Текст книги "Сказание о Темном маге (СИ)"

Автор книги: Екатерина Салькова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 27 страниц)

– И что дальше? – предположение, промелькнувшее в голове, было просто абсурдно но, как оказалось, маг угадал.

– Копай.

– Что?!

– Копай могилы.

– Ты издеваешься? – Арий демонстративно покрутил лопатку в руках. – Этим можно выкопать могилку разве что для зайца. Я не собираюсь заниматься таким идиотизмом в угоду тебе!

– Тогда ты сейчас ляжешь здесь третьим трупом. Ты их убил, а я не могу бросить гнить моих товарищей. Они должны быть погребены!

– Какая тебе разница, будут они гнить на земле, или под? Здесь их хоть звери обглодают – все какая‑то польза. Кстати, если уж накладывать защитный контур на трупы, то надо было включить ограничения не только на хищников, но и на мошкару. И на разложение.

Девица покраснела и сжала кулаки:

– Хватит болтать! Займись делом.

Арий вздохнул. Вот же упрямая! Друзья, видите ли. Еще бы совочек для комнатных растений в качестве орудия труда предложила!

– Сними запрет на магию – я тебе в момент две нормальные могилы организую. Ты ничем не рискуешь, сама должна это понимать.

– Не дождешься. Копай!

Арий усмехнулся углом рта, и кинул лопату на землю, к ногам инквизиторши, демонстративно скрестил руки на груди и оперся о ствол ближайшего дерева:

– Давай, души. Мое тело, так и быть можешь не закапывать, обойдусь.

Инквизиторша дернулась. Шею пленника обожгло огнем, нитка стянулась… Маг как стоял возле дерева, так и сполз вниз по стволу, окружающие предметы поплыли, потеряли очертания. Последним усилием воли Арий кинул полный ненависти взгляд в сторону своего палача. Девица не выдержала. Она могла убить и уже убивала однажды, но в сражении. А вот так просто умертвить безоружного человека, неспособного сопротивляться! Это низко.

А ведь этот мерзкий колдун не отступится. Надеждам о том, что при первых же уколах боли пленник запросит пощады, не суждено было сбыться. Его глаза подернулись пленкой, но в них все так же сверкал вызов. Маг действительно был готов умереть. Но вот она не была готова убить, не так. Даже не смотря на знание того, что перед ней – само воплощение зла. Ведь счет жертв его колдовства шел на сотни и если начать перечислять все его преступления – одно убийство собственного учителя чего стоит!

Боль отступила, Арий тряхнул головой, отгоняя дурноту. Несколько судорожных вдохов и мутная пелена перед глазами расступилась. Девица подобрала лопату и, отвернувшись, принялась копать, неловко и неумело. Маг поудобнее устроился на земле и склонил голову на бок. Упрямая. Надолго ли ее хватит? Такой лопаткой да с такой сноровкой копать она будет около суток. А потом еще сутки пролежит пластом, не в силах двигаться. За это время он вполне успеет распутать ее заклятье и убраться куда подальше. Или не убраться – зачем? Проще устранить девицу. Пропал куда‑то отряд инквизиции и пропал. А с ним это совсем и не связанно. Мужчина зевнул – можно лечь и поспать, раз уж ночью не выспался. Инквизиторша старательно пыхтела. А ягодицы у нее ничего! И поза интересная. Все‑таки мужская одежда замечательно подчеркивает все округлости. Даже жаль, что такая красотка – и в инквизиции. Встретить бы ее при других обстоятельствах…

– Хорош мучаться! Так ты и за неделю ничего не выкопаешь. Сожги тела и все.

Инквизиторша бросила на колдуна уничижительный взгляд. По – правде говоря, ей и самой давно хотелось все бросить. Эта пародия на лопату – действительно не самый лучший инструмент могильщика. Не зря колдун так от нее отбивался. Спина уже занемела, руки ныли и если продолжать в том же духе! Но отступать, да еще и на глазах у ЭТОГО! Признавать ЕГО правоту! Да кто он такой? Чернокнижник, убийца.

