Текст книги "В поисках Белого города (СИ)"

Автор книги: Елена Лирмант

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 33 страниц)

И когда в доме Арты собралась вся семья, и Шеле без устали со счастливым лицом рассказывала как я спас их с Палетиком, все вздохнули спокойно. Веда и Энике чуть ли не хоровод водили около меня. Антоэль хмыкал. Грэг подошёл и обнял: – Коста, я так рад, что все решилось, – проговорил он. – Честно говоря, я не знал, как тебе помочь, ведь по всему ты должен был жениться на Шеле. А зная тебя… – он не договорил, его прервал смеющийся Уллин:

– Этому надо положить конец! Кэрт срочно жени своего сына! А то смотришь, и мне жену найдет, чего я совсем бы не хотел, мне и Арты вполне хватает.

– Решено, – смеялась Сюа, – завтра погрузим его в сон, и недельку отдохнем, спокойно будем готовиться к свадьбе. Энике, попроси завтра Ботику приготовить состав, Шеле, ты пойдешь с Костой и заберешь его одежду…

И наутро мы с вестой Палетика отправились в Храмовину знахарей. Нас встретила Энике, и повела по коридору. Но когда мы вошли в комнату, где стояли большие ящики из темного стекла, Энике удивленно подняла брови: – Странно, почему Ботика не приготовила состав? – спросила она скорее у самой себя, чем у нас: – наверное, что-то случилось. Я сама сейчас все сделаю…

Но тут вошла из другой двери жена Агнара, удивительно красивое создание. Только вот наши с ней отношения не заладились с самого начала. Она всегда зло смотрела на меня, чем приводила друга Грэга в смущение. Но я не обижался. Всем нравится не возможно, а у нее, я знал, мидгардцы убили мать. Поэтому просто старался с ней не встречаться, что не вызывало больших трудностей, Агнар в последнее время частенько сам приходил к нам.

– Я не буду его лечить, – с вызовом сказала Ботика. Ее красивое лицо уродовала гримаса ярости, – он мидгардец! Они убили мою мать. Разве я могу забыть это?

– Ботика, – пролепетала Энике, – так нельзя! Он из рода Уллина.

– Он мидгардец, – повторила знахарка, но тут ее глаза сузились, – но если он встанет передо мной на колени, и попросит прощение за своих сородичей, я прощу его.

– Да, ты совсем ополоумела, красавица, – вырвалось у меня.

– Ты же предлагал встать на колени перед Ведой, она не была тогда еще твоей сестрой, так встань передо мной мидгардец, и я пойму, что ты стыдишься за свой гадкий народ, отрекаешься от него!

– А не пойти ли тебе… – я высказался на своем родном языке. Ботика с интересом посмотрела на меня:

– Я не поняла, что ты сказал, мидгардец!

– Ой, – вдруг вскрикнула Энике и схватилась за свой большой живот. Я бросился к ней: – Что? Тебе плохо?

– Воды отходят, – прошептала она, с испугом глядя на меня.

– Шеле, куда нести ее? – заорал я.

– К Арте, – пришла в себя девушка, – ей к Арте надо! Там уже все готово! Подожди, я повозку привезу.

– К черту повозку, – я подхватил Энике на руки и побежал с ней домой. Я нес ее на руках, по двору Храма, на нас с удивлением смотрели все, кто попадался по пути. – Отпусти, – попросила Энике. – Я сама дойду.

– Ты, с ума сошла, тебе ходить нельзя. Потерпи, сейчас дома будем, – и я прибавил шагу.

Она обняла меня за шею, и уткнулась носом в шею, ее тело напряглось, а потом расслабилось: – Знаешь, что сейчас происходит? – спросила она.

Мне было тяжело, я стал задыхаться. Но только крепче сжал зубы: – Ну?

– Ты сейчас всему городу показываешь, что я у тебя самая любимая сестра, – она улыбнулась и подняла голову, чтобы заглянуть мне в лицо.

Я поцеловал ее в волосы: – Так и есть Энике. После твоего массажа, я понял, что лучше тебя никого нет. Все остальные знахари стремились выжать из меня все жизненные силы, а ты их мне давала. Только ты не волнуйся – я почувствовал, как она опять вся напряглась, – забудь обо всем, и об этой глупой Ботике тоже. Самое главное – что у нас появиться малыш.

