Текст книги "Противостояние"

Автор книги: Елена Орлова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 24 страниц)

– Только недолго, – примирительно попросил Анатолий.

– А это как получится! – отрезала Надежда и демонстративно накрасила губы яркой помадой.

Громко хлопнув дверью, она вызвала неповоротливый лифт и, с брезгливым чувством, вошла в его тесную кабину, пропахшую мочой и перегаром. Стараясь не дышать, женщина спустилась вниз и вскоре оказалась на вечерней улице. По Сиреневому бульвару медленно прохаживались парочки.

«Специально просижу здесь до позднего вечера, пусть поволнуется!» – решила Надежда и направилась к скрытой в цветущих кустах лавочке. От маленькой мести сразу сделалось легче. Поглощенная жалостью к себе, она не обратила внимания на чужое присутствие.

– Не правда ли, прекрасный вечер? – обратился к ней женский голос.

Надежда вздрогнула от неожиданности и обернулась.

– Вы?!

– Конечно. Если ты еще не забыла, мы заключили договор, и свою половину я выполнила!

– Скажите, чего вы ожидаете от меня?

– Пока ничего. А в дальнейшем…

«Как же раньше я не догадалась! – осенило женщину. – Небесный крест, Архангел Михаил, чудной мужчина в метро, требующий покинуть тот самый, злосчастный вагон… Ведь мама предупреждала о договоре, заключенном обманом!» Надежда возмущенно взглянула на незнакомку:

– Мне кажется, вы присвоили себе чужие лавры!

– Неужели?! В таком случае кто же тебе помогал?

– Господь.

Лицо колдуньи исказилось от ярости.

– Ах вот оно что! Удалось поговорить с матерью?! Очень интересно, с чьей помощью? Ну, ничего, узнаю! Скорее всего я недооценила твою дочь!

– Не смей ее трогать!

– Наивная! – Незнакомка смерила Надежду уничтожающим взглядом. – Помнишь мое предупреждение по поводу матери? Так вот, лишить тебя жизни было бы слишком просто, забавнее того, кто тебе дорог! – Она довольно рассмеялась. – Прощай, глупышка! Ты представления не имеешь, с кем связалась!

Призрак растворился в воздухе.

Сердце Надежды бешено колотилось, голова раскалывалась от боли. Женщина побрела домой, не решаясь даже предположить, кого имело в виду это исчадие ада.

Прошла весна, и лето, наступила осень.

– Мамочка, проснись! Ты во сне стонешь! – Мила склонилась над спящей матерью.

– Ой, доченька! Я сегодня себя неважно чувствую, сердце весь день щемит.

– А ты лекарство не забыла принять? – озабоченно спросила девочка.

– Не волнуйся, как с работы вернулась, сразу выпила. Сейчас, наверное, уже поздно?

– Десять.

– Где папа?

– Его еще нет.

– Странно! Он никогда так поздно не задерживался…

В дверь позвонили.

– Вот и Толя! – обрадовалась Надежда. – Иди скорее, открывай!

– Мам!

Услышав крик дочери, женщина кинулась к двери.

Перепуганная соседка указывала в сторону лестницы:

– Посмотрите, там, кажется, ваш муж.

На ступеньках, привалившись к стене, сидел Анатолий.

– Толя, Толечка, что с тобой?! – Надежда обхватила его плечи руками. Пустые, безжизненные глаза мужа смотрели в пространство.

Когда тело отца отвезли в морг, Милочка вспомнила о дате, восемнадцатом сентября.

«Как я могла забыть?!» – с отчаянием подумала девочка и вслух произнесла:

– Мама, бабушка ведь нас предупреждала.

– Конечно, – Надежда недобро усмехнулась, – о дне рождения, первом дне на том свете!

От ее слов у Милочки мороз пополз по коже. Она ушла к себе в комнату и горько разрыдалась.

Прошло семь лет. Долговязая, нескладная девочка превратилась в очаровательную девушку с гладкой матовой кожей, миндалевидными зелеными глазами и тяжелыми пепельными волосами, струящимися по плечам и спине.

