Текст книги "Лабиринты чувств"
Автор книги: Елена Ласкарева
Соавторы: Татьяна Дубровина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 23 страниц)
Глава 9
ЧЕРНАЯ ПОЛОСА
Ну, здравствуй, Москва…
Еще две недели назад ты была желанной, любимой. В круговерти твоих бульваров, в аромате черемухи было разлито счастье. И ты щедро дарила его Юльке. А Юлька по широте душевной хотела с каждым им поделиться…
«Ну зачем так много мне одной?» – как поется в старой песне…
А теперь ничего. Конец. Родник, бурлящий счастьем, иссяк.
И серый город стал пустым и холодным.
Не греет яркое солнце, не радуют зеленые газоны. Здесь даже дышать нечем из-за разогретого асфальта и выхлопных газов автомобилей…
И теперь здесь никто не ждет Юльку.
Впрочем, Лида ждала. Она с порога обрушила на соседку новости. И, конечно, все они касались бессовестной Ольки, которая дошла уже до того, что с иностранцами гуляет.
– Путанка настоящая! Подцепит, и по гостиницам, по гостиницам… И даже СПИДа не боится! А потом лезет в общую ванну…
Юлька невесело усмехнулась про себя:
«Все правильно, Лидочка. Только это про меня. Это я путана… Я по гостиницам… Это меня поматросили и бросили…»
– А где Оля? – спросила она.
– Да где ж ей быть! – воскликнула Лида. – У очередного хахаля! Хвасталась, что он ей колье подарил. Проститутка! «Дом на набережной, – говорит… – Не вашей вонючей коммуне чета!» – передразнила она Ольгу. И в сердцах, с искренней жалостью добавила: – Везет же гадинам! Находят себе с квартирами… А порядочной девушке так трудно выбрать стоящего…
«Выбрать нетрудно, – подумала Юлька. – Трудно удержать. Не клеится личная жизнь у «порядочных». Наверное, надо относиться ко всему легче, как Ольга. А то остаюсь очередной раз у разбитого корыта…»
Она разобрала дорожную сумку, развернула подаренную таежниками медвежью шкуру, расстелила рядом с кроватью и взяла со стола пейджер.
Странно… Кажется, она клала его в нижний ящик. А может, хотела положить да, как обычно, забыла в последнюю минуту.
Маленький приборчик перестал быть волшебным гонцом, передающим весточки от одного влюбленного сердца другому.
Больше не назовет она свой судьбоносный пароль: тройка-семерка-туз. Судьба обманула – неправильно назвала счастливые карты…
Только для работы он теперь и сгодится. Спасибо Квентину, это большое подспорье, Юлька сможет лучше планировать день.
Но как больно будет слушать знакомый дразнящий писк и каждый раз надеяться, что это весточка от Квентина…
На кухне шкварчало и шипело масло. По всей квартире разносился противный запах жареной рыбы.
Юлька вышла поставить чайник и поневоле зажала нос.
– Чего скукожилась? – обиделась Лида. – Раньше за милую душу трескала.
Юлька не могла ответить, во рту скопилась кисловатая слюна. Она быстро выскочила из кухни и заперлась в туалете.
Лида с подозрением прислушивалась к доносящимся из-за двери звукам.
– Тебя тошнит, что ли? – спросила она напрямик, преградив Юльке дорогу. – Вон, лица на тебе нет… Бледная как мел…
– Сама не пойму, – вздохнула Юлька. – Что – то с желудком… Постоянно…
Лида насторожилась. Какая-то неприятная мысль возникла в ее мозгу и застряла, как заноза.
– И давно это у тебя?
– Несколько дней, – пожаловалась Юлька. – И главное, все нормально, а потом запах… и…
– Слушай, девка, а ты, случайно, не того? – напрямик спросила Лида.
– Чего… того?
– Не залетела?
– Да ты что! – искренне замахала на нее руками Юлька. – Скажешь тоже! Не дай бог!
– Да Бог-то дает не спрашивая… – глубокомысленно изрекла Лида. – По женски-то у тебя нормально? Или задержка?
– Все в порядке, – быстро ответила Юлька. – Ноу проблем. Тьфу-тьфу…
Лида тоже поплевала через плечо, с сомнением покосилась на соседку и отправилась дожаривать свою рыбу.
