Текст книги "Противостояние"

Автор книги: Елена Орлова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 24 страниц)

– Говорят, если часто причащаться, можно вылечиться от болезни и защититься от колдовства.

– Можно, – согласился Мелетий, – а можно заболеть и даже умереть, о чем предупреждали Апостолы Петр и Павел.

– Как?! – опешила Мила.

– Речь идет о недостойном принятии Причастия. Безусловно, ходить в храм, исповедоваться, причащаться необходимо! Весь вопрос состоит в вашем личном отношении: с благоговением ли, осознанно вы это делаете или ради исполнения собственных желаний, без участия души. Во втором случае вы приравниваете Причастие к некому магическому действию, ничем не отличающемуся от манипуляций над вами какой-нибудь бабки. Такой горе-«причастник», не обременяя себя мыслями об особой подготовке и посте, посидев накануне в теплой компании, легкомысленно подходит к Чаше, забывая о словах: «Трепещу, приемля огнь, да не опалюся яко воск и яко трава». [88]88
  Последование к Святому причащению.


[Закрыть]

Человеческая природа глубоко повреждена и сама не в состоянии справиться со своими многочисленными недугами. Господь, видя искреннее раскаяние человека на исповеди и горячее желание изменить жизнь, освобождает его от давящего бремени грехов. И тогда происходит чудо: из души исчезают тоска, уныние, безнадежность. Человек, возможно впервые в жизни, легко расправляет плечи и с верой подходит к Чаше, чтобы соединиться со Спасителем, ощутить Его присутствие в новом, светлом, радостном взгляде на всех и на вся. Знаете, как у мальчика Кая из «Снежной королевы», избавившегося от осколка зеркала.

И конечно, вам необходимо научиться правильно молиться. «Ты же, когда молишься, войди в комнату свою и, затворив дверь твою, помолись Отцу твоему, Который втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно». [89]89
  Евангелие от Матфея 6:6.


[Закрыть]Не гонитесь за количеством молитв! Произносите их с участием ума и сердца, чтобы не оскорбить Бога своим невниманием.

– Мелетий, все сказанное касается моей души. А как же быть с семейными проблемами?! Я так устала от измен мужа и его пьяных компаний! Моя дочь попала под сильное влияние свекрови, и я зачастую не нахожу с ней общего языка. Что мне делать?! – На глаза Милы навернулись слезы.

– Поверьте, будете меняться вы, будет меняться и мир вокруг вас!

– Каким образом?

– Снова поспешаете? – улыбнулся Мелетий.

Глава 12
НЕБЕСНЫЙ ИСТОЧНИК

Прошел год. Фирма Милы обанкротилась, и она была вынуждена вновь заняться поисками работы. Отношения с мужем совсем испортились. Единственным связующим звеном для них оставалась дочь. Внутреннее раздражение и обида на жизненную «несправедливость» делали бесплодными все Милины попытки молиться и посещать храм. На исповеди она представляла собственные грехи как следствие проступков окружающих. От этого ее самоосуждение неизбежно превращалось в самооправдание.

– Вы не о других, вы о себе, о себе, – не раз напоминал ей батюшка.

Чудесным июньским вечером она сидела за кухонным столом и с мрачным видом помешивала в кружке чай.

– Может, сходим погуляем? – предложил Андрей.

– Не хочется, – холодно отказалась Мила.

– Кто на сей раз испортил тебе настроение?

– А ты как будто не догадываешься?

– Послушай, я не собираюсь ссориться, наоборот, очень хочу исправить наши отношения!

– Каким же, интересно, образом? Перестанешь выполнять указания Антонины Павловны?

Язвительный вопрос жены застал Андрея врасплох. Он на самом деле имел неосторожность поделиться с матерью своими планами.

– Давай в июле махнем на юг, снимем домик на побережье…

Милино лицо просветлело.

– Поедем поездом?

– Зачем? На машине намного интереснее!

– А куда?

– Под Туапсе. Мне дали на работе адрес и телефон хозяина коттеджа.

