Текст книги "В поисках Белого города (СИ)"

Автор книги: Елена Лирмант

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 33 страниц)

– А девочка? Ты видел девочку, у нее глаза… – продолжала она, не слушая моих увещеваний.

Я поднял девушку и тряхнул ее за плечи: – Не сметь! Эй-хо!

– Мы шли по их телам, там, на полу, было много белого… – вдруг сказал Средний.

– Мужики, – заорал я, – вы должны успокоиться. Лучше ругайтесь, кричите!

Все подняли на меня удивленные глаза. Я вдруг понял, что говорю на родном языке. Попытался успокоиться и перевести то, что сказал на раттерианский язык. Они выслушали меня и снова уставились на огонь! Я понял, что мне с ними не справиться. И стоял над ними, в ожидании чего-то страшного.

Вдруг Принцесса болезненно засмеялась, встала, подошла, положила руки ко мне на грудь:

– Я с детства мечтала найти Белый город, – сказала она, – я думала он красивый и счастливый… А там… Там… страшно. Коста, ты обманул меня, в жизни нет счастья, есть только боль… Все было напрасно! Я не хочу больше боли, Хочешь я стану твоей женщиной? Ты сильный, ты ничего не боишься… Мы уйдем в Белое братство…

– Да, как ты смеешь, – вдруг закричал Младший, – ты знаешь, кто ты после этих слов… – и он что-то сказал. Таких слов я не знал. Но видимо что-то очень страшное для женщины. Девушка вдруг закрыла лицо руками и расплакалась, но резко выпрямилась, и яростно глядя на мальчишку, крикнула:

– Да, я такая! Но я не хочу ничего доказывать, не хочу унижаться, просить, я просто хочу спрятаться, я хочу… – рыдания заглушили слова, руками она закрывала лицо.

– Ты не смеешь… Я все расскажу, ты покрыла себя позором…

Я подошёл к мальчику и ударил его под дых. Он сложился пополам. Старший и Средний вскочили на ноги, не зная, что предпринять. Но в их глазах появилось осмысленное выражение. А я вернулся к девушке. Отнял ладони от лица и поцеловал в лоб:

– Принцесса, ты мне очень дорога. Я готов убить любого, кто обидит тебя. Но стать твоим мужчиной не могу. Ты – моя сестра. Понимаешь? У меня на родине нельзя иметь близких отношений с родным человеком. Это раз. А во-вторых, сейчас ты в отчаянии, но даже в этот минутный порыв нельзя кидаться на шею первого попавшегося мужчины. Ты сама потом себе этого не простишь!

– Но ты не первый попавшийся, ты лучше, чем тот, кого мне надо будет назвать своим мужем!

– Глупенькая, не хочешь выходить замуж, не выходи. Посмотри, какие у тебя братья, они не позволят никому обидеть свою Принцессу…

Я не договорил, девушка вдруг уткнулась мне в грудь и стала медленно сползать, она потеряла сознание. Я успел ее поддержать, уложил на землю около огня и прикрыл плащом.

– Старший, помоги, – попросил я. Старший стоял, раскачиваясь, и что-то бормотал. Рядом с ним тихо плакал Средний. По его лицу текли слёзы, и он, нагнувшись, гладил мальчика по спине, а тот ревел во весь голос: – Я поддонок, как я мог такое сказать!

Я подсел к Младшему. Обнял его: – Запомни малыш, нельзя бить женщину, когда она в отчаянии. Это только напрасные слова, которые говорит не она, а ее боль. Ты же взрослый мужчина уже должен понимать это. А знаешь, почему она подошла ко мне, потому что не верит вам, ни тебе Старший, я оглянулся на стоящих раттерианцев, ни тебе Средний, ни тебе Младший. Да, и мне не верит, просто ей страшно!

А себя не ругай, когда все кончится, и вы вернетесь домой, ты попросишь у нее прощение, и увидишь, она простит тебя, потому что поймет, твои слова тоже были напрасными, потому что тоже были сказаны от отчаяния и страха. Тебе очень больно? Прости, я не рассчитал силу удара…

Подняв на меня заплаканное лицо, парнишка, широко раскрыл глаза, стараясь вникнуть в мои слова: – И это говоришь мне ты?

Глаза его затуманились, и он упал навзничь.

– Старший, мать твою… возьми себя в руки, дети без сознания!

