Текст книги "Сюрприз для советника (СИ)"

Автор книги: Елена Литвинова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 21 страниц)

Сюрприз для советника

Елена Литвинова

Пролог.

Прошлое…

Я стояла, спрятавшись за дверь, ведущую в оранжерею. Хорошо, что она была застеклена только наполовину, иначе те двое, что сейчас страстно целовались там, смогли бы меня заметить. Я тогда была бы наказана и лишена возможности посещать нашу огромную библиотеку, в которой уже свила себе уголок. Там, за чтением сказок и легенд, я уносилась на драконах в неведомые дали, плавала с морским народом под толщей океанов, путешествовала по пустыне вместе с кочевниками.

Чтение было моей маленькой радостью, которой могли меня лишить родные, заперев в наказание в детской.

– Тиар, милый… – моя старашая сестра Валери извивалась в объятиях молодого мужчины, я слышала чмокающие звуки и невольно кривилась, не понимая что может быть приятного в слюнявых поцелуях. Мой семилетний разум отказывался думать о том, что кому-то это может нравиться.

– Валери, любимая, жди меня вечером после заката… – опять этот отвратительный “чмок”, – оставь открытым окно…

“Он что, на драконе прилетит?” – подумала я и собралась уже потихоньку отступить от дверей и направиться обратно по коридору, раз мне не дают насладиться чтением моей любимой книги в оранжерее. Сборник сказок чуть не выскользнул у меня из рук, когда дверь неожиданно распахнулась, и моя темноволосая и зеленоглазая старшая сестра выскочила из неё и ураганом пронеслась по коридору.

Молодой мужчина вышел из оранжереи почти сразу же за ней, но, в отличии от резкой и порывистой Валери, не заметившей меня, он обернулся и уставился на меня своими чёрными, как ночь, глазами.

– Что, Мышь, подглядываешь? – грубо спросил он меня и резко встряхнул головой, от чего копна чёрных и длинных волос накрыла одну сторону его лица. Он сделал шаг, чтобы подойти ко мне, но я не растерялась и припустила от него по коридору, только почувствовав, что меня пытаются остановить.

Этот молодой человек ещё тогда не знал одного маленького секрета нашей семьи, который тщательно оберегался ото всех посторонних: если попытаться меня задеть при помощи магии, то человеку, попробовавшему это сделать, придёт очень сильный откат! И я услышала за спиной тихий вскрик и падение чего-то тяжёлого, но не обернулась, а продолжала бежать к своей цели, коей была моя комната.

“Мышь, – злилась я, – далось всем это дурацкое прозвище! Я что, такая мелкая или у меня хвост? А, может, я пищу, как мышь?” Всю дорогу я не могла выбросить из головы картинку целующейся сестры. “Ну что она в нём нашла? Он же урод, да ещё и старый! Поллин как-то сказала, что Тиарнану двадцать два года. Целых двадцать два! И скоро будет тридцать! И всё! Это старость!”

Я забежала в свою комнату и подбежала к огромному зеркалу, вставленному в двери моей гардеробной. Я крутилась перед ним и так, и эдак, пытаясь найти у себя хвост или рассмотреть мышиные ушки. Но ничего этого, конечно же, у меня не было! Лицо у меня было округлым, нос – маленьким, губы – аккуратными розовыми. И тогда я глянула на свои, заплетённые няней в две тонкие косы, волосы. Вот она, причина! И как я сразу не поняла!

Мои волосы имели грязо-серый оттенок, и вправду похожий на цвет мышиной шёрстки… Да ещё и эти глаза, свело-серого, невыразительного цвета. Даже чёрные, густые и длинные ресницы не способны были спасти их! Я вздохнула. Ну мышь, так мышь!

Меня, самую младшую дочь герцога Олдреда тер Близе, обычно не приглашали в Большую столовую на семейные обеды. Моя матушка, герцогиня Вадома тер Близе Фразир, искренне считала, что детьми нужно заниматься ровно два часа после завтрака, остальное время обо мне заботилась няня, а потом – воспитательница и гувернантки. Поэтому присутствие детей на общих семейных трапезах было исключено.

