Текст книги "Противостояние"

Автор книги: Елена Орлова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 24 страниц)

– Неужели гибель невестки настолько важна для тебя?!

Ведьма ничего не ответила. Ее глаза по-прежнему не отрывались от дьявольской паутины.

Тогда колдунья переменила тактику.

– Не узнаю прежнюю Антонину! – усмехнулась она. – Решила поставить на карту все ради сомнительного удовольствия лишить девчонку никчемной жизни?! Скажи, разве оно того стоит?! Смарагда, очнись!

Ведьма уронила занесенную руку.

– Вот так-то лучше! Надо же, чуть не наделала глупостей! И именно теперь, когда Василиса фактически наша!

– Объясни, почему ты постоянно защищаешь мою невестку?!

– Дело в том, что события приняли неожиданный оборот, – замялась Нина.

– Какой еще оборот? – мрачно осведомилась ведьма.

– Точнее, преподнесли неприятный сюрприз.

– Сколько можно ходить вокруг да около?! – раздраженно воскликнула Смарагда.

– Я не знаю, где находится книга.

– В каком смысле? Разве она не у Милы?

– Конечно, но где именно?

Смарагда, остолбенев, с минуту присматривалась к всемогущей бабке, а затем оглушительно расхохоталась:

– Как же так?! Не видишь?!

– Да, не вижу, – спокойно согласилась Нина. – Только теперь я поняла, почему выбор пал именно на нее.

– Вот мерзавка! Постоянно вставляет палки в колеса!

– В данном случае дело не в твоей невестке. Здесь задействована сила соборной молитвы. Я еще не совсем разобралась, но обещаю: рано или поздно, мы обязательно доберемся до книги! Через Василису.

1995 г. Москва.

Незнакомец сгреб в охапку парализованную ужасом Милу, повалил на землю и вместе с ней откатился в сторону.

– Извините, неловко получилось! Давайте помогу вам подняться! Мне не оставалось ничего другого, – попытался объяснить он. – Вы, наверное, сильно ушиблись?

– Ничего страшного… Я не почувствовала боли…

– Это из-за шока. – Мужчина указал на болтающийся конец: – Видите, провод оборвался!

– Да, он летел прямо на меня. Господи, какой кошмар! Даже страшно представить, что могло произойти! Я так благодарна вам, вы – мой ангел-хранитель!

– Слишком громко сказано! Отойдем подальше, а то мало ли что, ветер… С вами точно все в порядке?

Мила кивнула.

– Уверены? – настойчиво переспросил он.

– Не волнуйтесь.

– Тогда извините, вынужден попрощаться, очень спешу!

– Попрощаться?! Постойте, а как вас зовут?! Мне хотелось бы…

Не дослушав до конца, незнакомец сорвался с места и быстро зашагал вдоль парковой дорожки к метро.

– Странно, такое чувство, будто мы уже когда-то встречались…

Мила проводила спасителя задумчивым взглядом и поморщилась от боли. Безнадежно испачканное пальто, разорванные колготы и разбитые колени привели ее в отчаяние, а мысль о намеренном убийстве лишила остатков самообладания. Поняв, что, в теперешнем своем состоянии, ни на какую работу не поедет, Мила отправилась домой. Обработав ссадины и завернувшись в мягкий махровый халат, она уселась на кухне перед чашечкой свежесваренного кофе. Неожиданно зазвонил телефон. Разговаривать ни с кем не хотелось, но телефон не умолкал, и ей все-таки пришлось снять трубку:

– Я слушаю!

– Людмила, здравствуйте!

– Снова вы?! Да как вы смеете звонить после того, что произошло?! Думаете, я не догадалась, кто подстроил мне «несчастный случай»?!

– Прошу вас, успокойтесь, я не имею к сегодняшнему инциденту никакого отношения!

– Тогда откуда вам о нем известно?! Скажите, меня спас ваш человек?

– Не хочу обманывать и вводить в заблуждение! Мы действительно следили за вами, но, к сожалению, во время происшествия агент находился слишком далеко. Вас спас случайный прохожий.

– Надо же! – нервно усмехнулась Мила. – Послушайте, если вы сейчас же не объясните, что происходит, я повешу трубку!

– Хорошо, через два часа в кафе «Юбилейное».

– Неужели нам необходимо личное общение?

– Да, и смею заверить: я вас не разочарую!