– Да подумай же ты головой! Копать ЭТИМ пустая трата сил и времени. За тобой даже со стороны смотреть жутко. И вообще, эти… – Арий замялся, но все же решил в последний момент заменить едва не сорвавшееся слово «мрази» – …типы, как бы погибли в сражении «на поле боя». Неужели ты думаешь, что всем павшим в бою предоставляют отдельную могилку и отпевание священника? Это верх наивности. В лучшем случае сваливают в общую яму, или сжигают, что вероятнее. В худшем так и оставляют валяться. Огненное погребение вообще предпочтительней – от тела остается только пепел и есть гарантия, что через некоторое время небрежно закопанный труп не восстанет из могилы.

– А что, может? – девица все же отложила лопату и неестественно выпрямившись, смотрела на мага. Арий, так до конца и не понявший, зачем он все это говорит, печально вздохнул и решил немного слукавить:

– Разумеется. Особенно, если закопать неглубоко и без гроба. На мой взгляд, если бы люди всегда сжигали своих покойников, они бы избавились от многих проблем.

Инквизиторша нахмурилась. Борьбу, которая происходила в ее душе, мог разглядеть и ребенок. В конце концов, победили здравый смысл и усталость. Девица послала несколько слабеньких огненных шаров в лежащие на земле тела и отвернулась, обхватив плечи руками. Арий с ухмылкой оглядел эту позу скорби, перевел взгляд на горящие тела… и резко вскочил – огонь перекинулся на лежащие рядом сухие ветки и уже подбирался к дереву. Маг затоптал начинающийся пожар и зло уставился на женщину:

– Ты вообще думаешь, что делаешь? Или тупоумие – отличительная черта всех инквизиторов? Знаешь, что такое лесной пожар?

– Не ори на меня, ты! Сам посоветовал сжечь.

– Сжечь – это не значит поджечь и птиц в сторонке считать! Сжечь – это значит все проконтролировать и принять меры в случае чего. С твоей удавкой я ничего не смогу сделать, если начнется пожар. А у тебя сил потушить лес хватит? Сможешь вызвать ливень? То‑то же.

Запах горелого мяса буквально выворачивал желудок наизнанку, едкий дым щипал глаза. Маг даже пожалел, что все‑таки съел тот кусок хлеба. А, отчитывая девчонку, он еще и наглотался этого дыма. Гадость. А тут и девица глянула на все еще горящие тела – вот сам Арий справился бы одним заклятьем, сжег бы в мгновение! – позеленела еще больше и бросилась к ближайшим кустам, откуда сразу же донеслись характерные звуки. Маг поморщился – вот хилые инквизиторы пошли! Назад девица так и не вернулась. Арий слышал, как она бродит в отдалении, не рискуя приблизиться к телам. Огонь же скоро угас, тела еще какое‑то время тлели. Маг дождался, когда все погаснет окончательно, и бросил задумчивый взгляд в заросли. Звать эту малохольную доканчивать сожжение, или не звать? Тела выглядели отвратительно, до пепла им – как Арию до сана святого. Уж лучше бы их вообще не поджигали. Если девчонка узнает, в каком состоянии остались тела друзей! А если она сейчас вернется и увидит их, именно Арию придется с ней возиться, приводить в чувства. Нет уж!

Маг резко развернулся и пошел искать свою чересчур принципиальную конвоиршу, искренне сочувствуя тому грибнику, который обнаружит такой клад под кустиком. А поскольку поселок должен находиться недалеко – ведь не мог он вчера настолько ошибиться в расстоянии! И время для сбора грибов самое подходящее. Да, грибнику можно только посочувствовать. Особенно, если это будет девица. Или ребенок.

Инквизиторша вопросительно глянула на мага, нервно теребя угол рукава. Арий молча ухмыльнулся и сделал приглашающий жест рукой к тропинке – мол, сходи, сама убедись. Девушка попереминалась с ноги на ногу, бросая тоскливые взгляды в сторону кострища, но проверить качество пепла, в который должны были обратиться ее напарники, так и не решилась. На что маг и рассчитывал. Она молча развернулась, сделав повелительный жест следовать за собой, и с гордо поднятой головой пошла к стоянке. Мысленно потешаясь, Арий направился за ней. Но молчать долго он не собирался, решив, что у всего должны быть приятные стороны. А что может быть приятнее, чем выводить из себя инквизитора? Главное, не слишком перегибать палку. Убить‑то его эта девица не убьет, это уже понятно, но общее состояние может сильно подпортить. Нет уж, развлекаться нужно осторожно, чтобы и ей жизнь медом не казалась, и собственная шкура не пострадала.

