Текст книги "Дорога Смерти (СИ)"

Автор книги: Eldar Morgot

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 20 страниц)

– Мурман, докладывай. Правду.

Тевад дернул ус, прокашлялся.

– Государыня, – ручища наместника указала на петляющую внизу Хумсту, – крупными силами мятежники форсировали реку и углубились в наши порядки. Идет бой в лесу и на подступах к Шраму. Я перебросил махатинцев с Каласской стены, результаты пока неясны. Жду гонца с донесением. Если вскорости не прибудет, отправляюсь вниз с рыцарями.

– Как могло случиться, что Влад сумел перейти реку? – тихо спросила Ламира.

Мурман помрачнел. Почему-то оглянулся на Каспера с Аристофаном.

– Ваше величество, отряд, занимавший участок на левом фланге у Шрама, исчез. И это еще не всё…

Услышав свист, Чита Птах осторожно выглянул из-за дерева и тут же юркнул обратно. Притаившийся в зарослях дикой смородины Гего Мчерский нервно кусал губы, не сводя глаз с товарища.

Раздался повторный свист. Чита подмигнул Мчерскому и крадучись вышел на едва заметную, заросшую тропу. Лучи солнца осветили человека, появившегося из-за деревьев перед Птахом. Капюшон скрывал лицо незнакомца, но из-под плаща сверкнули доспехи. Гего презрительно сплюнул.

– Господин рыцарь, – вкрадчивый голос Птаха был едва слышен, – отличная работа. Преподобный Басили шлет свои приветствия и искреннее пожелание здоровья.

Военный молча кивнул. Чита прочистил горло. Гего заметил, что Птах по-прежнему стоит за деревом. Не доверяет. И правильно.

– Сколько с тобой?

– Весь отряд.

– Да ну? – хитрая физиономия Читы расплылась в улыбке. – Благословления Преподобного тебе и твоим храбрым солдатам. Героический поступок! Ох, что я вижу? У тебя рука на перевязи? Ранен? Клянусь Ормазом, наслышан о твоем мужестве, ох как наслышан! Аж оторопь берет…

Рыцарь в капюшоне молчал. Чита зыркнул в его сторону глазами, затем сделал шаг назад, скрывшись за деревьями. Военный даже не шевельнулся. Губы Гего искривила улыбка. Знает ли этот красавчик, сколько на него сейчас нацелено болтов?

– Гего, – проговорил рыцарь, не поворачивая головы, – свистни своим, чтобы убрали руки с арбалетов. Кто там у тебя? Карлей со своей девкой? Не приведи Ормаз, щелкнет, и тыдищ мне в голову. Не хотелось бы.

Ухмыляющийся Гего отступил назад, наступив на ногу возвращающемуся Чите. Тот зашипел, сделал страшные глаза.

– Дорогой друг, сын мой!

Голос человека, которого привел Чита Птах, заставил незнакомого рыцаря вздрогнуть. Он повернулся и уставился на старца в белых одеяниях.

– Преподобный Басили. Большая честь.

Внезапно налетевший ветер несколько мгновений колыхал в воздухе соломенную бороду Преподобного. Наконец Глава Божьих Воинов степенным движением прижал ее к груди. Прищурился, рассматривая собеседника.

– Все ли готово для моих людей? – спросил рыцарь.

– Я слышу нотки нетерпения в твоем голосе, сын мой, – мягко произнес Басили. – Не стоит торопиться. О твоих доблестных солдатах позаботятся.

– Вот как? – военный вдруг оглянулся, затем снова воззрился на ласково улыбающегося Преподобного.

Из-за деревьев вышли Чита и Гего. Птах презрительно сплюнул прямо под ноги незнакомцу. Тот схватился за меч, отпрыгнул назад. Гего оскалился.

– Изменник сраный.

– Преподобный отец, – процедил рыцарь, – вели своим псам заткнуть рты. Иначе…

– Не сердись на них, сын мой, – покачал головой Басили. – Мои ребята люди простые и… привыкли называть вещи своими именами.

Преподобный со вздохом поднял глаза вгору.

– Как сосна пахнет, а? Скоро лето. Прелесть какая.

Военный в капюшоне выхватил меч. Короткий свист, слившиеся в один звук чавкающие щелчки. В следующее мгновение рыцарь опрокинулся на спину и застыл. Два болта торчали из глазниц, словно во вспоротых гнилых яблоках. Капюшон упал с головы. Последние мгновения своей жизни исполняющий обязанности командующего Кастор провел в удивлении. Седые усы изменника блестели от крови.

