Текст книги "Сказание о Темном маге (СИ)"

Автор книги: Екатерина Салькова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 27 страниц)

– Ваше высочество, что вы делаете?

– Я хочу поговорить с вами, первый советник!

– Ваше высочество… – Уос предпринял еще одну слабую попытку отобрать свой рукав – куда там! – Нас могут увидеть. Что подумают ваши подданные?

– Мне все равно! Я хочу с вами поговорить. Пытаюсь это сделать уже две недели, а вы только и делаете, что прячетесь от меня! Я не отпущу вас, пока не получу ответы на свои вопросы.

– Ваше высочество! – советник махнул свободной рукой, поняв, что на сей раз, избежать неприятного разговора не удастся. – Спрашивайте.

– Что все это значит? Будет война? Все уже решено?

– Вашего отца не переубедить.

– Да, будет война, я знала… – Ингретт закусила алую губку, в раздумье устремив взгляд на кадку с цветком в углу. – Ничего нельзя сделать, это ясно. Но каковы наши шансы на победу? Ведь наша армия сильна, Авангард – всего лишь баронство, с крепостями и замком, но ведь Ему не тягаться с мощью Рэдгада? Ведь Он не сможет одержать верх над королевской армией? Мы победим?

Принцесса говорила торопливо, словно опасаясь, что не успеет досказать, тон ее был уверен, но карие глаза так просительно впились в глаза советника! Уос медленно покачал головой:

– Я не знаю, ваше высочество…

– Но… как же? Как же так? – Ингретт даже выпустила рукав собеседника, но тот больше не пытался сбежать, с непонятным чувством глядя на расстроенную девушку. – Кто же Он? Неужели Он так силен? Что Он может?

– Я не знаю, – внезапно советника прорвало. – Если бы я знал! Только одно понял – он опасен, очень опасен. Ваш отец зря оскорбил его, зря затеял эту войну. Этот человек – вовсе не сопливый мальчишка. Когда я увидел его первый раз, он очень искусно скрыл свои истинные способности, теперь я и представить не могу, какова на самом деле его сила. Я помню, как Таэн приезжал к нам на приемы, либо я сам бывал у него, я знал, что его окружает защита, половину этих заклинаний видел, другую – просто чувствовал, на подсознательном уровне, хотя разобрать не мог! Но ведь ощущал же! А тут, во время спора вашего отца и мага все пытался хоть что‑то засечь – ничего! Ни одного щита! Ни намека! Вы понимаете, что это значит? Либо он НАСТОЛЬКО силен, что я даже не могу почувствовать его охранные заклятия, не говоря уже о том, чтобы понять их структуру! Либо он даже не утруждал себя защитными чарами, слишком уверен в себе. И можете мне поверить, человек, который смог убить Таэна, а до этого столько времени провел рядом с ним, скрывая свои истинные возможности и не вызывая подозрений, не будет глупо подставляться. Не будет пренебрегать защитой тот, кто сам только что убил прежнего правителя и занял его место. И если такой человек решил уничтожить Редград, если он решил занять трон вашего отца! Я почти уверен – у него это получится. Ваше высочество, вы знаете, я служил королю верой и правдой, я все это время пытался отговорить его от рокового шага, пытался убедить сделать попытку сгладить конфликт любым способом. Но вашего отца не переубедить. Война будет, и мне даже страшно представить, чем это все закончится.

– Мы обречены? – голос девушки был очень тих, взгляд остекленел. Да и вопроса она, по сути, не задавала, скорее утверждая непреложный факт.

Уос и не стал отвечать, смотря на свою принцессу с легкой грустью – ему страшно было даже подумать, какая судьба ждет теперь эту девочку. Ингретт же развернулась и медленно пошла по коридору. Ее прекрасное лицо было бесстрастно, походка легка и величественна. А что в это время происходило в душе – одним богам известно.

Едва в коридоре затихли тяжелые шаги короля и его свиты, Арий поднялся с трона, потянулся и пошел к окну, встав за тяжелой занавеской и небрежно облокотившись о стенку. Ивенна решила, что глупо стоять около пустого трона, охраняя невесть кого, и последовала за своим новоиспеченным господином. Остальные стражи и уцелевшая кучка придворных, присутствовавшие в зале во время аудиенции и не получившие разрешения удалиться, старательно притворялись слепыми и глухими.

