Текст книги "Истинная королева (СИ)"
Автор книги: Елена Гринн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 40 страниц)
Глава 33
Время шло, день свадьбы приближался, но Мелани и Айлин ничего не говорили об освобождении Эммы, а девушка не спрашивала, боясь услышать, что их план провалился. Она с тоской смотрела на новые подарки от короля и гадала, что будет с ней, если она откажет королю прямо в день свадьбы. Он точно не потерпит такого унижения, а Эмма не сможет перешагнуть через себя. С этими мыслями она засыпала каждую ночь и просыпалась утром. Но в этот раз ее разбудили посередине ночи. Девушка потерла глаза, пытаясь прогнать липкие, словно паутина, остатки сна и посмотрела на виновников ее столь раннего пробуждения. У кровати стояли Айлин и Мелани.
– Что-то случилось? – прошептала Эмма, садясь.
Мелани положила на постель простое платье прислуги дворца. Эмма заметила, что глаза принцессы покраснели от слез.
Они прощаются…
– Тебе пора покинуть Вархар, – Айлин ласково коснулась щеки королевы.
– Пойдемте со мной! Я позабочусь о вас, – проговорила девушка, поднимаясь с кровати.
Айлин грустно улыбнулась.
– Наше место здесь. Мы принадлежим Адриану. А тебе нужно уходить, это не твоя судьба.
Мелани, помогавшая надеть платье Эмме, лишь грустно вздохнула.
– Но он же может заподозрить вас!
– Не волнуйся, мы все сделали тихо. Все выглядит так, словно ты сама устроила свой побег: осматривала территорию сада и подвалов, ища выход, подсыпала сонную траву в чай охране замка и украла платье у Даны, – Айлин достала несколько сухих веточек неизвестной Эмме травы и бросила ее под кровать. – Себе мы тоже добавили в чай сон-травы, проспим до обеда, что не разбудят, и никто даже не подумает на нас.
Так вот зачем нужны были все эти поиски и прогулки!
Эмма по очереди обняла Айлин и Мелани.
– Мне так жаль терять тебя, ты стала мне сестрой, – прошептала Мелани, утыкаясь в плечо девушки. – Но тебе всегда будет чуждо это место.
– Я так хочу забрать вас с собой! Обещаю, я что-нибудь обязательно придумаю!
– У тебя еще есть два года, потом мне исполнится двадцать и отец подарит меня какому-нибудь знатному мужчине, – грустно улыбнулась принцесса. Она потянулась к шее, сняла с себя небольшой медальон с черным камушком на шнурке и повесила на шею Эммы. – Это обсидиан, талисман моей мамы, она верила, что он помогает ей.
– Мелани, я не могу его принять….
– Нет, пожалуйста, возьми! Я хочу, чтобы он был у тебя и помог вернуться домой. А когда мы с тобой встретимся – ты вернешь мне его…
Эмма снова заключила девушку в объятия, чувствуя, как слезы катятся по щекам.
– Мы обязательно встретимся, я обещаю!
Айлин сунула в руки девушки небольшую сумку.
– Ступай на этаж прислуги, но в их коридор не заходи, поверни направо и спускайся по лестнице вниз. Ты окажешься в коридорах кладовых, иди по центральному проходу до конца пока не упрешься в стену. Там поворачивай налево. В конце коридора будет старая деревянная дверь. Она хлипкая, ты без труда ее откроешь. Через нее ты попадешь в самую дальнюю часть сада. Иди прямо до клумбы с гортензиями. Около нее остановись и посмотри направо, ты увидишь стену с решеткой. В этом месте стена самая низкая, поэтому по решетке можно вылезти за пределы дворца. Оказавшись за стеной беги на шум моря, лодочный причал совсем недалеко. Ночью там никого не бывает, рыбаки выходят только с рассветом. На причале садись в лодку и плыви подальше от берега. Когда солнце начнет подниматься, следуй на запад. Пусть Земля поможет тебе!
– Спасибо, я обещаю, что еще обязательно отблагодарю вас! Берегите себя. Поцелуйте от меня Мию, я буду скучать по ней.
– Ступай, пора! – Айлин поцеловала Эмму в щеку и подтолкнула к двери. Девушка поспешила покинуть свои покои. Душа разрывалась: часть ее хотела остаться со ставшими ей родными людьми, а другая стремилась на волю. Но Мелани права – Вархар для нее чужой.
