Текст книги "Забытое заклятье (СИ)"
Автор книги: Елена Комарова
Соавторы: Юлия Луценко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 24 страниц)
– Что же делать, доктор?! – драматически воскликнула тетя.
– В Танне вы не найдете специалиста такого уровня. Отвезите графиню Дюпри в Ранкону и покажите ее столичным магам. Я напишу, к кому обратиться в первую очередь.
Послышался шорох бумаги: очевидно, доктор записывал имена и адреса.
– Вот этот, – доктор сопровождал процесс комментариями, – держит большую практику и в основном занимается снятием порчи. Этот работает на Этвешей… в прошлом подавал надежды, но здоровье… сами понимаете. («Да-да», – вставила тетя.) Этот… этот… не знаю, где он сейчас. Думаю, в Ипсвике могут сказать больше. Но он – вот, я вам его даже специально помечу, – пожалуй, подойдет лучше всех.
– И чем он знаменит? – спросила тетя.
– Мне о нем рассказывал профессор Кэрью, отмечая необычайные способности к практической магии. Вы знаете профессора Кэрью? Нет? Это декан магического факультета в Ипсвике, мой старый товарищ…
Валентина выключила прибор и принялась снова заворачивать его в салфетки.
– Самое интересное уже сказано, – пояснила она. – Сейчас за нами пришлют, надо убрать все следы.
Эдвина только рассеяно кивнула. Убрав подслушивающее устройство обратно в коробку, Валентина присела на кушетку рядом с ней и обняла за плечи.
– Ну же, ободрись. Страшное уже позади.
– Страшное позади?! – воскликнула графиня. – Напротив, все только начинается! Все это правда, и на мне какие-то непонятные чары!
– Но ведь ты о них теперь знаешь, – возразила Валентина. – А это уже большой плюс. Что может быть хуже неведения? Я уверена, твоя тетушка из лучших побуждений ничего тебе не расскажет!
– Тетя Августа не станет скрывать от меня правду, – сказала Эдвина. Валентина лукаво улыбнулась.
– Готова спорить на десять таллов, – сказала она.
Глава 6
Ранкона
– Левую руку чуть выше, ваше величество…
Жан-Кристоф Дельмонт поднырнул королю под мышку и закрепил булавкой очередную деталь. Его величество с видом первомученика закатил глаза и принялся рассматривать лепнину на потолках. Пытка, которую Жан-Кристоф именовал примеркой, продолжалась уже час, и конца-краю ей пока что не было видно.
Чтобы фрак сидел как влитой, его детали должны быть идеально выкроены и сшиты. Для этого требуются многочисленные примерки и подгонки. Модный дом Дельмонт обшивал уже не первое поколение Беренкашей, а сам Жан-Кристоф, нынешний его глава, жертвовал часами бесценного личного времени, дабы убедиться, что будущий важнейший предмет королевского гардероба будет идеально сидеть на фигуре венценосного клиента.
Все это его величество прекрасно знал, ибо подвергался испытанию не в первый и, с тоской думал он, не в последний раз. Дельмонт с невероятным проворством сновал вокруг фигуры короля, втыкая булавки, отмеряя миллиметры мерной лентой и диктуя цифры помощнику. В свое время маэстро заслужил одобрение и доверие самой королевы-матери – его искусство позволило так скрыть недостатки и подчеркнуть достоинства фигуры ее величества Элеоноры, что, помимо королевской короны, она пятнадцать лет носила титул самой элегантной дамы континента. Александр искренне надеялся, что в этом отношении доставляет маэстро гораздо меньше хлопот, но Жан-Кристоф не делал скидок на его физическое совершенство и подходил к работе со всем возможным старанием.
Когда примерка, наконец, окончилась, маэстро собрал разрозненные детали недошитого фрака и откланялся, пообещав вернуться через день. Король выдохнул с таким облегчением, что заглянувший в приоткрытую дверь кабинета Стефан испугался.
– Алекс, ты здоров?
– А ты как думаешь? – осведомился брат, придвигая к себе серебряный поднос, на котором красовался графин и два пузатых коньячных бокала. – Даю честное королевское слово, маэстро Дельмонту стоило бы сменить профессию и стать дознавателем в Службе безопасности. Любой шпион, подстрекатель или простой уголовник сломается уже после второй примерки. Может, запретить фраки государственным указом?
