Текст книги "В поисках Белого города (СИ)"

Автор книги: Елена Лирмант

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 33 страниц)

Глава II

Меня трясли за плечо: – Коста, вставай, нам пора!

Мы вышли из дома. У каждого за плечами был мешок, что в нем, я не знал. Но по тяжести, которая отдавливала мне плечи, догадался, что там продукты, а то, что в спину ничего не упиралась, предположил, что есть что-то мягкое, вроде одеяла. Не успели мы выйти из селения, как показалась старшая мать. За ней шёл тот мальчик, которого увела Никке. Сердце ёкнуло. Но я только сжал зубы. Мальчишка был красив, как все жители этой планеты. Только в нем было столько грации и выразительности, отличающих его от моих спутников мужчин, что уколы ревности сразу превратили мальца в персону нон-грата. Старшая мать поцеловала мальчика в лоб, и он, молча, присоединился к нам. Младший тут же подошёл к нему, и потопал рядом. Искоса бросая на меня недоброжелательные взгляды.

Наш первый день пути прошёл в полном молчании. Я присматривался к своим спутникам. Они – ко мне. Если им надо было поговорить они, ускоряли шаг, понимая это, я замедлял свой. А то и вовсе останавливался, делая вид, что разглядываю окружающий меня лес. Пошептавшись, они выразительно смотрели на меня. Хотя нет, это касалось только троих Старшего, Младшего и мальчонки, которому имя, я еще не дал. Средний вел себя настолько странно, и неестественно, что я все больше и больше недоумевал. Дело в том, что он был с нами, и в тоже время совсем один. Он шагал, погрузившись в свои думы, равнодушный ко всему, что происходит вокруг. В нем чувствовалась какая-то надломленность.

Когда мы остановились на привал, мальчик без имени начал готовить еду, вернее сказать, стол, он вытащил из моего рюкзака ткань, сорвал крупные листья, что росли на дереве, под которым мы устроились, положил на них салфетки, и свержу раттерианский хлеб, плоды. Сходил к ручью и принес кувшин воды. Расставил узкие, я бы сказал граненые стаканы неправильной формы. Мужчины воспринимали, это как должное. Я вспомнил, что мальчика с нами в доме не было, он был у старшей матери – женщины. Никке, увидев его, очень удивилась, как будто не верила своим глазам. Подозрение усиливало еще и то, что мои спутники относились к нему я большим почтением. А младший вел себя так, что собрался защищать от меня этого паренька. Чтобы подтвердить или отбросить свои подозрения, я подождал, пока мальчик направился в кустики, лениво поднялся и шагнул за ним. Младший вскочил, будто бы сел на целый улей пчел:

– Тебе туда нельзя! – вскрикнул он.

– Но мне надо! – сделал я удивленное лицо.

– Туда иди, – и он махнул рукой в противоположную сторону. Парнишка услышал наш разговор, повернулся ко мне, и покраснел. Мои подозрения подтвердились. Это была девушка.

Высказывать свое открытие я не стал. Мне стало любопытно, чем все это кончится. Поэтому остальную часть пути до конца дня, мы прошли, не произнося ни одного слова. Когда стемнело, расположились на полянке, разожги костер. Средний обнес полянку какой-то проволокой, молча, поел, и лег спать подальше от огня. Рядом с ним пристроился и Старший. Девушка легла в отдалении ото всех, а Младший в шагах пяти от нее.

– Ты чего сидишь? – спросил меня Старший, – ложись!

– Парни, – обалдел я, – вы, что спать собираетесь? А кто дежурить будет?

– Зачем? – не понял Старший.

– Мы все-таки в лесу. Здесь могут быть дикие звери!

– Не бойся, – буркнул Средний, – мое приспособление отпугивает гырхов.

– А что у вас кроме гырхов больше нет никаких зверей? – засомневался я.

Мне никто не ответил. – Они или сильно беспечные, или сильно глупые, – подумал я, и уселся поближе к костру. Лес мне не нравился. Он был полон звуков: кто-то всхлипывал, кто-то свистел, что-то шуршало, и даже вдалеке слышался визг. Чтобы быть во всеоружии, я придвинул к себе толстые ветки. И стал ждать.