– Мальчик, – утвердительно кивнула она, и вдруг вскрикнула: – ты не понимаешь, она не тебя оскорбила, она всех нас оскорбила!

– Ну, что с глупой женщины взять? Энике! – жена Антоэля застонала. Мы приближались к дому, нас обогнала Шеле, распахнула перед нами дверь и закричала: – Арта, Арта! Началось.!

Старшая мать показалась из-за двери в горницу, спокойно кивнула мне, приглашая пройти через кухню в маленькую комнату, где стоял большой стол укрытый белоснежной простынкой. Я положил на него Энике, и Арта выпроводила меня за дверь.

– Шеле, помогай, – приказала она.

Я вышел из дома. Руки еще немного тряслись. Голова снова начала раскалываться, подступила знакомая тошнота. Надо было идти к знахарям. Но встречаться с Ботикой, с этой ненормальной, не хотелось. Интересно, на что она рассчитывала, когда предложила встать перед ней на колени? В нашем мире, эта поза подчинения. А тут? Я вспомнил, как она отреагировала тогда, когда я пришёл к Агнару, с сообщением о Веде. «И ты был готов унизиться до такой степени?» – спросила она меня. Значит, ей нужно было унизить меня! Зачем?

В глазах потемнело. Боль усилилась, захотелось разбить голову, чтобы избавиться от тисков сжимавших затылок. Может пойти к Сюа, она когда-то тоже была знахарем, пронеслось в голове. Но ноги уже не слушались…

– Сюа, твой сын потерял сознание, – в дверь кабинета заглянул молодой жрец.

– Где он?

– Его принесли в Храмовину. Ваша Энике начала рожать, он ее на руках до дома старшей матери дотащил и упал около крыльца.

– Спасибо.

Верховная жрица вошла в комнату, где около Косты суетилась Фолина, жена мидгардца Энтони.

– Что с ним?

– Сама посмотри, удивительные они все-таки люди. Силы тела нет, другой на его месте и кувшин с водой не поднимет, а он Энике на руках через весь город тащил. Откуда только у них берется сила? Надо бы его в травяной воде поддержать.

– Я его отправила сегодня погрузиться в покой!

– Странно, состав не приготовлен. Да, ничего я сама все сделаю.

– А где Ботика?

– Она была с утра, только я её больше не видела.

– Прошу, приготовь состав, погрузите туда Косту, а я к Арте пойду, у нас Энике рожает!

– Верховная, да будет светлым путь твоих сыновей! Теперь у Энике никто не отберет ее ребенка, он всегда при ней будет!

– Спасибо, Фолина!

Верховная жрица спешила к Арте. Принимала роды всегда старшая мать рода. Но родная мать тоже должна присутствовать, чтобы облегчить муки дочери. А у нее теперь две дочери, скоро будет еще две. Сюа улыбнулась!

Роды прошли спокойно, и на свет появился мальчик, первый ребенок в роде белых жрецов. Больше всех радовались сами белые жрецы, ребенок у Антоэля, здоровый с сильной силой рода, – надежда тем, кто мечтал вернуться в семью, и иметь детей. Люди с поздравлениями приходили в дом Арты, говорили необходимые слова, и обнимали счастливого отца. Но вот поток иссяк. Сюа с Кэртом и Веда с Грэгом засобирались домой. Но тут их остановила Шеле. Мне нужно вам кое-что рассказать, сказала она и покраснела. Арта удивленно взглянула на нее: – Это, так важно, дочка, уже поздно?

– Это очень важно, Арта! – вскрикнула она, – это касается Косты, и всех нас…

И она рассказала о сцене, которая произошла в Храмовине знахарей. На какое-то время повисла тяжелая тишина. Вдруг Веда вскрикнула:

– Да, как она смеет! Она сама…

– Веда, не надо, – Грэг схватил жену за руку, и крепко сжал. Она выдернула руку, краска бросилась ей в лицо: – Ты, что не понимаешь?

– Я хорошо понимаю, – сурово сказал он, – но об ЭТОМ не надо!