– Было бы здорово, вместе с Василисой…

– Кстати, уже одиннадцать. Зачем ты разрешаешь ей так поздно возвращаться? Сейчас на улицах столько всякой шпаны!

– Ее проводят.

– Володя?

– Нет, другой мальчик.

– Любовь прошла?

– Во всяком случае, не со стороны Володи!

– Однако! Так за него сражалась, а теперь оказался не нужен?

– Вот именно, сражалась! Что с ней творится? – Мила вздохнула и замолчала, не решаясь продолжить.

– Ты о чем?

– Да так, не обращай внимания.

– Нет уж, договаривай до конца!

– Мне кажется, Лиса продолжает заниматься магией.

– С чего ты взяла?! Она же нам обещала!

– Обещала. Недавно я разбирала секретер и под стопкой книг обнаружила очередное пособие.

– Это, наверное, никогда не закончится! – раздосадованно воскликнул Андрей. – Прямо наваждение!

Раздалась трель звонка.

– Василиса вернулась, пойду открою. – Мила просительно посмотрела на мужа: – Смотри не проговорись!

– Всегда одно и то же, молчи, молчи… Надоело!

– Ты хочешь, чтобы она перестала нам доверять? Станет только хуже!

Выслушав радостное сообщение родителей о предстоящем путешествии, дочь желчно усмехнулась.

Выражение ее лица не сулило ничего хорошего.

– Прекрасно! А меня вы спросили?

Не ожидая подобной реакции, Мила растерянно произнесла:

– Мы думали, ты обрадуешься…

– В июле я должна быть в Петергофе! – заявила девушка тоном, не допускающим возражений.

– Да как ты смеешь?! – от возмущения Андрей потерял дар речи.

– Смею, папочка, смею! – Глаза Василисы бесстрашно встретились с глазами отца.

– Ах так! – Побелев от ярости, он залепил дочери тяжелую пощечину.

– Ты еще пожалеешь об этом, папочка…

– Господи, Андрей, что ты наделал! – в отчаянии воскликнула Мила. – Лисонька, он не хотел!

– Я знаю, мам, все в порядке. – Девушка приложила ладонь к пылающей щеке. – Пойду спать.

Мила сжала руками раскалывающуюся голову и без сил опустилась на стул.

Летом вместо поездки на юг она устроилась администратором в торговый центр «Юнион». Василиса в первых числах июля уехала к свекрови. Когда в квартире раздавались междугородние звонки, Андрей мрачно констатировал:

– Опять исполняет свой дочерний долг.

Действительно, разговоры получались скучными и пустыми. Чем их дочь занималась на самом деле, оставалось загадкой. В конце августа она вернулась домой сдержанная, спокойная, уверенная в себе. Увидев слезы на лице матери, Василиса улыбнулась ей своей прежней, ласковой улыбкой и, обняв Милу, на ухо прошептала:

– Я тоже соскучилась, мамочка.

Следующая зима, а за ней и лето, целиком заполненные напряженной подготовкой к поступлению в институт и школьным выпускным экзаменам, промелькнули незаметно. Осенью Василиса стала студенткой престижной «Плешки».

Возвращаясь с работы поздним ноябрьским вечером, Мила остановилась у подъезда и набрала по домофону номер квартиры. Никого. В последнее время такое случалось все чаще. Она со вздохом достала из сумки ключи. Внезапно собственная пассивность вызвала в душе волну протеста, представилась чем-то гадким, отвратительным. «Хватит прятать голову в песок! Поеду в субботу!» От принятого решения ей сделалось спокойнее.

В рейсовом автобусе Мила проспала почти всю дорогу. От основной трассы до храма пришлось добираться пешком. Шум городских улиц с грязной слякотью под ногами сменился величественным покоем зимнего леса, ослепительно-белым снегом и звенящей тишиной. Стайка красногрудых снегирей сопровождала ее всю дорогу. Весело переговариваясь, пташки сначала обгоняли свою попутчицу, а затем поджидали на придорожной вербе. Стоило ей приблизиться, снегири вновь взмывали в воздух, и все повторялось сначала. Счастливая улыбка не сходила с Милиного лица.