Заинтригованная последними словами, Мила решилась на встречу. Время тянулось мучительно медленно. В роли героини детективного романа она чувствовала себя весьма неуютно. Одно дело, удобно устроившись в кресле, читать о вымышленных злоключениях, и совершенно другое – самой превратиться в объект преследования. Часы показывали без четверти два. Пора. Тишина подъезда давила. С бьющимся сердцем она выбежала во двор и замерла как вкопанная. На противоположной стороне улицы, перед входом в кафе, стояли милицейский уазик и «скорая», окруженные толпой зевак. Поборов дурное предчувствие, Мила подошла к высокому худому парню.

– Извините, а что здесь произошло?

– Убийство. Мужика одного ножиком пырнули.

– Убили?!

– Девушка, вам плохо?

– Ничего, сейчас пройдет.

– Пройдет? Лучше я вам врача позову!

– Не нужно никакого врача!

– Позови, сынок, позови, – вмешалась в разговор пожилая женщина, – все равно, «скорая» приехала!

Вытянув шею, парень громко закричал:

– Можно доктора сюда! Девушке плохо!

– Кому тут понадобилась помощь? Позвольте! – Люди расступились, пропуская симпатичного майора. – Надо же, Людмила Теодориди! – оживился он. – Какая встреча!

– Здравствуйте, Константин Викторович.

– Знаете, а я почему-то совсем не удивлен! – Отметив, с каким любопытством прислушиваются к разговору окружающие, он предложил: – Давайте побеседуем в кафе.

– Там же… убитый.

– Мы пройдем в соседний зал.

– Хорошо.

Константин Викторович усадил Милу за один из столиков.

– Чай? Кофе?

– Если можно, кофе.

– Девушка, принесите, пожалуйста, два кофе, – обратился он к официантке. – Людмила, и все-таки, как вы здесь оказались? Неужели случайно?

– Нет.

– Так я и думал.

– Мне нужно было встретиться с одним человеком.

– Простите за бестактность, с кем?

– С мужчиной. Но это совсем не то, о чем вы могли подумать, – поспешила добавить Мила.

– Тогда поясните.

– Не знаю даже, с чего начать, – занервничала она.

– Я вас не тороплю, – успокоил ее Прохоров.

Мила все еще колебалась.

– Возможно, сегодняшнее убийство никак не связано с моими проблемами.

– Вы сказали «возможно»? Значит, допускаете и обратное?

Она испуганно посмотрела на следователя:

– Да, допускаю, и мне совершенно не с кем посоветоваться!

– Посоветуйтесь со мной, – предложил Константин Викторович.

– С вами…

– Рискните!

– Вы и раньше-то не слишком доверяли моим словам, – с сомнением произнесла Мила, – а теперь…

– Времена меняются, – улыбнулся Прохоров. – И, знаете, с годами начинаешь понимать, что в нашем мире, кроме человеческих законов, действуют иные, высшие!

К ним подошла с подносом официантка и поставила чашки на стол.

– Пожалуйста, кофе.

– Спасибо! – Мила потянулась за пакетиком с сахаром. – Вкусный, – отхлебнув глоток, похвалила она.

– Могут, когда хотят, – заметил Прохоров. – Я вас внимательно слушаю.

– Да-да. Начну с давних событий…

Дослушав историю до конца, Константин Викторович попросил:

– Я знаю, Людмила, вам будет неприятна моя просьба, но я вынужден настаивать на процедуре опознания убитого. Дело в том, что мы не обнаружили при нем никаких документов, и если он не проходил по нашей картотеке…

– Я согласна.

– В таком случае пройдемте в другой зал! С ним сейчас работают криминалисты. Да не волнуйтесь вы, это займет не больше минуты!

За одним из столов, у окна, Мила увидела прикрытое простыней тело убитого.

– Давайте немного приблизимся, – попросил следователь.

– Я и отсюда смогу рассмотреть, – отказалась она.

– И все же, прошу вас, – продолжал настаивать Константин Викторович.

– Хорошо. – Мила передвинулась на пару шагов. – Так, надеюсь, достаточно?

Ее сосредоточенный взгляд не отрывался от материи, под которой угадывались контуры знакомого профиля.

– Готовы? – обернулся Прохоров. – Открываю.

Она отшатнулась, узнав в убитом того самого господина, с которым собиралась встретиться. Только сейчас печать смерти стерла с лица прежнюю самоуверенность.