– И что теперь? Вчера ты говорил, что война нам не выгодна, – Ивенна осознавала, что когда‑нибудь это любопытство может ее погубить, но удержаться не могла. – Или еще можно обойтись без нее?

– Ну, уж нет. Война будет. Теперь – будет. Я не собираюсь терпеть оскорбления ни от кого, будь он даже трижды король.

На некоторое время эти двое погрузились в молчание – маг наблюдал, как его замок покидает свита короля во главе с предводителем. Вслед за этим в обустроенном под стеной лагере началась беготня.

– Они хотят уехать немедленно – скатертью дорога!

– Почему ты их выпустил? – Ивенна с интересом вглядывалась в его лицо, словно обнаружив что‑то новое, незнакомое. – Можно было перебить их всех сразу, тогда удалось бы избежать войны, началась междоусобица, тут уж не до нас. А ты бы сполна и сразу отомстил за оскорбление.

– Может, я и мерзавец, и бич народа, но я не трус, а такой поступок приравнивается к трусости и подлости – перебить мирную делегацию, десять человек во главе с королем и принцессой – в этом мало доблести. Они были у меня в руках, пришли сами – и я отдаю приказ уничтожить их! При этаком неравенстве сил подобное деяние может внушать омерзение, но не страх. Оно само свидетельствует о страхе. И это не тот путь. А так будет война – все честно. И когда я одержу победу, никто не посмеет сказать, что я заманил короля в ловушку и ударил из‑за угла. Я продемонстрирую силу, и меня действительно будут бояться, а главное – никто больше не полезет на рожон. Это еще и политика – теперь я должен уделять серьезное внимание и ей. Положение обязывает, чтоб его!

– Ты так уверен в победе? Но армия короля гораздо больше армии Авангарда, ко всему прочему еще не все отряды принесли присягу. И если нам не будет сопутствовать колоссальный успех, в который лично я, как воин, не верю, твоя армия может обернуться против тебя – ты не имеешь прав на эти земли – а король всегда был и остается их законным властелином. Тебя могут предать после первого же значительного поражения. К тому же терять сейчас верных тебе людей – непозволительная роскошь. Это – тоже политика.

– О да! – губы мага растянулись в одобрительной улыбке орка – людоеда, заметившего заблудившихся на его территории детей. – Я вижу, ты неплохо оцениваешь сложившуюся ситуацию. Но только ты упускаешь из виду одну ма – аленькую деталь – я маг. И я даже не собираюсь рисковать верными мне людьми. Зачем? Это даже как‑то… неэтично. О нет, я пошлю в бой отнюдь не людей. По – крайней мере, сначала. Вот штурмовать королевский замок будут мои войска – неплохая разминка для воинов. А пока… пусть в бой пойдут мертвые. Я слышал, что, едва взойдя на престол, нынешний король затеял довольно кровопролитную войну, и тела погибших вражеских солдат все еще лежат на территории Редграда. Кроме того, и его внутреннюю политику мягкой не назовешь – было казнено множество недовольных. Король отличается жестким нравом. Вернее, думаю, уже можно говорить – «отличался». У всех уничтоженных его режимом, есть сильный стимул для мести, поднять их будет очень легко. Как и натравить на нужного врага. А с помощью пары – другой амулетов – и вовсе нечего делать. Я отправлю на войну сильную, заинтересованную в победе армию – армию нежити. Это будет и их посмертная месть, а мои живые воины не будут гибнуть зазря. Нежить же – хорошее пушечное мясо, в случае осложнений – кладбища всегда полны. И павших солдат противника я тоже могу поднять и заставить сражаться на своей стороне. Подумай, сможет ли выдержать королевская армия такое испытание – живые мертвецы, не чувствующие боли, не боящиеся ран и смерти, не умеющие отступать и сворачивать, выполняющие единственную вложенную в их изъеденные червями мозги функцию – убивать тех, кого я считаю врагом. Прущие напролом. А каково – отправлять повторно на тот свет того, кто только что стоял рядом с тобой, сражался плечом к плечу, был союзником, может и другом, а теперь – изо всех сил пытается добраться до твоего горла, ненавидяще смотря мутными, подернутыми смертью глазами и не обращая никакого внимания на распоротое брюхо, из которого вываливаются внутренности? Тут дрогнет даже самый смелый, отступит самый решительный. Война окончится быстро, очень быстро…

– И ты действительно ЭТО можешь?

