Текст книги "Верховная ведьма (СИ)"

Автор книги: Елена Сарафанова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 23 страниц)

Сарафанова Елена Львовна
Верховная ведьма

Пролог.

Каруна пала. Древнее государство магов погибло, не желая марать руки смертью жадных и недалёких аруанцев.

Маги Каруны не сразу поняли, что их снисходительное отношение к нахальству соседей, мечтавших править неподвластными им силами, было воспринято, как оскорбление. (Так взрослый жалостливо вздыхает капризам ребёнка, требующего звезду с неба). Архимаг Стратус вместе с Советом магов долгое время пытались вразумить короля Аруаны, терпеливо объясняя, что он замахивается на невозможное – взрослый не будет подчиняться ребёнку. Только маги не учли одного – ребёнок может быть жесток, так как не осознаёт ценности жизни, особенно чужой.

Магов не пожелали слышать, их слова восприняли, как оскорбление, силу одарённых объявили проклятием, хотя весь конфликт сводился к банальному – присвоить чужое: силу, славу, могущество и богатство. Поэтому войска Аруаны хлынули потоком через границу, сминая заставы и уничтожая селения магов, а те, сражаясь, как обычные воины, не сразу начали применять Силу, чтобы остановить противника, так как по привычке ценили любое проявление жизни. Когда же пришло осознание, что их уничтожают, как вид, и в ход пошла вся доступная им магия – время было упущено, лучшие представители Каруны – молодая, активная часть одарённых – были уничтожены.

Зато торжествовали Изгои – маги-самоучки, мечтающие отомстить за своё унижение Академии Каруны. Сила ведь даруется не самому честному, доброму и порядочному. Она может родиться и в теле жадной мстительной сволочи. А так как лучшее магическое образование можно было получить только в Каруне, туда съезжались одарённые со всего континента. Но отбор проходили не все. Те, у кого жажда власти, зависть и злоба, подлость и коварство проявлялись особенно ярко, до экзаменов не допускались. "Моральных уродов магии учить нельзя", – один из девизов Академии навсегда перечёркивал надежды честолюбивых одарённых. Они получали метку Изгоя и возвращались домой, проклиная Каруну и её магов.

– Это наша ошибка, – вздыхал позже архимаг Стратус. – Мы никогда не контролировали жизнь изгнанных, полагая, что метка Изгоя не даст им пользоваться магией, ведь это запрещено во всех государствах. Также мы не учли, что жажда завладеть могуществом Каруны найдёт горячую поддержку у завистливых соседей.

Изгои же, собравшись в Аруане, образовали свой орден и стали практиковаться в разрушающей магии. Именно она стала той силой, которая смела пограничные заставы и уничтожила лучших магов Каруны. Словно волчья стая, огромная, голодная и злая, Аруана набросилась на не ожидавших такой наглости карунцев. Изгои, жаждавшие мщения, сеяли вокруг себя смерть, селения уничтожались, поля горели, города разрушались... И маги Каруны отступили, чтобы сохранить главный костяк Академии – преподавателей и талантливый молодняк. Почти все ушли порталами в соседние миры, а также на дальние острова Руны, чтобы зализать раны, перегруппироваться и понять, как они, самые могущественные маги континента, смогли допустить потерю собственной страны. Карунцы пообещали себе, что обязательно вернутся, чтобы отомстить за смерти близких, возродить своё государство и вернуть былую славу, попутно вразумив зарвавшихся соседей. Но до этого нужно было ещё дожить.

1.

По осеннему лесу тихо пробирались двое человек, словно скользя от дерева к дереву. И если у одной из женщин (а это были именно они) шаг был бодрым и лёгким, то вторая шла заметно тяжелее, к обеду начав заметно прихрамывать.

– Мама, может, остановимся и отдохнём? – тихо спросила молодая.

– Нет, нам нужно дойти до Салерны, – чуть задыхаясь ответила ей дама в годах. – Там нас ждут и готовы обеспечить надёжное укрытие и надлежащий уход.

Герцогиня Алма Греновис остановилась, вздыхая, а затем, углядев на пути внушительный пенёк, сдалась.

– Хорошо, я немного посижу и отдышусь, – ворчливо сказала она невестке. – Ты тоже присядь и отдохни.