А Юлька со страхом думала над ее словами. А ведь действительно похоже. Кажется, такое состояние называют токсикозом…
И ведь она соврала Лиде, что все нормально. Считала же перед отъездом, не угодят ли «проблемные дни» на таежную экспедицию…
Не угодили. Из-за новых впечатлений, переживаний из-за разлуки с Квентином Юлька как-то позабыла об этом.
А сейчас она, как первоклашка, считала, загибая пальцы. Мамочки! Никогда такого не было! Все точно…
Она растерянно застыла, не зная, радоваться ей или огорчаться. Квентин бросил ее, уехал, даже не предупредив… И Юлька понятия не имеет, где его искать…
Америка большая… А Джефферсонов там, как в России Ивановых…
Да если бы она даже знала адрес, неужели звонить ему после такого? И что говорить? «Знаешь, дорогой… У нас будет бэби…»?
Не нужен ему этот ребенок… И она не нужна…
«Надо взять себя в руки, – подумала Юлька. – Я паникерша. Всегда предполагаю самое страшное. Может, я просто ошиблась… Мало ли причин… Не обязательно эта. Надо сходить к врачу и все узнать наверняка…»
– Одевайтесь, – сказала красивая надменная врачиха и села к столу, что-то быстро записывая в карту неразборчивым профессиональным почерком.
Юлька устроилась напротив нее, ожидая приговора.
– Рожать будешь? – подняла на нее глаза врачиха.
– Что?
– Не что, а кого, – поправила врачиха.
Юлька растерялась. Она даже не думала об этом, надеялась, что ее страхи окажутся напрасными…
– H-не знаю… – пролепетала она.
– А кто будет знать? – Врачиха посмотрела на обложку, где были записаны Юлькины анкетные данные. – Ты ведь не замужем?
– Нет…
Юлька покраснела. В этом кабинете и в этой ситуации такое признание было постыдным.
У холеной врачихи на пальце гордо поблескивало обручальное кольцо. И она чувствовала себя выше Юльки. И в каждой ее фразе, в каждом жесте сквозило пренебрежение…
«Конечно, у тебя все в порядке, – неприязненно подумала Юлька. – Я тоже могла бы тебе на интервью задать парочку горячих вопросиков. Но сейчас мы не на равных…»
– Значит, решать тебе. Или ты хочешь посоветоваться со своим мальчиком? Только поторопись. Уже седьмая неделя… Юлька усмехнулась. «Мальчиком…» Видела бы она Квентина!
– А ты не смейся! – взорвалась врачиха. – Все вам хиханьки да хаханьки! Какая легкомысленность!
Юлька считала себя легкомысленной, когда внезапно поддалась порыву и впервые легла с Квентином в постель. Нет на ковер у широкой кровати…
А теперь ее называет легкомысленной эта врачиха.
Ну что ж, за каждый необдуманный поступок надо расплачиваться. Все правильно.
И сейчас нельзя легкомысленно ляпнуть в ответ первое, что придет в голову. Да или нет… Для того, кто сейчас находится внутри нее, это вопрос жизни и смерти…
– Я еще не решила… – залилась краской Юлька. – Можно я подумаю?
– Конечно, – ехидно проговорила врачиха – Теперь задуматься самое время.
Фу… Словно ушат помоев вылили… Никогда eщe Юльке не было так стыдно и гадко… Ей казалось, что если об этом узнают, то все начнут тыкать в нее пальцем. «Попалась… Допрыгалась… Без мужа… Так тебе и надо… Любишь кататься, люби и саночки возить…»
Седьмая неделя… Это значит, что она «влетела» в ночь памятной первой грозы… И этот ребенок выбрал для своего зачатия момент, когда они с Квентином были в безумном упоении друг от друга.
Плод любви… Вот только любовь проходит, а плод остается.
Любимый исчезает, а на ее долю остается расхлебывать последствия…
Юлька машинально достала сигарету и закурила.
Ох… Теперь даже курить противно! Тот, кто в ней поселился без спросу, нахально диктует свои условия…
В «Останкино» Юльку встретили воплями восторга.
Накануне Костя уже показал в аппаратной несмонтированный материал, и теперь все предвкушали удачу.
– Юлия, я в вас не ошибся, – официально сказал Андрей Васильевич. – Очень профессионально. Думаю, начальство пойдет на то, чтобы открыть новый цикл…
– Юлька, с тебя бутылка! – затормошила ее Александра.
