Текст книги "Противостояние"
Автор книги: Елена Орлова
Жанр:
Ужасы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 24 страниц)
Когда возлюбленная немного успокоилась, он потребовал. – Продолжай!
Ведьма, опять залившись краской, с трудом, выдавила:
– Мне кажется, я перестала привлекать его как женщина…
Илья Сергеевич расхохотался.
– Бабий век короток! Дорогая, мой совет, посмотрись в зеркало! Впрочем, не расстраивайся. Скоро в твоей жизни появится нечто неизмеримо более важное, и ты сразу выбросишь из головы любовные глупости! А пока не обращай внимания! Для меня ты самая красивая ведьма в мире!
– Ты и вправду так думаешь? – благодарно посмотрела на него Смарагда.
– Конечно, глупышка! – уверенно соврал мастер, в который раз поражаясь удивительной детской наивности, присущей всем женщинам, без исключения.
Антонина грустно вздохнула. Ей надоело сидеть одной в полутьме пустой квартиры. Потянувшись рукой к торшеру, женщина замерла. Голос из далекого прошлого приказал:
– Не зажигай!
Знакомая тень выступила из угла комнаты.
– Бабушка, нельзя же так пугать! – раздраженно воскликнула Антонина.
– Ты до сих пор боишься подобных мелочей? – удивилась Нина и укоризненно добавила: – Стыдись, ведьма Смарагда!
– Значит, тебе известно, кем я стала.
– Конечно.
– Твой план удался, бабушка!
– По-иному и быть не могло!
Антонина грустно усмехнулась.
– Теперь поговорим о главном.
Женщина с тревогой ожидала продолжения.
– Час пробил, ведьма Смарагда!
– В каком смысле?
– В прямом! Ты никогда не задавалась вопросом: ради чего исполнялись твои прихоти? Вернее будет сказать, ради кого?
– А разве…
Нина не дала внучке закончить.
– Неужели я ошиблась в тебе?! Опытная ведьма всерьез считает, что щедрая судьба просто так, без всяких обязательств, подарила ей богатого, любящего мужа, красивого, могущественного любовника, преданного сына? – прошипела колдунья.
– Я знаю, бабушка, мне помогла ты! – постаралась урезонить ее Антонина.
– Если знаешь, хорошо. Так вот, теперь наступило время моих желаний. Поняла?
– Поняла. Говори, чего ты хочешь?
– Пока лишь одного: женить твоего Андрея на девушке, которую я укажу.
– Что?! Ты понимаешь, о чем просишь?! – Женщина с негодованием воззрилась на Нину.
– Понимаю, – в спокойном ответе колдуньи прозвучала угроза. – Это ты, видимо, не совсем понимаешь, с кем разговариваешь. Выбирай: свадьба или смерть любимого сыночка. Третьего не дано!
– Да как ты смеешь?! – задохнулась от ярости Смарагда.
– Я все смею и могу! – пообещала Нина.
– Бабушка, ответь: почему чужая девица для тебя важнее собственного правнука?! Ты готова даже лишить его жизни! Ради кого?! – голос Антонины задрожал от обиды.
– Дело не в личных симпатиях. Девушка – ключ.
– Ключ?! Какой ключ?! Объясни!
– Всему свое время, Смарагда! Научись терпению. Исполни то, о чем я прошу. И ты не пожалеешь…
– Андрея я не отдам!
– Придется.
– Мы еще посмотрим! – ощетинилась Антонина.
– Смотри, только недолго! – Колдунья исчезла.
Смарагда понимала: рано или поздно, бабушка добьется задуманного. Самой ей с Ниной не справиться. Оставался только шабаш, большой круг.
Прошел месяц. Ведьма сильно нервничала. Сегодня, в первый день полнолуния, должна была решиться участь сына. Как нарочно, мастер пребывал в скверном настроении. Дождавшись, когда все участницы большого круга рассядутся по местам, Смарагда, в нарушение устава, встала и попросила слова. Сестры, пораженные подобной дерзостью, молчали, не решаясь перечить фаворитке мастера. Наконец их вопросительные взгляды обратились к учителю. Илья Сергеевич еще больше помрачнел. Едва сдерживая гнев, он процедил:
– Как ты посмела, Смарагда?! Или думаешь, правила существуют лишь для других?! Я заставлю тебя уважать устав! Сестры определят, по своему усмотрению, тяжесть наказания!