Рада кивнула и опустилась на корточки, а затем, отцепив от пояса флягу, протянула её свекрови.

– Здесь укрепляющий взвар, выпей.

– Спасибо.

– Может, хочешь бутерброд?

– В Салерне поедим, туда рукой подать. – Герцогиня помолчала, а затем с болью выдохнула, словно продолжая давний спор с невидимым собеседником. – Ну как же так? Каруна – жемчужина континента и уничтожена изгоями.

– Аруанцами, – поправила её Рада.

– Именно изгоями, дорогая. Король Ларас молод и глуп, а ещё завистлив и жаден. Пока был жив его советник и правая рука, герцог Цонга, король молча облизывался на наше государство и тихо сидел в сторонке. Но когда Цонга убили...

– Разве он не сам умер? – удивилась невестка.

– Какое "сам"? – скривилась Алма. – Изгои расчищали для себя место, вот и убрали старого умника. А затем стали подначивать Лараса, мол, мы тебе поможем, ты прославишься на весь мир, богатства Каруны станут твоими, а её магов мы превратим в послушных исполнителей твоей воли.

– И король купился? – недоверчиво подняла брови Рада.

– Дурак, – припечатала герцогиня. – Изгои за его спиной отомстят Каруне, уничтожив соперников, а затем и Лараса уберут, хотя... кто знает, чего хотят эти убийцы. – Она помолчала минуту, а затем возмущённо воскликнула. – Я же предупреждала Стратуса! Нельзя быть таким доверчивым! Но он был так уверен в нашей силе, что лишь снисходительно отмахивался, уверяя Совет в беспочвенности моих тревог. И где теперь все? Где сам Стратус?

– Думаешь, он жив?

– Уверена, – кивнула Алма. – Жив и жаждет мести. Теперь-то он убедился, что сила и знания не гарантируют безопасности, если ты не умеешь защищаться.

– Маги не хотели убивать, – прошептала Рада. – Каруна сотни лет жила в мире. Для нас любое живое существо бесценно, что уж говорить о человеческой жизни.

– Вот мы теперь и расплачиваемся, – по лицу старой герцогини скользнула слеза. – Столько людей погибло. Лучшие маги страны. Каждая семья лишилась своих близких.

– Мама...

– Я знаю, что обещала не плакать, – Алма опустила голову и вздохнула. – Не буду. Но я всё помню. И отомщу. За мужа. За сына. – Она протянула руку невестке, которую та торопливо сжала. – Радослава, ты теперь моя единственная семья. Как же мы с мужем радовались вашему с Иваром счастью.

– Не долгому, – сжала губы девушка. – Два года... – она судорожно вздохнула. – Два года и всё. Я пока не увидела могилу Ивара не могла поверить. Да и сейчас кажется, словно сплю и вижу страшный сон.

– Моя вина, – сурово сказала Алма. – Не нужно было брать тебя с собой на границу разыскивать, где полегли наши.

– А кто бы меня остановил? – ворчливо ответила невестка. – Зато мы нашли Керина и Ивара, и похоронили, как полагается.

– Я бы и сама справилась, Рада, всё-таки я маг и член Совета.

– Нет, я тоже должна была убедиться.

– Зато теперь рискуешь погибнуть. Мы опоздали вернуться, последний портал академии взорван вместе с Цитаделью. – И Алма покачала головой. – Да уж, не ожидала такого от Стратуса. Не пожалел любимое детище – разнёс Цитадель на куски вместе с изгоями и передовыми отрядами аруанцев. То-то король Ларас сейчас "радуется". Лишиться большей части армии и магов, оставшись посреди разрухи и пустоты.

Герцогиня вдруг вскочила и завертела головой.

– Что? – встревожилась Рада.

– Ты чувствуешь запах дыма? А ещё смерти.

– Нет, я же не маг, хотя дым... – Рада метнулась к ближайшему дубу и ловко полезла по его ветвям вверх, а вскоре тихо ахнула. – Мама, это Салерна горит.

Девушка быстро спустилась на землю и спросила:

– Что будем делать? Уходим?

– Нет, я должна увидеть, что случилось, вдруг людям нужна наша помощь.

И женщины поспешили к селению.

Один взгляд, брошенный из-за кустов на невысокий частокол вокруг Салерны объяснил всё – в селении хозяйничали аруанцы.