Ждать пришлось недолго, около места, где спал Средний, появились два синих огонька. Я взял ветку и положил в огонь. Черный длинный загнутый ноготь подцепил завернутого раттерианца и потащил в кусты. Подбежав, я ткнул ею куда-то в ночь, послышался визг.

– Что это было? – вскочил он.

– Понятия не имею. Синие горящие глаза и черный загнутый ноготь, которым тебя зацепили. Кто это?

Средний ошалело смотрел на меня: – Не знаю!

– Аа-а-а-а! – вопль девушки заставил меня броситься к ней, размахивая горящей веткой. Она выкатилась из плаща, а ноготь продолжал тянуть ткань к себе. Тут проснулись и остальные, и как столбы стояли и смотрели на происходящее.

– Вы, что совсем ум потеряли! – заорал я на них. – Берите в руки огонь и отгоняйте этих тварей. Старший и Младший послушались меня, даже девушка встала рядом со мной, а Средний, пожал плечами и сел к огню, грея руки.

Гоняли мы их всю ночь. Только под утро сопение исчезло. И с рассветом, мы обессиленные упали около костра. Они сразу уснули, а я полез в кусты посмотреть на следы. Увиденное, меня обеспокоило. Это были звери больше медведя, ходили на четырех лапах, задние массивные, передние более слабые, но с большим ногтем, который избороздил все вокруг. Вокруг нас бродили пять зверей.

Когда мне было уже совсем невмоготу, разбудил Старшего.

– Теперь моя очередь поспать, а ты карауль, – буркнул я, завернулся в плащ и уснул. Проснулся от того, что кто-то больно ужалил меня в шею. Мои спутники сидели у горевшего костра и тихо переговаривались. Я встал. Девушка протянула мне импровизированную тарелку из листа дерева с едой и стакан воды. Но я замотал головой: – Где тут ручей?

Умывшись, я присоединился к ним.

– У меня несколько вопросов, – сказал я, в упор глядя на Старшего, – не получив на них ответа, – не тронусь с места.

– Задавай, только не о том, о чем я тебе говорил, – кивнул он.

– Первый, что это за звери? – И я описал, как мог их.

– Не знаю, – ответил жрец, и удивленно спросил: – Когда ты их успел разглядеть, в темноте ничего не было видно?

– Я не их разглядывал, а следы оставленные ими, – ответил я.

– Покажи, – приказал Старший.

Я показал и объяснил. Около нас вертелась девушка и Младший. Средний равнодушно продолжал сидеть, углубившись в свои думы.

– Что это за твари? – вновь задал свой вопрос.

– Честно говорю, не знаю! – пожал плечами жрец.

– Это чья земля? – не унимался я, – вы живете здесь, и будете уверять меня, что не знаете, какие животные живут около вас?

Старший помолчал, а потом, что-то решив для себя, ответил: – Дело в том, что последние пятьсот лет мы живем очень скученно в трех долинах, и этих животных никогда не видели…

– Если я правильно вас понял, мы вступили на неизвестную вам землю?

– Можно сказать и так, – кивнул Старший.

– Я никуда не пойду с вами, – категорично заявил я, – Самоубийцей быть не хочу! И вам не советую идти, все равно не дойдете, погибнете.

– Но нам очень нужно идти, – вскричала девушка!

– Подожди, Принцесса, – остановил ее я. – Ты не понимаешь! Вы не дойдете, – повторил я.

– Как ты меня назвал? – спросила девушка.

– Прости, вырвалось. Про себя я зову тебя Принцессой, в моем мире так называют сказочную особу, высокородную и несчастную, которая в поисках своего счастья идет неизвестно куда, проходит много испытаний, и, наконец, встречает своего принца, на белом коне. Они играют свадьбу. И живут они долго и счастливо.

– Так ты догадался, что я не мужчина? Давно? – девушка покраснела.

– Давно, – кивнул я. – Но сейчас не об этом. Нам надо возвращаться!

– Это исключено, – отрезал Старший. – Объясни, почему ты не хочешь идти? Почему ты считаешь, что мы не дойдем?

– Во-первых, вы ведете себя совсем безалаберно. Будто вышли погулять. Не задумываясь над тем, что за каждым кустом, нас может поджидать враг.

– У нас враги – это храки и мидгардцы, – крикнул Младший.

