Текст книги "В поисках Белого города (СИ)"

Автор книги: Елена Лирмант

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 33 страниц)

– Кто эта Шеле?

– Моя внучка, – ответила старшая мать и снова тяжело вздохнула. Я не скоро смогу привыкнуть, что раттерианцы живут долго, и выглядят молодыми и в семьдесят и в сто лет.

– Зачем она уходит? – удивился я.

– Так она решила, – был ответ, – простите меня, я хочу побыть с ней, – и ушла.

Я повернулся к Палетику: – Объясни!

– Она больна, – ответил Младший, – ей отказали ноги. Жрецы ничего не смогли сделать. А жить калекой она не хочет. Это ее право, Коста!

– Сколько ей лет?

– Она моя ровесница, мы даже родились в один день, – вздохнул он. – Я помню ёё маленькой, сейчас она совсем взрослая.

– Как это случилось?

– В тот день, когда запустили Валатарь – камень. Было объявлено, что все должны сидеть дома, желательно укутавшись одеялом, и ни в коем случае не выходить на улицу. А она выскочила. В тот самый момент. Говорит, что на улице было все как всегда, только неожиданно у нее подкосились ноги, и больше она не встала. Она их не чувствует.

– И жрецы так и не смогли поставить ее на ноги?

– Нет! – он сжал губы.

Уважительное отношение к эвтаназии было у меня всегда. Вот только, когда из жизни уходили дети, сердце мое сжималось. В этом я видел какую-то несправедливость. Они – то еще и пожить не успели.

– Как это будет происходить?

– Мы озорнее, в воде.

– Хочешь посмотреть?

– Нет, уволь, это зрелище не для меня.

– А я пойду, – Палетик потупил глаза, – мы с ней когда-то играли вместе.

– Конечно, иди!

Палетик исчез между домами, а я поглядел на Антоэля:

– А если кто-то решил умереть, просто так, по глупости, от отчаяния, его тоже не будут останавливать?

– Не будут, – утвердительно кивнул он, – жить или умереть – решает только сам человек. Но перед тем, как помочь ему – дают месяц. Часто бывает, что и передумывает.

– И на том спасибо! – хмыкнул я, и сел на ступеньки крыльца дома Старшей матери.

Наевшись Дан, приблизился ко мне и сел напротив, глядя на меня. Но мои мысли были далеко, они вертелись около незнакомой мне девочки. Посидев немного, гырх исчез, но вскоре вернулся, и снова сел напротив, я это заметил краем глаза. Вдруг он тронул меня лапой, по коленке. Я посмотрел на него. В моем мозгу возникло воспоминание о том, как я лежал больной в горячей воде, тогда несколько лет назад, куда меня привели Дан и Дина. И вдруг вместо себя увидел незнакомую девочку. Я вздрогнул и посмотрел на гырха: – Ты уверен? – спросил я. Он кивнул. Я вскочил на ноги: – Отведи меня туда.

– Коста, ты куда? – раздался откуда-то сверху голос Антоэля.

– Я скоро, – крикнул я и бросился бежать за Даном. Мы успели. На берегу толпились люди. Озорянин, держал на руках симпатичную девушку, к нему по воде тащили лодку. Толпившиеся люди вытирали слёзы. Лицо девушки было отрешенное и безжизненное.

– Стойте, – закричал я. – Её можно спасти!

На меня посмотрели удивленно. Старшая мать вышла вперед: – Как?

– Гырхи.

– Это перебор, мальчик, – ответила сердито женщина, – белые жрецы ничего не смогли сделать, гырхи хотя и неприкосновенные животные, но для нас ничего делать не будут. Ты исключение, но правил, они менять не будут.

– Поверьте мне, прошу вас! Если есть шанс, его надо попробовать!

– Коста, ты не понимаешь, она больна, даже, если гырхи поставят ее на ноги, она все равно больна! – повторила старшая мать, пристально глядя на меня.

– Понимаю, – кивнул я, – но есть шанс!

– Ты берешь ответственность на себя? – спросила женщина.

– Да! – кивнул я.

– Отдай ему Шеле, – приказала старшая мать озорянину. – Палетик иди с ним.

– Ты не должен был этого делать! – тихо проговорил Младший.

– Опять? – рявкнул я, – ты хочешь, чтобы она умерла?

– Нет!

– Тогда молчи!