Сегодня Миле исполнялось двадцать, и она хотела отпраздновать эту торжественную дату в компании друзей. В такой день ей особенно не хватало отцовской любви, поддержки и внимания. Девушка грустно вздохнула.

– Что я слышу! Именинница загрустила! – Мать шутливо нахмурила брови. – Кто посмел расстроить самую любимую девочку на свете?!

Мила весело рассмеялась:

– Никто.

– Вот так-то лучше, – удовлетворенно заметила Надежда и поставила в духовку пироги.

Милочка с детства любила наблюдать за тем, как мама готовит. Особенно ей нравились домашние эклеры, которые, вместе с другими деликатесами, дожидались своего часа в холодильнике.

– Милочка, так кого из ребят ты все-таки пригласила? Я тебя уже спрашивала, но не услышала ответа. Володя будет? Или ты решила с ним порвать?

С деланым безразличием Надежда посмотрела на дочь. Между тем в вопросе угадывался живой интерес. С некоторых пор девушка стала замечать, что мама изо всех сил старалась сблизить ее с Володей.

– Мам, если тебе он нравится, пригласи его сама! – ответила Мила, недовольная навязыванием ухажера.

– Ну почему ты задираешься? Неужели нельзя спокойно ответить? Не придет, твое дело. Я просто поинтересовалась. – Резкий ответ дочери обидел Надежду.

– Мам, в последнее время он на меня действует, как красная тряпка на быка! Раздражает ужасно! Везде волочится! «Люблю, люблю», – передразнила парня Мила. – Слушать тошно!

– Не понимаю, разве плохо, когда тебя любят? К тому же парень он неглупый. Не красавец, конечно, но, по-моему, очень приятный, материально обеспеченный, что тоже немаловажно. Ты не фыркай, не фыркай, – шутливо проворчала Надежда, увидев гримасу на лице дочери. – Хотя, если дело дошло до откровенной неприязни, что ж, тогда вам лучше расстаться.

– Я уже пыталась, но он меня шантажирует! То пугает самоубийством, то грозится уехать воевать в Афганистан.

– Какие глупости! – возмутилась Надежда. – Неужели ты должна только поэтому с ним встречаться?! Я признаюсь тебе, дело прошлое. Володя ведь на коленях руки твоей просил!

– А ты, мама? – развеселилась Мила.

– А что я? – хитро улыбнулась женщина. – Сказала, не мне решать. Если надумаете пожениться, благословлю.

– Ну, ты и конспиратор! До сегодняшнего дня молчала! Почему, мам?

– Я обещала ему.

– Понятно, – ответила девушка. – Знаешь, он ведь сегодня придет.

Надежда, оторвавшись от готовки, удивленно посмотрела на дочь:

– Зачем же ты его позвала?

– Жалко стало.

– Вот наша бабская жалость! Ни к чему хорошему она не приводит!

– Сама знаю! – с досадой воскликнула Мила и тут же поспешила перевести разговор на другую тему.

– Мам, еще придут моя Леля с Сережей, Ира с Олегом, Лена Кононыхина с Игорем, Сергей из «Паруса», со своим приятелем Владом, и две девочки из института.

– Как их зовут?

– Наташа и Надя.

– Хорошо, познакомлюсь заодно с твоими однокурсницами.

– Знаешь, мам, меня его приход напрягает! – пожаловалась Мила.

– Сама пригласила, терпи! Доченька, давай накроем на стол, а то потом суета начнется!

К пяти вечера стали собираться гости. Именинница вспомнила об отсутствующем парне, когда часы пробили шесть. Володя все не появлялся. «Что это с ним? До сих пор не пришел!» – удивилась девушка и тут же отвлеклась на веселый разговор со своей близкой подругой Леной. Мысль об исчезнувшем кавалере посетила ее лишь перед сном.

– Мам, интересно, куда все-таки делся Володя? Странно!

– Разве ты не этого хотела? – усмехнулась мать.