Подбежавший Гего пнул труп ногой. Уголок рта Мчерского дергался как сумасшедший.

– Готов.

– Эй, Карлей, – махнул рукой Чита, что-то выглядывая в чаще, – отличный выстрел. Не выходишь? Ну и Кудиан с тобой, уф.

Отец Басили задумчиво смотрел на безжизненное тело. Гего присел на корточки и принялся, морщась, обыскивать мертвеца.

– Мужеложец гнойный, – бормотал Мчерский, переворачивая убитого на бок, – надо руки помыть, как только…

– Солдаты? – спросил Басили.

– Наши увели их, – отозвался Чита Птах, так и не дождавшись Карлея. Не иначе синеглазый решил не выходить из леса.

– Теперь Божьих Воинов стало намного больше, сын мой.

– Точно, – согласился Чита, сплевывая. Затем повернул голову к Преподобному: – А я не люблю запах сосны, святой отец.

Басили вопросительно поднял брови.

– Не люблю, – повторил Чита, не сводя глаз со все еще возящегося Мчерского. – У меня в селе, когда баррейнская бродячая банда взрослых поубивала, мы наших в сосновых гробах хоронили. Поэтому для меня это запах смерти.

С этими словами Чита Птах развернулся и скрылся среди деревьев. Преподобный и Гего смотрели ему вслед. В воздухе стоял восхитительный аромат сосны.

– Что там?

Марра не отвечала. Зезва хотел спросить еще раз, но передумал. От лежащей рядом джуджии исходил едва слышный запах пота. А еще Зезва заметил маленькие серьги в ушах карлы.

Впрочем, затекшая нещадно нога быстро отвлекла внимание от сережек, и Ныряльщик, кряхтя, принялся размышлять, как бы изловчиться и повернуться, не выдав при этом позиции, как говорила Марра.

Неожиданно карла поднялась и крадучись двинулась вперед, зыркнув на человека глазами: мол, давай за мной.

Обойдя бурелом, джуджия нырнула в заросли дикой смородины и припала к земле. Зезва плюхнулся рядом. Марра молча показала двумя оттопыренными пальцами: смотреть в оба! Затем с губ джуджии сорвался слабый свист. Тут же лес отозвался ответной птичьей трелью. Губаз, Ивон и Бастиан заняли свои места. Кроме них, еще пятеро махатинцев расположились на противоположной стороне едва заметной звериной тропы, что тянулась через заросли. Полуденное солнце уже начинало припекать, поздняя весна окончательно разбудила природу. Как угорелые носились пчелы и шмели, птицы пели и щебетали, слабый ветерок нес запахи моря и влаги, и доносилась барабанная трель неугомонного дятла. Девять человек и одна джуджия ждали.

Казалось, этому ожиданию не будет конца, мгновения тянулись вязкой, неподатливой смолой. Несколько раз Зезва вопросительно смотрел на карлу, но взгляд джуджии был намертво прикован к какой-то одной ей ведомой точке впереди. Наконец очередная птичья трель заставила Марру вздрогнуть. Она перевернулась на бок, дала знак глазами. Зезва кивнул, сглотнул и пополз в соседние кусты. При этом он мучительно пытался понять, чем пение пташки отличалось от нескольких предыдущих. Добравшись до цели своего храброго броска, Ныряльщик старательно положил перед собой меч, нож и самострел. Проверил стрелы. Восемь штук. Можно, конечно, было взять и больше, но стрелок из него не ахти какой. Мечом он орудует не в пример лучше. Отец научил. Снова птица орет. Опять сигнал? Нет, не слышно Марры. Зезва усмехнулся. Джуджия может подкрасться так тихо, что он и не заметит. Никто не заметит. А кто заметит, тот не жилец.

Что-то заставило Зезву напрячься. Изменился стук неутомимого дятла. По-иному защебетали птицы. Даже ветер притих. Или это просто ему кажется? Курвин корень…

Когда палец Марры прикоснулась к плечу Зезвы, он едва не вскрикнул от неожиданности, схватился за меч.

– Тсс, – одними губами сказала Марра и кивнула в сторону тропы. Мол, смотри туда.

Бормоча ругательства, Зезва стал смотреть.