Но в этот раз меня, почему-то, позвали. Моя няня, Лили, простая деревенская женщина, переплела мои косы, повязав на них огромные банты, нарядила меня в одно из кукольных платьев, которые я не могла терпеть, но Лили сказала:

– Ради меня, Альма! Матушка будет тобой недовольна, если не оденешь!

И проводила меня в огромный зал, который и назывался Большой столовой, хотя мог вместить в себя всю дереню, где родилась моя няня. Это я слышала от неё.

Я степенно подошла к столу, в другом конце которого восседали, как король с королевой, мои родители, и неумело исполнила реверанс. Только я собралась присесть рядом с Поллин, весело сверкавшей в мою сторону своими огромными синими глазищами, как услышала:

– Подойди ко мне, дитя!

Я, вздохнув, вышла из-за стола и направилась к своему батюшке, герцогу Олдреду тер Близе, ведущему свой род от Первых Королей. Он сурово посмотрел на меня из-за своих огромных бровей и сказал:

– Вадома! Альма хорошо себя ведёт?

– Да, милорд…

– Ну что ж… Присаживайся, дитя моё… – это были первые слова моего отца, обращённые ко мне, за полгода!

Все сидящие за столом помолились Защитнице и Утешительнице, и приступили к трапезе, а я всё пыталась вспомнить, что говорила мне няня по поводу обеда: как нужно себя вести, как правильно есть и куда нужно класть салфетку, но, как назло, в моей голове бушевал океан, над которым кружили драконы… Я не могла ничего припомнить! И, чтобы не огорчать свою матушку, я просто делала вид, что ем, а на самом деле просто ковырялась вилкой в тарелке.

– Валери, после обеда жду тебя в своём кабинете! – сказал под конец трапезы мой отец и вышел из-за стола. Это правило я помнила точно: герцог вышел из-за стола, значит, обед окончен!

Я быстро вскочила и побежала в библиотеку, где меня уже ждал целый мир!

Уже собравшись задремать над очередной историей, я услышала бой часов. “Уже десять! Лили уже хватилась меня! Сейчас начнёт разыскивать и устроит шум! А завтра меня накажут!” – с такими мыслями я помчалась по коридору, но громкие голоса в кабинете отца, находившегося как раз недалеко от библиотеки, заставили меня остановиться рядом с не до конца прикрытой дверью.

– …Нет, отец! Вы не заставите меня! – кричала на герцога его старшая дочь и моя сестра Валери. – Он старый, толстый и уродливый! Я не пойду за него!

– Брачный договор уже подписан! И если я откажусь, герцог Артур тер Фарран сровняет меня с землёй! Ты знаешь, каковы проценты неустойки по этому договору?

– Отец, но кто Вас заставлял подписывать его? Вы даже не спросили моего согласия… – и тут я услышала, как моя сестра зарыдала.

– Я и не должен у тебя спрашивать, за кого мне выдавать тебя замуж! Я – твой отец! Да и ещё и хозяин всего, что ты видишь из окна своей спальни! – его громогласный рык мог испугать кого угодно, но только не меня, поэтому я и продолжила стоять за дверью, мучимая детским любопытством. Даже страх наказания отступил, оставив только небольшую тяжесть в груди. Но детское любопытство бывает сильнее любых страхов!

– Отец… – рыдания сестры становились громче, – как Вы могли! Это подло, отдавать свою дочь этому чудовищу!

– Всё! Разговор окончен. Послезавтра тебе предстоит ближе познакомиться со своим женихом: герцог приглашён мною на обед.

– Отец, если Вы это сделаете, знайте, что у Вас не будет больше дочери!

– Ничего, обойдусь… У меня есть ещё две! – и мне в который раз пришлось стоять за дверью, прячась от Валери, которая выбежала из отцовского кабинета, рыдая, и, не глядя по сторонам, умчалась в темноту коридора…

Глава первая.

