убийцу моего сына.

История оказалась весьма интригующей, но Николай Петрович отнесся к ней с определенной долей скептицизма. Возможно, несчастная мать жаждала возмездия, поэтому обвиняла во всех грехах бывшую девушку Александра. Тем более та бросила парня накануне свадьбы. Женщина, потрясенная ужасной гибелью единственного сына, вполне могла что-то перепутать, или сгустить краски, или понять не так. Ничего удивительного! В деликатной форме следователь попытался Инне Петровне об этом намекнуть, но она настолько возмутилась подобным предположением, что Беленький смущенно замолчал.

– Итак, свидетелей, как я понял, нет…

– Почему нет?! В больницу Сашеньку принес мужчина, похожий на монаха.

– И где он, ваш монах?

– Не знаю, куда-то исчез.

– Вот видите, исчез. Но я обещаю сделать все возможное для выяснения обстоятельств. Мною будет проведена самая тщательная проверка алиби Людмилы мм…

– Теодориди, – подсказала Инна Петровна.

– Да, Теодориди. Необычная фамилия! Греческая, кажется?

– Совершенно верно, по отцу.

– Не волнуйтесь, если девушка действительно окажется виновной в смерти вашего сына, она обязательно предстанет перед судом!

– Очень надеюсь на это, Николай Петрович! Когда мне ждать новостей?

– Через пару недель, думаю, многое прояснится. А пока напишите, где она учится или работает, где живет, если, конечно, знаете.

– Да-да, я все напишу.

– Хорошо.

Следователь задумался: «А что, так бывает. С виду ангел, в душе черт. Может, на самом деле кровожадная девица скинула несчастного парня в битум? Жуть!» Он невольно передернул плечами.

С наступлением очередного ноября настроение Николая Петровича Беленького обычно, резко портилось, что вполне соответствовало скверной погоде этого времени года. Промозглый, холодный воздух, тяжелое, свинцовое небо, то посыпавшее землю мокрым снегом, то заливавшее ее дождем, не способствовали оптимизму. А если ко всем вышеперечисленным «прелестям» добавить пронизывающий ветер, то картина получалась и вовсе неприглядной. Следователь Беленький торопился на день рождения к своему давнему товарищу. Когда-то они служили в одной части, потом вместе учились в московском военном институте, на юрфаке. Несмотря на редкие встречи, у них сохранились добрые, доверительные отношения. Николай Петрович вышел на улицу, зябко поежился и быстро зашагал к станции, отворачивая лицо от порывов встречного ледяного ветра, обжигавшего кожу колючей снежной крупой. Утепленный плащ мало спасал от холода, а ботинки, утопая в грязном месиве, вскоре начали промокать. Ему повезло: электричка подошла полупустая. Продрогший мужчина устроился у окна и задремал, убаюканный теплом натопленного вагона.

Вновь наступившая осень напомнила ему о прошлогодней истории, связанной с Милой Теодориди…

«Зацепиться было решительно не за что. Правда, нашелся один мужичок, который, вроде, видел девицу, столкнувшую парня в открытый колодец. Еще на месте преступления присутствовал некто третий, неизвестный. По словам очевидца, именно он спас пострадавшего. А затем доставил в больницу и бесследно исчез. Почему? Вопрос. Дело осложнялось сильным туманом, словесных портретов составить не удалось, да и единственный свидетель признался, что в тот день „немного перебрал“. Беленький проверил алиби Теодориди. Во время трагедии девушка находилась в институте, занималась лабораторной работой. Студенты производили вскрытие какой-то гадости, кажется глистов. В группе всего двенадцать человек, с восемнадцати до двадцати двух из кабинета никто не выходил, кроме как на один десятиминутный перерыв в двадцать часов. Получалось, Людмила Теодориди никоим образом не могла оказаться в половине девятого вечера в городе Электросталь, на территории завода. Ее алиби подтверждали одиннадцать студентов и преподаватель. Тупик. Хотя отчего-то он верил в правдивость показаний Инны Петровны, главного врача их СЭС. Не производила она впечатления человека, способного солгать, а тем более оклеветать невинную девушку, к тому же хотя и бывшую, но все же возлюбленную погибшего сына. Что же, Людмила Теодориди раздвоилась?! Или она имела сестру-близнеца, о которой никто не знал? Странно, очень странно», – размышлял следователь под мерный перестук колес.