После мороза храм показался очень теплым, а еще, необыкновенно просторным и спокойным. Женщина растерянно огляделась по сторонам: где же священник? Неужели придется ни с чем возвращаться в Москву? Не успела она расстроиться, как из алтаря вышел батюшка Стахий. Порывисто шагнув к нему навстречу, Мила поздоровалась. Слова сочиненного текста мгновенно вылетели из головы.

– Не волнуйтесь, – первым нарушил молчание священник, – вы откуда приехали? – Его живые черные глаза, несмотря на серьезность лица, ласково улыбались.

– Из Москвы.

– Путь неблизкий, особенно зимой. Наверное, вы на машине?

– Нет, на рейсовом автобусе.

– Видимо, вас привела сюда серьезная причина. Не смущайтесь, расскажите!

– Все?

– Конечно, все.

– Но это очень долго…

– Ничего, время у меня есть. Не зря же вы, в конце концов, ехали в такую даль! Знаете, милая гостья? Давайте я вас сначала чаем угощу. Наверное, замерзли?

– Немного. Спасибо, батюшка.

– Как вас величать изволите?

– Людмилой.

Батюшка Стахий провел ее в трапезную и, усадив за длинный стол, налил горячий чай в уютные оранжевые чашки с крупными белыми горошинами.

– Не стесняйтесь, Людочка, берите печенье, конфеты!

– Спасибо. – Мила сделала глоток. – Какой вкусный!

– Конечно, вкусный! Вода здесь особенная, из источника самого Николая Чудотворца! Шесть веков нас, грешных, утешает, поит, лечит, – с нежностью и любовью, словно о живом существе, отозвался о роднике священник.

– Надо же! Наверное, там очень красиво?

– Зачем же гадать? Источник находится внизу, за храмом. Если хотите, можете сама туда спуститься, по тропинке.

Миле вдруг необыкновенно захотелось собственными глазами увидеть родник.

– А нельзя прямо сейчас? – попросила она.

– Идите, я вас подожду. Попросите помощи у Святителя Николая! Вот, возьмите с собой лист со словами молитвы.

– Спасибо, батюшка.

– Это вы, Людочка, не меня, а Николая Чудотворца благодарить будете! Его потому Угодником и прозвали, что никому не отказывает. И вам не откажет!

– А ведь Он мне один раз уже помог, когда мы с подругой в институт поступали! – От воспоминания на душе сделалось легко и радостно.

– Идите, с Богом!

Мила обогнула храм и увидела довольно крутой спуск к источнику. Пробираться по узкой неровной тропинке, среди вековых сосен, оказалось делом непростым. Внизу весело журчал кристально прозрачный родник. Наклонившись, она почерпнула ладонью искрящуюся в солнечных лучах ледяную воду и поднесла к лицу.

– Господи, хорошо-то как!

В легком дуновении ветерка донеслось: «Будете меняться вы, будет меняться и мир вокруг вас».

Задумчивая и притихшая, Мила возвратилась к батюшке Стахию.

– Поговорили со Святителем Николаем?

От участливого тона священника ей вдруг сделалось так жаль себя.

– Скажите, где же справедливость?!

Она начала, торопливо и сбивчиво, волнуясь, открывать самое сокровенное. Тяжелые воспоминания опустошали, наполняя душу мукой, не давая места ничему светлому.

Видя ее страдания, батюшка Стахий воскликнул:

– Да как же вы не поймете, что обидой раните собственное сердце! Простите! Искренне простите свекрови зло, которое она причинила, и увидите, жизнь переменится! Господь услышит вас!

Мила обескураженно замолчала.

– Знаю, искренне простить будет сложно! Очень трудно, – добавил священник.

– Как же так?! – Ее губы задрожали, глаза наполнились слезами. – Вы даже представить не можете, сколько…

– Прошу вас, найдите в себе силы! – Лицо батюшки излучало доброту и сострадание.