– Да, мастер. – Фигура ведьмы выражала крайнее отчаяние. – Прошу вас, умоляю, выслушайте!
– Это невозможно, – холодно ответил учитель.
– Помогите! – простонала Смарагда.
– Твоя просьба настолько важна? – в голосе Ильи Сергеевича послышался живой интерес.
– Необычайно! – с жаром воскликнула женщина.
– Хорошо, – неожиданно согласился мастер. Заметив разочарование остальных сестер, он между прочим добавил: – Правило ты знаешь. Десять лет жизни.
– Как десять?! Почему так много?!
– Напоминаю тебе, мы не бюро добрых услуг! К тому же придется затратить массу сил…
– Я согласна.
Потерянный голос Смарагды, раненой птицей, облетел старинный зал и затих, поверженный единой злой волей.
На лице учителя мелькнула довольная улыбка. Сестры опустили головы, наслаждаясь поражением ненавистной соперницы.
Принеся страшную жертву на алтарь эгоистичной материнской любви, Антонина немного успокоилась: смертельная опасность сыну больше не угрожала. Вряд ли колдунье удастся разорвать общую защиту! При воспоминании о ключе женщина заколебалась: а вдруг, пойдя против бабушки, она совершила ошибку? Но позволить кому-либо распоряжаться судьбой ее мальчика Смарагда не могла. Это право должно принадлежать только ей!
Глава 2
БОЛЬШИЕ НЕПРИЯТНОСТИ
Промелькнуло лето, а за ним и осень. Антонина пыталась свыкнуться со своим новым положением, но, увы, у нее это плохо получалось! Она отчаянно скучала без своего единственного, любимого мальчика! С наступлением новогодних праздников настроение матери совсем испортилось. «Одна, совсем одна!» – мучительная мысль изводила женщину, лишая сна и покоя. Ненастным утром тридцатого декабря в квартире Рогозиных громко и требовательно зазвонил телефон. Холодный, сырой ветер с Финского залива гудел за окнами, поднимая снежные вихри, занося дороги, обжигая лица.
«Не дадут поспать», – проворчала Антонина. Вылезать из-под теплого пухового одеяла не хотелось. Телефон продолжал настойчиво трезвонить. Она сунула ноги в тапочки и поплелась в гостиную. От звука родного голоса в телефонной трубке сердце радостно забилось.
– Здравствуй, мамуль, с наступающим тебя!
– И тебя, сынок. Ну, как ты? Справляешься один?
– Не волнуйся, мам, все нормально!
– Знаю я твое «нормально»! Наверняка на одних бутербродах да на котлетах из кулинарии сидишь!
Андрей рассмеялся.
– Мам, а у меня есть для вас с отцом сюрприз!
– Хороший или плохой?
– Конечно, хороший! Новый год все-таки!
– И что же это за сюрприз?
– Ждите меня сегодня в гости!
– Ты едешь к нам?! Андрюшенька, почему же ты заранее не предупредил? Я бы лучше подготовилась…
– Потому и не предупредил. Представь, что к тебе едет скатерть-самобранка! Не нужно ничего готовить!
– Как же не нужно?! Должна я своего сыночка побаловать домашним!
– Мамуль, особо не усердствуй!
– Хорошо, хорошо. Так когда ты приезжаешь?
– Не приезжаю, а прилетаю! – весело поправил мать Андрей.
– На самолете?! – испуганно воскликнула Антонина. – Сынок, у нас третий день такая вьюга! На улице почти ничего не видно!
– Вообще-то я уже взял билет.
– Ладно, мы с отцом встретим тебя в Пулково. Во сколько рейс?
– В восемь. Не волнуйся, мам, по прогнозам, к вечеру ожидается прекращение метели. Послушай, я тебе еще не все сказал, – с осторожностью начал Андрей, зная о ревнивом характере матери, – я буду не один.
– А с кем? – Антонина напряженно ожидала ответа.
– С девушкой. Ты ведь не против, мам? – жизнерадостная скороговорка сына не дала ей опомниться: – Я так Миле и сказал: мама у меня классная, самая лучшая!
Не в силах устоять перед комплиментами своего Андрюшеньки, Антонина растаяла.
– Хорошо, сынок, с девушкой так с девушкой!
Женщина отошла от телефона.
– Значит, Мила! – озабоченно произнесла она. – Посмотрим, что за Мила! Не бабушкина ли протеже? А если не бабушкина, то избавиться от нее не составит труда!