– Вот что, – подала голос Арта, – Сюа, ты как Верховная жрица, должна бы наказать Ботику за неподобающее поведение с больным! Если кто-то не хочет по каким-то соображениям лечить – это его право! Но оскорблять, пациента знахарь не должен. Что я тебе говорю, ты и сама знаешь об этом! Но ты – мать, и тебя могут обвинить в предвзятом отношении к этой… девушке. Кэрт, ты отец, тебе тоже нет слова! Грэг, ты – Верховный Советник, но и муж сестры Косты. Поэтому выход один, расскажите каждый своему Совету, и пусть они принимают решение. Мое слово такое – я не хочу, и не буду находиться в одном городе с Ботикой, злой, глупой девчонкой, которая желая унизить моего сына, оскорбила всех нас. Если она останется здесь, я заберу семью, и мы уедем в Белое братство! Кстати, Веда, давно предлагала уехать туда. Теперь я хочу услышать ваше мнение.

– Я принимаю это! – почти в один голос ответили все члены семьи.

– Теперь понятно, почему Энике родила раньше установленного тобой срока, Арта, – яростно сверкая глазами, произнес Антоэль, – ведь это могло отразиться на моем сыне?

– Успокойся, Антоэдь! – Сюа подошла к нему и заглянула в лицо, – Божественная Свати, уберегла твоего сына, с ним все в порядке. Грэг, – обратилась она к Раджану, – с утра вызывай старшую мать своего рода. Я глубоко сочувствую тебе, и поэтому прошу, нарушая все традиции, я со своей стороны, а ты со своей, попросим членов советов принять единственно ПРАВИЛЬНОЕ решение.

Ботика влетела к себе домой, ее трясло. Только одна мысль терзала ее: «Не удалось!» Если бы не Энике, которая, так некстати, начала рожать, она была уверена, этот мидгардец встал бы перед ней на колени. Их традиций он не знает, это она поняла еще тогда, когда он кричал на Сюа, придя в ее дом с сообщением, что Веда ушла на базу. А если он так легко предложил это Веде, то вполне возможно, у них это было чем-то само собой разумеющееся. Но здесь преклонив перед ней колени, он бы признал свое ничтожество. И она бы так отомстила этой семейке, которая отобрала у нее Агнара, и отодвинула ее, Ботику на самый последний план.

Все началось после того, как Веду доставили с базы без сознания. Агнар ходил сам не свой. Переживал, за чужую женщину, и был холоден с ней, с женой. Потом он потерял голову, увидев девушку, и носился с мыслью нарисовать ее, запирался у себя в кабинете, злился, мог днями не разговаривать с ней. Тогда у них произошел первый надлом в их отношениях. Зная, что именно эта маленькая веста вытащила ее из хранилища, тем самым опровергая всеобщее мнение, что Грэг и Веда не были знакомы, и что соединила их сама Божественная Свати, она потихоньку начала намеками распускать слухи о Раджане и его весте. Но тут вмешалась Таэнки, обвинив ее в наговоре, и сообщив Агнару о ее словах. Тот пришёл в ярость. Ботика делала невинные глаза, но муж ей не поверил. А потом появился этот мидгардец – Коста. И она совсем потеряла мужа, и почему? Он позвал ее к Грэгу, чтобы познакомить их, она отказалась, напомнив ему, что мидгардцы убили ее мать. Он холодно посмотрел на нее. И больше никогда не звал, а сам вечерами пропадал у Грэга, забросив ее – жену. Род Уллина держал в напряжении весь город, время от времени преподнося сюрпризы. А о ней, о красавице Ботике все забыли. Она злилась, и думала, как вернуть себе положение. И вот ведь такая прекрасная идея, и сорвалась.

Весь день и ночь она промаялась, ожидая, что теперь с ней будет. И как отреагируют на ее выходку женщины рода Уллина. Агнар домой не пришёл, это значило одно, ему сообщили о поведении жены. Хотя Ботика не чувствовала себя ни в чем виноватой, она имела полное право иметь свое собственное мнение.

На следующий день ближе к полудню появилась ее старшая мать, она выглядела расстроенной и озабоченной.

– Меня вызвали на Совет, – только и сказала она.

Ботика заплакала: – Он убийца, он мидгардец!

– Хватит, девочка, – резко оборвала ее старшая мать, – передо мной не надо притворяться.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Только то, что мне теперь будет стыдно смотреть в глаза Арте. Я просмотрела тебя, что-то упустила.

– Ты хочешь сказать, что я опозорила свой род? Но это не так! Я имею права думать так, как думаю.