– Слушай, а ты вообще хоть раз на сожжении присутствовала? А то ты, на мой взгляд, выбрала неправильную профессию – если уж тебя так от сжигаемых трупов воротит, то что же будет при виде горящего живого человека? Крики, стоны – все это так неблагозвучно.

Девица резко остановилась и кинула на мага испепеляющий взгляд. Мужчина машинально отметил, как побледнело ее лицо, а ведь вроде только начала приходить в себя. Надо же, какая впечатлительность!

– Ничего, на твое сожжение я полюбуюсь с большим удовольствием!

– Не сомневаюсь. Я всегда умел доставлять удовольствие женщинам. Правда, женщина и инквизитор – это все же несколько разные понятия. По – крайней мере, лично для меня инквизитор – не женщина.

– Заткнись.

Арий замолчал с напускной покорностью. Его слова явно задевают. Вот только бы разобраться, это из‑за того, что маг смог затронуть что‑то определенное, или вообще все, чтобы он не сказал, будет так воспринято? Разобраться, и сыграть на этом.

У ручья Арий с наслаждением ополоснулся, смывая пот и кровавую корку. Мокрые волосы облепили шею, капли с концов затекли за воротник, и рубаха прилипла к спине, но эти неудобства – такая мелочь по сравнению с кровавыми сосульками волос. Впрочем, маг все равно задумался о том, чтобы снова обкорнать волосы. Наполнив флягу, он поднялся с колен и кивнул девушке. Та никак не отреагировала, просто молча развернулась и пошла к лагерю

На стоянке женщина занялась конями, тихо, вполголоса ворковала о чем‑то со своим скакуном, распутывая его ноги, потом принялась за остальных. Навьючив на гнедого сумки: и собственную, и покойных коллег, и Ария она кивнула на одного из оставшихся коней:

– Поедешь на этом.

Арий скептически поморщился:

– Я не люблю черный цвет.

Девица удивленно вытаращилась на него. Потом перевела взгляд на лошадей. Оба ее коллеги ездили на вороных. Кони были специально выведены в инквизиторских конюшнях, здоровые, породистые, угольно – черные, ни единой белой полоски. Потом перевела взгляд на своего гнедого. Ее скакун был подарен еще на совершеннолетие и, когда она устроилась на работу, о расставании с ним не могло идти и речи. Даже мысль об этом показалась бы кощунством. Подумаешь порода! Да, почти даром, но менять верного друга на непонятную зверюгу! И вновь перевела взгляд на мага, посмотрела в его чистые голубые глаза… Куда этот гад клонит?!

– Ты это к чему?

Ого, какие в голосе прорезались опасные нотки! Мы и так умеем? Мысленно Арий себе поаплодировал – такими темпами девица вообще никуда не доедет, она просто задохнется от гнева!

– Я просто сообщаю, что не люблю черный цвет, – главное говорить спокойно, как бы между прочим. А еще можно добавить светской манеры. Как там вещал его незабвенный приятель? Немного растягивая слова, словно даже произносить звуки – это очень сложная работа, которую и делать‑то не очень хочется, а надо. И капризных интонаций в голос добавить, как будто привык всегда получать то, что требует. Давно прошло время, когда Арий бывал при дворе, но та манера общения, которая в юности никак не получалась, сейчас вспомнилась во всех красках. Возможно, так уже и не говорят, пришла другая мода, другие тенденции – маг не знал этого. Но это было и не важно. Арий с легкостью навесил маску вежливого недоумения, слегка улыбнулся и пошире распахнул глаза. Разве только ресницами не похлопал. Но инквизиторше хватило впечатлений и без того. На ее хорошеньком личике отразилась целая гамма эмоций – неуверенность, изумление, гнев, презрение. Она резко отвернулась и вскочила в седло.