– Грабят, – шепнула Рада. – Тащат всё из домов и грузят на телеги. Это ведь не армия, мама, она давно ушла вперёд, это обозники. – И девушка вытянула шею, пытаясь рассмотреть получше, что происходит за частоколом. – Но где же наши люди? Никого не видно.

– Всех убили, – мёртвым голосом ответила Алма. – Я чувствую смерть где-то в центре селения.

– Но как-же так... – ахнула Рада. – Здесь же только мирное население. А как же женщины, дети, старики?

– Аруанцы не пожалели никого, – старая герцогиня скрипнула зубами и добавила. – Дым над Салерной – это убийцы сжигают трупы. – Она протянула руку к невестке и прошептала. – Прости меня, доченька, но я должна пойти туда.

– Я с тобой.

– Нет. Останься, я только взгляну, чтобы убедиться, вдруг кого-то удастся спасти. Наброшу невидимость, меня никто даже не заметит.

– Пожалуйста, я не хочу оставаться здесь одна, – взмолилась девушка, – нам нельзя разделяться.

– Хорошо, – кивнула Алма, протягивая ей руку. – Держи меня крепко, иди впритык, я сделаю нас невидимыми.

– Знаю, – поджала губы Рада. – Мы так полстраны прошли до границы и обратно.

– Вот и хорошо. Выдвигаемся.

Словно дымка на ветру метнулась в проломе частокола, быстро миновав гружёные телеги и орущих мужиков, спорящих из-за какого-то тюка. Пробежав до центра селения, женщины ступили на центральную площадь и прижались к ближайшему дому, потрясённым взглядом наблюдая, как горит мэрия.

– Неужели все люди там...? – шепнула Рада.

– Да, – Алма с ненавистью огляделась, замечая и тут обозников, грузящих скарб на телеги, а ещё военных, со скучающими лицами сидящих за столиками летнего кафе.

– Пьют, – выдохнула она. – Убийцы, – и решительно шагнула вперёд. – Ну нет, я так этого оставить не могу. – Столько смертей... Ради чего?

– Мама, – поспешила за ней Рада. – Ты что?

– Прости меня, девочка, – старая герцогиня потащила её за собой. – Не бойся, мы не пострадаем, но зато этим... – и она кивнула на аруанцев, – я отомщу.

Они остановились у центральной клумбы, истоптанной лошадьми в грязь, и Алма приказала:

– Прижмись ко мне сзади, обхвати руками, чтобы мы стали, словно один человек. Держи меня крепко, – и она начала шептать слова заклятия, долетавшие до Рады лишь урывками. – Призываю силы Руны покарать убийц... пусть виновные в смерти невинных сами умрут... насильники и воры получат сполна... только прах и тлен на месте Салерны, прах и тлен.

Вокруг женщин закружил ветер – страшный, мёртвый, сметающий всё на своём пути, расходясь спиралью по площади. Рада из-за плеча свекрови видела, как грозный вихрь слизнул с мест армейцев, осыпавшихся пылью на землю, за ними подошёл черед обозников, которые пытались увернуться от внезапной бури, но тоже рассыпались в прах, и даже лошади куда-то вдруг исчезли, как и телеги со скарбом. Вскоре тихо осыпались догорающие стены мэрии, а вихрь начал расширяться, уходя от площади по улицам вглубь селения, выбивая по дороге окна и двери домов и уничтожая всё, до чего дотянется.

– Прах и тлен, – продолжала шептать Алма, качаясь на подгибающихся ногах и только крепкие объятия Рады не позволяли ей упасть, давая возможность закончить страшную работу.

– Мама, хватит! – закричала Рада. – Ты же сама погибнешь!

– Те, у околицы, что-то почувствовали и убегают в лес, нельзя, чтобы остался кто-то живой, они могут привести сюда помощь.

Когда заклятие закончилось, над Салерной установилась такая пронзительная тишина, что, Раде показалось, будто она оглохла. Смертельный ветер исчез, оставив после себя лишь кружащие в воздухе хлопья гари и запах смерти, а вокруг воцарились прах и тлен, как и пожелала Алма. В селении уцелели только камни, так велика была ненависть герцогини к аруанцам, но эта же ненависть её и убила. Рада аккуратно опустила свекровь на землю и начала поить её укрепляющим зельем, но Алма, глотнув из фляги лишь раз, отвернула лицо и прошептала:

– Не нужно.