– Да, именно этот мужчина похитил мою дочь, – дрожащим голосом подтвердила Мила.

– Вы не ошибаетесь?

– Его я ни с кем не перепутаю!

– Так, так… Значит, на машине с посольскими номерами? Проверим!

Перед самым Новым годом ей позвонил Прохоров.

– Здравствуйте, Людмила!

– Здравствуйте, а с кем я разговариваю?

– Извините, что сразу не представился. Про сыщика Прохорова еще не забыли?

– А, Константин Викторович! Конечно, нет!

– Я, собственно, хотел вас с наступающим Новым годом поздравить и поблагодарить за содействие. Убитый действительно оказался сотрудником американского посольства. И весьма необычным.

– В каком смысле?

– Два года назад господина Фишера выслали из нашей страны.

– А почему?

– Подозревали в шпионаже.

– Надо же! Тогда как же он вновь приехал?

– По всей видимости, нелегально. Простите, опять морочу вам голову своими делами! Еще раз, с праздником!

– Спасибо, и вас!

– Если будут проблемы, звоните, не стесняйтесь!

– Хорошо, Константин Викторович.

Мила положила трубку.

– Мам, ты с кем разговаривала? – Василиса оторвалась от приготовления салата.

– Какая любопытная!

– Не хочешь рассказывать?

– Почему не хочу? С одним сыщиком.

– Настоящим?

– Самым что ни на есть настоящим!

– А откуда ты его знаешь?

– Это давняя история! Тебя тогда даже в проекте не было! – отшутилась Мила. – И если честно, мне неприятно о ней вспоминать.

Василиса тоскливо вздохнула. Впрочем, вскоре ее внимание полностью переключилось на вернувшегося с работы отца.

В прихожей послышалось громкое шуршание упаковочной бумаги.

– Девочки, вы где?! – разнесся по квартире громкий, возбужденный голос Андрея.

– На кухне, – пропела Мила.

Василиса стремительно сорвалась со своего места.

– Куда? Сначала руки вымой, – напомнила ей мать.

Недовольная задержкой, Лиса вернулась к раковине.

– Здравствуйте, мои любимые!

На пороге появился Андрей, нагруженный объемистыми пакетами. Расцеловав жену и дочь, он начал выкладывать на стол фрукты и деликатесы.

– Ну, зачем так много? – с укором спросила Мила. – Столько денег потратил!

– Мне для вас ничего не жалко!

– Ананас! Мой любимый! – Василиса благодарно взглянула на отца.

– Я знал, что ты обрадуешься. Подожди! – Он напустил на себя таинственный вид и исчез в коридоре. Через минуту из-за угла выплыл букет чудесных чайных роз.

– Самой красивой девочке в мире! – торжественно провозгласил Андрей.

– Спасибо, папочка! – рассмеялась Лиса. – Как пахнут! – восхищенно вдохнув тонкий аромат, она, со счастливым видом, обернулась к матери.

– А это тебе, родная! – Андрей вытащил из пакета охапку ослепительно-белых крупных хризантем.

– Помнишь… – Милино лицо озарилось улыбкой.

– Конечно!

Заметив грусть в глазах жены, он виновато произнес:

– Поверь, сам себя ненавижу за то, что творю!

– В это верю как раз! А вот в то, что ты можешь справиться с собой, извини, почти нет.

– Милочка! Я обещаю…

– Не нужно никаких обещаний, просто постарайся, прошу!

– Когда ты так говоришь, я сквозь землю готов провалиться! – Андрей подошел к жене и, заглянув ей в глаза, ласково провел ладонью по лицу. – Прости, маленькая, в моей жизни нет никого, дороже тебя и Лисы.

– Тогда почему?!

Он в отчаянии схватился за голову и взъерошил волосы.

– Я тысячу раз сам себе задавал тот же вопрос!

– Давай оставим проблемы в старом году, – предложила Мила и весело обратилась к дочери: – А сейчас быстро накроем на стол, иначе праздник наступит без нас!

От слов жены Андрей ощутил необыкновенную легкость. «Да, решено, – подумал он, – теперь я стану жить только для семьи!» Воспоминание о прежних похождениях вызвало отвращение и стыд.

– Пап, чувствуешь, как вкусно пахнет? – прервала его размышления Василиса.

– Конечно, чувствую! – отозвался Андрей.