– Не стоит, – заверил его брат, устраиваясь в кресле. – Твое величество должно служить примером своим подданным как в элегантности, так и в стойкости.
– Отрекусь, – мрачно пообещал Александр. – Видит бог, отрекусь в твою пользу, а потом буду сидеть в этом кресле и потешаться.
Стефан криво усмехнулся, пригубил коньяк и задумчиво повертел в руке бокал, любуясь переливами глубокого цвета.
– Кстати, о ценах, – продолжил Александр разговор, начавшийся в фехтовальном зале. – Ты знаешь, что руководство ранконской Оперы просит выделить четыреста тысяч на реставрацию здания театра?
– Да, слышал что-то такое, – туманно ответил Стефан. – Погоди, они что, саботируют открытие сезона?
– Нет, не сейчас. Реставрационные работы планируются на будущий год. «Странники» по-прежнему включены в репертуар, и мы с тобой будем присутствовать на ближайшем спектакле. Твой-то фрак уже готов, я надеюсь?
Выходя из кабинета, они едва не столкнулся в дверях с Богдусем, который тащил в одной руке деревянный мольберт, а в другой – обернутый в белую ткань прямоугольный предмет.
– Прошу ваше величество взглянуть, – чинно произнес секретарь. – Доставили только что.
Александр безнадежно вздохнул и вернулся в кабинет.
Богдусь распаковал и начал устраивал на мольберте картину, загораживая ее спиной от Александра и Стефана, так что, братьям пока оставалось лишь гадать о том, что же на ней изображено.
– Надеюсь, не очередное приобретение в твою коллекцию, – пробурчал король. – Бюджет и так трещит по всем швам.
– Два-три миллиона за бессмертного Круля – это очень неплохое капиталовложение, – парировал Стефан.
– За которого? – проявил эрудицию Александр. – За Ханса Харольда или Нильса?
– За любого.
– Прошу внимания, – Богдусь отошел в сторону, и взору короля предстал портрет молодой девушки. – Графиня Федерборгская, Анна-Мария-Луиза, – торжественно произнес секретарь.
Последовало непродолжительное молчание.
– Недурна, – сказал король. – Я помню ее нескладной прыщеватой девчонкой, а тут совсем барышня, и довольно хорошенькая. Хотя среди невест королевской крови самая красивая все же старшая дочка Йозефа-Кристиана.
– Ну, Алекс, – протянул младший брат, – принцесса Маргарита за тебя не пойдет. Кто в здравом уме поменяет Вендорру на Ольтен? Впрочем, ты мог бы попытаться – ты у нас мужчина видный. Глядишь, и уговорил бы…
Александр невесело усмехнулся, еще раз посмотрел на портрет и махнул рукой Богдусю, чтобы тот унес его. Жениться королю страшно не хотелось, но брак был делом решенным. Все договоренности достигнуты, размеры приданого оговорены, до объявления помолвки оставались считаные месяцы. Сердечные склонности будущих супругов мало кого волновали...
– Нужно развеяться, – решил Александр, оборачиваясь к Стефану. – Составишь мне компанию в фехтовальном зале?
Зал в противоположном крыле дворца был пуст – лишь маэстро Хуан что-то рассматривал на тренировочных манекенах. Знаменитый фехтовальщик, многократный чемпион континента, обучал принцев с детства. Когда дело касалось шпаг, маэстро Хуан не делал разницы между королем и простым дворянином, заслужить его одобрение было сложнее, чем написать симфонию, но один раз он тихо посетовал, что королевские обязанности не позволят его венценосным ученикам открыть собственную школу фехтования.
– Угодно тренировочный бой? – спросил маэстро.
Стефан кивнул и отправился в гардеробную, на ходу стягивая пиджак.
Братья встали в позицию. Выровняли дыхание. Стеганные жилеты защищали корпус, от масок решили отказаться.
– К бою! – звонко разнесся по залу голос маэстро.
Клинки дрогнули, сошлись – как поцеловались, разошлись.
– Кстати, – сказал Александр, осторожно перемещаясь. – Помнишь наш разговор в Сантреме? О заговорах, которые возникают в спокойное время?