Придя к столь утешительному выводу, счастливая мать занялась предпраздничной подготовкой.
Как она и предполагала, самолет в назначенное время не приземлился. Сделав круг над Пулково, он возвратился назад, в Москву. И только в пять утра следующего дня взволнованные родители увидели осунувшегося от бессонной ночи Андрея, а рядом с ним миниатюрную девушку, необычайно хорошенькую.
– Ну, наконец-то! – радостно выдохнула Антонина и устремилась к сыну. Девушка скромно отошла в сторону и, с приветливой улыбкой наблюдая за материнскими объятиями, ожидала своей очереди.
– Мам, пап, познакомьтесь, Мила!
– Очень приятно, Мила, – проворковал отец, очарованный красивой блондинкой. – А я Григорий Васильевич.
Антонина метнула на мужа уничтожающий взгляд. «Уже растаял, бабник!» – возмущенно подумала она и делано улыбнулась девушке:
– Антонина Павловна.
– Андрей мне столько рассказывал о вас! – Мила явно пыталась понравиться матери, но чем сильнее она старалась, тем больше каменело лицо Антонины.
– И о чем же он рассказывал?
– О том, какие у вас с ним доверительные отношения, какая дружная семья…
– Да, мы очень близки с сыном, – многозначительно произнесла Антонина и долгим взглядом посмотрела на Андрея.
Мила сильно смутилась и замолчала.
Пытаясь замять возникшую неловкость, Григорий Васильевич пошутил:
– Милочка, смотрю я на вас, прямо настоящая Снегурочка!
– Тогда я кто, пап? – подхватил сын.
– А ты – дед Мороз! – рассмеялся отец, а следом за ним и остальные.
Напряжение немного отпустило, хотя начало вряд ли можно было назвать удачным. Короткий новогодний праздник, который Мила так любила, показался ей на этот раз бесконечным. Девушка облегченно вздохнула, лишь оказавшись в салоне самолета.
– Ты не обижайся на маму, – попросил Андрей. – Она на самом деле очень хорошая. Не знаю, что на нее нашло! Наверно, к тебе приревновала! – виновато улыбнулся парень. Увидев грустные глаза, полные слез, он поспешил обнять расстроенную Милу. – Что ты, малыш, не переживай!
– Я не понравилась твоей маме, я знаю! – убежденно ответила девушка и, в подтверждение своих слов, закивала головой.
– Милочка, обещаю поговорить с ней! Она обязательно поймет, ведь мы любим друг друга!
– Нет, прошу, не нужно ни о чем говорить! Будет еще хуже. Антонина Павловна подумает, я жаловалась! – Мила умоляюще посмотрела на нахмурившегося Андрея.
– Ничего она не подумает! Не бойся! Проблема моя, и я сам должен ее решить!
– Ты на меня обиделся?
– Глупенькая! Просто мне впервые стало стыдно за маму!
– Зачем ты так, она же тебя любит!
– Любит, – задумчиво повторил Андрей.
Через час самолет пошел на посадку.
Стюардесса, обходя салон, остановилась напротив их кресел.
– Пристегните ремни!
Андрей взглянул на заснувшую Милу.
– Просыпайтесь, приземляемся! – громко обратилась к ней бортпроводница.
– Сейчас разбужу! Соня, просыпайся! – Андрей ласково затормошил девушку, но результат остался прежним.
– Мила, Мила, очнись! – Только сейчас, он обратил внимание на мертвенную бледность ее лица.
– Я скоро вернусь! – стюардесса поспешно направилась к кабине пилотов и возвратилась с нашатырем.
– Вот, дайте понюхать!
Мила поморщилась от резкого запаха и открыла глаза.
– Ты что?! – она непонимающе взглянула на Андрея.
– Слава богу, очнулась! Как же вы сильно нас напугали! – улыбнулась бортпроводница.
– Извините!
– За что же извиняться? А сейчас как самочувствие?
– Вроде нормально. – Мила пожала плечами. – Только слабость.
– Естественно, обморок все-таки! – посочувствовала девушка. – Вы обязательно покажитесь врачу!
– Хорошо.
Во время разговора Андрей держал Милину руку в своей и не сводил с любимой страдальческих глаз.
– Напугала? Бедный мальчик! Со мной все в порядке, честное слово! – она постаралась вложить в свой голос больше оптимизма.
– Скажи, действительно ничего не болит?
– Да ничего, если не считать головы. Раскалывается! – Мила прижала ладони к вискам.