– Значит так, либо ты без возражений садишься на что предлагают, либо побежишь за моим конем пешком! Тоже мне, милорд! Еще скажи, что тебе это седло не подходит! – последние слова девушка прошипела почти на грани слышимости, зло наматывая на руку повод бесхозного скакуна, но маг расслышал. Ну вот, опять буря из‑за пустяка. Да, он ждал всплеска эмоций, но не такого! Пожалуй, этой психованной нужен лекарь и срочно. Хотя, вернее будет просто убить ее, чтобы не мучалась.

Мужчина подтянул подпругу и легко вскочил в седло. Конь скептически покосился на наглеца и издевательски фыркнул. Арий чуть сжал бока коленями и потрепал животину по шее. Ничего, привыкай к новому хозяину и, чем скорее привыкнешь, тем лучше. Нужно же на чем‑то продолжать путь, когда отвяжется от «гарпии». А норов показывать – себе дороже. Арий не сомневался, что сможет обуздать любого коня. Вороной же, судя по всему, думал, что с легкостью избавится от навязанного всадника. Оба были вполне уверенны в своих силах и не собирались сдаваться. Вороной так резко рванул вперед, что девица тоже вынуждена была подхлестнуть своего коня – ей показалось, что пойманный колдун решил дать деру. Тем более что рванул он в противоположную от нужной сторону. Второй конь в поводу ужасно мешал – на лесной тропинке едва и одна лошадь протиснется, а тут… кинуть же поводья девица не могла, уж очень добросовестно их на кулак намотала, так сразу не распутаешь. Об ошейнике тоже как‑то вспомнила не сразу, а когда вспомнила, Арий как раз резко натянул поводья и конь заплясал на месте, случайно наткнулся дерево и обиженно остановился.

– Вот же норовистая скотина! – тихо потянул маг, щелкнув зверюгу по ушам. Вороной обиженно взбрыкнул.

– Еще один такой фокус, и ты – труп. – Мрачно пообещала подъехавшая инквизиторша.

– Вообще‑то виноват конь. От черного вообще ничего хорошего ждать не приходится. Может, ты его убьешь?

– Если не умеешь ездить, нечего сваливать все на бессловесное животное! И вообще, нам в другую сторону.

Арий несколько удивился. Село же ближе и не может быть, чтобы не было от него какой‑нибудь тропки к границе, уж как‑нибудь и через лес проехать можно. Это в любом случае удобнее, чем возвращаться в деревню и ехать потом по основной дороге. Но говорить об этом конвоирше, разумеется, не стал. Чем дольше продлится их путешествие, тем лучше. Да и третья лошадь без всадника тоже изрядно замедляет передвижение. Как удачно! И тем более удачно, что место «огненного погребения» они объехали, и девица так и не узрела последствия своего колдовства. Хорошо все‑таки, что конь понес.

Инквизиторша ехала молча, глядя строго перед собой, Арий отстал от нее на полкорпуса и занялся делом. Сдерживающее магию заклинание довольно странно переплеталось с подчиняющим так, что даже и не заметишь, как они соединены. И все это завязано на тоненькой ниточке. И откуда она ее выдернула? Грубая работа, сразу видно, что девица имеет довольно смутные представления о соединении заклинаний. Чистейшей воды импровизация. И это существенно усложняло дело – уж слишком все накручено и перепутано. Пожалуй, даже с обычным ошейником было бы проще иметь дело. Арий окинул взглядом стройную фигурку ведьмы. А неплохая колдунья бы получилась, если ее обучить. В инквизиции способных к магии было не так уж много, прошедшие посвящение маги и вовсе редко туда уходили. А те, чей талант раскрывался в стенах религиозной инстанции правосудия – учить‑то их учили, но весьма специфически, делая основной уклон на основы боевой и подчиняющей магии. Дальше основ дело, как правило, не шло. Печати таким ученикам тоже никто не ставил, инквизиторские маги не могли, а в Академию никто не желал обращаться. Несмотря на частое сотрудничество и так называемую взаимопомощь настоящие маги недолюбливали инквизицию что, впрочем, вполне понятно. А значит, девица пользуется только малой частью своих истинных сил, но даже при этом умудрилась накрутить такое! Да, колдунья из нее вышла бы действительно хорошая. Вот только не быть ей колдуньей, не на тот путь ступила.