– Да, помню, – Стефан подобрался, напряженно следя за братом, но не двигаясь с места.
– Так вот, ты оказался прав. Служба безопасности раскрыла заговор прямо во дворце, практически у них под носом! Похоже, я тебе обязан оставшейся на голове короной. Было у меня нехорошее предчувствие незадолго до этого, но оказалось ложной тревогой. А потом ты завел тот разговор, и я решил, пускай Николаки еще разок все перепроверит.
Два дня назад братья вернулись из «Медвежьего ручья», сияя свежим румянцем. Высокопоставленные чины сперва напряглись, готовые к тому, что король, отдохнув и подкрепив силы как физические, так и душевные, приступит к своим проектам с прежним, а то и удвоенным рвением. Обошлось. Александр пребывал в самом благодушном настроении, которое, увы, рассеялось вечером того же дня, когда с докладом к королю явился Зиновий Николаки.
Получив необходимые распоряжения и подписи, генерал покинул его величество, оставив того в мрачном настроении. Но уже на следующее утро Александр ни взглядом, ни жестом не показывал смятения, погрузившись с головой в государственные дела...
Стремительная атака, обмен ударами. Сошлись вплотную, едва не столкнувшись гардами.
– Я рад, что оказался вам полезным, ваше величество.
– Подумать только, – усмехнулся Александр, когда противники снова разошлись, – яд, создающий полную иллюзию кончины от естественных причин. А я считал, что это банально и давно устарело.
– Классика не выходит из моды, – буркнул принц, примериваясь для следующей атаки. – И кого они планировали посадить на трон? Явно не меня.
Новый обмен ударами. Маэстро Хуан морщится, но не вмешивается.
– Да, порция была припасена для двоих, – подтвердил король. – А династию Беренкаш должны были сменить потомки принцессы Элизабеты.
– Этой пучеглазой? – Брат поморщился и пропустил выпад. – Фи.
– После, – продолжил Александр и поскреб ногтем шарик, украшающий наконечник клинка, – я решил на всякий случай проверить и магов. Ты бы видел выражение лица Зиновия, когда он делал доклад.
Обмен ударами и легкими уколами. Братья переместились в левую часть зала.
– Бедняга, ему и его ребятам пришлось перетряхнуть каждую магическую лавочку, поднимать списки по всем выпускникам факультета магии, отслеживать все изменения магического поля за последние несколько недель.
Пауза. Дыхание слегка сбито, на висках и лбу крупные капли пота. Стефан вытирает лицо рукавом, Александр убирает со лба прилипшие пряди волос.
Стефан использует момент и бросается вперед. Александр уходит в глухую оборону, оба сосредоточенно сопят, Стефан пробует финт за финтом, Александр отступает, едва не спотыкается. Сильный батман в третью позицию, и король обезоружен, а Стефан обманчиво лениво поднимает острие своей шпаги – и останавливает его в дюйме от горла брата. Впрочем, принц тут же опускает учебное оружие и удовлетворенно хмыкает. Король редко дает себя победить.
– Ну, ну, господа! Шпаги в ножны, господа! – командует маэстро Хуан.
– Твой Николаки, он выяснил что-то конкретное? – Стефан коротко салютует и жестом отказывается от дальнейшего боя. Братья возвращаются в центр залы.
– Выяснил, что со стороны магии нам ничего не грозит. – Александр раздосадован поражением явно сильнее, чем пытается показать. – Но несколько дней назад засекли какой-то странный всплеск магического поля в Белфорде. Но, как меня уверили, колебания в пределах нормы.
Братья утирают пот белоснежными салфетками, поданными маэстро.
– Возможно, природный феномен, или опять в Университете неудачно поколдовали. – Александр делает несколько глубоких вдохов, его ноздри еще трепещут от возбуждения. – Отцу следовало не просто выселить их в Ипсвик, а отправить куда-нибудь на западную границу. А еще лучше – на северную, в подарочек Вевису.
– Белфорд… – задумчиво протянул Стефан. – Ох, Алекс, я искренне надеюсь, что этот всплеск был естественным и незначительным! Ты представляешь, что будет, если магия как-то повлияла на виноградники?