– Я куплю тебе обезболивающее в аэропорту, и завтра никакой работы! Сразу в поликлинику!
– Конечно.
– Без обмана?
– Обещаю!
– А то я знаю, как ты любишь лечиться! – укоризненно произнес Андрей и обнял девушку.
На следующий день Мила, отсидев длинную очередь, попала на прием к участковому терапевту, усталой женщине неопределенного возраста. Дав кучу направлений, врач протянула девушке больничный лист.
– Передохните, успокойтесь. Вполне возможно, потеря сознания спровоцирована резким изменением давления, такое случается во время полетов. Тем более вы склонны к гипотонии. [76]76
Гипотония – низкое артериальное давление.
[Закрыть]Надеюсь, ваш обморок всего лишь неприятная случайность. Я выписала легкое успокоительное и прекрасный витаминный комплекс.
– Доктор, у меня через неделю практика.
– Думаю, скоро вы сможете приступить к занятиям.
Заканчивалась вторая неделя Милиного пребывания в школе.
Записав на доске домашнее задание, она обратилась к ученикам:
– Не забудьте принести на следующий урок чистые тетради.
Прозвенел звонок на перемену. Воздух в классе сделался тяжелым и горячим. Девушка торопливо распахнула окно и схватилась за горло. «Неужели опять?» – успело мелькнуть в голове, прежде чем Мила потеряла сознание.
«Больничный запах невозможно перепутать ни с каким другим» – эта мысль заставила ее испуганно открыть глаза.
– Очнулась, девонька! – обрадовалась сухонькая старушка. – Надо сказать сестричке, что ты пришла в себя. – Бабуля зашаркала растоптанными тапками по линолеуму.
В палате осталась дама бальзаковского возраста.
– Скажите, давно я здесь? – обратилась к ней Мила.
– Примерно с час. Вас привезли с потерей сознания.
– А в какой больнице я нахожусь?
– В пятьдесят седьмой.
– Рядом с домом! Позвонить отсюда можно?
– На лестнице.
За дверью послышался громкий мужской голос. Вскоре его обладатель оказался рядом с Милиной постелью. Представительный мужчина в белом халате, с зачесанными назад густыми волнистыми волосами, пододвинул к себе маленький, почти детский стульчик, неизвестно откуда здесь взявшийся, и аккуратно на него опустился.
– Как вы себя чувствуете? – внимательные глаза доктора остановились на лице девушки. Мягкой, теплой рукой, Эдуард Алексеевич взял ее за запястье.
– Голова немного кружится и звон в ушах.
– С вами когда-нибудь подобное происходило?
– Никогда.
– Может, травма, стресс?
– Нет.
– А беременность?
Мила густо покраснела.
– Исключено, доктор.
– Хорошо. Мы понаблюдаем, сделаем кое-какие анализы, и если все будет в норме, отпустим домой через недельку. А пока давайте я вас послушаю и измерю давление…
– Доктор…
– Эдуард Алексеевич, – подсказал врач.
– Эдуард Алексеевич, совсем забыла, – замялась девушка. – Примерно месяц назад, возвращаясь из Ленинграда, я в самолете потеряла сознание.
– Надолго?
– Минут на десять, пятнадцать.
– Так-так, – озабоченно произнес мужчина. – Нужно обязательно провести обследование. Старайтесь пока никуда из палаты не выходить.
– Но мне необходимо позвонить домой! – возразила Мила.
– Да, конечно. Не переживайте. Дайте ваш номер, я сам свяжусь с вашими родными.
Весь остаток дня девушка нетерпеливо посматривала на закрытую дверь, ожидая прихода матери. Наконец ее лицо прояснилось.
– Мамочка! – обрадованно воскликнула Мила, поднимаясь на постели.
– Лежи, лежи, маленькая! Доктор сказал, тебе нужно лежать! – Женщина с тревогой посмотрела на дочь:
– Сейчас что-нибудь болит? Ты ничего от меня не скрывай!
– Я и не скрываю!
– Не скрываешь! А сама бледненькая, осунувшаяся…
– Мамочка, не волнуйся! Ты вещи принесла?
– Да, конечно. Здесь даже твой любимый Диккенс.
– Спасибо! – Девушка достала из сумки махровый халат и с удовольствием завернулась в него. – Чувствую себя почти как дома! Мам, а Андрей знает, где я?
– Доченька, как только вернусь из больницы, сразу ему сообщу, – виноватым голосом пообещала Надежда.