К началу десятого Николай Петрович добрался до ресторана «Восток», уютного кабачка с прекрасной недорогой кухней, расположенного по Первомайской улице. Вкусные запахи, перемешанные с сигаретным дымом, заставили его вспомнить о двух сухих пряниках, съеденных ранним утром.

«Да, подкрепиться бы не помешало», – подумал он и обвел глазами переполненный зал.

– Николай, сюда! – окликнул друга раскрасневшийся именинник.

– Штрафную! Штрафную! – оглушительно затрубил толстяк, раздувая бордовые щеки.

– Штрафную! Штрафную! – с энтузиазмом подхватили клич подвыпившие гости.

– А тост?! – визгливо потребовала худая прыщавая девица, перебивая гул мужских голосов.

– Обязательно, моя радость! – Толстяк заговорщически подмигнул подошедшему Николаю Петровичу. – Если женщина просит…

– Костя, друг, за тебя! – с чувством произнес следователь и опрокинул в рот ледяную жидкость.

– Ты закусывай, закусывай! Жанночка, поухаживай за нашим холостяком! – обратился Константин к прыщавой девице.

– Непременно, Константин Викторович! – кокетливо пообещала Жанночка и стрельнула на именинника глазами.

– Кость, она кто? – шепотом поинтересовался Николай Петрович.

– Ты о чем подумал, старый лис? – рассмеялся приятель и шутливо погрозил пальцем. – Жанна работает у нас в архиве. Еще не нашлось той женщины, которая женила бы меня на себе!

– Хватит распускать хвост! – вздохнул Беленький. – Пора признать, девушки к двум старым сыщикам в очереди не стоят!

– Да, с нашей работой не всякая выдержит, – согласился Константин.

– Не будем о грустном, – перебил его Николай Петрович. – Я тут тебе подарок приготовил, не знаю, понравится ли? – Он достал из кармана красивую коробку. – Открывай!

– Неужели там то, о чем я думаю? – Константин приподнял деревянную резную крышку и ахнул от восхищения: – Вот угодил так угодил! Настоящая коллекционная трубка! – Именинник еще раз обнял друга, но затем, уже смущенно, добавил: – Коль, послушай, это же очень дорого, зачем?

– Не дороже денег! К тому же мне особо и баловать некого!

– Спасибо тебе большое, только, все равно, неудобно…

Ресторанное веселье набирало обороты. Николай Петрович скромно устроился в уголке и закурил. Вскоре к нему присоединился Константин.

– Я смотрю, ты тоже не любитель «праздника жизни»? – Он кивнул в сторону танцующих пар.

– Честно говоря, не очень. Давай лучше выпьем! За тебя!

– Нет, за нас! За нашу дружбу, Коля! Она дорогого стоит! Сколько лет мы знаем друг друга?

– Если не ошибаюсь, семнадцать…

– Ничего себе, семнадцать лет!

– За нас, Костя!

Выпив, мужчины замолчали. Неожиданно Николай Петрович спросил:

– Кость, как ты считаешь, может человек одновременно находиться в разных городах?

– Маловероятно.

– Я тоже так думаю. Но, понимаешь, загвоздка состоит в том, что у подозреваемой имеется неопровержимое, железное алиби!

– Так уж и железное?

– Да, весь вечер она находилась в Москве, в институтской лаборатории, с одиннадцатью студентами и преподавателем, которые, без всяких колебаний, данный факт подтвердили. А парня в то же самое время в городе Электросталь, столкнула в люк с раскаленным битумом девушка, как две капли воды похожая на подозреваемую.

– Значит, дело с «чертовщинкой»?