– У нас сегодня утка с яблоками, а еще мама такой торт испекла!

– Я никогда не сомневался в ее способностях.

Закончив с приготовлениями, Мила зажгла в центре стола свечи.

– Теперь можно садиться, – удовлетворенно произнесла она.

– Красота! – Андрей налил в бокалы вино и предложил тост: – Проводим старый год, и пусть все плохое останется в прошлом…

Из коридора подул ледяной ветер.

– Мам, у нас что, на кухне окно открыто? – вопросительно посмотрела Василиса. – Закрыть?

– Я ничего не открывала.

– А откуда тогда так сильно дует?

Налетевший порыв ветра потушил новогодние свечи.

– Ума не приложу! – Мила зябко поежилась.

В коридоре испуганно заскулил Оппи и попятился, с поджатым хвостом, в комнату. Его остекленевший взгляд не отрывался от чего-то невидимого.

– Мне страшно, – прошептала Василиса, придвигаясь поближе к матери.

– Не бойтесь, девочки, я вас в обиду не дам! – Андрей пересел на диван и обнял жену и дочь.

Леся, спокойно лежавшая до этого рядом с хозяйкой, выгнула спину и злобно зашипела. Ее огромные зеркальные глаза нацелились на дверной проем. В следующее мгновение она грациозно спрыгнула на пол и крадучись приблизилась к растерянному терьеру. Слегка потершись о его бок, кошка выдвинулась вперед и глухо, по-собачьи, зарычала, сотрясаясь всем телом.

– Что с ней? – удивился Андрей.

– Пугает, – тихо ответила Мила.

– Странно…

Квартира огласилась низким утробным воплем. С отчаянным визгом Леся прыгнула в пустоту, широко расставив лапы с выпущенными когтями.

На Милиных глазах в проеме двери возникли неясные, колеблющиеся очертания человеческой фигуры, которые вскоре материализовались в Антонину Павловну, изо всех сил пытавшуюся оторвать от себя кошку.

– Вы это тоже видите?! – спросила она, завороженная фантастическим зрелищем.

– Да, прямо цирк, – ухмыльнулся муж, – висит в воздухе…

– Пап, а такое разве бывает? – недоумевая, обратилась к отцу Василиса.

– Значит, нет! – заключила потрясенная Мила.

– Как же «нет», если Леся висит? – не согласилась дочь.

– Да неужели вы не видите Антонину Павловну?!

– Кого?! – одновременно воскликнули Андрей и Василиса. На их лицах отразилось изумление.

Вспомнив про подаренные иерусалимские свечи, Мила открыла буфетную дверцу. «Хорошо, что спички не унесла», – мелькнуло в голове. Едва загорелось пламя, ледяной ветер бесследно исчез. Оппи удалился в коридор, а Леся, спрыгнув на ковер, принялась тщательно вылизывать лапки.

– М-да, – смущенно заметил Андрей, не зная, что еще можно произнести в подобной ситуации, – в жизни бы не поверил, если бы мне про такое кто-нибудь другой рассказал! Уже без пяти двенадцать! – спохватился он, торопливо откупоривая шампанское. По телевизору передавали поздравление президента Ельцина с наступающим Новым годом. – Девочки, подставляйте бокалы, быстрей!

– Ты же дочери наливаешь! – задержала Мила руку мужа.

– Мам, я уже давно не ребенок! – обиделась Лиса.

– А кто? – поинтересовался отец.

– Девушка!

– Ах, девушка! – Андрей рассмеялся: – Значит, посуду мыть, ты маленькая, а шампанское пить…

Их спор прервал бой курантов.

Раз, два, три… – сосредоточенно считала Василиса, спеша загадать желание, – с Новым годом! Ура!

Ее радостный крик подхватили родители. Зазвенели хрустальные бокалы, знаменуя собой начало 1996 года.

На Крещение ударили сильные морозы. Утром, двадцать первого января, Мила посмотрела на градусник и не поверила своим глазам: термометр показывал минус тридцать четыре!

– Лисенок, может, ты сегодня школу пропустишь? – крикнула она зашедшей в ванную дочери. – Такой дикий холод!

Василиса выглянула в приоткрытую дверь:

– Не могу мам, сегодня контрольная по геометрии!

– Вот чудеса! Я в твоем возрасте боялся геометрии, как огня, – признался Андрей, – а ты души в ней не чаешь!