Мила разочарованно промолчала.
– Родная моя, я так испугалась, когда мне доктор позвонил! В один миг все из головы вылетело!
– Не переживай, мам, я просто спросила…
На следующее утро, возвратившись из процедурного кабинета, Мила застала в палате Андрея.
– Здравствуй, малышка! – он ласково обнял девушку. – Смотрю, ты молодцом!
– Лучше всех!
– Милочка, если серьезно, что говорят врачи?
– Ничего. Вот обследуют, сделают рентген и тогда определят.
– Хорошо.
– Не нахожу ничего хорошего.
– Прости, – смутился Андрей, – я, пока тебя дожидался, взял книгу…
– А, Диккенса!
– Да.
– И что?
Андрей испытующе посмотрел на девушку:
– Милочка, если тебе кто-то угрожает, ты только скажи!
– О чем ты?!
– О записке в твоей книге.
– Какой еще записке?!
– Очень странной!
– Ты меня, наверное, разыгрываешь?!
– Не я! Поверь, подобные шутки не в моем стиле!
– Покажи!
Андрей передал небольшой лист бумаги с вырезанным из газетных букв текстом: «Берегитесь чужой ненависти! Она может стоить вам жизни. Но не отчаивайтесь! От врага придет спасение».
– Полный бред! Глупый, злой розыгрыш! Чья ненависть? Какое спасение от врага?
– Милочка, успокойся! В записке не указано имя. Вдруг она предназначалась не тебе?
– Тогда почему листок оказался именно в моей книге?! И вообще, о каком спокойствии ты говоришь?! Я только что получила предупреждение о смерти!
– Не паникуй! Возможно, кому-то очень хочется, чтобы ты так думала…
– Не твоей ли Алевтине? А что, если она совсем потеряла голову от любви и таким образом пытается меня запугать?
– Нет, ну что ты!
– Откуда ты знаешь?
– Аля – скромная, тихая…
– Скромная, тихая, – передразнила Мила. – Может, от ревности она превращается в тигрицу!
– Аля – тигрица?! – От подобного предположения Андрей расхохотался. – Хотел бы я посмотреть!
– Знаешь, мне сейчас не до шуток! – раздраженно остановила его девушка.
– Извини, Милочка! Но ведь кто-то принес тебе записку! Ты уверена, что вчера в книге ничего не было?
– Абсолютно! Одна закладка. Я читала до самого сна.
– Значит, анонимное предупреждение появилось сегодня. Извините, – обратился Андрей к меланхоличной даме, – не заходил ли утром к вам в палату кто-нибудь из посторонних?
– Никто, если не считать вас, – ответила женщина и вопросительно посмотрела на бабушку.
– Никто, юноша, точно! – старушка утвердительно закивала головой.
Уже повернувшись к Миле, он услышал за спиной тихое бормотание:
– Совсем сошла с ума…
– Вы что-то сказали? Я не расслышал!
– Сказала, сошла с ума, – иронично повторила дама бальзаковского возраста.
– Позвольте узнать, с чем связано столь неутешительное заявление? – улыбнулся Андрей.
– Когда по ночам мерещатся привидения, молодой человек, это уже диагноз…
– Я тоже его видела! – испуганно пропищала бабуля.
– Кого?! – Все взгляды обратились к растерявшейся от общего внимания старушке.
– Его!
– В палате, ночью, кто-то был, посторонний, – мрачно констатировала дама.
– Может, медсестра? – предположил Андрей.
– Нет! Когда он открыл дверь, на фоне освещенного коридора я увидела темную одежду.
– А почему вы решили, что приходил мужчина?
– Не знаю. Простите, я устала.
Андрей наклонился к Милочке и нежно прошептал:
– На сегодня хватит впечатлений, отдыхай, малыш.
– Ты уже уходишь? – расстроенно спросила девушка, не выпуская его руки. – А завтра придешь?
– Конечно. Не грусти, поправляйся, моя хорошая.
– Я боюсь!
– Чего, глупышка?
– Вдруг ночью опять появится «этот»?
– Даже если появится, не забывай: неизвестный хотел тебя всего лишь предупредить, так сказать, по-дружески.
– Все равно боюсь!
– Малыш, не капризничай! До завтра!
– А поцеловать? – Мила обвила его шею руками.
– Мечтаю, – серьезно ответил Андрей.