– А что тут представлять? – усмехнулся король. – Опять цены взвинтят до небес…
Маэстро Хуан церемонно раскланялся с августейшими учениками и покачал головой, наблюдая, как они уходят переодеваться.
* * *
Проводник остановился перед дверью купе первого класса и нерешительно постучал.
– Да-да?
– Ранкона через полчаса, сударь. Вы просили сообщить.
– Благодарю вас.
Пассажир отметил недочитанную страницу романа закладкой и отложил книжку в сторону. Два полностью упакованных чемодана дорогой кожи уже стояли на полу, различные мелочи, призванные сделать путешествие человека со средствами более комфортным, уложены в несессер.
Вскоре колеса стукнули в последний раз, и поезд остановился. Пассажир бросил беглый взгляд в зеркало, убрал с плеча невидимую пылинку и выглянул в коридор.
– Возьмите мои чемоданы, – велел он проводнику.
…Он легко соскочил на перрон, прищурился и прикрыл глаза от яркого солнца. Столица… сколько лет они не виделись? Впрочем, он лукавил: он мог назвать с точностью до часа время, проведенное в разлуке с родиной. Ты ничуть не изменилась, Ранкона, все так же очаровательна в своей старомодности… Есть в тебе нечто, чего не найдешь ни в пышных вендоррских, ни в вычурных шлезских городах. А их он за двадцать лет перевидал немало…
– Ваш багаж, сударь.
– Поставьте.
Носильщик вырос словно из-под земли.
– Куда прикажете, сударь?
– К стоянке экипажей, – бросил он через плечо.
Возницы, мгновенно распознав состоятельного клиента, кинулись к нему чуть ли не наперегонки. Тот окинул их равнодушным взглядом и направился к ближайшему экипажу.
– В гостиницу «Регент».
– Как скажете, сударь.
– Сколько?
Возница назвал цену. На лице потенциального пассажира не дрогнул ни один мускул, когда он назвал свою – в два раза меньше. «Коллеги» перевозчика переглянулись и принялись было устраиваться поудобнее в предвкушении красочного торга, но их мечтам не суждено было осуществиться. Под взглядом незнакомца их приятель сник и только буркнул:
– А поторговаться? Традиция все-таки.
– К черту традиции, – ласково промолвил клиент, устраиваясь в экипаже.
Возница взвалил на задок экипажа чемоданы, закрепил их, а потом вскарабкался на облучок и тронул вожжи.
– Н-но! В «Регент», значит?
– Именно.
Пролетка выехала на оживленную улицу, и пассажир с любопытством осмотрелся: главный проспект почти не изменился, но некоторые детали заслуживали внимания.
– К нам надолго? – извозчик явно относился к категории любителей поболтать.
– Это как получится, – рассеянно ответил пассажир.
– Издалека? У нас в городе нынче полно приезжих, и наших, ольтенских, и заграничны…
Он не договорил: губы продолжали шевелиться, заканчивая фразу, но ни единого звука не слетало с них.
– Когда мне понадобится что-либо от вас узнать, – вежливо сказал пассажир, – я непременно спрошу. А сейчас я бы хотел насладиться видом, не отвлекаясь на разговоры. Да, чуть не забыл: гостиница «Регент» находится в двадцати минутах езды от вокзала, поэтому за каждую лишнюю минуту, которую займет наш путь, я вычту из оплаты проезда пол-талла. Экскурсия по городу мне не нужна, я и без того его хорошо знаю. Это понятно? Кивните.
Перепуганный до дрожи извозчик судорожно кивнул.
– Вот и замечательно.
До «Регента» они добрались за пятнадцать минут. Пассажир вышел из экипажа и с задумчивым видом полез в карман за деньгами. Изучив поблескивавшие на ладони кругляши, он отсчитал монеты, прибавил щедрые чаевые и расплатился. Возница взял деньги так осторожно, словно ему в качестве оплаты предложили ядовитых тропических жаб, и даже не стал пересчитывать. Не сводя глаз со странного клиента, он открыл рот и, отчаянно махая руками, показал, что по-прежнему не может говорить.
– Да, простите мою забывчивость, – пассажир сделал короткое движение ладонью. – Так лучше?