– Вот именно.

– Было у меня одно такое, – усмехнулся Константин. – Представь себе, молоденькая, хорошенькая девушка лет двадцати, с нежным именем Мила и загадочной греческой фамилией…

– Хочешь, угадаю, какой? – Николай Петрович подался вперед, напоминая в тот момент, породистую ищейку, взявшую нужный след.

– Неужели мы говорим об одной и той же?! Ее фамилия…

– Те-о-до-ри-ди, – медленно, по слогам, произнес следователь Беленький.

– Ничего себе! – Константин присвистнул от удивления. Рассказав об истории с повешенным Ивлевым, он загадочно посмотрел на друга. – А сейчас я тебя еще больше заинтригую…

– Валяй! – улыбнулся Николай Петрович.

– Владимир Ивлев благополучно поправился после того случая, но вот забыть свою Милу так и не смог. Как потом выяснилось, он, сначала изредка, а потом все чаще, стал наведываться к девушке. Говорил, чисто по-дружески, чтобы поддержать. Ходил он, ходил, пока в конце августа его не нашли с перерезанным горлом во дворе собственного дома. Никаких концов, только одна шокирующая подробность. В рану неизвестный «шутник» вставил раскрытый циркуль.

– Циркуль? Зачем?

– Профессиональный, дорогой. А зачем, черт его знает! Может, Ивлева убил сумасшедший чертежник? – почесал в затылке Константин.

– Ты допрашивал девицу?

– Конечно, в первую очередь.

– И что?

– Ничего. Она на тот момент находилась в Ессентуках. У нее на нервной почве, после гибели жениха, язва открылась. В санатории Людмиле прописали минеральные ванны и грязелечение. Заметь, ежедневно. Процедур она не пропускала, персонал подтвердил. Так что опять прокол. Ну и вообще, чтобы убить здорового мужика, не знаю…

– Да, загадка в стиле Агаты Кристи!

– Какая там Агата! – отмахнулся Константин. – Покруче будет!

Часть 3
НАСТУПЛЕНИЕ ТЬМЫ

Глава 1
ВЕДЬМА

1958 год. Пригород Ленинграда, старый Петергоф.

Интересная молодая дама лениво бродила по просторным комнатам нарядного особнячка конца девятнадцатого века, расположенного в самом центре города. Муж, вечно занятый важными государственными делами, опять опаздывал к назначенному времени. Сегодня они собирались посетить новый ресторан в стиле а-ля русс, где им обещали, по индивидуальному заказу, приготовить настоящий оливье с дичью, черной икрой, каперсами и стерляжью уху. Капризное выражение не сходило с ее лица, даже в отсутствие зрителей. Наконец дама остановилась перед большим зеркалом в резной оправе черного дерева. Небрежным движением скинув с плеч шелковый халат, она принялась придирчиво рассматривать свое отражение в свете уходящего дня. Увиденное заставило женщину усмехнуться: «Хороша! Высокая, статная, с пышной грудью, тонкой талией, яркими, выразительными глазами, чувственным ртом, вот только…» Дама, недовольно нахмурившись, приблизила лицо к зеркалу и с силой нажала на кончик носа. «Как у поросенка!» – сердито подумала она. Впрочем, даже этот досадный недостаток не мог испортить общего впечатления. «Все-таки хороша!» – улыбнулась женщина самой себе и вслух произнесла:

– Не скромничай, дорогая! Тебе прекрасно известно, какие замечательные веревки ты вьешь из мужчин!

Увлеченная приятными воспоминаниями, Антонина не сразу заметила чужое присутствие. Фигура, выступившая из тени, заставила ее испуганно вздрогнуть.

– Вижу, не забыла, – прошелестел знакомый голос.

Не в силах ответить, женщина кивнула.

– Тоня, Тоня! Вот она – человеческая благодарность! Думала, обрадуешься, а ты застыла, словно увидела привидение! – Нина захохотала от собственного каламбура. – Ну, давай же, очнись! Нас ждут грандиозные планы!