В деревне путников встретили не особенно радушно. У инквизиторши так и не получилось сбыть коня – день не торговый, заезжих купцов не было, а местным черный боевой конь даром не нужен. Да и денег на такого, поди, наскреби! И толку‑то с него в хозяйстве – в телегу не впряжешь, в плуг – тем более. Арий со злорадством искоса наблюдал за мучениями девицы, пытающейся продать зверюгу старосте хотя бы за полцены. Конь мага, видимо глубоко оскорбленный таким пренебрежением к своему собрату, полностью разделял чувства мужчины, и даже позволял рассеяно перебирать пальцами свою гриву. Девица психовала, Арий улыбался углом рта, конь ехидно ржал. В конце концов, инквизиторша поняла, что продать коня не удастся, и перешла к покупке еды. Но и тут возникли проблемы – в ее кошеле оказалась одна мелочь, а крестьяне не собирались продавать продукты за бесценок. Маг наблюдал молча, слегка склонив голову к плечу. Значит, девица так и не добралась до его кошеля, иначе у нее не было бы проблем с платежеспособностью. Почему? Не смогла найти? Или просто не покусилась на «нечистые» деньги? Но, увидев, что конвоирша сторговала только хлеб и немного картошки и, представив, что ему придется этим питаться, не выдержал.

– Послушай, я, конечно, понимаю – я мерзкий колдун, все мои вещи несут на себе проклятье и омыты в слезах невинных людей, или как ты там еще думаешь? впрочем, это не важно. Не знаю, как ты, а я предпочитаю питаться нормально, три раза в день и не только хлебом и водой. И пока еще у меня есть такая возможность нужно ловить момент. Так что, может, ты не будешь изображать неприступную служительницу богов? У меня есть деньги, возьми, купи нормальных продуктов, а еще лучше давай останемся в деревне и пообедаем здесь. Завтрак был не слишком питательным. Особенно у тебя.

Девица удостоила Ария холодным взглядом и вскочила в седло.

– Поехали, время не ждет.

– Ну да, конечно!

К границе подъехали через полчаса. Настроение у мага было препаршивое. Это надо же угодить в руки такой фанатичке! Она же себя голодной смертью способна уморить, но ни куска у него не возьмет. А Арию придется окочуриться с ней за компанию из‑за этой дурацкой принципиальности. Ну ничего, заклятья уже начали поддаваться, еще чуть – чуть – и дело пойдет быстрее, и без такого умственного напряжения. От непрерывной работы у мага заболела голова, и он решил отвлечься, а тут как раз и граница. Мужчина с нетерпением ждал новых впечатлений, как‑никак в первый раз пересекает границу легально.

Если два врытых по сторонам дороги полосатых столба, конечно, можно назвать границей. Арий с интересом приподнялся в седле, чтобы получше эти самые столбы обозреть. С того времени, как они въехали на основную дорогу, путники двигались в потоке таких же всадников, повозок, и пешеходов. У столбов стояли восемь стражей в разных мундирах – пограничники от обеих сторон. Вообще‑то стражам Инверии полагалось стоять дальше, в десяти метрах и там проверять въезжающих еще раз. Но пограничники работали сообща, сразу парами осматривая путников, для скорости. Поток людей все равно двигался слишком медленно. Инквизиторша нервно ерзала в седле. Мужчина не понимал причины ее волнений – ей‑то чего опасаться, это же не ее везут в темницу, а потом и на казнь! Но не спрашивать же ее – опять огрызнется, а вокруг полно лишних ушей.

– Родовое имя, звание, цель визита в дружественную страну? – скучающе вопросил пожилой пограничник, окидывая девушку цепким взглядом. – Личные вещи для досмотра.

Арий хмыкнул, представив, как девица будет предъявлять для досмотра его безразмерную сумку. Но та ничего предъявлять и не собиралась, просто молча вытащила из‑за пазухи инквизиторский знак. Страж еще раз внимательно оглядел ее, потом кивнул. И переключил внимание на Ария.