Жрец качаясь, как пьяница с большого бодуна, подошёл к своему мешку, долго рылся, вытащил какой-то пузырек, протянул мне, руки его ходили ходуном:

– Веде три капли, – прохрипел он, – Палетику четыре. И пусть поспят.

Я налил всем, увеличивая дозу по старшинству. Уложив своих спутников, прикрыл их плащами. Даже жрец, подчинился мне безропотно, когда я приказал ему лечь. Они уснули. Но радовался я рано. Через час, все бредили. Я так растерялся, что не знал, что мне делать. Конечно, я смогу их продержать еще какое-то время. Буду поить лобаки. И этими каплями, которые мне оставил Старший. Но тут нужен врач. Нужна помощь. Откуда ее взять? И тут я вспомнил о переговорном устройстве Среднего. Я вытащил его из мешка. Долго рассматривал. Две пластины из какого-то странного темно серого металла друг против друга, и перекладина, которая ходила по пазам. И я застучал: три точки – три тире– три точки, три точки – три тире– три точки. На что рассчитывал, не знаю, но мои позывные – «SOS»– летели внутри земли. И я надеялся, что, даже не поняв, что это значит, ко мне придет помощь.

Я отрывался от этой машинки, чтобы напоить своих спутников, и положить им на лоб холодную ткань, а потом садился и снова стучал. Так прошёл день и ночь. Когда Принцесса начала хрипеть, я испугался по-настоящему. Я чувствовал, что теряю их. Но тут послышался странный шорох. И на поляну вышли четыре раттерианца, три мужчины и одна женщина в белоснежных одеяниях. Я хотел вскочить, и не смог. Мой взгляд прилип к одному их них. Мужчина имел черные вьющиеся волосы и темные, почти черные не характерные для этого народа глаза. Именно он подошёл ко мне и спросил:

– Что случилось?

Я объяснил. Женщина склонилась поочередно над больными:

– Их надо срочно увести в Братство, – певучим голосом сказала она.

Мужчины переглянулись и светловолосые качнули головами:

– Мы хотим увидеть своими глазами, – произнес один из них.

– Это страшно, – прошептал я.

– Ворота открыты? – не слушали они меня

– Да, открыты…

– Как вы добрались туда?

– На плоту…

– Что это такое?

– Я знаю, – прервал темноволосый, и я понял. Он мидгардец. Значит, они могут меня оставить здесь? Я не верил своим глазам. В голове шумело.

Трое мужчин направились к плоту, темноволосый взял шест в руки и потряс его, определяя вес.

– Я с вами! – вскрикнула женщина.

– Нет, – я посмотрел на своего сородича, – Пожалей женщину, ей не надо это видеть.

Он кивнул, подошёл к спутнице и что-то тихо сказал, поцеловал в щёку, ловко вскочил на плот, помог белым жрецам, и они отплыли. Женщина и я смотрели на них во все глаза.

– Ты почему запретил мне поехать с ними, – спросила она, поворачиваясь ко мне. Ее лицо было спокойно, а глаза горели обидой.

– Там смерть, – попытался объяснить я. – Смотреть ей в лицо опасно для здоровья. Ты видишь, что случилось с ними, – посмотрел на своих спутников.

– Объясни… – попросила она.

– Не могу, давай, в другой раз. Лучше скажи, что еще надо сделать. Девушке совсем плохо. Её дыхание тяжелое, и слышатся хрипы.

– Хорошо, – согласилась женщина. И, тут мы замерли. Плот вдруг исчез. Был, и вот его нет! Как в кино про волшебников.

– Значит, это правда! – вскричала раттерианка, и схватила меня за руку, – ты вернул мне надежду, жизнь! Спасибо тебе, Коста!

Но тут раздался голос Младшего, который просил у кого-то прощения. И женщина метнулась к больным. Она поила их какими-то снадобьями, трогала лоб рукой, заглядывала в зрачки, ну, вполне как делал бы наш доктор, и все качала головой.

– Время уходит! – нервно приговаривала она. А потом, внимательно посмотрев на меня, дала попить какой-то кислой жидкости. Шум в голове стал утихать, и, наверное, я задремал, сказались бессонные ночи.

Очнулся от разговора, перед погасшим костром сидели серо-белые мужчины, устремив взгляд куда-то вдаль. И бледная раттерианка отпаивала их лекарствами.