– Юль, я составила расписание монтажного времени. Посмотри… – тут же сунула ей под нос листок администраторша. А Костя по-свойски обхватил ее за плечи:
– Ну что, оклемалась? Тогда самое время закатить сабантуйчик. За удачное завершение… Я всегда говорил, что «Новости» для тебя только первая ступенька. Если цикл утвердят, старых друзей не забудешь? Возьмешь постоянным оператором?
Ей бы радоваться вместе со всеми, скакать по редакционной комнате, расцеловывать девчонок и даже хмурого, но довольного шефа!
И сабантуйчик закатить положено – это не только ее успех. Шеф пробивал ее идею по инстанциям, Сашенька согласовывала с Дальним Востоком съемочный график, администрация обеспечивала билеты и гостиницу, Костя свою работу выполнил на «отлично»…
А Юлька стояла как истукан, боясь вдохнуть полной грудью клубящийся в комнате сизый сигаретный дым. Как она раньше радовалась, что в редакции все подобрались курящие, и никто не ворчит, и можно спокойно работать, делать звонки, не выпуская изо рта привычную сигарету…
И как она их сейчас ненавидела за эту дурную привычку… Вот в Америке уже запрещено курить в офисах… Фу, черт! Опять эта Америка…
Все… Больше нет сил терпеть. Еще минута – и она просто упадет в обморок от недостатка кислорода. Уже звенит в ушах, а перед глазами начинают прыгать светящиеся точки…
– Я не могу… сабантуй… – не разжимая губ, пробормотала сквозь зубы Юлька. – В газете… потом… после монтажа…
И тут же выскочила из комнаты, едва махнув рукой на прощание. и этот жест оказался на удивление небрежным… словно высокомерным…
Все замерли от неожиданности и с изумлением переглянулись.
– Да… – протянула Александра. – Уже звезда, блин… На сраной козе теперь не подъедешь…
– Рановато нос задрала, – обиженно буркнул шеф. – Не кажи «гоп», пока не перепрыгнешь… Еще и к нам придется обратиться…
Костя обескураженно смотрел на захлопнувшуюся за Юлькой дверь.
– Не понимаю, – развел руками он. – Нормальная была девчонка. Неужели у нее от успеха крыша поехала?
А Юлька неслась к выходу, проклиная на чем свет стоит свое дурацкое состояние.
Она не человек! Это маленькое чудовище делает с ней все, что захочет. Крошечный злобный эгоист! Амеба! Пакость! Как в фильме «Чужой»…
Поселился в ней и теперь вытворяет, куражится… Что, доволен? Добился своего? Поссорил ее с друзьями? Выставил на посмешище?
Они думают, что Юлька зазналась. Теперь ее отношения с прекрасным теплым коллективом редакции «Новостей» окончательно испорчены. Да она и сама не подала бы руки такой вот бессовестной выскочке, которая наплевала на остальных, решив, что это только ее победа…
Седьмая неделя… А какой характер! Что же дальше-то будет?
Псу под хвост летит ее карьера, ее общение, связи…
И как ей теперь оправдываться и заглаживать вину? «Извините, я беременна»? Стоит только произнести эти слова – и тут же последуют удивленные и жалостливые взгляды. У кого злорадные, у кого осуждающие…
И они будут шушукаться за ее спиной, обсуждать, как это она не убереглась, дурочка. И предполагать, кто виновник этого происшествия. Может, Денис? Может, Костя?…
«Вы не знаете, с кем еще встречалась Синичкина? Говорят, ей какой-то иностранец названивал… Ну, понятно… И где же он? Ах, смылся… А на что же она рассчитывала? Небось губешки раскатала… Вот глупая…»
Нет, только не это! Она просто не вынесет…
И почему такое случилось именно с ней? За что ее так наказала судьба? Говорят, жизнь полосатая… То черная полоса, то белая… Светлая и радостная окончилась…
И без подготовки, сразу, внезапно… Юлька вступила в черную полосу.
Глава 10
ЦВЕТОЧКИ И ЯГОДКИ
– Что, на солененькое потянуло? – сладко проворковала над ухом Лида.
Юлька вздрогнула и выронила маринованный огурчик обратно в банку. Она не утерпела, едва нашла на кухне консервный нож, тут же сорвала крышку, с жадностью отхлебнула рассол и запихала вожделенный огурец в рот прямо целиком.