– Хотела-то хотела, но он мое двадцатилетие ни за что бы не пропустил! – задумчиво ответила Мила.

– Может, обиделся? – предположила Надежда.

– Нет, не похоже на Володю! Я совершенно уверена, с ним что-то произошло!

Все последующие дни от парня не было никаких известий. Мила начала всерьез волноваться. Через неделю ей позвонил незнакомый мужчина с просьбой о встрече. Он представился следователем Прохоровым из ОВД «Замоскворечье».

– Я не понимаю, для чего вы меня вызываете? – удивилась девушка.

– Людмила, вы знакомы с Ивлевым Владимиром?

– Да. – Мила похолодела от дурного предчувствия и нерешительно спросила: – Скажите, пожалуйста, с Володей ничего не случилось?

– А что вы имеете в виду? – вопросом на вопрос ответил следователь.

– Ну, – замялась девушка, – он не пострадал?

– Почему он должен пострадать? – опять спросил мужчина.

– Понимаете, Володя пропустил мой день рождения. Он не мог так поступить без веских причин! – убежденно ответила Мила.

– Не волнуйтесь, с ним все в порядке! – успокоил ее следователь. – Людмила, значит, мы договорились? Завтра, в четыре, жду вас у себя. Кабинет двадцатый. Следователь Прохоров Константин Викторович. Запишите адрес…

Месяц назад к нему пришел парень, назвавшийся Владимиром Ивлевым, со странным заявлением, будто некто угрожает ему смертью, если он продолжит встречаться со своей девушкой, Людмилой Теодориди. Константин закурил, пытаясь восстановить в памяти тот разговор…

– Кем вам приходится Людмила, простите, не запомнил фамилию?

– Теодориди. Она моя любимая девушка.

– Понятно, хорошо, что любимая, – протянул следователь. В его интонации послышалась ирония. – Какая необычная фамилия! Если не ошибаюсь, греческая?

– Не ошибаетесь. Фамилия ей досталась от дедушки по отцовской линии.

– Надо же! Значит, ваша невеста наполовину гречанка! – воскликнул с энтузиазмом Константин, то ли восхищаясь данным фактом, то ли насмехаясь над своим визитером. – Давайте уточним, – обратился он к Владимиру, – каким образом вас запугивают?

– Мне кидают в почтовый ящик записки, звонят по телефону.

– А голос? Может быть, есть какие-нибудь особенности? Никого не напоминает?

– Голос мужской, незнакомый.

– Молодой или нет?

– Я бы дал обладателю от тридцати до сорока.

– Владимир, вам не приходила в голову мысль о сопернике, который пытается отвадить вас от девушки? И, судя по всему, ему это прекрасно удается! – Прохоров, подчеркнув последнюю фразу, улыбнулся. – Дело молодое! Как говорится, в любви все средства хороши!

Парень понял, что следователь отнесся к его словам несерьезно, мало того, даже с некоторой долей презрения.

– Нет, не думаю! Записки и звонки не похожи на розыгрыш. И еще, я заметил: с некоторых пор за мной следят.

– Хорошо, тогда давайте подробнее. Сначала закончим с голосом. Какой он: высокий, низкий, хриплый? Возможно, есть какие-нибудь особенности речи? Картавость, например?

– Вспомнил! – закричал обрадованный Владимир. – Мужчина говорил с легким акцентом.

– Уже что-то! Но, скажите, зачем вы понадобились иностранцу? Или он в числе поклонников вашей Милы?

– Нет! Я точно знаю, что нет! – решительно отмел подобное предположение парень.

– На вашем месте я не был бы столь уверен! Молоденькие девушки…

– Только не она!

– Как знаете, дело хозяйское, – развел руками Константин. – Теперь перейдем к слежке. Вы уверены, что за вами следят?

– Совершенно уверен! Один и тот же человек сопровождает меня от работы до самого дома, всегда на большом расстоянии. Иногда, по вечерам, он подолгу стоит на другой стороне улицы, напротив моих окон.