Глаза мага решительно блеснули:

– Смогу!

Смог. Война действительно окончилась очень быстро. От нежити некуда было деться – даже изрубленная на куски она рвалась в бой. Обрубленные конечности хватали за руки и за ноги, пытались повалить на землю, разорвать на куски. Останавливал мертвецов только огонь, и то, горящие, они пытались ухватить солдат и, если удавалось – не отпускали. Мертвецы не боялись смерти – в отличие от живых людей. Когда солдаты поняли, что маги не могут помочь, а трупы отступать не собираются и их уничтожение практически бесполезно, они дрогнули. Никому не хотелось умирать просто так, без малейшей надежды. Тем более никому не хотелось пополнить ряды живых мертвецов. Гражданских нежить, как ни странно, не трогала. Хотя они тоже не испытывали особенного удовольствия от вида марширующей мимо полуразложившейся армии. Ну хоть дома и имущество оставались целыми…

То, что король отсиживался во дворце, тоже не поднимало воинский дух. Два отряда на западном фронте сложили оружие, требуя либо магической помощи, либо хотя бы пояснения, как бороться с этой заразой. Вскоре их примеру последовали и остальные. Нежить беспрепятственно продвигалась к столице…

Никто так никогда и не узнал, кто именно нарушил королевский приказ и открыл ворота. Видимо, большое значение сыграло то, что мертвецы не трогали тех, кто не становился на их пути. А сидеть в осаде на редкость неприятно. В народе уже давно ходил слух, что владыка Авангарда рассердился на короля, и, как только тот отправится за Грань, мертвецы вернутся в могилы. Вот кто‑то и решил ускорить и без того неизбежный исход – королю‑то хорошо, заперся во дворце, и в ус не дует, а вот простому народу неприятно. Голодно, торговля нарушилась, работа простаивает и мертвецы представляют на редкость отвратное зрелище. Не говоря уже о запахе! Если король не может защитить свой народ, пусть отвечает за это перед богами. В конце концов, мага он оскорбил.

Но в столицу вошли уже живые воины – цвет Авангарда. Мертвецы остались за стенами. Впрочем, живые солдаты также не покушались на жизнь и свободу мирных жителей – направились прямиком во дворец. Во главе отряда шла пепельноволосая женщина в черно – красных одеждах. Два заточенных обоюдоострых меча из орроской стали сверкали на солнце. В глазах воительницы то и дело алыми искрами полыхала Смерть.

В замке тоже мало кто решился оказать сопротивление. Да и сами воины старались не убивать понапрасну. Король встретил свою судьбу в тронном зале, облаченный в полный доспех и с оружием в руках. Но это его не спасло, схватка не заняла и минуты. Воительница небрежно обтерла окровавленный клинок об алый плащ мертвого правителя.

– Голову – властителю! – развернулась, и вышла на поиски нового противника.

Проходя мимо очередных покоев, услышала возню, заглянула. Двое солдат крутили руки сопротивляющейся изо всех сил странно знакомой девице в дорогущих тряпках, третий задирал длинный подол. «Принцесса» – всплыло в памяти.

– Оставьте ее! – голос резкий, повелительный, ранит почище клинка. Уже предвкушающие забаву солдаты нехотя повинуются. Мальчишки!

Ивенна медленно, почти ласково отводит клинок для замаха – вот так, девочка, ты даже ничего не почувствуешь. Всяко лучше, чем, если они тебя…

– Подождите, миледи!

Нелюдь недовольно оборачивается – кто это осмелился ей помешать? Молоденький воин из третьего отряда смело встретил раздраженный взгляд полыхающих алым глаз.