Так хотелось… Даже руки дрожали… Как у наркомана перед долгожданной «дозой»…
– Да ты ешь, ешь… – Лида уселась за свой стол и в упор посмотрела на Юльку.
Она все больше убеждалась в своих подозрениях. От запахов нос воротит, на соленое тянет… Ох, чует ее сердце, преподнесет ей соседушка сюрприз…
Вот пришла беда, откуда не ждали… Она все на Ольку нападала, а здесь Юлька втихаря сподобилась!
Как родит, и прости-прощай желанная комнатка… Кто ее тогда возьмет с дитем? На перспективе замужества можно ставить жирный крест…
А то, что этот байстрюк без папочки появится, и так ясно. Вон ни телефон не звонит, ни вечером Юлька никуда не убегает. И не ходит к ней никто. До командировки сколько ночей дома не ночевала, а сейчас сидит как пришитая. Скромница…
Но Лида не показывала Юльке своего мрачного настроения, наоборот, она решила действовать тоньше. Издалека зайти, чтоб узнать все наверняка, вынудить Юльку на откровенность.
– У меня вот так же было, когда я с Катькой ходила, – с бабьей доверчивостью поведала она. – Борька бедный… На лестницу курить выгоняла, а потом всего дезодорантом обпшикивала. Он у меня, как цветик, благоухал…
– Да провонял весь, как лоток с парфюмерией, – поддакнул Боря, сунувшись к ним на кухню. – Мужики от себя прогоняли.
– Тебе чего? – напустилась на мужа Лида. – Зачем приперся.
– Да воды попить…
– Попил и иди. Не хрен тут ошиваться. У нас бабские разговоры.
Борька недовольно зыркнул на супругу, но подчинился. Ушел.
– А солений этих я тогда на всю жизнь налопалась… – вспоминала Лида. – Борька из деревни сорок трехлитровых баллонов привез. А мне на месяц не хватило … Уж я ему нервы капризами помотала.
Лида довольно засмеялась.
– Надо же! – притворно удивилась Юлька, вытаскивая из банки очередной огурчик. – А вот я с детства так. На меня находит… То могу не есть… даже не вспоминаю… А потом как дорвусь! За уши не оттащишь. – вдохновенно сочиняла она. – Могу неделю одни соленья трескать. А потом – как отрежет. Раз – и больше не хочу.
Лида задумалась над ее словами.
– Да? Странно… – протянула она. – И часто у тебя так?
– Часто, – кивнула Юлька. – Вот во Владике рыбы объелась. Там трепанги, крабы, палтус копченый… А теперь все – видеть не могу.
– Что-то я раньше не замечала…
– Разве? Ну да… Я же дома редко готовлю. Все в буфете или в столовой…
– И то верно, – согласилась Лида.
У нее отлегло от сердца. Юлька выглядела такой безмятежной… Непохоже, чтоб была беременной…
Тогда, по Лидиному разумению, несчастная брошенная девушка должна была бродить по квартире бледной тенью, неумолчно рыдать и всем жаловаться на свою несчастную судьбу…
– А ты у врача была? – на всякий случай уточника Лида. – Ты же так себя плохо чувствовала… Нельзя шутить со здоровьем. Ты же работаешь на износ. Вот как сляжешь, кто о тебе позаботится?
– Была, – подтвердила Юлька.
– У гинеколога?
– И у него тоже. Я как пришла, так меня по всем кабинетам прогнали на медосмотр. И флюорографию, и смотровой… врала ей прямо в глаза Юлька.
– Ага, – поддакнула Лида. – Я за больничным пришла, так меня тоже по всем кабинетам отправили. И что?
– Панкреатит, – вздохнула Юлька.
– Это… по-женски? – осторожно спросила Лида.
– Ты что! Это поджелудочная железа. Мне таблетки выписали, чтобы не тошнило.
– Помогают?
– Пока не очень, – пожаловалась Юлька.
Лида замолчала, что-то соображая про себя, а потом вновь начала:
– А вообще-то, знаешь, у нас в консультации такая дура… Вся в золоте, цаца… нос дерет.
«Точно», – мысленно согласилась с ней Юлька.
