Текст книги "Забытое заклятье (СИ)"
Автор книги: Елена Комарова
Соавторы: Юлия Луценко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 24 страниц)
Елена Комарова, Юлия Луценко
Забытое заклятье
ЧАСТЬ 1. БЕГЛЯНКИ
Пролог
«Храбрый карась», построенный тридцать лет назад дедом нынешнего его владельца, почтенного Ларса, пользовался отменной популярностью. Еще до того, как железная дорога соединила порты южного Ольтена с севером страны, здесь проходил один из больших торговых трактов. Пути между разросшимися вокруг тракта селами заполняло все больше повозок всех видов и размеров, чьи хозяева и пассажиры непременно нуждались в отдыхе на долгом пути. Для них были раскрыты двери «Храброго карася», приглашая отведать знаменитого жаркого и других яств, переночевать в уютных комнатах и снова отправиться в дорогу, посвежевшими, сытыми, и готовыми к любым свершениям.
Рецепт жаркого, кстати, передавался в семействе Ларсов от матери к старшей дочери и хранился в большом секрете. Еще большей тайной была рецептура темного пива, которое поставлял к столу младший брат хозяина. Поговаривали, что в приготовлении «Бродяжника» не обходилось без магии, на что мастера-пивовары оскорблялись до глубины души.
Между столами столов рыжей пчелкой носилась четырнадцатилетняя дочка Ларса – разносила заказы, перешучивалась с клиентами, хихикала в ответ на комплименты. За тем, чтобы шутки и комплименты не переходили границ дозволенного, зорко следили сыновья трактирщика. Чтобы утихомирить шумного посетителя, обычно хватало ласковой улыбки одного из братьев и демонстрации здоровенного кулака. А если клиент попадался упрямый – его аккуратно выносили на двор, частенько вместе с табуретом, и клали в сторонке.
Кроме братьев за порядком в трактире надзирал Юстас, огромный черный кот, обычно щуривший желтые глаза – вот как сейчас – с потолочной балки. Может, и правду говорили сплетницы, будто он еще котенком жил у одной деревенской ведьмы, пока та не надумала использовать его в качестве ингредиента в колдовском зелье. Кот-де с таким планом не согласился, разбил горшок и был таков, но даром такое знакомство пройти не могло, это точно.
…Юстасу надоело смотреть из-под потолка на шумных людишек. Мягко спрыгнув на пол, он скользнул между ножек столов и табуретов в дальний угол зала, где в одиночестве сидел светловолосый молодой человек лет двадцати, запрыгнул к нему на стол и негромко мяукнул.
– Есть хочешь? – поинтересовался молодой человек.
Юстас оскорбленно вздыбил усы, и тогда юноша протянул руку и погладил кота. Любой другой посетитель, позволивший себе подобную фамильярность, рисковал тут же расплатиться собственной кровью. Но Юстасу, похоже, этот парень чем-то понравился, и когти-кинжалы на этот раз остались в ножнах.
– Эта порция оказалась лишней для моего бедного желудка, – донеслось из-за соседнего стола.
Мужчина в ладно пошитом дорожном костюме откинулся на спинку стула и похлопал себя по округлившемуся брюшку. Порывшись в карманах, он достал маленький бумажный сверток, развернул его и высыпал в рот какой-то белый порошок.
– Нужно было принять перед едой желудочный эликсир, – сказал его сосед. – Я всегда его пью, когда предстоит визит к дядюшке Эдвину: старик по-прежнему считает, что гостей нужно кормить до тех пор, пока они не упадут под стол от тяжести съеденного и выпитого. И только попробуй отказаться – обидится.
– Умоляю тебя, Лери, не нужно рекламировать передо мной чудодейственность магических средств, – отмахнулся тот. – Я врач, и заверяю: наука может то же, что и магия.
Молодой человек, все еще рассеянно поглаживавший кота, хмыкнул. Он не имел привычки подслушивать чужие разговоры, но соседи не желали говорить тише.