– Отлично, – засмеялся я, – сегодня вечером, подожди когтистых друзей, а они придут, обязательно придут, и ты почувствуешь их горячую дружбу, оказавшись в их желудке.

– Эй-хо! – прикрикнул на нас Старший, как я понял, это означает, что-то среднее между словами «молчать», «стоять», «слушать». А может быть, и все вместе.

Младший потупился. А я продолжал: – А со Средним, мы можем попрощаться уже сейчас. Не сегодня, так завтра он погибнет.

– С чего ты взял? – спросил тот.

– А ты жить не хочешь, – отрезал я, – тебе все равно что с тобой и с другими случиться.

– Я иду, потому что иду, – разозлился раттерианец, – и никакой паршивый мидгардец мне не указ.

– Верно, – согласился я, – в следующий раз, я не буду спасать благородного юного белого жреца. Потому что я – паршивый мидгардец, и мне безразличны вы все! И тогда что получается? Подумай, Старший!

Средний вскочил на ноги и с ненавистью посмотрел на меня: – Эй-хо!

Закричал жрец и встал между нами. Странно, но этот призыв подействовал и на меня. Я и Средний скрестили взгляды, как шпаги и разошлись.

Повисла тишина. Потом Старший сказал: – Нам надо идти вперед! У нас нет другого Пути! В твоих словах, Коста, – правда! Я чувствую это. Помоги нам! Что нужно для того, чтобы мы дошли?

– Быть осторожными, и Средний должен вспомнить, что он не только белый жрец, но и мужчина!

– Что ты хочешь этим сказать?

– Нас должно быть не трое мужчин, девушка и белый жрец, а четверо мужчин и девушка.

– И что я должен делать?

– Быть мужчиной!

– Вот заладил, а я кто, по-твоему?

– Никто. Пустое место!

– Ты не прав, Коста, – мягко осадил меня Старший. – Он нам очень будет нужен в конце Пути.

– Тогда отправьте его домой, а когда мы доберемся, вызовете его.

– Хватит разговоров, – остановил меня Старший, – Ярило-солнце уже высоко. Пора идти. Собираемся.

Оружия у меня не было, кроме небольшого прекрасной работы ножа, выданного мне вместе с матерчатым поясом (такое доверие приятно удивило). Поэтому я подыскал себе сухую ветку, отрезал боковые сучья, заострил, сбалансировал, и получилось копье. Я чувствовал на себе взгляды обиженных мною раттерианцев. Но стараясь на них не смотреть, продолжал свое занятие.

В этот день наше путешествие не заладилось. Сказалась бессонная ночь. Младший и Принцесса стали спотыкаться. И когда она, поскользнувшись на камне, упала. Я остановил всех:

– Скоро солнце сядет, надо готовиться к ночлегу.

– Ты прав, – ответил Старший, – надо разжечь костер.

– У меня другая идея, – сказал я, – ты древлянин, умеешь обращаться с деревьями, помоги мне сплести гнездо, где мы сможем спокойно все переночевать.

– Гнездо? – удивился он.

– Ну, не гнездо, а платформу, или как еще сказать.

– А ведь это замечательная идея, – обрадовался он, – только надо найти подходящее дерево.

Скоро такое дерево было найдено. Любимое их Исполинское дерево. Мы со Cтаршим влезли на самую верхушку, и он со знанием дело стал сплетать ветки, я помогал, как мог. Но когда к нам присоединились остальные дело пошло быстрее. Даже Средний на этот раз не остался в стороне, с каменным недовольным лицом, он взобрался к нам, но помогал исключительно Старшему. Я сделал вид, что не замечаю этого. Когда мягкая и упругая платформа была сооружена, мы все повалились, сладко потягиваясь. Я распределил время между мужчинами, на дежурство. Средний сухо кивнул, выбрав быть первым. И я уснул. Просыпался несколько раз. Стражи так вошли во вкус дела, что топали по платформе, отгоняя даже просто любопытных маленьких зверей. Платформа прогибалась и пружинилась. Но все равно спать было уютно.

Наутро, я, было, собрался в путь, но жрец пока не распутал все ветки, спускаться отказывался.

– Дерево помогло нам, – отрезал Старший. – И мы не должны создавать ему проблемы. Сплетенные ветви у Исполинского дерева заболеют и погибнут. Так что, расплетай.