Эмма поспешила вперед по коридору к крылу прислуги. Охранники, сторожившие женское крыло дремали, напившись чаю, который якобы смешала с сонной травой Эмма, поэтому девушка без труда преодолела проходы и спустилась к кладовым. Миновав центральный коридор, она повернула налево. Вот и деревянная дверь. Избранница Земли приложила все силы, наваливаясь на дерево. Створка жалобно скрипнула и открылась. Девушка оказалась в старом саду. Здесь сажали цветы еще жены первого короля Вархара – Варха, который сбежал из королевства Земли на этот остров оттого, что король запретил ему жить с несколькими женщинами. Именно Варх и основал поселение, которое впоследствии разрослось в большой город, привлекая похотливых мужчин, желающих, чтобы женщины подчинялись им и женщин, которые жаждали принадлежать любому мужчине, лишь бы не остаться одинокими.
Выйдя к большой клумбе с большими кустами гортензий, Эмма посмотрела направо, сразу замечая решетчатую стену, которая была обвита диким виноградом. Девушка бросилась к ней, чувствуя, что свобода совсем близко. Сердце стучало, кровь кипела. Эмма обдирала кожу рук, цепляясь за старую ржавую решетку, но не чувствовала боли. Стена здесь была совсем невысокой, всего метра четыре в высоту. Оказавшись наверху, девушка не задумываясь прыгнула, падая на траву. Но тут же поднялась на ноги и бросилась бежать подальше от дворца. Вархар еще спал, на Земле стояла ночь, но Эмма даже не обращала внимание на окружающие ее дома, пейзаж, она бежала, чувствуя, как колышется сердце. На минуту она остановилась, спрятавшись в темном переулке, пытаясь отдышаться. Шум моря… казалось, что море шумит везде, а стук сердца звучал громче шороха прибоя.
Девушка набрала в легкие воздух и медленно выдохнула, пытаясь сосредоточиться. «Земля, помоги же мне!» – прошептала она. Внезапно раздался протяжный крик чаек… совсем недалеко. Эмма рванула в ту сторону, замечая, что небо начинает светлеть. Скоро рассвет.
Совсем неожиданно ноги увязли в песке, и Эмма поняла, что дома закончились и она стоит на побережье. Душа возликовала – вот она свобода. Но радоваться было рано – сначала необходимо найти лодку. Девушка оглянулась и снова побежала вдоль берега – впереди у длинного деревянного моста качались шлюпки. В одной их них спал мужчина весьма потрепанного вида. Эмма замерла, боясь, что он проснется и поднимет шум, который привлечет внимание. Она принялась аккуратно отвязывать одну из лодок. Но тихо действовать не вышло, мужчина громко зевнул и поднял голову, сонно оглядываясь, пытаясь проснуться. Не понимая, что творит, Эмма внезапно тихо запела колыбельную, которую совсем недавно пела во сне своему сыну, продолжая развязывать узлы. Бродяга умилительно улыбнулся, причмокнул губами, закрыл глаза, сунул под голову руку и завозился, пытаясь устроиться поудобнее в своей импровизированной кровати. А девушка наконец смогла распутать веревку.
Забравшись в шлюпку, она взяла весла в руки и оттолкнулась от деревянного моста. Эмма умела практически все, но вот с лодкой сталкивалась впервые. Неумело работая веслами, с каждым толчком отплывая дальше от берега, девушка чувствовала, как сердце затихает, а на душе разливается приятное тепло. Лишь червячок грусти расставания с Мелани, Айлин и маленькой Амелией грыз ее изнутри.
Руки устали быстро, но Эмма, закусив губу продолжала грести, пока остров стал едва заметен. К тому времени небо уже окрасилось нежно оранжевым светом – на востоке вставало яркое летнее солнышко. Вспомнив слова Айлин, Эмма слегка повернула лодку, направляясь в противоположную сторону от восхода солнца – на запад. Проплыв еще некоторое расстояние, девушка устало отложила весла, поняв, что ей требуется отдых. Море было спокойно, лодка еле-еле качалась на волнах, солнышко ласково грело кожу.