– Конечно, имеешь. Каждый имеет право иметь свое мнение, но никто не имеет права оскорблять женщин другого рода. Ты – это сделала. Ты даже не посчиталась с тем, что Коста спас твоего мужа от смерти. И не надо говорить мне, что ты не можешь простить ему то, что он мидгардец. Ты не можешь простить ему то, что он лучше тебя. Я слишком поздно это поняла. И самое неприятное лично для меня то, что и Совет Белого братства и советники Раджана сделают все, чтобы ни малейшая тень не легла на мой род. Понимаешь, не я – старшая мать, а представители чужих родов будут обелять меня. Позор! Потребовать от мужчины, встать перед тобой на колени! И как ты могла только произнести такое?

– Я только хотела, чтобы он навсегда отказался от своих, мидгардцев, убийц!

– Человек, отказывающийся от своего рода, – пропащий человек! Коста мидгардец, и гордится этим, он отличный парень, а это значит, что среди чужеземцев есть хорошие люди! В грязи младенец чистым не будет. И то, что сын Арты такой, какой есть, заслуга тех, кто воспитывал его, тех, кто наполнил его душу светом. А передать ребенку то, чего у тебя нет – невозможно! Запомни это, девочка!

– Матушка, вы не справедливы ко мне, – всхлипнула Ботика.

– Держи лицо, детка! – вздохнула старшая мать, – Пойдем.

Большой зал совета был полон. Белые жрецы сидели слева, советники Раджана справа. Вот только глав совета не была ни там, ни тут. Сюа и Кэрт были отцом и матерью мидгардца, и не имели права участвовать в Совете, Грэг был мужем сестры Косты, а Агнар мужем Ботики. Так и получилось, что оба совета чувствовали себя не очень уверенно, лишившись своих лидеров.

Посередине была скамейка, на которую сели две старшие матери Арта и Дения. Они держались за руки, как сестры, подбадривая друг друга. Ботику посадили напротив. Подняв гордо голову, девушка сидела, замерев с царственной величавостью.

Первым встал пожилой белый жрец:

– Ботика, мы жрецы, как никто понимаем твои чувства. У каждого из нас, как ты знаешь, нет родителей, как и у тебя. Перед нами встала дилемма, сделать так, чтобы и тебе, и Косте из рода Уллина можно было сосуществовать, не раня твое сердечко. Мы подумали, и пришли к выводу, что, ты должна вернуться к себе в селение. Мы постараемся, сделать так, чтобы мидгардец никогда не приезжал к вам. Сама знаешь, работы знахарю всегда хватает, а уж у вас в клане полян особенно. А Коста, нужен нам в Туле, мы хотим представить его к вступлению в Белое братство. Я все сказал.

Затем слово взял советник Раджана:

– Ботика, нам будет очень не хватать тебя. Но в данном случае, мы согласны с белыми братьями. Для твоего же блага, ты должна уехать из Туле. И мы постараемся со своей стороны сделать так, чтобы Коста, никогда не пересек границы вашего селения…

Ботика изо всех сил старалась держать лицо: не расплакаться, и не показать, что поражена решением. Ее просто мягко изгоняли из города. И она Ботика должна вернуться домой! Ужас охватил девушку. Она думала, ее поругают, пожурят, и оставят. Но белые жрецы и советники Раджана, которые редко сходились во мнениях, и подолгу переругивались, в этом вопросе неожиданно стали единодушны.

– Я принимаю это, – тихо сказала Ботика и вышла из зала Совета. У входа ее догнали старшие матери. Арта прошла мимо, всем своим видом, показывая, что никогда не простит ей горьких слов сказанных в адрес ее сына. А Дения, взяла Ботику за руку.

– Не переживай так, – стала успокаивать она, – в клане найдутся парни, которые с восторгом примут твое мнение. Поверь мне, ты еще найдешь свое счастье!

– Агнар, отказался от меня, – догадалась Ботика.

– Да, он заявил, что не смог сделать тебя счастливой, не смог быть достойным тебя и отпускает. Я просила его не провожать нас, чтобы не делать еще больней.

– Матушка, ты осуждаешь меня?

– Да, что уж осуждать глупую девчонку, когда слова сказаны, обида нанесена. Себя виню. И вот еще, хочу, чтобы ты знала, мне понравился этот Коста, он добрый, открытый и забавный. Я считаю, что Арте повезло с сыном, а мидгардец он, или раттерианец, не важно. Он ее сын. Ну, вот слова сказаны, точки расставлены, пошли собираться.