– Почему?

– Не поможет.

– Что? – девушка в отчаянии закричала. – Не смей! Не смей сдаваться! Ты же обещала...!

– Прости, – Алма притянула невестку к себе поближе и строго сказала. – Выслушай меня внимательно.

– Мама...

– Рада, у меня не так много времени.

– Хорошо, я слушаю.

– Признаюсь честно, падение Каруны, смерть Керина и Ивара, многих друзей и знакомых подкосили меня. Я держалась лишь ради тебя, девочка. Но увидев ужас Салерны... Это стало последней каплей. И я стала убийцей, я – маг Жизни – сеяла смерть, вот и иссушила себя до дна.

– Сорвалась.

– Именно. У меня осталась лишь изначальная сила и я передаю её тебе, – Алма обняла Раду и поцеловала её в лоб. – Магом ты не станешь, не дано Единым, но вот ведьма из тебя получится просто замечательная. Ты же сильная личность, опытный лекарь и травница, всё это вкупе с моим даром сделают из тебя величайшую ведьму, главное найти хорошего учителя. И я такого знаю.

– Зачем? – по лицу Рады потекли слёзы. – Зачем мне этот дар, если я останусь одна?

– Послушай, – голос свекрови стал тише, – мы сто раз обговаривали, что делать, если кто-то из нас вдруг погибнет. Ты переходишь через границу в Гарпас и добираешься до столицы. Там, в банке Милены, все наши деньги, благо я побеспокоилась об этом заранее. Снимешь дом и будешь жить, как захочешь. Вот, – Алма сдёрнула с пальца кольцо с герцогской печатью и сунула его в руки Рады. – Это откроет перед тобой все двери Гарпаса.

– Не нужны мне никакие двери, – заплакала девушка. – Не уходи, мама, борись.

– Сил нет, да и желания тоже. А ты живи, дорогая, живи за нас всех. И если решишься развивать свою силу, найди ведьмака Ставра. Он живёт на Чёрных болотах... – голос герцогини стал ещё тише. – Это как раз на границе Каруны с Гарпасом. Передашь Ставру от меня привет и последнее прости.

– Вы были знакомы?

– Да я за него чуть замуж не вышла, – хмыкнула Алма. – Если он захочет, сам тебе расскажет нашу историю, – она закрыла глаза и вздохнула. – Рада, у меня совсем сил не осталось. Забирай вещи и уходи. И не забывай по дороге слушать лес, новый дар тебе в этом поможет.

– А ты?

– А я отправляюсь на встречу с любимыми мужчинами.

– Но как же так...

– Береги себя, моя хорошая. И помни – ты теперь герцогиня Греновис, поэтому будь осторожна, особенно в первое время. Осмотрись на новом месте, оцени обстановку, а может вообще поживи сначала под чужим именем, кто знает, какие сейчас порядки в Гарпасе и как там относятся к выходцам из Каруны...

– Понимаю, Гарпас ведь нас предал, когда молча поддержал изгоев и Лараса. ...Мама? – Рада склонилась над свекровью. – Мама...

– Прощай и уходи, – Алма уже еле шептала, стремительно превращаясь в древнюю старуху. – Береги себя. Пусть Единый помогает тебе во всех делах, – и она замолкла окончательно.

Тело умершей вскоре рассыпалось в прах и Рада аккуратно завернула его в любимую шаль свекрови, чтобы похоронить останки в надёжном месте. Девушка собрала вещи, поклонилась руинам мэрии, где погибли жители селения, а затем быстро покинула площадь. Уже шагая по лесу Рада молча приказала себе: "Не раскисать. Вот доберусь до схрона, там и выплачусь, а сейчас лучше помолюсь Единому за души погибших жителей Салерны и Алмы Греновис".

2.

Быстро вечерело и Рада ускорила шаг, чтобы успеть добраться до темноты в семейный схрон, устроенный Греновисами задолго до войны. В схроне ночевали, когда задерживались на любимой в семье охоте.