Карла едва заметно улыбнулась, затем крадучись сделала два шага вперед, скрываясь в кустах смородины. Зезва знал, что там валялось множество веток, но ни один сучок не треснул под ногами джуджии. Он снова уставился на звериную тропу. Никого. Где же Марра? Исчезла, курвова могила, испарилась!

Сплюнув со злости, Зезва перекатился на спину. Это спасло ему жизнь. Кривой нож еще дрожал в сырой земле рядом с ошеломленным мзумцем, когда что-то черное с воем прыгнуло прямо на него сверху. В ноздри ударил одуряющий запах пота, затем вперед метнулась рука с коротким ножом, метя Зезве в плечо. Ныряльщик увернулся, вскочил, едва успел отпрянуть от нового удара. Ыг оскалился, прошипел что-то сквозь зубы. Стремительной молнией ринулся в новую атаку. Звериные шкуры взметнулись, когда горец налетел на Зезву. Схлестнулись мечи, посыпались искры. В левой руке ыга снова блеснул короткий нож. Зезва отступил на шаг, резким движением обмотал плащ вокруг руки. Быстро выставил перед собой это жалкое подобие щита. Вовремя. Жало ножа ринулось вперед, полоснуло по отчаянно выставленной руке. Прошило ткань плаща, резкой болью вспыхнуло вдоль всей руки. Ыг оскалился еще шире. Заговорил по-мзумски с сильным акцентом:

– Бросай меч, солнечник. Против ножа ты слабак. Пойдем со мной.

В ответ Зезва дружелюбно улыбнулся и от всей души посоветовал противнику трахнуть самого себя веткой, желательно потолще. Ыг ничего не ответил, но глаза горца загорелись яростью. Зезва поднял клинок над головой, чувствуя, как набухает кровью ткань на руке. Только сейчас рассмотрел своего противника повнимательнее. Высоченный, с копной черных волос и такого же цвета бородищей. Припадает на правую ногу, не иначе после ранения. Обычный ыг. Смертельно опасный. Как, как они могли подкрасться так незаметно? Впрочем, времени думать не было, потому что ыг снова бросился вперед, орудуя двумя лезвиями. С трудом Зезва отбил три атаки, потом осмелился на выпад. Мимо. Курвин корень! Ыг поднырнул под клинок, выбросил вперед руку с мечом. Ныряльщик снова ушел от удара. Горец скривил губы в насмешке:

– Солдат, значит. А я то думал деревенщина местная. Ну…

Ыг вдруг замер. Зезва готовился к новой атаке, когда горец стремительно скрылся в чаще. Ничего не понимающий, ошеломленный мзумец несколько мгновений смотрел, как еще шевелятся ветки там, где исчез ыг.

– Ушел, гютферан, – с сожалением раздалось за спиной. – А ты что? Живой?

Зезва резко развернулся. Марра вонзила в землю окровавленный меч, резко вытащила, придирчиво осмотрела лезвие. Подняла глаза на рыцаря.

– Что с рукой? А, царапина. Брызни чачем и перевяжи хорошенько.

– Тебя где носило, курвова могила?

Джуджия подняла брови.

– Меня? Глупый человек, это передовая группа, они обошли нас, развели как ребят малых. Тебя вот хотели живьем брать. Или ты воображаешь, что ыг не мог тебя ножичком снять, прямо с дерева, на котором он сидел? Дружков его я спугнула, одного догнала. На соль отправила. Плохо! Остальные ушли. Этот бы тебя рано или поздно завалил бы, но он меня учуял и убежал.

– Сколько их было? – Зезва, морщась, ощупывал руку.

– Четверо, – Марра прищурила левый глаз, – теперь, правда, трое. Что, больно?

Зезва стиснул зубы.

– Нет.

Джуджия некоторое время рассматривала его. Неожиданно широко улыбнулась.

– Пошли. Наши ждут неподалеку.

– Куда? – спросил Зезва, шагая по мягкой пружинистой земле.

– Нужно их догнать. Если только…

– Что?

– Если они не догонят нас, – усмехнулась карла. – Мы же на войне. А на войне ведь как: окружаешь, окружаешь, а в это время сам оказываешься в котле.

Бастиан и Ивон поджидали их неподалеку. В ответ на условный свист оба махатинца появились словно из-под земли, чем в очередной раз поразили Зезву. Что касается Марры, то джуджия снова порадовалась выражению лица рыцаря.

– Где Губаз и другие? – спросил Ивон.