Шеле соскочила с коня, на площади перед домом Лаа, и обратилась к древлянам, окружившим ее:

– Где я могу видеть Никке? Мне нужна Никке!

– Она там, – сказал один из молодых людей, кивнув на дом старшей матери и пристально глядя ей в глаза.

Шеле передернула плечом, и легко взбежала по ступеням. В большой комнате, женщины разбирали травы.

– Мир и здоровье всему роду, – привычно приветствовала всех Шеле, – Где я могу видеть Никке?

– А зачем тебе, – ревниво спросила Лаа, – ты откуда? Что-то я раньше не видела тебя.

– Я из Туле! Помогаю в Храмовине знахарей. У нас один жрец отравился газом, нужны травы, вот список, – и она протянула листок.

– А почему именно к нам?

– Нас Энике послала, мы долго решали к какому роду обратиться, но Энике сказала, что лучше, чем Никке, из твоего рода никто трав не подберет.

– Правильно сказала! – удовлетворительно кивнула старшая мать. – Раз ты из Туле, может, знаешь род Уллина.

– А кто его не знает, – засмеялась Шеле. – он у нас самый знаменитый.

– А, правда, что мидгардец Коста привез девушку из рода озорян, и взял ответственность за ее судьбу на себя?

– Правда! – кивнула веста Палетика и встретилась с взглядом с заплаканной красавицей…

– Ну, вот, что я говорила, – торжественно произнесла Лаа, и с вызовом посмотрела на понурившуюся Никке. – мне сообщили, что она стала вестой сына Кэрта! Это правда?

– И это правда! – согласилась Шеле, – самого младшего Палетика!

– Как Палетика? А Коста? Он же взял ответственность на себя! – удивилась старшая мать.

– А он вообще странный, этот Коста. Он, видите ли, просто хотел спасти ей жизнь, а жениться наотрез отказался, говорит, у него есть уже веста! Ой, какой скандал был! – заговорщицки проговорила девушка.

– А где он сейчас? – поинтересовалась Лаа.

– А кто его знает, – пожала плечами Шеле. – Ну, так как насчет трав? Меня в Храмовине ждут.

– Никке, собери травы, – разрешила старшая мать, – часть в хранилище возьми, а вот последние можешь живыми отдать. Они в силе, пока морозы не ударили.

Никке встала из-за стола, и вышла вслед за Шеле.

– Ой, я думала, она спросит что-нибудь такое, что придется правду сказать, и тебя не отпустят со мной, – улыбнулась Шеле, – Меня Арта прислала.

– Ты и есть веста Палетика? – спросила Никке.

– Меня зовут Шеле, скоро сестрой мне станешь! А как ты догадалась?

– У тебя сила рода очень похожая на силу рода Кэрта и его сыновей.

– Глазастая ты, а почему Лаа не увидела?

– Не знаю…

– У тебя глаза красные, ты плакала?

– Мне сказали, что Коста хочет жениться…

– Конечно, хочет, уже полгода с ума сходит. Все к вам норовит приехать. Однажды даже сказал, украдет тебя!

– Как это украдет? – не поняла Никке.

– А так, прилетит на своей машине к вашему селению, увидит тебя, схватит, посадит в машину и увезет, – засмеялась Шеле, – Арте пришлось чуть ли не силой, его на месте удержать.

– Но так же нельзя, если он так сделает, будет вражда родов, – воскликнула Никке.

– Правильно, так Арта ему и сказала. Но ты же его знаешь, он упрямый. А твоя Лаа, вокруг тебя такое ограждение поставила, что и близко не подойти. Вон смотри, за нами какой-то тип по пятам идет.

– Вижу. Он все время за мной следит. Уже три раза цветы предлагал.

– Противный какой-то! Слушай, что скажу, ты должна пойти на поляну в Ночь непослушания. Коста там будет. Но постарайся, что бы Лаа не заподозрила что-нибудь!

– Но она запретила мне с ним встречаться, я слово дала!

– Так ночью, ни ее запреты, ни твое слово не действительны! Ты что забыла?

– Шеле, можно я тебя расцелую?

– Вот еще! Твой следопыт увидит, и донесет. Ты наоборот дуйся на меня!