И взяв девушку на руки, я пошёл за Даном, следом плёлся Младший. Путь был не близкий, и руки у меня стали затекать, девочка равнодушно угнездилась в моих объятиях, и была поглощена своими мыслями. Когда, наконец, мы пришли к бассейнам-террасам, я и посадил девушку на землю. Вперед вышла Белая:

– Ее надо спасти, – сказал я, – ноги у нее болят.

Белая подошла к девушке, обнюхала ее, чем немного расшевелила бедняжку, наверное, ее мокрый нос пощекотал ее, она улыбнулась, и в ее глазах появился интерес к происходящему. Затем кивнула мне и пошла к дальней террасе, где стоял самый густой пар. Я пошёл за ней, и осторожно опустил свою ношу в бассейн, как она была в платье. Девушка смотрела на меня широко-раскрытыми глазами: – Зачем это?

– Посиди, расслабься, – попросил я ее, и сел рядом.

Прошло совсем немного времени, как Шеле вдруг сказала: – Мне ноги какие-то иголки колют. Я посмотрел на Белую: – Вытаскивай, – приказал ее взгляд. Я вытащил девушку.

– Можно нести ее домой? – спросил у Белой!

– Нет, – отрицательно замотала она головой. Я попросил Младшего сбегать домой, принести плащ, сухое платье и еды для Шеле, и намекнул, что неплохо было бы опять покормить гырхов.

Все было сделано в лучшем виде. Мои гырхи спустились с террас, и видимо их накормили всех так, что они вернулись, еле волоча ноги. Я же укрыл девушку плащом, и она спокойно уснула на земле, а мы с Палетиком прикорнули невдалеке от нее.

Утром, я снова посадил Шеле в бассейн. В этот раз она просидела совсем немного, и зашевелила ногами, сама: – Они слушаются меня, слушаются! – закричала она. Белая кашлянула.

– Тогда вылезай сама, – приказал я. И девушка послушалась, и медленно стала выползать наружу. Младший бросился ей помогать.

Шеле еще была слаба, и почти весь обратный путь мне снова пришлось нести ее на руках, зато в селение она вошла на своих ногах. Женщины бросились обнимать ее, а старшая мать кинулась мне на шею: – Спасибо, Коста, – улыбалась она, – спасибо! Она потащила нас к себе домой, покормить, где меня встретил хмурый и сердитый Антоэль:

– Тебя просили не лезть никуда, Коста, – раздраженно проворчал он.

– Средний, ты что, я же человека спас!

– Да, только ты теперь и жениться на ней должен!

– Что??????? Как это жениться? Почему??????? Я не хочу!!!!! У меня Никке есть!

Старшая мать услышала наш разговор, и резко повернулась ко мне: – Коста, ты слово дал! Ты сказал, что отвечаешь за нее!

– Так разве я отказываюсь, я сделал свое дело, вернул ей способность ходить, хотя это сделал не я, а гырхи. Теперь она может выйти замуж за того, за кого захочет!

– Нет, не может. У нее силы рода нет! Её никто замуж не возьмет!

– Что?????????

Челюсть у меня отвисла. Я ошарашено смотрел то на старшую мать, то на Антоэля, а тут еще и Младший свое слово сказал:

– Я предупреждал тебя, разве не так?

– Чёрт бы побрал ваши традиции, – заорал я, – Я вам внучку спас, – обратился я к женщине, – но жениться на ней не могу, у меня веста есть! Вы хоть это понять можете?

– Ты слово дал, – упрямо повторила старшая мать. Но неожиданно улыбнулась своим мыслям, – хотя вот что, бери ее с собой, и верни Шеле силу рода, тогда я расторгну договор и заберу ее домой.

– Хрен редьки не слаще, – вырвалось у меня, и я обессиленный рухнул на скамейку. Около меня недоуменно крутился Дан.

В Бель мы вернулись все вместе. Дан тут же исчез, а Антоэль и Палетик полетели ставить машины в Валатарь-камень. Только я остался около лестницы, в моей кабине, прижав к груди узел с вещами, сидела Шеле и крутила головой, время от времени кидая на меня недобрые взгляды. Во время пути, я ей прямо сказал, что никогда не женюсь на ней, она надулась как мышь на крупу, и обиженно сопела. Вскоре на лестнице появились и мои родные, возглавляемые Уллином. Я думал, он накинется на меня с упреками, но отец Веды, молча, залез в машину, устроился около Шеле, погладил ее руку, и проговорил: – Все будет хорошо, девочка!