– Там, – неопределенно махнула рукой Марра, кусая нижнюю губу. – Они уже бегут по следу наших друзей из суровых горных краев Элигершдадской Директории. Слушайте меня.

Джуджия уселась на землю и принялась чертить веточкой по земле.

– Вот тут начинаются холмы. Обойдем их, будем там поджидать гютферанов.

– Что за холмы? – нахмурился Ивон.

– Каменоломни заброшенные, – Марра сосредоточенно разглядывала собственный чертеж. – Времен Войны Кровавой Зари. Можно пройти через них. Обходить долго, да и ыги наверняка будут начеку.

Бастиан с Ивоном переглянулись. Зезва вопросительно взглянул на солдат. Не дождавшись от них даже ответного взгляда, воззрился на помрачневшую донельзя карлу.

– Что в этих копанках?

Ивон сплюнул, ругнулся, потому что порыв ветра заставил элигерца стирать слюну с куртки. На вопрос Зезвы ответил Бастиан. Когда молодой махатинец заговорил, его заячья губа еще сильнее обнажила верхние зубы.

– Глупости всякие болтают. Будто бы сам Кудиан там живет.

– В каменоломне, что ли?

– Ага. А все, кто осмеливается туда явиться, пропадает бесследно.

Зезва заулыбался, но выражение лиц спутников заставило его снова стать серьезным.

– Так что будем делать?

Марра долго молчала. Наконец отбросила палочку, поднялась.

– Попробуем. Ыгов нельзя отпускать. Вряд ли Кудиан выбрал бы для обитания заброшенные норы, не? Тем более что вот сюда, – карла показала носком сапога, – мы точно не сунемся.

Зезва взглянул на рисунок. Место, на которое указала джуджия, находилось севернее холмов. Курвова могила.

Убийца смотрел на Цель. Он уже потерял счет, сколько раз в последнее время Цель была так близка. А Напарник медлит. Терпение. Убийца улыбнулся. Все его ремесло – одно сплошное терпение. Но Цель близка. Как обычно.

Зезва смотрел на старую покосившуюся дверь. Почерневшая и скрипучая калитка медленно раскачивалась на ветру, словно нехотя разевая черную пасть заброшенной каменоломни. Большая, засохшая куча глины темнела справа от входа. За ней и выше по склону холма зияло еще несколько дыр, некоторые из них был настолько узкими, что совершенно непонятно, как туда мог протиснуться землекоп, да еще и с ношей. Марра пояснила, что в каменоломнях горбатились джуджи. Ивон присел на корточки, заглянул в одну из нор. Покачал головой. Вздрогнул от окрика Марры не соваться внутрь. Отступил, пожав плечами и пробормотав по-элигерски короткое ругательство. Карла ухмыльнулась в ответ.

– Ну, – Бастиан уселся на землю, положив меч на колени, – будем обходить, полезем внутрь или станем взбираться в гору?

– Это не гора, а холм, – проворчал Ивон.

– Да ладно?

– Помолчи, мелкий, – подняла голову Марра. – И ты, элигер, заткнись. Группа Губаза прошла здесь совсем недавно. Как и оговорено, ждем до захода солнца. Если не появятся, значит, все идет по плану.

Зезва глотнул вина из фляги. План заключался в том, что махатинцы разделились на две группы. Первая, под предводительством Губаза, отправилась по следам ыгов, вторая, в составе Марры, Зезвы, Ивона и Бастиана, шла за ними, надеясь при этом, что ыги выдадут себя. И хотя Ивон ворчал, что еще большой вопрос кто идет по чьим следам: мзумцы по ыговским или же горцы по следам солнечников, этот план был принят после короткого совещания Марры и Губаза.

Бросая друг на друга хмурые взгляды, Ивон и Бастиан схватили арбалеты и отправились на очередную разведку. Зезва тоже хотел идти с ними, но Марра не разрешила. Она отправилась вокруг холма, поманив Ныряльщика за собой.

– Гляди, – карла указала на чернеющие норы, – весь склон утыкан. У меня бабка из землероев, тоже ходила по шахтам. Дерьмо глотала с утра до вечера. Кашляла всю жизнь. Так, кашляя, и померла. Небось, и на том свете кашляет.

