Текст книги "Забытое заклятье (СИ)"
Автор книги: Елена Комарова
Соавторы: Юлия Луценко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 24 (всего у книги 24 страниц)
Глава 22
Ипсвик
Аллея была пустынной. За наполовину облетевшими липами чернело больничное крыло, на крыльце курили двое мужчин в накинутых на плечи белых халатах. Марк прищурился. Один, определенно, Глаубе, а вот разглядеть второго, облокотившегося о перила, он не смог. Вокруг стояла глубокая тишина, и магу начало казаться, что он слышит, как шуршат опадающие за его спиной листья.
Три дня Марк провалялся в полубеспамятстве. Еще три дня Исайя Томаз усиленно пользовал своего крайне раздраженного вынужденным бездействием пациента таблетками пополам с валерьянкой. Уже потом, на пятый после разгрома «Регента» день, Хавьер Герингас, усыпив бдительность главного врача, пробрался в палату, водрузил на прикроватную тумбочку три больших румяных яблока и прочел измученному магу нотацию об излишнем геройстве и слишком поспешной деактивации канала.
Марк бездумно ковырял концом трости землю перед скамейкой, наслаждаясь покоем, подаренным ему профессором Кэрью. Джеймс положил на это не меньше сил, чем те, которые пошли на финальный аккорд, которым завершилась жизнь Виктора де Вилье. В Ипсвике не было ни журналистов, ни полиции, студенты ходили мимо больничного крыла на цыпочках, не смея даже дышать в ту сторону. За свои труды Кэрью попросил немного – чтобы Марк вернулся в университет.
– Твоя бывшая кафедра, – сказал он, присев на подоконник и обеими руками придерживая полы медицинского халата, так и норовившего сползти с плеч, – все эти годы остается бесхозной, ни один преподаватель не захотел занять твое место. Шомберг там сейчас числится исполняющим обязанности. Он предложил вчера отдать кафедру Хавьеру Герингасу, если ты откажешься вернуться.
– Можно подумать, Герингас согласится.
– Он и не согласился. Сказал, что сделает нам всем одолжение и, так уж и быть, прочтет курс лекций.
– Ты ему позволишь?!
– У меня есть выбор? – хмыкнул Кэрью.
Марк покачал головой.
– Ты подумай, – продолжил Кэрью, – насчет кафедры. И факультативы…
– Черт с тобой, – буркнул Марк, почесав кончик носа, – я тебя знаю, не отвяжешься ведь. Согласен.
– Ректорат намекнул, что готов жалованье повысить… Что?
– Что слышал, Джеймс, – вздохнул Марк. – Я сказал, что согласен.
– Ого. – Декан задумчиво глянул на коллегу и вдруг усмехнулся. – А между тем, о твоих подвигах жужжат все три корпуса студенческого общежития. Такие небылицы рассказывают… Но зная тебя, подозреваю, что по крайней мере половина из них – правда.
Марк натурально схватился за голову. Декан наставительно кивнул и со словами «Вот так вот!» ушел, оставив вернувшегося в лоно родного университета профессора наедине с его думами.
Резной лимонно-желтый листок спланировал Марку прямо на колени и был согнан небрежной рукой.
На крыльцо вышла Валентина Хельм, что-то спросила у медиков, немного постояла на верхней ступеньке, затем спустилась и решительно направилась прямо через аллею к профессору. Марк наблюдал, как, придерживая подол платья, она старательно обходит лужицы, а из-под ее ботинок на высокой шнуровке вспархивают разноцветные листья. Кэрью сказал Марку, что обеих барышень накануне Латобреге забрала в Ранкону тетка графини Дюпри. Эта в высшей степени решительная дама дала понять, что больше в Ипсвик они не вернутся. По крайней мере, до выздоровления профессора Довиласа, у которого все еще сохранились некие обязательства по отношению к одной из них. Видимо, слух о том, что профессор пошел на поправку, докатился и до столицы. Или же девица Хельм сбежала из-под надзора? С нее станется – весьма и весьма предприимчивая особа…
– Добрый день, профессор, – сказала Валентина и, получив безмолвное приглашение присесть на скамью, не преминула им воспользоваться. – Постараюсь не обременять вас своим обществом слишком долго.