Настоящее… Двадцать лет спустя…

– Отец, Вы опять вставали? – я наморщила лоб, глядя на сдвинутое с места кресло, которое с утра стояло возле окна, а сейчас располагалось рядом с маленьким столиком в противоположном конце комнаты. Мне захотелось выругаться вслух, как это делают деревенские мужики, когда приходят ремонтировать то покосившееся крыльцо, то протекающую крышу. А мне приходится стоять и выслушивать их ругань и жалобы на то, что я дала им не те инструменты, что мой отец – жуткий скряга, что я – старая дева и так далее… И только всё это в других, очень грубых выражениях, которые благовоспитанная девушка, вроде меня, не должна даже слышать, не то что знать их наизусть! Но я их уже выучила, хотя никогда ещё мне не приходилось их использовать.

Вот сейчас был один из таких моментов, когда эти слова захотели сорваться с моих губ: отец, который по рекомендации столичного врача должен был ещё неделю находиться в постели, самовольно вставал с неё, что могло убить потраченные мною усилия по его выздоровлению! Чтобы позвать врача из столицы, именно того, кто специализируется на отцовой болезни, мне пришлось продать матушкино колье за треть его стоимости. А сколько я писала ему, уговаривая приехать!

Я уже знала, что что-либо говорить Олдреду Близе бесполезно, но всё-таки не удержалась:

– Гер Алестер запретил Вам подниматься с постели! Неужели тяжело подождать несколько дней? – это был риторический вопрос, так как отец отвернулся лицом к стене и недовольно пыхтел.

А я подошла к столику и увидела причину, по которой мой старый и больной отец не слушается рекомендаций: на столе лежало неотправленное письмо.

– Отец, Вы опять?

Он резко присел на кровати и громко сказал:

– Альма! Ты знаешь, ради кого я всё это делаю! Только ты осталась со мной в трудные для нашего рода времена! Друзья и знакомые отвернулись от нас! Даже эта тварь Валери… Она должна быть мне благодарна! Ведь всё, что она теперь имеет, она получила благодаря мне! Мне! Своему отцу!

Да, Валери сейчас вела очень блестящий образ жизни. После смерти своего супруга пятнадцать лет назад, она осталась богатой молодой вдовой и начала блистать в высшем обществе. Про свою семью, как и обещала, она забыла. Череда любовников, великолепные наряды и украшения, званные приёмы и балы: всем этим теперь жила моя старшая сестра. Мне хотелось сказать отцу, что он сам виноват в том, что дочь не хочет ничего знать о нём, но я, как всегда, смолчала. Мой отец всё равно меня не услышит!

Небрежным жестом взяла со столика конверт и посмотрела, кому на этот раз писал мой отец, и тут конверт выпал из моих рук. Я открыла рот от изумления и повернулась лицом к отцу.

– Отец! Вы что, думаете, что ОН Вам ответит? Вы ДЕЙСТВИТЕЛЬНО так думаете!

Отец виновато посмотрел на меня.

– Это наш последний шанс, Альма. Самый последний… Если и может кто-то повлиять на решение Аллена Второго, то только он, его единокровный брат…

Я молча вышла из отцовской комнаты, а затем из нашего коттеджа, и села на злополучное крыльцо, цепляясь платьем за торчащий гвоздь. Мой отец сошёл с ума! Неужели признаки старческого слабоумия уже приближаются к нашей семье? Додуматься написать Тиарнану Вилберну! Первому советнику короля! Его старшему брату! Да этот человек ненавидит не только отца, но и всю нашу семью!

Поллин, которую пару месяцев назад очередное задание занесло в наши края, рассказала мне, что Валери, после смерти мужа, пыталась вернуть расположение Тиарнана, но тот не захотел даже с ней разговаривать! И теперь, если встречается с ним на светских мероприятиях, то оба делают вид, что не знакомы, хотя гер Тиарнан двадцать лет назад просил руки Валери!

А когда мой отец оказался замешан в государственном перевороте, который некоторые высокие сановники решили устроить после восшествия Аллена Второго на престол, положение нашей семьи изменилось. Мой отец утратил свой титул и поместья, всё наше имущество оказалось под арестом. Тогда Тиарнан Вилберн лично вёл дело моего отца, и лишить нас всего была его идеей, хотя я рада, что отца не посадили в тюрьму, ведь могли.