– …возможно, не так быстро и не столь… кхм… изящно, – продолжал тем временем человек за соседним столом, постепенно распаляясь, словно ему наступили на любимую мозоль, – но результат будет таким же. А если никакой разницы нет, какой смысл обращаться к магу и платить втридорога? А если увидишь цену скромнее, то можно держать пари, что это шарлатан, который под вывеской магической лавки продает разную ерунду, от которой в лучшем случае не будет никакого толку, а в худшем… Знал бы ты, сколько моих пациенток заработало себе различные неприятности, пытаясь избавиться от морщинок или придать модный оттенок волосам с помощью магических снадобий…
На эту тему Шел Уикс, лучший выпускник медицинского факультета прославленного Ипсвикского Университета и в свои двадцать семь уже имеющий солидную частную практику, мог разглагольствовать долго. Его друг вяло поковырял вилкой в тарелке и промолчал. Он к магии относился без подобного предубеждения, да и глубине души всегда подозревал, что истинный корень противостояния науки и магии – в банальной конкуренции, но вслух этого говорить не стал.
– А просто нужно обращаться за мазями и притираниями в лавку с державной печатью, – сказал молодой человек. Юстас одобрительно мяукнул. Шел возмущенно воззрился на наглеца, посмевшего вмешаться в их беседу, но парень и не подумал идти на попятную. – А если кто-то считает, что надо выпить весь флакончик микстуры сразу, а не принимать по ложечке дважды в день в течение трех недель, и тогда кожа разгладится и посвежеет, а не пойдет сиреневыми пятнами, то лекарства от глупости ни официальная медицина, ни магия пока что не создала.
Врач поджал губы.
– А вы, молодой… – это слово он подчеркнул особо, – …человек, являетесь экспертом в области медицины?
Тот пожал плечами.
– Я не врач, если вы об этом, но медицину изучал серьезно. Вчера как раз пришлось разбирать такой случай. К счастью, с последствиями неумеренности и неосмотрительности удалось справиться очень быстро.
Уикс хотел что-то сказать в ответ, но вмешался его друг.
– Да ладно тебе, Шел. Вы, сударь, должно быть, тоже ждете рейсовый дилижанс? Присоединяйтесь к нам, будем ждать вместе! Я Валер Дюпри, а это мой товарищ Шел Уикс – тот еще зануда, но вы не обращайте внимания, это у него профессиональное. На самом деле он добрый малый.
– Я Марк, – представился парень.
– Вы куда направляетесь?
– В Ипсвик. В Университет.
– О! – обрадовался Валер. – Мы с Шелом там учились, закончили шесть лет назад. Шел – медицинский факультет, по нему и заметно, правда? А я философский.
– Я заканчиваю через месяц.
– Так у вас преддипломная пра-актика? – ухмыльнулся врач, сменяя гнев на милость. – Помню, помню, до сих пор, знаете ли, снится… Кстати, если вы изучали медицину, как там поживает профессор Вернер? Все так же кушает студентов на завтрак?
Марк сдержанно улыбнулся.
– Он расширил меню. Теперь студенты входят в него еще и на обед.
– Узнаю старика! А как там... – Валер не закончил вопрос. Его лицо окаменело, глаза расширились, и он согнулся пополам в приступе кашля.
– Ты что? – Шел схватил приятеля за плечо.
Кашель прекратился так же внезапно, как и начался, Валер смущенно улыбнулся, словно извиняясь, и тут же рухнул на пол тряпичной куклой. Слетев со своего табурета, Шел упал на колени рядом с другом, руки замелькали в привычных манипуляциях. К ним подбежал почтенный Ларс.
– Лекаря позвать? – спросил он.
– Я сам врач, – отмахнулся Шел. – Странно, – пробормотал он про себя, – никогда еще не видел такого букета симптомов, и чтобы все одновременно…
Глаза лежащего на полу человека были широко открыты и полны ужаса – похоже, он чувствовал всё, что с ним происходило, но был не в силах ничего сказать или показать. Кожа на лице натянулась и приобрела серый оттенок, темневший с каждой секундой.
– Такое на медицинском не проходят, – Марк отпихнул врача и склонился над Валером. – Только бы не третья стадия…
– Что вы... – возмутился Уикс и попытался оттолкнуть парня, но тот коротко махнул рукой – и врач замер на месте.
– Не мешать! – Его голос каким-то непостижимым образом донесся до самых дальних уголков, пригвоздив всех к месту.
Одной рукой Марк прижал тело больного к полу, ладонь другой с напряженно раскрытыми пальцами застыла точно напротив лица. В прищуренных светлых глазах злость мешалась с противоестественным в данных обстоятельствах научным любопытством.
А дальше произошло нечто, о чем и спустя двадцать лет благоговейно, расцвечивая повествование все новыми и новыми красочными подробностями, рассказывали те, кому то ли не повезло, то ли посчастливилось оказаться в тот день в «Храбром карасе».
С кончиков пальцев сорвались тонкие язычки пламени, застывая прозрачными когтями-саблями. Парень вонзил эти когти в горло Валера Дюпри.