Марк улыбнулся, поощряя девушку к разговору. Ведь не затем же она приехала, чтобы поинтересоваться его здоровьем. Впрочем, кто его знает, что творится в голове двадцатилетней девицы…
– Видите ли, профессор, – начала было Валентина, но вдруг замялась и опустила глаза. – Видите ли, профессор, моя подруга Эдвина и господин Брок… скоро должна состояться их помолвка. Полагаю, это не такой уж большой секрет, – лукаво улыбнулась она, от чего на щеках у нее появились ямочки. – Да, помолвка… но Эдвина Дюпри все еще связана с вами чарами.
– Ах, это… – начал было Марк, но Валентина перебила его:
– Я не знаю, сколько времени вам понадобится, чтобы освободить ее от этих чар. Если все откладывается на неопределенное время, то я… то у меня есть один план.
Марк не смог сдержать короткого смешка. Насколько он успел узнать госпожу Хельм, планы у нее сплошь были крупномасштабные и многоступенчатые, на мелочи барышня не разменивалась.
– Я весь внимание, – сказал он, предвкушая нечто оригинальное, в духе столь любезных сердцу Себастьяна Брока романтических баллад.
– Я прошу вас перенести чары графини Дюпри на меня, – сказала Валентина и проникновенно посмотрела на Марка, словно проверяя, какой эффект произвели ее слова. Судя по всему, маг не оправдал ее ожиданий, потому что девушка Хельм нахмурилась и поспешно принялась объяснять дальше. – Я читала о замещении в книге, а потом мне еще пояснил некоторые детали Гарри Иткин. Он такой милый молодой человек, так помогал нам с Эдвиной. Я уверена, что все получится. Я возьму на себя чары графини, и она будет свободна от всех обязательств по отношению к вам. А я пока вообще не думаю о замужестве и подожду, сколько понадобится, пока вы не снимете окончательно все чары.
Валентина перевела дух. Марк откинулся на спинку скамейки и от души рассмеялся.
– Признаться, я вас недооценивал, – сказал он наконец, качая головой. – Вы все-таки разобрались в вопросе. Ну что же, предложение ваше весьма благородно и вполне рационально.
– Так вы согласны? – спросила Валентина.
– Боюсь, что нет.
Валентина Хельм издала звук, похожий не то на всхлип, не то на писк.
– Вы… вы имеете виды на Эдвину? – спросила она, прижав к груди ладошки, сложенные в замок. Марк недоуменно нахмурился.
– Боже сохрани, – совершенно искренне сказал он. – Все гораздо проще, госпожа Хельм, я разложил механизм действия чар и готов избавить госпожу графиню от своей персоны. Цена вопроса – дня четыре, может, даже три, если удастся договориться кое с кем из коллег о подстраховке.
Валентина кивнула и уставилась на кончики своих ботинок, выглядывавших из-под юбки.
– Вы разочарованы, – проницательно заметил Марк.
Его собеседница кивнула еще раз, не поворачивая головы. Они помолчали, затем девушка поднялась.
– Придется смириться с тем, что совершить подвиг не получилось, – сказала она и улыбнулась магу. – И то правда. Не всем же быть героями. Кто-то должен оставаться в тени и рукоплескать.
– Полноте, – отмахнулся Марк. – То, что вы сделали, заслуживает места в исторических хрониках. Кроме того… – Он поднялся, опираясь о трость. – Пойдемте, холодает. Кроме того, госпожа Хельм, – продолжил он, когда оба зашагали по аллее, – от того, что я не воспользовался вашим планом, он нисколько не потерял своей ценности.
– Приятно это слышать, сударь, – чопорно ответила Валентина, но не сдержалась и прыснула со смеху. – Подумать только, а Эдвина до сих пор считает, что я зря тратила столько времени на здешнюю библиотеку.
– Госпожа Дюпри приехала с вами?
– Нет, она с тетей, в Ранконе. Меня привез отец, он хотел с вами познакомиться. Если позволите, профессор, я представлю вас.
– Буду польщен.
Переваливаясь с лапки на лапку, мимо них прошествовала деловитая ворона. Валентина нагнулась, чтобы поднять причудливо изукрашенный осенью кленовый лист.
– Должна сказать, профессор, – произнесла она, – я стала лучше понимать магов и… мне кажется, магию тоже. Хотя бы чуточку.