Я обратился к темноволосому: – Как мы сможем увести больных?

Он отмахнулся: – Об этом не беспокойся, сейчас прибудет транспорт.

И будто в подтверждении его слов, на поляне бесшумно появилась сигарообразная машина, которая висела в воздухе:

– Наверное, на воздушной подушке, – подумал я. Верхняя крышка открылась, и было видно, что там четыре сидения и еще одно место перед доской управления. Из нее выскочили двое белых жрецов. Старшего, Среднего, Младшего и Принцессу посадили на сидения, и она так же бесшумно скрылась между деревьями. За ней появилась вторая. Женщина и остальные раттерианцы залезли в нее и улетели. Около меня остался темноволосый. Он подсел ко мне и протянул руку: – Энтони.

– Константин, – ответил на его рукопожатие.

– Это просто удивительно, – сказал он, – они никак не могли понять, что передает переговорное устройство. Я случайно, оказался там. И, когда услышал SOS, на какой-то момент почувствовал себя дома.

– Ты давно здесь?

– Давно.

– Не жалеешь?

– Нет. Здесь моя семья. Жена дети. У меня скоро третий родится.

– Эта женщина твоя жена?

– Да.

– У нее глаза грустные.

– Мы с ней живем в Белом братстве. Она врач, по-раттериански знахарь. Когда рождается ребенок, его отправляют на землю, в семью ее рода. Двоих детей уже отправили. Она скучает. Ты дал нам надежду соединиться, и быть семьей.

– Причем тут я!

– Ну, не скажи! Сюа была права, когда просила их, взять тебя с собой. Она ясновидящая.

– И ты в это веришь?

– Раньше не верил. Сейчас верю. Ты – тому подтверждение. Сколько раз спасал их.

– А вы далеко отсюда?

– Самое смешное, что очень близко! Мы до последнего не верили, что ваша экспедиция будет удачной, тем более, что вы шли в нашу сторону. Не поверишь, каждый сантиметр земли в этом направлении был исследован. Дорогу так не нашли. Мы предполагали, Белый город находится в другом месте…

– А это правда, что говорил Старший, что они могут спрятать целую планету вместе с солнцем?

– Старший, это Кэрт?

– Они не называли мне свои настоящие имена…

– Это на них похоже, – он улыбнулся, – я до сих пор не могу привыкнуть, что они скрывают свои имена. Ты не поверишь, но я до сих пор не знаю, как зовут родственников моей жены. Ей запрещено называть их по именам. Хотя, честно говоря, мне как – то все равно. Я их ни разу не видел.

– Ты не ответил…

– Прости, я так обрадовался тебе! Что стал болтлив. Да, это правда.

– Но это невозможно!

– Я подробностей не знаю. Моя специализация микробиолог. Ты бы лучше у Антоэля спросил. Он по разрозненным отрывочным чертежам, которые нашлись в Братстве, сделал дубликат машины, которая смогла бы спрятать их планету. Только они боялись ее включить. А вдруг что-то пойдет не так. Сам понимаешь, выдать себя мы не имеем права. И так за нами идет настоящая охота.

– Антоэль, это кто?

– Он лежал на земле между девушкой и мальчиком.

– Средний?

– Ну, и имена ты им придумал!

– Они не смогут пройти по Белому городу…

– Я тоже так думаю, на моих спутников это произвело такое же впечатление…

– Знаешь, хорошо бы взять огромный вентилятор, и все сдуть…

– Константин, ты – гений! И как мне самому не пришла эта мысль в голову! Но, согласятся ли они уничтожить Белый город?

– Ты думаешь, дома тоже рассыпятся?

Но ответить он мне не успел. На поляне появилась летающая машина. Меня посадили, Энтони тщательно замёл следы нашего пребывания здесь, и мы полетели вперед, ловко лавируя между деревьев. Потом очутились в расщелине, и долго летели по ней, ныряя время от времени в тоннели, пока не вылетели к водопаду, каменная стена за ним отъехала в сторону, и мы пронеслись сквозь воду, и попали в огромную пещеру, освещенную светильниками синего цвета. Из нее во все стороны веером шли проходы, уходящие вглубь земли.