Меня особо не потревожило наказание, озвученное лично Тиарнаном: я никогда не мечтала ни о титулах, ни о богатстве! Мне бы хватило для жизни маленького домика на окраине королевства, такого, как сейчас. Только после королевской немилости я почувствовала, что значит жить, а не притворяться тем, кем хотят видеть тебя твои родители и высший свет!

Но мой отец и матушка были другого склада: опала сильно сказалась на них. Вадома тер Близе Фразир не выдержала и семь лет назад умерла от сердечного приступа, когда попросила свою дочь, Валери, помочь мне выйти в свет, а та ей отказала… После смерти матушки отец сильно сдал, его здоровье стало стремительно ухудшаться, и тогда в его голове поселилась гениальная, на его взгляд, идея.

Меня срочно нужно было выдать замуж!

И отец начал писать прошения: на имя короля – несколько десятков раз, на имя первого министра – раз пять, и теперь дошёл счёт и до советника… Если бы не та старая история, я могла бы предположить, что Тиарнан Вилберн не отказал бы отцу и смог пристроить меня замуж. Но я была реалисткой, и точно знала, что это невозможно! Да и я сама не хотела возвращаться туда, где за лживыми улыбками препрятан нож за пазухой… Не стоит это всё отцовского унижения!

– Леди, леди, – отвлёк меня звонкий голосок сына почтальона, открывающего калитку, – Вам письмо! На гербовой бумаге!

Я тут же вынырнула из своих мыслей и подхватила плотный конверт. Поллин! Моя сестрёнка опять написала мне и отправила письмо с королевской почтой. Королевские маги имели определённые привилегии, одной из которых и была возможность писать на гербовой бумаге. Такие письма приходили в несколько раз быстрее обычных и на них стояла магическая защита. Я от радости выпустила из рук конверт с отцовским письмом, и тот был тут же подхвачен мальчишкой, и через секунду я услышала:

– Леди! Отправлю для Вас бесплатно! – крикнул он, и я не успела даже сказать, что письмо отправлять не нужно, как след мальчика простыл. Я и не знала теперь, мне смеяться или плакать!

Я быстро распечатала письмо, и магическая защита на нём осыпалась розовой пылью. От бумаги пахло табаком и лошадьми. Сестра в своём репертуаре: много курит и путешествует. Как мне хотелось иметь такую же жизнь, как и у неё! Но я не обладала магическим даром, в отличии от Поллин.

Сестра закончила столичную Академию Боевой Магии и стала работать на корону. Иногда она передавала нам с отцом деньги из своего не очень большого жалования. От отца я скрывала, что беру деньги у Поллин, ведь тот мог устроить мне за это скандал. Отец отрёкся от неё, когда узнал, что на втором курсе сестра закрутила роман с женатым ректором Академии.

Сейчас он был начальником Поллин, и она до сих пор любила его, зная, что это чувство бесплодно! Мой отец в своё время собирался выгодно пристроить свою дочь, которая единственная получила магический дар. Но Поллин разрушила его надежды, и я каждый день молюсь Защитнице и Утешительнице, что отец не успел тогда, двенадцать лет назад, подписать договор с одним из аристократов. Слухи о романе Поллин дошли до него быстрее. Иначе бы мы ещё и погрязли в долгах…

“Дорогая сестрёнка! Я очень соскучилась по тебе! – писала мне Поллин. – Через месяц я буду с Годвином на задании в Милте и тогда постараюсь тебя навестить. Как там отец? Ему стало лучше? Напиши мне, если я могу вам чем-нибудь помочь. Ты знаешь, что по столице быстро разносятся слухи, пишу тебе о новом: наш король собрался жениться. Говорят, что из Итании уже выехала принцесса. Но я не об этом. Королю не хочется одному переходить из статуса холостяка в статус женатого мужчины, и он приказал Тиарнану тоже подыскать себе жену. Представляешь, как взбеситься Валери? Советник не может отказать своему брату, поэтому решил устроить себе отбор. Все столичные девушки на выданье собираются в нём учавствовать. Но многие уже разочарованы: Тиар сказал, что только девушка с магией может принять участие в отборе. Нам с Годвином предложили быть судьями на этом конкурсе невест. Тиар сам лично выдал нам королевские артефакты. Когда увидимся, расскажу всё подробнее! – и внизу подписано – Твоя Поллин”

Письмо, как только я его прочитала, рассыпалось в моих руках. Я была рада встретиться с Поллин, просто поболтать и порадоваться за её успехи. Она была единственным человеком из нашей семьи, которого я очень любила!