– А ваш спутник тоже…

– Нет, – поспешно сказал маг и замолчал. Что можно ответить на этот вопрос? Вот будь на нем ошейник, никаких вопросов на его счет и вовсе бы не возникло.

Девица тоже не спешила с разъяснениями, смотрела на Ария, прикусив губу. Открывать сущность мага ей совсем не хотелось. Как‑никак она была одна, без своих коллег, позволят ли ей ехать дальше с таким опасным пленником, или велят дожидаться подкрепления? Конечно, она не обязана подчиняться страже, но…

Заминка не понравилась пограничнику, он нахмурился, и девица решилась.

– Это мой старый знакомый, воин, едет в столицу к Великому Инквизитору с прошением. На днях его обокрали, так что ни вещей, ни бумаг при нем нет. Но инквизиция ручается за этого человека.

Страж еще раз оглядел путника с головы до ног и скривился. Воин, ну конечно! Неудивительно, что юнца пощипали, странно, что не обобрали до нитки, оставив такую добротную одежду. И как подобные вообще решаются из дому выходить?

– Пропустишь что ли? – страж повернулся ко второму пограничнику, одетому в цвета Инверии. Тот пожал плечами.

– Да пусть проезжает. Пошлину только заплатите!

Арий, поймавший два презрительных взгляда, с трудом удержал бесстрастное выражение лица. Расхохотаться хотелось безумно. Это надо же, как, оказывается, просто легально пересечь границу! Под поручительством инквизиции, подумать только! Ну – ну. Девица порылась в кошеле и принялась отсчитывать монеты. Теперь пограничники таращились уже на нее – так и не надетая черная мантия не могла уберечь от скептических ухмылок. Уж, коль кошель пуст, об уважении и речи быть не может, как и о благоговении.

Молодой страж подкинул медь на ладони, пошевелил монеты пальцем.

– На третьего коня не хватает.

– Я… Это конь моего павшего в бою товарища.

– Угу, я вижу, вы тоже не избежали встречи с разбойниками, госпожа инквизитор, – в голосе пожилого звучала неприкрытая насмешка.

– Да, вроде того. Так случилось, что почти весь денежный запас был у моего друга. И теперь… Может, вы купите этого коня? Конь хороший, трехлеток.

– Дама, здесь вообще‑то не рынок, здесь граница. И вы задерживаете людей, спешащих ее пересечь.

– Тогда, может, вы запишете эту сумму на счет инквизиции? Я подпишу необходимые бумаги, все будет возвращено. Тем более, я здесь проезжаю не в первый раз, и далеко не в последний.

Маг откровенно наслаждался этим зрелищем. Инквизиторша мялась, ей было ужасно неловко. Но умоляющий взгляд девичьих глаз не мог разжалобить неподкупных стражей границы.

– Мы не принимаем долговых расписок, у нас все четко – заплатил пошлину, проезжаешь. Не заплатил… Придется вашей лошадке остаться у нас. Инверия ее конфискует. Но вы не расстраивайтесь, сами говорите, что часто здесь ездите. Будете в другой раз проезжать – заберете. Только заплатите пошлину и содержание на лошадку. Не бесплатно же ей на нашей конюшне обретаться! – молодой страж лучился самодовольством.

Девица осознала, что дальнейшие переговоры по этому поводу ни к чему не приведут. Пришлось размотать поводья и передать коня молодому нахалу. Брошенный беглый взгляд на пленника только еще больше разозлил ее – колдун ухмылялся столь же мерзко, как и стражники. Даже еще хуже.

Инквизиторша досадливо тряхнула головой и тронула было поводья, но замешкалась:

– А я могу воспользоваться вашим переговорным кристаллом?

Ария бросило в жар. Вот этого он не предусмотрел. Если сейчас инквизиторша вызовет подкрепление, а то и вытребует телепортационный амулет, задача усложнится в сотни раз.

– Нет, не можете. Кристалл уже два дня назад как разрядился, – молодой все так же нахально скалился.

