Текст книги "Забытое заклятье (СИ)"
Автор книги: Елена Комарова
Соавторы: Юлия Луценко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 24 страниц)
– Слабая надежда, – хмыкнул Клатц. – Ну да все равно. На всякий случай скажу: я был рад работать с вами.
– Взаимно, – кивнул Малло, поднимаясь на ноги и поворачиваясь к дверям, от которых во все стороны летели щепки и ошметки сдерживающих заклинаний. – Ну что, коллеги, спасаем мир?
Глава 20
Ранкона
Экипаж несся по улицам Ранконы с такой скоростью, словно его возница замахнулся на титул чемпиона по гонкам на каретах. Во всяком случае, конкуренцию ему вряд ли составил бы даже знаменитый Шарль Магнум, семикратный чемпион и живая легенда. Просто чемпиону никогда не приходилось исполнять поручений главы Службы безопасности и его величества Александра лично. Да и седоков таких ему возить не приходилось.
Направляясь в карете к «Регенту», Марк Довилас не прекращал колдовать: огненные росчерки вспыхивали и гасли в воздухе перед его глазами, губы беззвучно шевелились, под напряженными пальцами посверкивали искры. Пытаясь поднять с земли тяжелый груз, неподготовленный человек надорвется; такая же перспектива приветливо улыбается при попытке совладать с силой, намного превышающей твой обычный уровень. Но вот если посвятить определенное время тренировкам и взяться за груз правильно… Фигурально выражаясь.
Виктор взял силу из Асти. Профессор практической магии Марк Довилас обойдется собственными возможностями. Нужно только правильно организовать процесс.
Колдовать так интенсивно ему не приходилось уже много лет. Вряд ли кто из современных магов пошел бы на подобное безумие. Пожалуй, еще два дня назад он и сам не решился бы: ему были известны собственные пределы. Он же не Виктор де Вилье, чтобы переводить отдачу на окружающих.
Сердце Марка сжалось при мысли об Эдвине Дюпри, оставшейся в университете. Он приложил все усилия, чтобы как можно надежнее ее защитить, но опасность все равно велика. Как только все кончится, он первым делом деактивирует канал. Однако кто знает, хватило бы ему сил остановить Деяние, если бы не Ритуал?
Марк сунул руку во внутренний карман пиджака и нащупал прохладную гладкую поверхность кристалла. Эту прозрачную призму, красиво преломляющую солнечные лучи, вручил ему перед отъездом Хавьер Герингас. «Запомни, – сказал он, – ты должен быть не дальше, чем в десяти шагах от объекта. Активируется просто: сжимаешь поперечные грани – и все». Марк взвесил кристалл на ладони, провел большим пальцем по одной из граней. Кристалл мягко светился в полумраке кареты – старый лис Герингас успел собрать установку для перемещения. Помоги им всем бог.
Когда экипажу преградил дорогу полицейский кордон, Марк уже привычно выпрыгнул на ходу.
* * *
– Как мой брат? – спросил Александр.
Проводив Марка Довиласа, он поспешил обратно в Овальный зал, где раненый Стефан оставался под надзором десятка медиков.
– Его высочеству лучше, – сказал маэстро Ингер. – Опасности для жизни уже нет, но до полного восстановления понадобится недели две полного покоя.
Еще полчаса назад это было бы чудом. Доктор Блез Ингер пользовал королевское семейство уже лет двадцать, и годы не ослабили ни зоркости его глаз, ни точности пальцев. Когда-то он лично замазывал синяки, что ставили друг другу их малолетние высочества, теперь пришлось бороться с последствиями магической атаки. В свое время маэстро подавал большие надежды и на магическом поприще, позже стал одним из немногих в Ольтене специалистов-универсалов, одинаково успешно работавших и с магией, и с медициной.
– Спасибо, – тихо сказал король, падая в кресло. Последние несколько минут он держался на одной силе воли.
– Ваше величество, вам срочно нужно лечь. У вас в полиморфической оболочке дыра с кулак размером и еще с полдюжины мелких прорех.
Александр только отрицательно мотнул головой.
– Некогда… У меня тут террористический акт с кучей пострадавших, одним из которых является его высочество.… Скажите, – он вцепился в рукав Ингера, – со Стефаном все будет в порядке?