Через три дня двое работников из деревни опять чинили мне многострадальное крыльцо.

– Леди, шли бы Вы отсюда, – сказал мне один из них, – а то ненароком отлетит доска, когда я буду её ломать…

– Нет уж! Я в сторонке постою и посмотрю. В прошлый раз ты попросил у меня две дюжины гвоздей, а сам использовал старые и ржавые! – я вспомнила дыру на платье, которая образовалась совсем недавно, когда пришло письмо от Поллин. – И куда делись новые? А они семь медяков, между прочим стоят!

Мужик отвернулся от меня и тяжело вздохнул. Конечно, не даю ему ничего своровать, вот и вздыхает, гад! И тут опять зазвонил колокольчик на калитке. Я оглянулась и увидела сынишку почтальона, который опять мне протягивал письмо.

Поллин! Но что-то быстро сестра ответила мне, ведь я только вчера написала ей. Денег на королевскую почту у меня, конечно же, не было, поэтому письмо я отправила с обычной.

– Леди, опять на гербовой, – мальчишка уже ушёл, а я стояла и рассматривала странный конверт кремового колера. Письмо было не от сестры. Обратного адреса на конверте не было, и письмо предназначалось моему отцу. Я решила отдать ему попозже, но закрутилась, положила его в карман и забыла про него. И только на утро следующего дня, когда собралась кинуть платье в корзину с грязным бельём, вынула письмо из кармана.

– Отец, – я зашла в комнату к отцу, и увидела его, сидящим на кресле перед окном, – Вам письмо.

– Альма, дорогая, – сказал отец, поворачиваясь ко мне лицом, – скажи мне, разве я был плохим отцом?

– Батюшка, Вы к чему это говорите? – я испугалась. Неужели опять собрался помирать?

– А к тому, дочь, что мы с твоей покойной матушкой, герцогиней Вадомой, были уверены, что растим вас, наших дочерей, правильно! Учим почитать родителей, прислушиваться к мнению старших, а что получилось? Старшая дочь довела мать до смерти и не явилась на её похороны, средняя стала гулящей женщиной, и только ты, Альма, оказалась заботливой и любящей дочерью! А я уже не могу дать тебе того, что смог дать твоим сёстрам: хороших женихов и достойного образования! – из глаз отца потекли слёзы. Я подошла и обняла его.

Я многое могла рассказать ему: и о том, что рада, что у меня нет “достойного”, по мнению отца, мужа, и о том, что Поллин оказалась из нас троих самой сильной, и выбрала себе дорогу в жизни сама, чего я сделать никогда не смогу, и о том, что история с Валери и её старым мужем-садистом навсегда отпечаталась в наших с Поллин сердцах, и такой судьбы, как у старшей сестры, не хотела ни одна из нас! Но ничего из этого я ему не сказала.

Отец, как всегда, слышал только себя. Мнение другого человека для него ничего никогда не значило, и из-за этого, в своё время, он и связался с кликой заговорщиков. Я помню, как мама ругала его, но отец, уверенный в своей правоте, решил всё по-своему. В результате он обманул только самого себя, а нынешняя жизнь меня полностью устраивала.

Я сейчас могу часами читать книги, гулять по любимому садику, ходить по магазинам в Милте. А ещё есть одной вилкой всё: от мяса, до рыбы и салатов, не держать спину прямо, когда мне этого не хочется, одеваться так, как хочу сама, а не как требуется по этикету.

Это я тоже никогда не говорила своему отцу, потому что не думаю, что он бы меня понял!

– Так что ты там принесла для меня, Альма?

– Письмо, отец, правда, не знаю, от кого, но вроде отправлено с королевской почтой.

Отец вскрыл конверт и начал читать. Его глаза вдруг загорелись, кустистые брови приподнялись, и он радостно посмотрел на меня.