Когда мы прибыли на место меня поразило то, что это был настоящий подземный бункер, но весь в зелени. Вдоль стен стояли ящики, из которых по стенам расползались растения, они были зеленого, как на моей планете, цвета. Да и освещение было голубоватым. Энтони отвел меня в комнату, где стояла деревянная кровать, небольшой шкаф, стол и один стул – вот и вся обстановка.

– Это моя комната, я тут когда-то жил – сказал он, и, открыв дверь, находившуюся у задней стенки, пригласил войти:

– Прими ванну, это у них называется купальней, и отдыхай. Я приду за тобой.

И ушёл. А я с удовольствием разделся и влез в горячую воду. Тут дверь отворилась, и вошёл молодой, почти мальчик, раттерианец в белой рубахе с корзиной. Он улыбнулся мне, кивнул головой, и, не произнося ни слова, с гримасой отвращения на красивом лице, двумя пальцами, как что-то отвратительное и вшивое, взял мою одежду, положил ее в корзину и вышел.

Меня это позабавило, но не удивило. Я, наверное, уже устал удивляться. Мыла нигде не было видно. Но в углу этого небольшого бассейна стояла чашечка с веществом похожим на мокрую глину, я взял немного, на ощупь мыльная. Намылился и долго тер себя руками, а потом снова бултыхнулся в воду, которая по мере моего пребывания в ней становилась серо-грязной. Поискал глазами кран, с проточной водой. Ничего не увидел. Привстал, и грязная вода с урчанием исчезла, и начала поступать снизу чистая. Поняв, как действует механизм, я уже спокойно домылся. Вылез и подошел к зеркалу, висевшему на стене, перед которым была полочка, а на ней – о, чудо! Наш станок для бритья. Нужно сказать, что во время пути я брился по-раттериански, то есть наносил на лицо коричневую субстанцию, которая застывала, а я ее потом смывал вместе со щетиной.

– Как мало человеку нужно для счастья, – подумал я, – вот поскоблишь лицо, и на сердце легко!

И сладко зевнул. Я вдруг понял, что хочу спать, и кое-как смыв плохо смывающуюся глину, еле дошел до кровати, и провалился.

Проснулся от того, что чья– то прохладная рука коснулась моего плеча.

– Вставай, Коста, – предо мной стояла жена Энтони. – Ты уже спишь вторые сутки. Тебе пора просыпаться!.

– Как мои спутники? – спросил я.

– За них не волнуйся. Они пока спят, как и наши белые братья, – печально сказала она. – Для них пребывание в Белом городе было настоящим шоком.

– Я могу их видеть?

– Конечно! Одевайся. Я подожду тебя за дверью.

Она привела меня большую комнату, стены которой были спрятаны под живой растительностью, а вдоль них стояли похожие на плоские ванны ящики из темного стекла, и в них в темно-серой жидкости лежали раттерианцы, чьи головы покоились на небольших деревянных чурках.

– А они не утонут? – поинтересовался я.

– Ну, что ты! – женщина улыбнулась, – все рассчитано! Им еще сутки так лежать, пока нервы не успокоятся, и силы не вернуться.

– А где Принцесса? – поискал глазами девушку.

– Кто? – сначала не поняла меня женщина, – а, ты имеешь в виду, Веду? С ней немного сложнее. Лечение пришлось прервать. Её требуют в Туле. Никто не знает, что она ушла, там начались пересуды, надо показать ее людям. Мы решили, что ты сможешь отвезти ее. Поможешь?

– Да.

– Ну, и прекрасно! Пойдем, я покормлю тебя, а потом вы сразу и отправитесь. Полдня – и вы на месте, – и она тяжело вздохнула. Я вспомнил, что говорил Энтони. Бедная женщина, дети совсем рядом, а ей нельзя с ними встречаться. Варварство какое!

Мы вышли из больничных покоев, и тут же наткнулись на Энтони. Он обнял жену: – Как ты?

Она пожала плечами: – Нормально. А у вас как?

– Совет братства склоняется к идее Константина, – ответил он.

– Я тоже думаю, что это наилучший выход, но уничтожить Белый город! – она уткнулась мужу в грудь.

– Им надо там работать, а в том состоянии, что они оказываются, ступив на землю Белого города, это просто невозможно. Надо чем-то пожертвовать!

– Энтони, а город красивый?

– Нет, он страшный! Мертвый! Вы куда направляетесь?