– Рад это слышать, – улыбнулся Марк.
Они дошли до крыльца. Медики давно вернулись к своим обязанностям, и теперь оно пустовало. Марк открыл дверь, пропуская Валентину в полумрак больничного холла, снял перчатки и расстегнул пальто. С дивана навстречу им поднялся высокий сухощавый мужчина.
– Папа, это профессор Марк Довилас, – сказала Валентина, беря кондитера под руку. – Профессор, это мой отец, Вальтер Хельм.
Марк сунул перчатки в карман и пожал кондитеру руку.
ЭПИЛОГ
Арле
Эдвина зачитывала список подарков, Валентина отыскивала их в скоплении коробок и свертков на полу и переставляла на стол.
– Когда я соберусь замуж, – сдавленным от напряжения голосом сказала она, оттаскивая в сторону какой-то плетеный короб, – не будет никаких гостей и никаких подарков. Скромная церемония, только я, жених и священник, а поздравления пусть присылают по почте.
– Как, совсем без подарков? – Эдвина оторвалась от списка.
– Возьму деньгами, – пожала плечами Валентина. – И куплю на них то, что мне понравится.
Эдвина негромко рассмеялась и покачала головой.
– Давай отвлечемся на чашечку чая? – предложила она.
– Всегда пожалуйста! – воскликнула Валентина, и подруги рука об руку отправились в гостиную.
В Арле давно не было такого оживления. Со стороны Себастьяна гостей было, по мнению тети Августы, неприлично мало, и она взяла дело в свои руки. Подписывая сто восемьдесят шестое приглашение, Эдвина грустно заметила про себя, что с мечтой о тихом семейном празднике придется распрощаться, на двести десятом она задумалась, не сбежать ли ей из-под венца, а на двести двадцать первом сломалась и решительно сократила список гостей.
– Моя дорогая, – начала было тетя Августа, узрев исчерканные листы.
Эдвина скрестила руки на груди.
– Милая тетушка, – сказала она, – если с моим мнением по всем вопросам касательно помолвки в этом доме не будут считаться, я устрою неприличную истерику. Или даже безобразный скандал.
Августа де Ла Мотт секунд пять рассматривала племянницу через монокль, после чего поправила и без того безупречную прическу и удовлетворенно произнесла:
– Вся в меня!
Вопрос с гостями был закрыт.
Чары в поместье Ипполита Биллингема были нейтрализованы, методику лично разработал и осуществил Закария Морено, ассистировали ему два десятка магов из Управления безопасности, запоминая каждый жест и слово ветерана. Потом он отбыл в Ранкону, оставив на прощание детальное описание процесса. Вернуть удалось три четверти работников. Побывав за таинственной «гранью», они ничего не помнили, несколько дней пребывали в прострации, но, благодаря медицинской и магической помощи, постепенно пришли в себя.
Об этих событиях Эдвина узнала уже позже, от Себастьяна, непосредственно присутствовавшего при снятии заклятья с дядюшкиного поместья и даже ассистировавшего Закарии. Успел навестить Эдвину и господин Биллингем, которому вернули прежний облик в первую очередь.
Решив вопросы с поместьем, Себастьян умчался в Вендорру, улаживать дела с Ареццо. К счастью, профессор Роксбург был превосходно знаком с профессором Вентурой, а потому перевод в Ипсвик был устроен быстро и без проволочек. В редакции терять хорошего сотрудника не захотели и заручились согласием Себастьяна Брока на дальнейшее сотрудничество – писать статьи можно и в другой стране.
Предстояло разобраться еще со множеством тонкостей – и с квартирой, и с бумагами, надо было вступить в права наследства, но все это не пугало, а, скорее, воспринималось как мелкие и вполне преодолимые препятствия, особенно на фоне недавних событий. Молодой человек познал в сравнении, что на свете бывают вещи намного страшнее защиты диплома, занудства дядюшки Ипполита или неясных перспектив в работе, и, пожалуй, извлек из своего в высшей степени насыщенного событиями путешествия кое-какие уроки. Кроме того, именно ему досталась прекрасная дама.