– Д-да, – выдавил извозчик. – Сп… сп… пасибо.
– Не за что. Всего доброго.
Экипаж рванул с места с такой скоростью, словно за ним неслась волчья стая. Хотя возница, пожалуй, предпочел бы иметь дело с волками, нежели везти этого человека еще раз.
Тем временем таинственный незнакомец толкнул дверь и в сопровождении носильщика, тащившего его чемоданы, вошел в просторный вестибюль отеля. «Регент» считался едва ли не самой лучшей гостиницей Ранконы, а при той конкуренции, что сложилась в столице, это многое говорило. Портье осиял улыбкой весь холл.
– Чем могу быть полезен, сударь?
Клиент небрежно облокотился о конторку.
– Я бы хотел поселиться в вашей гостинице.
– Вы бронировали заранее?
– Боюсь, что нет.
– Сейчас свободны только «Королевский» люкс и номер для новобрачных.
– Меня устроит люкс.
– В таком случае… – Портье пододвинул клиенту форму регистрации и магическое перо, выводящее идеально ровную линию, не оставляющее неэстетичных клякс и не нуждающееся в чернильнице.
Незнакомец с улыбкой принял его, заполнил форму и подписался элегантным четким росчерком.
– Добро пожаловать в «Регент», господин… Вильнёв?
Распространенная фамилия категорически не подходила посетителю.
– Я здесь инкогнито, – подмигнул тот.
– О-о-о… Пожалуйста, ваш ключ. Прекрасный номер с видом на город, напитки в баре, если нужно что-то еще – только дайте нам знать, и мы доставим сию же секунду.
– Для начала мне понадобится подробная карта города. И, пожалуй, билет в Оперу на открытие сезона. В ложу. Цена не имеет значения. Кажется, дают «Странников»? Давно хотел послушать их в столице.
– Билет будет доставлен вам в номер сегодня же. Желаю приятнейшего времяпрепровождения в «Регенте»!
Глава 7
Асти
Себастьян вонзил лопату в землю, надавил, поднял ком земли и закинул в сторону. Сарай был открыт, долго искать нужное орудие не пришлось, хотя, роясь среди длинных черенков, он пару раз не посмотрел под ноги и чуть не расплатился шишкой на лбу.
Яма была уже достаточно глубокой, но он продолжал работу. Так было проще: сосредоточиться на физических усилиях и не думать о завернутом в покрывало теле Хенрика. Но поймав себя на мысли, что еще немного – и он докопается до залежей мелового камня, в которых иногда находили останки доисторических гадов, Себастьян остановился и начал выбираться из ямы.
Пришлось обойтись без гроба. Потом, он надеялся, что можно будет похоронить верного помощника подобающим образом. А сейчас – не оставлять же в кабинете. Поэтому Себастьян вырыл для Хенрика могилу в саду возле роскошного олеандра, которым дядин помощник любовался при жизни.
Закончив работу, молодой человек немного постоял возле холмика. Нужно было что-то сказать, прочитать молитву? Жаль, не было рядом отца Алистера, местного священника, который всегда находил нужные слова и для ушедшего, и для оставшихся. Запнувшись всего два раза (молитвы традиционно читались на староольтенском), Себастьян попрощался с Хенриком, и – вот уж причуды разума – в его голове промелькнуло: «Представляю, что поставил бы за такое прочтение профессор Луиджи на истории религии: ритмика хромает, паузы не выдерживаются, а уж о произношении и говорить нечего…»
В пустой дом возвращаться не хотелось. Несколько часов он блуждал по его коридорам, надеясь найти хоть кого-нибудь, и никого не нашел. В какой-то миг ему показалось, что он видит на стене чьи-то тени, затем он явственно услышал голос кухарки Марии, привычно отчитывающей кого-то из подручных, но когда бросился туда – увидел лишь пустоту и покрывающую стены кухни копоть, такую же, как в дядином кабинете. Насколько можно было судить, основной удар, каким бы он ни был, обрушился на первый этаж, где располагались парадный зал и кабинет Ипполита Биллингема. На втором и третьем все комнаты остались нетронуты, кладовые и подсобки тоже не заинтересовали таинственного злодея. Пропали только люди. С другой стороны, других мертвецов, кроме Хенрика, Себастьян не нашел. Значит, есть еще надежда, что они живы. Но что же здесь произошло?