Вечером девушка вновь и вновь внимательно перечитывала странное послание. Нет, на розыгрыш оно не походило. Но если принять сказанное в записке за правду, значит, на самом деле существовал человек, который ее настолько ненавидел, что готов был даже убить! Мила вспомнила о своем последнем разговоре с матерью Саши. Как Инна Петровна смотрела на нее, обвиняя в убийстве сына! Даже обращалась в прокуратуру! Потом ужасная смерть Володи… Оба были влюблены и погибли! Совпадения?
Темнота. Слышится чей-то шепот: «Просыпайся!» Мила открывает глаза. Темнота. Сон или явь? Становится страшно. Вокруг огни и пустота. Мила чувствует невидимые нити, которые жадно тянутся к ней, врастают в плоть. Они высасывают жизнь, забирают силы, мысли, желания, оставляя пустую телесную оболочку…
Андрей вышел из метро. Ледяной ветер заставил зябко поежиться. Озабоченно взглянув на цветы, он расстегнул куртку и осторожно спрятал под ней розы. Быстрая ходьба по искрящемуся, в свете уличных фонарей, заснеженному бульвару немного отвлекла от мрачных мыслей, но при виде знакомого грязно-желтого здания дурное настроение вновь вернулось к нему.
Преодолев длинный больничный коридор, Андрей широко распахнул дверь палаты и остановился в растерянности.
– Увезли твою девушку, – сочувственно вздохнув, обратилась к нему старушка.
– Куда? – испугался Андрей.
– В реанимацию, – вмешалась меланхоличная дама.
– Почему в реанимацию?!
– Мила вчера вечером потеряла сознание. Мы думали, она заснула. Сестра пришла делать укол, ну и обнаружила…
– Но прошел целый день!! Она что, так и не пришла в себя?!
– Мы не знаем. Обратитесь лучше к Эдуарду Алексеевичу.
– Спасибо. – Андрей машинально положил букет на стол и направился к выходу.
– Цветы забыли, молодой человек! – напомнила дама.
– Оставьте себе, – ответил он и стремительно выбежал из палаты.
Ординаторская располагалась в противоположном крыле отделения. Дверь, обитая коричневым дерматином, заглушала звуки голосов, мужского и женского. Не дождавшись конца разговора, Андрей решительно вошел в кабинет.
– Извините меня, Эдуард Алексеевич, я по поводу Людмилы Теодориди.
Женщина, сидевшая к нему спиной, обернулась, и он увидел заплаканное лицо Милиной мамы.
– Здравствуйте, Надежда Михайловна…
– Проходи, Андрюшенька, не стесняйся, ты ведь почти член семьи. Пускай Эдуард Алексеевич сам все тебе объяснит.
– Присаживайтесь, молодой человек. – Врач указал на свободный стул. – Очень кстати, что вы ко мне зашли! Признаюсь, я несколько шокировал Надежду Михайловну. – Доктор смущенно улыбнулся. – Итак, начну сначала. Прежде всего, довожу до вашего сведения: исследования и анализы ничего не выявили. Потеря сознания необъяснима, поскольку жизненные показатели девушки находятся в норме. С вашего позволения, я бы сравнил состояние вашей невесты с состоянием спящей красавицы из сказки.
– Значит, Милочка здорова?! – Глаза парня расширились от изумления.
– Не могу однозначно ответить.
– Простите, но третьего не дано!
– Позвольте с вами не согласиться! Я занимался исследованиями в области передачи информации, изучал ее влияние на состояние здоровья пациентов. Мои выводы никак не согласуются с официальной точкой зрения медицины. Но наука идет вперед, и со временем…
Эдуард Алексеевич неспешно снял очки в тонкой золотой оправе и протер стекла мягкой тряпочкой. Близоруко щурясь, он посмотрел на Надежду:
– В общем, я хотел сказать, на вашу дочь воздействовали негативной информацией.
– И долго она будет спать? – спросил Андрей.
– День, месяц, год – не знаю. Медицина, в вашем случае, бессильна. Поэтому, не как врач, а как отец, я рекомендую воспользоваться тем же способом.
– Каким способом? – развела руками Надежда.
– Да как же вы не поймете?! – разволновался Эдуард Алексеевич. – Сходите к бабке, в конце концов! Только к настоящей, проверенной!
От подобного совета женщина потеряла дар речи. Чтобы кандидат медицинских наук к знахарке посылал! Впрочем… Она вспомнила Валентину Антоновну. Ей же помогло!