– Вы можете описать своего незнакомца?

– Попробую, но думаю, мало чем смогу помочь. Высокий, худощавый, одет во все темное. Кажется, южной внешности, с бородой. Впрочем, я его видел лишь издалека, так что могу ошибаться.

– Да, не густо! Вот что, Владимир, пока ничего конкретного не произошло. А по факту записок дело не откроешь. Давайте подождем, посмотрим. Кстати, записки вы мне так и не показали!

Ивлев торопливо вытащил из портмоне несколько бумажек. Тексты были составлены из вырезанных газетных букв.

– Прямо Шерлок Холмс! – усмехнулся следователь и прочел вслух: «Настоятельно прошу вас отказаться от встреч с Людмилой Теодориди, в целях вашей безопасности». – Так, а что в другой: «Требую отказаться от встреч с Людмилой Теодориди, так как, в противном случае, не смогу гарантировать сохранение вашей жизни». – Прохоров взял третью записку: «Откажитесь от встреч с Людмилой Теодориди, во избежание непоправимого!» – Эта последняя?

– Да.

– Каждое новое послание становится все более тревожным… Константин задумался и почесал в затылке.

– Действительно, неприятная история… Советую вести себя предельно осторожно. Возможно, тревога тайного корреспондента не беспочвенна! Если что, звоните, вот мой телефон! – Прохоров вырвал из блокнота лист со своим номером.

Прошел месяц. Известий от Ивлева не поступало. Константин почти забыл о нем, когда его вызвали по адресу N. Дело, представлявшееся больше похожим на злой розыгрыш, приняло зловещую окраску. Парня едва не повесили! По убеждению Прохорова ни о какой попытке самоубийства речи идти не могло, несчастного влюбленного хотели убить. Он приехал со своей группой на место преступления уже после того, как молодого человека увезли в городскую больницу № 56. «Скорую помощь» вызвал неизвестный.

– Костя, взгляни, на чем бедолага повесился! – Эксперт Виталий Федорович указал на турник, закрепленный под высоким потолком в коридоре и эспандер. – Надо же! Молодой, спортивный парень, следящий за собой, и вдруг такое! Интересно, почему он решил расстаться с жизнью?

– Меня больше интересует, кто ему помог, – задумчиво произнес Прохоров.

– Ты думаешь, это не попытка самоубийства?

– Уверен!

Виталий Федорович с интересом осмотрел кусок веревки, привязанной к перекладине.

– Надо же, и где только люди умудряются достать товар такого превосходного качества!

– Все шутишь! – усмехнулся следователь.

– А если серьезно, видишь: на конце идеальный срез? Теперь, Костя, подумай. Ты, к примеру, находишься на месте спасателя. Входишь в квартиру. Кстати, как он вошел? Не повешенный же ему открыл! Или дверь, после ухода убийцы, осталась незакрытой?

– Не убийцы, а убийц, – уточнил Прохоров. – Сомневаюсь, чтобы одному человеку удалось справиться с парнем! Знаешь, он ведь обращался ко мне, месяц назад.

– Да? И по какому поводу?

– Некто оставлял в его почтовом ящике угрожающие записки с вырезанными из газет буквами. Еще он говорил о слежке.

– А ты?

– Дал ему свой телефон, просил звонить, если будут новости.

– Новости? Алло, алло! Константин Викторович? – эксперт сделал вид, будто держит в руках телефонную трубку. – Не могли бы вы подъехать? Меня тут повесили!

– Прекрати! – поморщился следователь. – Ты же знаешь нашу работу!

– Ладно, прости. Вернемся к версии спасателя. Представь, ты входишь в квартиру. Все решают секунды. Твои действия? – Виталий Федорович хитро посмотрел на Прохорова.

– Я бы схватил парня за ноги, чтобы поддержать. Да, такую веревку сложно перерезать обычным ножом… Выходит, спасатель тоже пришел не один?

– Может быть. Одно ясно, нашел парня не случайный прохожий.

– Откуда это следует?