Раттерианцы переглянулись и высокомерно смерили меня взглядом, мол, знай наших, не один ты такой умный. Я подчинился.

Два дня пути прошли без особых происшествий и в полном молчании. Спали на деревьях ночью, днем шли, ведомые жрецом. На третий день лесная гряда кончилась, и мы остановились на краю большого плато, покрытого высокой, почти в человеческий рост синеватой травой. Правда сверху мы заметили дорогу, уложенную брусчаткой и пересекающую травяной ковер, почти посередине.

– Путь будет легкий, – сказал Средний, что-то высчитывая в уме, – за световой день должны перейти.

Я же смотрел на расстилающееся передо мной море травы, с каким-то неприязненным чувством, которое говорило мне, что Путь опасный. Сверху было видно, что время от времени, то там, то тут, сочный наклонившийся под легким ветерком пласт муравы вдруг прорезали недолгие темные трещины, как будто кто-то бежал по ней очень быстро. Правда, трещины через минуты две исчезали, видимо травинки поднимались и снова тянулись к ветру. Но спорить я не стал, лишь покрепче сжал в руках свое копье.

Мы спустились на дорогу, и пошли по ней. Старший впереди, за ним Младший, Принцесса, Средний и я. Но не прошли мы и десяти метров, как нас окружили странные твари. Метр ростом, на куриных лапах, с большой головой, темно-серым пушисто-волосяным покровом, морда гладкая вытянутая с маленькими острыми зубами в несколько рядов на длинной тонкой шейке и длинным хвостом. Задние ноги чуть длиннее и крепче передних, так что, некоторые стояли в стойке, некоторые на четвереньках. Они шипели как змеи.

Мои спутники опешили и застыли на месте:

– Принцесса в середину. Мужики, прикройте ее спинами, Вытащите свои мечи, мать…

От моего крика. Твари застыли. Мы сгрудились в кучу, прикрыв девушку. Прошло несколько минут, и они прыгнули на нас. Я ударил одного копьем в грудь, кожа оказалась на удивление тонкой, животное захрипело, и на него тут же набросились сородичи и утащили в траву. Старший наносил удары целенаправленно, отбиваясь от тварей, Средний махал своим мечом, как палкой, куда попадет, и все же умудрился ранить двоих, которые моментально из нападавших превратились в еду для своих сородичей. А вот Младший растерялся. И одна тварь схватила его за рубаху зубами и тащила на себя. А он с широко раскрытыми глазами, отталкивал ее руками. Принцесса стояла съежившись, втянув голову в плечи. Я, всадив свое копье в очередного зверя, оттолкнув его ногой подальше, выхватил меч, висевший на поясе у Младшего, и рубанул по голове вцепившуюся в него тварь. Голова треснула. И Младший заорал. От этого крика нападавшие четвероногие охотники замерли, и попятились. Я понял. Вот наше спасение.

И закричал вместе с младшим:

– Они бояться крика, орите как можно больше.

Средний и Старший закричали: – Аа-а-а-а! – пронеслось над плато. Твари сиганули в траву

– Аа-а-а-а! – орал я. – Назад, бежим назад.

Поднял обалдевшего и перепуганного мальчишку, который после того как зверь с разрубленной головой упал к нему под ноги, сел, и толкнул его в сторону леса, из которого мы вышли. И он припустился со всех ног. Старший и Средний с воплями бросились за ним. Девушка все так же стояла, съежившись, закрыв глаза, и дрожала от страха.

– Аа-а-а! Мать твою… – закричал я на нее, – Беги!

Она не двинулась с места. Тогда я подхватил ее за талию и потащил. Она вяло сопротивлялась, хотела вырваться из моих объятий. Но стоило мне отпустить, ноги у нее подкосились и она упала. – А-а-а-а-а! Да, беги же, – я попытался ее поднять, она встала и снова упала. Никто из мужчин не пришёл мне на помощь, они стояли уже в безопасности и смотрели на меня. – Чтоб вас всех… – смачно ругаясь, кричал я, перекинул ее через плечо и побежал, что есть силы. Взобравшись на камни, я посадил ее.