– Чего ты хочешь? Забрать эту девку себе?!

– Нет, миледи.

Ивенна поморщилась – этот человек прекрасно знал, кто она, неужели пытается подлизаться таким образом? Лесть женщина терпеть не могла.

– Я просто подумал, что куда разумнее будет отправить принцессу в дар господину. Ведь война разгорелась именно из‑за нее.

Ивенна задумалась – что же, возможно этот воин прав, сама нелюдь считала голову поверженного врага куда более ценным трофеем, но многие мужчины думают иначе. Хотя Ивенна и не заметила за Арием особой склонности к загулам, но знала, что магия не занимает все его помыслы и силы, и что периодически он очень даже неплохо проводит время. Пожалуй, девица и вправду будет неплохим подарком для мага.

– Как твое имя?

– Сигор, миледи.

– Хорошо, проследи за этим. Отвечаешь головой – если с ней хоть что‑нибудь случится… – Ивена не договорила – в этом не было нужды. Развернулась и пошла – дальше бродить по коридорам, оставив энтузиаста самого разбираться с перепуганной насмерть девицей.

Вечером того же дня Арий вошел в казарму четвертого отряда. Каждый отряд состоял из тридцати человек, и занимал одну большую общую комнату на нижних этажах западного крыла – так называемых казарм. Тут же стихли все шутки и разговоры, вытянувшиеся в струнку воины опасливо смотрели на господина. Торжественную речь перед вернувшейся с помощью настроенного портала армией маг произнес еще два часа назад, во дворе. Сейчас воины собирались в трапезную, на обещанный пир. Мертвецы, с помощью которых так легко и бескровно для Авангарда была одержана победа, рассыпались в пыль еще под стенами столицы, едва только весть о смерти короля облетела округу. В замке же пока заправлял передовой отряд под предводительством Ивенны.

Молча, властитель медленно пошел вдоль кроватей, пока не остановился перед молодым полуодетым солдатом – тот как раз менял рубашку.

– Всем выйти отсюда. Ты – останься!

Люди повиновались, недоуменно переглядываясь и пожимая плечами. Оставшийся наедине с господином юноша переминался с ноги на ногу, не зная, чего ждать.

– Твое имя – Киан?

Парень кивнул.

– Садись, – маг и сам по – простому опустился на соседнюю койку, подавая пример.

Юноша помедлил, но все же сел на свою кровать, нервно переплетя пальцы.

– Это правда, что ты королевской крови? – напрямую спросил маг. Киан тут же вскочил с места, как распрямившаяся пружина. – Сядь! – юноша без сил опустился обратно. – Я слышал, что ты сын внебрачного сына Иала, отца покойного короля. Слышал, что едва Иал погиб, и новый правитель взошел на трон, он приказал уничтожить и твоего отца, и тебя самого. Но твоя мать успела послать весть в Академию, в которой ты обучался, и ты успел скрыться. Сколько тебе тогда было лет? Четырнадцать? Пятнадцать? Впрочем, неважно. Ты знал, что необходимо исчезнуть, ибо иначе тебя убьют, как отца, и поэтому пришел в Авангард. Сначала был пажом, потом смог подняться до воина. Сегодня ты своими глазами видел, как погиб убийца твоего отца. Я прав?

– Хочешь убить меня, чтобы я не предъявил свои права на престол и не помешал его занять тебе? – прошипел юноша.

– Нет, напротив. Я хочу, чтобы ты занял трон и избавил меня от него.

Глаза юноши изумленно расширились.

– Видишь ли, завоевать страну достаточно легко, а вот что делать с ней потом? На трон может воссесть либо сам завоеватель, либо тот, в ком есть кровь королевской династии. Прямой наследник погиб в самом начале войны, решив поиграть в героя и возглавить отцовскую армию. Мне еще один престол и даром не нужен – хватает и этого. Головная боль в виде целой страны меня совершенно не привлекает. А ты, хоть и бастард, но, тем не менее, действительно вполне законный претендент на престол. Народ примет тебя тем более с моей поддержкой. Ты успел получить неплохое воспитание, родители и дедушка позаботились о твоем образовании. Да, учебу в военной Академии пришлось прервать, но два года ты там все же проучился…

– Три с половиной.