– Так когда я Катькой ходила, она мне даже срок неправильно поставила. Все долдонила: «Не морочьте мне голову, женщина, это у вас такая комплекция». Уверяла, что у меня не беременность, а опухоль растет. – Лида усмехнулась. – Вон, выросла… Носится, как коза… Так что ты лучше еще раз убедись. К главврачу попросись, он опытный, любой срок с ходу определяет…
«Не надо мне к главврачу, – подумала Юлька. – На мой элементарный случай у нашей участковой знаний хватило…» А вслух воскликнула:
– Да что ты меня все пугаешь! Типун тебе на язык!
– Типун! – с жаром подхватила Лида. – Не дай бог! Не думай, я тебе зла-то не желаю!
– Еще накаркаешь! – подзудила Юлька.
– Да пусть он отсохнет, проклятый! – заверила ее Лида. – Не бойся, я не глазливая. Так, попусту мелю…
И они разошлись, каждая вполне довольная собой.
Лида – тем, как ловко все разузнала. Теперь можно спать покойно, кажется, Юлька действительно не собирается приносить в подоле…
А Юлька – тем, как удачно она сумела выкрутиться, развеяла Лидины подозрения…
Беспечная улыбочка играла на ее губах, пока она, напевая, шла по коридору в свою комнату…
Но едва дверь закрылась, как Юлька опустилась на медвежью шкуру, уткнулась лицом в густой мех и застонала…
Как трудно играть на публику беззаботную веселость! Как обидно и горько после этого оставаться одной и снова вспоминать о свалившейся на ее голову беде…
Что же ей делать?! Врачиха сказала: «Решай скорее…» А сколько времени у нее на раздумья? Две недели? Три? Или меньше? И что ей решать? Она ведь не может сама в себе разобраться. Хочет ли она, чтобы этот ребенок появился на свет, или нет…
Ни «да», ни «нет»… Такое подвешенное состояние… Как между небом и землей…
Между небом и землей
Песня раздается…
Между небом и землей
Жаворонок вьется…
Дочирикалась, птичка-синичка?… «Птит-ч-ка-синьит-чка…», – как говорил Квентин…
Юлька вытерла глаза и вдруг вскочила, пораженная неожиданно пришедшей ей в голову мыслью. А может, он вовсе не бросил ее?! С чего она взяла? Может быть, он просто улетел на несколько дней по неотложным делам? И скоро вернется…
Он ведь не знал, когда ее ждать. Надеялся успеть к ее приезду…
И сообщить не мог… Куда ему было сообщать?
До принятия окончательного решения у нее еще есть время. И эти две-три недели она будет его ждать. Ведь нельзя же не посоветоваться с ним в таком важном вопросе… Он ведь тоже принимал «участие в процессе». Это не только ее ребенок, наполовину он ребенок Квентина…
И Квентин имеет право голоса. Почему она должна решать одна?! И как она могла подумать, что Квентин с ней просто развлекался?! Он подарил ей полную комнату цветов… Он оборвал для нее всю московскую черемуху… А такие подарки может делать только безумно влюбленный мужчина…
Это вам не банальное золотое колье и не норковая шуба… Это безоглядный полет души…
Ну вот, как в пословице… Были цветочки, а теперь ягодки впереди…
Цветы – и плоды… Плод любви…
Юлька растянулась на медвежьей шкуре и закрыла глаза.
Какое облегчение! Просто камень с души свалился… Опять накрутила себя, глупая… Вообразила бог знает что…
Вот вернется Квентин, и она сообщит ему эту сногсшибательную новость. А он обрадуется… подхватит ее на руки, закружит по улице, прямо на виду у изумленных прохожих…
– Май дарлинг!.. Май бэби! – будет восторженно выкрикивать он.
А потом сделает ей предложение. И они пойдут в загс… или где там оформляют брак с иностранцем?…
И тогда можно будет без стеснения объявить всем о том, что они ждут пополнения…
Ой, «пополнения…» Как точно! Она ведь станет ужасно толстой! Точь-в-точь как Лида…
А как перевести для Квентина эту игру слов? В английском нет аналога…
Да… Ведь надо будет решить еще одну проблему… Может быть, его фирма пойдет ему навстречу и оставит в России. Что же ему туда-сюда мотаться? Ведь другие же открывают филиалы, постоянные представительства…
Размечталась… Как далеко загадала!
Может, он еще и не обрадуется… Нахмурится и скажет серьезно:
– Знаешь, Джулинька, нам надо все хорошенько обдумать. Россия – Америка… Твой бизнес – мой бизнес… Не стоит торопиться… Надо встать на ноги… Надо добиться положения… А потом уже заводить наших маленьких крошек.