– Хочу покормить Косту, ему пора в Туле, отвезти Веду.

– Я сам отведу его в трапезную.

– Спасибо.

Энтони провел меня в большой зал, где было много маленьких столиков, рассчитанных на одного, максимум двоих человек. За некоторыми сидели и что-то читали, писали, чертили белые жрецы. Эта комната мало напоминала столовую, скорее читальный зал. Мы сели в угол, и вскоре молоденьки мальчик принёс нам нехитрую еду. Хлеб, плоды и какое-то питье.

– Константин, – сказал Энтони, – у нас мало времени, поэтому прошу тебя, выслушай то, что тебе скажу, и не перебивай.

Занятый поглощением пищи, я кивнул.

– Я появился на Раттее незадолго до страшной эпидемии, которая разразилась в Туле, когда погибло более миллиона человек. Как я тебе говорил, по специальности я микробиолог. Раттерианцы эту область науки не знали совсем. Поэтому им было интересно. И я часто ходил в город. Там и познакомился со своей будущей женой. Ну, и сам понимаешь, меня стало тянуть туда еще больше. Потом, как-то попросил у профессора разрешения пожить там какое-то время, и он мне разрешил.

Понимаешь, уже тогда надо было что-то понять, почувствовать, но, я был глуп и счастлив. Весь коллектив базы был разделен на два лагеря. Коммерсанты и ученые. Раттерианцы на дух не принимали наших деловых людей, которые стремились что-то продать, купить, или получить разрешение на разработку их земли. А нас были рады видеть. А, впрочем, это не суть важно…

И вот представляешь, в то время, когда я был в городе, и разразилась эпидемия. Я быстро понял, что дело не чисто. И еще с одной женщиной из наших, она была врач, мы пытались сделать все, чтобы спасти людей. Найти противоядие мне удалось только через две недели. Но за это время, страшно вспомнить! А самое гадкое, что мы с ней понимали, что вирус занесен нашими. Представляешь, какого смотреть в глаза людям, зная, что в трагедии виноваты твои земляки. И еще я никак не мог понять, поведение своих товарищей, с первыми признаки болезни, я послал мальчика на базу за помощью и за лекарствами. Он скоро вернулся и заявил, что его не только не пустили, но не стали разговаривать, заявив, что он заразный, и может заразить их. Значит, они знали! И только дня через три, к нам пробрались трое из моих соратников, и рассказали, что всех, кто находился в лаборатории, просто арестовали. Загнали в подвал и заперли. Только им и удалось вырваться. Они здорово помогали нам.

Раттерианцы очень смышленые ребята, учатся быстро, я, кажется, говорил об этом, и они мутировали этот же вирус, и запустили к нам на базу. Хватило одного дня, чтобы она обезлюдила. Я ничего не знал. Они не поставили ни меня, ни остальных наших в известность. Белые жрецы не извинялись, и не оправдывались, а просто поставили нас перед фактом. Их можно понять, они столько людей потеряли! Но для нас это было шоком. А потом мы сидели в Туле и ждали, когда прилетят наши. И они прилетели. Провели капитальную дезинфекцию, уничтожили все строения. И поставили новые.

Помнишь, я тебе говорил о женщине, так вот она и еще один парень, химик, пошли к вновь прибывшим, чтобы рассказать и объяснить все. Но их расстреляли. Вот просто так, взяли и расстреляли, чтобы обезвредить и не допустить распространение вируса.

Как видишь, путь к своим нам, оставшимся, был закрыт. Лично я ни о чем не жалею…

Я к чему тебе это все рассказываю, дело в том, что сейчас на базе находится мой отец…

Вскоре после начала рассказа Энтони, я забыл, зачем я сюда пришёл. Естественно еда уже не лезла, просто сидел и слушал. Но после этих слов, чуть со стула не упал. А он печально улыбнулся и продолжал:

– Ты знаешь его, это комендант. Мы были очень дружны. Он всегда понимал меня. До сих пор мне порой сниться, как мы с ним занимаемся моделированием кораблей в бутылке, особенно последней поделкой – трехмачтовый фрегат…

Тут он поднял голову и крикнул:

– Мы сейчас.