– Я готова пойти куда угодно, лишь бы Милочка выздоровела!
– Вот и славно, моя дорогая! – обрадовался доктор.
Несколькими днями спустя поезд мчал Надежду к станции Софрино. Она вышла из тепла натопленного вагона на пустынный пригородный перрон и огляделась по сторонам. Вечерело. Унылый зимний пейзаж, с занесенными, по самые крыши, скромными сельскими домиками, заставил пожалеть о сомнительной затее.
– Ну, долго еще будем стоять или все-таки пойдем? – поинтересовалась у нее Татьяна.
– Да, конечно, извини, засмотрелась.
Женщина неловко спустилась вниз по склону, и поспешила за подругой. Проваливаясь в глубокий снег, Надежда тщетно пыталась проникнуться доверием к неизвестной целительнице, которая представлялась ей обыкновенной мошенницей. Запыхавшись от ходьбы, Татьяна указала рукой на старую, потемневшую от времени избу.
– Нам сюда!
– Окна темные. Может, нет никого или спят?
Громкий скрип двери заставил приятельниц вздрогнуть.
На пороге появилась бабка.
– Проходите! Я из-за вас спать не ложусь!
– Ты договаривалась с ней заранее?
– Вот еще! В такую даль одной тащиться! – проворчала Татьяна.
– Тогда откуда ей известно?
– Оттуда! Сама не знаю!
– Хватит разговаривать, заходите, коли приехали! – повелительным тоном приказала старуха.
Оробевшие посетительницы приблизились к крыльцу.
– А ты останься! – знахарка решительно преградила дорогу Надежде.
– Я тоже к вам, – растерянно попросила женщина.
– Нечего тебе делать здесь, милая! Иди с Богом!
– Зачем вы прогоняете?! У меня же горе!
Пронзительный взгляд знахарки обжег ее.
– Знаю! Дочь твоя умирает, но изменить я ничего не могу! И другие не возьмутся. Никто не поможет!
– Бабушка, сжальтесь, не отказывайте! – вступилась за Надежду подруга.
– Девонька, ты сама не понимаешь, о чем просишь! Такая сила! Уходите, уходите!
Старуха замахала на них руками и сердито обратилась к Татьяне:
– Больше никогда не приводи ее ко мне! Слышишь?! Никогда!
На обратном пути женщины молчали. В электричке, обняв расстроенную Надежду за плечи, приятельница виновато произнесла:
– Извини, что так получилось!
– Таня, перестань! Разве дело в тебе? Видно, не судьба!
Добравшись до дома, Надежда остановилась у подъезда и подняла голову. На нее смотрели темные окна пустой квартиры.
– Господи?! Ну, почему моя девочка?!
– Да, потрепала тебя жизнь!
От звука знакомого голоса женщину передернуло. Безумным взглядом впилась она в ненавистное лицо и мрачно протянула:
– Опять ты, исчадие ада? Как ворон, жаждешь крови?
– Конечно, разве можно пропустить последний акт драмы?
– Довольна своей местью, мерзкая колдунья?! – задрожав от ярости, выкрикнула Надежда.
– Вот так-то лучше! – одобрительно отозвалась Нина. – А то я даже вначале не признала тебя! Не люблю покорных!
– Меня не интересует, кого ты любишь!
– Но кое-что тебя должно заинтересовать! Поверь!
– Поверить тебе?! Шутишь?! Один раз я уже поверила…
– Выслушай, а потом сама решишь, стоит со мной связываться или нет. Во-первых, я не причастна к болезни твоей дочери.
– Неужели?! – недоверчиво посмотрела на нее Надежда. – Кто же тогда?
– Не знаю. Я здесь не для того, чтобы искать виновных.
– А тогда для чего?!
– Для спасения Милы.
– Ты?! – Женщина дико захохотала.
– Приди в себя, несчастная! Соберись! Не время устраивать истерику!
– Если ты опять обманешь, – сквозь зубы процедила Надежда, наступая на колдунью со сжатыми кулаками, – я…
– Нет, на сей раз не обману. Вот, возьми!
Нина протянула склянку, в которой переливалось нечто темное.
– Это что?
– Лекарство.
– Почему я должна верить?!
– Разве у тебя есть другой выход? – усмехнулась колдунья и исчезла.
В свете уличных фонарей Надежда поднесла хрустальный флакон к глазам и долго рассматривала его, решая, хватит ли ей смелости дать сомнительное снадобье дочери. Может, сначала попробовать на себе, проверить… Она осторожно открыла крышку, понюхала подозрительное содержимое и с отвращением отстранилась.
