Текст книги "Забытое заклятье (СИ)"

Автор книги: Елена Комарова

Соавторы: Юлия Луценко
сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 24 страниц)

Глава 6

Асти

Сумерки принесли прохладу, и чай пили на веранде, освещенной дюжиной фонариков под потолком. Веранда утопала в зелени. Весной и в начале лета стены буквально пропитывались запахом сирени и жасмина, а сейчас воздух был напоен сладковатым ароматом резеды и табака. Вдоль распахнутых окон были расставлены плетеные кресла и мягкие диванчики, на перилах крепились ящики с фиалками, среди цветов прятались пиалы с веществом, отпугивающим насекомых. Гости Ипполита Биллингема, желанные и незваные, отдыхали душой и телом.

Утром, снабженный целым букетом отцовских рекомендаций, Уильям отправился на виноградники. Ипполита Биллингема, следуя указаниям профессора Довиласа, вернули на стену, на то самое место, откуда в свое время его снял Себастьян, и строго-настрого запретили кому бы то ни было прикасаться не то, что к портрету или раме, но даже к стене, на которой означенный портрет висел. Экспертная группа провела в кабинете винодела все утро, что-то замеряя и записывая, а потом кабинет остался в полном распоряжении хозяина, который призвал на помощь племянника. Люди Николаки расставили по местам мебель, и Себастьян устроился за дядюшкиным столом, обложившись бумагами и бухгалтерскими книгами. Самое трудное – расчет заработной платы – уже сделал кузен Уильям, но оставались счета, треть которых не без помощи дяди удалось разобрать к полудню.

В полдень Себастьян сбежал на виноградники и до обеда помогал Уильяму. Виноградом он объелся, кажется, на ближайшие три года.

Всякий раз, получая в Ареццо низкий балл или резкий комментарий к эссе, молодой человек размышлял над тем, верно ли поступил, отказавшись от виноделия. Сейчас, в дядином поместье, все сомнения развеялись без следа. Хороший критик, писатель или журналист – это вопрос таланта, опыта, работоспособности плюс капелька – только капелька! – удачливости. А вот хороший винодел – это талант, талант и еще раз талант, который невозможно заменить ничем.

Из Оксера вернулся Каспер Клатц и немедленно был откомандирован обратно с новыми образцами для лаборатории. Каспер, может, и не обладал какими-то сверхвыдающимися магическими способностями, зато упрямством был наделен с избытком, и можно было не сомневаться, что затянуть сроки лабораторных исследований под его тяжелым взглядом никто не посмеет.

На обед экспертная группа в буквальном смысле слова приползла. Молодые маги, вдохновленные присутствием бывшего преподавателя, рвались в бой. Вымотанные, но довольные результатом проведенных исследований, после обеда они повалились спать и вышли из комнат только к ужину, после чего засели в библиотеке систематизировать данные, рисовать схемы и графики и писать отчеты.

…Тоненько пели цикады. Подул прохладный ветер, и Себастьян подал Эдвине шаль.

– Как продвигается ваше расследование, профессор? – спросил он у Довиласа, который устроился в кресле у двери и вытянул больную ногу. Трость он оставил у себя в комнате.

– Думаю, я вас порадую, – благодушно отозвался Марк. – Оно закончено.

– И каков вердикт? – живо поинтересовался Уильям.

– Средней удовлетворительности. – Профессор кивнул Эдвине, подавшей ему чашку с чаем, не спеша пригубил, поставил на подлокотник кресла. – Вашего уважаемого родителя в данный момент вернуть в надлежащий вид не представляется возможным.

– В данный момент? – уточнил Уильям.

– Именно.

– А когда будет можно? – спросила Эдвина.

– Этот ответ должна дать экспертная группа господина генерала. Однако надеюсь, что ждать уже недолго.

– А люди? – Себастьян прислонился к перилам.

– Они ушли за грань, – сказал Довилас. – Их нет в нашем мире. Завтра можно попробовать кое-то сделать. Но не поручусь, что все получится.

Появление на веранде Валентины в сопровождении Николаки вызвало заметное оживление среди примолкших гостей Асти. Генерал, любезно предложивший юной госпоже Хельм свою помощь, нес поднос со сладостями. Умопомрачительно запахло шоколадом и ванилью.