– Ну, хотя бы теперь поблагодари меня, – сказала Валентина, присаживаясь на канапе. Блюдце с чашкой она держала на весу. Эдвина отошла к высокому окну, из которого открывался вид на ухоженный парк. – За то, что втянула тебя в приключение.
– У тебя теперь тоже есть, что вспомнить, – отозвалась Эдвина. – Спасибо моему папе. За Хозяина Дубравы.
– Спасибо господину Довиласу за соблюдение Кодекса магов, – Валентина отсалютовала чашкой. – Он приедет на твою помолвку?
– Во всяком случае, приглашение ему было отослано в числе первых. Тетя Августа вознамерилась его женить на какой-нибудь незамужней барышне, благо на торжество их приедет великое множество, – улыбнулась Эдвина. – Бедный профессор.
– Тетю Августу надо отвлечь, – решительно сказала Валентина. – Мы намекнем госпоже де Ла Мотт, что среди гостей на свадьбе она сама вполне может подыскать себе четвертого мужа. Богатого, знатного, в расцвете лет, перенесшего недавно ужасную трагедию, а потому отчаянно нуждающегося в женском участии.
– Я даже знаю, кто это! – воскликнула Эдвина. – Господин…
– Биллингем! – подхватила Валентина, и подруги обменялись понимающими взглядами.
– Вот только, – спустя какое-то время сказала графиня Дюпри, – мы снова окажемся далеко друг от друга. Я буду жить в Ипсвике, а ты вернешься в Танн.
– До сих пор расстояние не мешало нам остаться хорошими подругами, – пожала плечами Валентина. – Впрочем… может быть… я переберусь в Ранкону…
– М-м-м? – прищурилась Эдвина. Валентина смутилась.
– Папа предлагает мне стать управляющей нового магазина в столице. Признаться честно, я очень волнуюсь.
– У тебя все получится! – Эдвина сжала ладони подруги в своих.
В гостиную проскользнула служанка и принялась собирать на поднос посуду. Звякнул заварочный чайник. За окном сгущались сумерки.
– Остались сущие мелочи, – продолжила Валентина. – Надо решить, смогу ли я смириться с мыслью о том, что в моей жизни больше не останется места для приключений.
– Честно говоря, – сказала Эдвина, – я не сомневаюсь, что, как только в воздухе запахнет настоящей, волнующей, восхитительной авантюрой, тебя не остановят даже его величество и все светила магии вместе взятые!
– Самое главное, – заговорщицким шепотом ответила Валентина, подходя к подруге и обнимая ее, – чтобы никто об этом не догадался!
* * *
Ранкона
– Что-что? – Его величество Александр вопросительно поднял брови и грозно взглянул на Стефана. – Еще четыреста тысяч? А куда пошли предыдущие? По-твоему, в государственной казне деньги размножаются сами собой?
– Ваше величество, – примирительно поднял руки младший брат, – не нужно меня испепелять взглядом. Деньги, выделенные на ремонт Оперы, туда и направлены. Все документы, если захочешь, проверь у Богдуся. Это просят на восстановление «Регента». Как-никак, лучшая гостиница столицы, достопримечательность, а сейчас лежит в руинах – и это не метафора.
Король хмыкнул.
– Обойдутся, – сказал он. – Предлагаю вместо этого поставить на площади обелиск в память о событии. Как-никак, на наших глазах творилась история.
– Лучше памятник, – с глубокомысленным видом посоветовал Стефан. – Конный. Или фонтан, изображающий нашего профессора в момент поражения неприятеля. А вокруг них – генерал Николаки с его сотрудниками в виде крылатых гениев, и все это в древнеольтенском стиле.
Его величество уронил голову на руки и расхохотался.
– Нет, Стефан, положительно, тебе срочно нужно найти применение своей буйной фантазии, – выдавил он. – Тебе бы романы писать или пьесы. Но пока проявишь свое красноречие и остроумие перед Йозефом-Кристианом Вендоррским.
– Ваше величество, вы сошли с ума! – принц драматично возвел очи горе. – У вас уже имеется невеста!
– С Анной-Марией-Луизой, боюсь, помолвка расстроена, – сказал Александр. – Мне принесли ноту с извинениями, когда ты еще… болел. Графиня Федерборгская предпочла мне вевисского наследного принца, это потом доложили. Так что, дорогой братец, мне дали официальную отставку. А поскольку жениться мне все равно придется, почему бы не на принцессе Маргарите?