Врач вздохнул. Когда он примчался и увидел ранение принца Стефана, то первой его мыслью было: как сообщать его величеству о том, что его брат умирает? Такого страшного поражения полиморфической оболочки он не видел за всю свою практику. Затем в зал ворвался незнакомый маг и вернул принца с полпути на тот свет. «Дальше справитесь сами, – шепнул он на прощание, – и ни слова его величеству об истинной угрозе!»
– Все будет хорошо! – подал слабый голос Стефан. – Алекс, ты сам-то как себя чувствуешь? Врач говорит, что ты тоже ранен!
– Совершенно верно, ваше величество, – поддержал принца доктор, – и настаиваю, чтобы вы немедленно прекратили свою бурную деятельность!
– А я еще раз говорю, что у меня нет на это времени! И это всего лишь царапина!
– Ваше величество! – снова подал голос Стефан.
– Ты вообще молчи, деятель! Героически полез под магию… идиот!
– Ваше величество! – это Ингер.
– Доктор, какие моему брату нужны лекарства или процедуры?
– Кхм-кхм… – Врач озадаченно посмотрел на короля. – Только общеукрепляющее и постельный режим. К счастью, организм имеет способности к самовосстановлению.
– Тогда назначьте ему рыбьего жира побольше. – Александр, наконец, поддался уговорам и позволил врачам вцепиться в себя.
– Алекс, сейчас не Темные века! – жалобно простонал принц, с детства ненавидевший это полезное средство. – Есть же более гуманные методы наказания: штрафы, пожизненное заключение, расстрел, наконец!
– Я для тебя придумаю что-нибудь особенное, – пообещал король. – Тебе понравится.
– Спасибо!
Перепалка венценосных братьев уже изрядно поднадоела доктору Ингеру. Тяжело вздохнув, он наложил на обоих простенькое, но действенное заклятье из лечебного арсенала. Затем вытер пот со лба и почти нежно посмотрел на мирно спавших Александра и Стефана.
– Надолго это? – генерал Николаки материализовался за спиной, словно призрак.
– Минут на двадцать-тридцать. Потом магический сон перейдет в естественный. – Врач подал знак ассистентам. – В личные покои их. Темные портьеры на окна и не тревожить. Я скоро подойду.
– Надеюсь, – без выражения сказал генерал, – вы понимаете, что воздействие магическим образом на особ королевской крови подпадает под параграф девяносто четыре, подпункт семнадцать Закона о государственной измене?
– Отдавайте меня под суд, – покладисто кивнул Ингер. – Только, если можно, через пару дней, пока я их не приведу в чувство.
Николаки прыснул в усы и торжественно пожал руку врачу.
* * *
То, что дело очень плохо, Марк понял еще за квартал отсюда, но открывшееся перед ним зрелище довело бы до приступа неконтролируемой паники любого мага. Стиснув зубы, он призвал на помощь всю свою волю, чтобы не выдать охвативших чувств.
Стены гостиницы были подернуты дымкой, в которой что-то потрескивало и посверкивало, а контуры дрожали, как бывает в степи в жаркий летний день, когда раскаленный воздух превращается в неверное марево.
– Профессор? – Лу, один из следователей, которые вели дело в Асти, козырнул Марку.
– Здравствуйте, лейтенант. – Марк не отводил глаз от здания. – Вы успели провести эвакуацию?
– Да. Почти полностью. Внутри «Регента» остался только объект и…
– И?
– Пятнадцать минут назад там работало двадцать восемь боевых магов. Сколько их осталось сейчас, затрудняюсь сказать.
Довилас всмотрелся в переплетения магических потоков. Стены уже шатались: в ближайшие час-полтора гостиница превратится в груду развалин. Пока что рассыпаться, как карточный домик, ей не давали крепления, установленные, вне всякого сомнения, его бывшими студентами. Профессор машинально отметил аккуратность наложенных заклятий и совсем не кстати подумал, что на экзамене подобная работа непременно заслужила бы самый высокий балл.
– Я иду туда.
– Профессор Довилас, вы в своем уме? – вырвалось у Лу.
– Нет. Еще вопросы?
Марк вытянул вперед руку, вокруг его пальцев начало медленно разгораться легкое свечение. В ответ на его действия в окутывавшей гостиницу дымке пробежали ослепительно-белые сполохи, образовав нечто вроде светящейся сетки.
– Смотрите внимательно. Когда сетка погаснет – заходите внутрь и выносите… кого сможете. У вас будет на все минут двадцать, потом здание обрушится.
Ответа лейтенанта он уже не услышал, быстрым шагом направившись к парадному входу в «Регент».