Уже поздно вечером мы прибыли в Туле. В доме Арты нас ждала вся семья. Я пристыженный, виноватый и несчастный ввалился в комнату после Шеле, которая испуганно озиралась по сторонам. Моя старшая мать тут же взяла девочку за руку и отвела ее в приготовленную комнату, а потом вернулась в столовую, где мы все сидели за столом и молчали.

– Что будем делать? – спросила она, нарушив похоронную по моей голове тишину.

– Вы не заставите меня жениться против моей воли, у меня веста есть – буркнул я.

– Тогда зачем лез со своей помощью, – все еще злился на меня Антоэль.

– Девочке можно было спасти жизнь! Дети не должны так рано умирать, – теперь уже надулся я.

– Ты смог взять образец воды, которая помогла Шеле – спросила Сюа. Вот люблю ученые головы, у них все проще, главное получить информацию, а не лезть в душу со своими традициями.

Я кивнул: – В моем мешке, в прихожей.

– Хорошо, – она улыбнулась мне грустно, потом обратилась к старшей матери, – Вот мой ответ, на твой вопрос Арта – не знаю! Грэг, что скажешь ты?

– Надо вернуть Шеле силу рода! Причем как можно скорее. До дня непослушания осталось чуть больше месяца.

– Но я не волшебник, я не могу возвращать то, чего даже не знаю, как выглядит.

– Коста, – Грэг смотрел на меня укоризненно, – пойми ты, если не вернем Шеле силу рода, ты обязан на ней жениться. Ты взял ответственность за ее жизнь на себя. И не знание наших законов, уже не может помочь тебе. Здесь судьба девушки, женщины…

Я потупился, в его словах была тяжелая правда, которая камнем опустилась на мою дурацкую голову. В этот вечер, мы не пришли ни к какому решению.

Последующие три дня стали для меня сущим адом. Шеле дулась, закатывала истерики, требовала, чтобы я женился на ней, или начинал свое лечение. Арта, Сюа, Веда и Энике, которая уже была на последнем месяце беременности, прыгали около нее. Пытались успокоить, щебетали перед ней, ласкали, но она отмахивалась и жалобно скулила. Даже Уллин, пытался развлечь капризную девчонку. Он заявил, что пока проблема не будет решена, никуда из дома не уедет. И целыми днями проводил в библиотеке вместе с Ведой в поисках выхода из создавшегося положения. Я чувствовал себя самым последним негодяем. Никто из семьи не вспомнил о моей побеге, никто не упрекнул в похищении машины, но все как один пытались помочь мне. Только вот, как и чем никто не знал.

И, вот вечером, когда мы все снова сидели за столом, а Шеле терла кулачком глаза, и отказывалась от еды, которую ей предлагали поочередно все мои женщины, я вышел из себя.

– Послушай меня, девочка, – сказал я, обращаясь к ней, – или ты перестанешь капризничать, и будешь вести себя по-человечески, или собирай свои вещи и возвращайся домой.

– Коста, не смей, – вскрикнула Арта.

– Ты жениться на мне должен, ты слово дал, – заплакала Шеле.

– Жениться на тебе? – я ревел как буйвол, который застрял с телегой, и никак не может двинуться с места, – да ты посмотри на себя, плакса. Кому ты нужна такая?

– Коста, остановись, – в один голос закричали мои женщины, а Шеле выскочила из-за стола и выбежала из дома. Веда, хотела догнать ее, но я преградил ей дорогу. – Подожди, Принцесса, она никуда не денется, только прошу, выслушайте меня.

Я долго думал о том, что такое ваша сила рода. Мне трудно это понять. Но вот что пришло в голову. Кэрт, Антоэль и Палетик не имели этой силы, она появилась у них тогда, когда мы пошли искать Белый город. А теперь задумайтесь, почему она появилась? Антоэль, вспомни себя в начале пути. Ты был такой же равнодушный ко всему окружающему миру, как сейчас Шеле. Вспомни что произошло?

– У меня душа проснулась, как говорила твоя бабушка, – сказал Средний.

– Да, но почему?