– Три с половиной – тем более. Ты справишься с управлением Редградом, я в тебя верю. А если возникнут какие‑либо трудности – обращайся, я всегда тебя поддержу. Надеюсь, ты будешь гораздо умнее прежнего короля. Надо бы еще придумать, что делать с его головой… Закопать что ли? Вот же подарочек!

– И вы… Вы серьезно хотите отказаться от власти? Хотите посадить на трон меня?

– Мальчик, сколько тебе лет? Двадцать три? Ты знаешь, сколько времени занимают занятия магией, усовершенствование старых заклинаний, разработка новых? А сколько времени занимает управление такой большой страной, как Редград? Мне бы с землями Авангарда справиться! Власти мне хватает и на этих землях, с головой. Еще большая не нужна, тем более, в ущерб магии. Но, завоевав эту страну, я в какой‑то мере несу за нее ответственность и не могу просто так бросить ее на произвол судьбы. Если я оставлю все как есть, начнется гражданская война. А крови пролилось уже достаточно. Ты можешь занять этот несчастный трон и стать достойным правителем. А можешь и отказаться – все в твоих руках. Я не хочу лишать тебя права выбора. Но все же, подумай о народе – без тебя ему может быть очень плохо.

– А если я соглашусь? Что я буду должен вам?

– Да ровным счетом ничего. Хватит и гарантий мира. Только, очень тебя прошу, не пытайся подсовывать мне в жены всяких благородных девиц, я предпочитаю вести холостой образ жизни. Видишь ли, жена, как и трон, отнимает очень много времени, которое с куда большей пользой можно потратить на самосовершенствование и занятия магией. Так как – по рукам?

– По рукам! – юноша впервые искренне улыбнулся, напряжение спало. – Обещаю, никаких девиц сватать вам я не буду.

– Вот и хорошо! Я думаю, мы нашли общий язык и всегда сможем договориться!

Маг и новый король обменялись понимающими улыбками.

Игры с тенью.

– Господин маг!.. Погодите, господин маг…

Молодой светловолосый мужчина досадливо поморщился, но все же подавил первый порыв – не глядя пальнуть огнем на окликающий голос и подхлестнуть лошадь. Напротив, он натянул поводья и развернул кобылу, поджидая бегущего. Спрыгивать на землю все же не стал – мало ли… Жизнь в последнее время часто преподносила ему не самые приятные сюрпризы. Порой известность весьма тяготит. Хотя едва ли можно ожидать какой‑либо подлянки от запыхавшегося дедка, еще вполне крепенького, но уже явно староватого для таких пробежек. Увидев, что маг все же решил подождать, дедок перешел на быстрый шаг и, подковыляв к лошади, остановился перевести дух, впрочем, цепенько ухватившись за стремя – видимо, все же опасался, что колдун передумает и сбежит. Всадник нетерпеливо перебирал пальцами повод, гадая, откуда этот человек мог узнать о его профессии. Единственный висевший на шее амулет, самый обычный осколочек бирюзы, выглядел простым камнем, о том, какие силы в нем скрыты, не догадался бы не только деревенский мужик, но и даже маг средних способностей. И то камень был надежно спрятан под рубашкой. Вот разве что девки подглядели во время купания, мужчина заприметил мельтешение в кустах у озера, да и придушенное хихиканье было прекрасно слышно, но особого внимания этому не придал. Как видимо зря. И какая же оказалась настолько глазастой, что умудрилась заметить печать? Нет, больше никакого плескания в реках у деревень! Да и волосы, пожалуй, стоит подлиней отпустить, хотя бы до плеч, чтобы прикрыть уж слишком приметный знак. Хорошо, если до этой деревеньки слухи еще не дошли, а то с мужиков станется сначала о помощи попросить, задержать подольше, а тем временем заранее извещенная инквизиция подоспеет. И все же пока рано ударяться в бегство, убегающий маг крайне подозрителен, тем более, убегающий от какой‑то деревенщины. Самое разумное – выслушать этого деда, может, удастся понять – узнали его, или нет. Проявить заинтересованность – в конце концов, такие небогатые наемники, каким он выглядит, должны хвататься за любую работу. Главное – снова не наследить.