– Скромный преподаватель идет на смертный бой с темным магом, – пробормотал он. – Какая пошлость.
Марево он преодолел без особых проблем: это оказался не защитный контур, а последствия боя внутри – как дым от пожара. Неприятно, но пройти можно. Некогда роскошный, а ныне полностью разгромленный холл отеля удостоился лишь одного взгляда профессора, от падающего с потолка куска лепнины он отмахнулся, даже не обратив особого внимания. Сейчас его занимали только люди. Живые. Которых среди этого разгрома было мало.
Алекс Ломани обнаружился под небольшим завалом, израненный и окровавленный. Рядом лежал Каспер, у него дела обстояли похуже, хотя и он был жив, а, учитывая его знаменитое упрямство, не возникало сомнений, что он будет бороться до конца. Николас Кастель скрючился в углу. Малло сидел на полу, прислонившись к стене и вытянув ноги, единственный из всех – в сознании. Марк опустился на колени рядом с бывшим студентом, бегло оценивая его состояние. Несколько переломов, сотрясение мозга, внутренние повреждения... а вот это серьезнее. И тяжелейшее поражение полиморфической оболочки. Держался Ференц только на собственных магических резервах – кажется, в этом бою ему досталось больше всех.
Впрочем, их в любом случае нужно срочно отсюда убирать. Еще полчаса – и не помогут даже лучшие хирурги и маги. Но пока не устранен главный источник магии, спасателям сюда не пробиться.
Источник не заставил себя долго ждать.
– Какая встреча!
Профессор медленно встал на ноги и обернулся. Виктор де Вилье улыбнулся ему, как улыбался бы сиятельный князь, приветствуя запоздавшего к началу бала гостя. Выдержав паузу, Виктор сделал шаг навстречу старому другу. Марк не двигался, молча рассматривая бывшего однокурсника и не без удовлетворения отмечая, что некогда шикарный костюм его порван и испачкан, а волосы находятся в далеко не художественном беспорядке. На скуле мага краснела ссадина – эксперты основательно потрепали противника.
Виктор тоже оглядел Довиласа и, судя по всему, это зрелище привело его в веселое расположение духа. Отмахнувшись от противоестественного в данных обстоятельствах желания узнать, насколько сильно он изменился в глазах бывшего друга, Марк прикидывал возможные варианты дальнейшего развития событий. Предложить Виктору классический мужской разговор, начинающийся со слов «давай выйдем»? Он с трудом сдержал абсолютно неуместный в данной обстановке смех. Нервы, нервы… Между прочим, господин профессор, на вас смотрят ваши студенты, пусть и бывшие – взгляд Ференца он ощущал спиной.
Виктор сделал шаг вперед. Марк не сдвинулся с места.
– Признаться, не ожидал…
Еще один шаг.
– Я слышал, что ты вернулся к себе в глушь и копаешься в огороде. А ты здесь. Старый противник снова спутал мне все планы.
Еще несколько шагов. Нет, еще далеко. Давай, Виктор, ближе, ближе…
– Как ни печально это признавать, я допустил погрешность в расчетах. Не сделал поправку на тебя. Ну что ж, впредь будет наука.
Нужно еще два шага, всего два!
– Знаешь, Марк, ты, наверное, удивишься, но я действительно рад тебя видеть!
Удар Виктора оказался быстрым и неожиданным. Никакой видимой подготовки, только огненная стрела сорвалась с кончиков пальцев. Марк уклонился и перехватил заклятье на лету.
– А я – нет.
Призма озарилась ровным золотистым сиянием, ослепительно-белый свет залил все вокруг. Когда перед глазами Ференца перестали плясать пятна, он увидел, что ни профессора Довиласа, ни Виктора де Вилье в зале не было.
…Светящийся контур на фасаде гостиницы мигнул и потух.
Глава 21
Ипсвик
Валентина бросила последние крошки от печенья в самую гущу птичьего столпотворения и отряхнула ладошки. Погода выдалась чудесная – не иначе, ангелы звуками своих золотых труб разогнали облака. Эдвина уговорила подругу пойти в парк – покормить голубей, понежиться на солнышке и хотя бы на полдня забыть о магах и книгах.