– Не томи, – крикнула Сюа, – говори же…

– Да, потому, что вы стали заботиться друг о друге. У Кэрта первого появилась сила рода. Он старший из нас, и понимал всю ответственность, что легла ему на плечи. Палетику приказали охранять Веду, и он делал это со всей страстью. А Средний «проснулся» последним, когда понял, что и Кэрт, и Веда, и Палетик, ему не безразличны. А что вы делаете с Шеле? Вы прыгаете около нее, вместо того, чтобы позволить ей «проснуться», она должна заботиться не только о себе, а о других. У меня на планете, мне так кажется, ваша сила рода выражена словами материнство и отцовство. Отдача себя другим. Помнишь Веда, ты меня спрашивала, почему у меня такая сила рода, так вот, я думаю, мы в армии Спасения редко думали о себе, мы стремились спасти других. Личные проблемы отходили на последний план, была только одна цель – спасти, спасти и еще раз спасти. А вы тут предоставлены сами себе, и все ваши чувства сконцентрировались на вас самих. Дайте Шеле шанс! Подумайте, над моими словами. А я пойду поговорю с Шеле.

И я вышел за дверь. Девушка сидела на ступеньках крыльца и горько взахлеб плакала. Я сел около нее.

– Шеле, – послушай меня, и не сердись, – я попытался положить ей руку на плечо, но она ее резко скинула. – Ведь я не нравлюсь тебе?

– Нет, не нравишься, – сказала девушка сердито и всхлипнула.

– Я чувствую это, именно потому и не хочу делать тебя несчастной. Я никогда не женюсь на тебе. Но я очень хочу видеть тебя счастливой и смеющейся. Я понимаю, для этого ты должна вернуть себе силу рода. Но это не в моих силах. Это ты можешь сделать только сама.

– Я? Сама? – она перестала плакать и удивленно посмотрела на меня.

– Выслушай меня. Я тебе расскажу про Палетика. Ты его знаешь. И как помнишь, у него тоже не было этой силы. Но она появилась! А знаешь почему?

– Нет! Расскажи! – девушка повернула ко мне свое личико.

И я рассказал. Да, так здорово, что самому понравилось. По моим словам выходило, что только благодаря Палетику мы смогли пройти этот опасный путь. Младший и с хищниками боролся, и Веду спасал, и Антоэля из воды вытаскивал, меня подбадривал, да и Кэрт без него мало что, смог бы, ведь Палетик был его лучшим советником.

– Вот в этом и смысл. Надо для других что-то делать! А ты только плачешь! Ты знаешь, что у нас за старшая мать? Арта – святая женщина, она готова тебе жизнь отдать, а ты вместо того, чтобы поблагодарить и ей помочь, эту жизнь у нее сама высасываешь! Сюа всех своих белых жрецов заставила голову ломать, как тебя спасти. Они ночами не спят. Смотри, до сих пор в Храме избранных свет горит. Веда вообще себя не пожалела и к мидгардцам пошла, а там на нее накинулись с длинными ножиками страшные злодеи и чуть не убили, если бы не Грэг, она бы умерла. Она книжки читает, глаза ломает, рецепт ищет, как тебе помочь. Энике – сама видела в положении. О себе не думает, около тебя крутится. А ты? Что ты им сделала?

– Но ты сам сказал, что я никому не нужна такая, – прошептала Шеле.

– А я и сейчас повторю, плакса никому не нужна! Помоги нашему Палетику, подбодри его, ведь он так переживает за тебя, разве ты не видишь?

– Вижу! Но кому я нужна такая? – снова повторила она.

– Я тебе секрет открою, хочешь?

– Хочу..

– А ты сделай так, чтобы ты была нужна! Чтобы без тебя никто не мог бы обойтись.

– А как это сделать?

Я встал со ступенек, не зная, что ответить, обернулся к девушке, и увидел, как вся моя семейка в полном составе стоит в дверях и смотрит на меня, я так опешил, что не мог вымолвить не слова, я тут такое нес, а они все слышали. Увидев мое лицо, Арта подала знак, и все скрылись в столовой, а она пошла к нам со словами:

– Детка, тебе не холодно? Может, в дом пойдешь, а то Коста заговорил тебя, ты вся дрожишь!

– Нет, мне не холодно! Пусть Коста мне скажет, как мне стать нужной.

– Это женский разговор, мужчины здесь нам не помощники. Идём, я тебе по секрету скажу. – И она увела девушку в дом.