– Значит, другого выхода нет?

– Нет.

Перед глазами возник Мелетий со своей прощальной фразой: «Будете меняться вы, будет меняться и мир вокруг вас».

Наступил март. В один из промозглых вечеров Мила села в поезд дальнего следования. Неделю назад сотрудница предложила поехать в Дивеево, и она сразу же согласилась, несмотря на сильнейшую простуду. Это место представлялось окутанным покровом таинственности, возможно, оттого, что Мила слишком мало о нем знала. Ночью, в поезде, ей не спалось. Ранним холодным утром, не успев выпить чая, она, вместе с остальными паломниками, вышла на пустынный перрон. Минут через пятнадцать продрогших людей разыскали водитель микроавтобуса и экскурсовод, Ангелина Ивановна. Приветливо улыбнувшись, женщина извинилась за небольшое опоздание и попросила всех пройти к машине. Рассевшись по местам и согревшись, паломники немного оживились. По программе первым пунктом значился источник батюшки Серафима, куда они должны были прибыть к шести часам утра. Ангелина Ивановна сообщила, что на улице минус двадцать два и поинтересовалась, кто из приехавших собирается окунаться. Люди, напуганные нижегородским морозом, смущенно отворачивались к замерзшим окнам, избегая встречаться с гидом глазами. Мила, сидевшая спереди, рядом с водителем, любовалась хрустальными деревьями, вершины которых переливались серебром в лучах яркого мартовского солнца. Но, вскоре, ее внимание полностью переключилось на рассказ Ангелины Ивановны, который настолько поразил Милино воображение, что до конца поездки она не могла думать ни о чем другом.

– Год назад я сопровождала такую же группу, как ваша, из Москвы, – начала женщина. – Одна из паломниц приехала с грудным младенцем. Я заметила ей, что для малыша зима является не лучшим временем посещения источников. А когда услышала надрывный кашель ребенка, встревожилась еще больше. На мой вопрос, зачем она привезла его сюда, больного, получила ответ, от которого пришла в ужас. Оказалось, у мальчика тяжелейшая двусторонняя пневмония. Врачи уже намекнули несчастной матери, что сынишка «не жилец», поэтому она, с температурой под сорок, забрала его из больницы и теперь собиралась прибегнуть к помощи батюшки Серафима! Всю дорогу до источника приезжая, не обращая никакого внимания на мои уговоры, повторяла одно и то же: если искупает своего Мишеньку, он обязательно выздоровеет. Вы представить себе не можете моего тогдашнего состояния! Я, целую жизнь призывавшая людей к вере, в тот момент испытывала полное отчаяние! Что делать? Позволить обезумевшей от горя матери окунуть и без того полуживого ребенка в ледяную воду? А если младенец погибнет? С точки зрения здравого смысла это казалось почти, неизбежным. Между тем мы подъехали к источнику. Как сейчас, вижу ту страшную картину. На улице минус двадцать пять. Молодая мама, сама еще почти девочка, прижав к груди затихшего малыша, перекрестила их обоих и начала, на моих глазах, медленно входить в воду. До сих пор не понимаю, отчего ребеночек не кричал. Скажу честно: я решила, что он умер.

Голос Ангелины Ивановны дрогнул, на глаза навернулись слезы.

– Господи, дай нам всем, грешным, такую силу веры! – Она перекрестилась и вытерла платком глаза.

Паломники слушали затаив дыхание.

– А дальше? – прервала молчание старушка, приехавшая со взрослой дочерью.

– Дальше… – Женщина справилась с волнением. – На следующий день у мальчика пропала температура, его перестал мучить кашель, появился аппетит, словом, к отъезду он ничем не отличался от любого здорового ребенка.

– Да, бывает же! – удивленно протянул крепкий розовощекий мужчина.