Ипсвикский парк одним краем упирался в городской пруд, исчерченный ажурными мостиками, а другим – прилегал к стенам университета. Когда цвели липы, парк превращался в настоящий райский уголок. Летом по озеру катались на лодках, по берегам устраивали пикники, зимой по льду (его закрепляли магически, чтобы он не провалился в самый неподходящий момент) скользили конькобежцы. Каток был любимым развлечением местной молодежи, особенно умников с физического и теоретиков с магического факультета. Посмотреть на кренделя, которые выписывали на льду студенты, собирались все жители Ипсвика от мала до велика. Особенно впечатляли рискованные прыжки в обрамлении эфирных нитей, начертанных будущими магами. Замерялись сила инерции, радиус дуги, высота прыжка, из всего этого нагромождения цифр выходили отменные курсовые работы, одна из которых даже легла в основу большого исследования. Автором ее был Алекс Ломани, а главным подопытным – его лучший друг Ференц Малло. Услышав о катке, Себастьян Брок с трудом удержал радостный возглас, но не сумел скрыть хищный блеск глаз: поклонником этой забавы он стал еще в Вендорре.
– Как ты думаешь, – с деланным равнодушием произнесла Валентина, – пока твой любезный господин Брок, как обычно, занят подготовкой к лекциям, не сходить ли нам на полигон, посмотреть, как его готовят к… ну, ты знаешь, к чему.
– Я не знаю, где он находится, – пожала плечами Эдвина.
– Я знаю! – воскликнула Валентина и резво вскочила со скамейки, вспугнув голубей, взметнувшихся у нее из-под ног серо-сизой стеной.
Эдвина вздохнула и тоже поднялась.
– Это недалеко, – деловито сообщила ей подруга, беря под руку. – Я там уже была. Какой оттуда вид открывается!
До полигона пришлось добираться экипажем, поскольку располагался он за чертой города, на пустыре, и в свободное от испытаний время использовался для выпаса скота. Несмотря на магию, а может, и благодаря этому, он весь зарос клевером.
Экипаж остановился на пригорке. Анг делал здесь излучину, и обрамленный дубовой рощей полигон плавно переходил в песчаный пляж.
Прямо посреди почти квадратного поля паслось полдюжины коров во главе с флегматичным быком. Животные обедали, обращая внимания на деловито снующих туда-сюда людей не больше, чем на муравьев. Люди платили им тем же.
Полигон был окружен невысоким земляным валом, по углам которого торчали деревянные шесты. Ничего впечатляющего, решила Эдвина. А ведь за аренду этого клочка земли администрация университета платит в казну города большие деньги!.. Зато коровы тут пасутся совершенно бесплатно. Эдвина вдруг хихикнула и спрятала лицо на плече подруги.
– Что с тобой? – спросила Валентина. Эдвина помахала рукой, мол, ничего важного, но не выдержала и рассмеялась в голос. – Да что случилось?
– Просто представила… студенты, профессора, все такие важные, колдуют… а тут коровы… они же, наверное, и… и… ох, не могу!..
Валентина нахмурилась, пытаясь уловить мысль подруги, а потом тоже рассмеялась.
– Я думаю, – сказала она, отдышавшись, – перед тем, как колдовать, они чистят местность.
Эдвина на секунду замерла, после чего захохотала еще громче.
Внизу кипела работа. Несколько преподавателей и аспирантов под руководством Максима и Закарии устанавливали по периметру полигона защиту. Студенты, каким-то образом узнавшие о возможных боевых действиях, со всем пылом молодой души рвались принять участие в работах хотя бы на подготовительном этапе. Кое-кому удалось даже упросить Хавьера Герингаса, взявшего на себя руководство «всем этим балаганом», как исключительно про себя называл происходящее профессор Кэрью. Допущенные до разработок королей улицы Симона пятикурсники с кафедры магической механики вдохновенно собирали прямо на полигоне установку для перемещения, попутно забрасывая Карла Джарвиса вопросами. Тот, насколько хватало терпения, отвечал, показывал, объяснял и в конце концов осип.
– Пойдем, посмотрим поближе? – предложила Валентина, отсмеявшись, и первая начала спускаться по тропинке к полигону. Подождав замешкавшуюся на полдороге Эдвину, она поправила шляпку и, щурясь от яркого солнца, направилась к тому краю площадки, где несколько молодых людей во главе с профессором Шомбергом и господином Джарвисом воевали с какой-то устрашающего вида металлической конструкцией.
– Дьявол его побери! – раздался над полигоном звучный голос Закарии.