Я устало плюхнулся опять на ступеньки, и облокотился на перила спиной, ко мне вышел Грэг.

– Она хорошая девушка, но я на ней не женюсь, – сказал я.

– Знаю, Коста, знаю. Пусть поможет тебе Божественная Свати, чтобы к ней вернулась сила рода! – тяжело вздохнул он.

На следующий день меня отправили в ссылку – в Бель. Накануне женщины допоздна разговаривали и что-то решали. А наутро, Арта категорично заявила, что не способна следить за двумя сразу – Шеле и мной, поэтому пусть Уллин возьмет меня в Белый город и глаз не спускает, как бы я чего опять не натворил. Помогать ему представили Антоэля. Грэг и Агнар были очень заняты каким-то общественным делом, чего-то там принимали от полян, древлян и озорян. Кэрт был нужен в Туле. Палетика оставили при Шеле.

И вот я снова в Белом городе. Сидеть без дела не мог, в голову лезли неприятные мысли. Скоро осень, и наступает ночь непослушания. Я изо всех сил рвался к Никке, и девушка озорянка была мне совсем не нужна. А что, если Никке уже сообщили о ней! Ведь тогда я представал перед своей лесной Богиней в неприглядном свете. Пару раз я даже хотел стащить машину и слетать к древлянм. Но Уллин, как Цербер следил за мной, и ни на минуту не оставлял одного. Вернее сказать, не он лично, а представил ко мне белых жрецов, которые ходили за мной по пятам, требуя скорейшего выполнения данного мне задания. А именно – сделать так, чтобы птеродактили больше не прилетали на остров. Я предложил простейший способ, который был положительно воспринят на Совете. И мы летали почти каждый день за пять километров к острову, где расположились эти милые ящерицы, чтобы записать их крики. И вот когда был из сотни звуков вычленен один – «опасность, тикаем», записан и воспроизведен около острова, и тысячи летающий динозавров поднялись в воздух, закрыв полнеба, и в испуге полетели куда-то, моя миссия была практически выполнена. Оставалось только забраться на скалы и поставить громкоговорители вокруг Белого города со стороны острова птеродактилей. И вот в тот момент, когда мы, как примерные студенты, ставили громкоговорители, я, чтобы было удобно держать эту махину, обошел скалу и полез с обратной ее стороны, мои ноги вдруг заскользили, и я пузом съехал вниз. Расчищенная поверхность оказалась стеклом. Я снова пополз по камню, руками нащупывая сбоку от себя под слоем песка и щебня, накопившихся здесь за несколько веков, гладкую поверхность, и разгребал ее. В образовавшейся щели, просматривалась какая-то комната.

– Ребята, – заорал я, – идите сюда, смотрите, что нашёл.

Жрецы приползли, и мы уже втроем, я сверху, а они снизу, расчистили узкое окошечко. Представшая перед нами картинка была не самой веселой. Мы увидели комнату, в которой находились скелеты, расположившиеся на полу и на стульях.

– Вызывай жрецов, – попросил я одного из своих помощников. Тот уполз, а оставшийся, вдруг прошептал: – Тут дверь, давай откроем?

– Лучше не надо, – ответил я, – мы не знаем, что там случилось!

– Так мы заходить не будем, только заглянем, – упрямился жрец.

– Нет, не надо, давай сметем песок, и отсюда посмотрим.

Но упрямство раттерианцев должно войти в присказку всех народов Кольца миров, не слушая меня, он что-то дернул, и я увидел, как масса мелкого камня и песка стала оседать вниз. А около парня образовалась щель, он побелел и стал валиться лицом внутрь открытого пространства. Ругаясь, я полез к нему, в нос ударил странный запах. Стараясь не дышать, потащил жреца прочь, но маленький уступ, где он лежал, наполнялся неизвестным мне белым газом. Голова закружилась, в горле запершило, руки и ноги стали деревенеть. Изо всех сил стараясь не отключиться, стал затаскивать его вверх на скалы, и мне удалось закинуть безжизненное тело на камень. Газ на мое счастье, оказался тяжелым, и выпущенный на волю, белым паром пополз вниз. Я лупил упрямца по лицу, он то открывал, то закрывал глаза, и судорожно кашлял. Когда появилась машина, за рулем которой восседал Антоэль, я замахал руками и закричал, что было мочи:

– Нельзя, сюда нельзя, уходи!