Испуганно закричала женщина, Шел Уикс попытался вырвать друга из лап маньяка, но с ужасом ощутил, что не в силах пошевелиться. Кот Юстас вздыбил шерсть, выгнул спину и зашипел.
Воздух сгустился и застыл.
…И все закончилось. Маг встал на ноги и как ни в чем не бывало начал отряхивать брюки от приставших к ним опилок, потом помог подняться Валеру, на шее которого, разумеется, не было ни малейшей царапины. Оцепенение растаяло, и первым свободой воспользовался Шел – он бросился к Марку, явно намереваясь порвать того на части.
– Да я тебя раздавлю!
Марк вяло отмахнулся от него и без сил опустился на табурет. Его бледное лицо искривилось, как от боли.
– Дайте вина.
Пока, онемев от такой наглости, Уикс хватал ртом воздух, как выброшенная на берег рыба, трактирщик сделал знак дочке. Здоровенная кружка встала на стол перед молодым человеком, и тот подвинул ее Валеру.
– Выпейте, станет легче.
Спасенный присосался к вину, пока кружку не отобрал возмущенный до глубины своей врачебной души Шел Уикс. Марк потер виски ладонями, тяжело вздохнул и встал. Застегнул пуговицы на куртке и, слегка прихрамывая, направился к выходу.
– Мяу! – раздалось ему в спину.
– Спасибо, тебе того же, – ответил он.
Валер Дюпри нагнал его во дворе.
– Господин... эээ...
– Просто Марк.
– Я хочу выразить вам свою признательность.
– Не стоит.
– Как это не стоит?! – обиделся Валер. – Вы же меня с того света вернули! Что это хоть было?
Маг тяжело вздохнул.
– Черный сап. Редкостная гадость, очень действенная, стопроцентная гарантия летального исхода.
– Как оказалось, не стопроцентная, – улыбнулся Валер, но маг покачал головой:
– Мне очень повезло. Удалось перехватить заклятье на второй стадии и разорвать его. Если бы дело зашло дальше, уже никто не помог бы. – Он умолк, словно обдумывая что-то, затем продолжил. – Вам нужно знать еще кое-что. Черный сап не пристает сам по себе. Это заклятье, которое создается под конкретную цель. То есть, человека. Кто-то решил от вас избавиться, и настолько сильно этого захотел, что не пожалел денег на чары. Стоит черный сап очень дорого.
– Но это невозможно! – ошалело ответил Валер. – Ума не приложу, кому бы это могло понадобиться. У меня никогда не было врагов.
– Если хотите профессиональный совет, – молодой человек усмехнулся, – то поезжайте в Ранкону, на улицу Симона. Проконсультируйтесь с тамошними умельцами, они смогут подсказать что-то полезное. Ну и обратитесь в полицию. Маги Службы заодно проверят, не осталось ли чего... – Валер нервозно уставился на него, и Марк поднял ладони в успокаивающем жесте. – Я уверен, что ничего не пропустил, но лучше перестраховаться.
– Х-хорошо, – кивнул Валер Дюпри. – Сделаю все, как вы говорите. Но все же, как мне вас отблагодарить за спасение моей жизни?
– Никак.
– Это неприемлемо! В нашем роду не принято оставлять такие долги! – спасенный Валер разошелся не на шутку. – Вы спасли мне жизнь, что теперь могу сделать для вас я?
Марк тяжело вздохнул и посмотрел несостоявшейся жертве смертельного заклятья в глаза.
– Послушайте, я очень рад за вас и весь ваш род. Но мне не нужна благодарность, ни ваша, ни чья-либо еще! Я просто сделал то, что должен был.
Валер опустил голову и одарил мага взглядом исподлобья. Упрямец, понял Марк. Такой не отступится. В роду у них не принято!
– Я не привык оставаться в долгу! – отчеканил спасенный и добавил весьма экспрессивно: – Чтоб мне лопнуть!
– О господи… – Марк возвел очи горe. – Ну, ладно. Отдайте мне то, что у вас уже есть, но о чем вы пока не знаете!
– Э-э-э?.. Это как в «Хозяине Дубравы», да?
– А вы читаете сказки?
– В детстве. И нянюшка рассказывала… разные. Хорошо! – Валер торжественно кивнул. – Я подарю вам то, о чем пока не знаю. Слово чести!
– Прощайте, – сказал Марк. – И всего наилучшего.