– Ты это ты, а Василиса пошла в папу. – При воспоминании об отце голос Милы дрогнул: – Он всю жизнь вычислительной технике посвятил.

– Умная, значит, дочь, не в меня, – желчно заметил муж.

– Напрасно ты обижаешься! Когда я заканчивала восьмой класс, то умоляла родителей, чтобы они позволили перевестись из математической в школу с гуманитарным уклоном. Отец ужасно расстраивался: рухнула его надежда сделать из дочери программиста! Зато я смогла заниматься любимой литературой и была необыкновенно счастлива! Кстати, хотела с тобой серьезно поговорить о поступлении Василисы в институт. Она призналась мне, что мечтает учиться в Плехановском.

– Ничего себе! – присвистнул Андрей. – Какие амбиции! Только туда, по-моему, обычным смертным дорога заказана!

– Ты так думаешь? Я разговаривала с руководителем курсов, деканом, и он мне дал понять…

– Твои курсы, Мила, совершенно бесполезная затея! Неужели ты не понимаешь?

– Обычные да, но не эти!

– Чем же они отличаются?

– Многим. С Василисой будут заниматься преподаватели из института, по специальной программе, французским индивидуально, а математикой и русским в группах из пяти человек. Договор предусматривает гарантированное поступление либо на бесплатный факультет, либо, в случае недобора баллов, на платный. Причем три года учебы в вузе оплачиваются фирмой!

– Занимательно! И сколько же стоит такая сказка?

– Двенадцать тысяч.

– Чего?

– Не рублей, конечно, долларов.

– Ты сошла с ума?! Даже если мы отдадим все наши сбережения, этого не хватит!

– И не нужно отдавать, – постаралась успокоить мужа Мила, – сумму разрешено выплачивать частями, в течение двух лет.

– Я смотрю, ты уже готова платить!

– Девочка мечтает там учиться!

– Да мало ли о чем она мечтает?! – возмутился муж. – Я тоже, может быть, мечтаю! Почему мы с тобой поступали без всяких денег?! И ничего, как-то поступили!

– Пойми, сейчас другие времена! Требования к абитуриентам стали настолько высоки, что подготовиться самостоятельно практически невозможно!

– Невозможно… Посмотрим! – неопределенно буркнул Андрей и, подойдя к ванной, раздраженно забарабанил в дверь: – Василиса, ты там не заснула?!

Расстроенная, Мила вышла на улицу и направилась по занесенной снегом дороге к трамвайной остановке. Вьюжило. От встречных порывов ветра перехватывало дыхание, лицо обжигало густым, колючим снегом. На перекрестке, движимая смутным предчувствием беды, она обернулась. Прямо на нее, по пешеходной части тротуара, неслись красные «Жигули». Еще пара секунд, и случилось бы непоправимое, но тут неведомая сила буквально смела Милу с места и с силой швырнула в большой рыхлый сугроб. Неподалеку раздался оглушительный удар. «Пятерка», изо всей силы, врезалась в припаркованный грузовик.

– Вы целы? – спросил мужской голос.

– Кажется, – не сразу отозвалась она и застонала.

– Что с вами?! – встревожился незнакомец.

– Нога подвернулась…

– Я вам сейчас помогу!

Мила встала, прислушиваясь к своим ощущениям.

– Ну как? Идти можете?

– Не знаю…

– Попробуйте сделать несколько шагов!

– Не волнуйтесь, на ногу я наступаю, скорее всего это ушиб или легкое растяжение!

– Уверены?

Звук голоса, сам вопрос и интонация, с которой он был произнесен, показались знакомыми. Внимательнее присмотревшись к мужчине, Мила воскликнула:

– Постойте, я вас узнала! И не вздумайте говорить, будто оказались здесь случайно!

Ангел-хранитель улыбнулся:

– Даже не собирался. Я все объясню, но сначала нужно помочь водителю!

– Да-да, конечно…

Незнакомец поспешил к искореженным «Жигулям» и, рванув заклинившую дверь, вытащил на снег пожилого мужчину с залитым кровью лицом.

Из остановившегося «Москвича» выглянул молодой парень:

– Живой?

– Да, дышит!

– Сейчас вызову «скорую»!

Потерпевший чуть слышно, прошептал:

– Что произошло?

– Вы попали в аварию.