Себастьян собрался с духом и повернул ручку двери в кабинет дяди.
– О! – приветствовал его портрет. – Надеюсь, ты больше не будешь падать в обморок, точно бледная барышня из твоих драматических поэм?
Если закрыть глаза, можно представить, что дядюшка как обычно сидит в любимом кресле и в очередной раз выражает свое неодобрение по поводу избранного племянником пути.
Да, он упал в обморок – малодушно, совсем не по-мужски, а придя в сознание, выскочил из кабинета, стараясь не смотреть на картину и не слушать, что говорит ему знакомый голос. Он побежал, не разбирая пути, и сам не понял, как оказался в конюшне. Кажется, именно удивленное ржание лошадей привело его в чувство…
– Не буду, – пообещал он портрету. – А ты, дядя, и в самом деле так спокоен?
– Я свое уже откричал, – сообщил нарисованный Ипполит. – Вчера. И в обморок бы упал, да только некуда и нечем. Признаться, подумал сначала, что все, отбыл в мир иной. Потом – что сошел с ума. Вот ты, племянничек, признавайся, ты настоящий или порождение моего помутившегося рассудка?
– Настоящий, – сказал Себастьян. – Правда, не уверен, что мой собственный рассудок цел и невредим. Может, мы оба сошли с ума, а, дядюшка?
– С ума сходят по отдельности, – утешил Ипполит Биллингем. – Хоть кто-то один из нас должен мыслить здраво. Правда, похоже, что это я.
– Спасибо. Что здесь произошло?
Портрет замолчал, по нарисованному лбу поползли морщины, густые брови сошлись на переносице.
– Я тоже хотел бы это знать… Два дня назад пришел незнакомый господин и сказал, что у него ко мне дело по поводу виноградников на северном склоне.
– А ты разве еще не прибрал их к рукам? – удивился юноша. – Уильям вроде бы писал что-то…
– А ну не перебивай старших! – прикрикнул Ипполит. – Уильям тоже хорош, поторопился хвастаться. Этот старый мерзавец Дотси уперся и наотрез отказался продавать виноградники, хотя, видит бог, мое предложение было более чем щедрым. Итак, я согласился принять того господина. Он зашел в кабинет, осмотрелся и сел в кресло – без приглашения, прошу заметить. Не успел я возмутиться его наглостью и полным отсутствием манер, как он достал из кармана что-то вроде самопишущего пера и направил в мою сторону. Со мною в кабинете был Хенрик, он увидел это и бросился к нашему незваному гостю. Потом – надеюсь, что сумею это когда-нибудь забыть, – я увидел, как лицо моего друга меняется в гримасе ужаса, а спустя мгновение он упал на пол замертво. Признаться, я оцепенел и не знал, что делать. Тогда этот мерзавец посмотрел на меня и сказал: «Непредвиденное осложнение. Что ж, так даже интереснее». Дальше я помню черные вихри, которые пронеслись по кабинету, потом я ослеп, оглох и перестал чувствовать свое тело. Когда чувства вернулись ко мне, я понял, что снова могу видеть и слышать, но не в состоянии двинуться. День я занимался тем, что кричал, молился, пытался звать на помощь. А потом появился ты, дорогой племянничек.
– Значит, нас посетил маг… – задумчиво протянул Себастьян.
– Маг? Только не это! Что будет с моими виноградниками? Если этот негодяй нанес им вред – боже, я разорен!
– Дядя, пожалуйста… – поморщился молодой человек. – Не разорился ведь ты три года назад, когда град выбил почти весь урожай? К тому же я шел сюда через виноградники, по-моему, с ними все в порядке. Сам подумай, что это еще может быть, как не магия?
– Ну… еще… возможно, я умер или сошел с ума…– сказал Ипполит несколько капризно.
– Нужно ехать в Ранкону, – проигнорировал его племянник. – Только там можно найти мага и разобраться, что здесь произошло и как это исправить. Я поеду в столицу. – Себастьян встал. У него появилась цель, а значит, возможность хоть на время перестать думать о пустом доме и холмике в саду возле олеандра. – В Ранконе есть ученые. Дядя, а тебя можно снять с этой стенки?