– А ты говорила, что бесполезно писать! Он мне ответил! Ответил! Мы можем всё исправить! Король может помиловать меня! – крики отца становились всё радостнее и бессвязнее, и я увидела, как он достаёт из-под подоконника фляжку с коньяком. – Альма, неси фужеры! Это надо отметить!

– Отец, какие фужеры? У нас на кухне только кружки и остались. И что Вы собрались отмечать? Гер Алестер запретил Вам пить! – я подошла и забрала у отца фляжку.

– Альма, ты лишаешь меня маленькой радости, ведь я могу порадоваться за свою дочь и моего будущего зятя?

– Зятя? Отец, Вы бредите!

– Почитай сама, на, возьми, – и отец протянул мне листок

“Уважаемый гер Олдред Близе! Сообщаем Вам, что 25 числа следующего месяца Вашей дочери, фро Альме Близе, надлежит явиться в Огненный Дол. Там состоится конкурс невест, на котором милорд Тиарнан Вилберн выберет достойнейшую среди достойных себе в супруги. Если Ваша дочь не сможет стать достойнейшей, Альме Близе всё равно будет выплачена компенсация в сто тысяч королевских гульденов. Общение с самыми родовитыми молодыми людьми нашего королевства может помочь в выполнении Вашей просьбы о замужестве, а деньги пойдут в качестве приданного.

Первый Советник Его Величества короля Артании

Аллена Второго

Тиарнан Вилберн”

Глава вторая.

Я ехала в пыльной почтовой карете навстречу своей судьбе. Я никогда, в отличии от своих сестёр, не могла противиться воле своего отца, хотя на этот раз попыталась…

– Отец, – говорила я, – ну подумайте сами, кто будет дарить девушке, пусть она и дочь опального герцога, просто так сто тысяч гульденов? Вы сами верите в это?

Но отец был непреклонен.

– Альма! Этот бастард Вилберн чувствует, что виноват перед нашей семьёй. Это он тогда посоветовал королю лишить меня титула, а значит тебя – всех привилегий, что положены по праву твоего рождения! – с пафосом вещал он, выпятив вперёд грудь и большой живот. – Ты – наследница тер Близе! Ты должна носить драгоценности, а не продавать их, чтобы купить себе хлеб, – отец, наверное, представлял себя стоящим где-нибудь в Королевском Совете и произносящим там речь. Я поняла: опять моё слово ничего не значит.

– Отец, но как Вы тут будете без меня? – предприняла я последнюю попытку отвертеться от поездки и отбора, сыграв на его эгоизме. – Кто будет Вам готовить, стирать, чинить бельё? Вы знаете, что денег на прислугу у нас нет…

– Так сходи, продай мамины серьги из гарнитура, ты всё равно их не носишь… Хотя, не продай, а заложи… С твоими будущими доходами выкупишь их очень скоро!

Хотелось крикнуть:” Какие доходы, батюшка, очнитесь!” Но я опять, как послушная дочь, промолчала. Потом в голове у меня возник план, как обмануть отца. Можно было сделать вид, что я еду в Огненный Дол, а самой остановиться где-нибудь в гостинице, например, в том же Милте. Но тут возникла мысль, что батюшка спросит у меня про деньги, и я окончательно расстроилась.

Я решиила спросить совета у сестры. Раз Поллин будет судьёй на этом конкурсе невест, значит, она может что-то мне посоветовать.

Я написала ей письмо и отправилась на почту. В старом деревянном здании, где располагалось отделение почты, меня встретила тишина. Дверь была нараспашку. Наш почтальон, гер Леланд, мирно посапывал, положив голову на стойку.

Я тихонько покашляла, мужчина открыл глаза и начал подниматься, склоняясь в низком поклоне.

– Ну что Вы, гер Леланд, зачем…

– Вы – леди, а мы – так, погулять вышли.

– Леди я была раньше, а теперь – такая же, как все! Не нужно церемоний.

– Леди есть леди, хоть раньше, хоть как… Так что Вам угодно?

– Можно отправить письмо с королевской почтой? Сколько это будет стоить?

– Два королевских гульдена, – ответил почтальон, а я вынула из сумочки последние золотые монеты, – что-то ещё?