– Какие планы? – чуть слышно пролепетала Антонина, сразу растеряв былую уверенность.

– Как «какие»? – передразнила ее Нина. – Ты что же думала, я не появлюсь и не потребую законной платы?! Посмотри, у тебя есть то, о чем ты прежде смела лишь мечтать! Не задумывалась, откуда?

Женщина потрясенно молчала, пытаясь осознать смысл слов бабушки.

– Ты умная девочка. Послушай, никто не собирается портить тебе жизнь, напротив, в ней наступят приятные перемены!

Антонина немного приободрилась. «Действительно, чего я так перепугалась? – подумала она. – До сих пор все шло отлично. Возможно, бабушка права, и моя жизнь сделается интереснее, а то, одна рутина!»

– Вот, вот, рутина! – согласилась колдунья. – Зато впереди… Об исключительности нашего рода, надеюсь, повторять не требуется. Поэтому тебе не составит особого труда овладеть нужными знаниями. У тебя обязательно получится! – подбодрила ее Нина.

– Что получится?

– Стать ведьмой.

– Ведьмой?! Серьезно?! – растерялась женщина. Удивительное предложение никак не укладывалось в ее голове. Вспомнив о детских книжках, на картинках которых ведьма отправляла детей в печь, она скептически усмехнулась: – Мне предстоит превратиться в уродливую старуху?

– Глупости! – отмахнулась Нина. – Неужели тебе не хочется по-настоящему управлять людьми, чувствовать их послушными куклами в своих руках? Не хочется полной власти?

– Конечно, хочется! – завороженная соблазнительной перспективой, Тоня смотрела буквально в рот своей бабушке, ловя на лету каждое сказанное слово.

– Кроме того, твои возможности необыкновенно расширятся! Ты научишься невидимой проникать сквозь стены, слышать то, о чем хочешь слышать, видеть то, что хочешь видеть, ссорить, мирить, изводить, короче, всего не перечислить!

– Я согласна!

– Верное решение, девочка. – Нина, с видимым удовлетворением, посмотрела на воодушевленную внучку. Да, она не ошиблась в выборе. Многолетние усилия увенчались успехом! И ничто больше не помешает приступить к выполнению задуманного! О, как долго пришлось ей ждать своего часа! Но ничего, это сущий пустяк в сравнении с вечностью! – Впрочем, иного я и не ожидала, – вслух произнесла колдунья.

Прошло два года.

Встреча у подруги с мастером белой и черной магии Ильей Сергеевичем Темновым изменила всю Тонину жизнь. Увлеченная новыми, волшебными ощущениями, она неумолимо приближалась к той опасной черте, переступив через которую уже невозможно вернуться назад. Совершенно очарованная учителем, Антонина, с щедрым легкомыслием молодости, дарила ему минуты, часы, дни. В середине июля Илья Сергеевич торжественно объявил, что его ученица поднялась на новую, высшую ступень, позволяющую полностью управлять «тонким телом». С этого момента ведьма могла, оставаясь невидимой, находиться где угодно!

– Вечером я познакомлю тебя с остальными сестрами. – Мастер подошел к своей подопечной и положил ей руки на плечи.

– Какими еще сестрами? – неприязненно поинтересовалась Антонина.

– Сестрами по духу, конечно! – покровительственно улыбнулся мужчина.

– Что, они такие же, как и я? – ревниво спросила молодая ведьма и отвернулась.

– Почти. Тонечка, ты же для меня особенная! – ласково проговорил Илья Сергеевич, привлекая ее к себе. – Не надо обижаться, малышка!

– Неужели? – Антонина капризно надула губки и кокетливо взглянула снизу вверх на возлюбленного.

– Ну, хватит, хватит. О личном давай позже. А сейчас не отвлекайся. Предупреждаю, все очень серьезно! Сегодня ты примешь участие в шабаше, войдешь в большой круг.

От столь неожиданной новости женщина в первый момент опешила, но затем звонко расхохоталась, представив себя на метле с развевающимися волосами.