Эмма вспомнила о сумке, которую дала ей Айлин. Отвязав ее от пояса, девушка достала сверток с пирожками, небольшую флягу с водой и свернутый листок. Это был рисунок Мии. На листе красками была изображена девушка в длинном зеленом платье, а внизу детским подчерком написано «Эмма». Эмма почувствовала, как слезы ручьями полились из ее глаз…, она даже представить не могла, насколько сильно успела привязаться к маленькой принцессе. Сердце болело, а в груди разливалась тоска.
Выплакав все слезы, королева сложила листок и спрятала его в сумку, чтобы не намочить и не потерять. Девушка омыла руки водой из фляги и замотала их оторванным куском от платья. Съев половину пирожков, она снова взялась за весла. Руки не слушались, ладони болели от порезов, но Эмма продолжала грести в сторону материка. Иногда она бросала весла и ложилась на дно лодки, смотря в ясное небо, но потом снова заставляла себя плыть.
Когда вдали показался материк, солнце уже клонилось к закату. Подплыв ближе к берегу, девушка торопливо вылезла из шлюпки прямо в теплую соленую воду. Ноги затекли и, доковыляв до сухого песка, избранница Земли упала на него, с облегчением выдыхая. Из груди вырвался хриплый смех.
Теперь она свободна!
Глава 34
Арей сидел в своем кабинете, изучая отчеты по складам. Дела шли весьма неутешительно. Элегон никогда не был продовольственной столицей и склады всегда пополнялись за счет фермерских поселений. Сейчас же, когда город был закрыт и больше не подчинялся Столице, запасы продовольствия стали стремительно истощаться. Арей и помогающий ему Ильяс старались всеми силами найти решение, но пока все попытки были тщетны. Пару раз к ним прибывали гонцы из Хатара, Ливии, Тензии и Риверпорта – их мэры очень переживали за Арея и тоже пытались найти способ, как помочь Элегону, не навредив при этом своим жителям. Молчал только мэр Диолуса, полностью подчинившись новому королю. Но Арей все-равно отказывался от всякой помощи, не желая подставлять другие города.
Климент был жестким королем, а во многих моментах даже жестоким. Первый месяц он правил по старым принципам, введенным Эммой, много вспоминал о погибшей королеве, даже траура не снимал, но потом резко сменил тактику, объявив «переходный период». Он отменил все нововведения, поощрения и пособия, заморозил стройки, повысил налоги. Он закрыл храмы, запретил людям молиться, сославшись на то, что Земля отвернулась от них, лишив их своей воли и благодати и не помогла своей избраннице. Он объявил всю творческую работу неоплачиваемой и приказал заниматься ей только внерабочее время, ссылаясь на «неподходящее время для безделья». Люди начали роптать, понимая, что со смертью их «лучика света» спокойное время закончилось, и для них снова наступили темные времена. Но в городах хозяйничали «псы» Климента, получившие полную волю своим действиям, и жестко наказывали всех недовольных.
– Господин Арей, к Вам посетитель, – отвлек от размышлений мэра Кайл.
– Проси, – кивнул Арей, закрывая папку.
В кабинет мэра Элегона зашел высший духовник отец Ярослав. Арей встал со стула, направляясь к гостю.
– Ваша светлость, добро пожаловать! Как я рад Вас видеть! – мужчина обнял духовника. Тот тоже приветливо похлопал хозяина кабинета по плечу. – Рад, что с Вами все в порядке! Какими судьбами Вы здесь?
– Да можно ли сказать, что «в порядке»? – грустно улыбнулся Ярослав, присаживаясь на стул. – Климент совсем обезумел! Люди уже и не знают, что ждать от него…. Храмы закрыты, горожане бегают тайком, ночами, чтобы поставить свечку и помолиться. Мы всех прихожан принимаем с радостью, но провожая, просим Землю, чтобы они благополучно вернулись домой и не столкнулись по дороге с людьми короля. Благо Климент видимо все же боится гнева Земли, раз еще не сжег храмы, как сжег Свободные земли…. Он считает, что мы морочим голову прихожанам, отдаляем их от истинной веры в короля. Только какой он король…
– Наша королева умерла, – прошептал Арей.