Ну что ж… Даже если так, она поймет. И они вместе все взвесят и решат… Но вместе!
Глава 11
БЫТЬ ИЛИ НЕ БЫТЬ…
– Юль, ты не волнуйся. Я улетаю! – прощебетала в трубку Ольга.
– Наконец-то догадалась сестре позвонить, – ехидно заметила Юлька.
– Ой, не нуди…
– Ладно. Я привыкла. А куда?
– За границу… – томно вздохнула сестренка. – Так надоело париться в этой противной Москве… К морю хочу!
За границу! И эта туда же!
– Счастливого пути, – сдержанно ответила Юлька.
– А у тебя все в порядке? – дежурно осведомилась Оленька.
– Все, – бросила Юлька.
Можно подумать, Ольке есть дело до ее проблем!
– Тогда пока… А все-таки у тебя тон какой-то… странный…
– Работы много, – буркнула Юлька.
Она повесила трубку и задумалась. Интересно, а Ольга когда-нибудь делала аборт?
Они никогда раньше не говорили на эту тему. Неужели при всем обилии мужиков сестренку всегда Бог миловал?
Наверное, да… Потому что Оля любит перекладывать свои проблемы на чужие плечи, в частности, на Юлькины.
Если бы ей пришлось такое пережить, она бы требовала сочувствия и сопереживания, и Юлька носилась бы с ней как с писаной торбой, таскалась по врачам, утешала, утирала слезы своей страдалице… А потом бегала в больницу, носила передачи, ухаживала за стонущей несчастной сестренкой…
И почему так несправедливо? Ольке все сходит с рук… Жизнь – сплошной праздник. Залижет раны после очередного «крушения надежд» – и опять поет-веселится…
А Юлька пашет, как папа Карло… И хотя монашкой ее сложно назвать, но все же ей далеко до Ольки…
А вот именно на ее голову посыпались все шишки…
Может, судьба ошиблась? Перепутала сестер? Приготовила для одной горькую пилюлю, а выпила ее другая?
Выпила – испила… Да, ей надо до дна испить эту чашу… Испить чашу – расхлебывать кашу… Влюбиться – ошибиться… Что-то рифмы в голову лезут… Она поглупела за последнее время.
Наверное, из-за беременности… Если по-научному, то ребенок забирает из организма весь фосфор, и его не хватает Юлькиному мозгу…
И почему только он выбрал именно ее в свои родительницы? Вон сколько женщин мечтают родить малыша… Ходят, лечатся, в церкви свечки ставят… А ей это совсем ни к чему…
Последние дни Юлька ходила мрачная и подавленная.
Отпущенный для решения срок уже истек, а Квентин так и не появился. И даже не позвонил.
Разве трудно ему было заказать международный разговор?
Не так уж это и дорого… Хоть на пару минут… Только сказать, что он ее не забыл…
А здесь еще мама Карла подсуропила… Поручила Юльке сделать репортаж из Дома ребенка…
Деятели культуры собрали детишкам в подарок книжки и мультфильмы, преподнесли видеодвойку, устроили праздничный концерт…
У Юльки просто сердце сжалось, когда она увидела полный зал принаряженных ради такого случая малявок. Совсем крошки – не больше трех лет… И видно, что не привыкли они носить эти платьица с оборочками и чопорные галстуки-бабочки… А глазенки жадно смотрят по сторонам… заглядывают взрослым в лица с таким просительным выражением…
Какая-то крошка проковыляла к актрисе, надевающей на руку куклу Красной Шапочки для спектакля, уцепилась за юбку и утвердительно пролепетала:
– Мама…
Актриса вспыхнула до слез, видно, что дыхание перехватило…
– Что ты, деточка… Ты ошиблась… Твоя мама скоро придет…
И к Юльке тоже подходили детишки. Только мамой не называли, видно, не была она по их понятиям похожа на маму, скорее на старшую сестру. Она раздавала им конфеты, которых привезла с собой полный кулек, и тоже чуть не ревела…
Какие-то кукушки нарожали и бросили своих кровиночек… И даже не подозревают, как их ждут… как мечтают об их появлении…
Живут себе спокойно, не вспоминают… Как будто так и надо…
Вот что значит неправильно принятое решение…
Да лучше не дать ему появиться на свет, чем обрекать на такую судьбу!