– Уильям, вас настойчиво требует к себе господин Биллингем, – сказала Валентина, сочувственно глядя на молодого хозяина поместья. Тот поспешно поднялся, одергивая пиджак. – Возьмите с собой хотя бы печенье!

– Благодарю, – вздохнул Уильям и покинул веранду, нагруженный тарелочкой со сластями и чашкой.

– Бедняга, – улыбнулся Себастьян, качая головой, – сейчас будет рассказывать дядюшке Ипполиту легенды и мифы Древнего Ольтена.

Генерал обосновался на диване с высоким сидением, разложил салфетку, пододвинул к себе хрустальную вазочку, наполненную чем-то воздушным насыщенно-вишневого цвета, и отправил в рот первую ложку.

– Святые небеса, – пробормотал он, с удивлением разглядывая содержимое вазочки, – что это, хотелось бы мне знать?

– Виноградный сорбет, я полагаю, – откликнулся Себастьян. – А вот это, мне кажется, шоколадные рулетики с ванильным кремом.

– Я думаю, это что-то из специальных рецептов господина Хельма, – сказала Эдвина.

– Да, – кивнула Валентина, чрезвычайно довольная эффектом, – кухарка была настолько любезна, что позволила мне… м-м-м… поколдовать немного в ее владениях. Я подумала, что… – Тут она напустила на себя нарочито глубокомысленный вид, – … повышенная мозговая активность неизбежно приведет к значительным энергетическим затратам, что может отрицательно повлиять на уровень памяти и концентрацию внимания. Для восстановления баланса просто необходима своевременная инъекция кофеина, глюкозы, протеинов и вита…

Николаки не выдержал первым и расхохотался. Вслед за ним засмеялись и все остальные.

– Клянусь, вы мне напомнили кое-кого, – сказал генерал, промокая салфеткой выступившие на глазах слезы.

– Недурные познания для барышни, – признал профессор, стирая мизинцем слезинку.

– Будьте добры, – весело сказал Себастьян и протянул тарелку, – положите мне еще немного глюкозы.

– Кому действительно нужна глюкоза, – заметил генерал, – так это моим орлам. Ну и страху вы на них нагнали, Довилас. Заглянул в библиотеку – трудятся, не разгибая спины.

– Пусть трудятся, в их возрасте это полезно, – пожал плечами профессор, допил чай и задумчиво повертел в руках пустую чашку.

– Ну же, Довилас, – сделал приглашающий жест генерал, – всем присутствующим интересно, к каким выводам вы пришли.

Четыре пары глаз устремились на профессора.

– Мне вам тоже рассказывать легенды и мифы Ольтена? – спросил он. – С моим-то лекторским слогом, который так умело подметила госпожа Хельм?

– А это было бы даже интересно, – заметил Себастьян. – Мы в Ареццо баловались иногда – одну и ту же историю писали разными стилями. И развлечение, и тренировка ума.

– Мне лично нравится романтический стиль, – улыбнулась Валентина. – Хотя ничего не имею против специальных терминов. Папа всегда говорил, что самым захватывающим чтением для него был сборник рецептов Йозефа Славицы. Я, признаться, всегда считала, что он преувеличивает, пока сама не прочитала. И знаете что? Это и в самом деле оказалось потрясающе интересно!

– Да-а-а… – мечтательно протянул Себастьян. – Научные труды, написанные с любовью к своей науке, всегда интересно читать. Помнится, на третьем курсе я писал реферат по грамматике позднесреднеольтенского языка по монографиям профессора Дега…

Эдвина с трудом удержалась от смеха – о филологии Себастьян мог рассказывать часами, жонглируя именами ученых и устрашающими терминами. Однако его азарт и вдохновение передавались всем окружающим, так что девушка поймала себя на мысли, что еще несколько вечеров в обществе господина Брока – и она на равных будет поддерживать дискуссию о символике в фольклоре южного Ольтена. Но, бросив украдкой взгляд на остальных присутствующих, она решила проявить милосердие.

– И мне нравится романтический стиль, – вздохнула она. – Пусть даже в угоду ему придется что-то упустить. Знаете, как опера «Странники»? Мой учитель рассказывал мне об этой истории и о том, как все сложилось на самом деле… Но мне все равно нравится рассказ о красивой любви, пусть даже трагической…

Себастьян печально улыбнулся.

– К сожалению, дорогая Эдвина, эта история была совсем не красивой и куда печальнее, чем даже рассказывал вам учитель.