– Прошло уже полгода, а кажется все было только вчера. На той неделе мы устраивали службу и молились за упокой Ее Величества и Лекса, приходило много людей, брали свечи для соседей, чтобы все могли почтить память нашей любимой королевы и ее брата. Люди плакали, вспоминая Эмму, до сих пор никто не может забыть ее… а Вам она была как дочь.
– Она и была мне дочерью, – вздохнул Арей, чувствуя, как сердце снова сжимается от боли. За полгода рана ни капли не зажила, а только сильнее расползалась, выжигая душу, оставляя лишь пепелище, подобное тому, что осталось на месте Свободных земель. – Не по крови, но душой она всегда была моей родной.
– Поэтому я и решил, что это должно принадлежать Вам, – духовник поднялся на ноги и вышел из кабинета. Но тут же вернулся обратно, занося что-то большое, высотой почти в метр, завернутое в плотную ткань. Он развязал веревки, материя упала на пол. Арей ахнул: на белом полотне, натянутом на дерево, была изображена Эмма в полный рост, такой, как в день ее коронации. Зеленое длинное воздушное платье, тиара из белого золота с изумрудами в шоколадных волосах, клеймо Земли под ключицей, а за спиной – цветущая ива.
– Я рисовал почти полгода, каждый раз прокручивая в голове тот счастливый день, когда Земля благословила своих детей.
– Лекс говорил, что у Вас золотые руки, но я даже не ожидал, что настолько, – прошептал Арей, пальцами касаясь полотна. Эмма на нем была словно живой, смотрела на дядю своими медовыми глазами и слегка улыбалась.
– Благодарю…. – склонил голову Ярослав. – Ваше горе ничем не заглушить, но может эта картина сможет хоть немного успокоить душу. Я начал писать портрет Лекса, надеюсь, к их годовщине я закончу и его.
Арей оторвался от разглядывания полотна, подошел и крепко обнял духовника.
– Вы подарили мне несказанную радость, отец Ярослав, спасибо!
– Рад, что смог немного утешить Вас.
– Вы останетесь у нас? Ильяс обещал сегодня приготовить вкуснейшую жаренную картошку.
– С большим удовольствием, но не могу. Я зайду в ваш храм на службу, а потом вернусь в Иридию. Люди Климента везде, не хочется лишний раз нарываться.
– Вы правы, отец Ярослав, берегите себя. Вы один из немногих, кто несет истинную веру в Землю.
– Благодарю, господин Арей. Храни Вас Земля!
Благословив мэра Элегона, высший духовник направился к двери, но, открыв створку, он остановился и обернулся. Кинув взгляд на картину, он проговорил:
– Ива так и не зацвела….
– Вы думаете, Земля отвернулась от нас? – спросил Арей.
– Нет… она не могла бросить своих детей. Я верю, что она еще пошлет нам спасение, верьте и Вы.
Отец Ярослав развернулся и покинул кабинет.
Глава 35
– Джаспер, постой! – к бывшему градоначальнику Свободных земель подошел Мэт. – Торопишься?
– К Арею иду, вот по его просьбе собрал информацию от жителей, – потряс стопкой листов Джаспер. – А ты?
– Анью провожал, пошла к Ильясу обсуждать очередные травы и методы лечения.
Мужчины направились к зданию мэрии.
– Вы снова вместе?
– Да… мы решили попробовать вновь, а там… ты прав, хватит уже ребячиться. Пора взрослеть и создавать семью.
– Ну я рад за вас. Анья хорошая женщина, она любит тебя и сделает счастливым, – улыбнулся друг.
– Жаль только я ее не люблю… но я постараюсь полюбить. Женщину, которую я люблю, уже не вернуть, – вздохнул Мэт.
Джаспер хотел было сказать, что, вряд ли это любовь, и даже если бы Эмма была жива – они не были вместе, но не стал волновать друга зазря.
Мужчины поднялись по ступеням вверх, входя в здание. Постучавшись в дверь, Джаспер шагнул в кабинет, заслышав «войдите», но замер прямо на пороге – с картины, что стояла прямо напротив двери, на него смотрела Эмма. Мэт подтолкнул замешкавшегося товарища, но завидев портрет избранницы Земли, тоже застыл в дверях.
– Нравится? – улыбнулся Арей, замечая замешательство мужчин. Он встал и подошел к картине, с любовью осматривая ее. – Отец Ярослав преподнёс мне этот ценный подарок.