Вскоре девушка начала замечать странное – впереди неё явно кто-то бежал. Ветви кустов были обломаны, на влажной земле чётко отпечатались следы нескольких человек. Неужели кому-то удалось спастись из Салерны? Рада зашагала осторожнее, стараясь не хрустнуть случайной веткой. И наткнулась на труп.

"Аруанец. Из воинов. Одет неряшливо, вероятно, сопровождал обоз. Получил удар в сердце клинком. Кто же это его...?"

Девушка вытянула из-за спины небольшой арбалет, приладила болт и поспешила дальше, а спустя некоторое время услышала шум драки и звон клинков. Рада подкралась поближе, раздвинула ветки граба, густо растущего на краю небольшой поляны, чтобы понять, что происходит, и обнаружила, что бой закончен. Это вновь были аруанские армейцы, и если один из них валялся на земле явно мёртвый, то второй теснил раненого пожилого военного, шипя ему в лицо:

– Значит, ты отказываешься убивать, дядька Михей? Чистеньким хочешь остаться?

– Я – воин, готов сражаться в бою, но резать мирное население на потеху всяким уродам не согласен, – прохрипел в ответ раненый.

– Прощай, дядька, ты был хорошим учителем, но оказался слабаком... – убийца взмахнул мечом, чтобы добить бывшего соратника, как вдруг остановился, захлёбываясь кровью – Рада выпустила болт из арбалета, разворотив мужику горло. Он повалился навзничь и затих, а пожилой аруанец со стоном опустился на колени, зажимая рукой окровавленный бок, и застыл, рассматривая свою спасительницу, вышедшую из-за кустов. Она была одета в мужскую одежду, неброскую, но из добротной ткани, за плечами дорожные мешки, в руке арбалет, светлые волосы убраны под зелёную шаль. "Красивая, но опасная", – подумал аруанец, пока девушка настороженно оглядывала поляну.

– Это все? – кивнула она на мёртвых.

– Да, – прохрипел мужчина и повалился на бок, поджав ноги к животу. – Лучше добей.

– Успеется, – девушка сбросила с плеч мешки, отложила в сторону арбалет и встряхнула раненого, укладывая его на спину. – Рану покажи.

– Зачем? Я же аруанец...

– Ты не хотел убивать... – она расстегнула его одежду и начала осмотр. – Из Салерны бежал?

– Дезертировал, – согласился дядька, пока Рада промывала его рану. – Я бы и раньше ушёл, да не получалось. Я вообще не хотел возвращаться на службу, но мобилизация, мать её... прости.

– Нужно шить, – спокойно ответила девушка и потянулась к мешку, выкладывая из него медицинскую сумку. – Обезболивать не буду, а то ты уснёшь, а нам ещё идти, так что терпи.

– Михей, – представился дядька, наблюдая, как девушка привычным жестом вдевает медицинскую нитку в иглу.

– Рада, – ответила девушка.

– Чему рада? – не понял дядька.

– Это имя у меня такое, – фыркнула та в ответ. – Радослава, коротко – Рада.

– Прости, я от боли плохо соображаю.

Она скрутила толстый жгут из ткани и подала ему. "Сожми зубами". А затем начала шить.

Михей очнулся уже в темноте, повёл глазами на костёр, горящий рядом, и охнул, чуть шевельнувшись.

– Лежи и не дёргайся, – склонилась над ним девушка. – Я думала, мы успеем уйти отсюда, но сейчас темнеет рано, да и ты без сил после ранения, так что ночуем здесь, а утром определимся, что делать дальше.

Она повернулась к костру, помешала в котелке похлёбку, а затем утроилась напротив Михея с трубкой на длинном мундштуке.

– Это что? – удивился он, рассматривая зелёный дым, выдыхаемый Радой.

– Успокоительное, – ответила она, – иначе была бы у меня сейчас истерика.

– А от боли подобное есть? – с надеждой спросил дядька.

– После того, как поешь, – пообещала девушка.

Михей замолчал и вновь повёл глазами вокруг. Поляна была пуста, по-видимому, пока он лежал без сознания, Рада уволокла подальше трупы, нарубила лапника, который Михей ощущал под спиной, и начала готовить ужин, то есть, девушка явно была привычной к подобному образу жизни. "Вот и хорошо, – облегчённо вздохнул дядька. – С такой в пути не пропадёшь, да и лекарь она тоже опытный". Правда, расспрашивать девушку о том, кто она и откуда, Михей не торопился, понимая, что не заслужил подобного доверия, но затем встрепенулся.