Карие глаза джуджии внимательно рассматривали холм и темные отверстия копанок. Зезве вдруг почудилось, что карла что-то шепчет сквозь стиснутые зубы. Свирепствовал ветер, но в отличие от Зезвы, Марра даже не пыталась завернуться в полы своего плаща или как-то иначе обуздать рвущуюся на ветру одежду. И хотя порывы были теплыми, от холма летели целые кучи пыли и песка. Этот песок скрипел на зубах, попадал в глаза, и Зезва изо всех сил пытался защитить лицо. Джуджия не обращала внимания на песчинки, словно и не замечала. Лишь водила щелочками глаз по холму, словно искала что-то. Или кого-то? Зезва сплюнул песок, вытер слезящийся глаз. Сплюнул еще раз.

– Идем, – бросила через плечо Марра.

Взобравшись по склону выше, они очутились на небольшой площадке, путь к которой протоптало множество ног.

– Вот, здесь они и ходили цепочкой. Один за другим, – Марра соблаговолила набросить капюшон, так как ветер окончательно рассвирепел и уже нес целые тучи песка. – На плечах корзины, это те, кто носильщик, значит. Кирками в утробе горы орудовали черные.

– Черные?

– Ну да. День и ночь порубай руду, станешь черным как маймун.

– А почему эти копанки забросили, Марра?

– Потому что испугались.

– Кого?

Джуджия усмехнулась, пнула ногой камешек, который исчез внизу.

– Может мор какой начался. Или повадились мхецы шастать. А может и другая причина. Похуже.

Зезва вздрогнул. Ему хотелось поговорить на эту тему, но Марра лишь что-то невразумительно мычала в ответ на все вопросы. Ныряльщик в сердцах пнул камешек, который загрохотал вниз. Свирепый взгляд джуджии почти обрадовал мзумца. Спускались в молчании.

Внизу их поджидали Бастиан и Ивон. Элигерец покачал головой. Бастиан вообще не взглянул в их сторону.

– Нужно уходить в лес, – сказал Ивон, скользя взглядом по деревьям в полусотне шагов от холма. – Здесь мы на ладони, как мухи. Клянусь Светом Элигера, надо в лес топать! Бастиан, не молчи.

Махатинец с заячьей губой кивнул и принялся проверять самострел. Марра задумчиво разглядывала полосу деревьев. Элигерец пробормотал ругательство. Зезва улыбнулся.

На ночь забрались внутрь одной из нижних нор. Почему Марра выбрала именно этот лаз, джуджия так и не пояснила. Лишь молча ткнула пальцем, мол, этот и всё тут. Костер разводить не стали, хотя и осветили пару раз огнивом черную утробу горы. Убедившись, что нора никуда не ведет, устроились спать.

Первыми дежурили Ивон и Бастиан. Мрачное настроение Марры никак не проходило. Губаза не было видно, и джуджия еще долго сидела у входа в копанку, сопя и беспрерывно проверяя пальцем острое лезвие меча.

Зезву разбудил странный шорох. Он подскочил на своем ложе и прислушался. Снаружи завывал ветер, вокруг царила кромешная тьма. Мзумец придвинул меч и защелкал огнивом. Место Марры оказалось пустым. Неужели снова ушла куда-то? Посты, что ли, проверять? Зезва поднялся, ударился головой о земляной потолок, пробормотал ругательство, стряхнул с головы пыль. На входе в копанку едва не врезался в возвращающуюся Марру. В ночной темноте приземистая джуджия показалась сказочным существом с топором на плечах. Зезва отпрянул, получил удар кулаком в бок и услышал шипение с призывом заткнуться. Карла приподнялась на цыпочки и потянулась рукой к шее мзумца. Ныряльщик нагнулся.

– Догадливый, я твой бурдюк шатала. Слушай внимательно. Ивон и Бастиан пропали.

– Как пропали?

– Глупые вопросы не задавай, рыцарь херов. Когда я говорю "пропали", это значит, твою душу в пень, что они пропали! Исчезли, испарились, растворились! Так понятно? Дундук человековский. Жди здесь, понял?

Покачав головой, Зезва присел на корточки, тщетно пытаясь что-то высмотреть в кромешной тьме. Луны не было видно из-за туч, затянувших небо. Ветер хлестал брызгами теплого и нудного дождя, из невидимого леса доносилось уханье филина, а в редкие мгновенья между порывами ветра едва слышался отдаленный гул со стороны моря. Штормило.

Зезва тер глаза, когда рядом с ухом зашептала Марра:

– Я обошла холм. Их нигде нет. Ходила в лес. Никого.

– Может, отлить отошли?