– Просто потрясающее сходство, – проговорил Джаспер, подходя ближе. – Она словно живая.
– Да… будто сейчас сойдет с полотна, и снова на Земле наступит мир и покой, – вздохнул мэр Элегона.
– Вам не тяжело смотреть на эту картину?
– Нет… совсем. Удивительно, но я, наоборот, чувствую какое-то умиротворение и счастье. Ее с нами больше нет, но на картине она будет жить вечно, как и в наших сердцах.
Мэт выдохнул, отводя глаза. У него в отличии от Арея, внутри все сжалось от вида живой девушки. Но Джаспер сменил тему, уводя разговор, и Мэт постарался откинуть тяжелые мысли.
– Господин Арей, я собрал все необходимые данные от своих людей, – мужчина положил листы на стол.
Арей взял бумагу, пробегая взглядом по написанному. Было видно, что отчеты его расстроили, но он постарался не показывать вид.
– Что ж, не густо, но ничего, мужики, мы будем держаться!
– На долго ли нас еще хватит? – вздохнул Джаспер, опускаясь на стул.
– Сколько бы не было времени – оно все наше. Завтра «соколы» отправляются на сенокос вместе с рабочими. Будем надеяться – нас никто не потревожит.
– Сколько Климент сможет терпеть Ваше неповиновение? – спросил Мэт.
– Он не посмеет тронуть Элегон. Климент и так не в почете у народа, любая его оплошность – и народ не станет терпеть. Пока они боятся, его власть держится только на его «псах» и на неимении альтернативы. Да и со смерти Эммы прошло совсем мало времени, Земля еще в трауре, но я уверен, что скоро народ начнет волнения. Они видели хорошие времена при королеве, и понимают, что все может быть иначе. Пока они терпят, но это ненадолго. Но чтобы ни случилось – нам нельзя сдаваться, парни.
– Не сдадимся, господин Арей, – кивнул Джаспер. – Если мы дрогнем, нам не жить.
Попрощавшись со свободными, Арей снова занялся делами, зарываясь с головой в отчеты. Но спустя некоторое время к нему пришел Ильяс, отвлекая от бумаг.
– Дядя, я… – слова застряли у молодого мужчины в горле. Он смотрел на живую сестру, чувствуя, как дрожат руки. – Откуда у тебя это?
– Отец Ярослав написал… в память об Эмме. Хотел сохранить ее образ навсегда. Обещал скоро написать и Лекса.
– Она такая же, как и в день коронации. И такая же, как в моем сне… – прошептал Ильяс, проводя пальцами по полотну.
– В каком сне? – внезапно насторожился Арей.
Ильяс сел, с усилием отрывая взгляд от картины.
– Мне сегодня снилась Эмма. Вот такая же… в этом платье, с тиарой, только она шла по руинам Свободного города. А на центральной площади, вместо здания мэрии…
– Ива… цветущая, – выдохнул Арей. – Мне сегодня снился тот же сон!
Ильяс вскинул брови.
– Сегодня? Точно такой же?! Дядя… это не может быть просто совпадением. Возможно, Земля нам что-то хочет сказать?!
– Но что?
Ильяс встал и подошел к портрету, касаясь рукой полотна.
– Не знаю… она была в Свободных землях. Может быть, это связано со свободными? А может быть подсказка там, на руинах? Что-то, что сможет помочь нам?
Арей задумчиво постучал пальцами по столешнице и решительно поднялся.
– Поехали…
– Куда?
– В Свободные земли, искать подсказку!
Ильяс послушно направился за дядей. Они вышли из здания и направились к конюшне.
– Приготовьте лошадей, – распорядился Арей конюху. Тот кивнул и направился к загонам. Ильяс подошел к Метели, которая после смерти Эммы жила в конюшне Элегона, но не подпускала к себе ни одного наездника. Он погладил лошадь по морде.
– Она сегодня очень беспокойная, – отозвался конюх, который уже надел седло на Заката и привел его для Ильяса. – Есть отказалась, рвется все время куда-то.
– Может ее на случку пора? Она уже половозрелая.
– Нет, это другое совсем. Жеребца она сейчас к себе точно не подпустит, – покачал головой мужчина.