– Ты же сам сказал: сложно перерезать обычным ножом. Судя по срезу, клинок был тонким, превосходного качества. Заметь, превосходного! Именно благодаря данному обстоятельству, повешенного удалось спасти.

– Интересная картина вырисовывается! Получается, Ивлева спас ниндзя?! Поеду в больницу, постараюсь что-нибудь разузнать. Виталий Федорович, если в квартире интересные пальчики найдете…

– Узнаешь первым.

– Спасибо, за мной не заржавеет!

– Да ладно! Сочтемся!

Минут через сорок Прохоров добрался до 56-й больницы, расположенной на Павелецкой набережной. Лечащий врач позволил ненадолго заглянуть к пострадавшему, находящемуся в состоянии сильнейшего стресса. К тому же следствием удушения явилось повреждение голосовых связок, делающее их общение весьма затруднительным. Войдя в палату, Константин поразился перемене, произошедшей с совсем еще недавно полным жизни парнем. Страшная борозда удавкой опоясывала шею, подчеркивая мертвенную бледность лица. После сильнодействующих успокоительных он крепко спал. Прохоров решил не тревожить Владимира, посчитав, что на сегодня с несчастного хватит.

Было около одиннадцати утра следующего дня, когда Константин открыл дверь знакомой палаты. Ивлев, узнав в нем того самого следователя, к которому он уже обращался, с грустной иронией прошептал:

– Это вы? Теперь, надеюсь, у вас найдется повод для открытия дела?

– Мне очень жаль, что так вышло, Владимир, поверьте! Но я даже предположить не мог ничего подобного!

В тоне следователя прозвучало сочувствие. Пододвинув к постели стул, он уселся напротив пострадавшего и, положив на колени кожаную папку, приготовился с вниманием слушать.

– Прошу вас, расскажите, как все произошло.

– Знаете, я нахожусь в ужасном положении. Если промолчу, скрою главное. А если расскажу, то вы, вероятно, сочтете меня ненормальным, – признался растерянный парень.

– Володя, доверьтесь мне! Со своей стороны обещаю полное содействие.

– На вашем месте я бы этого не обещал. Во всяком случае, пока не дослушаете до конца! – усмехнулся молодой человек.

– Знаете, иногда правда выглядит совсем неправдоподобной! К сожалению… Поэтому забудьте свои опасения и начинайте.

– Несколько дней назад Людмила Теодориди пригласила меня на празднование своего двадцатилетия. Наши отношения в последнее время сильно испортились, и я не мог упустить своего шанса их изменить. Измучившись с выбором подарка, остановился на французских духах, самых дорогих. Мне очень хотелось поразить Милочку! Накануне дня рождения, возвратившись домой в прекраснейшем настроении, я собрался выпить кофе, когда услышал звонок в дверь. Посмотрел в глазок и буквально остолбенел! На лестничной площадке стояла сама Мила! Она никогда раньше не приезжала, всегда отказывалась. Милочка очень стеснительная и скромная девушка, поэтому ее неожиданный приход так поразил меня. Даже, помню, промелькнула мысль, откуда она узнала мой адрес. Но радость затмила все! Я решил, что она приняла важное, для нас обоих, решение. В общем, не буду описывать своих чувств. Мила вошла в квартиру. А дальше начался какой-то кошмар. Девушка повела себя весьма странно. Остановив на мне тяжелый, пристальный взгляд, она начала говорить, что не любит меня, презирает, считает мое поведение унизительным. Я не в состоянии повторить гадостей, которые услышал от Милы в тот злосчастный день! И хотя слова ее были ужасны, я никогда бы не совершил из-за них самоубийства! Говоря о бессмысленности дальнейшего существования, Мила предложила мне покончить с собой, пообещав скрасить последние минуты жизни своим участием. Я согласился, но, поверьте, не по своей воле! Мною будто руководили! Очнулся уже на полу. Смутно увидел лицо незнакомого мужчины. Убедившись, что я пришел в сознание, он исчез. Потом приехала «скорая». Это все.