Мама Карла репортажем осталась недовольна.
– Ну что вы, Синичкина, какие-то розовые сопли распустили… Да, это больная проблема нашего общества. Так надо говорить о ней жестче, суровее. Зря я Гришу Васильева не послала…
– Но вы бы видели их, Вероника Андреевна… – возразила Юлька.
– Да я за свою жизнь чего только не видела! – хмыкнула мама Карла.
Она набила свою ароматную сигаретку трубочным табаком и приготовилась прочесть Юльке длинную лекцию о журналистике, перемежая ее личными воспоминаниями…
Юлька не стала дожидаться, пока она закурит. И сдалась без боя, лишь бы поскорее смыться из кабинета.
– Да-да, вы правы… Я не справилась с заданием… Мне очень жаль…
Вероника Андреевна чиркнула зажигалкой, затянулась… а Синичкиной уже и след простыл…
Ну что за молодежь пошла! В ее время рыдали, переживали, если материал не шел в номер… За каждую строчку дрались… А теперь… Все им трын-трава.
Они теперь все на телевидение рвутся… И эта… «заездила»… Подумаешь, новый цикл! Эти проекты как грибы после дождя возникают, и так же короток их век.
А газета – это вечное…
Ишь, привыкли, что вечером разносчики уже продают в метро завтрашний номер! Раньше из типографии дежурный выносил, а автор хватал экземплярчик и чувствовал себя на седьмом небе. Как же, все только утром узнают, а он сейчас…
Знала бы она, что Юльку совершенно не радует ни новый телевизионный цикл, ни собственные успехи и неудачи…
Юлия Синичкина решала другой, воистину гамлетовский вопрос: быть или не быть?
Только решала не за себя, а за другого человека… Или еще не человека?
Проще было думать, что это всего-навсего бесчувственный, бесформенный кусочек. Просто разросшееся образование клеток… «Опухоль», как сказала Лида…
И Юлия Синичкина всерьез задумывалась о своей карьере. Ведь, родив ребенка, она собственноручно поставит на ней жирный крест. Какие репортажи, когда дома орущее создание? Какие командировки? Она просто выпадет из жизни, из привычного круга…
А этот круг жесток: пока ты на виду, тебя знают, помнят и любят… Тебе предлагают новые темы, тебя зовут, рекомендуют, с тобой считаются… А стоит выпасть на год-полтора из общей тусовки – и все.
«Кто такая Юлия Синичкина? А что она делала? А… так это было давно… И с тех пор ничего нового? М-да…»
Новые придут на смену, потеснят плечами. Молодые, напористые… И им будут отдавать предпочтение, а не молодой маме с малышом, у которой тысяча условий: без ночных смен… без дальних поездок… ох, малыш заболел… ох, не успела…
Да даже материально она не потянет… И сейчас едва перебивается, все, что получает за репортажи, разлетается в момент…
А вдвоем на одно пособие? Просто нереально…
А Юльке надо рассчитывать только на себя Хватит тешить себя надеждой, что Квентин по-прежнему ее любит и стремится к ней…
Ясно уже все. Тю-тю Квентин… Испарился как дым Растаял как мираж… Пора избавляться от иллюзий.
– Долго же ты думала! – с порога напустилась на нее врачиха. – Что, оставить решила?
– Нет, – потупившись, пробормотала Юлька.
Ей было стыдно за свое малодушие. Но ведь она честно все взвесила… И все же… как будто преступление совершает…
– Значит, аборт?
– Д-да… – кивнула Юлька.
– А чего же тогда тянула? Срок хочешь пропустить? За «криминалку» никто не возьмется! Я из-за тебя под суд не пойду!
Юлька испугалась.
– А разве поздно?
Врачиха словно специально мотала нервы. Что-то долго считала по календарику, листала карту, читала свои прошлые записи…
И только изрядно помурыжив Юльку, милостиво изрекла наконец:
– Ну… если успеешь анализы сдать… И если в абортарии небольшая очередь…
– Я успею… Я договорюсь… – зачастила Юлька – Давайте направление.
Но врачиха все тянула. Она, видно, и выбрала эту работу, чтобы удовлетворять свое неуемное, гнусненькое любопытство…
– А разве твой мальчик против?
У нее это прозвучало так ехидно…
– Он не знает.
– Да? И почему же ты ему не сказала?