– Ничего не помню. Прошу вас, достаньте из кармана куртки таблетки и дайте одну. Скажите, кто-нибудь пострадал?

– Кроме вас, никто.

– Слава Богу!

Через четверть часа, приехавшая бригада «скорой помощи» забрала водителя «Жигулей». Незнакомец обратил внимание на усталое, побледневшее лицо Милы:

– Как ваше самочувствие? Давайте, я провожу вас до дома?

– Нет уж! Во второй раз так просто вы от меня не отделаетесь! Откройте тайну, кто вы такой?

– Сами сказали: ангел-хранитель.

– Нет, ну все же, если серьезно?

– Я, конечно, не ангел, а вот хранитель, пожалуй! Вы правы, Мила. Наступило время познакомиться!

– Надо же, имя мое запомнили!

– Не нужно запоминать то, что и так хорошо известно!

– Кто вы?!

– Прежде всего, ваш дальний родственник, по отцу. – Заметив недоверчивый взгляд, мужчина добавил: – И оказался здесь действительно не случайно.

– Скажите, тогда, осенью, обрыв провода, теперь неуправляемая машина, которая едва меня не сбила, несчастные случаи или…

– Или.

– Меня на самом деле дважды пытались убить?!

– К сожалению!

– Но из-за чего?!

– Это длинная история. В двух словах не расскажешь. Предлагаю зайти в кафе и выпить по чашечке кофе.

Мила озабоченно взглянула на часы.

– Спешите?

Она замялась в нерешительности:

– Вообще-то, да, я уже и так опаздываю на работу.

– Значит, отложим разговор до следующего раза?

– А если его не будет? – В Милиных глазах мелькнул страх. – Лучше отпрошусь у директора. Где здесь телефонная будка?

Новый родственник указал на противоположную сторону улицы:

– Пойдемте. Кстати, забыл представиться, меня зовут Мелетий. [84]84
  Мелетий – греческое meletios– заботливый.


[Закрыть]

– Необычное имя!

Мужчина никак не отреагировал на замечание.

– Вы следили за мной? – спросила его по дороге Мила.

Мелетий кивнул.

– Скажите, что происходит?! Вначале меня преследовал непонятный дипломат, теперь вы…

– Потерпите, скоро вы обо всем узнаете.

В теплом, уютном кафе они заняли столик рядом с живописным аквариумом.

– Кофе? Бокал вина? Или коктейль? – предложил родственник.

– А можно просто горячий чай?

– И пирожные.

– С удовольствием.

Сделав заказ, Мелетий дождался ухода официантки и задумчиво проговорил:

– Мне, наверное, необходимо объяснить, почему я здесь. Почти десять веков назад игумен монастыря Великая Лавра, находящегося на Святой Горе Афон, послал вашего предка, Аристоса Теодориди, в далекую Россию, к хранителю книги власти.

– Надо же, какая древность! – Сердце Милы тревожно забилось при упоминании о книге. – Мой прадед был монахом?

– Нет. Вначале игумен действительно предполагал послать монаха Евфимия, старшего брата Аристоса, но накануне отъезда его предательски убили. Я – потомок среднего брата из семьи Теодориди.

– Значит, мы на самом деле родственники?! Теперь понятно, откуда у вас столь необычное имя!

– Оно дано мне при пострижении.

– Так вы монах?!

– Я прибыл в Россию с определенной миссией, как это сделал, много веков назад, ваш предок, Аристос Теодориди.

– Надо же! Кстати, вы говорите на русском без малейшего акцента.

– Меня специально обучали языку.

– Где?

– В монастыре.

– Великой Лавре?

– Совершенно верно.

Официантка принесла им пузатый фарфоровый чайник и вазочку с пирожными.

– Пожалуйста. – Расставив чашки, она вопросительно взглянула на Мелетия: – Желаете чего-нибудь еще?

– Спасибо, возможно, чуть позже.

– Приятного аппетита! – бросила на ходу девушка и исчезла за белой дверью с надписью: «Служебное помещение».

Мила откусила от эклера.

– Надо же, какой вкусный! Наверное, сами выпекают. С детства обожаю сладкое. Попробуйте, вам обязательно понравится!

– Вернемся к разговору, – напомнил ей монах.

– Извините, конечно! Мы остановились на том, что вас специально обучали русскому.

– Да, в монастыре до сих пор хранится святое предание о последнем хранителе книги.

– И кто он, последний хранитель?