Учитель нахмурился:

– Что в этом смешного?

– Я думала, такое возможно лишь в сказках!

– Шабаш откроет перед тобой безграничные перспективы! Итак, сегодня полнолуние. Отпросись у мужа, скажи, что останешься ночевать у подруги. Ко мне приходи в половине одиннадцатого. Могу сразу разочаровать: полетов на метлах и плясок голышом не будет. Об остальном узнаешь позже.

Мастер едва коснулся ее губ легким поцелуем и подтолкнул к выходу.

– Не сердись, Илья, я все сделаю так, как ты хочешь! – Антонина остановилась в дверях.

– Тогда до вечера, – произнес он и томно, многозначительно посмотрел на ученицу.

– До вечера, – повторила женщина, завороженная мерцанием черных глаз. Они кружили ей голову, превращая кровь в огненную лаву. Тело, побежденное сладкой истомой, сделалось легким и послушным. Все Тонино существо, отравленное запретной страстью, безудержно устремилось к мастеру. Колдун по-хозяйски, властно притянул ее к себе и, наслаждаясь трепетом горячей плоти, жадно приник к раскрывшимся ему навстречу нежным, послушным губам…

Солнце клонилось к закату, когда Антонина вышла от учителя. Домой идти не хотелось. Волнующие воспоминания пьянили. Она никогда не любила сама, но, движимая тщеславием или выгодой, позволяла это делать другим, испытывая неизменное отвращение и холод. Сегодня же… Сегодня все было по-иному. Собственный муж, с гадкими ласками и вечно мокрым ртом, представился женщине жалким и смешным… От одной только мысли о нем Антонину передернуло. Что теперь будет? А ничего страшного! Ведь отвела же она своему Грише глаза! Несложный ритуал давал полную свободу. Муж больше не донимал своей глупой ревностью, с готовностью принимая любые объяснения по поводу частого Тониного отсутствия. Так же можно поступить и с постелью. Например, заморочить ему голову, заставив принимать желаемое за действительное! Настроение Антонины заметно улучшилось. Молодая ведьма счастливо вздохнула и осмотрелась по сторонам. Жизнь заиграла новыми красками: глаза проникали в каждый уголок, видели происходящее за стенами домов, тонкий слух различал шелест цветочных лепестков и хлопанье крыльев ночных бабочек. Неужели она будет участвовать в настоящем шабаше?! Возбужденная предстоящим приключением, Антонина едва дождалась десяти часов. С бьющимся сердцем, она поспешила к мастеру. Увидев знакомый дом, женщина остановилась и перевела дыхание. Яркая, полная луна нависла над темным двором. Пора! Молодая ведьма решительно распахнула дверь подъезда. Каблучки быстро застучали по каменным ступеням лестницы. Второй, третий, четвертый этаж. Волнуясь, она нажала на кнопку звонка. Ей открыла незнакомка. Не приглашая войти, девушка принялась бесцеремонно рассматривать Антонину.

– Тамара, зачем ты держишь Тоню в дверях? – укоризненно спросил мастер.

– А кто она такая?! – недовольно спросила ведьма и демонстративно тряхнула длинными блестящими волосами цвета красного дерева.

– Я говорил, что сегодня придет новая сестра.

– Простите, забыла!

Антонина смутилась. Прежняя радость уступила место разочарованию. Но стоило учителю ласково обнять ее, как сомнения рассеялись. Илья Сергеевич, продолжая удерживать Тонину руку, поспешил вслед за Тамарой. Каким-то непонятным образом они попали в большой, старинный зал с красивым паркетным полом, состоящим из чередующихся темных и светлых квадратов. Мастер подвел Антонину к массивному круглому столу, за которым сидели одни женщины. Бронзовый канделябр с зажженными свечами тускло освещал их лица.

Илья Сергеевич выдержал паузу и, гордо вскинув голову, произнес:

– Сестры! Я привел в большой круг новую ведьму. Сегодня – день перерождения, и вы должны назвать имя.