– На первый взгляд, непреодолимых препятствий к этому вроде нет, – согласился его высочество. – Но…
– И поэтому ты отправляешься в Вендорру с официальным визитом, – перебил его король. – Для иностранных разведок – решать окончательно вопрос с островом Майн. Все больше склоняюсь к мысли, что я уже устал считать потери среди своих подданных из-за этого никому не нужного клочка каменистой почвы посреди моря. Ну и заодно убедишь Маргариту принять мое предложение.
Стефан насупился, потом вдруг просиял и подмигнул брату.
– А ты не боишься, что я ей понравлюсь больше, чем ты, а? Светские приемы, балы, романтическая обстановка… Молодой девушке так легко увлечься.
Александр вышел из-за стола и взял двумя пальцами брата за шиворот, приподнимая с кресла.
– Я тебе увлекусь, – ласково сказал он. – Помни, что ты едешь с официальной миссией. А если что… – Перед носом принца возник королевский кулак. – Уяснил? Все, вперед, на подвиги во славу Ольтена!
– Слушаюсь, ваше величество! – отрапортовал Стефан, отдал честь и, развернувшись на каблуках, строевым шагом вышел из королевского кабинета.
Оставшись в одиночестве, Александр попробовал было вернуться к работе, но намерение увяло за несколько минут. Усевшись на подоконник полуоткрытого окна, он достал из портсигара сигарету и закурил, бездумно созерцая окрестности. Таким его и застал генерал Зиновий Николаки, явившийся с очередным докладом.
– День добрый, господин генерал, рад вас видеть! – улыбнулся монарх. – Сигарету? – Он кивнул на свой портсигар.
– Благодарю вас, ваше величество, вынужден отказаться, – покачал головой генерал.
– Как обстоят дела с безопасностью в нашей стране? – продолжил Александр. – Никто больше не собирается переворачивать основы мира?
– Нет, ваше величество. К нашему счастью, таланты, подобные Виктору де Вилье, рождаются раз в столетие. Да и на них, как правило, находится управа. А сейчас в Ольтене все спокойно. То есть, конечно, воруют, устраивают заговоры… как обычно. Вы услали его высочество Стефана в Вендорру, – сменил вдруг тему генерал. – Весьма разумное решение.
– Да. – Александр затушил в пепельнице окурок и закурил новую сигарету. – Мой родной брат сначала намеревался меня отравить, а потом закрыл собой, приняв на себя удар де Вилье. И что прикажете с этим делать? Мне нужно время, просто чтобы как-то с этим ужиться.
– Я понимаю вас, – склонил голову Николаки. – Думаю, ваш брат усвоил урок и извлек из него максимум пользы.
Александр вздохнул.
– Знаете, господин генерал, недавно с большим удивлением для себя я узнал, что старшим из братьев-основателей Ольтена был не Сибелиус, а Дейтар. Почему-то с детства у меня сложилось иное представление. Я подумал, что история все время повторяется.
– Ну, не все время, – сказал глава Службы безопасности.
– О да, Сибелиуса и Дейтара из нас не вышло. Не скажу, что очень огорчен этим. – Александр встал и распахнул окно. Свежий ветер ворвался в кабинет, заиграл шторами. – Пускай проветрится, – пояснил Александр, возвращаясь к себе за стол. – Голова тоже в этом нуждается.
Николаки понял намек.
– Прошу разрешения удалиться, – сказал он.
– Вы свободны, господин генерал. – Александр откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза.
Генерал молча поклонился королю.
* * *
Крякенберри
Маленькая птичка с черной головкой и ярко-желтым животиком уселась на подоконник. Молниеносное движение – и вот в тонком клювике зажата какая-то букашка. Но трапезу синички прервали распахнувшиеся с глухим стуком створки окна.
– Скоро совсем похолодает, – грустно сказал профессор Марк Довилас.
– Мяу! – Феликс вспрыгнул на стол и ткнулся в ладонь Марка, требуя внимания.
Волшебник рассеянно погладил кота по голове и взял на руки, продолжая почесывать ему под подбородком. Феликс довольно прикрыл желтые глаза и заурчал.
– Решил его с собой взять? – в дверях неслышно появилась госпожа Довилас.