Действительно, такого Прохоров не ожидал! Получалось, двадцатилетняя студентка, накануне празднования своего дня рождения, явилась к молодому человеку домой, загипнотизировала его, довела до самоубийства, причем весьма изощренным способом, через повешение! Да и к тому же не забыла прихватить с собой крепкую веревку, чтобы уж точно не сорвался! Бред какой-то! Парень, пожалуй, оказался прав, в это действительно трудно поверить!

– Володя, вы не помните, когда вернулись домой с подарком?

– Я посмотрел на часы. В пять.

– Хорошо, значит, Мила зашла к вам в начале шестого?

– Да, получается так.

– А теперь по поводу мужчины. Скажите, предполагаемый спаситель не показался вам знакомым?

– Пожалуй, – согласился парень. – По-моему, именно он следил за мной.

– Скорее всего, записки с предупреждениями приходили от него.

– Наверное.

– Больше не буду вас утомлять. Выздоравливайте! Если узнаю что-то новое, навещу.

Прохоров сидел у себя в кабинете и ждал прихода Людмилы Теодориди. Он взглянул на часы, висящие над дверью: стрелки показывали без пяти четыре. Девушка должна была появиться с минуты на минуту.

«Интересно, какая она?» – размышлял Константин. После рассказа пострадавшего он представлял возлюбленную Ивлева коварной соблазнительницей, с броской внешностью, вдребезги разбивающей мужские сердца. К тому же необычная фамилия и греческие корни добавляли образу загадочности.

Когда раздался робкий стук в дверь и на пороге комнаты возникла миниатюрная блондинка с красивыми миндалевидными глазами, открыто и доверчиво смотрящими на мир, он растерялся от неожиданности. На роль роковой женщины малышка совершенно не подходила.

– Можно? Здравствуйте, вы меня вызывали? Я Людмила Теодориди.

– Здравствуйте. Да, вызывал. Присаживайтесь, – Константин указал на свободный стул.

Девушка грациозно опустилась на него. Она явно волновалась. Следователь решил выдержать паузу. «Надо же, – удивленно подумал Прохоров, – гречанка с настоящим греческим профилем! Красивая. Теперь понятно, отчего Ивлеву „крышу сорвало“!»

– Скажите, Константин Викторович, что случилось с Володей? – Мила умоляюще посмотрела на мужчину.

Следователь не спешил с ответом, прикидывая в уме, насколько подозреваемая убедительна: «Играет? В двадцать лет? Слишком правдоподобно! Похоже, девушка действительно не в курсе».

– На Владимира напали в собственной квартире. Люди, которым он доверял. Сейчас его жизни ничто не угрожает, пострадавший находится в безопасности. Поиск преступников ведется.

– Какой кошмар! Напали дома?! Но почему?! – с ужасом воскликнула Мила.

Константин только пожал плечами:

– Слишком мало времени прошло, чтобы я мог ответить.

– А можно его навестить?

– Нет, пока посещения не желательны.

– И все же, скажите, в какую больницу его отвезли?

– Вы не поняли меня? В ближайшее время я настоятельно прошу не искать с ним встречи!

Столь категоричный отказ смутил девушку. Ее лицо вспыхнуло, глаза наполнились слезами.

– Я думала, ему нужна сейчас поддержка, – чуть слышно проговорила она.

Прохоров невольно проникся к Миле жалостью.

– Давайте лучше поговорим о другом.

– Я слушаю.

– Где вы находились шестого апреля, с шестнадцати до восемнадцати часов?

– В торговом центре.

– Каком именно?

– Первомайском, на 9-й Парковой.

– Все два часа?

– Да, хотела выбрать себе платье.

– Выбрали?

– К сожалению, моего размера не нашлось.

– Кто-нибудь вас там видел?

– Скорее всего нет. Постойте, неужели вы считаете?.. – Мила от удивления потеряла дар речи. Растерянно улыбаясь, она переспросила: – Вы это серьезно?.. – Молчание сыщика возмутило ее. – Считаете, я могла напасть на Володю?! Да вы что?! – От столь нелепого предположения девушка сильно побледнела, и только на скулах выступили красные пятна.