У Ария были веские причины для беспокойства. Три недели назад в придорожном трактире он случайно услышал крайне интересный для себя разговор. Трое уже изрядно подвыпивших мужчин за соседним столом развлекали друг друга страшилками – ничего из ряда вон выходящего в их байках не было, обычное дело. Вот только в виде главного пугала, на сей раз, выступал сам Арий. Вначале маг не особенно вслушивался в полупьяные голоса, но потом краем уха уловил что‑то знакомое.

– Три деревни потравил.

– Как же ж потравил? Пожег, я сам слышал.

– Не то ты слышал, я тебе говорю – потравил! Колданул – да и наслал какую‑то болячку, в неделю все люди дух‑то и испустили, и старики и младенцы. Всех угробил. А пожег он другую деревню. Там свояк мой живет, он мне и рассказал. Его тамошний священник попросил чудище изловить, а колдун захохотал только. И глазами по сторонам так и зыркает! А глаза у него – чисто вода болотная, затягивают. А потом и зубы оскалил – изловлю, грит, ваше чудище. Ну, святой отец и захотел на знак его колдовской глянуть – видать почуял чегой‑то. Святой человек был, царство ему небесное. Сказал слово Творца священное, колдун поморщился, а все ж не смог противиться, знак показал. А знак тот у него на шее.

– Врешь, все знают, знак на плечо обычно ставят!

– А вот и нет, я еще мальцом был, у сеструхи лихорадка была, так мать ведьму лечить приглашала. У той на сгибе локтя был, я точно помню.

– Все одно на руке.

– Так знак тот ему сам демон ставил! Священник сразу так и закричал – «ловите демонское отродье»! Ну, люди тогда схватить колдуна захотели, а он как заржет! А потом свистнул – все кто рядом стоял и загорелись. Паника началась, все закричали, а маг той самой чудищью то и обернулся, что деревне покоя не давало, подхватил девочку в зубы, да в лес и ускакал!

– Какую девочку?

Хрипловатый голос на миг запнулся, но рассказчик тут же нашелся:

– Дык дочку старостину! Тока косточки ее потом в овраге и нашли… А еще говорят, он могилы разрывал около Трополя. Трупный яд добывал и зелья всякие из него делал, а мертвяков заставлял на добрых людей нападать. А когда находил он свежую могилку умершего от удушья младенца, то сжирал его целиком. И сила от того демонская в нем прибавляется. Потому его до сих пор ин – ки – зит – ци – я поймать и не могет.

– Про Трополь я слышал, – в разговор включился новый голос. – Упырей там, в округе действительно видимо – невидимо. Ночью не то, что мимо кладбища не пройдешь, вообще за стену городскую не выйдешь. Но вот три деревни – это ты загнул.

– И ничего не загнул! Зуб даю – потравил всех. Не зря ж его так ищщуть! Ынквизитция – это… сила, во! Вот веришь – я бы сам туда пошшел… Вот прям завтра. Гада этого ловить! Ибо жечь их надо, этим… как его… пламением божиийм. И его сожжут… сожгут! – дальше послышалось громкое бульканье – видать рассказчик решил подкрепить силы и поискать в кружке красноречия.

– Инквизиция и вправду ищет колдуна. И с деревней че‑то такое было, врать не буду, но я слышал, что пожег он ее. Воке виднее, он много всякого знает…

– А скажи‑ка, мил человек, может, ты тогда и знаешь, как этот колдун выглядит?

Вока булькнул что‑то невнятное, но все же собрался с силами, хотя его речь становилась все более несвязной:

– Белобрысый, как баба, совсем сопляком выглядит, а глаз…. у – у-у – у… недобрый. С этими… как их…иссскрами – и д – явольскими.

– Один глаз? – в голосе вопрошающего слышалась неприкрытая ирония и Арию подумалось, что третий собеседник явно поумнее остальных будет. И гораздо трезвее. Что наводило на очень нехорошие мысли.

– Че?