– Да, Вы не подскажете мне, где можно нанять женщину, чтобы приходила убирать и готовить у нас. А ещё ухаживать за больным отцом…

– Есть такая женщина. Вдова Каст. Если хотите, госпожа Альма, то я вечером пришлю её к вам.

– Да, спасибо…

– А Вы куда-то собрались уезжать?– глаза почтальона странно блеснули.

– К сестре… в гости… – я не знала, что ещё можно соврать, как-то к этому была не привычна.

– К сестре? Жаль…

– Почему жаль?

– Я подумал, что к жениху…

– Почему к жениху? – я испугалась. Неужели слухи об отборе добрались и до нашего захолустья?

– Как почему! Вы – молодая и очень привлекательная леди, и, значит, у Вас должен быть жених.

– Нет, гер Леланд, у меня нет жениха, – я выдохнула облегчённо.

– Нет? Странно… Но я думаю, что непременно появиться, просто Вам почаще нужно покидать нашу дыру, тут приличных женихов для Вас точно нет!

– До свидания, гер Леланд, не забудьте про женщину, – и я быстро-быстро помчалась к ювелиру.

Письма от своей сестры я так и не дождалась, и мне пришлось уехать, бросив отца на растерзание высокой и суровой вдове, которая могла заморозить одним своим взглядом.

Я выехала из Милта на почтовой карете пятнадцатого числа, за десять дней до начала. Ехать в Огненный Дол мне предстояло дней семь-восемь, я мечтала о том, чтобы карета сломалась, и я опоздала. Но мы ехали медленно, но по расписанию. В один из унылых дней я уснула от мерного стука колёс, и мне приснилось, что я опять девочка, гуляющая по коридорам нашего замка…

Прошлое…

В тот день я с утра помчалась в библиотеку. Лили сказала мне, что занятий сегодня не будет. Во всём замке стояла какая-то неестественная тишина, и когда я бежала по длинным коридорам, то мне иногда казалось, что я осталась здесь одна. Мне стало страшно. Я представляла ужасных монстров, прячущихся в тени коридоров и за шевелящимися от сквозняка шторами, и припустила бегом в сторону библиотеки.

Опять меня остановил крик отца. Кто мог так рассердить его с утра? Моё детское любопытство заставило меня остановиться перед дверью батюшкиного кабинета.

– Пошёл вон! Ублюдок! Как… смеешь… ты, чья мать была всего лишь поломойкой, просить руки моей дочери!

– Мой отец – родной брат короля, Сигизмунда Пятого, и его родословная…

– Это ЕГО родословная, щенок! Какое отношение к ней имеешь ТЫ? – рык моего отца был воистину ужасен, он и подогревал моё любопытство. Я заглянула в замочную скважину и увидела спину молодого мужчины.

– Вы не имеете права меня оскорблять…

– Поучи меня, бастард, на что я имею право в своём доме, а на что нет! Ещё раз го-во-рю: пошёл вон! – и я еле успела отскочить от двери, из которой вылетел тот, кого я видела вместе с Валери в оранжерее.

– Опять подслушиваешь, Мышь? – небрежно бросил он, и я заметила тонкий шрам, который шёл у него по лицу от брови, через нос, к губе.

– Господин…э-э-э…

– Тер Вилберн, Мышь, – мужчина собрался уходить, но я побежала следом за ним по коридору.

– Тер Вилберн, а можно у Вас спросить?

– Ну, спроси…

– А что значит “бастард”? А то в книжках я читала, но не поняла, что означает это слово, а сегодня мой отец так назвал Вас…

Мужчина резко повернулся ко мне, и я отпрянула, чуть не упав.

– В книжках, говориш-ш-шь, – прошипел он, низко наклоняясь ко мне, – беги, отсюда, Мышка, пока я не всыпал тебе!

И я, испугавшись его тяжёлого взгляда стала отступать спиной, и когда он сделал шаг в мою сторону, я развернулась и побежала. Странный какой! И чего такого я у него спросила? Ведь батюшка так назвал его! Спрошу потом у Лили. Она-то точно знает!

– Леди, просыпайтесь, приехали! – кучер тряс меня за плечо, а я никак не могла отойти ото сна, мыслями ещё находясь там, в своём детстве.