Очнулся снова в лазарете Белого братства. Он мне уже становился совсем родным. Даже кровать та же самая. Не хватало только разгневанного голоса Кэрта. И он зазвучал!

– Да, что это такое! Его нельзя никуда пускать, опять влез, куда его не просили!

– Коста не виноват! – защищал меня незнакомый мужской голос, – Тисэль, говорит, Коста просил его, не открывать дверь. Но ему очень хотелось заглянуть внутрь!

– Я поставлю вопрос на Совете, сколько можно повторять, не надо лезть на неизвестную территорию. Как мой сын?

– Плохо! Странно, он держался до последнего, не давая Тисэлю уснуть, спас его жизнь. Сам отключился, только после того, как подоспела помощь. Здоровье раттерианца быстро восстановилась, а у мидгардца сила тела почти совсем пропала. Он еще не приходил в себя. Ты заберешь его в Туле?

– Да!

– Я разбужу его.

– Будь добр!

Глава VII

Дома меня встретили радостно укоризненно. Арта рассмотрев, что-то над моей головой нахмурилась, показала подбородком Сюа. Та, кивнула и между бровей у нее появились две хмурые складки. Меня уложили в постель, и старшая мать ласково улыбнулась:

– Встанешь, привяжу к кровати.

– А по нужде? – поднял я брови.

– Палетик тебя проводит

– Я и сам могу руками двигать… – обиделся я.

– Двигай, он около двери подождет, – разрешила она и вышла.

Первой навестить меня прибежала Шеле, она сообщила мне радостную весть – у нее появилась сила рода. Это весть так обрадовала меня, что закричав «Ура!», попытался встать с кровати, чтобы обнять девчонку! Не получилось.

Очнулся лежа в кровати, с мокрой тряпкой на лбу. А Эника стоя надо мной массировала мне грудь.

– Очнулся, наконец, – улыбнулась она.

– Что опять сознание потерял?

– Опять.

– Что со мной? Жить буду?

– Сила тела у тебя пропала, ты живешь на износ, как говорит Арта. Ничего восстановим. Полежишь, отдохнешь, настойки попьешь, лобаку и скоро опять бегать будешь.

– А что Арта сердиться?

– Ты у нее самой неугомонный, даже Веду перещеголял. Боится за тебя.

– А что за меня боятся, что я маленький что ли!

– А кто постоянно в передряги попадает?

– Так это ж случайность!

Энике весело засмеялась: – Ты думаешь?

– Правда, что к Шеле сила рода вернулась?

– Правда!

– И как вам это удалось?

– Ну, идея была твоя, а мы просто ее в жизнь воплотили. Идея была правильная, дала хорошие результаты, кроме Шеле сила рода уже у нескольких молодых жрецов появилась.

– Да, ну? И как? Послали еще один Бель открывать?

– Нет, гораздо проще! Двоих самых молодых жрецов без силы рода, Шеле, и семь ребятишек отправили одних в поход через Орлиное гнездо и селение древлян на три дня. Малышня в восторге, а старшие измученные, испуганные, но сияющие силой рода. Правда, небольшой! Но главное, что она есть!!!!

– Энике, а ты не могла бы не так сильно меня мять, я тебе не кусок теста, все-таки больно!

– Ничего потерпи, хорошо, что не Сюа тебя массирует, она бы из тебя всю душу вынула.

– Злые вы, – буркнул я и замолчал.

Но тут вошёл Антоэль.

– Ну, как он?

– Нормально, – увидев его, я обрадовался, – Средний, скажи жене, чтобы не мучила меня.

– Ну, уж нет! И куда тебя понесло! Кэрт чуть нам с Уллином головы не оторвал.

– А что там было? – мне не терпелось узнать, что еще мне удалось открыть.

– Не поверишь, пульт управления Валатарь – камнем.

– Но ты же его включил, как же ты смог?

– Я запустил его изнутри, видел какие-то незнакомые кристаллы, которых не было в старых чертежах. Думал, потом разберусь. Представляешь, сам думал, создать управление на расстоянии, ползать в его брюхе опасно, и не слишком приятно. А оказывается, все уже было сделано до нас…

В комнату влетела Веда, и бросилась мне на шею:

– Коста, – зашептала она мне в ухо, – ты среди жрецов стал самым популярным. Они говорят, ты самый умный и самый везучий…

– Скажи это Арте, – попросил я ее тоже шёпотом.