– Полно, господин Брок, – вдруг вмешался профессор, – пристало ли дамам слушать о политике и темной магии?

– Пристало, – немного резко ответила Валентина. – Как говорится в старых сказках: «Накорми меня, рассмеши меня, напугай меня». Расскажите, Себастьян.

Профессор повел плечами, словно говоря: «Я предупреждал». Генерал перехватил его насупленный взгляд и подобрался.

– В общем-то, – начал Себастьян, – история и в самом деле довольно неприятная, неудивительно, что вспоминать о ней во всех подробностях не любят. Но что тут поделаешь – времена были такие. Сибелиус был наследным принцем Баркена, небольшого государства, которое век спустя вошло в состав Кадации, а потом по аннексии досталось Шлезии. Судя по всему, он был очень и очень сильным волшебником и невоспитанным человеком, за что и поплатился: его выдворили за пределы страны. И странно, что только выдворили, а не убили. Может, он упредил удар и вовремя сбежал. Романтическое начало, верно?

– Я бы сказала, многообещающее, – произнесла Валентина. – Из Сибелиуса вполне может выйти легендарный разбойник.

– Скорее пират, – продолжил рассказ Себастьян, – поскольку покидал он Баркен на судне, принадлежавшем его брату Дейтару, которого он убедил последовать за собой. Дейтар все равно не мог претендовать на корону, терять ему было нечего, и он отправился вместе с братом в изгнание. Принцы, да еще с вооруженной дружиной, вряд ли стали бы желанными гостями в соседних государствах, поэтому они обогнули мыс Пелегрин, прошли вдоль северного побережья полуострова и высадились где-то вблизи нынешней Сагашоары.

– На радость местному населению, – вставил профессор Довилас.

– А его было много, местного населения? – спросила Валентина.

Марк неопределенно махнул рукой, предлагая Себастьяну продолжать.

– Конечно, по современным меркам жителей было крайне мало, – сказал тот. – Но пустынными земли я бы не назвал. Сибелиус высадился во владениях некоего Джумлы…

– …и его прекрасной жены Феодоры, – добавила Эдвина. – Пожалуйста, пожалуйста, не говорите только, что, если следовать исторической правде, она была вовсе не прекрасна.

– Не буду врать, не знаю, насколько Феодора была хороша, – усмехнулся Себастьян. – Достоверные источники об этом умалчивают. Достаточно того, что Сибелиусу она понравилась.

Генерал откинулся на спинку дивана, сложив руки на груди, и переводил взгляд с Эдвины, которая не столько слушала историю, сколько смотрела на Себастьяна, на Валентину, которая слушала и одновременно думала о чем-то своем, с Валентины – на Довиласа, слушавшего очень внимательно. Историю Сибелиуса и Джумлы генерал знал. До своей армейской карьеры он получил классическое образование, и еще в университете будущего генерала пичкали всеми мыслимыми и немыслимыми легендами, дабы у юных умов всегда имелся исторический пример на тот или иной случай. А вот что мог в ней найти профессор магии?

– Пришельцев было мало, и они казались доброжелательными, – продолжал Себастьян. – Им позволили поселиться на побережье и даже разрешили взять в жены дочек приближенных вождя Джумлы. Но потом Сибелиусу стало тесно в навязанных ему рамках, и он решил избавиться от шамана. Поднял восстание, которое привело к тому, что территория поделилась на два лагеря. Потом завязалась война «кто кого перещеголяет в магии». Наверное, тут я не лучший рассказчик. Профессор, вы не хотите продолжить? – обратился Себастьян к Довиласу.

Тот поморщился, однако слово взял.

– Проблема была в самом подходе к вопросу, – сказал он, и его взор обратился к делам давно минувших дней. – Шаманы Джумлы практиковали ритуальную магию, а Сибелиус принес с собой нечто новое. Мы – я – разбирали его Деяние, факультативно, конечно: слишком сильная отдача даже от частного случая, даже со многими ограничениями, плюс слишком дорого обходится аренда полигона. Чтобы творить магию, надо отдавать, таков закон. Вопрос был в том, что именно отдавать. И сколько. Джумла приносил жертвы и контролировал выброс энергии, Сибелиус отдал любовницу и едва не сделал Ольтен островом.

– Зато мы, его потомки, больше не приносим кровавых жертв, – подал голос Николаки. Ему очень, очень не нравилась внезапной вспышкой промелькнувшая мысль. – Да и второго Сибелиуса больше не рождалось. Или?..