Когда Никке вернулась в дом старшей матери, там уже никого не было.

– Ну, что отдала травы? – спросила Лаа

Никке кивнула.

– Ты не сердись на меня девочка, я вижу, твое сердце принадлежит этому мидгардцу. Я же не против, хочешь, входи за него. Но только с условием, чтобы вы жили здесь! А Арта упрямиться. Тут уж сама понимаешь, кто кого! Они Энике у меня забрали! И тебя хотят взять! Не дам! Вот придет ко мне с поклонной головой, я и дам согласие!

– А если не придет? – неуверенно спросила девушка!

– Придет! Видишь, он тоже за тебя держится. На скандал пошёл, жениться отказался!

– Лаа, он не древлянин, он белый жрец, ему у нас плохо будет!

– Зато нам с тобой будет хорошо! Ничего потерпит! Мы его научим, как раттерианцем быть!

– Боюсь, что у нас не получиться! Я его знаю, он не сможет усидеть на месте, умчится куда-нибудь.

– Божественная Свати, и когда ты успела его так хорошо узнать! – рассердилась Лаа, – может быть у тебя не получиться. А меня еще никто объехать не смог! По-моему будет! Иди. Я все сказала! Да, кстати, послезавтра Ночь непослушания. Ты пойдешь с ребятами на поляну?

– Нет! Не хочу, я дома останусь.

– Но, почему? Там будет весело!

– Уанд, опять начнет говорить грязные слова про Косту. Мне неприятно.

– Мальчик влюблен в тебя! Его понять можно! Сколько лет уже около тебя трется!

– Матушка, это Ночь непослушания. И я могу спокойно остаться дома, без твоего на то разрешения! – раздраженно тряхнула головой Никке.

– Конечно, конечно! – Лаа обняла девушку и поцеловала ее в лоб, – только, понимаешь, я детей туда отпускаю, надо присмотреть за ними.

– Но почему я? Там и другие будут!

– Да, но у других нет суженных, которые пропадают в Белом городе. Они будут заняты своими выяснениями отношений. А дети без присмотра. Прошу тебя, просто так сходи, ненадолго. Думаю, малышне быстро надоест, они домой вернуться. И ты с ними.

– Хорошо матушка, как скажешь…

– Вот и славно!

День перед ночью непослушания был праздником для молодежи. Парни и девчата надевали свои лучшие наряды, и в ожидании вечера устраивали большой пикник на поляне, которую заранее выбирали для них старшие матери родов клана, но держали в секрете до последней минуты. Это было время знакомств. Подросткам туда ход был закрыт. Но они всегда в курсе всех дел рода, и только и ждали, когда Тиция спрячется за Фиту, чтобы появиться с криками на поляне, и начать подразнивать тех, кто попадется, им под руку. Это была традиция.

Никке весь день старалась быть дома, чтобы не попадаться старшей матери на глаза. Лаа, по ее расчёту, должна была обратить на это внимание, и заявиться к ней сама, чтобы настоять на своем, и выпроводить девушку на поляну. Начинало смеркаться, а она всё не приходила. Никке испугалась, что в ее плане, что-то не сработало. Она металась по комнате, думая над тем, что бы еще придумать, но тут открылась дверь и появилась Лаа.

– Ты еще здесь? – сурово спросила она. – А я смотрю, что-то тебя совсем не видно! Почему не одета?

– Так я же поздно пойду, в темноте особо не видно, в чём ты одета, – потупила глаза Никке.

– Еще чего надумала! Там будут парни из других родов, не хватало, чтобы кто-то сказал, что у Лаа, девушки – неряхи. Давай помогу одеться. Вот это платье, кажется мне подходящим. Оно тебе очень идет. И обруч на головку пристрой. Вот так! Все-таки ты у меня красавица! Ну, иди!

– Так еще рано! Дети только через час прибегут!

– Вот и подождешь их там! Смотри, построже с ними, чтобы особо никого не задевали… А то в прошлый раз, в кого-то грязью кинули, – и подтолкнула девушку к двери.