И тут же в ответ на его возглас у кого-то что-то упало с глухим стуком, послышались удивленные голоса. Профессор Шомберг приказал своим студентам замолчать и принялся что-то чертить в воздухе указательным пальцем. Повинуясь его движениям, в воздухе вспыхивали и гасли какие-то символы и фигуры, а с другой стороны полигона кто-то кидал властные отрывистые приказания: «Сюда! Держи край! Еще! Еще! Быстрее!»
Валентине стало не по себе.
– А! – услышала она вдруг за спиной короткий возглас Эдвины и поспешно обернулась. Графиня прижала ладонь к губам, словно ее тошнило, и согнулась пополам.
– Винни! – испуганно воскликнула Валентина, обхватывая подругу за плечи и помогая устоять на ногах. Эдвина дрожала и судорожно пыталась вздохнуть. – Да помогите же кто-нибудь!
Их тут же окружили маги. Стало чуть менее страшно – ведь кто-то из этих людей наверняка должен знать, что делать в таких случаях. Бесцеремонно расталкивая студентов, к девушкам пробрался Герингас, властно отстранил Валентину, крикнул себе за спину: «Максим!» – и принялся стягивать с плеч Эдвины легкую накидку. Валентина бросилась помогать. Пока Герингас проделывал перед лицом графини какие-то пассы, Валентина расстегнула на Эдвине жакет и воротничок блузы.
– Ничего, – бормотал Хавьер. – Ничего…
– А вы что тут торчите? За дело! За дело! – прикрикнул на публику подошедший Максим. – Времени в обрез! Не чувствуете, что ли? Уже началось! – Он обернулся к Хавьеру. – Где Довилас?
– Надеюсь, что там, где надо, – отозвался Герингас и улыбнулся Эдвине. Та, бледная как смерть, судорожно сглатывала, не в силах произнести ни слова. – Дыши, девочка, дыши, сейчас будет легче.
– Ей больно? – шепотом спросила Валентина.
– Нет, просто тяжело дышать, – ответил Хавьер. – Это пройдет. К сожалению, мы не успели доработать Ритуал, чтобы полностью заблокировать все неприятные ощущения.
И действительно, не прошло и полминуты, как Эдвина немного оправилась: во всяком случае, она больше не была похожа на полузадушенного испуганного котенка.
– Присядьте где-нибудь, – сказал Хавьер, всматриваясь в заоблачные дали за спинами подруг.
– Пойдем, – потянул его за рукав Максим, – иначе не успеем. Если Довилас активирует установку…
– Если, – поморщился Хавьер. – Даем ему час.
– А потом?
– А потом перенастраиваем оборудование и идем в Ранкону сами.
Валентина прикусила губу, посмотрела на смертельно побледневшую Эдвину, перевела взгляд на спины уходящих магов и сложила ладошки в беззвучной молитве.
Хавьер собрал вокруг себя всех магов, с дипломом и без, раздал задания. Коров с полигона убрали между делом: животных сдуло в реку, и они очень удивились, оказавшись по брюхо в воде. Валентина, а вслед за ней и Эдвина, невольно увлеклись слаженной работой двух десятков человек. Со стороны казалось, будто они исполняют какой-то сложный ритуальный танец, то поднимая, то опуская руки, под которыми загорались и гасли эфирные нити. Минут через пять Герингас услал с полигона студентов и аспирантов, и на поле осталось лишь четверо магов с улицы Симона и три профессора.
А пару минут спустя, раздался негромкий хлопок, и прямо посреди полигона из воздуха материализовалось еще двое. Своим видом вновь прибывшие напоминали ощетинившихся котов, готовых к драке за место под солнцем.
Кто-то – то ли Закария, то ли Максим – протяжно присвистнул.
– Контур! – заорал Хавьер. – Замкнуть контур!
И семеро магов врассыпную бросились за пределы полигона, оставив Марка Довиласа и Виктора де Вилье внутри огороженного силовыми линиями правильного квадрата.
Сердце у Валентины колотилось так сильно, что она испугалась, не выскочит ли оно наружу. При всем желании она не смогла бы оторвать взгляд от выпрямившегося во весь рост мужчины – того самого, что так лихо управился с люстрой в Опере.
Виктор обернулся и оглядел окрестности, потом перевел взгляд на коров, трусивших по берегу вслед за быком, и вдруг расхохотался.
– Довилас, я, признаться, сражен наповал, – развел руками де Вилье. – Куда ты меня притащил? Это что за пасторальный пейзаж? И зрителей приволок?!
Марк поморщился, вытер ладони о брюки и замер, сгорбившись, словно от тяжелой ноши. Валентина, как загипнотизированная, смотрела только на Виктора. Эдвина же не могла оторвать глаз от человека, с которым была связана чарами – и Ритуалом.