– Ты не имеешь права к ней прикасаться, – вдруг закричал Младший, и попытался оттолкнуть меня от Принцессы. Тут выдержка мне изменила, и я со всего маху, ударил его в солнечное сплетение. Он согнулся пополам и застонал. Старший сделал шаг ко мне.

– Если вы подойдете – убью, закричал я, – выставив меч Младшего вперед.

Жрец отступил. Я опустил меч. Сел около Принцессы и, зло, глядя на раттерианцев, спросил:

– Успокоились? А теперь расскажите, чего я не знаю. Почему вы все оказались такими трусами, что оставили девчонку одну? Или вы решили скормить ее этим тварям? А ты, молявка, – обратился я к Младшему, – если защищаешь ее, так и защищал бы, а не…

Мальчик побледнел и упал в обморок. Я бросился к нему: – Воды, прохрипел я, – обращаясь к Старшему, тот не пошевелился, стоял столбом с широко раскрытыми глазами, кажется, его разбил шок: – Да, что с вами происходит? Или к нему тоже нельзя прикасаться?

Первым пришёл в себя Средний. Подбежал ко мне и помог привести мальчика в чувство.

Мы расселись в отдалении друг от друга, и повисла напряженная тишина. Первым раздался хриплый голос Старшего:

– Она и в самом деле могла погибнуть!

– Да, ну? – съехидничал я, – и где же ваша хваленная забота о женщине?

– Ты не понимаешь, – вскричал Младший, все еще бледный, он сидел, прижав руки к груди.

– Объясни! – спокойно попросил я, но он опустил глаза, потом исподлобья скосился на Старшего и замолчал.

Затянувшаяся пауза мне начала действовать на нервы.

– Старший, в последний раз прошу, объясни мне, что происходит? – спросил я. Но жрец обхватил голову руками, не произнес ни слова.

– Простите, меня, – вдруг вскрикнула Принцесса, – я больше не буду, я очень испугалась. Мне стыдно! – из глаз ее потекли слёзы.

– При чём тут ты? – удивился я, – ты просто испугалась. Это естественное состояние. Честно говоря, я тоже испугался, когда увидел этих тварей. Пойми, разговор не о тебе…

– Обо мне, – всхлипывала девушка.

– Она – веста, – послышался голос Среднего.

– И что? – не понимал я. – что значит веста?

– Она принадлежит своему будущему мужу, и чужие мужчины не имеют права до нее касаться, – объяснял мне Средний.

– А где этот ее будущий муж? – поинтересовался я, – интересно получается, мужчина отправляет свою наречённую в опасный путь, а сам спокойно сидит дома? Да, вы что тут все с ума сошли? Это же вам не прогулка по улице. Это смертельная схватка с неизвестностью, или она нас сожрёт, или мы ее обхитрим.

– Он не знает, что она ушла, ему не сказали, – уточнил Средний.

– Я постараюсь, больше не бояться, – не унималась девушка.

– Принцесса, помолчи, пожалуйста, – попросил я, – сейчас идет мужской разговор. Значит так, мы возвращаемся!

– Но это невозможно, – в отчаянии прошептала та.

– Мы должны идти, – прохрипел Младший.

– Послушайте, они малолетки, – обратился я к Старшему и Среднему, – но вы– то понимаете, что мы в любой момент можем ее потерять?

– Ну, почему? – закричала Принцесса, – я могу идти, я больше не буду бояться!

– Хорошо, представь себе ситуацию, что мы полезли в горы, ты поскользнулась и падаешь вниз, мы можем тебя вытащить, но для этого надо схватить тебя за руку, или за шкирку, но, согласно вашим традициям, никто из нас не может прикасаться к тебе. Как сегодня. И мы просто стоим и смотрим, как ты падаешь в пропасть! Ну, и как перспектива? Лично мне она противна!

– Я хорошо лазаю по камням, – плакала взахлеб Принцесса. Мне захотелось подойти к ней, обнять ее, но не смел. А она, чувствуя, что все упирается в нее, уже не скрывала своего отчаяния.

Я встретился взглядом со Старшим, в которых была горькая безысходность. Он все понял правильно. Даже глаза Среднего, равнодушные и холодные в этот момент выражали панику.

– А кто может дотрагиваться до нее? – поинтересовался я.

– Люди одной с ней крови, родные, – сглотнув подступивший ком, ответил Средний.