– Глаз говорю один? Одноглазый маг твой?

– Х – хто его знает – ет! Настоящий‑то его облик – чу – удищще! Страшшное! Вот.

Дальше Арий вслушиваться не стал, кивнул подавальщице, чтобы приписала ужин к счету за комнату, и ушел наверх. Пьяный бред Воки его немало позабавил. Но и насторожил – конечно, он и так знал, что его ищут, знал. Но все же не предполагал, что стал настолько известен. Если уж какой‑то мужик смог связать недавний пожар в деревне с мором семилетней давности, то инквизиция тем более свяжет светловолосого колдуна с печатью посвящения на шее и пропавшего десять лет назад аверийского мага Ария, ученика покойного Теолона, объявленного вне закона на родине. Мелькнула мысль откочевать в Редград, может, там его не будут искать, но мужчина отогнал ее от себя – уж очень неподходящий климат, Пустоши рядом. А залечь на дно можно и здесь. Главное не высовываться, не работать – деньги‑то пока есть. На худой конец, поселиться где‑нибудь в лесу на пару лет, с вурдалаками. Те‑то точно жаловаться в инквизицию не побегут. Мемуары, что ли начать писать? А то будут всякие Воки по трактирам о трех деревнях баять. Интересно, а что бы было, подсядь маг к соседнему столику, да представься? Продолжал бы пьяный рассказчик орать о немедленном сожжении всех магов в частности, и его, Ария, в особенности? Или резко протрезвел и изменил точку зрения? Три деревни… одна всего была, и то случайно. Девка попросила проучить ветреного ухажера, соблазнившего ее, а потом женившегося на другой. Мести захотела, рыдала, чего только не предлагала, лишь бы «господин колдун» извел молодую семью. На чувства девицы, как и на ее формы, весьма недурные, кстати, Арию было глубоко плевать, как и на те деньги, что она предлагала. Вот только захотелось испытать новое, недавно изобретенное заклинание, он и согласился. Деньги, конечно, тоже взял, да и девицу из хаты на ночь глядя не выгнал, а то волки за забором ходят… И неважно, что до леса метров двести полей, а темнеть в пять часов даже и не начинало.

Вот только того, как подействует это заклятье, маг и представить себе не мог. Поболели все, даже покинутая ревнивица. Арий сделал в памяти зарубку доработать разрушительное заклинание и больше не делать таких масштабных экспериментов и пошел в деревню, предлагать помощь. В конце концов, нужно же контр – заклятье разработать, на всякий случай. Бесплатно предлагал, между прочим, чисто из научного интереса! Крестьяне не оценили. Камнями побить собирались, эта дура чокнутая громче всех орала. Пришлось спешно паковать вещи и уезжать из обжитого места, о чем маг, впрочем, нисколько не жалел. О судьбе деревни он узнал спустя пару месяцев – спасти ее жителей не удалось, когда туда прибыли маги, в том числе и столичный целитель, выживших можно было пересчитать по пальцам. И тех светилам излечить не удалось. Имени чернокнижника никто из умирающих сообщить не смог, как и описать его приметы. Лихорадка, вызванная убойным заклятьем, помутила людям разум, а у некоторых отняла и речь…

– Господин маг, помощь ваша нужна.

– А? – выдернутый из воспоминаний Арий вернулся на грешную землю и с досадой уставился на задержавшего его мужичка. Тот поежился от пронизывающего насквозь взгляда, но не отступился и стремя не выпустил. – Чего тебе конкретно нужно? Целительством я не занимаюсь. И проклятиями тоже.

– Да Богиня с вами, какие проклятья? Горе у нас… Жуть какая‑то творится, уж целый месяц, и сладу с ней никакого нет. По ночам из людей как будто силы кто‑то тянет, просыпаются все разбитыми, будто не по кроватям лежали, а пахали без передыху. Куда ж это годится?! Некоторые уж вообще, на дневной сон перешли, а у нас покос, работа стоит. По ночам‑то в поле идти тоже боязно. А на прошлой неделе Анаська наутро так и не проснулась – померла. К этому все и шло – ослабла слишком в последние дни, с постели совсем не поднималась.