– Мерзость! – Женщина размахнулась, намереваясь поскорее избавиться от колдовского зелья, но голос Милочки отчетливо произнес:
– Не смей!
– Хорошо, доченька, хорошо, – обескураженно пробормотала Надежда и, крепко зажав в руке флакон, открыла дверь подъезда.
На следующее утро, она уже сидела у постели своей девочки, пытливо всматриваясь в родные черты.
– Милочка, подскажи! Я так боюсь! Вдруг здесь смертельный яд? Разве можно ей доверять?
Веки дочери чуть заметно дрогнули.
– Другого выхода нет, ведьма правильно сказала! – Надежда решительно достала из сумки лекарство и, открыв флакон, поднесла его к Милиным губам. Тянулись томительные минуты. Ничего не менялось.
– Опять обманула! – От злости и отчаяния женщина принялась кулаками колотить себя по коленям, как в бреду повторяя: – Обманула! Обманула! Обманула!
– Что с вами? Вам плохо? – озабоченно спросила вошедшая в палату сестра.
– Нет. Простите, мне нужно идти!
Сорвавшись с места, несчастная устремилась к выходу. В ушах звучали слова знахарки: «Твоя дочь умирает…» Надежда не помнила, как добралась до работы. Незадолго до обеда на ее столе настойчиво зазвонил телефон.
– Долго он еще будет надрываться?! Голова раскалывается!
От раздраженного окрика начальницы женщина встрепенулась и поспешно схватила трубку:
– Я слушаю…
– Надежда Михайловна?
– Да, я. Говорите!
– Вас беспокоит Эдуард Алексеевич, из больницы. Вы меня слышите? – громко поинтересовался мужчина.
– Конечно, слышу, – взволнованно отозвалась Надежда.
– Срочно приезжайте! Ваша дочь пришла в себя! И, судя по состоянию, находится в прекрасной форме!
– Спасибо, доктор, я скоро буду!
Не помня себя от радости, запыхавшаяся, с бьющимся сердцем, она ворвалась в палату и застыла в дверях от удивления. Мила, улыбаясь, сидела на постели, рядом с Андреем, и с большим аппетитом уплетала принесенную им клубнику.
– Девочка моя! – Надежда порывисто бросилась к дочери и, крепко обняв, прижала к себе.
– Мамочка! Я себя прекрасно чувствую, честное слово, не волнуйся!
– Слава Богу! – Глаза женщины наполнились слезами. – Если бы ты знала, мое солнышко, как я счастлива!
– Не переживай, мамочка, все уже позади!
– Не буду, родная.
Через неделю девушку выписали из больницы. Кроме небольшой слабости, ничто больше не напоминало о странной, необъяснимой болезни. Мила усиленно занималась, чтобы догнать своих однокурсников, дополнительно посещала пропущенные лабораторные занятия. Времени катастрофически не хватало. Неумолимо надвигалась весенняя сессия, пугая сложной органической химией. И только редкие встречи с Андреем доставляли ей неизменную радость.
Чудесным апрельским днем, в воскресенье, молодые люди прогуливались по аллеям Сокольников. Девушка то и дело запрокидывала голову, подставляя лицо теплым солнечным лучам.
– Благодать! – наслаждалась Мила, вдыхая душистый весенний воздух. Она удивленно посмотрела на отвлеченного Андрея. – Что с тобой?
– Ничего особенного.
– Но я же вижу! Ты постоянно оглядываешься, не слушаешь меня…
– Тебе показалось, пустяки!
– Тогда почему ты без конца, оборачиваешься?
– Не обращай внимания!
– Андрей, если у тебя неприятности…
– Милочка, давай поговорим о чем-нибудь другом.
– Пока не расскажешь, не отстану!
– Хорошо, мне кажется, за мной следят.
– Кто следит?!
– Не ожидал, что мое сообщение напугает тебя!
– И все-таки, кто следит?
– Не знаю…
– Ну ты же можешь описать!
– Хорошо, сдаюсь. Уже несколько дней за мной буквально по пятам ходит неизвестный мужчина.
– В монашеской одежде?
– Почему в монашеской? – озадаченно спросил Андрей. – В обычной…
– Надо сообщить в милицию!
– Зачем же сразу в милицию? Неужели ты думаешь, я его испугался?