Глава 1
Окрестности Сантреме, «Медвежий Ручей»
Летняя резиденция королевской семьи раскинулась на залитом солнцем высоком берегу Грежского залива, среди кипарисов и олеандров. Ослепительно-белый мрамор, сдвоенные окна, арки, тенистые беседки и резные скамьи, орнаменты с грифонами и дельфинами, легкость и изящество форм. Это было любимое детище архитектора Славенсона – последнее, что он построил перед кончиной.
Малый дворец сохранился таким, каким его задумал создатель, а Большой – с бережным уважением к работе старого мастера – перестраивали при отце нынешнего короля.
Парадные помещения обоих дворцов были, возможно, излишне помпезны, а вот личные покои отличались уютной простотой. Внутренние дворики были выложены цветной плиткой, в широких чашах фонтанчиков сновали разноцветные рыбки, а в воздухе витал аромат цветов.
– Скучно, братец, зверски скучно… – пожаловался принц Стефан, помахивая гроздью винограда. – Хоть бы заговор какой случился.
Его величество король Александр IV Беренкаш, расстегнув жилет и закатав рукава сорочки, развалился в шезлонге в совершенно негосударственной позе. Одна его рука покоилась на подлокотнике, во второй его величество держал стакан с виноградным соком. Но это для подданных он был королем, Верховным главнокомандующим, Защитником и прочая, и прочая. Здесь же, в «Медвежьем Ручье», в залитом солнцем дворике Малого дворца, сидя между двух столиков – с фруктами и прохладительными напитками, – рядом с шезлонгом его королевского высочества Стефана, принца Ипсвикского, он был просто Александром. Или даже Алексом.
– Скучно… – повторил Стефан и посмотрел на старшего брата в ожидании хоть какой-то реакции.
Александр щурился на солнце и время от времени отпивал из стакана. В отличие от принца, он, похоже, наслаждался скукой.
– Как ты смотришь на перспективу заговора с последующим его разоблачением? – сделал вторую попытку Стефан. Отложив виноград, он нацелился на яблоко, блестевшее румяным боком. – Я мог бы, – принц с хрустом надкусил яблоко, в разные стороны брызнул сок, – возглавить его. Выявим потенциальных смутьянов, устраним. И для короны польза, и все не так убийственно тоскливо.
– Страсти какие, скажите пожалуйста, – протянул Александр, не поворачивая головы. – Ты эту идею подари Бруммелю, пусть он пьеску напишет для своей труппы. И назовет как-нибудь… в духе Шкаперца с его «Кровной местью куртизанки» или «Оборотнем в короне».
– А чем тебе не нравится Шкаперц? Хотя да, он и мне не нравится. А вот, скажем, Зурбан? Зурбана ведь ты хвалил.
– Единственный стоящий драматург на весь Ольтен, – зевнул Александр. – Жаль, что умер сто лет назад.
– Зато какой мог бы получиться красивый заговор! Конечно, с покушениями, похищениями, с прекрасными дамами!..
– Фантазер, – хмыкнул Александр. – Через недельку-другую вернемся в столицу, если морской воздух так на тебя действует, там я тебе найду занятие. Или пошлю куда-нибудь с неофициальным визитом – по заграницам покатаешься, развеешься.
– А чем тебе не нравится моя идея? – обиделся Стефан. – По-моему, отличная. И перспективная.
– Уймись, – отмахнулся король. – Ну какой заговор в наш просвещенный век? Теперь другие политические методы.
Вдалеке, в глубине колоннады, мелькнуло белое пятно. Королевский секретарь Богдусь, большой умница, помаячил среди колонн и скрылся. Александр поставил стакан на столик, потянулся, хрустнув пальцами, и поднялся.
– Пойду, что ли, поработаю, – сказал он. – А то Богдусь мне житья потом не даст, что я время зря трачу…
– Да брось ты, – поморщился Стефан, выкидывая огрызок яблока в кусты. – Смотри, какой день хороший. Жаль ег тратить на государственные дела, право слово.
Александр задумчиво склонил голову к плечу, потом неопределенно махнул рукой и снова опустился в шезлонг. Богдусь тут же возник рядом – весь в белом, с папкой в руках и карандашом наперевес.
– Бумагомарание из рабочего распорядка изъять, – улыбаясь, велел король. Секретарь, не моргнув глазом, сделал пометку карандашом. – Обед с Манигетти не отменять, но предупреди старичка, что про дела казначейства я с ним говорить не хочу.
– А если о делах не говорить, зачем его вообще приглашать? – спросил Стефан.