Повернул голову и увидел: нам махала рукой жена Энтони, а он покраснел и продолжал:

– Я понимаю, ты сейчас думаешь, что я оправдываюсь… Нет, не то… Прости… я знаю, тебя оставляют, ты не можешь идти на базу… Но мне прорицательница сказала, что молодой человек моего народа прибудет на Раттею, принесет людям белые цветы, пройдет сложный путь от смерти к жизни, и передаст мои слова отцу. Я верю… Ты будешь смеяться… Но, пожалуйста, мне очень нужно, чтобы отец понял. Я не причастен к смерти людей на базе… И, если сможешь, передай ему мой жетон… У них на кораблях есть обычай, после успешного полета, все отдают жетоны командиру. У него целая коробка, он каждого помнит, о каждом может рассказать… Пусть помнит обо мне… Пусть знает, что я люблю его. Мой первенец носит его имя, моя дочь имя моей матери…

И он протянул мне мой собственный жетон. Я удивленно посмотрел на него. Он виновато улыбнулся:

– Пока ты спал, я снял. Вот смотри, нажимаешь вот сюда большим пальцем, и у тебя уже не один, а два жетона, один из них мой… Чтобы никто не увидел. А то начнутся расспросы… Я верю, ты сможешь…

– Мидгардец, тебе пора, – к нам подошёл молоденький молодой жрец. Я встал. Энтони сунул мне в руку жетон, и тоже встал.

– Ты не проводишь меня? – спросил я.

– Нет, мне пора! Мне надо в Белый город! Удачи тебе, Константин!

И я пошёл за юношей, который привел меня к месту, где стояли с десяток летных машин. Около одной из них окружении женщин, стояла испуганная Принцесса. Увидев меня, ее личико озарилось, но резкий голос:

– Мидгардец, ты не имеешь права притрагиваться к девушке, она веста! – заставил ее съежиться.

– Меня предупреждали, – буркнул я.

Принцессу посадили впереди, а я сел сзади. Крышка медленно закрылась, и мы полетели вперед по тоннелям.

Через минут десять полета, девушка повернулась ко мне и тихо позвала: – Коста.

Я сделал вид, что сплю. Она отвернулась, потом сделал еще несколько попыток привлечь мое внимание, но я старательно закрывал глаза и сопел.

– Путешествие окончилось, – думал я. – И незачем больше травить ее бедное сердечко. Сейчас она очутится среди своих, около отца, и может быть, будет стыдиться того, что когда-то была вынуждена дать клятву крови. Я должен вести себя соответственно. Правда, я обещал ей помощь, в избавлении от ненавистного жениха. Но там, на месте разберемся. А сейчас – ничего не знаю, ничего не видел, и вообще меня здесь не лежало.

Видимо девушка поняла мое настроение. Потому что надулась, опустила головку и до конца пути не произнесла больше не слова.

Мы летели черными пещерами, и только лучи фар выхватывали из темноты причудливые подземные красоты. Но мне было не до них. Разговор с Энтони, и неизвестность моей судьбы, угнетали.

– И что теперь я буду здесь делать? Кому я нужен? Как приживусь? Энтони хорошо, у него есть любимая женщина. А у меня? Согласиться Никке стать моей женой? Я не такой красавец, как они все. Обыкновенный парень. А она такая легкая, воздушная, и глаза синие, как наши озера, и смех звонкий… А кто я для нее – мидгардец!

Мои размышления прервал тихий разговор: – Ну, пожалуйста, – просила Принцесса, – ненадолго, мне очень нужно повидать одного человека! Когда еще представиться такая возможность?

– Мне приказано вести вас прямо в Туле, – упрямо отнекивался раттерианец, ведущий машину.

– Ну, пожалуйста, – голос девушки задрожал.

– Хорошо, – вздохнул он. – Только ненадолго. Я буду ждать в пещере, мне выходить нельзя. А этот с тобой, или будет здесь ждать?

– Этот с девушкой пойдет, – резко ответил я. Оба вздрогнули. И замолчали.

Сколько мы летели, сказать не берусь. В темноте вообще трудно определить время. Машина летела почти бесшумно, ровно, быстро. И вполне может быть, что я действительно задремал, потому, что мне показалось, что прошло всего каких-нибудь полчаса, как сидение подо мной качнулось. Я открыл глаза. Мы висели недалеко от выхода из пещеры. Крышка машины отъехала в сторону. Принцесса и я выскочили из нее и направились в сторону света.