Девушка не стала выяснять, действительно ли кристалл разрядился, или страж границы просто не захотел допускать ее в переговорную. По предписанию граждане Инверии были обязаны оказывать представителям инквизиции всяческую помощь. Тем более, воины на службе короны. Но на деле – как только порой не изворачивались люди, чего только не придумывали, чтобы увильнуть от этой обязанности! Да, не все, и не всегда. Но как можно не понимать, что инквизиция просто пытается хоть немного очистить этот мир от скверны? Что все, что она совершает – делается, в конечном счете, на благо народа. И святой долг каждого – помогать в этом благом деле.

Постаравшись принять как можно более невозмутимый и независимый вид, женщина пустила коня шагом. На душе было паршиво, будто в грязи извалялась. Вопрос – «да как они посмели?» здесь не стоял. Посмели, и еще как. Закон на стороне пограничников, целиком и полностью. Говорили они с ней вежливо, не оскорбляли и поступили согласно предписанию. А пренебрежительный тон и ухмылки – кому можно запретить улыбаться? Девица была в таком расстройстве, что даже позабыла на время про своего пленника. Очнулась от раздумий она, только отъехав на порядочное расстояние, вздрогнула, резко обернулась. Колдун ехал чуть позади. Заметив ее внимание, он помахал ей рукой и иронично поклонился. Это было уже слишком! Инквизиторша с трудом смогла подавить приступ ярости. Помог лишь тот довод, что срывать свою злость на пленном – мелко и недостойно.

Арий с безразличием проследил, как от резкого поворота головы коса конвоирши хлестнула ту меж лопатками. Все беситься изволит, ну – ну. Небось, до сих пор пережевывает, как ее жутко и смертельно унизили какие‑то солдатишки. Сама поставить их на место не смогла, а теперь наверняка продумывает жуткую месть и составляет в мыслях кляузную записку руководству. В таком расстройстве барышня даже про него забыла – замечательный был момент для побега. Но маг помнил про нитку, и понимал, что деваться все равно пока некуда. И девицу лучше не злить еще больше, она и так на нервах. А момент для бегства еще представится. И если усыпить бдительность стражницы как следует, у него все получится

Неестественно прямая спина конвоирши маячила впереди. Да, будто меч проглотила. Ничего, все, абсолютно все можно в итоге обернуть себе на пользу. Главное, как следует просчитать ее, понять, что ею движет. Так и с опутавшим его заклятьем разобраться будет проще, и не так скучно ехать. А потом обернуть против нее же самой все ее комплексы, гнев, ярость, гордость. И победить.

Блики костра радостно плясали, преломляясь и искажая очертания предметов, играя с тенями в жутковатую игру, подталкивая воображение. Опирающаяся спиной на дерево инквизиторша устало прикрыла веки, но тут же снова встрепенулась. На душе было странно тревожно. Почему? День выдался тяжелый. Неудачи в деревне и на границе, скудная еда, отсутствие денег, и скачка. Целый день в седле – она сделала остановку только перекусить. И теперь хлеб вновь на исходе. По телу разлилась свинцовая усталость. Там, за кругом костра царила тьма, и чем больше в нее вглядываешься, тем страшней и беспросветней она кажется. Как и жизнь. И уже представляется, что там, во тьме, бродят чудовища, притом не более – менее привычные упыри и вурдалаки, а какие‑то невиданные монстры. И от этого еще более пугающие. «Это просто потому, что я одна. Да, одна, ибо товарищей уже не вернуть. Даже их тела престали существовать». Если бы рядом был хоть кто‑то, кому можно было выговориться, девушка, возможно, успокоилась. Ведь умом она понимала, что все представляется в таких мрачных тонах просто из‑за усталости. И еще потому, что сейчас ночь, а ночью в лесу всегда не по себе. Тем более, наедине с врагом, пусть и безоружным. Мужчина лежал по другую сторону костра, как и вчера, завернувшись в тонкое покрывало. Вот уж кому, кажется, все нипочем! И как он только может так спокойно спать, зная, куда она его везет? Присутствие этого человека рядом, пожалуй, и вызывало наибольшее беспокойство. И раздражение. Раздражало то, что он пытался с ней заговаривать. Да как он вообще смеет говорить, да еще и подтрунивать над ней! Убийца, преступник, мразь! Его послужной список заставит содрогнуться даже самого отпетого негодяя. Раздражало и то, что он предлагал ей деньги. Как инквизитор может взять что‑либо у черного колдуна? Это совсем ни в какие ворота. А ведь взять, скорее всего, придется. Иначе останется только помирать с голоду. Или просить милостыню. Можно, правда, грибы собирать. Потратить на это какое‑то время, не без этого. Эх, жаль летние ягоды уже закончились, а время осенних еще не пришло. Грибы она с детства не любила. И вовсе не была уверена, что сможет отличить съедобные от несъедобных. Не у ЭТОГО же спрашивать!