Еще раз погладив Метель, пообещав раздобыть ей яблок, Ильяс оседлал Заката, и они вместе с Ареем направились к городским воротам. Стражники без вопросов выпустили мужчин, уточнив, как долго их ждать – каждый раз все со страхом покидали Элегон, кругом то и дело шныряли «псы» Климента, вынюхивая и докладывая королю. Арей пообещал, что они не задержатся и направил коня в сторону Свободных земель.
До руин некогда большого городка они добрались уже к вечеру, благо летом темнело поздно. Мужчины спешились, привязав коней к обугленному дереву, и пошли по развалинам к центральной площади, где во сне и росла ива. Ильяс огляделся – за полгода здесь ничего не изменилось: город сгорел дотла, оставив после себя только огромное пожарище. Какая подсказка может быть в горстке пепла? Арей направился к руинам мэрии. Среди черных обугленных обломков он заметил какое-то лишнее яркое пятно. Человек… Кто-то сидел, облокотившись на остатки обвалившейся стены. Арей тихо окликнул Ильяса. Мужчины, стараясь не шуметь, подошли ближе. Ильяс наклонился, откидывая капюшон, открывая бледное лицо сестры. Эмма, вымотанная побегом, спала среди руин Свободного города, подложив руку под голову, вместо подушки. Ильяс отпрянул, не веря своим глазам. Он разглядывал девушку, совершенно не понимая: это его сестра или же просто похожая на нее женщина? Или просто видение? Арей присел на корточки, касаясь плеча воспитанницы.
– Девочка моя… Эмма…
Эмма нахмурилась, пытаясь вырваться из объятий сна. Она подняла голову, протерла глаза пальцами и посмотрела на сидящего перед ней мужчину.
– Дядя?! – прошептала девушка и, убедившись, что перед ней ее опекун, подалась вперед и крепко обняла его руками за шею.
– Родная моя! – Арей поднялся на ноги поднимая за собой и Эмму.
– Эмма?! Это правда ты? – хриплым голосом проговорил Ильяс, продолжая сомневаться.
Девушка оторвалась от дяди и обняла брата. Тот прижал ее к себе, крепко обхватывая руками, и уткнулся носом в ее макушку.
– Сильно изменилась? – улыбнулась сестра, отстраняясь.
– Выглядишь измученной, – кивнул Ильяс, вытирая подступившие слезы. – Но главное – ты жива!
– Да, Тристану следовало бы взять нож побольше или же бить два раза, – вздохнула Эмма. – А Лекс…?
Арей сел на груду камней.
– «Псы» Климента убили его и сбросили в Быстрянку. Тело Лекса не нашли… как и твоего. «Соколы» подслушали разговор напавших на вас людей – они отправили твое тело в лодке в море. Слава Земле, что они не убедились, что ты мертва.
– Но как так вышло? Где ты была эти полгода? – спросил Ильяс.
– Так… мне тоже интересно узнать, что с тобой случилось, но предлагаю вернуться в Элегон, не сидеть же нам здесь в темноте посреди руин, – Арей поднялся на ноги.
Эмма и Ильяс молча согласились. Они направились к лошадям.
– А моя Метель? – спросила девушка.
– Не переживай, с ней все хорошо, она в Элегоне. А вот Ворчуна так и не нашли.
– Быть может он вернулся в Иридию, – пожал плечами Ильяс.
– А ты разве не в Столице? – удивилась Эмма.
– Нет, я живу с дядей. Столица для меня теперь закрыта, да и я не рвусь туда, где правит предатель.
– Кто? Мариус?
– Мариус мертв, на троне Климент.
Девушка замерла, с удивлением глядя на брата. Тот дернул плечами в ответ и помог ей забраться на Заката. Следом сел сам, занимая место за седлом. Арей оседлал своего коня, и всадники поторопились домой. По дороге не разговаривали, то и дело подгоняя лошадей. Когда показались городские ворота, Ильяс накинул девушке капюшон на голову, скрывая лицо. Стража пропустила их, приветствуя. Ильяс пронесся мимо, не притормаживая, поэтому разглядеть Эмму стражники не успели. Они затормозили только у дома Арея. Ильяс вызвался отвести лошадей в конюшню, Арей с Эммой прошли в дом. Мужчина сразу отправился растопить баню, а девушка принялась хозяйничать на кухне, разводя огонь в печи. К тому времени уже вернулся Ильяс.