Девушка шла впереди меня быстрым шагом, решительно и целеустремленно. Я заподозрил неладное. Догнал ее:

– Что ты задумала? – спросил, схватив ее за локоть.

– Не смей притрагиваться ко мне, – с отчаянием закричала она. – Ты предатель! Ты предал меня!

– Что ты говоришь? – она ошеломила меня.

– Ты считаешь, что я недостойная? Что я трусиха? Я докажу тебе!

– Принцесса, мне ничего доказывать не надо! Я просто не хочу причинить тебе неприятности!

И тут мне показалось, что за деревом мелькнула чья-то тень, схватив Принцессу, я спрятал ее за спину. Но из-за ствола показалась Никке…

– Никке, – закричала Принцесса, выскочив из-за меня, и бросилась к подруге. – Что случилось? Почему ты плачешь?

– Дети пропали, Фари, Люкэль и Сэри. Я услышала голоса, а это вы…

– Когда пропали? – спросил я

– Недавно… Но их нигде нет… У нас все лес прочёсывают.

У меня похолодело в груди, я вспомнил разговор, подслушанный в лесу, когда мы прятались вместе с Даном и Диной.

– Какой сегодня день, – задал я вопрос

Никке ответила, что осьмой месяца благодати. Мне это ничего не говорило. – А зачем тебе? – переспросила она.

– Я хотел знать, когда грузовой корабль мидгардцев вылетит с базы, – задумчиво проговорил я

– Так сегодня и вылетит. Он сегодня прилетел и сегодня же вылетит обратно.

– Коста, у тебя какая-то идея появилась? – Принцесса напряглась.

– Боюсь, что появилась, – приуныл я. – Они на базе.

– Люди нашего рода тоже так думают. Но надо проверить, весь лес прочесать, – печально ответила Никке.

– Потом поздно будет, надо сделать так, чтобы корабль не взлетел.

– Это Верховная жрица сможет сделать.

– Я пойду к мидгардцам, – вдруг заявила Принцесса, – и спрошу, где дети?

– Так они тебе и сознаются, – отрезал я.

– Сознаться не сознаются, но мы выгоним их с Раттеи… – с пафосом сказала она.

– И не думай, я не пущу тебя. Ты не понимаешь. Тебя там ждет смерть.

– Ну, и пускай, все равно пойду.

– Не пойдешь, – я схватил ее за руку.

– Не смей прикасаться ко мне, – вдруг закричала она, и оттолкнула меня.

– Коста, она веста, к ней нельзя прикасаться чужому мужчине, – дотронулась до меня Никке.

– А мне плевать, чья она веста. Я не хочу пускать ее. Там опасно!

На наш крик примчался белый жрец: – Что у вас здесь происходит? – спросил он.

– У древлян пропали дети. Я думаю, они на базе. Веда хочет идти к ним. Ее нельзя пускать, а она упрямиться.

– Веда, ты не можешь, – поддержал меня юноша. – Я должен доставить тебя в Туле.

– Это мое решение, – она вскинула голову.

– Принцесса, умоляю, хочешь, я встану перед тобой на колени? Опомнись! Если я в чем-то провинился перед тобой, скажи, я все исправлю. Только не будь глупой девчонкой, не ходи на базу.

– Я для тебя и для остальных только орудие для достижения вашей цели. А я человек. Я докажу это. Я могу сама решать, и я пойду. И никто не может меня остановить!

– Нет! – закричал я и попытался схватить ее, но она ловко вывернулась и отбежала в сторону.

– Не подходи, ты не имеешь права останавливать меня.

– Никке, хоть ты скажи, – взмолился я

– Веда, не надо! Прошу тебя! – на глазах у девушки появились слёзы, – если с тобой что-то случиться? Я же не прощу себе.

– Ты не понимаешь, – глаза Принцессы горели лихорадочным огнем, – мы должны прекратить это. Сколько можно!

– Хорошо, сказал я, только одно условие. Ты придешь на базу и потребуешь встретиться с комендантом. Запомни, с комендантом, – повторил я. – Там есть два самых страшных человека, маленький пухлый с темными стеклами на глазах – это доктор, и высокий с седой шевелюрой, – это Вороир, директор Лаборатории. Если попадешь к ним, ничего не ешь и не пей. Ничего. У коменданта спроси о детях и постарайся быстрее оттуда уйти.