– Заметьте, я ничего не говорил! Просто проверяю возможные версии, – спокойно ответил Прохоров. – И все-таки, припомните, видел вас кто-нибудь из знакомых шестого апреля с шестнадцати до восемнадцати часов.

– Не знаю, – растерялась Мила.

– Значит, алиби, на время покушения, отсутствует, – подытожил Константин. – Пока, Людмила, вы свободны. Прошу из города никуда не уезжать. Думаю, наша сегодняшняя встреча не последняя.

В полном смятении, девушка вернулась домой. Она бесцельно металась по квартире, то хватаясь за телефон, то бросая трубку обратно, на рычаг. Следователь представлялся совершенно уверенным в ее виновности, которую всячески пытался доказать. Вначале она хотела позвонить своей подруге, Леле, но не решилась. А вдруг та тоже не поверит ей и сочтет убийцей? Оставалось только одно: дожидаться прихода матери. Стрелки часов двигались мучительно медленно. Около семи раздалась звонкая трель звонка. Сердце Милы бешено заколотилось. Она выбежала в коридор и дрожащими, непослушными пальцами повернула ключ в замке. Дверь открылась. Надежда вошла в прихожую, опустила на пол тяжелые сумки и страдальчески поморщилась, растирая затекшие руки.

– Здравствуй, доченька. Слава Богу, до дома добралась!

– Мам, опять ты с тяжестью! Ведь просила столько не набирать!

– Не ругайся, Милочка! Так получилось. Сама знаешь, кругом дефицит: то венгерских кур давали, то бананы, потом еще заказ хороший принесли. Как отказаться? В конце концов набралось.

Пока Мила разбирала сумки, Надежда переоделась и вышла на кухню.

– Ну что, чайку попьем? – предложила она. Увидев понурившуюся фигуру дочери, женщина встревожилась. – В чем дело, моя хорошая?

Еле сдерживаемые слезы хлынули из Милиных глаз. Она, в отчаянии, бросилась в материнские объятия, пытаясь обрести в них защиту и поддержку от того невообразимого кошмара, в котором оказалась. Захлебываясь рыданиями, сама ужасаясь выдвинутому против нее страшному обвинению, Мила с трудом произнесла:

– Мамочка, меня подозревают в покушении на убийство Володи!

– Что?! – Надежда остолбенела, не в силах осмыслить сказанное дочерью. – Полный абсурд! Чушь какая-то! – изменившимся от волнения голосом воскликнула женщина. – Значит, в покушении на убийство?! – задохнулась она от возмущения.

– Да, на Володю напали.

– Ах вот в чем дело! Теперь понимаю, – процедила Надежда, – этот негодяй, это ничтожество решило устроить спектакль, чтобы испортить тебе жизнь! По принципу: если не мне, то и никому! Подонок! Мерзавец! – Глаза женщины метали молнии, голос дрожал от негодования. – Нашли кого обвинить! Тебя! А следователь, он в своем уме?! Такая кроха покушалась на здорового бугая! Да зачем он сдался!

Притихшая Мила испуганно следила за матерью. Растерянный вид дочери заставил Надежду устыдиться. Она взяла себя в руки и совсем другим тоном произнесла:

– Прости, родная, не сдержалась. Так вдруг стало обидно! Вот такие, как ты, добрые, жалостливые, беззащитные глупышки, чаще всего становятся жертвами непорядочных людей! Но не волнуйся, Милочка, мы справимся! Обязательно найдем выход! А сейчас давай успокоимся, вытрем слезы. – Надежда достала из кармана носовой платок. – Смотри, как глазки покраснели! Я в буфете свежий рулет с маком купила, пальчики оближешь! Вот тебе, моя хорошая, кусочек из серединки.

Девушка немного оживилась. За чаем она рассказала матери о сегодняшней встрече со следователем.