– Я никогда не видела, чтобы у Арея была пустая кладовая, – прошептала Эмма. – Все так плохо?
– Все ужасно, – вздохнул Ильяс. Он заметил, как девушка осторожничает, беря что-то в руки и, подойдя к ней, взял ее ладони.
– Эмма…. – только и смог проговорить брат. Руки сестры были все в порезах, царапинах, на которых запеклась крови, а на пальцах вздулись мозоли.
– Ерунда, – улыбнулась девушка.
– Пару минут и можно идти в баню, – на кухне появился хозяин. Заметив раны на ладонях воспитанницы, Арей только вздохнул и поцеловал ее в лоб, приобняв за плечи. – Сходи-ка, ополоснись, а мы пока соберем на стол. Твои вещи в твоей комнате.
Эмма кивнула и послушно направилась в комнату, чтобы взять чистое белье. Здесь и правда все было так, как и полгода назад – Арей не убрал ее вещи, которые Эмма всегда держала на всякий случай в Элегоне, а постельное белье на кровати было свежее, словно ее ждали. Покопавшись в большом сундуке, девушка достала чистое нательное белье и легкое домашнее платье.
В бане было уже тепло, но не жарко, как и любила Эмма. Набрав теплой воды из железного бачка в большой таз, девушка стала мылить тело травяным мылом, глядя на себя в небольшое зеркало, висевшее на двери. Ей казалось, что из серебристой глади на нее смотрит чужачка, она совсем не узнавала себя. Выдохнув, Эмма резко поднялась, взяла ножницы, лежавшие на полке рядом с мылом и мочалками, и принялась обрезать свои длинные волосы. Она отрезала их, и плакала, словно вместе с ними уходили все ее страдания и печали. Закончив со стрижкой, девушка подняла голову, выдыхая.
– Я вернулась, – громко и уверено сказала она самой себе.
Когда Эмма возвратилась в дом, Арей и Ильяс уже собрали ужин. На столе стояла большая сковорода с жаренной картошкой, миски с квашенной капустой и маринованными грибами, белый хлеб, нарезанный крупными кусками, и пузатая бутыль с домашним вином, которое делал сам мэр Элегона. Девушка с удовольствием вдохнула ароматы – она так скучала по угощениям дяди. Эмма сняла полотенце с головы, позволяя волосам свободно упасть на плечи. Заметив новую стрижку сестры, Ильяс удивленно вскинул брови.
– Так легче, – улыбнулась она, садясь за стол.
Брат кивнул и присел рядом, беря ее ладони в свои. Развернув их, он принялся смазывать царапины и мозоли густой мазью из небольшой баночки, а потом замотал тонкой белой тканью. Приятно запахло мятой и хвоей. Арей сел напротив, открывая бутыль и разливая темно-красное вино по бокалам.
– За Землю… за то, что она защитила тебя и вернула нам, – выдохнул мужчина и залпом опустошил кружку.
Ильяс тоже выпил, а Эмма глотнула совсем немного, она не планировала пьянеть и хотела сохранить ясный ум. К тому она никогда не любила крепленные напитки, предпочитая легкий эль.
– Так ты расскажешь нам, что с тобой произошло и где ты была? – поинтересовался Ильяс, отставляя бокал и берясь за вилку.
– Я была в Вархаре. Лодку прибило к берегу острова, меня нашла служанка принцессы Мелани, дочери короля Адриана. Сначала больше месяца я провела в лазарете, потом три месяца жила во дворце, вместе с женой короля и двумя его дочерьми, – Эмма замолчала, вспоминая Айлин и принцесс. Сердце отозвалось тоской.
– А остальные два месяца? – быстро посчитал Арей.
Девушка выдохнула:
– Почти два месяца я была наказана. Сначала темница, потом маленькая комната в крыле прислуги в полном одиночестве…
– Темница? Адриан посадил королеву Земли в темницу? – воскликнул Ильяс, забывая о еде.
– Для него я не королева и никогда ей не была. После того, как я полностью выздоровела, он захотел взять меня в жены, чтобы я родила ему сына, но я отказалась. И из-за этого была наказана.
– А как ты выбралась из Вархара?