– Старуха?

– Да какая старуха? – дед обреченно махнул рукой. – Молодая совсем девка, и семнадцати годков‑то не было! Напасть эта ночная неведомая все больше к молодым да сильным цепляется, здоровье все выпивает, а стариков почти не трогает. Пока, по крайней мере.

– Раны, следы от укусов или засосов на телах есть?

– Нету, ничего нету! Наш маг, местный, первым делом всех осматривал, когда эта напасть еще только началась, и ничегошеньки не нашел. Сказал еще чей‑то такое… не вспомню точно, но я так понял, что из нас не кровь, а жизнь вытягивают.

– Что ж ваш местный маг сам с этой напастью не разберется? – хмыкнул Арий. – Или он только и может, что диагнозы ставить, а для работы приходится пришлого нанимать? – весть о том, что в этой деревне есть свой маг, изрядно насторожила мужчину.

– Дык, он пытался разобраться‑то. На ночь в старом коровнике заперся, какое‑то чародейство там творил, а наутро смотрим, а он все не выходит. Ну, мужики, поздоровее в сарай и заглянули, а он там мертвый лежит. На полу знаки бесовские, простите, начертаны. А на следующее утро Анаську мертвой и нашли. И еще пять человек лежмя лежат, как она перед смертью – три девицы, женщина и парень. Не сегодня – завтра в райские сады отправятся.

Арий вспомнил о хихикающих девицах на речке – как‑то они не очень вязались с только что красочно обрисованной дедком картиной странной эпидемии.

– И что, все молодые подверглись этой хвори?

– Да не, не все. Пока что в лежку только пятеро лежат, Еще десяток сильной слабостью маются, остальные как‑то меньше. И что самое интересное, – дедок таинственно понизил голос. – Хуже всего приходится самым крепким, пышущим здоровьем, а хилых эта напасть не трогает. Как и стариков.

– Если ей нужна жизненная сила… это логично. А скажи‑ка мне, смерть пока только одну взяла, не считая мага?

– Ну да, одну. Но если ничего не сделать, то скоро будут другие. Помогите, господин маг! Мы денег соберем, не поскупимся. Пропадает же деревня!

– И наиболее болезни подвержены девицы и женщины?

– Вот этого не знаю… В лежку и правда почти одни бабы лежат. Но мужикам тоже несладко приходится.

Арий еще раз окинул мужичка внимательным взглядом, но поймать на фальши так и не смог – тот действительно выглядел очень расстроенным и обеспокоенным. Все его помыслы, казалось, были только о судьбе родной деревни. Если это и притворство, то очень уж профессиональное. Актер еще смог бы так сыграть, но бесхитростный мужик – едва ли. Маг на минуту прикрыл глаза – с недавнего времени у него появился новый дар – улавливание отголосков эмоций окружающих. К сожалению, этот дар проявлялся спонтанно. Пока. В данный момент мужчина ничего не почувствовал, но все же решил рискнуть:

– Ладно, пошли. Сначала покажешь мне парочку ваших умирающих, а потом то место, где погиб маг.

Беглый осмотр лежащих в полубреду людей убедил Ария в искренности нанимателя – по крайней мере, беда на деревню свалилась вполне реальная. Лежащая на лежаке девушка находилась на грани физического истощения, да и у встречных деревенских мужчина подметил лихорадочный румянец, хотя некоторым девицам он даже шел.

– Ну что, господин маг, это ж не простая хворь?

Арий пожал плечами, убрав с покрытого испариной бледного лба руку. Пересохшие губы лежащей чуть шевельнулись, будто она пыталась что‑то сказать. В болезнях он не слишком разбирался, в тайны целительства проникнуть не спешил, ему вполне хватало способности залечивать собственные раны, а чем‑либо страшнее насморка он сроду не болел. Да и очень тяжело давалась магия исцеления тем, кто тяготел к темным силам. Но в том, что это не обычная болезнь, мужчина не сомневался. А еще ощущалось в хате что‑то непонятное. Не присутствие чужого, потустороннего, но какие‑то следы, совсем свежие. Кто‑то недавно потревожил магический фон. Или что‑то.