Никке, – я обратился к моей лесной богине, ты должна пойти с Ведой, и когда она будет подходить к базе, кричи что есть силы, чтобы она не ходила туда. А как войдет. Беги и прячься. Если они будут знать, кто-то из раттерианцев видел, как девушка вошла на их территорию, они не посмеют ее тронуть! Ты поняла меня?

Никке кивнула.

– А ты, – повернулся я к жрецу, лети в Туле и предупреди Верховную жрицу.

– А что я ей скажу?

– Все что знаешь. Про детей, и про Веду.

– Нет, не могу. Мои полномочия водить машину и только!

– Да, я сейчас придушу тебя своими руками, – заорал я. – Ты что издеваешься?

– А ты что будешь делать? – как-то ехидно спросил он.

– Попытаюсь найти детей, и вывести их!

– Ты что хочешь вернуться на базу? Тебе нельзя! Ты должен лететь со мной!

– Коста, – Веда подошла ко мне, и положила ладонь на плечо. – Он не может, он прав. Такие условия, он должен подчиняться!

– Опять? Опять условия? Опять традиции? Сейчас ты рискуешь собой. А он прячется за традиции?

– Если я ослушаюсь, меня выгонят из братства! – печально произнес молоденький белый жрец! А куда я пойду?

– Никто тебя не выгонит, – и тут мне пришла в голову спасительная мысль, – тебе приказано привести Веду в Туле. И если ты не привезешь ее, тебя накажут, правильно?

– Нет, она раттерианка, она вправе сама решать, что делать. А ты чужой!

– Да, провалитесь вы все вместе со своими традициями, – устало отмахнулся я.

– Коста, прошу тебя, лети сам. Скажи Верховной жрице. И еще, – Принцесса вдруг покраснела, и смутилась, и зашептала: – найди Агнара и скажи, что я пошла на базу. Он все сделает. Он в курсе. Только смотри, чтобы никто не слышал, как ты с ним будешь разговаривать.

– Чего в курсе, что ты хочешь пойти на смерть? – зарычал я.

– Нет, просто жители Туле давно хотели, чтобы кто-нибудь пошёл к мидгардцам. Их бесчинства надо остановить!

– Но почему ты? Я не могу, не хочу, пускать тебя туда… Я поклялся, что буду оберегать тебя!

– Я не верю тебе, Коста, – Веда покачала головой, – ты предал меня.

– Да в чем?

Но девушка не ответила, повернулась и пошла от нас. Никке опустив голову, поспешила за ней.

– Никке! – позвал я

Богиня остановилась, и печальными глазами взглянула на меня. Я подошёл к ней, и взял ее за плечи: – Как Веда войдет на базу, сразу прячься. Договорились? Береги себя! Я скоро вернусь

– Она тебе нравится? – вдруг спросила моя Богиня.

– Да, – кивнул я, – Веда хорошая девушка. Но голову я потерял от другой. От тебя! Ты для меня единственная женщина, о которой я думал все это время. Поэтому прошу тебя, еще раз, будь осторожна! Ладно?

Ее глаза заблестели радостью. И она кивнула. А я бросился к юному белому жрецу, и потащил его назад к пещере. Вскочив в машину, гаркнул: – Лети, как можно скорее. Слышишь! Если с Ведой что-то случиться, я убью тебя!

Он понял меня. Скорость была запредельной, и скоро мы остановились. Мы выпрыгнули из машины и со всех ног помчались по лестнице, которая начиналась у своеобразной пристани для летающих машин. Выбежали в коридор, и налетели на белого жреца, чинно идущего куда-то. Я схватил его:

– Где Верховная жрица?

– Она занята, – важно ответил он, свысока глядя на меня непроницательным взглядом.

– Отведи меня к ней! Это срочно!

– Я сказал, она занята. Она не может вас принять!

– Веда пошла к мидгардцам на базу, – рявкнул я. – Ты понимаешь, что это значит?

– Что? – на лице появилось выражение ужаса. – Когда?

– Сейчас!

– Она у Агнара!

– Отлично, веди туда!

Я потащил его за руку. Мы выбежали из здания, и очутились в густой толпе. Нас тут же схватили за руки и потащили куда-то, я отбрыкивался. Но люди смеялись:

– Вы должны попробовать хоть раз! Мужчины вы или нет! Неужели не хотите, показать себя!