– Оба сразу? – джуджия потерла нос.

– А, может…

– Баран. Не очкодуи они, знаю точно.

– Я так рад.

Сверкнула молния, осветив темную глыбу холма, норы и беснующиеся на ветру деревья. И еще кое-что. Зезва вздрогнул, пригнулся, но ничего рассмотреть не удалось; снова наступила темнота. Вдалеке загрохотал гром, филин притих, и лишь завывание ветра тревожно царствовало во влажном воздухе.

– Ты видел? – прошептала Марра сдавленным голосом.

– Видел, – ответил Зезва, сжимая оружие.

Молния.

– Смотри! – человек и джуджия выкрикнули это одновременно.

За короткий миг света они успели разглядеть, что маленький луг между холмом и лесом исчез, сменившись озером. Озером? Или, быть может, это река?

Следующая вспышка заставила их сделать шаг назад и невольно прижаться друг к другу.

– Песок, пустыня, – пробормотала Марра. – Оно меняется…

– Да, – Зезва кусал нижнюю губу, – словно картинки в бродячем театре… А теперь?

Новая вспышка. И новая картина, в этот раз исчез даже лес, зато появилась зеленая масса воды и гигантские волны, с ревом обрушивающиеся с огромной высоты. Куча соленых брызг окатила Зезву и Марру.

– Это не Темное море… – джуджию трясло.

– Как это? – Зезва не мог отвести глаз от зеленых валов воды. – Вода соленая!

– Океан это, вот что. Люди из моего клана бывали на дальнем юге, за пределами Аррана, там…

Новая вспышка молнии вернула прежнюю картину, опять появились луг и полоса леса в сотне шагов от холма. Зезва повернул голову, чтобы обратиться к Марре, но вместо джуджии обнаружил сидящую на камне темную фигуру. Ныряльщик отскочил назад, выхватил меч. Куда подевалась джуджия? Паника уже начала охватывать все существо Зезвы, когда черный человек заговорил.

– Успокойся. Ничего с твоей подругой не станется. Как с двумя другими товарищами. Один из них… – черный покачал головой. – Один из них довольно интересный экземпляр. Ты, кстати, тоже. Из-за него пришел сюда, так ведь?

– Экземпляр? – спросил Зезва, чувствуя, что весь взмок от напряжения. – Кто ты такой?

Черный человек молчал. Стало чуть светлее, камень, на котором сидел незнакомец, стал излучать мягкий свет, и со стороны казалось, что сияние исходит из темной фигуры, застывшей в неудобной позе. Зезва изучал того, кто сидел перед ним. Темный, полностью темный. Голова, туловище, руки, ноги – все как у обычного человека, но разглядеть черты лица было невозможно: казалось, темные переливчатые волны бегают по тому месту, где должно быть лицо, глаза, нос, рот… Правда, Ныряльщик отметил для себя невысокий рост черного человека. А еще вдруг стало резко холодно, и пар дыхания поднимался над головой Зезвы, исчезая в ночной тьме. Молнии успокоились, гром ушел куда-то за лес, изредка грохоча оттуда, не страшно и совсем не громко.

– Хорошо, что вы не пошли в другие норы.

Сказав это, человек без лица снова надолго умолк. Казалось, он разговаривал сам с собой. Зезва содрогнулся, потому что стало еще светлее, и перед ними явилась картина холма, но с сияющим солнцем в небе.

– Эти, – черный человек ткнул пальцем в несколько фигур в звериных шкурах, – пришли сюда раньше.

Ыги. Зезва глубоко вздохнул. Человек без лица продолжал, указывая на видение:

– Они стали прятаться по норам. Ждали вас, судя по всему. Смотри.

Содрогнувшись, Зезва увидел, что видение резко изменилось. Гора исчезла, вернее, стала двигаться, как если бы… Мзумец прикусил губу. Он понял.

– Да, – подтвердил черный, – теперь мы видим глазами одного из этих. Интересно.

В поле зрения ыга попали несколько товарищей. Рты беззвучно раскрывались, неслышимые слова так и не нарушили тишину ночи. Обессиленный Зезва уселся на холодную землю. Курвин корень, неужели они все-таки угодили в лапы годжина? Но как же так, ведь Марра была уверена, что…

– Движется, – сказал черный, поворачивая безликое лицо, – те места, где моя власть была слабой времена назад, слегка подвинулись.