Высокая, грузная женщина с достоинством ответила:

– Да, учитель! Мы выбрали имя. Смарагда.

– Хорошо. Так тому и быть. Сестра Смарагда, займи свое место! – Илья Сергеевич властно указал на свободное кресло с высокой спинкой.

Женщина послушно села. «Пути назад нет», – обреченно подумала она, и эта мысль заставила душу затрепетать от ужаса.

Между тем мастер попросил присутствующих взяться за руки и начал читать на незнакомом языке… Стены зала, вбирая в себя слова колдуна, оживали, менялись, превращаясь в нечто иное: могущественное, дышащее ненавистью… И вот перед взором молодой ведьмы, внутри образованного сестрами круга, появилась колеблющаяся, полупрозрачная фигура женщины, с искаженным от ужаса лицом. Они начали вращение вокруг жертвы, ускоряя и ускоряя темп, пока не сделались одной гигантской воронкой. Антонина даже не представляла, что можно испытывать такое волнующее наслаждение! Жадно, с восторгом она вбирала, каждой клеточкой своего тела, чужое отчаяние, чужую боль и расцветала, наливаясь невиданной силой. Внезапно вращение прекратилось. Женщина пропала. Антонина увидела себя по-прежнему сидящей за столом с сестрами.

– Тебе понравилось, Смарагда? – вкрадчивый голос учителя вывел ее из транса.

– Очень! – с чувством отозвалась ведьма и преданно посмотрела на мастера.

– А вам как сегодня? – поинтересовался Илья Сергеевич у остальных сестер.

– Никогда не приходилось сталкиваться с подобной силой! Это чудесно! – ответила старшая.

Уже в прихожей, перед уходом, Антонина решилась задать вопрос:

– Илья, объясни, что мы сделали с той несчастной женщиной?

– Убили. – Внимательный взгляд учителя не отрывался от лица фаворитки.

– Как убили?!

– Но тебе ведь было хорошо, крошка? – мастер хищно улыбнулся одними губами. – Запомни сегодняшнюю ночь, Смарагда! Теперь ты только наша.

На ведьму повеяло могильным холодом. Она посмотрела в неподвижные глаза Ильи Сергеевича и задрожала.

Учитель продолжал заниматься с ней индивидуально. Через год, к великой радости супруга, у Антонины родился мальчик, красивый, темноволосый. Правда, мало похожий на отца, но ведь так бывает? «Весь в Антонину! Красавец», – с гордостью хвастался знакомым Григорий Васильевич. Его жена стала превосходной матерью. Она души не чаяла в своем Андрюшеньке, прощая ему любые детские шалости. Даже любящий отец не одобрял подобной вседозволенности. Не раз он пытался поговорить с Антониной, но на все его замечания она только пожимала плечами и с удивительным спокойствием отвечала:

– Дети шалят, Гриша, на то они и дети! Ничего страшного!

Годы пролетели незаметно. Мальчик вырос и превратился в красивого парня. Ревнивым взглядом следила Антонина за сыном, заранее ненавидя любую девушку, которая окажется рядом с бесценным чадом, ненаглядным Андрюшенькой, светом и смыслом жизни. Покладистый, уважительный к родителям, особенно к матери, он часто дарил Антонине цветы. Тогда лицо женщины удивительно молодело, на губах расцветала счастливая улыбка. А между тем время не щадило ведьму. Былая удаль безвозвратно покинула возлюбленную учителя, и входить в большой круг с каждым разом становилось все сложнее. Но власть тьмы не отпускала, она высасывала жизненные соки, лишала здоровья. Да, бабушка многое скрыла от Антонины! За блестящей завесой таился ад. Тайный круг посвященных давал огромную силу, пьянящую, подобно сильному наркотику, отрезающую всякую возможность возврата к прежней жизни.

Как-то она пожаловалась Таре, пожилой ведьме, на постоянные боли в ногах.