Ярило-солнце уже спряталось. Серебристо-синие сумерки окутали лес. Дневные обитатели его уже угомонились, а ночные только просыпались. В эти недолгие минуты кругом была удивительная тишина. Лес как – будто разрешал себе передышку перед ночной жизнью. И только вдали слышался шум, там веселились древляне. Никке вышла на поляну, где было несколько костров, около одного сидели и рассказывали друг другу смешные байки, около другого танцевали, около третьего пели. Она оглянулась кругом, если бы знать с какой стороны придет Коста. Неподалеку стояло огромное исполинское дерево. Девушка подошла к нему и села у корней.

– Все-таки пришла наша веста мидгардца, – раздался насмешливый голос Уанда, он отошел от группы парней и приблизился к ней. – И не надоело тебе ждать своего ветра? Он только в горах смелый. А к нам в лес боится заглянуть…

Никке лишь покрепче обняла себя за колени и отвернулась.

– Ну, чего молчишь? Гордая очень? Отвечать не хочешь? Да, не нужна ты ему совсем. У него уже другая веста есть!

– Нету! – не выдержала Никке.

– А ты откуда знаешь? Люди говорят, что девчонку из клана озорян взял…

Никке не сводила глаз с Фиты. Тиция уже наполовину спряталась за сестру. Если Коста не придет, ей опять придется быть в центре внимания, любопытных, и так уже несколько парней и девчат окружили их.

– Никке, – спросила одна девушка, – Он так и не появился? А к нам приезжал, вместе с гырхом.

– Правильно! Он только и может, что под защитой гырхов приходить к нам, один боится, – тут же вмешался Уанд.

– Уж, не тебя ли? – послышался сверху насмешливый голос.

– Коста? – Никке вскочила на ноги.

И тут что-то темное пронеслось мимо стоящих ребят, и исчезло вместе с Никке. Вот стояла, и нет ее. А сверху из листвы раздался смех.

– Как тебе это удалось? – смеясь, спросила Никке, когда я с трудом оторвался от ее губ.

– А, пружина! Спиралевидная проволока, когда ее растягиваешь, она снова стремиться свернуться. Антоэль сделал. Пока я ждал тебя здесь, тренировался. Видишь, хорошо получилось.

– И давно ты тут сидишь?

– Со вчерашнего вечера. Арта, узнала, где будет ночь непослушания у древлян. И меня доставили под покровом темноты, чтобы никто не видел!

– Цветы принёс?

– А как же, Вот смотри!

И я вытащил из дупла кувшин, в котором стояла ветка моих роз, с тремя чёрно-белыми бутонами.

– Коста! Что это?

– Нравится?

– И ты еще спрашиваешь. Это же чудо! Откуда?

– Это мы с Ташей вырастили, там у меня дома. Я их сюда привез.

– А кто, такая Таша?

– Это моя помощница была там, на Мидгард – земле.

– Она тебе нравилась?

– Она хорошая девушка, но ты лучше! Никке, ты что ревнуешь?

– Очень! Вокруг тебя постоянно какие-то женщины…

– Это замечательно!

– Что замечательно?

– То, что ты ревнуешь! Это так здорово! Значит, я тебе не безразличен!

– Безразличен!!!!! Да, как ты можешь говорить такое, если бы это было так. разве я взяла у тебя цветы!

– Не сердись на меня! Я, наверное, говорю странно, просто я еще не совсем привык к вашим обычаям…

Вдруг Никке вскрикнула:

– Коста, тебе пора уходить. Тиция появляется. Я не могу больше быть с тобой. Мне нельзя. Но теперь я твоя веста. А это самое главное. И прошу, скажи Арте – старшая мать назначит соревнование сватов. Пусть за тебя попросят Верховная жрица и Раджан.

– Зачем?

– Долго объяснять. Попроси, она поймет! Мне пора.

И она хотела спуститься сама с дерева. Но я опять обхватил ее талию рукой. другой схватился за пружину и прыгнул между ветвями вниз. Никке прижалась ко мне. Мы полетели. Около земли стояли все древляне и смотрели вверх, поэтому, когда я появился внизу, все шарахнулись в разные стороны и образовали свалку. Я отпустил пружину. И встал около Никке.

– Никке – моя веста! – объявил я. – и если кто-нибудь посмеет до нее дотронуться, найду и…

– Коста. Тебе пора, уходи… – торопила меня Никке.