– Здравствуйте, господа, – крикнул Виктор, отвешивая глумливый поклон наблюдавшим за ним магам. – О, да тут и дамы! Тысяча извинений за мой вид.
Эдвине показалось, что у Марка дрожат пальцы. Приглядевшись, она поняла, что так и есть – только не дрожат, а еле заметно шевелятся, и с них что-то капает.
– О, да вы маги, – почти радостно сказал Виктор, обратив наконец внимание на Закарию и Максима, вставших плечом к плечу и готовых в любую минуту вступить в схватку. За их спинами маячил Карл, чуть поодаль стоял Хавьер. – Я буду к вашим услугам, как только избавлю мир от одной особы. Или особи? А, Довилас, кто ты есть?
И, повернувшись лицом к бывшему однокурснику, Виктор поднял руку и описал ею эффектную дугу. Вокруг зазмеились энергетические вихри. И в ту же минуту Марк, застонав сквозь зубы, нанес удар. Искажающая пространство волна сорвалась с его пальцев и сбила Виктора с ног. Марк пошатнулся, отступил на шаг назад.
Де Вилье не шевелился.
– Марк, – окликнул профессора Герингас. – Ты не…
– Оставляю его генералу, – прохрипел маг. Ни на кого не глядя, он вышел за пределы защитного контура. В нескольких шагах от Эдвины Дюпри он остановился, улыбнулся куда-то в пространство, махнул в ее сторону рукой и тут же бессильно осел на землю.
К профессору подскочило с полдюжины человек – то ли помочь, то ли просто прикоснуться к герою, только что, на их глазах, победившему великого мага и преступника. Впрочем, звучное «Все в стороны, героя – в лазарет!» в исполнении Шомберга мгновенно организовало добровольных помощников. Карл Джарвис тихо переговаривался о чем-то с Максимом возле установки, Закария смотрел в небо, насвистывая себе под нос.
– Всё? – не веря самой себе, спросила Эдвина Дюпри.
– Да, графиня, всё, – ответил Хавьер Герингас. – Вы рассчитывали посмотреть масштабную магическую дуэль? Понимаю. Но на самом деле, в подобных схватках зрелищности мало. Побеждает, как правило, тот, кто сумеет крепче вцепиться в горло противнику. Возвращайтесь в университет, ваши друзья уже, наверно, вас заждались.
С этими словами он неторопливо направился в сторону поверженного де Вилье.
…Когда Виктор, парализованный заклинанием, в которое Марк Довилас вложил все свои силы, все умение и всю злость, очнулся, он увидел склонившегося над ним пожилого незнакомца.
– Извини, мальчик, – сказал Хавьер и положил одну ладонь Виктору на лоб, а вторую на грудь.
Ударивший с земли в небо столб огня заставил всех, кто еще оставался на полигоне застыть на месте и обернуться в немом изумлении… Сверкая ярче солнца, он начал набухать и шириться, постепенно превращаясь в шар, увеличиваясь в размерах, пульсируя и переливаясь всеми цветами радуги. Красиво. И страшно… Но вот, достигнув поистине чудовищных размеров, шар вдруг словно уперся в невидимую преграду. Вихри внутри него неслись с бешеной скоростью, краски сменяли друг друга в безумном хороводе, но не выходили за установленные пределы. Темная фигурка человека, удерживающего этот вихрь силой своей воли, казалась крохотной и жалкой.
Наконец сияние начало постепенно тускнеть, а через несколько минут и вовсе пропало. Посреди полигона на краю образовавшегося только что котлована стоял Хавьер Герингас. С кончиков его пальцев стекали остаточные капли, а в глазах, казалось, еще горели отблески той стихии, которую он только что обуздал. Виктор де Вилье исчез бесследно.
Хавьер покачнулся, но удержался на ногах, вытер пот со лба, и посмотрел на коллег и присоединившегося к ним высокого молодого человека, в котором изумленные Эдвина и Валентина сразу же узнали Себастьяна.
– Закрываем канал! – поморщившись, скомандовал Герингас и сделал уже знакомый жест.
В воздухе мелькнул тонкий светящийся росчерк, Себастьян на мгновение замер, закашлялся, потом тряхнул головой и с силой провел рукой по лицу.
– Все нормально! – крикнул он.
– Старый лис! – прошептал Марк Довилас, прежде чем потерять сознание.