– За мной ведь выслали убийц, а они не вернулись обратно. Там, в Салерне, могут встревожиться и вдогонку послать новый отряд, уже побольше.

– Не будет никакого отряда, потому что Салерны больше нет, – тихо ответила Рада.

– Не понял...

– Моя свекровь была магом, очень сильным. Когда она увидела дым над Салерной и поняла, что её жителей убили, то не выдержала и превратила в пепел всех, кто там находился. А так как мама сил не жалела, то иссушила себя до дна и...

– Умерла?

– Да, так что ты, дядька Михей, больше не дезертир, а покойник, то есть, считаешься погибшим в Салерне. Искать тебя не будут. Отсюда на мили вокруг вообще нет никого из людей, только зверьё да птицы.

– Ты тоже маг?

– Ни капли, – хмуро ответила девушка. Она отставила трубку и занялась ужином.

Ночь прошла спокойно. Рада несколько раз подавала Михею обезболивающий взвар, когда он начинал стонать, следила, чтобы не потух костёр, благо дров вокруг хватало, и вновь проваливалась в сон, как в тёмную яму, где было уютно и безопасно. А на утро, помогая Михею добрести до кустов, она впервые смогла его толком рассмотреть, а то вечером всё её внимание было сосредоточено на помощи раненому.

Дядька был невысокого роста, но крепкий, как старый дуб. Карие глаза, кустистые брови и чуть крючковатый нос, как у всех аруанцев, а ещё у него были небольшие усы, переходящие в короткую бороду. "Ему лет 50, – решила девушка, – хотя волосы уже седые". Михей помалкивал, чуть скрипя зубами, когда боль от раны давала о себе знать, но, когда Рада предложила задержаться на поляне ещё на день, не согласился.

– Лучше уйти отсюда подальше, – заверил он девушку. – Рано или поздно кто-то здесь да появится.

– Нет, никого не будет, – ответила та, – но я тоже за уход. В дне пути отсюда есть укромное место, там вполне можно задержаться хоть на неделю.

– Я готов идти, только перед выходом дай мне ещё обезболивающего, – попросил Михей.

– Конечно, – кивнула Рада. – Первый день после операции самый тяжёлый, дальше будет легче.

– Знаю, я не раз был ранен, когда служил.

– Вроде Аруана до сих пор ни с кем не воевала, – удивилась девушка.

– А гарнизонная жизнь на что? То на тренировках кто-то не рассчитает силу, то в пьяной трактирной драке можно под нож попасть, а ещё ведь есть выезды на манёвры, лесные облавы, да и дуэли никто не отменял, так что да, опыт имеется.

– Ну-ну, – фыркнула Рада. – Очень познавательный опыт.

Они быстро позавтракали и начали собираться в дорогу, а при выходе с поляны Михей наклонился над землёй и удивлённо спросил:

– Это что? Словно линия по земле тянется.

– Я для охраны обнесла поляну заговоренной солью, – ответила Рада. – Из запасов свекрови. А так как магом она была очень сильным, то у этой соли двойное воздействие – кроме защиты от чужаков и зверья, соль создаёт над собой воздушный купол, поэтому наш костёр ночью нагрел воздух, и мы не мёрзли.

– Ничего себе, – уважительно крякнул дядька. – А я ничего не заметил, думал, у меня температура от раны поднялась.

– И это тоже, – Рада подхватила мешки и подала Михею крепкую палку, на которую он должен был опираться для опоры при ходьбе. – Выдвигаемся.

«Идёт впереди и не боится, – размышлял Михей, медленно шагая по лесу вслед за девушкой. – Хотя, чего ей меня опасаться? Я же вернуться к своим не могу, да и не хочу категорически, оружия при мне нет, так как мой меч она забрала, чтобы я не тащил лишний груз, и, получается, Раде я теперь вечный должник: спасла, залатала, лечит, кормит, ведёт в надёжное убежище. А ведь я ей совершенно не нужен, но тащит за собой».

– Зачем я тебе? – откровенно спросил девушку на привале Михей. – Враг-завоеватель, старый пень, что с меня возьмёшь?