– Не-а, – она озорно засмеялась, – не поможет. Арта с тебя теперь глаз не спустит. Объявила всем, что кто увидит тебя около машины и не остановит, голодным оставит, она уже с Харой договорилась. Теперь тебя и близко не подпустят к стоянке…

– Но ты же мой друг?

– Друг! Но я Грэгу слово дала, что не буду тебе помогать в побеге из Туле… – она виновато потерлась лбом о мое плечо.

Три дня я вел совсем домашний образ жизни. Арта поглядывала на меня и посмеивалась: – Ну, вот уж теперь ты никуда не сбежишь. Около меня ты в полной безопасности, поправляй свое здоровье и не соблазняй мальчиков своими новыми открытиями. А то о нашем роде уже легенды складывают…

И я старался быть послушным, тем более, что чувствовал себя неважно. Меня все еще подташнивало, голова кружилась и болела. Отравление газом давало о себе знать.

Каждое утро, я шёл в Храмовину знахарей, как они называли больницу, где меня поили какими-то снадобьями, массировали так, что я выл от боли, и отпускали на все четыре стороны. Я продолжил свои прогулки по городу и Храму, и наблюдал за развитием отношений Палетика и Шеле. Девчонка ни на шаг отходила от Младшего, да и он когда оставался с ней наедине был нежен, внимателен и счастлив, но стоило появиться Веде, он весь напрягался и хмурился. Шеле не понимала такое поведение, надувалась, и ее глаза становились опять мокрыми. Хотя нужно сказать в ее защиту, она уже не была плаксой. Более того, ее приветливое и озаренное улыбкой личико, когда она носилась по Храму, помогая всем, кто ее просил об этом, светилось такой радостью, что глядя на него, сам начинал улыбаться. А уж то, что за те несколько недель, что меня не было в Туле, она почувствовал себя нужной, в этом не было сомнения. Я натыкался на нее везде, то около Хары, где она помогала девушкам на кухне, то у жрецов, где, как бы сказали у меня дома, была лаборанткой, то у стражников, который посылали ее с каким-нибудь приказом. И все делала с таким удовольствием, будто это самое ее любимое дело. Суровые мужи Храма, завидев ее издалека, улыбались во весь рот: – Шеле, Шеле, Шеле – то и дело слышалось во дворе.

Так что видеть мне, как этот ребенок страдает, было неприятно, тем более, что ответственность за ее судьбу, я все-таки взял на себя. В тот вечер, когда Арта попросила нарвать меня зелени к столу, я взял с собой Палетика.

Остановившись около грядки с зеленушкой, как они звали эту приправу, я посмотрел на Младшего:

– Палетик, нельзя жить прошлым, – сказал я, – Веда теперь твоя сестра. А Шеле любит тебя. Не мучай девчонку подари ей цветы, и сделай своей вестой.

Младший покраснел как рак, смутился: – Про Веду откуда ты знаешь? – его голос дрожал.

– Ты сам мне сказал, еще тогда во время Пути, только не словами, а всем своим поведением.

– Было видно? И Старший знает? И Антоэль тоже?

– Не знаю, не спрашивал. Чем старше вы раттерианцы становитесь, тем труднее что-то прочитать по вашим лицам, может быть, они и догадываются, только не говорят. И не скажут, ты же знаешь их. Объясни мне, что мешает тебе, подарить Шеле цветы, ты же сам этого хочешь!

– Это тоже видно? – пролепетал Младший.

– Еще как! Если бы я этого не видел, не затевал разговор.

– Так не должно быть, сначала Веда, потом Шеле, и так быстро! Для нового чувства должно пройти много времени! Разве не так?

– Не так! Веда – первая девушка, на которую ты вообще обратил внимание. А Шеле – может быть, та единственная, которая суждена тебе судьбой! Не тяни время, а то будет поздно!

– О чём это вы здесь разговариваете? – к нам шла Шеле.

– Я показываю Палетику чудо, – ответил я, рассматривая зеленушку.

– Какое? – девушка подошла ближе, и исподлобья посмотрела на смутившегося и покрасневшего Младшего.

– Зеленушка цветет, – сорвал несколько веточек с невзрачными зелененькими цветочками, обладающими сильным пряным запахом, и протянул мальчишке. – Она вторично зацвела, это, может, значит одно, цветы обманулись, осеннее тепло приняли за летнее.