– Он забавен и остроумен. То, что надо при твоей скуке. – Александр подмигнул брату. – А на вечер пригласи ко мне архитектора Яновса. Будем строить эту его льдодельню. Пусть чертежи принесет.
– Да, ваше величество, – коротко отозвался Богдусь. – Что-нибудь еще?
– Еще? Еще… что же еще… ах да! Записочку, что я утром писал, отправить адресату.
– Да, ваше величество.
– Тогда всё.
Секретарь коротко поклонился и исчез за магнолиями.
– Записочку? – сделал большие глаза Стефан. – Так-так-так, братец. Уж не барышне ли какой? Или решил вернуть себе Минни Дальвани?
– Минни… – неопределенно протянул Александр, и по лицу его стало ясно, что разговаривать о бывшей фаворитке он не склонен.
Дав госпоже Дальвани отставку, государь вот уже три месяца пребывал в печали. Отчасти чтобы развеяться, отчасти чтобы подыскать новую фаворитку, Александр затеял в начале лета поездку в Оксер, якобы для проверки боеспособности флота. В Оксерском заливе были устроены масштабные учения с высадкой десанта, маневрами и артиллерийской пальбой по судам «условного противника». Его величество так увлекся, что, не вмешайся в дело вице-адмирал, королевский флот не досчитался бы части боевых кораблей.
Так и не найдя среди местных барышень никого, кто мог бы занять в его сердце место блистательной Минни, король отбыл в Ранкону. Учинив в столице доскональную проверку состояния дорог, повергшую в великую печаль мэра, Александр отправился оттуда в Танн, где строилась новая фабрика.
Его величество и сам не мог объяснить, что с ним происходит. Странное томление, смутное предчувствие закралось в сердце. Было ли тому виной изменение солнечной активности или сказывались сезонные колебания магического поля, но год не заладился. В феврале по стране прокатилась эпидемия гриппа, в апреле разразился скандал в Кабинете министров, Лапскера вышла из берегов, затопив деревни, а в середине лета генерал Николаки доложил о подозрительном шевелении вокруг престола...
...Генерал Зиновий Николаки, глава Службы внутренней безопасности, достал из-за обшлага большой платок и промокнул лоб и виски. Человеком он был основательным и не делал послаблений ни подчиненным, ни тем более себе. На доклад к его величеству генерал всегда являлся в мундире, хотя регламент и позволял в особых случаях заменять неудобное казенное платье на штатское.
Наверное, Николаки не считает жару достаточным поводом для смены платья, размышлял король, пока генерал деловито раскладывал перед собой на столе папки и шуршал какими-то бумагами.
– Ну, не томите, генерал, – сказал Александр.
– Ничего утешительного я вам сказать не могу, ваше величество.
– То есть, всё, как я и подозревал? – скривился король. – Или не всё, но многое? Или что?
– Или что, – кивнул генерал. – Ни одно из предположений не подтвердилось.
– Так почему же вы называете эти известия неутешительными? – изумился Александр. – По-моему, все как раз хорошо!
– Это не хорошо. Это подозрительно, – отрезал генерал. – Людей такой кристальной честности не бывает. Это противоречит природе человеческой.
Воспрянувший духом Александр снова загрустил.
– Вот, ваше величество, не желаете ли ознакомиться с докладами моих людей?
– Я вам верю. Хотелось бы услышать ваше мнение в целом.
– Все это только укрепило меня в уверенности, что со дня на день следует ждать какого-нибудь происшествия.
– Какого? Несчастного случая? Покушения? Объявления войны?
– Любого. Мы, ваше величество, постоянно ждем заговоров, террористических актов и прочих беспорядков.
Король встал из-за стола и, обойдя его, присел на краешек.
– Знаю, генерал, – сказал Александр. – Вы всегда работали безукоризненно.
– Стараемся, – скромно ответил Николаки.
Александр вернулся за стол и подтянул к себе генеральскую папку.
– Ознакомлюсь, – сказал он, убирая документы в потайной ящик стола. Николаки кивнул. – Ступайте. Благодарю вас.
Коротко поклонившись, Зиновий Николаки оставил короля...
Через неделю после встречи с генералом Александр, наконец, отправился в «Медвежий Ручей» на радость всего двора. Там он временно угомонился и оставил попытки усовершенствований и нововведений, ограничившись двумя-тремя проектами.