– Просто пожалела, – коротко ответила Рада, сдвинув на плечи платок, чтобы поправить волосы. – Так что постарайся не усложнять мне жизнь и не дай сойти с ума.

– Не понял, ты о чём?

– Так, мысли вслух. И предупреждаю – когда придём в схрон и я тебя устрою, мне нужно будет какое-то время побыть одной. Не вмешивайся, ясно?

– Нет, но я постараюсь не путаться под ногами, – поджал губы Михей.

– Ты потом поймёшь, – Рада встала и подхватила мешки. – Пошли, тут уже недалеко.

Лиственный лес понемногу редел, отдавая первенство высоченным соснам. Суматошные краски осени исчезли и глаза путников вновь стали привыкать к зелени хвойных, лишь изредка расцвеченных желтизной и багрянцем одиноких кустов. Вскоре начали появляться первые холмы – предгорье Лесного кряжа – среди которых и пряталось тайное убежище герцогов Греновис. Они выстроили схрон в месте, где всегда можно было подстрелить крупную дичь – рядом как раз шла звериная тропа на водопой к ручью. Вначале схрон представлял собой хижину на ветвях старого клёна, незнамо как оказавшегося среди хвойных, и куда охотники забирались по верёвочной лестнице. Но однажды дерево разломало во время бури и герцог Керин предложил устроить убежище иначе. Вокруг высоченной сосны был выстроен дом, к нему из ручья подведена вода и устроены все удобства, а затем маги подвинули впритык к дому ближайший холм, засыпав землёй стены и крышу постройки. Через год место схрона казалось совершенно незаметным постороннему глазу и только хозяева знали все тайны своего убежища.

– Вот и пришли, – облегчённо вздохнула Рада, кивая на сосну, вырастающую из холма, покрытого буроватым кустарником.

– Куда? – недоумённо покрутил головой Михей.

– Иди за мной, – девушка шагнула к склону, что-то нашаривая рукой в траве, а затем открыла невидимую ранее дверь. – Добро пожаловать. Я потом расскажу, как здесь всё устроено, а пока проходи, будем обживаться.

– Я думал, схрон – это вроде большой норы или пещеры в земле, – пробормотал дядька, растерянно рассматривая уютную гостиную, одна стена которой была занята большим разделочным столом и кухонной утварью, а в буфете у стены белела хорошая посуда и стекло бокалов. – Но здесь, как в богатом доме...

– Мои родные любили удобства, – рассеянно ответила Рада и кивнула на двери в углу. – Там будет твоя комната. Свет магический, зажигается хлопком в ладоши, так же выключается. Рядом – ванная комната. Приводи себя в порядок, а потом я осмотрю твою рану.

– А вода?

– Как обычно – открываешь задвижку, набираешь сколько нужно, а потом поворачиваешь стрелку на стене, – прошедшая за Михеем в ванную, Рада показала на указатель температуры. – Жёлтый цвет – тёплая вода, красный – горячая. Но горячей советую не пользоваться, а то амулет нагрева быстро разрядится.

– Я понял, – хмыкнул дядька. – Как хитро всё устроено.

– Наша семья – все сильные маги. – Рада вздохнула и добавила. – Были.

– Прости.

– Михей, всё потом. Я хочу поскорее решить бытовые вопросы и заняться своими делами.

– Я могу помочь? – виновато спросил дядька.

– Себе вначале помоги. – Уходя из ванной, Рада добавила. – Ты не можешь нести ответственность за действия своего короля, поэтому прекращай каяться, выздоравливай и будь полезным.

– Хорошо. Спасибо.

– Кстати, в шкафу твоей комнаты висит одежда, бери всё, что посчитаешь нужным, – и Рада ушла, плотно закрыв за собой двери.

Перевязку устроили после ужина, девушка на скорую руку сварила кашу, полив её сверху жареным луком.

– Вот, – она подала дядьке напоследок большую кружку с взваром. – Это пить в обязательном порядке. Половину перед сном, остальное ночью при болях. Если станет совсем невмоготу – позовёшь меня, я двери оставлю открытыми.