Зезва снова смотрел на картину, висящую в ночном воздухе. В голове мелькнула мысль о схожести с коммуникационным шаром кудиан-ведьм. Движущиеся картинки…

– Да, они двигаются, – спокойный голос черного ударил по ушам.

Зезва поднялся. Незнакомец даже не пошевелился.

– Годжин? – спросил Ныряльщик тихо.

– Адан, – повернулся черный. – Годжин-ацан. Не нужно было сюда приходить.

Сглотнув, Зезва смотрел, как меняется картинка. Сначала изображение заметалось, словно ыг услышал некий шум, испугавший его. Мелькнула рука, сжимающая нож. Метательный нож, страшное оружие горцев. Вот ыг бросается вперед, он уже в пещере. Вспыхивает огонек, еще три горца зажигают факелы. Идут дальше. Картинка снова начинает метаться, как сумасшедшая. Взгляд ыга прыгает из стороны в сторону. И только два ыга рядом с испуганными, перекошенными лицами.

– Не слышно, – хмыкнул годжин, по-прежнему не шевелясь.

Крики, полные страха, ударили по Зезве. Он пошатнулся, закрыл уши; столько животного ужаса было в этих воплях.

– Громко, – согласился адан. – Не нужно было приходить к нам.

К нам? Зезву трясло. Их много, получается…

– Мало нас.

Годжин смотрел на человека в упор. Лицо наконец проявилось: черные глаза, похожие на бездонные колодцы, взирали на Зезву. Так человек смотрит на букашку. Борода взметнулась в воздух, когда годжин поднял руку.

– Не нужно было приходить.

Ыги кричали. Их осталось двое. Третий вдруг остановился, словно наткнулся на невидимую преграду. Затем стал раздуваться. Но не лопнул, а распался не несколько частей, каждая из которых повисла в воздухе. Он был еще жив, когда внезапно явившийся черный маленький смерч закрутил куски ыга в воздухе, нечто светлое и мерцающее возникло в темноте копанки и медленно потянулось к потолку. Картинка дрожала: ыг, который видел все это кричал от ужаса. Затем явились они. Зезва сделал шаг назад, его бросило в холодный пот. Годжин опустил руку.

– Пожиратели Душ. Они вечно где-то рядом.

Черный смерч поглотил остатки ыга. Мерцающее светлое нечто исчезло еще быстрее, буквально сожранное бестелесными полупрозрачными сущностями. Бледный, сжимающий рукоять меча Зезва затем увидел, как черный ураган несется в сторону ыга, глазами которого передавался этот ужас. Темнота. Картинка исчезла.

– Их много поналезло в наши пещеры. Ждали вас. Пожиратели сыты.

Годжин вдруг пристально взглянул на человека.

– Вы правильно сделали, что залезли только в одну нору. Такое еще можно стерпеть. Ты – любопытный экземпляр. Твой друг с оттопыренной губой тоже. У него есть родич, приручивший Коня. Маленький. Надеется, что сможет вернуться туда, куда возврата нет. Нет туда пути, лишь его подобие.

Зезва поднял глаза, решив, что выдержит этот немигающий мертвый взгляд. Но Годжин-ацан уже смотрел в черноту ночи.

– Уходите. Все пятеро. Не нужно приходить опять.

Пятеро? Зезва удивленно взглянул на годжина.

– Ты еще здесь?

Зезва молча стал спускаться вниз. Оглянулся. Никого. И в следующее мгновение налетел на Марру, Ивона и Бастиана.

– Ты где шлялся, твою мать в дупло?! – свирепо зашипела джуджия, встав на цыпочки и вцепившись в одежду мзумца. Махатинцы хмуро смотрели на него. – Мы уже полночи ищем тебя! Хотели уже в копанки лезть!

Зезва вздрогнул.

– Не нужно, курвова могила. В копанки нельзя.

– Да ладно, твою мать в бурдюк? Ыги…

– Ыгов больше нет. Во всяком случае группа, что следила за нами, уже не опасна. Нужно уходить, искать Губаза.

– Что за хрень ты мелешь, да я… Марра осеклась, сделала шаг назад и впилась глазами в Ныряльщика. Затем оглянулась по сторонам: – Годжин?

Зезва не ответил. Взгляд Бастиана, быстрый и острый как стрела, заставил его долго смотреть на отвернувшегося махатинца. Ивон сплюнул, хлопнул Марру по плечу, на что джуджия рыкнула в ответ.