– Вы.

Не зная, как отнестись к подобному заявлению, Мила, в смятении, пробормотала:

– Это какая-то ошибка…

– Вот уже несколько лет книга находится у вас.

– По всей видимости, отказываться бесполезно! Послушайте, неужели тогда, на практике, вы были тем монахом, который меня спас? Господи, ничего не понимаю! Я самая обычная женщина, да еще к тому же порядочная трусиха! Из меня никогда не получится героини! Почему именно, я?!

– Потому, что вы искренне так считаете. В вас крайне мало самомнения. Такая редкость в наши дни!

Мила покраснела.

– И конечно, святость предыдущих поколений…

– Что вы хотите сказать?

– Помните, в Евангелии: «Не может дерево доброе приносить плоды худые, ни дерево худое приносить плоды добрые». [85]85
  Евангелие от Матфея 7:18.


[Закрыть]– Увидев Милино смятение, монах спросил: – Вы читали Новый Завет?

– Да, – несколько неуверенно ответила она.

– Никогда не задумывались, почему Евангелие от Матфея начинается перечислением всех родов, предшествующих рождению Иисуса Христа?

– Нет.

– Чтобы показать праведность предыдущих поколений. То же самое касается Иоанна Крестителя, святителя Николая, архиепископа Мир Ликийских, игумена Сергия Радонежского, святого Серафима Саровского и многих других.

– А я почти ничего не знаю о своих предках, особенно с отцовской стороны. Папа ведь у меня с трехлетнего возраста детдомовский.

– Вашего дедушку, протоирея Александра Ивановича Теодориди, расстреляли 13 ноября 1937 года на полигоне Бутово, под Москвой. Ваша бабушка, Екатерина Константиновна, пережила своего мужа всего на год. В 1938-м она скончалась от скоротечной чахотки.

Знаете, Антоний Великий утверждал, что спасающиеся в последние времена безропотным терпением скорбей будут прославлены выше древних Отцов. Семья вашего деда отличалась редким благочестием! Во времена гонений, в 1931 году, его старшего брата, епископа серпуховского Виктора, обвинили в антисоветской деятельности и приговорили к пяти годам заключения. В Соловецком лагере он работал врачом, заведовал тифозным бараком, и при этом, регулярно совершал в лесу тайные богослужения.

В 1934 году епископа Виктора расстреляли вместе с другими семнадцатью священнослужителями. Среднего брата, иеромонаха Варнаву, обвинили в организации «Нелегальной церковно-монархической организации „Истинное Православие“» и приговорили к расстрелу в 1935-м. Царствие им Небесное! Вечная память Святым мученикам! – Мелетий перекрестился.

– Я представления не имела о семье моего отца! – потрясенно проговорила Мила. – Как жаль, что папа не дожил! Он обращался в архив, хотел разыскать какие-то документы, но не успел…

– Вы спрашивали, отчего хранителем выбрали именно вас. Надеюсь, теперь понятно. Сила молитвы ваших предков огромна!

– Послушайте! В детстве мне часто снился прекрасный белоснежный монастырь, на самой вершине горы, у подножия которой плескалось синее-синее море…

– Вы описываете Великую Лавру, – улыбнулся Мелетий.

– Надо же, даже не верится! А потом, в институте, во время летней практики, я видела монастырь каждую ночь. Пожилой монах у ворот, с добрым, светлым лицом, передавал мне книгу в красивом серебряном футляре… Скажите, но почему все-таки выбор пал на меня? Разве мало других, неизмеримо более достойных, из благочестивых семей?

– Вы – только часть целого, второй половиной которого является Андрей.

– Мой Андрей?!

– Да. Свет и тьма. Черное и белое.

– Опять загадки!

– Вовсе нет! Благодаря вашему союзу появился особый ребенок с душою-гранью, находящейся между добром и злом.

– Ну, знаете, мы все, в каком-то смысле, находимся на грани!

– Да, конечно. Но остальные люди не способны удерживаться на ней, им неизбежно приходится делать выбор.

– А Василиса?

– Знаете, я бы сравнил ее с канатоходцем, обладающим идеальным чувством равновесия. Любому поступку вашей дочери присуща двойственность.

– Скажите, но как то, о чем вы рассказали, связано с книгой?