И среди ночи Михей услышал то, о чём предупреждала девушка – тихий плач, переходящий в вой, от которого хотелось сбежать куда подальше. "Вот о чём она предупреждала, – понял мужик, – чтобы я не вмешивался. Рада оплакивает родных. И раз говорила о погибшей свекрови, значит, у девушки был муж и он тоже погиб. Будь проклят Ларас и его изгои". Михей выпил взвар и снова провалился в сон, понимая, что пока он ничем помочь Раде не сможет – горе лечит только время.

3.

Ночью в лесу вдруг стало тревожно. По веткам деревьев и кустов, по каждому осеннему листику и увядающему разнотравью словно пробежал ветер, предупреждая местную нечисть затихнуть и слушать, о чём поёт старая сосна на окраине леса. А пела она песню, которую здесь не слышали уже много сотен лет – в лесу рождалась Ведьма. Именно с большой буквы, потому что она рождалась из боли и слёз, оплакивая своё счастливое прошлое. А такие люди, которым уже нечего терять, как раз и становятся могучими ведьмами, потому что уже ничего не боятся, и главное – не страшатся будущего.

Рада даже не догадывалась, что к утру вокруг её убежища собралась приличная толпа лесной нечисти, с интересом ожидающая выхода своей новой Хозяйки.

Отплакав ночь по своей семье, вспоминая самые яркие эпизоды замужества, перебрав, словно драгоценные камни, лица дорогих ей людей, Рада отодвинула эту боль подальше, понимая, что лишь время уменьшит горечь потери, а пока нужно решать сегодняшние проблемы и определяться с будущим.

Михей ждал девушку в гостиной и молча протянул ей кружку с душистым чаем.

– Я бы и оладьи напёк, – пробормотал дядька. – Муку нашёл, но без яиц и масла...

– Всё есть, вон за той дверцей, – кивнула Рада на незаметную дверь кладовки. – Сохраняется заклинанием стазиса, я сейчас сниму...

– ...а я организую отличный завтрак, – обрадовался Михей. Добравшись до продуктов, он словно подобрел и кивнул девушке на выход. – Погуляй пока, а то бледная очень.

– Хорошо, – словно прислушиваясь к чему-то ответила девушка. – Выйду, подышу свежим воздухом.

Когда на склоне лесного холма вдруг появилась незнакомая девушка, нечисть встрепенулась и шагнула поближе, а Рада молча охнула, рассматривая тех, о ком только слышала или читала в книгах. Старички в рванье и ладные молодцы, дряхлые старушки и грудастые полуголые девахи, совсем маленькие существа, пробравшиеся к ногам Рады и здоровенный медведь, вставший на задние лапы – всех объединяло то, что они не были людьми. Иные. Жители леса, обитающие в двух реальностях: яви и потустороннем. И что им всем здесь нужно?

– Хозяйка? – кашлянул скромненький дедок, чинно кивнув девушке.

– Да-а... – удивлённо ответила Рада.

– Она не понимает! – заревел медведь.

– Чего не понимаю? – нахмурилась девушка.

– Ты теперь хозяйка этого леса, – тоненькими голосами защебетали малыши у ног девушки. – Наша ведьма.

– Я и вправду не понимаю, – поджала губы Рада, – объясните.

– Ты сегодня плакала всю ночь, твоя сила рождалась в муках, как и полагается хорошей ведьме, а Закон леса гласит: "Настоящая ведьма взрастает из слёз, зато, когда горе уходит, остаётся Хозяйка – нам в помощь, лесу – в радость", – объяснил дедок-леший.

– А людям?

– Это сама решай.

– Понятно, – задумчиво ответила Рада, рассматривая свою новую "родню". – Но я ведь только начинаю осознаваться свою силу...

– Конечно, главное – не спеши уходить отсюда, – подошёл поближе леший. – Тебе нужно принять себя именно здесь, в лесу, иначе среди городского камня этого долго не случится.

– Но ведьмы и в городах тоже живут, – возразила девушка.

– Неправильные... – зашелестела нечисть. – Сила – она от природы, а в городе – от людей.

– Как "от людей"?

– Мысли и желания человека насыщают воздух города, но тот, у кого всё хорошо, к ведьме не пойдёт, – голосисто заявила одна из лесных русалок, качнув гирляндой поздних цветов на внушительной груди.

– Ну да, – согласилась Рада, – к ведьме идут лишь, кто болен телом, – она задумалась на мгновение, а затем добавила, – или те, кто завидует, злится и просит учинить зло ближнему.