– Мне помогли… Мелани, дочь Адриана и Айлин, его жена. Они устроили мой побег из дворца. Правда сначала мне пришлось обмануть короля и согласиться на его предложение, чтобы он дал мне свободу, пока дворец готовился к свадьбе. А потом я сбежала, взяла лодку и вернулась на материк.
Арей покачал головой, выпив очередной бокал вина.
– Почему Элегон закрыт? – задала свой вопрос Эмма.
– Потому что мы не признаем правление предателя! – сказал дядя. – Элегон не принадлежит королевству Земли, пока на троне Климент. Он посмел организовать нападение на королеву, подставив Джаспера, он убил Лекса, Мариуса, он сжег Свободные земли, ложно обвинив их в твоем убийстве. Он взял власть в свои руки и тиранит народ, он закрыл храмы, заморозил стройки, он отменил все выплаты и поднял налоги.
– А оставшийся Совет?
– Альберт попросил отставки, сославшись на возраст и траур по Мариусу, который был ему близким другом, и уехал в Тензию с семьей. В Совете остался только Евандр, который был в сговоре с Климентом, да мэр Столицы, тоже поддерживающий нового короля. Также там теперь новый советник – Тахир.
– Помощник Мариуса? Но он же был верен ему…
– И отравил его в благодарность за то, что тот взял его к себе и всему обучил, – фыркнул Ильяс.
Эмма вздохнула.
– Лекс всегда говорил мне – не верь Клименту, он опасен… я даже смеялась над его подозрительностью… но он был прав. Каким бы покорным не казался Климент, он все время мечтал убрать меня с трона.
– Он Мариусу с самого начала предлагал занять трон вместо тебя, но тот не пошел на измену. А этот слизняк пошел…. – Арей сжал в руке ножик, словно готов был прямо сейчас прирезать Климента.
– И Тристан… Лекс никогда не доверял ему, хоть тот и был дорог тебе.
– Он был моим другом с самого детства, как я могла не доверять ему?! А что с ним сейчас?
– Климент приказал убрать его, как ненужного свидетеля. Он ведь не планировал убивать тебя, хотел спрятать в темницу, чтобы освободить трон и не позволить Земле выбрать нового короля. Но все получилось иначе…. Все думают, что Земля отвернулась от нас, раз никто не заявил права на трон.
– А свободные, что-то слышно от них?
– Не только слышно, – разулыбался Ильяс. – Они все здесь, дядя спас их, вывезя из пожара, обошлось без жертв.
– Спасибо, дядя, – Эмма протянула руку опекуну. Тот взял ее, поцеловав.
– «Соколы» Лекса тоже в Элегоне, в полном составе. Они не поклонились Клименту, встали на защиту города. Только благодаря им, мы знаем, что произошло на старом причале на самом деле, – сказал Арей.
– Жаль, что их слишком мало, чтобы дать достойный отпор Клименту, – подпер рукой голову Ильяс, зевая.
– О, да на улице совсем уже ночь! – заметил Арей. – Давайте-ка отдыхать, а завтра уже будем думать и решать.
Ильяс и Эмма спорить не стали, мужчина слегка захмелел от вина, а девушка еще была слаба. Через пару минут все уже заняли свои кровати, а еще через пару минут послышалось сопение Ильяса и тихий храп Арея. Эмма даже улыбнулась – она дома! Ей же сон совсем не шел, как бы она ни ворочалась. В голову лезли мысли. Устав с ними бороться, девушка поднялась с кровати. Она достала брюки, надела легкую зеленую рубашку. Заплела два колоска по бокам, чтобы передние пряди не мешали. Натянув сапоги, Эмма накинула плащ и прислушалась: мужчины продолжали крепко спать. Девушка тихо выскользнула из дома и поспешила к конюшне. Метель она увидела сразу, лошадь стояла у ворот стойла и нетерпеливо била копытом, качая головой.
– Моя Метель, – ласково проговорила Эмма, заходя в загон и обнимая кобылу. Та зафырчала от удовольствия. – Прости, я не захватила угощения. Но обещаю – освободим Иридию и все яблоки твои. А пока нам пора размяться!
Девушка вытащила седло, которое успело покрыться пылью и надела на лошадь, пристегивая ремни. Метель нетерпеливо била хвостом и тихо ржала, словно подгоняя хозяйку.