– Вам очень надо идти вперед? – у меня возникла идея, но она была слишком дикой, и я боялся, произнести ее вслух.

– Да! Очень! – подал, наконец, голос Старший. – Ты что-то придумал?

– Я вижу только единственный выход, но не знаю, как вы к нему отнесетесь.

– Говори, – встрепенулся жрец.

– У меня дома есть обычай, очень старый, и сейчас уже не применяемый в жизни. Братание на крови.

– Что это значит? – спросила Принцесса, вскинув на меня удивленные глаза полные слез.

– Мы делаем ранку на руке и смешиваем нашу кровь, даем обет верности и поддержки, – ответил я.

– Ты хочешь, чтобы я приняла вас всех в свой род? – в голосе девушки прозвучали интонации страха.

– Она молода, она не имеет право принимать мужчин в свой род без разрешения старшей матери, – прошептал Старший.

– Покажи мне, где тут есть старшая мать? – отрезал я, – а потом я не предлагаю вам входить в ее род. Братьями и сестрой станут Старший, Средний, Младший и Принцесса. И клятва будет действовать только на них. Когда же вы вернетесь домой, вы будете называться своими обычными именами. И все останется в тайне. Вы же не хотите подвести девушку?

– Я согласна, – крикнула Принцесса и протянула мне руку.

– Ты не боишься вида крови? – спросил я, нахмурив брови, – не испугаешься боли?

– Нет, – она вскочила на ноги, вытащила из-за пояса кинжал и подала мне.

– Ве… Прыцесса, – закричал Младший, – подумай, ты нарушаешь традиции! Ты не должна этого делать!

– Традиции? – вышел я из себя, – Ваши традиции остались там, где ваше обычное место обитания, где ваши родные, где ваши люди! Неужели вы так и не поняли, вы находитесь на неизвестной вам земле. Здесь не действуют ваши законы. Здесь один закон – один за всех, и все за одного. И если она упадет, ты ей должен подать руку, если ты упадешь, она должна тащить тебя. Иначе мы не дойдем!

Я сбежал с камней вниз, где между травы высовывали морды твари, поджидая нас. Завопил матерное ругательство, от чего животные разбежались в разные стороны, сорвал пук травы и, подбежав к младшему, сунул его ему в руки. – Сломай, – приказал я, – переломи надвое.

Паренек, стал крутить пук, но он не поддавался. – А теперь сломай по одной травинке, – наставлял я, – стебли травы ломались легко.

– Ну, теперь ты понял?

Мальчик упрямо посмотрел на меня, и, набычившись, повторил: – Она не должна этого делать! Мне доверили быть ее помощником, и хранителем традиций, пока ее рука не будет вложена в ладонь ее мужа. И я не позволю!

– Хорошо! Тогда поворачиваем назад! Выдаем Принцессу замуж! Берем вместо тебя ее мужа, может быть хоть он сможет защитить свою жену, – пожал я плечами.

– Мы не можем вернуться назад, – несчастным голосом проговорил Младший.

– Тогда у тебя один выход – стать ей братом! И быть около нее, защищать ее, оберегать, довести до конца пути в целости и сохранности, а потом передать мужу.

Мальчик помолчал: – Согласен, – выдавил, наконец, он.

– Спасибо! – Принцесса улыбнулась пареньку, и протянула мне руку. – Начинай!

Я сделал надрез у себя на ладони около большого пальца, потом у нее, мы сжали руки и я стал говорить первое, что мне пришло в голову. Какие нужно говорить слова в этом случае я просто не знал.

– Я Коста Романов отдаю свою кровь Принцессе, я называю ее своей сестрой и клянусь оберегать ее, защищать до последней капли крови, клянусь сделать все возможное, чтобы довести ее до конца пути, не причинив вреда. В свидетели беру камни, деревья и Ярилу-солнце. Отныне ты и я – одной крови!

Девушка слушала меня, распахнув прекрасные серые глаза, когда же я замолчал, она произнесла: – Я Пррыцесса отдаю свою кровь Косте, я называю его своим братом и клянусь оберегать его, помогать ему в Пути. В свидетели беру камни, деревья и Ярилу-солнце. Отныне ты и я – одной крови!