– Это только мое дело.
– Он что, женат?
Во взгляде врачихи промелькнула плохо скрытая враждебность. Наверное, она на всех девушек смотрит, как на потенциальных соперниц, способных увести из-под носа чужого мужа… В частности, ее законного… Ее щит благополучия и благопристойности…
– Я не знаю, – честно ответила Юлька.
Ей уже было все равно, что о ней думают. Ведь она на самом деле ничего не знает о своем любимом…
– Маша, выпиши ей направление, – царственно велела она замухрышке-медсестре, которая тихо сидела в уголочке как мышка.
Она подняла на Юльку глаза, и только в ее взгляде Юлька увидела сочувствие…
Но «мышка» Маша быстро склонилась над бумажками, видно, боялась свою мегеру…
– Имей в виду, следующий аборт можно делать только через полгода, – сказала Юльке врачиха, как будто полагала, что Юлька теперь к ней каждый месяц будет бегать…
Юлька и это молча проглотила.
– Ты на платный пойдешь или как все?
– А какая разница?
– Платный с наркозом.
– А бесплатный? – ужаснулась Юлька.
– Ничего, потерпишь, – ухмыльнулась врачиха.
– А… с наркозом… дорого?
– Миллион.
С ума сойти! Где же она возьмет такие деньги?!
– Как все, – скрепя сердце решила Юлька.
В конце концов ведь все терпят…
Несколько дней она носилась как белка в колесе. Вскакивала ни свет ни заря, спешила в поликлинику, сидела в длинной очереди на анализы. Потом бежала забирать результаты, ехала в районный роддом становиться на очередь…
А там девчонка-регистраторша вела запись только полчаса.
И три дня подряд захлопывала окошко прямо перед Юлькиным носом:
– Мест больше нет!
… Она и в этот раз уже готовилась прекратить запись, но Юлька, отчаявшись, прорвалась к окошку и нахально сунула в него голову.
– Девушка, миленькая, я корреспондент ОРТ, – прибегла она к последнему безотказному средству. – Мне через неделю в командировку улетать. Можно как-то… поскорее?
Регистраторша посмотрела на нее…
– Ой, кажется, я вас видела… В «Вестях «…
– Это Российский канал, – поправила Юлька.
– Тогда в новостях… в молодежных! – просияла девушка. – Да, точно! Сейчас я посмотрю…
Она перелистала толстенный кондуит.
«Неужели это все на аборты?!» – ужаснулась Юлька.
– Есть одно место на двадцатое июля… У вас какой срок? Юлька протянула ей направление.
– Ой! Вам это поздно! – едва взглянув, воскликнула регистраторша. – Вам надо на этой неделе…
– Да… я уезжаю…
– И мы делаем только до десяти недель… Это в платной, с наркозом, можно до четырнадцати… – Она подумала. – Знаете что, пойдите в платную. Там очереди нет, все так культурно…
– Девушка, – взмолилась Юлька. – Ну откуда у бедной журналистки такие деньги?
– А разве вам мало платят? – искренне удивилась та. – Все говорят, что на телевидении тысячи получают… долларов…
Юлька не знала, смеяться ей или плакать. Наверное, смеяться…
– Ха-ха! – сказала она… и заплакала.
Регистраторша растерялась. Еще раз перелистала журнал и сказала неуверенно:
– Здесь на пятое одна сердечница записана. Ее еще кардиолог должен смотреть. Так ей отказать могут, у нас ведь нет реанимации. Знаете что… Я вас карандашиком поверх впишу, а вы приходите к восьми с халатом и тапками. Вот здесь сбоку список висит. Может, получится?
– А если нет?
Девушка пожала плечами.
– А что же вы так затянули?
– Некогда было… работа… – пробормотала Юлька.
– Я понимаю… Но честно… Это все, что я могу.
Ну вот, она-то решила… Да только опять все как-то неопределенно…
Возьмут ее или нет? Быть или не быть…
Теперь уже не от нее зависит… Теперь судьба решает: орел или решка… Неужели думает, злодейка, что Юльке мало досталось?
До последнего мурыжит… держит в подвешенном состоянии…
А этот, внутри, сидит себе и ухмыляется: «Что, съела? Избавиться от меня решила? Не так-то просто! Вот возьму и устрою так, что ничего у тебя не выйдет… Вот попляшешь тогда… Мамочка…»