– Бывает, – ответила гид и, среди установившейся тишины, стала потихоньку читать акафист Серафиму Саровскому. Два часа пролетели незаметно. Микроавтобус, свернув с основной трассы, углубился в сосновый бор и вскоре выехал на широкую асфальтированную площадку перед рекой Сатис. Здесь он остановился.

– Мы приехали, – объявила Ангелина Ивановна, – можно выходить. Кто будет купаться, не забудьте о полотенцах и рубашках, да, и еще захватите с собой емкости для воды.

Люди, после убаюкивающего тепла машины, оказавшись на морозе, зябко поеживались.

– Благодать! – потянулся худощавый мужчина и шумно вдохнул морозный воздух: – Елкой пахнет…

– Все собрались? Пойдемте, – пригласила паломников экскурсовод. – Я уже рассказывала вам об источнике, поэтому сейчас мне хочется, чтобы вы не торопились, прониклись духом святого места, помолились, прислушались к самим себе.

Женщина остановилась у поклонного креста с иконкой батюшки Серафима.

– Преподобне отче Серафиме…

Проникновенная молитва заставила присутствующих сосредоточенно зашевелить губами: они пытались повторять следом за ней. После недолгой остановки люди направились к мостику через реку. Мила намеренно отстала от группы и теперь наблюдала, как паломники осторожно, гуськом, переходили на другой берег. Убедившись, что за ней никто не наблюдает, она опустилась перед крестом на колени и, почти вплотную, приблизила лицо к иконе.

– Батюшка Серафим, мне никогда не приходилось купаться зимой. Прошу Тебя, сделай так, чтобы я выдержала холод! – В тот момент ей даже не пришло в голову просить Святого о чем-то еще.

Купальня, очень простая, сколоченная из досок, располагалась в центре озерца. К ней вели длинные мостки, покрытые водой и ледяной крошкой.

– Ангелина Ивановна, купальня общая? – удивилась Мила.

– Нет, она разделена на две половины, женскую и мужскую, – пояснила гид и ободряюще улыбнулась. – Ну что, пойдемте?

– Я одна?..

– Почему? Со мной. Вернее, по очереди. Впрочем, если среди мужчин желающих не найдется, можем и одновременно.

– Найдется! – громко заявил розовощекий крепыш.

– В нашем полку прибыло! – весело отозвалась женщина. – Тогда я, с вашего позволения, буду первой. – Она вопросительно повернулась к Миле.

– Да, да, конечно, идите.

Минут через двадцать Ангелина Ивановна вернулась с раскрасневшимся довольным лицом, в пуховом платке, из-под которого выбивалась мокрая прядь.

– Ну как? – опасливо поинтересовался солидный мужчина.

– Необыкновенно! Сами попробуйте!

Воодушевление женщины заразило Милу.

– Я иду, – решительно произнесла она и, оставив шубу и сапоги на лавочке, босиком направилась по скользким мосткам к купальне.

– Молодец! – крикнула ей вслед Ангелина Ивановна.

Розовощекий крепыш сорвался с места и, догнав Милу на полпути, спросил:

– Скажите честно, приходилось когда-нибудь в такой мороз купаться?

– Никогда.

– И мне не приходилось. А вам не страшно?

– Страшно.

– Знаете, думаю, вдвоем мы будем меньше бояться, – пошутил мужчина. – Ну, с Богом! Он дернул примерзшую дверь на себя.

Вскоре через тонкую перегородку до Милы донеслись его громкие крики.

– Вы уже зашли в воду? – удивилась она.

– Нет, только разделся.

Ответ привел ее в недоумение.

– А кричите почему?

– Так холодно же!

Мила, стоя в одной тонкой рубашке, сознавала, что должна испытывать примерно то же самое, но ощущала лишь тепло и радостную легкость. В последние дни, перед поездкой, ей нездоровилось. Сейчас озноб исчез, вместе с общей тяжестью и головной болью.

– Как хорошо! – воскликнула она и, хватаясь за поручни, начала медленно спускаться по обледенелым ступенькам, все глубже погружаясь в тяжелую, свинцовую воду.