Тиция уже совсем вышла из-за Фиты, и только краешек был еще скрыт. Меня предупреждали, если младшая луна полностью выйдет из-за старшей, парни рода имеют полное право меня поймать и избить, как нарушившего уговор. Я не договорил. Но звонко чмокнув свою весту в щёку, пусть знают, полез на дерево, где над верхушкой висела летающая машина, и за рулем меня уже ждал Агнар. Не успел я влезть в кабину, как Тиция полностью вышла из-за Фиты, и на дерево полезли древляне… Но меня уже не было.

Когда Никке, держа в руках ветку розы, подошла к дому старшей матери, там уже толпился народ. Весть о том, что произошло на поляне, быстро долетела до селения. Увидев в ее руках цветы, все ахнули. Около Лаа стоял ее отец, и счастливо улыбался.

– Матушка, – Никке протянула старшей матери цветы, – Коста мне цветы подарил, смотри, какие красивые! Спасибо, тебе, что ты отправила меня на поляну, там я нашла все-таки свое счастье, – улыбаясь, произнесла она.

Лаа скрипнула зубами:

– Отец, делать нечего, опять обошли меня белые жрецы! Но как они узнали? Кто сообщил? Ну, еще не все потеряно, завтра съезди в Туле и скажи Арте, что объявляю состязание сватов. Такое мое слово!

Моя семейка в полном сборе сидела дома у Арты и ждала меня. Войдя к ним, я услышал вздох облегчения.

– Спасибо тебе Божественная Свати! Раз так сияет, значит все обошлось! – усмехнулась Арта.

– Не совсем, – засмеялся Агнар, – Антоэль, он с твоим приспособлением так здорово управлялся, что напугал всех древлян. Нынешняя ночь непослушания им запомнится надолго. Сначала Коста как ветер налетел и скрыл от их глаз Никке. Они забыли обо всем, и все время пока Тиция скрывалась, толпились под деревом, пытаясь понять, что произошло, и, не осмеливаясь залезть наверх. А потом, наш герой спустился и стал угрожать, мол, если кто дотронется до его весты…

– Коста, – укоризненно покачала головой Сюа, – мы же предупреждали тебя…

– Но я очень аккуратно, только немножко попугал их! А то, они совсем там обнаглели, какой-то парень все приставал к моей Никке. Пытался ей доказать, что я трус! Кстати, Никке просила передать, что Лаа назначит состязание сватов, и что хорошо было бы, если бы за меня попросила Верховная жрица и Раджан. Вот это плохо!

– Что плохо? – переспросил меня Грэг.

– Как что? Как можно просить вашего Верховного Советника замолвить за меня слово! Кто я ему? И что он может сказать? О нем ходят страшные слухи. Он самый правильный! Наверняка припомнит мне, как я угнал летающую машину…

В комнате повила какая-то нехорошая тишина. Все удивленно уставились на меня. А я продолжал развивать свою мысль.

– Я, кажется, знаю кто это Раджан. Это тот мужчина в черной рубахе с лысиной на голове, который всегда при виде меня вытягивает губы, чмокает и басит: «Коста, ты очень шумный, тебе надо быть потише!» И что он может сказать обо мне? Арта, а без Раджана никак нельзя?

Первой взорвалась Шеле, она покатилась со смеху, за ней засмеялись все. Я опешил.

– Что это с вами? – обиделся я. – Я что-то не то сказал. Тот мужчина не Раджан? Но он ходит в рубахе советника.

Неудержимый хохот висел в воздухе, даже Арта вытирала слёзы, а Уллин бил себя руками по бокам, приговаривая: – Божественная Свати, я сейчас лопну!

– Агнар, ну, ты самый разумный, объясни, что тут происходит, – попросил я друга.

Он, не переставая смеяться, показал рукой на Грэга: – Это он!

– Что он? – не понял я.

– Коста, – сдерживая смех, произнес Кэрт, – ты не перестаешь нас удивлять. Ты не похож на мидгардца совсем. Те первым делом выясняют, кто главный в городе. А ты живешь уже с нами полгода, а так и не понял, что Грэг и есть Раджан.

– Грэг?

Наверное, у меня лицо было до того обалдевшее, что новый взрыв хохота сотряс комнату.

– Грэг, это правда? И это ты, как мне передавали, если бы Шеле не получила силу рода заставил бы меня жениться на ней? Зная про мою Никке?

– Да, Коста! Я сделал бы это! Ведь я Раджан – хранитель традиций, – смеясь, ответил муж Веды.