– Чему ты удивляешься? Разве тебе неизвестно что с годами у нас разрастаются кости стопы, превращаясь в так называемое копыто? К сожалению, процесс весьма болезненный! И хотя обувь подбирать становится весьма проблематично, это еще не самое плохое!

– О чем ты?

– А еще мы неизбежно теряем волосы, зубы, рано старимся, у многих вокруг глаз образуются черные круги. В общем, полный набор! – с горечью подвела итог Тара.

Смарагда содрогнулась, представив близкое будущее.

– И ничего нельзя изменить?!

– Ничего. Я уже привыкла, привыкнешь и ты. За все приходится платить! Хочу дать совет: следи за дыханием, иначе со временем зловоние сделается нестерпимым.

– Занимайся лучше собой, старуха! – злобно огрызнулась ведьма.

– Мы в одной лодке, подруга, не стоит злиться на правду! Кстати, не такая уж я старуха, как может показаться на первый взгляд…

– А сколько тебе лет?

– Пятьдесят семь…

– Всего?!

Заметив изумление, Тара грустно кивнула:

– Согласна, не похоже. Но, поверь, я говорю правду! Сделанное зло отбирает годы жизни.

Смарагда опешила.

– Чем больше зла, тем меньше жизни. Наверное, хозяин мечтает поскорее увидеть нас у себя…

– Это ужасно!

– Не ужаснее наших дел, – прошептала Тара и, с видимым сожалением, посмотрела на испуганную ведьму. – Мой капкан скоро захлопнется, а ты, если сможешь, постарайся выбраться…

Тяжелый разговор не выходил у Антонины из головы. Ей очень хотелось вновь увидеть пожилую ведьму, но на следующий шабаш Тара не пришла. Женщина бесследно исчезла. С тех пор страх полновластно завладел сердцем Смарагды. Она навсегда усвоила урок: никто не смеет идти против хозяина…

У сына наступила пора защиты дипломного проекта. Заранее зная о результате, Антонина не особенно волновалась. А вот будущее распределение в Москву представлялось настоящей катастрофой. Кто посмел вмешаться в ее планы?! Зачем?! Ответы она получила очень скоро.

Без интереса перелистывая книжку, Антонина дожидалась прихода сына. Андрей, не желая выглядеть перед друзьями «маменькиным сынком», запретил ей приходить в институт. Поборов возникшее возмущение, Антонина вынужденно согласилась, она не хотела портить те доверительные отношения, которые сложились между ними. И вот теперь, сидя на диване и злясь на «мерзких юнцов и глупых девиц», ради которых Андрей отказал ей, матери, женщина мрачно размышляла о том, что это только начало. Самостоятельная жизнь в Москве еще больше отдалит от нее сына, и если бы не магия… Часы пробили полночь. Заметив наконец отсутствие мужа, Антонина недовольно проворчала:

– Опять, небось, напился, как свинья!

С некоторых пор Григорий Васильевич стал довольно часто возвращаться домой «подшофе».

Как-то она попросила совета у мастера и с удивлением услышала о побочном эффекте.

– А чего ты ожидала? – поинтересовался учитель. – Всю жизнь мужика морочила, вот у него мозги и съехали! Хорошо еще, совсем с ума не сошел, а то и такое бывает!

– Что же теперь делать?

– Ничего не делать. Оставь его в покое, на время. Пусть пару месяцев передохнет от твоих наговоров.

– Еще я хотела узнать…

– Что ты замолчала? Продолжай!

– Неудобно…

– Гордость не позволяет? – Илья Сергеевич с иронией взглянул на ведьму и хмыкнул.

Смарагда густо покраснела.

– Вот так новость! – развеселился мастер.

На глазах женщины заблестели слезы унижения.

– Никак, ты обиделась на меня, дуреха? – снисходительно пробасил учитель и привлек разрыдавшуюся Смарагду к своей груди. В тот момент он походил на доброго дядюшку, утешавшего неопытную племянницу. – Ну, все, прекрати хлюпать, иначе я рассержусь!