– Что значит – Сибелиус отдал свою любовницу? – подала голос Валентина, нахмурившись. – Он…

– Да, госпожа Хельм. Он избавился от Джумлы, затем от Дейтара. Когда на кон поставлена власть, не размениваются на братские и прочие чувства. А потом он убил царицу Феодору.

Валентина в смятении посмотрела на Себастьяна, который только мрачно кивнул, подтверждая, что все так и было.

– Ну, полно, полно, Довилас, – сказал Николаки, хлопнув рукой по столу, и поднялся. – Пойдемте в дом. Свежеет. Оставим молодежь рассказывать друг другу страшилки.

Марк перевел взгляд на генерала, уловил еле заметное движение его бровей и слегка кивнул, показывая, что понял намек. Он поднялся из кресла, сделал общий поклон и молча последовал за Николаки, оставив Себастьяна и дам одних.

– Ну что, Валентина, напугали мы вас? – спросил Себастьяна.

– Более чем, – ответила Валентина тихо. – Ужасная история.

– Чем же все закончилось? – подала голос Эдвина, поднимая глаза на Себастьяна. Тот улыбнулся ей.

– Сибелиус остался единственным властителем на побережье. Его магия оказалась сильнее магии выживших шаманов. Со временем он подмял под себя и другие племена.… История его оправдала, как обычно.

* * *

– Нельзя ли помедленнее, – буркнул Довилас в спину генералу, останавливаясь, чтобы растереть ноющее колено. Свободной рукой он сделал какой-то пасс, после чего из воздуха вывалилась его трость и глухо стукнула об пол.

– Все хотел спросить, – сказал Николаки, протягивая трость профессору, – почему вы не избавитесь от хромоты? Мне всегда казалось, что уж вам-то это по силам.

– Не поверите, генерал, но я и в маги-то подался, чтобы вылечиться. Когда в тринадцать лет оказался прикован к постели на несколько месяцев, ругал себя последними словами, что полез у этим треклятым лошадям. Особенно когда медики сдались окончательно… Благодарю.

– Магия тоже оказалась не на высоте?

– Как сказать, – Марк улыбнулся своим мыслям. – В этом и прелесть образования – растет кругозор, меняются приоритеты, начинаешь отличать главное от второстепенного.

– Безусловно, это так, – кивнул генерал, останавливаясь перед входом в галерею, чтобы дождаться замешкавшегося профессора. – Но вам не обидно? Вы умеете доставать предметы из воздуха, ловить заклятия голыми руками, а танцевать так и не можете.

Марк усмехнулся и качнул головой.

– Изредка могу, но некогда и не с кем.

Они прошли в гостиную, главным преимуществом которой была уединенность. Профессор устроился в кресле и принялся не без интереса наблюдать за манипуляциями генерала – тот проверил, не стоит ли кто под окном, не притаился ли за диваном, не оставлено ли в комнате каких подслушивающих устройств.

– Считайте, что все приличествующие моменту вступительные фразы я сказал, – начал генерал. – Прошу вас, ответьте мне, Виктор де Вилье готовит второе Деяние?

Вопрос предполагал два варианта ответа – «да» или «нет», и оба собеседника знали, что выбор уже сделан. И все-таки Марк ответил не сразу.

«Это де Вилье, генерал, и мне не надо смотреть на материалы, которые собрали ваши люди. Я узнал след». – «Поэтому вы здесь?» – «А вы, я смотрю, не удивлены его появлением в Ольтене?» – «Такова уж моя работа. Я ежедневно жду конца света». – «В этом вы правы. Виктор на мелочи не разменивается».

«Хочешь стать вторым Сибелиусом?» – «Думаешь, у меня не хватило бы сил повторить его Деяние?» – «Я думаю, что сил у тебя хватило бы. Но ты помнишь, какую цену он заплатил?»

– Да, вы же сами догадались, – сказал Довилас. – Завтра эксперты официально объявят об этом, вооружившись цифрами и фактами.

– Но почему Асти? Что за странный выбор?

– Более чем верный. Я сам бы выбрал эту местность. Практически никаких магических флуктуаций, естественный фон минимальный, искусственных помех никаких. Отличное место для тренировки. Если бы не Брок, Виктор получил бы дополнительную неделю до того, как у местных исчезнет ментальный блок.