Мы разжали руки. И я облизал кровавую ладонь. Она сделала тоже самое. И зачем я сделал это? Понятия не имею. Но вышло все торжественно. Я даже не заметил, как вокруг нас собрались все остальные. Старший сам сделал надрез на своей ладони и протянул мне руку, Младший протягивал уже кровавую ладонь девушке.

Называть Старшего братом, как-то у меня язык не повернулся, и я ляпнул, что называю его своим отцом. Он улыбнулся, в знак согласия. И Средний и Младший повторили мои слова, а вот Принцесса назвала жреца дядей. Значит, отец у нее был.

То, с какой серьезностью они отнеслись к этой, на мой взгляд, детской клятве удивляло и трогало. Я же чувствовал себя обманщиком и циником. Что значат слова и маленькая ранка на руке? Ничего! Просто теперь они сами будут вести себя по отношению к девушке по-другому. Что же касается меня самого, во мне ничего не изменилось, все было по-прежнему безрадостно и грустно. Я просто делал свое дело, к которому привык, когда служил в войсках Спасения дома.

А потом мы уселись кружком, и жрец, мазал наши раны, какой-то черной мазью.

– Ну, что родные по крови, – проговорил я, – теперь займемся насущными проблемами? У кого какие предложения? Как нам пройти по дороге, и остаться живым?

– Пойдем и будем кричать! – сказал Младший.

– Долго кричать не сможем! Охрипнем, – отверг я его предложение.

– А если по очереди? – спросил Средний.

– Дорога дальняя – устанем, – надо что-то придумать.

– Предлагаю устроить привал, и будем думать, – вынес свое решение Старший, – отдыхаем! Слишком много нам пришлось пережить сегодня. Надо придти в себя. Пойду, найду дерево для ночлега, а ты, сынок, – он улыбнулся мне, – разожги костер.

С этими словами он встал и направился к лесу. Средний взял свой мешок и пошёл за ним. Я замечал уже в который раз, как он уходил в лес. Причем всегда брал с собой свои вещи: – Он что не доверяет нам? – подумал я, – но вслух ничего не произнес.

Младший вскочил на ноги: – Здесь недалеко ручей, я слышу, пойду, порыбачу, скороговоркой произнес она, и обратился к Принцессе: – Ты со мной?

– Нет, – ответила девушка, – Я посижу.

Я принялся собирать сухие ветки, которые в изобилии лежали на земле, чтобы разжечь костер.

– Коста, а ты уже братался на крови, – неожиданно спросила она.

– Нет, – буркнул я – в первый раз.

– А зачем тебе это было надо? Я же для тебя никто, посторонний человек?

От неожиданности я застыл на месте, держа в охапке сучья, и впервые посмотрел на Принцессу, ни как на неразумного подростка, но как на вполне разумную молодую женщину. Совсем юная с красивым выразительным лицом, она ждала моего ответа, не спуская с меня огромных серых глаз. Я смутился:

– Сам не знаю, как мне такое могло прийти в голову, – честно признался я, – просто случилась дурацкая ситуация. Не понимаю я ваших традиций. Я вспомнил почему-то об этом обычае. Другого выхода не было. А что? Для тебя эта клятва так много значит?

– Пока не знаю. Во мне все пусто!

– Выброси все из головы! И делай вид, что ничего не произошло! Но теперь, уже никто не будет кричать, чтобы я к тебе не прикасался!

– Я не об этом, моя мамка говорила как-то, что клятва дается на всю жизнь, и она крепче даже родственных уз. Это правда?

– Не знаю. Я клялся впервые в жизни, я же говорил тебе.

– Мы для тебя чужие люди! Ты не боишься, что когда-нибудь, пожалеешь о том, что сделал?

Я весело рассмеялся: – Нет, Принцесса, я слишком хорошо знаю себя. Там, у себя дома, – я махнул подбородком в небо, – одно время я был в армии Спасения. Моя обязанность была спасать людей. Некоторые люди обладают короткой памятью. Углубляясь в свои переживания, они забывают тех, кому обязаны жизнью. Я привык к этому. Главное – довести вас. А там, мы расстанемся. Я для вас буду всегда чужой. Ты это правильно сказала!

– И ты думаешь, у нас тоже короткая память? – с негодованием вскрикнула девушка.