– Мама! – с деланным возмущением ответил волшебник. – Что я, старая дева, что ли, с котом в университет ехать? К тому же, его не прокормишь, он нам всех лабораторных мышей изведет.
Феликс обиженно мяукнул и заскреб лапами по ткани пиджака, всем своим видом демонстрируя, что ничего общего с предъявленными обвинениями не имеет.
– Ну, а что ты хочешь, он же охотник! – улыбнулась матушка, прислоняясь к двери.
– Охотник? – Марк поднял кота на уровень глаз. – Может, тогда его генералу Николаки подарить? Феликс, пойдешь в Госбезопасность служить?
Кот презрительно фыркнул.
– Ясно, не пойдешь, – понял профессор. – Лентяй. Никакого патриотизма.
Феликс зевнул, давая понять, что разговоры о патриотизме его не вдохновляют.
Марк спустил кота на стол, где тот сразу же принял излюбленную позу, развалившись во всю свою немалую длину на бумагах с пометками. Чуть подрагивавший кончик хвоста обметал коробочку красного сафьяна, внутри которой хранился орден «За заслуги перед отечеством» первой степени, полученный профессором из собственных рук его величества Александра.
...Во дворец Марк сначала идти не хотел, сказав генералу, что не уверен, как его там встретят после сноса дверей в королевскую столовую и нанесенных королевской охране травм. Искренне посмеявшись в ответ, Зиновий Николаки заверил профессора, что в случае неповиновения его доставят на церемонию силой.
Вопреки опасениям Марка, награждение прошло быстро: короткая благодарственная речь, королевское рукопожатие, а дальше – банкет. Всем участникам было не до долгих церемоний. Александр еще не совсем оправился от нанесенного ему Виктором де Вилье ранения, экспертов же пришлось чуть ли не похищать из Королевского военного госпиталя, так как их лечащие врачи и слышать ничего не хотели о нарушениях режима даже по приказу свыше.
За жизнь Ференца Малло и его коллег врачи боролись несколько дней, пока наконец совместные усилия лучших в Ольтене хирургов и магов не дали результат. Марк Довилас, как только ему разрешили совершать прогулки чуть продолжительнее, нежели из палаты во двор лазарета и обратно, сразу помчался в госпиталь и потом еще не раз навещал там своих бывших студентов. На ребят было страшно смотреть, но они держались, а на награждение явились уже вполне бодрыми. Хотя от зоркого профессорского ока не укрылось, что бодрость эта во многом достигнута благодаря целому букету подкрепляющих и тонизирующих средств, а до окончательного выздоровления пройдет еще не один месяц. С другой стороны – ничего страшного, всего лишь вопрос времени. А время у них у всех теперь есть.
– Когда уезжаешь? – вопрос матери заставил Марка вернуться в настоящий день.
– Завтра с утра.
– И я снова тебя не увижу несколько месяцев, до самых зимних вакаций, – грустно вздохнула госпожа Довилас.
Волшебник подошел к ней и обнял.
– Я обязательно приеду, – шепнул он ей. – И заберу тебя с собой, покажу столицу. Ты же понимаешь, мое место в университете. А здесь от меня никакого проку, даже вендоррского жука с картошки вывести не могу.
Мать улыбнулась.
– Дай задание своим студентам на курсовую работу. Они придумают что-нибудь.
Марк фыркнул, представляя, что могут насочинять изобретательные умы будущих великих магов для решения столь нетривиальной задачи. Останется только благодарить небеса, если после их работы картошка не отрастит лапы и не начнет отбиваться от жуков.
– И не сиди сиднем на своей кафедре, – продолжала тем временем мать. – В двух шагах от столицы! Хоть в театр сходи!
– Кстати, нужно будет сходить, – щелкнул пальцами профессор. – Тем более, у меня в Опере есть знакомый, который обещал билеты на лучшие места. Ты права, мама, совсем я одичал.
Госпожа Довилас дипломатично не стала упоминать о том, что театр – это самое подходящее место для приятного и полезного знакомства. Но о том, что из всего этого может получиться, она не стала ни говорить вслух, ни загадывать в мыслях.
– Хорошая осень в этом году, – сказала она.
– Да, – кивнул маг. – Очень хорошая.
КОНЕЦ