– Вы говорите, для тренировки?

Марк поморщился – нога ныла, умоляя о травяном компрессе и воздержании от любой магии на ближайшие трое суток.

– То, что произошло здесь, – это, так сказать, Деяние в миниатюре. Технология примерно та же, разница лишь в масштабе.

– Но зачем?

– Полагаю, здесь Виктор напитался силой перед главным Деянием. Прошло уже очень много веков, господин генерал, Ольтен – не та крепость в Сагашоаре, теперь это большое государство. Без подготовки при попытке совладать с такой энергией от Виктора и мокрого места не осталось бы. Черт, генерал, может отворите окно? Я вполне способен защитить комнату от подслушивания.

Николаки и самому было душно. Он распахнул окно, и свежий ночной воздух ворвался в гостиную, всколыхнув занавеси и остудив капельки пота на висках генерала.

– Здесь, в Асти… Но если речь идет о новом Деянии, зачем понадобился этот трюк с превращением в портрет?

– Полагаю, это была ошибка Виктора, – профессор потер виски. – Или эксперимент. Ипполит Биллингем – хозяин здешних земель и их защитник на магическом уровне, хотя он об этом и не догадывается. Наличие защитника создаст серьезные помехи в подобной волшбе, может, благодаря этому поместье все еще стоит…

– Что будет с ним? – спросил генерал, возвращаясь в кресло. – С Биллингемом, с его работниками?

– Виктор завязал трансформацию на себя, и обратный процесс в нынешних условиях невозможен. По крайней мере, в ближайшую неделю, – ответил Марк, вычерчивая в воздухе пальцем какие-то знаки, словно решая в уме уравнение. – Энергия «схлопнута». Простите, профессиональный жаргон. Я хотел сказать, энергия поглощена, и это намертво заклинило полиморфическую оболочку. А на прислугу перевели отдачу по методике взломщиков, чтобы не расплачиваться за столь масштабное колдовство самому.

– Малло утверждает, что людей можно попытаться вернуть.

– Да, но с определенными потерями, вы же понимаете. Если распределить по ключевым узлам всех людей из его группы, думаю, управиться можно часов за пять.

– Но? – Генерал уловил в голосе мага нотки сомнения.

– Завтра утром я вам скажу окончательно, хочу еще раз прикинуть энергозатраты. Но пока я бы назвал операцию нецелесообразной.

– Что вы имеете в виду? – спросил Николаки, уже догадываясь, почему Довилас не хочет тратить энергию.

– Даже распределив силы и снизив тем самым расход энергии от каждого, мы не восстановимся быстрее, чем за семь-восемь дней. Думаю, вы понимаете, насколько неразумно сейчас снижать боевую способность магов.

– Семь-восемь дней… – повторил генерал. – Де Вилье ждет какого-то момента, чтобы ударить, не так ли?

– Скорее всего, – кивнул Марк. – Боюсь, что дату можно просчитать только с большой погрешностью. Ориентироваться на нее я бы не стал. Раз неизвестна сама технология…

– Но это Деяние – а его вы разбирали.

– Деяние как черный сап, оно индивидуально. Это лишь общее название для определенной группы чар… – Генерал поморщился.

– А если вы осмотрите Оперу, где засветился де Вилье?

– Генерал, – сказал Марк, твердо глядя в глаза Николаки. – Вы переоцениваете мои возможности. Мне придется провести некоторое время в Университете, воспользоваться тамошними библиотеками и лабораториями. Я могу попробовать раскрыть концепцию, на которую опирается Виктор. Но уйти на это может слишком много времени. Проще и безопаснее попытаться найти жертву, которую он определил для себя, и контролировать ситуацию с этой стороны.

– Поверьте, с этой стороны уже делается все возможное, – заверил мага генерал. Марк поднял бровь.

– Так вы знаете имя жертвы?

– Я удивлен, что вы не догадываетесь, на кого нацелился де Вилье, – Николаки позволил себе немного сарказма.

– Вы шутите?! – нахмурился Марк. Николаки покачал головой.

Маг пробормотал:

– «Второй Сибелиус»! Тьфу!

Николаки потер указательным пальцем висок.

– В интересные времена довелось нам жить, Марк, – сказал он, впервые со времени их знакомства назвав мага по имени.

Тот невесело усмехнулся.

– Возьмите патент, генерал, это великолепное проклятье – желать кому-то жить в интересные времена.