Да, слишком уж она всегда полагалась на своих спутников, а теперь…

Все из‑за колдуна! А какую физиономию он скорчил, когда она объявила о том, что на ночлег они остановятся в лесу. Как съехидничал по поводу постоялого двора, который они проехали пятнадцать минут назад. Женщина отогнала мысль о том, что в трактире и вправду было бы спокойнее. Монстрам уж точно там неоткуда взяться… Так, все, хватит! Надо взять себя в руки. Она уже давно не маленькая девочка и не боится темноты. И черный маг ей ничего сделать не сможет – подчиняющее заклятье сковывает его по рукам и ногам. Ошибки она допустить не могла, иначе колдун удрал бы еще на границе, когда она отвлеклась. Нужно успокоиться, лечь, и хоть немного поспать. И выкинуть из головы эту раздражающую невозмутимость пленника. То, что он так спокойно спит, бесит, пожалуй, больше всего. Как и то, что он совсем не выглядел уставшим, когда она уже буквально валилась с ног.

Не думать об этом. Не думать ни о чем. Просто лечь и, наконец, дать отдых и усталому телу, и измученному сознанию. Забыть и забыться.

Утро встретило пленного мага громким пением птиц. Он лениво потянулся и сел. Да, встал он, пожалуй, рановато – инквизиторша еще спала по другую сторону потухшего за ночь костра. Арий с трудом подавил в себе мстительный порыв устроить девушке такую побудку, которой та обеспечила его самого вчера. Но с сожалением поглядев на фляжку, отказался от этой мысли. Месть, это конечно, хорошо, но он немного не в том положении. Тем более что не выспавшаяся инквизиторша, наверняка раз в десять злее инквизиторши выспавшейся. А у нее и так характер оставляет желать лучшего. Маг поднялся на ноги и потянулся еще раз, сделал несколько простых упражнений, разминая мышцы. Посетив ближайшие кустики, вернулся к покрывалу и привычно его скатал, потом поплескал в лицо водой из фляги и попытался хоть как‑то распутать волосы пальцами. Эх, как удобно было раньше – пригладил волосы и все. А теперь отросшие пряди так и норовят перепутаться. Нужен гребень, но на сумку наложено табу, а просить у инквизиторши – увольте. Хотя, это было бы даже забавно.

С сожалением покосился на свой меч, лежащий среди чужих вещей. Размяться бы сейчас, все равно делать нечего, но если проснувшаяся девица узрит в его руках оружие, ей это наверняка не понравится. Арий перевел взгляд на спящую. Странно, но сейчас ее лицо выглядело каким‑то трогательно – беззащитным, почти детским. Возможно, из‑за длинных ресниц, отбрасывающих темные тени на щеки. Черная коса растрепалась, пряди змеями обрамляли бледное лицо. Алые губы чуть приоткрыты, почти зазывно. И тяжело вздымающаяся грудь, прикрытая только тонкой рубахой – куртку девица сняла, видимо, еще перед сном, а покрывало сбилось на бок. «Забудь. Она – инквизитор. А значит, враг. И ни о какой интрижке с врагом не может идти и речи». Арий отвернулся от соблазнительного зрелища. Ну да, хороша, и что с того? У него было много женщин и будет еще больше, если он сможет благополучно выпутаться из ловушки и избавиться от надзирательницы. А красива она, или безобразна – какое ему до этого дело? Личные симпатии не могут помешать планам. И если вспомнить, видел он женщин и красивее. Которые были с ним милы и улыбались, а не огрызались в ответ на любое сказанное слово. И, что самое главное, они не служили в инквизиции.