Яркое солнце ослепило меня, я потянулась и вышла из кареты. И тут же шумно вздохнула.

– Красота, ведь? – спросил у меня кучер, отвязывая отостального багажа мой саквояж.

Я согласилась с ним:

– О, да-а-а!

Перед нами возвышался огромный замок, выложенный из красного камня. Солнце освещало его так, что казалось, он полыхает, его башни были похожи на языки костра, а стены – на угольки в жарко натопленном камине.

– Вот ты какой, Огненный Дол! – произнесла я и пошла по направлению к воротам, которые были широко распахнуты, пропуская подводы крестьян.

– Я – Альма Близе, – сказала я усатому привратнику, и тот позвал сухонькую старушку, чтобы она помогла мне устроиться.

Когда мы зашли в центральные двери, огромные, двустворчатые, отделанные золотом, то я попала в огромный холл, который мне напомнил такой же в нашем бывшем замке. Напротив дверей была огромная лестница, раздваивающаяся на уровне второго этажа. Но мы не успели до неё дойти, как я услышала писклявый голос, который достаточно громко сказал:

– А это что за старуха? Чья-то компаньонка?

– Нет, леди Марджори, это – десятая претендентка.

– Вы смеётесь, Бернард? Она же старая и бедная, – и я повернула голову в ту сторону, откуда раздавлись голоса.

– Нет, леди, я знаю точно! Это её мы ждали, она была приглашена в последнюю очередь, – я рассмотрела стоящих невдалеке мужчину, в богатом камзоле. и молодую девушку, в пене кружев и блеске драгоценностей.

– Да-а-а-а? – удивлённо протянула она. – Так здесь нет ни одной девушки, чей титул был бы ниже графского, но что забыла здесь она?

– Всё в своё время узнаете, а сейчас прошу меня извинить… Дела!

А я уже поднималась за пожилой женщиной по огромной лестнице, затем мы повернули налево и пошли по длинному коридору. Обстановка и расположение коридоров и комнат очень сильно напомнило мне о нашем родовом гнезде. Неужели наши предки строили свои крепости по одинаковым планам?

Мне показали мою комнату. Это не были покои, это была именно единственная комната со стоящей в ней большой кроватью, к счастью для меня, без балдахина, и маленьким секретером, над которым висело зеркало в старинной раме.

В углу я увидела ширму, за которой прятался дверца небольшого гардероба. Я с удивлением посмотрела на свою провожатую.

– А где мне можно принять ванну?

– Извините, леди. Но отдельной ванной для каждой из претенденток не предусмотрено! В конце коридора есть небольшая лестница, ведущая в дворцовую купальню. Ваша личная горничная потом покажет Вам туда дорогу.

– А с кем имею честь…

– Ханна, экономка, устраивайтесь, леди Альма, служанку я Вам сейчас пришлю.

Она вышла, а я уселась на кровать и задумалась о том, что ждёт меня здесь. Собирается ли советник выполнить своё обещание?

Я никогда не была меркантильной, мне для размеренной жизни хватило бы и самой малости, но раз отец хочет, чтобы я получила эти деньги, мне придётся поучаствовать в этом. Я не представляла себе, как я буду себя вести и что чувствовать, когда встречусь лицом к лицу с Тиарнаном, всё-таки наша семья очень обидела его. Недаром он так всех нас ненавидит и презирает. Но я сразу решила для себя, что никому не позволю себя унизить и оскорбить ни словом, ни делом! А эта малолетняя пигалица ещё поплатится за то, что прилюдно обсуждала мой внешний вид и возраст!

Через полчаса ко мне в дверь постучали . Это была молоденькая служанка, лет семнадцати от роду, которая сразу начала суетиться, разбирая мой нехитрый багаж.

– Как тебя зовут?

– Лили…

Я чуть не упала с края кровати, на которой сидела. Вот это совпадение!

– Меня можешь называть гер Близе или госпожа Альма.

– Хорошо… Госпожа… Альма…

– Не бойся, я не злая! Но не терплю беспорядка и сплетен! Ты всё поняла? – я вспомнила тон, каким матушка всегда разговаривала с прислугой. – Если будешь стараться, доплачу от себя…