– Что-о? – нарисованные брови поползли вверх.
– Ты должен отправиться со мной. Магам наверняка понадобится посмотреть на результат заклинания или задать тебе какие-то вопросы, о которых мы с тобой не догадываемся. Так можно тебя снять?
Портрет призадумался не на шутку.
– Мне неловко это говорить, но я не знаю. Возможно, стоит рискнуть?
Себастьян подтащил к стене уцелевшее кресло и забрался на него с ногами. Когда он выпрямился, его глаза оказались на уровне дядюшкиных глаза. Биллингем зажмурился.
– Снимай!
Молодой человек осторожно взялся за края рамы, приподнял и потянул на себя.
Портрет оказался необычайно легким, не тяжелее сборника сонетов, хотя одна только резная рама должна была весить немало. Наверное, все из-за магии.
– Как ты себя чувствуешь? – осторожно осведомился Себастьян. Нарисованный дядя приоткрыл один глаз, потом второй.
– Кажется, не хуже, чем на стенке.
– Значит, заклинание не привязывает тебя к одному месту! – обрадовался племянник. – Отлично, сейчас скажешь мне, где взять деньги, и мы поедем на станцию…
– А ну, не спеши! – приказал Ипполит. – Куда делись те суммы, что я ежемесячно переводил на твой счет в Аркадии?
Себастьян глубоко вздохнул, поставил портрет на пол и аккуратно прислонил к стене.
– Дорогой дядя Ипполит, – мягко начал он. – Смею напомнить, что на ежемесячное содержание, за которое я тебе бесконечно благодарен, я жил в Вендорре. Денег хватало исключительно на месяц скромной жизни. Часть того, что я сумел сэкономить, пришлось потратить на билет до Оксера.
Себастьян не стал упоминать, что ему с первого же семестра пришлось искать работу, чтобы хватало не только на оплату жилья и еду, но и на книги и одежду, приличествующую его положению. Студентов брали на работу не очень охотно, но ему повезло: декан отметил способности Себастьяна Брока и рекомендовал своему другу, владельцу литературного журнала. Так Себастьян стал корректором, позже – редактором, и к концу учебы заработал хорошую репутацию в окололитературных кругах.
– А стипендия? Насколько я помню, твои оценки давали право на стипендию!
– Ее как раз хватало на оплату обучения для иностранцев, – ядовито ответил племянник.
– Все из-за того, что ты решил учиться в Вендорре! – сразу же оседлал любимого конька Биллингем. – Если бы ты поступил в Нейи, как подобает всем достойным членам нашего семейства …
– …и женился на милой Терезе, которую ты так настойчиво сватал мне в прошлом году… – привычно продолжил Себастьян. – Кстати, ты меня вызвал в приказном порядке по этой же причине?
– О небеса! – запальчиво воскликнул господин Ипполит. – Разумеется, ты забыл, что по условиям завещания моей дорогой сестры тебе через неделю вступать в права наследства!
Он был прав. Себастьян действительно позабыл о том, что ему причитаются собственные средства. До определенного момента ими распоряжался Ипполит по праву старшего родственника и опекуна, и молодой человек не сомневался в надежности рук дяди.
– Боюсь, это сейчас невозможно, – мрачно ответил Себастьян. – Будем надеяться на форс-мажорные обстоятельства. Дядюшка, иного выхода нет. Нужно ехать в столицу. И, возвращаясь к нашей беседе, купить билет на поезд до Ранконы, оплатить там жилье на некоторое время, пока не найдется подходящий специалист, а когда он найдется, он тоже возьмет плату за свои консультации.
Дядя задумчиво пожевал губами. Деваться было некуда.
Под его руководством Себастьян отсчитал нужную панель и надавил на нее с краю. Открылась потайная ниша, в глубине которой серым металлом поблескивала дверца сейфа. Были бы у господина почтенного винодела руки, он бы сам набрал комбинацию, но рук не было, и он, скрепя сердце, раскрыл племяннику шифр.
Еще через несколько часов по дороге, ведущей к станции, промчался всадник на гнедом коне. Притороченную к седлу сумку, какие обычно носят художники, занимало нечто прямоугольное и довольно крупное.