Выслушав дочь, Надежда, подчеркнуто спокойно, заключила:

– Самое главное для нас – твое алиби. Поэтому, вспомни, Милочка, не спеши! Может, все-таки ты кого-нибудь встретила по дороге или в магазине?

– Мам, я уже говорила, что нет, – ответила девушка, кусая губы от досады, – как назло!

– Позволь тебе не поверить! – не сдавалась Надежда. – У нашего подъезда после четырех обязательно, кто-нибудь из бабуль дежурит!

Напряженный материнский тон заставил Милу внутренне собраться. Перед глазами всплыло улыбающееся лицо Анны Григорьевны.

– Мамочка, ты гений! – радостно воскликнула девушка и, с горящими глазами, кинулась к матери на шею.

– Милочка, Милочка, хватит! Задушишь! – запросила пощады Надежда, зажатая кольцом любимых рук. Глядя на повеселевшее, ожившее лицо дочери, она поняла, что подсказка попала в цель.

– Когда я возвращалась домой, была половина шестого. На лавочке сидели Анна Григорьевна со своей дочерью Татьяной. Я с ними только поздоровалась, но, ты же знаешь Анну Григорьевну! Она никому не даст просто так пройти! И в тот день стала про тебя расспрашивать, про мой институт. Мы минуть десять разговаривали. Потом Анна Григорьевна поинтересовалась, который час, и, услышав, что уже без двадцати шесть, заторопилась домой, сказала, скоро начнется ее любимый сериал.

– Вот видишь, доченька, а ты боялась! Теперь этому Прохорову придется заняться поисками настоящего преступника, вместо того чтобы запугивать молоденьких девушек!

На следующий день, едва дождавшись утра, Мила позвонила следователю.

– Здравствуйте, Константин Викторович. Мы вчера с вами встречались по поводу покушения на Владимира Ивлева.

– Здравствуйте, Людмила. У вас появились новые факты? О чем-то вспомнили?

– Да, вы спрашивали, есть ли у меня свидетели. Так вот, шестого апреля, примерно в половине шестого, у своего подъезда я встретила соседку Анну Григорьевну с дочерью Татьяной. Мы проговорили около десяти минут, потом они спросили о времени, было без двадцати шесть, и заспешили домой, смотреть сериал. Мы еще в лифте вместе поднимались.

– Хорошо, а вы знаете, где они живут?

– Конечно, на девятом этаже, в шестьдесят седьмой квартире.

– Рад за вас.

– Спасибо.

– Через пару дней перезвоню.

Константин на девяносто девять процентов был уверен, что девушка рассказала ему правду. И действительно, все подтвердилось, словоохотливая Анна Григорьевна разговаривала с Милой в половине шестого. О чем данный факт свидетельствует? Прохоров сопоставил временные показатели.

Подозреваемая никак не могла после пяти явиться к Ивлеву, меньше чем за полчаса успеть поговорить с ним, довести до самоубийства и как ни в чем не бывало очутиться в половине шестого у своего подъезда! Если прикинуть, Ивлев живет примерно в двадцати минутах ходьбы от станции «Добрынинская». На метро, до «Первомайской», самое меньшее, тридцать минут. До Милиного дома еще примерно десять. Итого получается час. На такси тоже не менее получаса. Это только дорога, без всего остального! Впрочем, версия о причастности Людмилы Теодориди с самого начала представлялась ему абсурдной. Потом, какой мотив? Зачем красивой девушке, студентке, понадобилось убивать отвергнутого жениха? Судя по словам Владимира, он сам играл роль Пьеро и ужасно боялся ее потерять. А она, похоже, парня не любила или разлюбила, неизвестно. Да, правильно говорят: чужая душа потемки. Потерпевший не специально ли указал на Милу, чтобы отомстить за неразделенную любовь? Скорее всего.

В процессе следствия с девушки сняли все подозрения. Владимир Ивлев бесследно исчез из Милиной жизни. Дело вскоре зашло в тупик за отсутствием других подозреваемых.