– Кстати о политических методах, – сказал Александр, взвешивая в руке сливу величиной с кулак. – …Какой чудовищный фрукт, надо запретить использовать магию в садах. Еще неизвестно, как оно потом аукнется в желудке. – Он разломил сливу пополам. – Да, о политике. Заговоры в наше время не будут иметь успеха. Главным образом потому, – король замолчал, жуя сливу, – что в стране стало спокойно жить. Ничьи права не ущемлены, войны нет – тьфу-тьфу-тьфу. С Вендоррой только решим проблему острова Майн – и всё.
– Вот в такие спокойные времена, – вздохнул Стефан, – и зреют мысли о заговорах и переворотах. Например, я…
– И что ты, например? – усмехнулся Александр.
– Мне светит брак с шлезской принцессой, этой носатой дылдой. Будем мы плодить носатых шлезских подданных, пока папа ее не упокоится с миром. Но до того светлого дня пройдут годы и годы, а править мне, к примеру, хочется уже сейчас.
– Ну, сам посуди, какой из тебя заговорщик? – рассмеялся Александр. – Взял и раскрыл мне свои грандиозные планы…
– Я сказал «к примеру», – обиженно отозвался Стефан.
Александр отложил косточку на специальную тарелку и налил в стакан сока.
– Хорошо. Положим, ты меня убедил, и заговор неминуем, – сказал он. – И каким способом меня будут устранять? Яд при нашей развитой медицине – несовременно. Наемные убийцы – пОшло.
– Как насчет магии? – предложил Стефан.
– О да, – иронично отозвался Александр. – Магия, конечно. Как я упустил из виду? Например, злодей-маг покрасит мне волосы в такой цвет, что останется лишь покончить с собой, дабы избежать позора. Стефан, прекрати. Ты не хуже меня знаешь, что такое магия в современном Ольтене. Три четверти наших волшебников годятся лишь на то, чтобы веселить фейерверками народ по праздникам или драть втридорога за какие-нибудь безделицы вроде постоянного источника приятного запаха. Магограммы – единственная действительно полезная вещь за последние десять лет.
– Есть еще одна четверть, – напомнил брат. – Те, кому по силам гораздо большее.
– По секрету, – подмигнул король, – хоть наши маги и абсолютно лояльны, отдел магической защиты в Службе Внутренней Безопасности никто не упразднял. Поверь, чтобы покуситься на жизнь моего величества, нужно быть выдающимся специалистом. А таких на весь Ольтен наберется с десяток, и на каждого имеется досье в десяти томах, не хуже полного собрания сочинений твоего любимого Зурбана.
– А как насчет специалиста из-за границы?
– Сильному магу не пересечь границу тайно, его засекут сразу же – и контрразведка, и наши волшебники, которым совсем не нужны сложности после моей предполагаемой смерти. И… – Александр сделал паузу, – …ты ведь учил магические законы. Вспомни: «я беру – я отдаю». Сколько придется отдать, чтобы навести на меня смертельную порчу или что там они захотят? Стоит ли это того золота, которое посулят за мое убийство? Так что, братец, если ты все еще не оставил мысли о покушении на мое величество, придумай какой-нибудь другой способ.
– Какой? – грустно спросил Стефан. – Эх, Алекс, ну что ж ты такой рассудительный? Взял и убил во мне весь порыв вдохновения.
– Не верю, что твоя фантазия может иссякнуть, – рассмеялся король. – Например, я могу случайно поскользнуться на растоптанной кисти винограда вон на той лестнице, удариться виском о мраморную ступень – и да здравствует его величество Стефан Пятый. Ни тебе заговорщиков, ни магии. Ну как тебе идея?
Стефан обдумал предложенный вариант, поморщился и покачал головой.
– Мелко. Король, поскользнувшийся на раздавленном фрукте, – да над нами весь континент потешаться будет.
– У соседей самих хватает нелепых исторических смертей. Лет пятьсот назад король Маркфурта так увлекся преследованием прекрасной незнакомки, что врезался в дворцовые ворота и проломил себе голову, – вздохнул Александр. – Вот над этим действительно потешались. Видишь, Стефан, никак не получается у нас заговор, достойный пера драматурга. А ты мне должен партию в шахматы, забыл?
– Забудешь тут, – хмыкнул его высочество. – Иди, я сейчас.
Проводив брата задумчивым взглядом, Стефан потянулся за еще одной виноградной кистью.
– Хороший у меня брат, – сказал он, отщипывая сочные ягоды одну за другой. – Умный, талантливый. Опять же, в детстве всегда защищал. Одно плохо – король.