– Скоро рассвет, – элигерец зевнул. – Я хочу убраться подальше от этого места.

Первые лучи солнца успели осветить их спины, когда они заходили в лес. Зезва смотрел на устало бредущего впереди Бастиана. У него есть родич, приручивший Коня. Маленький. Надеется, что сможет вернуться туда, куда возврата нет. Нет туда пути, лишь его подобие.

Полумрак леса поглотил людей и джуджию.

Убийца ждал. Но это ожидание было последним, он знал это точно. Проверил арбалет. Замечательное оружие, арранское. В руке как влитое, просто наслаждение держать. Целиться. Убивать.

Вот они. Знак от Напарника получен. Прицелиться. Задержать дыхание и…

Что это? Странно. Убийца опустил оружие и удивленно уставился на собственную грудь, из которой торчала рукоять кинжала. Затем захрипел и повалился на землю. Дернул ногой и затих. Последнее, что он увидел перед смертью было лицо Напарника, вернее Напарницы. Но удивиться Убийца уже не успел. Записать на свой счет сорок седьмую жертву не удалось.

Марра отбросила ногой арбалет, коротко свистнула. Явились Бастиан, Ивон и Зезва. Они уставились на труп.

– Кадык! – выдавил Ивон и выругался по-элигерски.

– Оружие наемного убийцы? – Бастиан поднял голову, посмотрел быстро на Зезву, затем перевел взгляд на кривившую губы Марру.

– Надо же, – прошипела карла и пнула тело ногой. – Кадык, твою душу в дупло. А мы то думали погиб смертью храбрых, гютферана кусок! А вот хер.

– Он был один? – глухо спросил Зезва.

– Нет, – Марра покачала головой. – Напарница успела уйти.

– Напарница?

– Ну. Баба, с косами, – джуджия сплюнула. – Жаль, не успела достать сучку.

Зезва пристально взглянул на карлу. Та уже ругалась с Ивоном, решая, как избавиться от тела Кадыка. Даже Бастиан принял участие в споре. Ныряльщик отвернулся. Годжин сказал, чтобы они уходили и побыстрее. Все пятеро. Он знал про убийцу. Хотя вряд ли этого его волновало. Вряд ли его вообще что-то волновало, кроме неприкосновенности пещер. Зезва набросил капюшон. Курвова погода.

– Что же было дальше? – спросил Каспер, хмурясь.

– Дальше? – Зезва сделал большой глоток и откинулся на спинку нещадно заскрипевшего стула.

– Да, сын мой, – прогудел брат Кондрат, наливая себе пива из огромного кувшина. – Из тебя, как всегда, обухом слова не вытянешь, Ормаз свидетель. Удалось что-то узнать про этого убийцу? Не молчи как пень, уф!

Полумрак старой корчмы царил вокруг стола в углу, за которым устроились друзья. За окном грохотал ливень, вспышки молний озаряли полупустой зал. Немногочисленные посетители почти не обращали внимания на небритого рыцаря с косичкой, монаха-исполина и тщедушного молодого человека в кавалерийском плаще. Лишь пару раз оценивающе, прежде чем успокоиться, рассматривал их корчмарь, да вожделенно оглядывала грудастая служанка с косящим влево правым глазом.

– Почти ничего, – Зезва кивнул хозяину, чтобы принесли еще пива. – Это и в самом деле оказался солдат-махатинец по имени Кадык.

– И этот солдат хотел тебя прикончить?

– Меня ли? – Зезва мрачно принял кувшин из рук грудастой прислужницы, не обращая внимания на ее томные взгляды.

– Ну а кого же еще? – спросил Каспер, невольно втягивая голову в плечи, потому что страдающая от недостатка любви служанка принялась осматривать его, разве что не облизывалась при этом.

– Спасибо, дочь моя, – строго пробасил отец Кондрат. – Иди себе с миром. Мы позовем, если что. Да хранит тебя Дейла… Дочь моя, ты еще здесь?

Служанка уныло поплелась к ухмыляющемуся хозяину, пару раз скорбно оглянувшись. Наконец хлопнула кухонной дверью. Зазвенели горшки и плошки. Корчмарь осклабился еще сильнее. Каспер облегченно вздохнул.

– Если Марра прикончила этого нечестивца, – проговорил брат Кондрат, – значит…

– Значит, она подозревала, что Кадык охотится за тобой, Зезва, – кивнул Каспер, с опаской поглядывая на двери, за которыми скрылась служанка.