– Не знаю. Текст свитка заканчивается словами: «В ней свет и тьма прибудут пополам, но даже тьма послужит высшей цели: чтоб стало невозможное возможным. И ярче звезд на небе воссияет бессмертная бесценная душа».

– Да, весьма туманно. Начало понятно, а вот дальше… Что за высшая цель? Что станет возможным? – Мила вопросительно посмотрела на монаха.

– Всему свое время. Люди постоянно пытаются забежать вперед! Знаете, в молитве к Господу есть такие слова: «Избави нас от… дьявольского поспешения». Почему, спросите, «дьявольского»? Потому что ни к чему хорошему оно не приводит.

– Мелетий, объясните, меня и маму пытались обманывать, шантажировать, чтобы заставить отдать книгу, но никогда не предпринимали попыток ее выкрасть, кроме того случая, на практике.

– Да у вас никто не может сам забрать книгу.

– Почему?!

– Бесполезно. Все равно ничего не увидит! Только в случае добровольной передачи…

– Если б я даже захотела, не сумела бы помочь!

– Думаю, для этого недостает последнего звена – вашей дочери.

– Мне показалось или вы действительно подчеркнули, что именно у меня невозможно забрать книгу?

– Все верно. Помните, в Евангелии: «…глазами смотреть будете – и не увидите»? [86]86
  Евангелие от Матфея 13:14.


[Закрыть]

Много веков книга находилась под защитой Животворящего Креста Господня, благодаря чему ею не удавалось воспользоваться, но невидимой она сделалась лишь сейчас.

– Значит, охотники за книгой не только текста не видят, но и ее саму?!

– Вот именно.

– В чем же причина такого изменения?

– Ваш брак соединил два рода хранителей. Их общая молитва защищает книгу от посторонних глаз.

– Вы хотите сказать, у Андрея…

– Да, несколько предыдущих поколений, по материнской линии, являлись хранителями книги.

– Ничего не понимаю! Ваши слова о праведности родов и в то же самое время о черном и белом, о добре и зле?! По-моему, одно другому противоречит!

– К сожалению, прабабушка вашего мужа сделалась усердной исполнительницей воли темного хозяина. Она намеревалась выкрасть книгу у своей матери. Прошло много лет, прежде чем вы отыскали ее в монастыре.

– А что произойдет, если книга окажется во власти темных сил?

– При помощи дьявольского сочинения сатана склонил на свою сторону ангелов. Страшно представить, что случится с нами, грешными!

– В таком случае лучше было бы оставить книгу под землей!

– На все воля Божия! Говорят, пути Господни неисповедимы.

– Зачем вообще хранить столь опасную вещь?! Ее нужно уничтожить!

– Поверьте, вы не первая, кто задается подобным вопросом, но, книга неистребима.

– В каком смысле: в огне не горит и в воде не тонет? – Мила невольно улыбнулась.

Лицо монаха осталось серьезным.

– К сожалению, – ответил он.

– Мелетий, я хочу попросить у вас совета…

– Буду рад помочь, если смогу.

– Даже не знаю, с чего начать. У нас в семье происходят странные вещи. Уже давно. Сначала я не связывала их воедино, но потом… – Мила собралась с духом. – Моя свекровь занимается колдовством. Мы обращались к экстрасенсам, целителям бесполезно. Они ничем не помогали, только указывали на Антонину Павловну. В конце концов, одна бабушка посоветовала искать помощи у Бога. Но я понятия не имею, как правильно обращаться к Нему, как просить.

– «Правильно обращаться»! – с горечью повторил монах. – Запомните, правильно лишь то, что исходит от чистого сердца. Во времена земной жизни Иисуса Христа женщина, двенадцать лет страдавшая кровотечением, потратившая все средства на врачей и не получившая никакой пользы, подошла среди толпы к Господу, прикоснулась к одежде Его, ибо говорила сама себе: если хотя к одежде Его прикоснусь, то выздоровею, и тотчас исцелилась. «Дщерь! Вера твоя спасла тебя; иди в мире и будь здорова от болезни твоей», [87]87
  Евангелие от Марка 5:34.


[Закрыть]– напутствовал женщину Иисус Христос. Вы поняли? Без искренней веры и твердого намерения начать жить по-другому бесполезно обращаться к Господу! Только человек, ступивший на узкий, тернистый путь борьбы с собственными грехами, испытавший тяжесть его, осознавший собственное бессилие, способен, от всей души, с верой, попросить о помощи.