Младший внимательно стал разглядывать растения: – И, правда, и как бурно! – воскликнул он.

– Дай мне, – Шеле взяла из рук Палетика цветы и удивленно уставилась на них.

– Шеле, детка, – послышался голос Арты, – где ты? Ты нужна мне!

– Я сейчас, – и девушка побежала к дому.

– Что случилось? – испуганно спросил Палетик

– Пойдем, посмотрим.

Мы вошли в горницу, где нас встретила улыбающаяся старшая мать Шеле.

– Ну, что Коста, – радостно спросила она меня, – отказываешься брать Шеле в жёны?

– Да, – кивнул головой.

– Ну, вот и отлично! Ты выполнил свое обещание, я выполняю свое, расторгаю договор и забираю Шеле домой!

Бледный как полотно, Палетик тронул меня за рукав: – Помоги, – просили его глаза. Шеле тоже оглянулась, посмотрела на меня полными слёз глазами, а потом обратилась к женщине.

– Матушка, сила рода у меня еще не настолько выросла, чтобы я могла вернуться домой, – пролепетала она, – позволь мне остаться.

– Ну, уж нет! – старшая мать потерла ладони, – пора домой. Женщин у нас в роду и так мало, все наперечёт. Спасибо этому дому за мою девочку, но чем скорей тебя заберу, тем лучше. А то глядишь, и какой-нибудь жрец вскружит тебе голову. Не позволю!

– Поздно! – я улыбнулся как можно более приветливо.

– Что значит поздно? – женщина встрепенулась.

– Только что на моих глазах, Палетик отдал Шеле цветы, а она их приняла. Теперь, как я понимаю, она веста.

– Какие цветы, мальчик! – старшая мать озорян рассмеялась, их уже в природе нет. Ты не обманешь меня Коста.

– Арта, меня учила, что нельзя обманывать старших, – я укоризненно посмотрел на женщину, – если не верите мне, посмотрите, что в руках Шеле.

– Да, – вскричал Младший, – я отдал цветы, отдал! – и загородил Шеле спиной.

Женщина отпихнула Палетика от внучки, и взяла из рук молчавшей девушки пучок зеленушки:

– Да, но это же… – и замолчала, рассматривая маленькие зелененькие цветочки.

– Они дороги мне, – тихо произнесла Шеле, улыбаясь сквозь слезы, – они расцвели второй раз, как и я… Матушка, я приняла от Палетика цветы. Я его веста…

– Опоздала, – старшая мать устало села на скамейку. – Я была уверена, что Коста никогда не возьмёт Шеле в жёны, а силу рода ей вернет, и будет моя внучка со мной. Про Палетика даже и не думала…

– Судьбу не перехитришь, – улыбнулась Арта, подходя к женщине и обнимая ее за плечи. – Ты отдала Шеле в род Уллина, а уж кто из братьев возьмет ее себе, знала только Божественная Свати.

Когда старшая мать озорян ушла, Шеле бросилась мне на шею: – Коста, ты – самый лучший, спасибо тебе!

А потом, чуть ли ни с кулаками накинулась на Младшего: – Ты чего тянул? А если бы меня забрали?

– Да, я боялся, ты откажешь мне… – покраснел Палетик.

– Дурной, дурной! – кричала Шеле, стоя перед ним, – я так испугалась!

– Тихо, дети! Чего шуметь зря, – успокоила их Арта, а потом обратилась ко мне, – Я была не права Коста, даже находясь около меня, ты умудряешься создавать переполох. – Помолчав немного, покачала головой: – всех переженил, только вот сам еще свою проблему не решил. До дня непослушания всего ничего осталось. А сила тела у тебя еще слабая. Завтра пойдешь к знахарям, я поговорю с Сюа, пусть погрузит тебя в сон. Недельку поспишь! Будешь спать как младенец, и проблем создавать не сможешь, и мне спокойно будет!

Через час и Храм и Туле шумел как потревоженный улей. Новость переносилась из дома в дом. Род Уллина не переставал удивлять горожан. Мало того, что он все разрастался и разрастался, так еще и каждый раз преподносил сюрпризы. Вот и теперь Коста привез девушку без силы рода, семья вернула ей силу и она стала вестой Палетика.