– Вы что-то сказали?! – прокричал мужчина.

– Да! Хорошо здесь! – Милин голос зазвенел от внутреннего подъема.

– Ну вы даете!

Мила перекрестилась:

– Во имя Отца! – Собравшись с духом, она быстро опустилась с головой и тут же вынырнула, задохнувшись от ледяных объятий, хватая ртом воздух. Но, несмотря на это, радость никуда не уходила. – И Сына! – восторженно выдохнула Мила и вновь ушла под воду. – И Святого Духа! – Она распрямилась и широко, удивленно распахнула глаза, пораженная чистотой и яркостью окружающего мира. Душа запела от внутреннего простора и свободы.

Следующим утром ничто не напомнило ей о прежней простуде. Погода в Дивеево испортилась. Мартовская оттепель сменила прежний мороз и солнце, повалил густой мокрый снег. Насыщенная трехдневная программа не оставляла паломникам ни одной свободной минуты. Поэтому, когда в воскресенье, после обеда, Ангелина Ивановна объявила о посещении источника Казанской Божией Матери, многие сразу же отказались, сославшись на его сильную удаленность от монастыря. Семь человек, включая гида, отправились в путь. Утопая в снежной каше, закрывая лица от пронизывающего ветра, они настойчиво шли к цели, и у каждого из них имелись на то свои веские причины. Порою Миле становилось совсем невмоготу, промокшие ноги сводило судорогой от напряжения, тогда она упорно твердила самой себе: «Я должна, я обязательно должна туда дойти», – словно от этого зависела ее жизнь.

Впрочем, возможно, так и было?

Добравшись до источника, женщины немного отдышались, а затем спустились к маленькой деревянной часовенке. Сколоченная из толстых досок дверь натужно скрипнула. Ангелина Ивановна остановилась перед иконостасом, зажгла принесенную свечу и, перекрестившись, начала сосредоточенно молиться. Мила позабыла, где находится. Из мягкого полумрака на нее смотрели дивные глаза Богородицы, возвращавшие сердцу потерянную надежду. Непередаваемый, тонкий аромат разлился по часовне.

Паломницы застыли в изумлении.

– Это чудо, – Ангелина Ивановна оглянулась на женщин, – не знаю, ради кого. Наверное, ради всех, находящихся здесь и сейчас. – Она благоговейно перекрестилась и встала на колени. – Благодарим тебя, Пресвятая Дева!

Дверь вновь скрипнула, зазвучали чужие голоса. Аромат исчез столь же внезапно, как и появился.

Ночью, накануне отъезда, Миле приснилась дача с великим множеством распустившихся цветов: прекрасных, невиданных, посаженных Великим Садовником.

«…Подобно Царство Небесное сокровищу, скрытому на поле, которое, найдя, человек утаил, и от радости о нем идет и продает все, что имеет, и покупает поле то». [90]90
  Евангелие от Матфея 13:44.


[Закрыть]

Прошел год. На Сретение Господне Мила приехала в свой сельский храм. Она не могла объяснить, отчего ее непреодолимо тянуло туда. Участие в Литургии из обременительной необходимости превратилось, с некоторых пор, в душевную потребность, сделалось неиссякаемым источником радости, утешения.

Служба давно закончилась, а она все еще медлила уходить, потрясенная осознанием своей испорченности грехом. Даже то доброе, что исходило от нее, было отравлено тщеславным ожиданием похвалы или неизбежным самодовольством. Каждый раз бескорыстие оборачивалось корыстью!

– Всей оставшейся жизни… – начала Мила и замолкла от бессилия слов, неспособных передать боль души. Горячие слезы заливали лицо. – Господи, мне ли осуждать?! Мне ли обижаться?! Господи, помилуй меня! – Огонь раскаяния превращал в пепел прежние мысли и желания, рождая новое, неведомое ранее, чувство жалости к своей обидчице. – На что потрачена жизнь?.. – с горьким недоумением проговорила она. – Бедная, бедная женщина…

С тех пор многое изменилось…