– Надеюсь, Принцесса. Не помню, где-то слышал, что «все хорошее быстро забывается, все плохое надолго остается в памяти». Мне бы очень хотелось, чтобы вы меня быстро забыли!

– Ты… ты… – она стояла передо мной сжимая кулачки, и не находила слов, – Так нельзя… это не правильно…

– Что правильно, или не правильно, не нам с тобой судить! Мы люди из разных миров, и что хорошо для мидгардца, может быть смертельно опасным для раттерианца.

Принцесса гневно посмотрела на меня, отошла в сторону, села и отвернулась. А я стал разводить костер. Когда огонь уже весело горел, пришёл Младший и бросил около меня две тушки какого-то зверька.

– Что это? – спросил я, разглядывая их.

– Не бойся, не отравишься. Это рыба, – усмехнулся он.

– У нее нет чешуи…

– У этой нет, – кивнул он. – Надо скорее ее освежевать, а то, кожа высохнет и потом будет трудно выцарапать из нее мясо.

– Отлично приступай. А мне пришла в голову одна идея. Надо попробовать!

К нам присоединились Старший и Средний. Они с любопытством смотрели за моими действиями. А я срезал еще живую ветку, выбрал потолще, и начал сооружать из нее круг. Потом, схватил шкурки и побежал к ручью, где долго мыл их. Придя назад, стал натягивать на круг.

– У тебя есть чем закрепить ее? – спросил я у Среднего.

– А что тебе надо?

– Помнишь проволоку, которую ты укладывал около костра, в первую нашу ночевку?

– Она еще нам пригодиться, – надулся он, – это от гырхов.

– Гырхов здесь нет! А мне она нужна сейчас. Давай, надо натянуть шкуру, и дать высохнуть.

– И что будет?

– Что-то вроде бубна?

– А что это?

– Сделаю, увидишь, объяснять долго…

Все-таки Средний мне нравился. Не задавая больше вопросов, он притянул к себе свой наплечный мешок, и вытащил моток. Пока я возился, сооружая свой музыкальный инструмент, подоспел и обед. Положив около костра свою подделку, которая получилась кривоватая, но вполне сносная, мы принялись за еду в полном молчании.

– У нее шкура быстро высыхает, – не выдержал Младший. – Прилипнет – не оторвешь.

– Это то, что мне надо, – кивнул я, – только бы звучала.

– Зачем? – тут же поинтересовался Средний.

– Если по нему бить, будет раздаваться низкий звук. Может быть, твари его испугаются. Не придется кричать.

– Молодец, Коста, – вскричал Старший. – А я могу дудочку сделать!

– А я погремушку, – поддакнул Средний.

– Отлично! – будет оркестр.

К концу дня три музыкальных инструмента были готовы.

– Ну, что? Попробуем, – предложил я.

Средний потер руки. – Давай!

Мы осторожно спустились с камней. Я дубасил по своему бубну палкой, звук был глухой и противный, дудочка визжала, погремушка гремела. Наша музыкальная какофония произвела на тварей такое сильное впечатление, что они исчезли. Мы втроем прошли несколько десятков метров по дороге. Ни одна морда не высунулась из травы. И довольные мы вернулись назад.

Принцесса захотела бить в бубен, а Младшему приглянулась погремушка Среднего. Пришлось мастерить еще два музыкальных инструмента. Так что спать легли поздно.

Утром замели за собой все следы пребывания здесь. И осторожно стали спускаться в долину. Хозяева поджидали нас, их узкие мордочки, то и дело высовывались из травы. Наш оркестр грянул что-то бравурное в их честь. Они восприняли нашу музыку правильно, и быстро затерялись между трав. А мы пошли по дороге. Правда, где-то посередине пути, Средний попросил нас сойти с брусчатки, и мы, сидя в траве, и опасливо поглядывая кругом, продолжали играть, время от времени оглашая окрестности своими криками. И не смотря на опасность положения, нам было весело. Это незапланированная мной остановка, объяснилась довольно банально: над Раттеей летают космические корабли и прочёсывают ее поверхность. И раттерианцы не хотели бы, чтобы кто-то видел в этой стороне людей. На мой вопрос: – А ты уверен? – Средний, посмотрев на какой-то небольшой прибор, ответил утвердительно.